Текст книги "Жаб Жабыч и другие истории"

Глава восьмая
Специальный проверочный визит с выездом на место проверки

Проверятельный визит состоялся очень скоро. Видно, генерал Медведев Георгий Пантелеймонович сильно был потрясён успехами Жаб Жабыча.

Неожиданно к дому Владика приехала походная военная машина с зелёным красным крестом на борту. Из неё вышел очень вежливый военный, позвонил в звонок калитки и передал папе Владика письмо:

Уважаемый господин, гражданин, товарищ Устинов (ненужное зачеркнуть), просим Вас в воскресенье в удобное для Вас время в шесть часов утра прибыть в питомник «Красная Звезда» с выделенной Вам военнообязанной собакой (чёрный терьер) по кличке Барон для медицинского осмотра (собаки) и прохождения специальных военно-полевых испытаний.

В случае удачных испытаний собаке будет выдан красный диплом, присвоена служебная квалификация и выделен специальный продуктовый паёк, положенный собакам, имеющим военную специальность. В случае неудачных испытаний собака будет снята с военно-полевого учёта, освобождена от призыва, и ей будет выдан белый билет.

Для проведения испытаний за Вами будет прислана машина.

Командующий питомником «Красная Звезда», депутат,

генерал-лейтенант Г. П. Медведев.

Папа передал письмо-повестку Жаб Жабычу. Жаб Жабыч прочитал его и спросил:

– Сколько километров отсюда до питомника «Красная Звезда»?

– Десять, – ответил вежливый военный.

– Не надо машины, – сказал Жаб Жабыч. – Мы приедем своим ходом. Ждите нас в воскресенье, в удобное для нас время в шесть часов утра.

…В воскресенье, в очень удобное время в шесть часов утра, к воротам питомника «Красная Звезда» подъехала лёгкая велосипедно-колёсная тележка, запряжённая огромным чёрным терьером.

На коляске восседал чрезвычайно важный и серьёзный Жаб Жабыч, а чёрный терьер был, конечно, Ква-Ква.

Ворота для них раскрыли, и стало видно большое количество собак, приехавших на экзамен, и их владельцев. Собаки стояли, держа своих хозяев на коротких поводках, и видно было, что и те, и эти безумно волнуются.

Жаб Жабыч торжественно въехал на Ква-Ква на территорию питомника, где ему было велено сдать тележку и встать в общий строй.

И начались экзамены.

Строгий генерал Медведев напротив шеренги владельцев собак построил двадцать своих военных сотрудников и сказал:

– Сейчас двадцать моих сотрудников выложат на эту плащ-палатку двадцать разных предметов. Мы станем давать их нюхать вашим собакам, и собаки должны будут определить, кому принадлежит какой предмет.

Десять строгих военнослужащих и десять не очень строгих вольнонаёмных работниц стояли на площадке. Перед ними была расстелена пятнистая плащ-палатка. По команде генерала Медведева «Клади!» каждый из сотрудников положил на плащ-палатку небольшой предмет.

Предметы были разные: и расчёски, и зажигалки, и ключи от квартиры, и перочинные ножи, и носовые платки, и губная помада, и даже одно маленькое зеркальце.

Инструктор-лейтенант Элеонора Филина сняла с шеи красивую, совершенно новую пурпурную косынку и аккуратно положила на плащ-палатку. Больше класть ей было нечего. Она была примерная военная и ничего лишнего в карманах не носила. Может быть, карманы формы у неё вообще были зашиты.

У военного собачьего доктора Жулицкого, кроме экстренного набора шприцев, в карманах тоже ничего не было. Он с трудом отыскал в заднем кармане белого халата голубой носовой платок, обвязанный красными кружевами, и положил его на плащ-палатку.

Сам генерал снял с головы и положил на палатку единственный имевшийся у него свободный предмет – свою генеральскую фуражку.

– Десять шагов назад! – приказал генерал.

Шеренга отступила.

Сам генерал сел за большой военно-полевой стол и приготовился принимать экзамены.

После этого Элеонора Филина стала приглашать на площадку участников экзаменов:

– Владелец – фамилия Золотов А. Н. Служебная собака московская сторожевая, кличка Герцог. На выход.

Толстый важный мужчина, очевидно, полковник в отставке, подвёл к плащ-палатке огромного нестриженого барбоса на цепи и доложился:

– Владелец Золотов Анатолий Николаевич. Собака Герцог, порода московская сторожевая.

– Почему собака не стрижена и одета не по форме? – спросила строгая Филина.

– Парикмахеры её боятся. А поводки она перегрызает, – чётко ответил «очевидно-полковник».

– Это у вас не Герцог, а бомж какой-то, – строго сказала Элеонора. – Берите билет.

– Какой билет?

– Берите предмет. Дайте собаке понюхать. И дайте приказ искать хозяина.

«Очевидно-полковник» выбрал фуражку, дал её понюхать Герцогу и приказал:

– Ищи!

Герцог отворачивался и нюхал нехотя. Потом взял фуражку в зубы и также, нехотя, понёс её к инструктору Филиной.

Владелец собаки нервно щёлкнул себя хлыстиком по сапогам. Герцог остановился и пошёл в другую сторону. Когда «полковник» щёлкал себя по сапогу один раз, Герцог шёл влево. Когда два раза – вправо. Всё у них было хорошо отработано.

В конце концов барбос остановился около главного генерала и положил на землю перед ним очень слюнявую фуражку.

– Пять! – восторженно сказал генерал.

– Жирная двойка! – твердо сказала Элеонора Филина.

– За что? – удивился генерал.

– За запущенность. За немытость. За блохастость. И за жульничество – за подсказки.

Генерал Медведев всё понял и сказал:

– Вам, господин-товарищ Золотов А. Н., придётся выехать с нашими сотрудниками на дополнительные полевые учения в лес на две недели.

– Слушаюсь! – сказал владелец собаки.

– А это вам мой личный подарок, – продолжил генерал. Он вынул из стола широкий красный пластмассовый воротник и подал его «кажется-полковнику». Тот стал примерять его на себя.

– Стоп! – сказал генерал. – Это не для вас. Это антиблохный ошейник для собаки.

Дальше другие военнообязанные собаки очень умело и быстро или очень неумело и небыстро находили владельцев расчёсок, ключей и зажигалок.

Имена у всех собак были какие-то невоенные. Всё это были Султаны, Шахи, Короли, Цезари, Графы, Ханы, Маркизы и Бояре. Не было никаких традиционно русских имён, таких, как Погоняй, Кусай, Кидай, Валяй, Хватай, Давила, Валила, Громила, Догоняла.

Наверное, такие громкие и заметные имена давали военным собакам специально вместо паспорта.

Все – и хозяева собак, и военные – с нетерпением ждали выступления Барона (Ква-Ква).

– Собака породы чёрный терьер. Кличка Барон. Владелец Жаб Жабыч Сковородкин.

Ква-Ква спокойно, безо всякого хозяина, подошёл к плащ-палатке и встал около неё, глядя на испытателя.

– Берите билет, – сказала Элеонора Филина.

Ква-Ква, он же по документам Барон, молча смотрел на неё, но ничего не брал. Инструктор Филина вспомнила, что Барон, он же Ква-Ква, любит очень точные команды, и сказала по-другому:

– Берите эту красную косынку!

Ква-Ква понюхал косынку и сразу направился к доктору в белом халате. Он подошёл к нему, громко сказал:

– Гав! Бабах! – и положил косынку на землю перед доктором.

– Два! – закричал строгий генерал Медведев из-за своего стола.

– Пять! – вдруг сказала не менее строгая Элеонора Филина.

– Это почему? – спросил генерал.

– Потому что это подарок! – ответила молодая инструкторша и покраснела.

Генерал Медведев встал из-за стола, подошёл к косынке, взял её в руки и долго нюхал.

– Да, – сказал он, – пахнет лекарствами и табаком. Вносим поправку. И в самом деле пять! Запишите ему в табель высшую оценку.

На плащ-палатке остался одиноко лежать последний безвладельцевый предмет – голубой носовой платок.

Генерал Георгий Пантелеймонович поднял его и развернул. На платке была вышита надпись. Генерал прочитал её вслух:

– «Посвящается ****!

 
Если дружба между нами парвётся,
Значит не было в сердце любви.
То возьми ты платок этот в руки
Посмотри, улибнись и парви!»
 

Это кто же у нас так безграмотно влюбляется? – спросил Георгий Пантелеймонович.

Он сунул платок в пасть Барону и сказал:

– Ищи.

– Ко мне! – вдруг заволновался военный доктор Жулицкий. – Ко мне!

Но Ква-Ква уверенно пошёл в другой конец шеренги военнослужащих, туда, где стояли вольнонаёмные работники питомника.

Он подошёл к последней, самой маленькой вольнонаёмной Зине Фуфайкиной и положил платок перед ней.

И тут случилось что-то очень странное: три человека одновременно стали красными как раки. Это строгая инструкторша Элеонора Филина, доктор Жулицкий и владелица платка Зина Фуфайкина. Потом покраснел и сам генерал Георгий Пантелеймонович. Потом и все остальные военнослужащие и вольнонаёмные.

Глава девятая
Новые испытания

– Переходим к проверке ползучести, хождению по следу, и прыжкам через барьер! – суровым маршальским голосом приказал генерал Медведев.

Обе шеренги распались, и начались соревнования на ползучесть, хождение по следу и прыжки через барьер.

Ползучесть Барон, он же Ква-Ква, полностью провалил. Он умел ползать только по квадрату. Зато хождение по следу показал мастерское: ему дали понюхать кожаную куртку одного вольного сотрудника с пожарным уклоном, а самого сотрудника заставили влезть на тренировочную парашютную вышку.

И сказали Барону:

– Ищи!

Барон всё понял и во всю прыть через незакрытую калитку помчался на ближайший вещевой рынок. В первой же торговой палатке он схватил такую же точно кожаную куртку и с курткой в зубах примчался обратно в питомник.

За ним мчались все вещевики, челноки, охрана, мафия, милиция и просто любопытные. Как только они подбежали к питомнику, на них бешено зарычали «злые собаки. 100 шт.».

И все они: вещевики, челноки, охрана, мафия, милиция и просто любопытные, – все они с такой же скоростью убежали обратно на рынок.

Тогда вперёд выступил Жаб Жабыч и тихо сказал на ухо Барону-Ква-Ква:

– Ты не куртку ищи, а хозяина.

Барон всё понял. Он поднял вверх нос, понюхал воздух и безошибочно направился к парашютной вышке.

– Караул! – закричал вольноопределяющийся пожарный. – Он меня съест!

Пожарный стал быстро пристёгиваться к учебному парашюту, которого боялся, как огня. И когда Ква-Ква достиг последней площадки, сиганул вниз.

Прыжок ему засчитали как учебный, а Барону поставили ещё одну высшую оценку.

Самое интересное началось при испытании на преодоление барьера.

Это было самое лёгкое испытание для всех собак. Только и слышалось:

– Маркиз, барьер!

– Хан, барьер!

– Президент, к ноге! Барьер!

И собаки радостно скакали, как мячики. Или перепрыгивали через барьер с места, или ловко бежали вверх по доскам, грохоча когтями, либо с разбега пролетали пулей над барьером на полметра выше верхней доски.

Дело дошло до Барона-Ква-Ква.

Жаб Жабыч подвёл его к дощатому высокому, самому высокому, забору и сказал:

– Барьер!

Вообще-то этот барьер был такой высокий, что его ещё не преодолела ни одна собака за всё время существования питомника. Забор строили в те времена, когда полагалось перевыполнять план на двадцать процентов.

Поэтому все военнослужащие и гражданские лица на площадке замерли.

Что сейчас будет?

Ква-Ква не торопясь подошёл к барьеру, понюхал под ним землю, два раза царапнул её лапой и быстро начал копать нору. Минута – и он исчез в чёрной дыре.

Ещё минута – и он, радостный, вылез с другой стороны забора и лизнул в нос инструктора Элеонору Филину. Долго она отряхивала чёрную мокрую землю со своей новомодной причёски и очков. Красной косынки на ней не было.

– Он у вас так всегда преодолевает барьеры? – спросила она.

– Всегда, – гордо ответил Жаб Жабыч.

– Это не собака, это крупногабаритный крот! – сердито сказала инструктор Филина. – Это испорченный материал. Его надо списать и забраковать раз и навсегда!

– Ни за что, – вдруг сказал генерал Медведев Георгий Пантелеймонович. – Эту собаку следует взять под особый контроль, под особое наблюдение. Она открывает нам необъятные горизонты в смысле преодоления колючепроволочных заграждений. Это так важно во время боевых действий!

Он помолчал, посмотрел на Элеонору Филину своими строгими, но ласковыми, как у милиционера, глазами и сказал:

– И этот контроль я поручаю лично вам, уважаемая Элеонора Николаевна.

Потом он добавил:

– Дочка, это же готовая докторская диссертация по кинологии!

Глава десятая
Чп местного масштаба

Через два дня семье Устиновых был нанесён неожиданный визит. Вернее, не всей семье, а только Жаб Жабычу.

Снова приехала военная машина с зелёным красным крестом, на борту. Из неё вышел военный ветеринар Ричард Жулицкий и попросил позвать Жаб Жабыча.

Увидев строгого доктора, Жаб Жабыч, как всегда, замер от ужаса, не подавая никаких признаков жизни.

Доктор испугался и решил сделать лёгкий укол Жаб Жабычу для стимуляции сердечной деятельности.

Жаб Жабыч как раз в это время пришёл в себя и открыл глаза. Увидев в руках доктора шприц, Жаб Жабыч снова замер. В этот раз на полчаса.

– Не надо уколов, – вмешался Владик. – Вы всё объясните мне, а я уже ему растолкую. Он как увидит что-то страшное, сразу замирает.

– У нас девушка пропала вольнонаёмная, – сказал доктор. – Зина Фуфайкина. Два дня её нет на работе. Её надо найти по следу.

– У вас же своих собак много тренированных, – сказал Владик.

– Много. Но мы не хотим, чтобы генерал об этом узнал. Её могут уволить, а она девушка хорошая. И выводильщица прекрасная.

– Всё. Едем, – решил Владик. – Давайте Жаб Жабыча погрузим в машину, чтобы время не терять. В дороге я ему всё объясню.

– А собака? – спросил доктор.

– Не беспокойтесь. Она от него ни на шаг.

Доктор Ричард долго вытирал Жаб Жабыча всеми возможными средствами: травой, листьями и даже своим белым халатом, чтобы он не выскальзывал. И наконец, погрузил его в автофургон.

Следом запрыгнул Ква-Ква и влез Владик. Машина тронулась.

Когда подъехали к воротам питомника «Красная Звезда», Жаб Жабыч уже очнулся. Он поздоровался с доктором Жулицким и сказал:

– Не беспокойтесь, я всё понял. Мы найдём вашу фуфайку.

– Не мою фуфайку, а Зину Фуфайкину.

– И Зинину фуфайку найдём.

– Послушайте, Жаб Жабыч, – сказал доктор Жулицкий. – Пропала девушка по имени Зина. Её фамилия Фуфайкина. Её надо отыскать. Она очень хорошая.

Жаб Жабыч снова всё понял. На этот раз правильно.

– Хорошо, дайте только нам с Ква-Ква что-нибудь понюхать Фуфайское.

Доктор вынул из кармана несколько платков с кружевами и подал их Жаб Жабычу На каждом платке была вышита надпись.

На первом:

 
Ветка сирени упала на грудь,
Милый ****, меня не забудь.
 

На втором:

 
Море бушует, клокочет,
Камни срывает со дна,
Словно сказать оно хочет:
Зина и **** – друзья.
 

А на третьем:

 
Роза не роза,
Букет не букет,
Милый мой ****!
Пиши мне ответ.
 

– Почему здесь всегда четыре звёздочки? – спросил Владик.

– Потому, что я – капитан по званию, – ответил доктор Жулицкий. – А платки дарились мне.

Жаб Жабыч дал все эти платки понюхать Ква-Ква и сказал:

– Ищи!

После этого он передал поводок от собаки доктору и сказал:

– Вы идите и придерживайте его, чтобы я успевал. Если я сам возьму поводок, он потащит меня по дороге, как мешок с картошкой.

Доктор подвёл Ква-Ква к воротам питомника и повторил:

– Ищи!

Ква-Ква не спешил. Он вернулся к машине, ещё раз глубоко понюхал платки и только после этого уткнулся носом в землю и потянул ремень.

Кругом была непривычная обстановка и непривычная смешанная природа. С одной стороны асфальт и машины, с другой – высокие сосны и трава. Позади городские дома из бетона, впереди берёзовая роща с грибами.

Но Ква-Ква быстро взял себя в руки и стал работать. Сначала он привёл Владика, доктора и Жаб Жабыча к местной аптеке.

Капитан-доктор сразу кинулся внутрь. Он спросил у старой аптекарши:

– Скажите, была у вас такая девушка с кудряшками в военной форме?

– Зина Фуфайкина?

– Да. Зина Фуфайкина.

– Была вчера.

– И что она у вас купила? – спросил доктор.

– Успокаивающие капли, – ответила аптекарша.

– Много?

– Примерно стакан. Целый час капали.

– Это не опасно? – спросил доктор.

Он был доктор по собакам, а не по людям, и в успокаивающих каплях не разбирался. Собакам их не выписывали.

– Нет, это не смертельно, – успокоила его продавщица.

Доктор, Владик и Жаб Жабыч побежали дальше.

Ква-Ква привёл их к магазину «Экзотические продукты, фрукты и овощи». Для данной местности это был совсем необычный магазин, какой-то действительно экзотический, весь в пальмах.

– У вас Зина Фуфайкина была? – с порога закричал доктор.

– Зина?

– Зина.

– Фуфайкина?

– Фуфайкина.

– Купите у меня килограмм замороженных креветок, тогда скажу, – сказал молодой продавец, владелец магазина Андрей Верёвкин.

– А сколько они у вас стоят, эти креветки?

– Девять рублей пакет, – ответил продавец.

– Но это же втрое дороже, чем у нас в военгородке, – рассердился доктор.

– А не купите килограмм креветок, – заупрямился продавец, – ничего не скажу.

Делать нечего, доктор-капитан отсчитал ему девять рублей, и Андрей Верёвкин достал ему из большого холодильника пакет с креветками рыжего цвета.

– Была. Была у нас ваша Зина.

– И что у вас наша Зина купила? – спросил капитан.

– Килограмм миндальных орехов.

«Это же яд!» – подумал доктор.

Он знал, что многие виды животных, например куры, от миндальных орехов дохнут.

– Вперёд! – закричал он Ква-Ква.

Они с Жаб Жабычем и Владиком кинулись дальше.

Ква-Ква привёл их на стройку дачи. Два пожилых дядьки не торопясь клали кирпичи.

– Граждане, – крикнул доктор, – у вас Зины Фуфайкиной не было?

– Была у нас тут какая-то Зина, – ответили дядьки. – Или Маруся. Только не знаем, Фуфайкина или какая другая. Но точно, была.

– И что она тут делала?

– Ничего не делала. Два кирпича взяла в задумчивости и ушла.

– Куда ушла?

– Туда. К речке.

Ква-Ква повёл их дальше. Доктор Жулицкий бежал и думал: «Всё, это конец. С двумя кирпичами не шутят. С двумя кирпичами не всплывают».

Наконец они подбежали к речке.

На берегу на траве сидела печальная Зина Фуфайкина и при помощи двух кирпичей колола крепкие миндальные орехи.

Слезы капали из затуманенных синих Зинофуфайкиных глаз. Но ничего чрезвычайного или тревожного в её позе и занятии не было.

– Всё! – радостно сказал доктор Жулицкий. – Будет жить! Бежим обратно.

– Подождите, – вдруг сказал Жаб Жабыч. – Дайте прожевать.

– Что прожевать? – удивились Владик и доктор Ричард.

– Креветки, – ответил Жаб Жабыч. И он выбросил им для показа свой длиннющий язык, к которому были приклеены два пакета с креветками.

Глава одиннадцатая
ЧП российского масштаба

С тех пор Жаб Жабыча и его Барона, который Ква-Ква, зауважали не только свои семейные, но и посторонние, то есть суровые военные.

Жизнь тем временем текла своим чередом. Папа ходил на работу, мама в библиотеку, Владик в школу.

Жаб Жабыч занимался на дому. Он усиленно готовился к поступлению в юридический институт, изучал буквы и слоги.

Целыми днями он сидел и произносил: «Мама мыла раму!», «У Маши машина. У машины шины», «У Ромы папа. У папы мыло. Папа моет Рому. Роме моют попу».

Для милицейского отделения юридического института он уже читал неплохо.

И вот снова он срочно понадобился. В этот раз не машина приехала, а зазвонил телефон.

Как всегда, к аппарату первым прибежал Владик:

– Алло, кто это?

– Алло, – ответила трубка, – а кто это?

– Это Владик.

– А это Белый Дом. Мы звоним из Белого Дома по поручению господина Бурбосиса. Пригласите к аппарату господина Жаб Жабыча Голиццына.

Потрясённый господин Жаб Жабыч взял трубку. Вместе с ним взял параллельную трубку Павел Павлович: за Жаб Жабычем нужен был глаз да глаз. Он что-нибудь такое ляпнет Белому Дому, что потом год придётся оправдываться.

– Алло, Жаб Жабыч у телефона. Сам лично.

Из трубки раздалось:

– Мы звоним к вам по поручению господина Бурбосиса – начальника Белого Дома. И по рекомендации нашего депутата генерала Медведева – он главный по служебным собакам. У нас ЧП.

– Мы вас слушаем, – сказал папа Владика.

– С вами говорит майор Квазимодов. У нас чрезвычайное событие. Какой-то человек вошёл в здание Белого Дома с огромным рюкзаком за спиной. И в течение дня никто этот рюкзак из здания не выносил.

– Ну и что? – спросил удивлённый папа Владика.

– Как это «ну и что»? – ещё больше удивилась трубка.

– А так, – сказал папа. – Может, кто-то просто принёс в здание рюкзак колбасы и всю её съел.

– Где это вы видели, чтобы в здание вносили колбасу или что-нибудь другое? – сказал майор Квазимодов. – У нас в России из зданий всё только выносят. Например, у нас из здания недавно компьютер утащили и коробку с долларами. А тут целый рюкзак не вынесли, а ВНЕСЛИ.

Он с нажимом проговорил буквально каждую букву.

– А как вы об этом узнали? – спросил папа.

– Ночная телекамера показала. У нас и шахтёры бунтуют, и займы у иностранцев брать надо, а правительство заседать боится. Мы подозреваем, что это теракт.

– Теперь всё ясно, – сказал папа Устинов. – Только не всё понятно. Непонятно, почему вы к нам обратились? Ведь есть специальные собаки по взрывчаткам.

– Мы привозили сюда весь питомник «Красная Звезда», они ничего не нашли, – ответил майор Квазимодов. – Старший доктор капитан Жулицкий и начальник генерал Медведев сказали, что у вас есть какая-то универсальная собака Барон. И ещё у вас есть очень умный собаковод. Выручайте нас. А то у нас вся страна простаивает.

Папа очень толково объяснил Жаб Жабычу всю ситуацию, не торопясь и вводя его в каждую деталь. Он объяснил, что сейчас от Жаб Жабыча зависит судьба всей страны: всех шахтёров и учителей, всех рабочих и инженеров и даже всех космонавтов.

Это произвело впечатление на Жаб Жабыча. Он барски бросил:

– Хорошо, пусть присылают машину.

Потом подумал и весомо добавил:

– Такому человеку обязательно надо помочь.

– Почему? – удивился папа.

– Очень у него фамилия красивая.

– Красивая? – спросил папа. – Почему красивая?

– С «Ква» начинается, – ответил Жаб Жабыч.

Через час машина (роскошный чёрный «мерседес») прибыла за Жаб Жабычем и Ква-Ква.

Папа Устинов и Владик не рискнули пустить Жаб Жабыча в такой сложный рейс одного. Они тоже уселись на мягкие кресла и поехали.

…Когда они приехали к зданию Белого Дома, их суетливо встретил важный толстый майор. По повышенной пузатости он явно тянул на полковника.

Он несколько секунд ошарашенно таращил глаза на Жаб Жабыча, а потом взял себя в руки и сказал:

– Здравствуйте. Наконец-то вы приехали!

Он провёл папу, Владика, Жаб Жабыча и Ква-Ква в двери здания мимо волнующейся толпы министров всех мастей и всех отраслей, а также мимо невиданных ранее каких-то особых сине-зелёно-красных милиционеров.

– Начинайте работать, – предложил майор.

Но всё получилось не так, как он хотел. Жаб Жабыч первым делом попросил показать ему запись телекамеры.

– Зачем это? – удивился майор Квазимодов. – У нас есть образцы взрывчатки. Пусть ваша собака их нюхает. А когда нанюхается, пусть ищет сколько угодно.

– Делайте, что я велел! – неожиданно строгим голосом капитана Жулицкого приказал Жаб Жабыч.

И Владик даже удивился, услышав, как его голос был похож на голос военного доктора.

Охранному майору пришлось подчиниться. Он отвёл Жаб Жабыча и всю компанию в специальную комнату и сказал:

– Вот, смотрите сколько хотите.

В комнате стояли разные телефоны, радиопереговорные устройства, телекамеры. Не было ни одного цветка на подоконнике, ни одной картинки на стене, не было ровным счётом ничего лишнего, если не считать красно-сине-зелёного милиционера у входа.

Майор Квазимодов включил им видеомагнитофон, и Жаб Жабыч и папа с Владиком стали смотреть, что же случилось ночью и почему сумел просочиться в здание, где заседает правительство, какой-то неизвестный тип с колбасой или с взрывчаткой.

Камера показала вход в здание. У дверей топталось несколько милиционеров во главе со старшим пожилым седоусым начальником.

По экрану камеры бежали цифры, показывающие время. Чем больше времени становилось, тем меньше становилось милиционеров.

Наконец, когда цифры показали полночь, у дверей остался один самый молоденький милиционер. Он прислонился к косяку и задремал.

Тут в дверях появился какой-то кособокий мужичонка с большой округлённой тяжестью за спиной…