Текст книги "Вятские рассказы (сборник)"

Плыла, качалась лодочка по Вятке, по реке…

Вчера посмотрел старый фильм о приключениях Робинзона Крузо, с Леонидом Куравлевым в главной роли. Кадры о постройке Робинзоном лодки мне живо напомнили похожую историю из моего детства.

Это был год 1954–1955. Мне было лет 13–14. В нашем дворе жила семья Лиды Дегтяревой – три брата, две сестры и мать. Отец, как у многих, погиб на фронте. Лида была старше меня класса на два. Она входила в состав нашей дворовой компании. Мы вместе играли во всякие дворовые игры, ходили купаться на реку. Ее братья были уже взрослые, лет по 16–18. Их семья была «кустарями-одиночками», они делали решета и продавали их на кировском рынке. По-моему – успешно. Утром возили на телеге «целую гору» фанерных решет, вечером возвращались «пустые». Одним из «достояний» этой семьи, кроме коровы, была лодка. По весне, во время разлива Вятки братья Дегтяревы на лодке отправлялись на промысел – ловить плывущие по реке бревна. Тогда это было «целое богатство». Все жители отапливали свои жилища дровами. Вру – не все. В домах, где жили «слуги народа» и которые назывались Обкомовскими, было «центральное отопление». Но только в них.

Нам, дворовым мальчишкам так хотелось покататься летом на лодке, но Дегтяревы не доверяли никому свою «Аврору». Тогда мы – Вовка Шатунов, Борька Шестаков и я решили сделать лодку сами. Братья Дегтяревы помогали нам, чем могли. Они нарисовали нам «чертежи» для изготовления лодки, помогли «достать» доски и другие необходимые материалы, учили нас, как пользоваться рубанком и топором. Они сделали нам три пары весел. Строили лодку мы не три года, как Робинзон Крузо, а целое лето. Перед зимой мы просмолили наш «крейсер» (наше судно мы называли «крейсером») и оставили зимовать во дворе. Лодка получилась огромной и такой же тяжелой, «неподъемной», как пирога у Робинзона. «Прошла зима, настало лето…». Вернее апрель месяц. В двадцатых числах практически сошел снег, и вскрылась река Вятка. Я уже рассказывал, что ледоход на Вятке – это одно из незабываемых зрелищ моей кировской жизни. Мы – «судостроители» с нетерпением ждали, когда разлив на Вятке чуть-чуть уменьшится. Дождавшись, когда на реке закончился «ледоход и лесосплав» – перестали плыть льдины и бревна и даже снесенные деревянные постройки, а это была середина мая, мы – «робинзоны» решили опробовать нашу «пирогу». Конечно же, отнести на руках до берега реки лодку мы не могли. Опять нам помогли братья Дегтяревы. Они дали нам телегу – «двуколку», погрузили на нее лодку вместе с нами и пожелали нам удачи. Мы, на колесах, а не волоком, как Робинзон, довольно успешно и без особых усилий доставили наш «крейсер» на берег реки, привязали лодку к какому-то столбу, торчащему из воды, и отвезли телегу во двор Дегтяревым. Конечно же, от «операции спуска крейсера на воду» мы устали, поэтому ходовые испытания решили отложить на другие дни.

Несколько слов о братьях Дегтяревых. Когда пришло время служить в армии, их всех взяли в подводный флот. Однажды, на лето в отпуск приехал один из братьев. Он ходил, не снимая шапки. Вся голова у него была седая! Он ничего нам не рассказывал, но его сестра Лида нам поведала, что он был водолазом и «встретился» с осьминогом. Правда это или нет, не знаю. В любом случае, работа военных водолазов – это не «катание на лодке». После армии братья не вернулись в Киров. Все они «оженились у самого синего моря», там и остались.

Продолжу о нашем «крейсере». Дождавшись хорошей солнечной погоды, мы «три моряка», забрав весла, с «легкой дрожью в душе», по крайней мере, у меня, пошли проводить ходовые испытания нашего, сделанного впервые и собственными руками! «корабля».

Лодка наша спокойно покачивалась на привязи. Осмотрев судно, мы ничего подозрительного не обнаружили, на дне лодки было сухо. Установив весла, мы сели в лодку. Двое из нас взялись грести, один – на корму рулить. Моряки мы были лихие и сразу решили поплыть на другую сторону реки к Заречному парку. Он был залит водой, и нам хотелось «покататься в лесу». А «другая сторона» – это с километр – полтора расстояния по довольно быстрой реке. Никаких спасательных средств мы с собой не взяли, кроме жестяной банки, на случай необходимости вычерпывания воды из лодки. С большими усилиями, преодолевая течение, а плыть надо было «вверх по течению», мы добрались до противоположного берега. Как нам казалось, к счастью, на том берегу течение «развернулось», и нас почти занесло в тихую водную гладь леса. День, помню, был солнечный и внизу, под нами, сквозь чистейшую воду, освещенные пучками солнечного света виднелись затопленные лесные пригорки, сверкающие изумрудной зеленью свежей травы, красные ветки кустарников, маленькие елочки. Красота!!! – неописуемая! Мы плыли внутри какой-то «сказки Вятского леса»! А лес был везде – и сверху, и сбоку, и, что самое удивительно-чудесное – под нами!

Не помню, сколько времени мы любовались этой незабываемой, никогда нами невиданной красотой! Но вдруг обнаружили, что на дне нашей пироги появилась вода. Мы решили, что надо срочно возвращаться. И вот тут-то мы почувствовали себя, наверное, так же, как Робинзон у построенной лодки! Наш «крейсер» не мог выбраться из лесной заводи на открытую речную воду! У нас не хватало сил втроем на веслах преодолеть течение, которое мы сначала приняли за «счастье». Вот это «ходовые испытания»! Но, на наше счастье, мимо проплывала моторная лодка! Мы, как Робинзон при виде фрегата, стали кричать и размахивать веслами. Лодка подплыла к нам. Я не помню, сколько человек было в этой лодке, но они подцепили нас и «вытащили» на основное течение реки. Здесь мы в буквальном смысле «в поте лица» начали работать веслами и вычерпывать все прибывающую на дно лодки воду. Течением нас отнесло далеко от того места, где мы вначале «пришвартовали» наш «крейсер». Но самое главное! – нам удалось доплыть до родного берега. Немного отдышавшись, мы как бурлаки, но на Вятке, идя по берегу, перетащили нашу лодку к месту ее первого причала.

Я не могу вспомнить наши ощущения, с которыми мы возвращались домой, но помню, что «почему-то» у нас больше не возникало желания путешествовать на нашем чуть-чуть протекающем крейсере по быстрой Вятке-реке. Да и возможности такой нам уже не могло представиться. Борькин брат как-то, без спросу у нас, взял ключи от замка, который закрывал цепь нашей лодки, и решил «покататься». Но сил у него было мало, чтобы плыть вверх по реке, и он решил «плыть по течению». По течению-то он поплыл и, как потом рассказывал, получил удовольствие от путешествия. Но «подняться» вверх по реке к месту причала «крейсера» он, конечно, не смог и оставил лодку в низовье реки.

Несмотря на целое лето труда над изготовлением лодки, у нас не было желания вернуть ее назад. Так и осталась наша лодочка «на дальнем берегу»!

Зато остались воспоминания о необыкновенной красоте залитого солнцем и половодьем зеленого леса! Я даже не сомневаюсь, что только одно это стоило нашего многомесячного труда!!!

Стиляги

Вчера смотрели передачу «Ледниковый период» по 1-му каналу телевидения. Фигуристы катались по теме – «Стиляги». История, которую красочно отобразили в своем танце олимпийская чемпионка Татьяна Навка и известный актер Виктор Калганов, вызвала воспоминания об интересной, как мне кажется, истории из моей школьной жизни.

Историю, которую я хочу рассказать, можно было бы назвать модным сегодня политическим термином – «двойные стандарты». Происходила эта история году в 1956, когда я учился в 8 классе 29-й средней школы города Киров. Во время учебы в те годы между школами Кирова и области проходили смотры-соревнования по художественной самодеятельности. Надо сказать этими занятиями с огромным удовольствием занимались ребята с 1-го по 10-й классы. Как мне сегодня думается, значительную долю в распространение среди школьников внеклассных занятий художественной самодеятельностью внесли многие «сосланные» в Киров деятели культуры. Одним из таких «ссыльных» был композитор Дмитрий Покрасс, который занимался организацией хоровых коллективов во многих школах города. В нашей школе ребята с огромным удовольствием ходили на такие занятия, особенно те мальчишки и девчонки, которым «медведь на ухо наступил».

С ребятами из ремесленных училищ занимались музыкальным воспитанием тоже сосланные «на исправление» брат и сестра с фамилией – Сахар. Они организовали эстрадный ансамбль «Дружба», который получил на фестивале молодежи и студентов в Москве почетную грамоту. Ну, это так сказать – «увертюра к истории».

А сама история состояла в следующем. К очередному смотру самодеятельности мы, учащиеся восьмых классов, решили создать музыкально-театральную композицию о «борьбе комсомольцев со стилягами». Ну, точь-в-точь, как это изобразили фигуристы в своем танце! В нашей группе было четыре «драматических актера» и три музыканта. Драматические актеры изображали стиляг и комсомольцев. Хочу сказать о наших музыкантах. Это были талантливейшие ребята. Лариса Щелчкова, девочка с исключительным слухом, бесподобно играла на аккордеоне и фортепьяно. Никакого специального образования у нее не было. К сожалению, имен остальных музыкантов я не запомнил. Но все они играли в ансамбле «Дружба» и участвовали в выступлениях на фестивале в Москве. Один мальчик играл на саксофоне, а второй – на контрабасе.

Суть нашей композиции. Мы с Володей Шатуновым изображали стиляг, которые под известную мелодию «Чу-Чу» Глена Миллера из кинофильма «Серенада солнечной долины» танцевали «где-то в парке» рок-н-ролл. О том, что мы изображали стиляг, говорила наша одежда: узкие брюки-дудочки, цветастые рубашки «на выпуск», чешские ботинки на толстой подошве, вязаные (модные в то время) фуражки с небольшим каучуковым козырьком. Ну, точно, как на этой фотографии!

Чтобы танцевать рок-н-ролл, надо было, как минимум, иметь разряд по спортивной гимнастике. Официально разряда у нас не было, но в школьном гимнастическом кружке я выполнял норматив на третий юношеский разряд, а Володя был «подающим надежды» футболистом. Еще два мальчика изображали комсомольцев: Юрка Шафран (после получения паспорта – Демьянов) и Ромка Белодубровский. После окончания школы они успешно поступили учиться в Ленинградский военно-медицинский институт, как говорил Юрка, «по мозгам».

Итак, на сцену вальяжно выходит компания, стиляги и джазмены. Джазмены, взяв инструменты, начинают играть мелодии Глена Миллера, стиляги слушают и, когда очередь доходит до «Чу-Чу», просят музыкантов начать снова, а сами начинают танцевать рок-н-ролл. Через некоторое время на сцене появляются два комсомольца, показывают удостоверения «дружинников» и уводят стиляг со сцены. После оваций из зала все артисты возвращаются и под мелодию «Чу-Чу» поют «обличающую стиляг песню». Текст песни, сочиненной мною, я, к сожалению, не сохранил в своей памяти.

Эту композицию мы приготовили для показа на смотре художественной самодеятельности. Мы прошли несколько таких смотров – школьного, районного, городского – и дошли до финала – областного смотра художественной самодеятельности. Залы нас принимали под огромные овации, вызывали на бис. Но, авторитетное жюри областного смотра не дало нам никакого призового места. Нам сказали, что «ребята мы талантливые». Но, так как мы пели песни не про Родину и Комсомол, то не могли рассчитывать на какое-либо призовое место. Хвалили Ларису Щелчкову, особенно когда узнали, что она нигде не обучалась и не владеет даже нотной грамотой.

Однако, представители Райкома комсомола пригласили нас выступить на концерте для участников городского партийного съезда, проходившего в Областном драматическом театре. Вот в этом самом.

Хочу сказать, что наше выступление перед коммунистами города Киров, судя по всему, им понравилось, так как после этого нас неоднократно приглашали выступать на различных концертных площадках в клубах и городских парках. И всегда наши выступления нравились слушателям – ни одно из выступлений не проходило без оваций и многократного вызова на бис. И не мудрено – наше джазовое трио играло самые популярные джазовые композиции из кинофильма «Серенада солнечной долины». И никакие партийные и комсомольские цензоры не могли запретить играть мелодии из фильма, любимого всеми вождями КПСС и ВЛКСМ. Вот две фотографии, снятые перед школой: репетиционный момент и мы с Юркой Шафраном – комсомольцы.

Репетиционный момент

Комсомольцы

Заканчивая воспоминания своей школьной артистической деятельности, хочу поделиться тем, как я понял, что такое «счастье артиста». Как вы поняли, в школьные годы я имел неплохой голос и активно участвовал в школьной самодеятельности. Мы с концертами выезжали даже в детскую колонию. Наши выступления всегда имели успех у зрительской аудитории. Но апогеем моего «артистического счастья» был заключительный концерт нашей школьной самодеятельности – на выпускном вечере. Под аккомпанемент наших талантливых музыкантов я пел любимые всеми «песни военных лет». После исполнения «Землянки», я заметил, как наша преподавательница химии вытирала платочком глаза.

Вот тогда я и понял, что слезы зрителей – это счастье для артиста!

Надо вам сказать, что в последней четверти выпускного 10-го класса у меня произошел «небольшой конфликт» с преподавательницей химии. Я не буду о нем рассказывать. Скажу лишь, что я вел себя «по-свински», за что и был «отстранен» преподавательницей от посещения уроков. Но надо сказать, что она не пожаловалась на мое поведение ни директору школы, ни моим родителям. Мое «отлучение от химии» длилось до последней, зачетной, контрольной и не в лучшую сторону отразилось на моих взаимоотношениях с этой наукой.

Но, вернусь к заключительному школьному концерту. После концерта, когда все его участники вернулись в школьный актовый зал, ко мне подошла учительница химии и сказала, что за такое проникновенное исполнение любимых песен она прощает меня. Вы не поверите, но после сказанных ею слов, слезы навернулись уже у меня на глазах. Мне так не хватало ее прощения моего «свинского» по отношению к ней поступка! Что это за поступок, осталось для всех тайной.

P.S. Да!!! Я заглянул в Интернет с поиском по фамилии Демьянов Юрий. И обнаружил совпадающее с его специализацией произведение:

Юрий Демьянов: Основы психопрофилактики и психотерапии: Краткий курс

Аннотация к книге «Основы психопрофилактики и психотерапии: Краткий курс»

Книга состоит из двух частей. Первая посвящена проблемам предупреждения расстройств адаптации личности к условиям жизни, формирования конструктивных взаимоотношений людей разного возраста в семье, учебно-воспитательных учреждениях, трудовых коллективах. Рассматриваются факторы повышенного риска, ведущие к возникновению психических расстройств, освещаются особенности работы с людьми, имеющими сенсорные, двигательные, речевые нарушения, соматические и психические расстройства. Во второй части раскрывается понятие, рассказывается о возможностях и методах психотерапии. Книга адресована психологам, врачам, педагогам, логопедам, социальным работникам.

Вот такие мы, Вятские – «ребята хватские»!

Бокс на крыше

А сейчас я дополню свое повествование о счастливых днях счастливого детства рассказом о некоторых моментах нашей школьной мальчишеской дружбы. Истории, которые вспомнил, происходили в 8-9-ом классах, когда нам было по 14–15 лет. А сами истории можно было еще назвать словами М. Жванецкого и А. Райкина – «Волшебная сила искусства». По крайней мере, первая из историй точно была навеяна похождениями героев известнейшего в те годы французского актера Жерара Филиппа.

Наша школьная приятельская команда состояла из хороших ребят, которые, так же, как и я, осуществили в дальнейшем свои мечты об образовании.

Юра (Юрка) Шубин жил без отца, отец погиб в Великой Отечественной войне.

Его мама воспитывала дочку и его – Юрку. Юркина сестра была старше него года на два. Юрка мечтал «быть военным». Он любил спорт и занимался в секции бокса. Свои спортивные «домашние задания» он отрабатывал на своей сестре и на нас – своих школьных приятелях. После школы Юрка поступил в Ленинградское высшее военное училище и стал офицером. Он служил в ракетных войсках стратегического назначения.

Вовка (Владимир) Куликов.

Его отец был в дружеских отношениях с моим отцом. Оба служили в КГБ. Вовка увлекался радиотехникой и занимался в радиотехническом кружке.

В связи с дружбой наших отцов, мы с Вовкой тоже были в приятельских отношениях. С Юркой Шубиным Вовку сдружила их любовь к хоровому пению. Я уже рассказывал, что у нас в школе это направление детского творчества развивал сосланный в Киров композитор Дмитрий Покрасс. А любовь моих приятелей к хоровому пению сочеталась, при полном отсутствии слуха у обоих, с огромным желанием петь. После окончания школы Вовка закончил МИИТ (сейчас – Московский государственный университет путей сообщения).

Гошка (Георгий) Ермаков. Рос без отца. У его матери сыновей было двое. Гошка увлекался авиацией и радиотехникой. Сразу после школы Гошка вместе с Вовкой Куликовым какое-то время работали в радиотехнической службе Кировского отделения милиции. Позже Гошка поступил в Сасовское летное училище.

Сашка (Александр) Костылев.

Примкнул к нашей «команде» в конце 8-го класса. Его отец, военный врач, был направлен «Главным врачом» в кировскую спец. поликлинику КГБ. В особых наклонностях к творчеству замечен не был. Имел вреднейшую привычку – курил, по его словам, с 4-го класса. Но никого из нас к своей привычке не привлек. После школы, он, так же, как и я, был командирован заводом на учебу, но в Московское высшее инженерное училище им. Баумана.

В свободное время мы очень любили с девчонками из школы гулять по вечерним улицам Кирова. В те годы одна из центральных улиц – улица Коммуны после 6-ти часов вечера превращалась «в пешеходную зону». Из динамиков, развешенных на столбах, лилась прекрасная музыка и любимые всеми советские песни. Мы ходили дружной компанией и говорили «про школу, про жизнь». А запомнилась мне улица Коммуны запахами душистой акации и цветами. Позже я узнал их названия – львиный зев и ноготки.

Ну а теперь, – о некоторых наших «поступках».

Насмотревшись (а все смотрели по нескольку раз) удивительного по тем временам фильма «Фанфан-тюльпан», кто-то из нас, но точно не Сашка Костылев, пришел к мысли – провести «мастер-класс» по боксу на крыше дома, где жил Вовка Куликов. Этот дом в Кирове называли «дом чекистов» за то, что в нем жили семьи сотрудников КГБ. Про него ходила такая шутка: «С дома чекистов можно увидеть Магадан». Вот мы и решили посмотреть «правда ли это?», а заодно провести с Юркой уроки бокса. Дом этот имел 6 этажей. На крышу можно было попасть двумя способами – через чердак с лестничных клеток и по пожарной лестнице на стене дома со стороны двора. Пожарная лестница представляла собой две параллельные стальные полосы с приваренными между ними прутами – «ступеньками». Лестница была «приколочена» к стене дома. Как вы думаете, какой вариант мы выбрали? Конечно же, – по пожарной лестнице.

Сашка с нами не полез, сказав что-то в таком роде, что мы «маемся дурью».

Советую слазать по такой лестнице наверх, чтобы познать то удовольствие от чувства подъема и высоты! Правда, на той лестнице было одно «неудобство». Почему-то ступеньки не доходили до самой крыши где-то на полметра. И, чтобы залезть на крышу, надо было каким-то образом «зацепиться» за железную кровлю, подтянуться и, уже «на пузе», заползти на нее. Но все мы успешно преодолели это неудобство и оказались на высоте. Хочу сказать, что Магадана мы, конечно, не увидели. НО!!! Какая красота открылась перед нами! Весь город был, «как на ладони»! Вдали у горизонта простиралась величавая река Вятка с дивным песчаным пляжем, деревянным мостом и темным лесом – «Заречным парком». Ну, где мы могли бы такое увидеть!!! Позже я любовался этой красивейшей панорамой из иллюминаторов самолета Ан-2, с которого совершил первый прыжок с парашютом.

Итак, мы на крыше. Скажу откровенно, подходить близко – ну, на полметра, к краю крыши никому из нас было «как-то не по себе». Естественно, что уроки бокса мы проводили подальше от края крыши. Юрка давал сеанс «одновременной» игры в бокс. Он по очереди (у нас всего было две пары боксерских перчаток) показывал нам типовые удары и учил нас от них защищаться. Но, все-таки, Вовка не смог защититься и пропустил удар по носу. Текущую кровь Юрка ему остановил довольно быстро. Во всем «чувствовалась рука Мастера». Порезвившись и полюбовавшись лежащей «перед нашими ногами» панорамой города, мы решили спуститься на землю. И конечно, как вы не ошиблись, – по пожарной лестнице. Хочу сказать, что по нашему общему мнению ощущения от спуска не доставили нам такой же «радости», как от подъема. Особенно это относится к начальной стадии операции «спуск». Для этого надо было лечь пузом на край крыши, а держаться особенно было не за что, кроме как за кромки кровельного железа, затем найти хотя бы одной ногой «ступеньку» лестницы, затем со страхом попытаться посмотреть вниз, найти края лестницы и ухватиться за них. После этого перевести дух, нет, не от страха, а от «неприятных ощущений», и затем спокойно спуститься вниз на «родную» Землю.

Вот кировский Дом чекистов. Он находится на улице Ленина.

А в этом особняке, тоже на улице Ленина, находилось КГБ, где и служили мой и Вовки Куликова отцы.

По стилю это здание напоминает особняк С. Т. Морозова на Спиридоновке, 17 в Москве, в котором сейчас размещается Дом Приемов МИД.

Другая история тоже имеет отношение к «Волшебной силе искусства», только в обратном порядке. Сначала была история, а затем кинофильм.

История была следующая. Среди нашей «команды» была девочка – Нэтка Разумова. После окончания 7-го класса она ушла из школы и поступила учиться в Кировское музыкальное училище. Но, чтобы получить аттестат зрелости, она перешла в вечернюю школу. По вечерам, «когда нам делать было нечего», мы с ребятами частенько навещали ее в этой вечерней школе. Однажды, было это уже где-то в начале июня, «попинав» мяч в школьном дворе «нэткиной» школы, мы с Вовкой Куликовым пришли к идее – забраться по лестнице к окнам класса, где в это время «обогащалась знаниями» наша подруга.

Мы спокойненько забрались по лестнице и увидели, как учительница, прохаживаясь между рядами, что-то назидательно объясняла «школьникам». Нэтка сидела на первой парте и нас с Вовкой сразу увидела. Девушка она была «смешливая» и чуть не испортила нам «всю обедню».

Замечу, что лестница проходила между двух открытых настежь окон. На одно окно Вовка положил мяч. Реакция класса была незамедлительной, от Нэткиного смеха хохот пошел по классным рядам. Учительница увидела мяч на окне и, как нам показалось, начала строго спрашивать – «кто это сделал!?». Но кроме смеха ничего не услышала. Реакция учительницы была скорой, она выбросила мяч в окно и закрыла створки. Поскольку я находился на лестнице ниже Вовки, мне пришлось слезть, подобрать мячик (футбольный) и доставить его к окнам класса. Вовка, чтобы мне не мешать, поднялся по лестнице выше, почти к самой крыше, а я положил мяч на подоконник второго, пока не закрытого, окна. При этом я «догадался» тоже подняться вверх по лестнице. Хохот в классе был оглушительный. Учительница видимо поняла, что мяч доставляют снаружи. Она взяла мяч и, высунувшись из окна, стала разглядывать в сумерках, кто бы это мог сделать. К нашему с Вовкой «счастью», учительница не догадалась посмотреть наверх. Короче говоря, урок в вечерней школе был сорван, за что мы, конечно же, получили от учащихся большую благодарность.

Через много лет мы увидели аналогичный сюжет в кинофильме «Большая перемена». Надеюсь, вы смотрели эту «картину», которая была любимой для многих поколений в СССР. Помните сюжет с вороной, которую в класс «подбросил» герой фильма через открытое окно. Этот сюжет явно был «взят» авторами картины из нашей школьной жизни.

Уважаемые читатели моих воспоминаний, если вы думаете, как и Сашка Костылев, что мы только «валяли дурака», я расскажу вам и другую историю.

Мы закончили 8-й класс, наступило долгожданное лето. В те 50-е годы нас родители не отправляли на отдых в Турцию или Арабские эмираты. Мы, отдыхали в родном Кирове. Ходили в филармонию, куда только летом приезжали столичные артисты, ходили в кино, «ходили» на лодках по быстрой Вятке. В общем, как говорили наши родители, «лошадям хвосты подвязывали». Но, чтобы «подвязывать хвосты», нужны были деньги. И вот, по инициативе Вовки Куликова, мы решили найти такую работу, где бы нам сразу платили деньги. Такую работу мы нашли на Кировской железнодорожной товарной станции. Работа заключалась к разгрузке товарных вагонов. Это мог быть каменный уголь, торф, кондитерские изделия и другая продукция. Если по приходе на работу вагонов не было, мы должны были полоть траву на железнодорожных путях. Помню, в первый же день нам поручили разгружать вагон с углем. Мы со стахановским энтузиазмом взялись за эту работу. Вагон разгружали до темноты. Получили заработанный гонорар (первый в жизни!) и усталые, но счастливые, пошли по домам. Я гордый шел по улице Коммуны, в сапогах и с грязной от угольной пыли физиономией. Я специально не стал мыть лицо после работы, а как же, я – почти Стахановец!

Приятной работой была разгрузка вагонов с кондитерскими товарами. К этой работе нас привлекали в дополнение к «штатным грузчикам». (Уголек они не грузили!) Когда разгружали вагоны с конфетами, грузчики нас угощали этим сладким грузом. Делали они это таким образом. «Нечаянно» роняли картонную коробку с конфетами ребром на пол. Контрольная лента от удара разрывалась, и коробку оставляли «на списание», предварительно наполовину «освободив ее от содержимого». Скажу прямо, мы не отказывались от таких подарков, но сами никогда не «бросали» ящики с конфетами. Конфетами мы угощали девчонок, когда ходили с ними в кино или гуляли по вечерам по кировским улицам.

Вот такими мы были ребятами, которые могли разгружать вагоны и лазать по лестницам на крыши. А что, ведь Карлсон, который жил на крыше, тоже был «хорошим парнем».

На фотографии я с Нэткой и Риткой Коноваловой после экзамена в 7-ом классе. Слева от нас, за забором, наша школа.