Текст книги "«Драмы». Скандальные истории и трагедии из мира лучшей игры, придуманной человечеством"

Спортивный диктатор: Бенито Муссолини и его кальчо

Для 90-минутной спортивной игры футбол иногда обладает просто невероятным влиянием. Временное перемирие между болельщиками враждующих клубов «Замалек» и «Аль-Ахли» помогло свергнуть египетского президента Хосни Мубарака во время «арабской весны», а знаменитое противостояние между сборными Гондураса и Сальвадора и вовсе привело к войне между двумя странами в 1969-м (об этом читайте ниже). Футбольные победы в наше время нередко служат отличным средством для естественного объединения жителей той или иной страны, в едином порыве забывающих о насущных проблемах и былых разногласиях.

Одним из первых, кто понял, какой силой может стать футбол в умелых руках, был Бенито Муссолини, правивший Италией с 1922 по 1943 год.

* * *

После Первой мировой войны страна представляла собой довольно жалкое зрелище. Промышленность находилась в зачаточном состоянии, экономика была в глубочайшем кризисе, а объединение независимых городов-государств в единое государство происходило очень непросто. Журналист и политик Бенито Муссолини обладал огромными амбициями и собирался сделать из бедной отсталой Италии мощную державу, восстановив былое величие Римской империи. Вскоре после прихода к власти диктатор начал искать инструменты, которые помогли бы сплотить по-прежнему разобщенную нацию и обеспечить поддержку его движению. Он решил сделать ставку на национальные спортивные достижения.

После свержения короля Виктора Эммануила III дуче принимается за реформирование итальянского спорта, самым популярным видом которого в Италии был футбол. Но организация игры оставляла желать лучшего: в Италии существовали две лиги, одна из которых была зарезервирована для итальянцев, а в другой было разрешено выступать иностранным футболистам, при этом каждая из них была разделена на региональные группы. Муссолини инициировал ряд преобразований, создав комиссию, отвечавшую за реорганизацию кальчо. Главной целью было централизованное управление футболом в стране, с единым координационным центром, который отчитывался непосредственно перед дуче. Игра официально признавалась «спортом номер один» в Италии, а лучшим способом времяпрепровождения называлось присутствие на футбольных матчах – и истосковавшиеся по развлечениям итальянцы быстро согласились с такой формулировкой.

В 1926 году фашистский президент итальянского Олимпийского комитета Ландо Ферретти стал главой Федерации футбола Италии (FIGC). Ему было поручено в кратчайший срок представить новую многоуровневую модель футбольных соревнований в стране. Всего через пару месяцев Ферретти выпустил объемистый документ под названием Carta di Viareggio («Устав Виареджо»), где были прописаны новые правила и положения итальянского футбола. В частности, футболисты в нем назывались «не любителями» – что было ступенью к признанию их профессионалами, а клубы могли принимать в свой состав до двух иностранцев. Также устав декларировал создание итальянского чемпионата – Серии А, и предусматривал строительство нескольких новых стадионов. Некоторые клубы заставили итальянизировать их названия, чуждые, по мнению Муссолини, нежному слуху истинного патриота. Так «Дженоа» стала называться «Дженова 1883», а «Интер» получил имя «Амброзиана» (с 1932-го по 1945-й – «Амброзиана-Интер»). «Милан» вместо приставки FC («футбольный клуб») получил приставку AC («спортивная ассоциация»). В отличие от остальных клубов, вернувших свои прежние названия после падения фашистского режима, миланская команда по-прежнему носит название A. C. Milan.

После реорганизации внутреннего чемпионата главной целью Бенито Муссолини стало укрепление престижа национальной команды на международной арене. Дуче надеялся, что реформы местного футбола обеспечат сборную достаточным количеством талантливых игроков, чтобы бросить вызов самым сильным командам на Олимпийских играх и других турнирах, одним из которых был зарождающийся в то время чемпионат мира. Бенито прекрасно понимал, что в сознании людей сильная и непобедимая футбольная сборная создаст образ, который будет проецироваться и на Италию, которая мгновенно станет выглядеть жесткой, неуступчивой и грозной силой на мировой политической арене. Кроме того, международный триумф помог бы и внутренним целям дальновидного диктатора. Если итальянцы объединятся под своим триколором в порыве гордости за своих футболистов, будет гораздо легче объединить их и для других целей. Спортивные достижения неизбежно пробудят патриотизм и укрепят националистический менталитет жителей Апеннин, а народными массами, скрепленными общей идеей, управлять не сложнее, чем большим стадом баранов, – при условии, что его возглавляет умный пастух и помогают ему хорошо обученные овчарки.

* * *

Заявка Италии на проведение второго чемпионата мира по футболу во многом была обусловлена политикой. Муссолини внимательно следил за ЧМ-1930 в Уругвае, победу в котором одержали хозяева первенства, и знал, что у страны, проводящей соревнование, гораздо больше шансов выиграть в нем. Кроме того, проведение международного футбольного турнира на высоком уровне должно было поднять престиж как Италии, так и фашистского режима. Проплаченные правительством журналисты с удовольствием распространялись о новых стадионах как о доказательствах «промышленной мощи фашистской Италии» и служили примерами «быстрого экономического прогресса». Футбол должен был стать мощнейшим инструментом пропаганды преимущества итальянского государственного строя перед остальными, поэтому Муссолини основательно подготовился к чемпионату мира, как с материальной, так и с ментальной точки зрения.

Как и многие диктаторы, дуче был подвержен приступам одержимости, когда ему казалось, что какие-то вещи ускользают из-под его контроля. Он раз за разом придирчиво проверял все сметы и планы, лично контролировал подготовку футбольных полей и утверждал порядок протокольных мероприятий. Муссолини старался предусмотреть абсолютно все, вникая в любые мелочи и подготавливая запасные варианты для любого исхода событий. Не избежала его пристального внимания и футбольная сборная страны. В конце 20-х и начале 30-х годов в Италию переехало множество аргентинских футболистов, выходцев из семей итальянских беженцев, осевших в Южной Америке в поисках лучшей жизни на рубеже веков. Дуче приглашал этих игроков к себе, соблазняя их баснословными бонусами (виллы, машины, деньги, женщины) за то, чтобы они принимали итальянское гражданство и выступали за национальную команду. Муссолини лично координировал этот проект, заполучив в состав сборной «Костолома» Луиса Монти, финалиста ЧМ-1930 в составе сборной Аргентины, и Раймундо Орси, серебряного медалиста Олимпиады-1928, игравших на позициях опорного полузащитника и вингера соответственно. Вместе с итальянскими форвардом Анджело Скьявио, инсайдом Джованни Феррари и форвардом Джузеппе Меаццой сборная была по-настоящему грозной силой, но Муссолини никогда не полагался на волю обстоятельств, предпочитая держать руку на пульсе и контролировать любые детали.

Поэтому чемпионат мира 1934 года в Италии сопровождался слухами и скандалами, для которых, следует заметить, были все основания. Много вопросов вызвала четвертьфинальная игра хозяев первенства против сборной Испании, в ходе которой были травмированы трое испанских футболистов, покинувших поле (замены? Только не в те суровые годы). Шведский арбитр Иван Экланд, не скрывавший своих симпатий к фашистскому режиму, накануне полуфинального матча ЧМ-1934 между сборными Италии и Австрии отменно отужинал в компании Муссолини. После этой трапезы рефери не отреагировал на два нарушения, в результате которых игроки одной из сильнейших команд того времени Шалль и Синделар получили травмы, а также засчитал гол, который был забит итальянцами с явным нарушением правил: Меацца атаковал голкипера, упавшего на мяч, выбил снаряд, который отскочил к Гуаите (еще одному уроженцу Аргентины), и не давал вратарю подняться с газона, пока его партнер по команде спокойно расстреливал пустые ворота. В финале сборная Италии обыграла Чехословакию со счетом 2:1, став вторым в истории чемпионом мира.

Если Муссолини и был задет волной критики, которая не ослабевала на протяжении всего турнира, он никак этого не показал. Наоборот, на церемонии закрытия чемпионата мира сборная Италии получила трофей Coppa del Duce – огромный кубок, раз в шесть больше, чем относительно скромный официальный трофей Жюля Риме. Но с течением времени дуче все больше раздражало, что триумф его сборной связывают в неподконтрольной фашистам западной прессе лишь с коррупцией и взяточничеством. Даже золотые медали футбольной команды Италии на Олимпиаде 1936 года не являлись бесспорным доказательством того, что миром правит кальчо – просто потому, что Олимпийские игры проходили под патронажем друга и союзника Муссолини Адольфа Гитлера, что автоматически ставило под сомнение беспристрастность и честность со стороны судей во время игр итальянцев. Главной целью дуче стал ЧМ-1938, который должен был доказать всему миру, что Италия по праву доминирует в мировом футболе вот уже шесть лет подряд.

* * *

Приезд сборной Италии во Францию, которая принимала первенство, вызвал неоднозначную реакцию у местных любителей футбола. Поддержка фашистским режимом генерала Франко в гражданской войне в Испании разгневала многих французов, которые организовывали протестные митинги и марши в городах, где останавливались итальянцы. В ответ Муссолини распорядился надевать черные рубашки с нарочито увеличенным фашистским символом, а перед каждой игрой футболисты приветствовали соперников и собравшихся зрителей вскинутой в фашистском приветствии рукой, за этим следил главный тренер команды Витторио Поццо. Итальянцы оправдали надежды своего лидера, выиграв свой третий международный турнир подряд, одержав убедительные победы над сборными Норвегии, Франции, Бразилии и Венгрии. На ЧМ-1938 поводов сомневаться в справедливости результата не было: за итальянцами следили настолько пристально, что любая сомнительная мелочь в ходе игры могла превратиться в международный скандал.

Сборная Италии 30-х годов была жесткой волевой командой, игравшей в интенсивный цепкий футбол с первой до последней минуты, не позволяя сопернику расслабиться ни на минуту. Витторио Поццо умело использовал милитаристскую риторику фашистского режима для мотивации собственных игроков, компенсируя недостаточную техническую оснащенность игроков хорошей физической подготовкой. Тактический стиль команды можно было назвать оборонительным, но большое количество быстрых игроков атаки обеспечивали сборной мгновенные переходы со своей половины поля на чужую. Одним из главных преимуществ итальянцев считалась их способность успешно атаковать малыми силами, что исключало возможность для успешной контратаки соперника.

Витторио Поццо решительно избавлялся от малейших проявлений креативности и индивидуализма, требуя от своих игроков четкого выполнения поставленных задач и идеально отлаженной командной игры. Даже такие яркие футболисты, как Пиола, Меацца, Орси, были вынуждены отказаться от привычных им индивидуальных действий, принесенные в жертву прагматизму своего тренера. Тренировочные базы команды напоминали военные лагеря, а дисциплина, царившая в команде во время подготовки к очередному турниру, была сродни той, что обычно присутствует в спецподразделениях. Витторио без зазрения совести пользовался всеми доступными ему методами для искусственного сближения игроков, включая совместное времяпрепровождение (с семьями игроки во время подготовки к играм не виделись, свидания и секс для холостых игроков были запрещены), а также общие поощрения и наказания.

Поццо был одним из первых, кто применял на практике индивидуальную опеку игроков соперника: так, в полуфинале ЧМ-1934 Луис Монти не отходил от самого талантливого футболиста первой половины 30-х, австрийца Маттиаса Синделара, успешно нейтрализовав игрока. Символами своей сборной Поццо считал дисциплину и самопожертвование, что как нельзя лучше отвечало идеалам фашистского режима и благосклонно воспринималось самим Муссолини.

* * *

Трудно сказать, поднялась бы сборная Италии так высоко, если бы не одержимость итальянского диктатора, сделавшего все возможное, чтобы о кальчо заговорили во всем мире. В конце концов, Муссолини не стал эксклюзивным поставщиком любви итальянцев к футболу, которая зародилась у этого азартного народа задолго до свержения короля Эммануила III, хотя по-фашистски стройная и четкая система футбольных лиг естественным образом улучшила состояние этого вида спорта в стране. Но талантливые итальянские футболисты так или иначе попали бы в сборную страны, с новой системой или без нее.

При этом нельзя отрицать несомненную ценность футбола для Муссолини, который сумел обратить влияние игры на умонастроения своего народа в пользу фашистского режима. Успехи сборной Италии в 1934, 1936 и 1938 годах объединили нацию, совершенно четко проводившую параллели между государственным строем и победами национальной команды.

Именно поэтому дуче, контролировавший национальную экономику, общественные службы, полицию с армией и безраздельно управлявший страной больше двадцати лет, нуждался в таком простом и одновременно прекрасном феномене, каким является футбол, который, как оказалось, может править людьми гораздо эффективнее многих современных политиков.

«Позор нации»: как в 60-х британский футболист организовывал договорные матчи

Английские СМИ называли эту историю «зеркалом» скандала 1915 года, когда «Манчестер Юнайтед» и «Ливерпуль» сыграли первый договорной матч в истории высшего эшелона английского футбола (о нем читайте ниже). Правда, тогда шла Первая мировая война, футболисты, получавшие сущие копейки, вот-вот могли отправиться на фронт, и ими двигало лишь желание защитить свои семьи хотя бы с материальной точки зрения. Игроки, участвовавшие в британских договорных матчах первой половины 60-х, выглядели куда более цинично, а их действия любители футбола называли не иначе как позором нации. 33 игрока были вовлечены в «договорняки», букмекеры потеряли несколько десятков тысяч фунтов, и три клуба посадили несмываемые пятна на свою репутацию. Сложно представить себе, что вся эта многоступенчатая афера была задумана, исполнена и впоследствии раскрыта прессе одним человеком.

* * *

Джеймс (Джимми) Голд родился 9 мая 1931 года в Абердине, Шотландия, и после войны играл за молодежный состав одноименного клуба на позиции инсайда. Не сумев пробиться в первую команду, футболист поиграл в клубах «Хантли» и «Элджин Сити» из пятой шотландской лиги, после чего перешел в ирландский «Уотерфорд Юнайтед», где неожиданно для всех забил 30 голов в 20 матчах чемпионата. Подобное достижение не могло остаться незамеченным, и уже на следующий год двадцатичетырехлетний футболист перебрался в Англию, в клуб «Чарльтон Атлетик», а в сезоне-1956/57 оказался в «Эвертоне» – молодой (36 лет) наставник «ирисок» Йен Бакан был впечатлен игрой Джимми. Но в высшем английском дивизионе форвард тоже не задержался надолго, забив всего семь мячей за сезон. Карьера Голда пошла по нисходящей: он перешел сначала в «Плимут Аргайл», а затем был куплен «Суиндоном» за рекордную для клуба сумму. После коротких каденций в «Сент Джонстоне» и «Мансфилд Тауне» Джимми Голд завершил футбольную карьеру из-за перелома ноги.

30-летнему бывшему футболисту катастрофически не хватало денег: в те годы зарплаты профессиональных игроков оставляли желать лучшего, поэтому они часто были вынуждены работать в не самых престижных местах после завершения карьеры. Легенда «Эвертона» Дикси Дин стал швейцаром, вратарь «Челси» Питер Бонетти – почтальоном, а один из лучших форвардов ХХ века Йозеф Бицан – обходчиком железнодорожных путей. Но Джимми Голд решил, что подобный жизненный путь не для него. Еще будучи действующим футболистом, он услышал от своих товарищей из «Мансфилда», что футболисты «Транмир Роверс» заплатили им за проигрыш в предстоящем матче. Кроме того, Голд сам участвовал в «договорняке», когда «Суиндон Таун» проиграл «Порт Вейлу», объяснив потом следователям, что это были самые легкие деньги в его жизни. Таким образом, Джимми не пришлось долго думать, каким способом ему удастся разбогатеть. Завершив спортивную карьеру, бывший форвард решил попробовать заработать себе на старость организацией договорных матчей.

Осенью 1962-го Голд связался со своим бывшим одноклубником по «Суиндон Таун», нападающим Дэвидом Лейном, который тогда выступал за «Шеффилд Уэнсдей», предложив ему выбрать матч, который его команда должна была проиграть. Выбор нападающего пал на игру против «Ипсвича» 1 декабря 1962-го. Лейн заручился поддержкой центрального полузащитника, игрока сборной Англии Питера Суона и вингера Тони Кея. Каждый из этой троицы зарабатывал не больше 40 фунтов в неделю (около 1100 долларов в наше время), а удачные ставки могли принести им по 300–400 фунтов. Все трое поставили на победу «Ипсвича», который и выиграл матч со счетом 2:0 – оба гола забил Рэй Кроуфорд. В тот же день в английском четвертом дивизионе игралось еще два матча, результат которых срежиссировал Джимми Голд: «Линкольн Сити» проиграл дома «Брентфорду» (1:3), а «Олдем Атлетик» выиграл у «Йорк Сити» (3:2).

В интервью газете Times в 2006-м Питер Суон говорил:

«Мы проиграли ту игру с „Ипсвичем” по делу, они были сильнее нас, но я до сих пор не уверен, что бы я делал, если бы „Шеффилд” вдруг начал выигрывать. Может быть, заработал бы для соперника пенальти или постарался бы забить автогол – кто знает?»

В 1963-м Джимми Голд и его «синдикат», в который входили уже 6 действующих футболистов, попытались повлиять на исход встречи между клубами «Брэдфорд Парк Авеню» и «Бристоль Роверс». Игра завершилась со счетом 2:2, благодаря усилиям двух игроков «Бристоля»: вратаря Эсмонда Миллиона и инсайда Кейта Уильямса. Предложения о сдаче матча им делал футболист «Мансфилда» Брайан Филлипс. Все трое впоследствии были оштрафованы и пожизненно отстранены от футбола. 4 августа того же года газета Sunday People выпустила сенсационное интервью с футболистом «Хартлпул Юнайтед» Кеном Томпсоном, который признался, что делал ставку на поражение своей команды в матче с «Эксетер Сити» после переговоров с «синдикатом» Джимми Голда. Неделю спустя газета выпустила собственное расследование, в котором называла Голда организатором серии договорных матчей.

* * *

Но бывший футболист решился на неожиданный шаг. В начале 1964 года он связался с редакцией Sunday People и предложил продать свою историю за «скромное» вознаграждение – 7000 фунтов (больше 180 тысяч долларов в наше время). Получив требуемое, Джимми Голд самозабвенно начал рассказывать о своих подвигах, причем не забыл упомянуть имена всех троих игроков «Шеффилд Уэнсдей», замешанных в договорном матче с «Ипсвичем», а также назвал других футболистов, входивших в его «синдикат». Статья, подобная взрыву бомбы, вышла 12 апреля 1964-го, а уже через неделю газета назвала имена всех игроков, так или иначе замешанных в скандал с договорными матчами, первый из которых прошел еще в сезоне-1959/60. Это была та самая игра «Суиндона», после которой Джимми Голд и решил, что сможет обеспечить себе безбедное существование, организовывая «договорняки» в низших английских лигах.

Записанное на пленку признание Голда стало первой аудиозаписью, принятой в качестве доказательства, в истории британского суда. Судья выездной сессии Королевского суда в Ноттингеме Лаутон с самого начала процесса дал понять, что считает Джимми Голда центральной фигурой во всем этом деле и главным ответственным за произошедшее:

«Мне совершенно ясно, что на протяжении трех лет вы подставляли, грабили и одурачивали профессиональных футболистов во всех частях Соединенного Королевства, делая виновными своих друзей и коллег».

Судья также подчеркнул, что он не забывает о простых любителях футбола, людях, которые тоже оказались обманутыми Джимми Голдом.

«Я должен думать о десятках тысяч наших сограждан, которые любят и с удовольствием смотрят футбол. Все эти годы они честно платили, чтобы увидеть футбольные матчи, но за свои шиллинги они получали гнусный обман. Я считаю это серьезным преступлением против всего, что олицетворяет спорт».

26 января 1965 года был оглашен приговор. Голд за свои деяния получил максимально возможный по тем временам тюремный срок – четыре года. Брайан Филлипс и вингер «Йорк Сити» Джек Фонтейн получили по 15 месяцев тюрьмы каждый, Дик Битти, вратарь «Сент-Миррена», – 9 месяцев, Сэмми Чепмен из «Мансфилда», Рон Хауэллс из «Уолсолла» и Кен Томпсон – по 6 месяцев каждый, а Дэвид Лейн, Тони Кей и Питер Суон отделались заключением в четыре месяца. В общей сложности денежными штрафами были наказаны 33 футболиста. Голд, Томпсон и Филлипс были отстранены от футбола пожизненно еще во время слушаний, остальных игроков, получивших тюремные сроки, отстранили после их выхода из заключения. Всем отстраненным запретили не только играть в футбол на профессиональном уровне, но и посещать игры.

Суд установил, что Джимми Голд получил около 10 700 фунтов стерлингов за подтасовку результатов матчей и продажу своей истории прессе.

* * *

В 1971 году Футбольная Ассоциация Англии пересмотрела дела отстраненных футболистов после нескольких поданных апелляций, которые в конце концов были удовлетворены.

Брайан Филлипс после отмены бана стал тренером клуба «Рейнуорт Майнерс», с которым в сезоне-1981/82 дошел до финала Кубка Вейз – соревнования, в котором принимают участие британские команды с восьмого дивизиона и ниже.

Питер Суон и Дэвид Лейн также успешно опротестовали свое пожизненное отстранение от футбола и даже вернулись в «Шеффилд Уэнсдей» в 1972-м. Через год Суон перешел в клуб «Бери», после чего оказался в «Мэтлок Таун», где выступал в роли играющего тренера. С «Мэтлоком» Питер выиграл Трофей футбольной ассоциации в 1975-м (кубок Англии для полупрофессиональных клубов), после чего безуспешно пробовал тренировать другие клубы из низших дивизионов, пока окончательно не ушел из футбола, поработав в автомобильном шоуруме, в пекарне и в конце концов став владельцем паба в Честерфилде. Дэвид Лейн так и не смог пробиться в состав первой команды «Шеффилда» и был отдан в аренду «Херефорд Юнайтед», за который сыграл всего четыре матча и завершил профессиональную карьеру. Впоследствии, как и Суон, Лейн открыл свой паб.

Сэмми Чепмен после отстранения от футбола отправился в Южную Африку, где местная федерация футбола, исключенная из ФИФА, игнорировала подобные запреты и баны. Там он играл за «Ист Рэнд Юнайтед», после чего вернулся в Англию, где также подал апелляцию на свое отстранение. После его отмены работал помощником тренера в «Портсмуте» и «Крю Александра», а в 1985-м даже был назначен на пост главного тренера «Вулверхэмптона», но его уволили уже через год.

Дик Битти, игравший в свое время за «Селтик», «Портсмут» и «Сент-Миррен», после освобождения из тюрьмы работал на верфи и умер в августе 1990-го, в возрасте 53 лет. Его сокамерник описал его как «чертовски классного парня».

Эсмонд Миллион после отстранения эмигрировал вместе с семьей в Канаду, где стал профессиональным хоккейным игроком. После завершения спортивной карьеры вернулся в Англию и живет в Кенте.

Кейт Уильямс, который ушел из футбола еще в 1962 году, узнал о своем отстранении заочно, поскольку эмигрировал в Южную Африку, где занялся бизнесом вместе со своим братом Рэем.

Кен Томпсон, отсидев свои шесть месяцев, не пытался вернуться в футбол и умер от сердечного приступа во время игры в гольф в 1969-м. Ему было всего 39 лет.

Джек Фонтейн также больше не пытался вернуться к карьере футболиста и прожил всю свою жизнь в Лидсе, сменив множество работ. Он умер в 2012-м в возрасте 80 лет.

Тони Кей, который в свое время поставил рекорд Англии по стоимости трансфера (когда перешел из «Шеффилда» в «Эвертон» за 60 000 фунтов) и должен был сыграть на ЧМ-66 в составе сборной Англии под руководством Альфа Рэмзи, был самым талантливым из осужденных футболистов.

Футбольная Ассоциация отменила его отстранение в 1973-м, но Тони никогда больше не играл в футбол на профессиональном уровне. Он провел 12 лет в Испании, скрываясь от правосудия после того, как продал фальшивый бриллиант, а после возвращения в Англию был оштрафован на 400 фунтов. Позже он работал садовником в Лондоне. В одном из интервью, данном через 40 лет после суда, Кей сказал:

«Сожалею ли я о содеянном? Что ж, я думаю, что я был достаточно наказан. Я получил всего 150 фунтов за «слив» матча, а моя карьера была разрушена. У меня забрали то, что я любил больше всего на свете, и я до сих пор не оправился от этого».

Суон, который в пятидесятых считался лучшим центральным полузащитником Англии, до сих пор плачет, вспоминая годы после его выхода из тюрьмы.

«Мне было запрещено посещать футбольные матчи. В ясную погоду в моем доме хорошо был слышен шум толпы на „Хиллсборо”, и это было очень тяжело. Однажды я сыграл за команду местного паба, и его оштрафовали за это. Я даже не мог пойти посмотреть, как играет мой сын Карл, мне как будто отрезали ноги и бросили посреди пустыни. Мы с Дэвидом часто спрашивали себя, зачем мы это сделали, и ни разу не нашли ответа. Мы обманули множество людей, и стыд за этот обман будет преследовать меня до конца моих дней».

Отстранение от футбола Джимми Голда, который после выхода из тюрьмы тщательно скрывал свое местоположение, сменив имя, оставалось в силе до самой его смерти от рака в 2004-м. Он больше не был ни на одном футбольном матче.