Текст книги "Ведьмины приключения, или Как Сита охотилась на директора"

– И что ты хочешь сказать – у нас с твоим дядей эта самая удавка?

– Не удавка, а петля! – возмутилась девчонка. – И я ничего не хочу сказать, просто дядя подумал, что такое возможно.

Вот и я считаю, что мы идеальная пара. Покосилась на племяшку, Лиза по-прежнему изучала потолок, значит, в голову не лезет и мои измышления не слушает.

– Сита, а ты дяде про гнома и Мару не рассказала? – задумчиво спросила девчонка.

– Еще чего? Я-то знаю, что я не Мара. А домовой этот бомжеватый с придурью, чего его слушать? – даже думать о такой ерунде не хотелось.

Хотелось в туалет, и выдвигаться лучше сейчас, а то, пока доползу – поздно будет. Слезла с кровати и на одной ноге попрыгала к выходу.

– Эй, ты куда намылилась? Я с тобой, – подскочила Лиза.

– Да в туалет я. Покажи, куда идти, – остановилась, привалилась к косяку и немного отдышалась.

– Давай помогу. – Лизка подбежала, поднырнула под мою руку и приобняла за талию. – А то пока допрыгаешь, уже и не надо будет, – захихикала вредина.

Так она довела меня до туалета, а потом обратно.

– Давай хоть музыку послушаем или телик посмотрим, а то скукотища, – предложила племянница мужчины моей мечты.

– Так иди погуляй, с местными познакомься. Тебе же здесь долго жить, так что друзья не помешают, – предложила девчонке. И правда, чего ей тут со мной киснуть, пусть связи налаживает.

– Так нельзя мне никуда уходить, – развела руками Лизавета.

– Это почему? Наказали, что ли? – спросила, поглядывая на грустную мордашку.

– Никто меня не наказывал, мне ответственное задание дали, – гордо заявила Лизка.

– Это какое? – уже догадываясь, спросила я.

– Следить, чтобы ты ничего не натворила, не покалечилась еще больше и не сбежала, – раскрыла карты моя персональная нянька.

Я немного помолчала, а потом широко улыбнулась и сделала девушке интригующее предложение:

– А давай я тебя с привидением в трусах познакомлю. Хочешь?

– Конечно, хочу! – Она даже на кровати подпрыгнула.

– Ну так пошли! – Все оказалось даже проще, чем я думала.

– Угу, пошла бы я, если бы сама сбежать не хотела, – засмеялась вредина.

– Вылезь из моей головы!

– Да я только одним глазком, – заверила племяшка и протянула мне руку. – Идем, пока Рыки не вернулись.

– Кто? – переспросила, опираясь на услужливо подставленное плечо.

– Роман и Руслан, чуть что, сразу рычать начинают, значит – Рыки, – пояснила Лизавета, выводя меня из комнаты.

Преподавательский дом мы покинули почти без проблем. Только по лестнице долго спускались. А ведь я живу на пятом этаже, придется срочно искать носильщика.

Дорога до общаги показалась мне кругосветным путешествием, а предстоящее покорение Эвереста просто-таки ввергало в панику.

– Чего это с тобой случилось? – спросил кто-то сбоку, когда мы уже подошли к двери.

Я не видела говорившую из-за Лизы, но голос показался знакомым. Развернулась вместе с менталисткой и узрела сидящую на декоративном заборчике и курящую пацанку из Кристининой свиты.

– А пусть не лезут, – пробурчала ей. И Лизке: – Пошли, нам еще на пятый этаж ползти.

– Давай помогу, – неожиданно предложила деваха.

– Что, с лестницы меня сбросить хочешь? – подозрительно сощурилась я. – Что-то не припомню, когда мы с тобой подругами стали.

– Я уважаю силу, ты сильная, – пояснила, выбрасывая окурок и подходя ко мне: – Мила, – представилась, протягивая руку.

Я чуть не подавилась сдерживаемым смехом, такое имечко и у такой бабенции! Но руку пожала.

– Она не врет. – Лиза внимательно рассматривала Милу.

– А ты чья будешь, кнопка? – переключилась на нее шкафообразная милашка.

– А я племянница вашего нового директора, – призналась Лизка.

– Любомирыча, что ль? Тоже уважаю, сильный мужик. Тут сейчас у визоров драка была, так он пацанов за шкирку растащил и поднял обоих, только нитками в воздухе болтали. Ладно, хватит трепаться, давай донесу. – И Мила легко подняла меня на руки!

До моей комнаты мы добрались без проблем. Мила поставила меня возле указанной двери, махнула рукой и ушла, даже не слушая благодарности.

– М-да, суровая девушка, – задумчиво проговорила Лиза, – но справедливая. Разобралась, что Кристина ни за что тебя травить собралась и отказалась в травле участвовать.

Я в этот момент возилась с замком. Руки тряслись, и ключ не желал попадать в скважину. Кое-как отперла, приоткрыла и заглянула в щель.

– Из-за тайника боишься? – шепотом спросила эта вредина.

– Ты опять?! – почему-то тоже шепотом возмутилась я.

– Извини, но ты так интересно себя ведешь, что я не удержалась, только последние секунды глянула, честно, – начала оправдываться Лизка.

– Да ну тебя, – махнула на нее рукой и шире распахнула дверь.

В комнате было пусто, никаких посторонних дымков и потусторонних личностей. В стене под окном зияла уже прилично расковырянная мной дыра.

Лизка довела меня до кровати, усадила, а сама направилась к тайнику.

– Стой, ты что делать собираешься? – прикрикнула на любопытную Варвару.

– Да я только посмотрю! У-у-у, какая ты жадная. И вообще, где мое обещанное привидение? – начала возмущаться девчонка.

– Это же тебе не джинн, я его не вызываю, он сам приходит, – развела руками, встала на четвереньки и тоже поползла к давно дожидающемуся меня кладу. Никакого дыма больше не было, отверстие в стене оказалось как раз подходящим, чтобы выудить из тайника все содержимое. В результате перед нами на полу лежало несколько бумажных свертков, два завязанных на узелки мешочка и три резных шкатулки разного размера. Еще был какой-то стеклянный бутылек, но он был разбит и жутко вонял, поэтому мы его выбросили из окна прицельно на мусорку. Только промахнулись, и стекляшка упала мимо контейнера. Но там такой бардак был, что это и не важно.

– Ну, с чего начнем? – потирая ручки, спросила Лизавета.

– А давай сначала свертки посмотрим, потом узелки, ну а шкатулки на десерт оставим, – и сразу же схватила ближайший сверток.

Бумага была старая, очень толстая и неприятная на ощупь, а вот внутри оказалась какая-то труха, очень мусор из шифоньера напоминающая, когда туда моль заберется.

– Так, ясно, здесь какие-то тряпки были, – подвела я итог и завернула все это безобразие обратно. Только моли мне тут еще и не хватало. С меня Оси более чем достаточно.

В остальных свертках тоже были либо труха, либо полуизъеденные лохмотья.

– Странный способ хранить одежду. Тебе так не кажется? – спросила у Лизы.

Девушка чихала и постоянно чесала нос.

– А я тебе говорила, не нюхай – козленочком станешь, – поддела подружку.

– Приятно, что ты обо мне как о подруге думаешь, – мстительно ответила Лизок и показала язык.

Мы вместе посмеялись и принялись развязывать мешочки. В одном оказались какие-то странные монетки с дырочками и тоже труха.

– Слушай, а я поняла, это монисто было! Шнурок от времени рассыпался, а монетам-то что будет. – Лиза радовалась как ребенок – конфетке.

В моем мешочке тоже были украшения, какие-то браслеты, серьги и кольца. Только вся эта красота почернела и вид имела непрезентабельный.

– Так, с этим все ясно, – пробурчала, подтягивая к себе самую большую шкатулку. – Посмотрим, что тут у нас завалялось.

Осторожно приоткрыла крышку… и по общежитию разнесся вой пожарной сигнализации.

Все студенты и преподаватели ужинают, а я опять сижу в кабинете директора, вжав голову в плечи и ожидая очередной взбучки. Только теперь не так обидно, рядом точно так же, вжавшись в стул, сидит Лизка.

– Я жду, – преувеличенно спокойно произносит Роман Любомирович.

– И я, – намного более эмоционально вставляет свою реплику Руслан Любомирович.

А мы молчим. Ну чего мы плохого сделали? Ну сломали немного стену, так там фанерку какую-нибудь прибить, и все. И почему если сработала сигнализация, то виновата сразу Сита? Может, это кто другой наколдовал чего лишнего. А эти… Не успела отгреметь сирена, как в комнату ворвались два разгневанных братца, накрыли наши находки куполом, схватили нас в охапку и утащили. А я ведь даже не успела увидеть, что лежало в шкатулке. С перепугу захлопнула, а повторно открыть уже не дали. Эх, невезуха! А теперь получать, и ведь даже не знаю за что.

– Долго еще в молчанку играть будем? – вопрошает спокойный как удав директор.

Его братец сопит, но сдерживается. А вот Лизка не сдержалась.

– И ничего мы не специально! – Девчонка вскочила со стула и, уперев руки в бока, воинственно уставилась на отца. – Я, между прочим, и не просила привозить меня сюда. А раз привез, теперь не уеду. Я, может, первый раз в жизни настоящую подругу нашла!

– Лизок, ментальную активность прикрой, я тебе ни слова не сказал, – приказал строгий родитель. – Сам вижу, что нельзя тебя в мир выпускать, чуть немного разволновалась и пошла по головам гулять.

– Это ты громко думаешь, – огрызнулась Лиза.

– Хватит! – уже действительно разозлился Руслан. – На выход, я с тобой лично разберусь.

«Лизонька, милая, не бросай меня. Пожа-а-алуйста», – взмолилась я мысленно. Но Лизка только сочувствующе посмотрела на меня, тяжело вздохнула и пошла к распахнутой отцом двери.

«Предательница!» – подумала обиженно.

– Я не предательница! – возмутилась девчонка, повернувшись в дверях. Отец схватил ее поперек талии, поднял и вынес, как скрученный ковер, захлопнув дверь ногой.

– Ну и?.. – опять вопросил директор моей жизни.

– А что мы натворили, можно узнать? – начала издалека.

Роман скрестил руки на груди и задумчиво уставился на меня. Помолчал немного и выдал:

– Нет, источник необходимо закрыть. И как можно быстрее.

– Так вы скажите, что нужно делать. Я все сделаю как надо, честно. Все что угодно. – Мне и самой было страшно от того, что я могу еще выкинуть ненароком.

Вместо ответа директор загадочно улыбнулся и переспросил:

– Прямо все-все?

– Ну сколько можно-то? – вскочила и директорские бумажки опять разлетелись по кабинету.

– Сядь, – коротко приказал Роман.

Да так приказал, что я с размаху брякнулась на стул.

– Так-то лучше, – снова улыбнулся директор моего сердца. А это самое сердце аж замерло от такой улыбки.

– Вы открыли тайник одной из последних черных ведьм, Сита. Кажется, это была цыганка Зира, насколько я помню историю. Прежде чем сбежать из училища, она убила двоих преподавателей и около двадцати студентов. После этого происшествия Ведуны были закрыты на пятьдесят лет, пока не рассосалась мертвая воронка в пространстве. И сегодня ты чуть не выпустила еще одну такую воронку. Только благодаря инстинктивному выбросу высших сил тебе удалось загнать ее обратно в хранилище. Собственно, эти же силы помогли открыть шкатулку. – И все это с такой легкой доброжелательной улыбочкой на лице.

– Это что, получается, я чуть не устроила армагеддон местного масштаба? – уточнила, с надеждой глядя на Романа. А вдруг я неправильно поняла. Но директор только головой покачал.

– Все! – снова вскочила со стула. – Я требую закрыть этот источник прямо здесь и сейчас!

Улыбочка медленно сползла с лица директора.

– Давай мы об этом завтра поговорим. Я вижу, что ты поняла масштабы возможных проблем и раскаиваешься в содеянном. Думаю, теперь ты будешь более осмотрительна, – слишком уж по-доброму проговорил Роман моего романа. И даже ругать не стал!

– Так я пойду? – спросила неуверенно.

– Куда? – осведомился Роман.

– Так к себе, в общагу, – объяснила и так очевидное.

– К себе не получится, – развел руками директор. – Твоя комната опечатана, там слишком большая концентрация черной энергии. Тайник был напитан ведьминской силой хозяйки.

Я села обратно. И куда же мне теперь идти? Я что, опять бомжик?

– Пошли домой, горе ты луковое, – сокрушенно проговорил Роман, обошел стол, поднял меня на руки и понес к выходу. – Я и ужин на четверых заказал, так что поживешь пока у меня. Свет выключи, а то у меня руки заняты.

Я на автомате шлепнула ладошкой по выключателю, находясь, мягко говоря, в состоянии эйфории.

Меня опять принесли в шикарную квартиру и усадили за стол в шикарной столовой.

– Подожди немного, сейчас будем ужинать, – проговорил мой герой и вышел.

Мечты сбываются! Ночь провели вместе, а теперь весь день на руках меня носит. Ну и ничего, что ночью мы просто спали, и Ромочка ничего не помнит, а носит меня потому, что ногу покалечила. Пусть привыкает, потом и просто так носить будет.

– Да куда он от нас денется! Конечно, будет, – заявила Лизка, заваливаясь в столовую. – Папа тоже на нашей стороне, я с ним разъяснительную работу провела.

Девчонка просто светилась от радости, и я поняла, что в трудном деле завоевания мужчины моей мечты у меня появились сильные союзники. Да еще и родственники «жертвы».

– Лиза-а-а, помоги накрыть на стол, – это Руслан крикнул из кухни, а Роман уже вносил в столовую большое овальное блюдо, накрытое крышкой.

– Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят, – пропела Лизка фразу из популярного мультфильма, убегая из столовой.

Подружка так увлеклась песенкой и изображением вселенской радости, что, размахивая руками, зацепила проходящего мимо Романа, и блюдо полетело на пол. Директор полетел следом, и не знаю, как ему это удалось, но в результате Роман Любомирович лежал на полу, а блюдо стояло у него на груди, и даже крышка не свалилась.

– Я помогу! – вскрикнула, вскакивая.

Вот только я забыла про больную ногу и тоже полетела на пол. Мой герой в очередной раз проявил чудеса эквилибристики, и блюдо было отставлено в сторону, а я заняла его место на груди директора.

– Ты меня точно угробишь, – сдавленно прошипел Роман, перекатываясь и укладывая меня на пол.

– Вы совсем совесть потеряли?! Здесь же ребенок! – В дверях нарисовался злющий Руслан Любомирович с нарезанным багетом наперевес.

От воинственного размахивания уже надорванная пленка на багете окончательно разорвалась, и по столовой весело покатились кругляши хлеба.

– Ну что ты за человек-то такой?! Вечно у тебя что-нибудь случается! – ворчал Ромочка, вставая и помогая подняться мне.

Усадил за стол и приказал:

– Не шевелись и даже не смотри ни на что.

– Да я-то тут при чем?!

Обидно так стало, я же действительно ничего плохого не сделала! Это все Лизка и ее папочка. А эта мелкая пакостница еще и ухохатывается, сползая по стеночке.

На меня только грозно взглянули, девчонке бросили: «Лиза, собери хлеб», а воинственного братца вытолкали за дверь.

Братья о чем-то вполголоса спорили в коридоре, Лизка, хихикая, ползала по полу и собирала багет, а я с тоской поглядывала на сиротливо жавшееся к стеночке блюдо с вожделенной едой. И ведь знаю же, что в таких блюдах мясо подают, а оно сейчас остынет, – а я такая голодная.

– Я тоже голодная, – поведала мне полушепотом вредина, складывая на стол ломтики багета. – А давай мы их ждать не будем.

Лизка притащила блюдо и открыла крышку.

– Ждать не будем, однозначно, – заявила я.

На блюде красовался приличный такой кусок запеченной в духовке вырезки, а по краям маленькие такие молодые картофелинки с аппетитной золотистой корочкой. И все это богатство было украшено свежей зеленью и помидорчиками.

– Так, я за посудой, а ты никуда не уходи, – подмигнула мне племяшка. Вот вредная девчонка!

Лизка убежала, а я осталась облизываться на самый шикарный ужин, о каком можно было только мечтать в такой глуши, как Ведуны. Девчонка вернулась очень быстро, тоже, наверное, впечатлилась видом кушанья. С посудой она мудрить не стала, притащила два стакана, бутылку минералки и две вилки.

– Так, давай есть, пока там папа с дядей выясняют, кто из них больше дедушку позорит, – заявила Лизок, вручая мне вилку.

И правда, ну их всех! Сейчас отведаю королевского ужина и уползу в выделенную мне комнату потихонечку. Лизка в очередной раз продемонстрировала неподражаемую вредность. Выхватывала прямо из-под моей вилки самые аппетитные кусочки. Ведь опять в голове копается и подсматривает, какие ломтики я присматриваю! В результате у нас разыгрался настоящий бой на вилках. И вот сидим мы, поглядываем друг на друга исподлобья и едим ломтики мяса прямо руками, а вилки лежат в сторонке, накрепко сцепившись погнувшимися зубьями.

– М-да-а-а, не зря мы мясо сразу порезали, – доносится насмешливое от двери.

– А меня, знаешь, что радует? У моей дочери давненько не было такого отменного аппетита, – так же насмешливо заявляет Руслан Любомирович.

Мы с Лизой спешно дожевываем то, что уже успели в рот запихать и, как самые приличные девочки, краснеем, вытирая руки о край скатерти.

– Девочки, а вы десерт тоже ручками кушать будете? – вопрошает Лизкин папа.

А Лиза вдруг зажала уши руками, зажмурилась и запричитала:

– Не хочу ничего знать, не хочу ничего слышать, – вскочила и, обвиняющее тыча пальцем в грудь дяди, выкрикнула: – Я теперь из-за тебя никогда ничего с кремом есть не буду!

Лиза выбежала из столовой, а на Романа набросился теперь уже его брат:

– Ты о чем думаешь, извращенец? Все, выбирай: или разбираешься со своей личной жизнью прямо сейчас, – кивок на вжавшуюся в стул меня, – или я забираю свою дочь и можешь забыть, что у тебя есть племянница!

Руслан вышел, громко хлопнув дверью, и мы с директором остались одни. Роман Любомирович, демонстративно не глядя на меня, расцепил вилки, одну вручил мне и вышел. Вернулся через пару минут с полным набором посуды и накрыл на стол как положено. Вот только я уже есть совсем не хотела.

– Спасибо, я, наверное, пойду, – пробурчала, неуклюже пытаясь встать.

– Сядь, сейчас десерт принесу, – невозмутимо ответил Роман моего романа.

Он снова вышел, а вернулся вместе с братом и племянницей.

Оставшуюся часть ужина все дружно молчали. Я отрешилась от проблем «веселой» семейки и наслаждалась превкуснейшим тортиком. Лиза от торта отказалась и на меня вообще не смотрела. Странные они какие-то. Маги, что с них взять.

Когда вся вкуснятина была съедена, Лиза отправлена в постель, а ее папочка, демонстративно игнорируя брата, попивал чай, лучезарно лыбился и расспрашивал меня об обучении в РУДН и том, как я оказалась здесь, Роман встал и, подойдя ко мне, внаглую, даже не предупредив, взял на руки. Я чуть не перевернула чашку, плеснув все-таки немного только что долитого горячего напитка себе на пальцы. Сморщилась и подула на обожженную кожу.

– Прости, – коротко извинился какой-то странный директор и понес меня к выходу.

Я непонимающе уставилась на Руслана, всем своим видом демонстрируя вопрос: «Чего это с ним?»

– Ревнует, – хохотнул директорский братец.

Дверь была открыта пинком. Стеклянные вставки не выдержали надругательства над своей тонкой натурой и осыпались мелкими осколками.

– Ромыч, ты чего бушуешь? – возмутился Руслан Любомирович.

Директор моего сердца заскрипел зубами, развернулся, отнес меня обратно к столу, усадил и молча вышел, прохрустев подошвами по стеклу и громко хлопнув дверью. Дверь уже была ко всему безразлична и даже не звякнула, потому что нечем было.

– М-да, совсем нервы у человека расшатались, – задумчиво проговорил Руслан. – Тебе мужика не жалко? Может, хватит уже измываться над моим братом?

– Я измываюсь? Это я-то измываюсь? – не на шутку разозлилась я. – Да это он явился весь такой идеальный и нос от меня воротит!

Вскочила, чтобы немедленно покинуть эту квартиру с гордо поднятой головой, вскрикнула от боли в ноге и начала заваливаться на бок.

Руслан подскочил и обнял за талию, удерживая от падения. Я схватилась за его плечи, стараясь поймать равновесие на одной ноге.

Руслан Любомирович замер, неотрывно глядя в мои глаза.

– У тебя волшебные глаза, – прошептал директорский братец и начал наклоняться ко мне.

Чего это он? Совсем крыша поехала, что ли?

– Это вы чего сейчас делать собираетесь? – спросила настороженно, отклоняясь назад по мере приближения лица Лизкиного папаши.

– А это он хочет попробовать твой источник закрыть, – прорычал от двери Роман моего романтического триллера.

Послышался грохот и кошмарный скрежет.

Осторожно выглянула из-за плеча обнимавшего меня Руслана и узрела мечту больного на всю голову абстракциониста. Металлический совок, торчащий из бетонной стены! Это как его угораздило? Совок же погнуться должен был, а не воткнуться. Роман Любомирович подошел, держа в руке веник, бесцеремонно отобрал меня у брата, а ему вручил инвентарь.

– Ты тут приберись пока, а я пойду источник закрывать, – зло прошипел директор и, подхватив меня на руки, гордо потопал к выходу.

– Не больно-то и хотелось, – пробурчал нам вслед Руслан.

– Оно и видно, – не оборачиваясь, ответил Ромочка.

Взглянула на Руслана и уткнулась в директорское плечо, чтобы не заржать в голос.

Ромочкин братик стоял, упершись одной ногой в стену и покраснев от натуги, пытался выдернуть совок.

Меня принесли в отведенную мне ранее спальню, бережно уложили на кровать и, пожелав спокойной ночи, направились к двери.

– Э-э-э, а источник закрывать? Вы же сказали, что сейчас закроем.

– Нет, – коротко ответил директор, остановившись у двери, но не обернувшись.

– А как же? Вы же сами сказали! – возмутилась обманутая я.

Роман все-таки обернулся и, устало глядя на меня, выдал:

– Я не буду закрывать твой источник. Мы нашли другой способ сделать это.

– Не понимаю, зачем такие сложности? Вы что, боитесь, что не справитесь с ритуалом? – спросила, устраиваясь поудобнее.

У Романа моей жизни почему-то глаз дернулся, а потом он стремительно подошел ко мне, наклонился, уперевшись кулаками в подушку по бокам от моей головы, и прошипел:

– Чтобы закрыть твой источник, я должен переспать с тобой. Хочешь проверить: справлюсь я или нет?

Я вжалась в подушку и выпучила глаза на злющего директора.

Он выпрямился и уже более спокойно продолжил:

– Есть другой способ решить эту проблему. Тебе нужно влюбиться в кого-то другого, а там уже сама решишь, что и как закрывать.

Теперь у меня глаз задергался и щека тоже. Это что получается, я все это время настойчиво требовала от директора сего заведения интима? Ну ничего ж себе! Так, а он, значит, от этого дела руками и ногами отмахивается? Нет, я, конечно, не собираюсь спать с мужиком только ради какого-то там источника, но он же сейчас мне прямым текстом заявил, что я должна найти другого претендента на свое сердце и тело! Стало как-то противно и очень обидно. Чем это я ему не угодила?

Я резко села на кровати, в голове зашумело, поднялся ветер… в комнате с закрытыми окнами. А ну и фиг с ним! Не мой дом.

– Это значит, как самому исправлять то, что натворил, так фи, а как другому студентку спихнуть, так пожалуйста? – Кажется, к концу фразы я уже кричала, а с окон посрывало шторы. – Я тебе не какая-то там девка! Сутенер тоже мне нашелся! Да больно ты мне нужен!

Роман выставил руки вперед и, медленно подходя ко мне, таким ласковым и нежным голоском начал увещевать разбушевавшуюся ведьму:

– Ситочка, успокойся, я ведь тебя ни к чему не принуждаю. Ты очень привлекательная девушка, но я твой директор, и традиционный способ закрытия источника будет неэтичным.

На словах про этику директора снесло к стене, а я встала на кровати и даже боли в ноге не почувствовала.

– Как открывать источник, так вот они мы, пожалуйста. «Ситочка, подпиши бумажечки, я тебя никуда не отпущу, будешь учиться», – просюсюкала, припоминая, как этот коз… директор рогатый уламывал меня бумажки свои заполнять. Ведь специально лыбился и под ручку хватал, чтобы растаяла и все подписала.

– Сита, прекрати! – возмутился Ромочка, отлепляясь от стены.

Пошел дождь, и прямо перед директором в пол ударила небольшая молния. Стекла в окнах зазвенели, но не разбились.

Роман Любомирович самым подлым образом бросился на меня, придавил к мокрой кровати своим телом и прошипел прямо на ухо:

– Успокойся или… в общем, лучше успокойся.

– Ага, сейчас! Только вот покалечу кого-нибудь!

И уставилась на нависающего надо мной мужчину моей мечты, дождь льет как из ведра, он весь мокрый, по лицу струйки воды сбегают и на меня капают, и волосы тоже мокрые. И это все на мне лежит! Кажется, у меня окончательно крышу сорвало, потому что ветер такой начался, что кровать затряслась, а я смотрю на злого, но такого эротичного директора и не могу остановить все это безобразие.

– Прекрати, – произнес одними губами.

Я посмотрела на эти губы и застонала. Достонать до конца мне не дали, запечатав рот поцелуем.

Вот это был поцелуй! У меня даже волосы на голове застонали бы, если б могли. Голова кружилась так, что казалось, будто кровать вертится на одном месте и воздуха катастрофически не хватало. А Роман все впивался и впивался в мои губы, да с такой настойчивостью и страстностью, что и мне самой стало мало этой ласки.

А потом все резко закончилось, он стремительно отстранился и, строго глядя на меня, проговорил менторским тоном:

– Если ты сейчас же не успокоишься, то мы провалимся на первый этаж. Может кто-то пострадать.

И я только сейчас поняла, что это не у меня голова кружится, а кровать вращается вокруг своей оси. Но вот как я могу успокоиться, когда на мне лежит мужчина моей мечты, а у меня восемнадцать лет воздержания за спиной и никакого опыта в усмирении своих желаний! До директора, похоже, начало доходить, что я уже не от злости бушую, и он перекатился на спину, освобождая меня от тяжести своего тела. Только мне не легче стало, а наоборот. Пустота там, где только что был он, давила в разы сильнее.

– Ну что за жизнь? Вечный облом, – простонала, тяжело дыша. – Ни любви тебе, ни романтики. Побуянить и то не дают!

Вращение распоясавшейся мебели прекратилось. И лежать стало очень некомфортно, кровать-то вся мокрая. Когда прекратился дождь, я даже не заметила, но и того, что тут налило, было достаточно, чтобы сделать комнату непригодной для жизни. Да и ветер с молниями не способствовали созданию уюта. Все, что можно было уронить, валялось на полу, бьющееся разбилось, ломающееся сломалось. А ковер не загорелся только благодаря дождику, но подпалины от молний присутствовали.

– Успокоилась? – неуверенно проговорил Роман моего кошмара.

– Вроде, – так же неуверенно ответила я.

– Тогда пошли спать, – директор встал и потянулся ко мне.

– Это куда? – насторожилась, отползая от протянутых рук.

– Осторожнее! – вскрикнул Ромочка, но я уже свалилась с кровати, больно приложившись пятой точкой об пол.

Села, поджимая разболевшуюся ногу, и зачем-то заревела.

– Только не это, – простонал директор моей глупой мечты.

«А вот будешь знать, как издеваться над ранимой, влюбленной девушкой», – подумала мстительно, переходя к полноценной истерике.

– Ситочка, милая, успокойся. Ну не плачь, пожалуйста, – увещевал меня Ромочка, сидя рядом и поглаживая по спине. – Проси что хочешь, все что угодно для тебя сделаю, только прекрати плакать.

Кажется, у кого-то начинается паника. В голосе она определенно прослеживается.

– Да мне ничего не нада-а-а, – завыла я, входя во вкус, – только источник закр… – косо посмотрела на директора и снова заныла: – Ничего мне не нада-а-а.

Роман тяжело вздохнул и жалобно как-то попросил:

– Пошли спать, а?

– Отпустите меня в общагу, а лучше домой.

Слезы прекратились, и я только всхлипывала, но от каждого моего всхлипа директор заметно вздрагивал. Слабонервный он какой-то.

– Сита, я не могу тебя отпустить, не имею права, да и не хочу… пока с источником не разберемся, – как глупому ребенку начал объяснять мне то, что я и сама понимала: мне теперь отсюда не выбраться, пока не научусь себя контролировать. Но о каком контроле вообще можно говорить, когда он рядом. Я не то что силы, тело свое контролировать не могу.

– Идем, – повторил Роман и попытался взять меня на руки. А у меня от его прикосновения по телу как электрический разряд прошел, и в воздухе затрещало статическое электричество.

– Не трогайте меня! – закричала, отползая от катализатора моей взрывоопасности. – Видеть вас не могу, уйдите!

Уткнулась лицом в край кровати, чтобы не видеть такого идеального и возбуждающего в прилипшей к груди мокрой, полурасстегнутой рубашке мужчину моих грез. Вспомнила, что сама эту рубашку и расстегнула, и покраснела. Хорошо, что он не видит моего лица! Вся зареванная, нос наверняка покраснел и глаза тоже.

– Ну что мне с тобой делать! – разозлился директор.

– Источник закрывать, болван! – рявкнули от двери. – Сейчас приходил профессор Зеленцов снизу, жаловался, что его спальню затопили и люстра разбилась. У вас совсем тормозов нет? – Руслан явно был очень зол. – Еще пара таких выбросов, и магкомиссия отреагирует на фоновый скачок. А ты знаешь, как они закрывают опасные для окружающих источники. Подумай, стоит ли рисковать ради призрачного благородства?

Я затаила дыхание и прислушивалась, но больше никто ничего не говорил. Мне на плечо легла рука, искры не посыпались. Меня подняли на руки и куда-то понесли, а я уткнулась лицом в плечо несущего и с ужасом вспоминала подслушанный как-то разговор между бабулей и ее подругой. Они говорили о том, что магкомисия ужесточила меры, и их подругу после неконтролируемого выброса из-за смерти сына иссушили до дна. Она умерла через два месяца от старости, хотя была еще совсем не старухой. Забирать способности без жизненных сил еще не научились, и вместе с ведьминским даром у женщины отобрали несколько десятков лет жизни. А я не хочу умирать! И старухой становиться тоже не хочу. Я еще даже женщиной стать не успела, а такими темпами никогда и не стану!

Меня принесли в другую спальню, усадили на кровать, вручили белую мужскую рубашку и, проговорив: «Переоденься, а то простудишься», – Роман вышел. Было действительно немного прохладно и неприятно, а если честно, то я чувствовала себя как тот зайка из детского стишка. Меня тоже бросили, я промокла до нитки и уйти никуда не могу. Воображение нарисовало меня в образе плюшевого зайца, валяющуюся на скамейке под дождем. Опять захотелось плакать. Помотала головой, отгоняя грустную картинку, и начала переодеваться, попутно размышляя о ситуации, в которую я так мастерски вляпалась. Вот как я видела картину: я совершенно не способна контролировать выбросы своей энергии, закрыть источник жизненно необходимо, иначе магкомиссия иссушит меня, превратив в дряхлую старуху, и, как звать, не спросит. Директор мне помогать не хочет, он у нас благородный донельзя. Значит, будем забывать Ромочку и срочно влюбляться в кого-то другого. Противно все это, но жить-то хочется, так что придется объединить вступление во взрослую жизнь с ее, в смысле жизни, спасением. Одна проблема, как выбросить из головы такого идеального Романа и найти ему достойную замену. Может, к Лексу повнимательнее присмотреться?

На том и порешила, развесила мокрую одежду на стульях и завалилась спать в, похоже, директорскую кровать с четким намерением завтра же начать влюбляться в кого-нибудь другого. Пока на роль жертвы подходил только кинетик Сашка, но я еще мало с кем из студентов познакомилась. Может, где-то там, в одной из общаг дрыхнет без задних ног моя будущая судьба. Эх, жалко, что Ромочка ею стать не захотел. Так и уснула с мыслями о директоре.