Текст книги "Наследство разрушительницы"

7

Крепкий парень в строгом костюме, дежуривший на проходной, заступил Арине дорогу, но, увидев Свету, сделал шаг назад и вытянулся по стойке «смирно».

– Здравствуйте, Светлана Евгеньевна!

– Здравствуй, Паша! – кивнула Света и подтолкнула Арину перед собой. – Проходи, не задерживайся.

Просторный вестибюль телеканала был полон народу. Длинноногие девицы в коротких юбках и обтягивающих брюках, мужчины в строгих костюмах, длинноволосые юнцы неопределенного пола в свитерах грубой вязки. Все перемещались в разных направлениях, громко разговаривали, размахивая руками, чему-то смеялись, небрежно пролистывали бумаги, освежая в памяти какие-то тексты. Перед Светой толпа почтительно расступалась (ее узнавали, кивали, улыбались) и с интересом поглядывала на Арину: это что за новая фаворитка? Арина старалась не отставать от Светы. Люди вокруг пугали ее, казались слишком развязными и шумными. Отовсюду ей мерещились насмешливые взгляды, она не сомневалась, что все эти люди видят в ней исключительно плохо одетую провинциалку. Она не привыкла к такому обществу, ее смущали поцелуи, объятия, нахально выставленные на всеобщее обозрение голые ноги женщин и надменные взгляды мужчин.

Как паук тащит пойманную гусеницу, Света дотащила Арину до лифта и, не обращая внимания на очередь, затолкнула подругу в открывшиеся двери. Народу в лифт набилось много, Света недовольно нахмурилась и царственным жестом указала кому-то на кнопку второго этажа.

Лифт остановился. Света вытолкала Арину из кабины и, не дожидаясь, пока закроются двери, громкого проговорила:

– Превратили телеканал в проходной двор. Бардак какой-то!

По прохладному коридору, увешанному фотографиями телепрограмм, подруги дошли до двери с табличкой: «Генеральный директор». Света толкнула дверь.

В большой комнате за двумя столами сидели симпатичные девушки. Одна из них – брюнетка, говорила по телефону, другая – шатенка, барабанила по клавиатуре компьютера. Увидев Свету, девушки привстали и закивали.

– Здравствуйте, Светлана Евгеньевна! – улыбнулась шатенка.

– Здравствуй, Лина! – сухо кивнула Света. – А где Глеб?

– В третьей студии, – доложила шатенка. – Позвонить ему?

– Не надо. Мы пойдем туда.

Света подтолкнула Арину к выходу. У самой двери она остановилась.

– А что происходит, Лина? Почему на телеканале столько народу? Внизу просто толпы бездельников.

– Новогоднюю программу снимаем сегодня, Светлана Евгеньевна, – шатенка развела руками. – Вот и набежали. Продюсеры, художники, все певцы со своими гримерами приехали. Сейчас уже ничего, а утром ужас что творилось. Подойти к лифту было невозможно.

Света кивнула, толкнула дверь и вывела Арину в коридор.

– В какой студии Глеб, она сказала? – Света подняла глаза на подругу.

– В третьей, – быстро ответила Арина.

– Точно? Арина кивнула.

– Тогда спустимся пешком, – скомандовала Света и потащила Арину к лестнице.

* * *

Пол третьей студии был усыпан снегом, сверкавшим так ярко, что Арина приняла его за настоящий. Она даже остановилась, не решаясь ступить на это великолепие.

Света дернула подругу за руку.

– Что с тобой? Это же синтетика!

В центре студии возвышалась сцена, рядом с ней – две ледяные горы, у подножья которых в художественном беспорядке были разбросаны с десяток разноцветных саней. На сцене работали звуковики, проверяли микрофоны, поминутно требуя ответа от невидимого «контроля».

В стороне от сцены и ледяных гор беседовали два человека. Толстяк с длинными волосами, заплетенными в некое подобие косички, внимательно слушал элегантного мужчину в костюме кирпичного цвета. Суетящиеся в павильоне люди почтительно обходили эту парочку стороной. Но Света потащила Арину прямо к ним.

– Это все не то, Боря! Ты понимаешь? – Мужчина в кирпичном костюме стоял к ним спиной, и его голос звучал уверенно и веско. – Я не этого хотел! Это все уже было! Пойми же наконец, что конкуренция в новогоднюю ночь будет бешеной. Звезды будут у всех.

Кирпичный мужчина потряс листками бумаги, которые он держал в руке.

– Этим, Боря, мы никого не удивим. Подумаешь, два Деда-мороза и семь Снегурочек! Добрые, злые. Ну и что? Мне не нужны философские идеи, Боря. Мне нужно, чтобы было смешно до колик. Чтобы все эти козлы, которые за целый год не заработали денег, чтобы пойти в новогоднюю ночь в приличный кабак, уписались от смеха на свои салаты, которые они нарежут. Тогда и наши звезды сработают на все сто. Ты понимаешь меня, Боря?

Толстяк сделал какое-то неловкое телодвижение. Его можно было расценить и как согласие, и как протест. Одновременно он поднял листы, которые держал в руке.

– Но ведь ты, Глеб, утвердил этот сценарий.

– Утвердил, Боря, утвердил, – кивнул кирпичный костюм. – Потому что здесь написано, – он поднес листы к лицу и прочел: «Далее следует реприза ведущего». Где эта реприза? Или вот: «Далее ведущие шутят на тему прошедших выборов». А у тебя почему-то не шутят. Или тот бред, который они несут, теперь называется «шутят»?

Толстяк запыхтел, явно собираясь ответить, но кирпичный костюм не стал дожидаться, пока он откроет рот.

– Возьми своих сценаристов за задницу, Боря, и пусть они поработают. Они получают достаточно денег, чтобы придумать хотя бы парочку действительно смешных реприз. А не могут, отправь их на хрен и возьми других.

Толстяк смешно закивал. Он явно был рад тому, что неприятный разговор заканчивался и гнев начальства не коснулся его.

– Хорошо, Глеб, мы попробуем. Я сейчас же соберу совещание.

– Собери, собери. – Глеб не оборачиваясь протянул листы за спину, и молодой человек, стоящий рядом, выхватил их у него из рук. – Только не «попробуем», Боря. Тут нечего пробовать. Я плачу достаточно денег, чтобы получить суперзрелище. Дай своим людям два дня на внесение изменений в сценарий и назначай новую дату съемок.

Боря запыхтел и затряс бумагами, что, вероятно, должно было означать согласие. Глеб повернулся и увидел Свету и Арину.

– Девчонки! – Глеб улыбнулся одними губами. Глаза его сохранили коварный прищур и внимательно осматривали Арину. – Почему вы здесь?

– Нам нужно с тобой поговорить. – Света заметила взгляд мужа и потянула Арину за руку, словно собиралась скрыть ее за своей спиной.

– Нужно – пошли, – весело ответил Глеб, вклинился между ними и положил руки на плечи и Свете, и Арине. – Поднимемся ко мне.

Широким шагом он пошел к лифту, продолжая обнимать своих спутниц.

– С кем это ты ругался? – спросила Света, кивнув в сторону уходящего толстяка.

– Это Боря Виницкий, – Глеб скривился. – Непризнанный гений мировой режиссуры.

– Это Виницкий? – Арина на мгновение даже остановилась. – Я видела его фильм. В самолете, когда летела в Москву.

– Конечно, в самолете, – усмехнулся Глеб. – Самолет – это единственный способ заставить зрителей досмотреть до конца его философскую хрень. Из кинотеатров-то все бегут. То же самое он и мне пытается впарить.

– А может, дать ему сделать то, что он хочет? – сказала Арина, сама удивившись своей смелости. – А вдруг это всем понравится.

– Видишь ли, Ариша, – рука Глеба сползла с плеча, прошлась по спине Арины и остановилась на талии. – В новогоднюю ночь никто не хочет размышлять о борьбе добра со злом. В новогоднюю ночь все хотят слушать песни. Желательно не заунывные. И смеяться до колик, слушая анекдоты. Желательно смешные. Вот и все, что нужно зрителям, которые к моменту начала шоу уже будут пьяны. А философия – это для самолетов. Там ей самое место. В десяти километрах над землей. Так, о чем вы хотели со мной поговорить?

– Об Арине, – выпалила Света.

Она собиралась продолжить, но Глеб перебил:

– А что о ней говорить? – его голос звучал весело, а рука продолжала крепко сжимать талию Арины. – Ее надо всей стране по ящику показать. Красоту такую.

– Глеб, – в голосе Светы звучало раздражение. Ей явно не нравились веселость Глеба и его рука на талии подруги, но повода пойти на явный конфликт у нее не было. – У нас серьезный разговор, а ты дурачишься.

– Хорошо, – Глеб стер с лица улыбку. – Значит, сейчас поговорим.

Они подошли к лифту. Стоящие перед ним люди расступились, давая дорогу начальству. Дверь кабины открылась, и из нее вышли несколько человек. Глеб пропустил Свету вперед, Арина пошла за ней и вдруг ощутила, что рука Глеба поползла с ее талии ниже и остановилась на ягодице. Арине показалось, что через материал платья она ощущает жар его пальцев. Она метнула на Глеба взгляд, полный отчаяния и гнева, и рванулась вперед. Глеб мгновенно убрал руку и вошел в лифт, не изменив выражение лица. Дверь закрылась, и кабина пошла вверх.

8

В кабинет с табличкой: «Генеральный директор» на двери Арина вошла последней, стараясь держаться подальше от Глеба. Память о крепкой ладони на собственной ягодице заставляла ее задавать самой себе вопрос – должна ли она, как верная подруга, рассказать об этом Свете. С одной стороны, незачем ссорить подругу с мужем. С другой, как она может скрыть от Светки такое? Два внутренних голоса затеяли спор, приводя аргументы в пользу собственной версии. Ничего она не докажет, просто настроит против себя и Свету, и Глеба. Какая же она подруга, если скрывает такой факт? Какой же это факт? Это может быть простой случайностью. Да и вообще, все это могло ей просто показаться. Как это – просто показаться, он же специально пропустил их вперед. Да и люди у лифта наверняка заметили, как он хватает ее за задницу. Не хватало еще вмешивать в это посторонних. Наконец Арина приказала замолчать обоим голосам, отложив окончательное решение этой проблемы до лучших времен.

Впрочем, со стороны Глеба больше не было никаких поползновений.

В лифте он демонстративно обнял Свету и так же в обнимку женой прошел по коридору до собственной приемной.

В кабинете Глеб скинул пиджак, нажал кнопку селектора, попросив принести три чашки кофе и ни с кем его не соединять, и сложил руки перед грудью, как прилежный первоклассник.

– Ну, что у вас случилось?

– Арину надо устроить на работу.

Голос Светы прозвучал жестко и категорично. Глеб, в отличие от жены, был настроен благодушно. Он развалился в кресле и ослабил узел галстука.

– Арину? А что случилось? Володька денег не дает?

Света не приняла шутливый тон мужа.

– Арина рассталась с Володей.

Глеб крутанулся в кресле и уставился на Арину.

– Рассталась? Вот как? Чего это вдруг?

Арина почувствовала искренний интерес со стороны Глеба и пыталась понять, связан ли он с естественной для светского льва любовью к сплетням или с каким-то расчетом, который задумал построить Глеб на факте ее расставания с Володей. Она только открыла рот, чтобы рассказать о пропавших деньгах, но ее опередила Света.

– Арина бросила Володю. Потому что он подлец и жлоб. Глеб повернулся к жене, ожидая разъяснений, но Света не собиралась развивать эту тему.

– Арина осталась на улице, – сказала она. – Ей нужны деньги на первое время и работа.

Настойчивость Светы принесла свои плоды. Глеб, похоже, смирился с тем, что подробности расставания Володи и Арины пока останутся для него “terra incognita”. Улыбка исчезла с его лица.

– Деньги на первое время – не проблема, – сказал он, достал из кармана бумажник и взглянул на Арину. – Пятьсот баксов хватит?

– Хватит, – за подругу ответила Света, забирая купюры из рук мужа.

– Я денег не возьму, – выпалила Арина и для убедительности даже прихлопнула кулачком по столу.

– Возьмешь, – прошипела Света, втискивая купюры Арине в руки. – Брось свои китайские церемонии. Заработаешь – отдашь.

Глеб молча следил за этой сценой. Всякий раз, встречаясь с Ариной, он попадал под обаяние ее удивительной красоты. Конечно, ему в голову приходили мысли затащить ее в постель, но он тут же понимал всю их бесперспективность. Эта безвольная и во всем зависящая от его жены красотка с классическими представлениями о морали не сможет и дня скрывать от Светы их отношения. Такое коварство не для нее. Не хватит ни мозгов, ни характера. Глеб смирился с тем, что на этом поле ему ничего не светит. Но, заходя в лифт, он не удержался и схватил ее за зад. Во-первых, потому что зад выглядел слишком соблазнительно, во-вторых, из чувства досады, что такая красота ему недоступна.

Света наконец засунула доллары в карман подруги.

– С работой тоже решим, – продолжил Глеб. – Кому-то из моих продюсеров нужна была помощница. Сейчас выясню.

Он потянулся к селектору. Арина успела заметить, как потемнели глаза Светы, и поняла, что подруга вовсе не хочет, чтобы она работала с Глебом.

«Неужели что-то заметила в лифте? – мелькнуло в голове у Арины. – Нет, не может быть».

Света стояла к ним спиной, когда рука Глеба скользнула по ее талии. Почему же тогда Света волнуется? Неужели она считает, что Арина способна на такое предательство? Но нажать на кнопку Глеб не успел. Дверь распахнулась, и на пороге появилась секретарша Лина с подносом.

– Кофе, Глеб Алексеевич, – торжественно провозгласила она.

– Спасибо, – Глеб кивнул. – Поставь на журнальный столик и выясни, кому из наших продюсеров…

– Глеб! – перебила Света. – Совсем не обязательно устраивать Арину на телеканал.

Лина поставила поднос на журнальный столик и подошла ближе.

– Что надо выяснить, Глеб Алексеевич?

– Нет, нет, ничего, – пробормотал Глеб. – Иди. Спасибо!

Лина дернула плечиками и вышла.

– Что это за работа для нее? – продолжила Света. – Помощник продюсера таскает папки, договаривается по телефону об отправке такси и варит кофе. Найди что-нибудь другое.

Глеб не сводил со Светы озорного взгляда. Он прекрасно понимал ее опасения. Света смутилась и полезла в сумочку за сигаретами.

– Хорошо, – наконец проговорил Глеб, – найду что-нибудь другое. Эдику Львову нужна была секретарша. Это устроит?

– Эдику Львову? – в голосе Светы прозвучало сомнение.

– Больше у меня ничего нет, – поспешно проговорил Глеб. – Во всяком случае, сейчас.

– Ну, хорошо, – Света величественно кивнула. – Пусть будет Львов.

Глеб снял трубку с маленького ярко-желтого аппарата.

– Ну, я ему звоню, а вы пока пейте кофе. Остынет.

9

Изабелла Мирошниченко осторожно переступила через толстый кабель, лежащий поперек входа, и вошла в подземный коридор. Она шла очень медленно, опасаясь упасть, что при ее комплекции могло иметь самые печальные последствия. Опасения Изабеллы были вполне оправданы, несмотря на то, что коридор хорошо освещался яркими лампами на высоких штативах, расставленными вдоль стен. Но мелкие камешки, которыми была усеяна вся земля в пещере, перекатывались под подошвами и ежеминутно создавали опасность поскользнуться. Изабелла опиралась на руку профессора Креймана, который за последние недели вырос в ее глазах до уровня мифического героя. То, как быстро Даниэль организовал разрешение на проведение раскопок, поразило ее до глубины души.

«Наверное Крейман стал очень важным человеком в Израиле», – думала она, пытаясь понять, удалось бы ей в Новосибирске повторить подвиг Даниэля, если бы в этом возникла необходимость. Пожалуй, нет. Во всяком случае, не так быстро. Конечно, ее заявку на проведение раскопок рассмотрели бы весьма доброжелательно. Но месяца через три после подачи, не раньше. И еще неизвестно, утвердили бы или нет, не возникло бы проблем с иностранцами, с оборудованием, которое будет привезено из другой страны. Короче, Даниэль совершил подвиг. А когда она получила приглашение прибыть на раскопки и принять участие в их завершающем этапе вместе с оплаченным билетом компании «Эль– Аль», ее восхищение профессором Крейманом перешло почти в благоговение.

Мужчина средних лет в черном рабочем комбинезоне, идущий перед Изабеллой и Даниэлем, остановился и дождался, пока они его догонят.

– Мы уже почти пришли! – сказал он, протягивая руку Изабелле.

И вовремя. Камешек под ногой женщины предательски покосился, грузная Изабелла, пытаясь сохранить равновесие, взмахнула свободной рукой, но начала заваливаться на бок, утаскивая за собой профессора Креймана. Закончилось бы это, конечно, общим падением, если бы не человек в комбинезоне.

Он успел поймать Изабеллу за локоть и помог твердо встать на ноги.

– Господи! – вырвалось у Изабеллы. – Хоть я и археолог, но так ненавижу все эти путешествия в полумраке по камням. – Она повернулась к человеку в комбинезоне. – Спасибо вам, Сан Саныч! – А затем повернулась к Крейману. – Прости, Даниэль, что чуть не стала причиной твоего падения.

– Ну, что ты, Изабелла. Это ерунда! – В голосе профессора Креймана прозвучали нотки героя, справившегося с огнедышащим драконом. Это рассмешило его самого, и он поспешно добавил: – Спасибо, Сан Саныч! Вы нас спасли.

Старший научный сотрудник отдела профессора Парусникова, Сан Саныч Венгеров, радостно улыбнулся. Он был очень доволен и поездкой в эту теплую и загадочную страну, и результатами раскопок, и тем, что работа, к которой он причастен, скоро обретен всемирное признание. Профессора Парусникова Венгеров считал гением, себя – продолжателем его дела, и не сомневался, что верность профессору и точное следование научным идеям, постоянно возникающим в светлой профессорской голове, приведет его (после ухода Парусникова на заслуженный отдых) к сияющим академическим вершинам.

Венгеров собирался ответить Даниэлю Крейману, но за его спиной прозвучал голос профессора Парусникова:

– Здравствуйте, дорогие друзья! Простите, что не встретил вас на поверхности земли, но, честно говоря, не думал, что вы доберетесь от Тель– Авива так быстро.

Все трое развернулись, как по команде. Профессор Парусников стоял под сводами каменной арки. На нем был черный комбинезон, такой же, как на Венгерове, и резко контрастирующая с ним академическая шапочка. В ярком свете прожекторов он был похож на циркового гимнаста, готового к выполнению опасного трюка под куполом. Профессор сделал призывный жест, приглашая коллег следовать за ним.

Вслед за Парусниковым они вошли в просторную пещеру, в центре которой высилась громада, которую правильнее всего было определить как гору песка.

Именно к этой горе и подвел профессор Парусников своих гостей.

– Вот она, моя находка, – судя по голосу, профессор едва сдерживал готовое прорваться торжество.

Изабелла отпустила руку Креймана и под присмотром Сан Саныча дотронулась до песчаной горы. Песок оказался гранитной твердости.

– Это не песок, – удивленно проговорила Изабелла. – Но и не камень.

– Известняк, – пояснил Парусников. – Только хорошо слежавшийся за много веков. Я уже отправил образец на исследование. А вот, смотрите сюда, дорогие коллеги!

Парусников направил луч фонаря на угол темной горы. То же самое сделал и Сан Саныч. В свете двух пересекшихся лучей света был хорошо виден вылезающий из серо-бурой массы известняка угол черной каменной глыбы.

– А вот это – камень. – Парусников кончиками пальцев коснулся глыбы и спросил почему-то шепотом: – Что это, по-вашему, коллеги?

Даниэль Крейман тоже коснулся черного камня.

– Я бы сказал, что это угол какого-то каменного саркофага.

– Похоже на саркофаг, – эхом отозвалась Изабелла. Пытаясь рассмотреть каменную полоску, она наклонилась, но потеряла равновесие, покачнулась и оперлась рукой о черный камень.

– Мне кажется, или камень теплый?

В голосе Мирошниченко звучало вполне естественное удивление. Несмотря на плюс восемнадцать снаружи, в пещере было довольно прохладно. Профессор Парусников дотронулся до камня и покачал головой.

– Нет, холодный. Вам показалось, Изабелла.

Мирошниченко попыталась еще раз дотронуться до камня, но побоялась опять потерять равновесие и осталась стоять на месте.

В ярком свете прожекторов ученые переглянулись.

– Поздравляю вас, Анатолий Георгиевич! – голос Даниэля Креймана звучал торжественно, словно он поздравлял коллегу не в темном подземелье, а в зале научного симпозиума. – Это очень похоже на неизвестное захоронение. И именно там, где предсказала рукопись царя Сабиума. Это большая находка. Даже независимо от того, кому принадлежит этот саркофаг. Но точность вашей расшифровки поражает.

Даниэль протянул руку, и Парусников ее торжественно пожал.

– Теперь этот саркофаг следует как можно скорее вскрыть, – сказала Изабелла, нетерпеливо прерывая дружеские проявления мужчин.

– Конечно, – согласился Даниэль. – Когда вы сможете освободить его от известковой породы?

Парусников не ответил, а перевел взгляд на Сан Саныча.

– На этот вопрос, я думаю, нам лучше ответит доцент Венгеров.

Сан Саныч осветил фонарем темную гору.

– Если бросить сюда все силы и организовать работу в три смены, думаю, за двое суток закончим.

– Сегодня понедельник, – произнес Крейман, словно обращаясь к самому себе. – Значит, торжественное открытие саркофага можно назначать на четверг?

Парусников не ответил. Он не сводил глаз с Венгерова, который ходил вокруг темной глыбы, будто измерял ее шагами.

– Можно на четверг, – сказал Венгеров, останавливаясь около черного края саркофага. – Только на вторую половину дня. Без оборудования вскрывать саркофаг бессмысленно. – Венгеров поднял глаза на профессора. – Когда наши прилетают?

– Вылет назначен на четверг, – ответил профессор. – На пять утра.

– Значит, к девяти они будут в Израиле. Пока разгрузятся, пока доедут сюда, – считал Венгеров, – это будет полдень. Затем разгрузка и распаковка оборудования, его установка и проверка. Это еще часа три-четыре. К пяти-шести будем готовы вскрывать саркофаг.

Парусников повернулся к археологам.

– Добавьте еще пару часов на непредвиденные обстоятельства, – предложил острожный Крейман. – И получите четверг, семь вечера. А лучше – восемь.

– Так и договоримся, коллеги? – Парусников перевел взгляд на Изабеллу. – Четверг, восемь вечера?

Изабелла пожала плечами.

– Я как солдат: сижу в гостинице и жду, пока за мной заедет Даниэль.

– В четверг, в восемь, – подвел итог Даниэль Крейман и улыбнулся. – Неплохое время для сенсационного открытия. У нас все центральные выпуски новостей начинаются в восемь.

– Не сглазь, Даниэль! – Изабелла суеверно махнула пальцами перед лицом, словно кого-то отгоняла.

– Да, Даниэль, – согласился Парусников. – О сенсации говорить рано. Пока это только камень, похожий на угол саркофага. И что это за намек на выпуски новостей? Надеюсь, ты не собираешься приглашать сюда прессу?

– Нет, конечно. – Крейман нахмурился, будто его заподозрили в связи с самим Сатаной. – Я бы пригласил, с вашего разрешения, нескольких своих коллег из разных университетов.

– Конечно, Даниэль. – Парусников взял Креймана под руку и повел к выходу из пещеры. – Вы вольны распоряжаться четверговым мероприятием. Вы – его хозяин, такой же, как и я. Без вас мне этой экспедиции не видать.

У входа в пещеру мужчины остановились, подождали Изабеллу, которую бережно вел под руку Сан Саныч Венгеров.

– Вы отобедаете с нами, коллеги? – спросил Парусников.

– С удовольствием, – ответил Крейман. – Но прежде: я бы хотел показать вам материалы, которые мне удалось раздобыть в наших хранилищах по интересующей нас теме. Там есть интересные рукописи.

– Конечно! Моя палатка в вашем распоряжении, профессор Крейман.

Парусников подхватил под руку Изабеллу, и все четверо пошли по широкому коридору, соединяющему пещеру с поверхностью земли.