Текст книги "Черное сердце"

Глава 3

Пять лет спустя

Настало время летних отпусков. К двум семейным парам и Ромке прибавилась новая девушка Равича – однако по ее легкомысленному виду Карина без труда определяет, что это его «очередная», а не одна-единственная. Что ж, Роме надоело находиться одному среди довольных супружеской жизнью друзей.

Они сняли красивейшую, уютную сауну в египетском стиле на семь человек. Все сидят за столиком, поедая фрукты и деликатесы, пока Владлен с Алисой пытаются научить Сережу плавать. И в очередной раз неудачно. В конце концов, Сережа выходит из воды, закутывается в полотенце, а Владлен как всегда в таких случаях психует:

– Больше не проси меня учить тебя плавать! – психует он так, что вода выходит за бортики бассейна. – Бревно и то на дно не идет!

– Сам бревно, отстань от меня. – Бурчит Сережа и кукожится на диванчике между Джорданом и Кариной. Они – его отдушина, когда отец начинает орать.

– Чо ты сказал?! – бесится тот, но Алиса, хитро улыбнувшись, набрасывается на него сзади и опрокидывает. Вода взрывается тысячами брызг, которые долетают до ребят за столиком.

Основное назначение Алисы в бою (в семье) – отвлекать внимание врага (Владлена) невинными любовными играми и своим очарованием (оружием массового поражения), если он начинает сердиться на сына. А происходит это редко – Владлен обожает Сережу, хотя уже сейчас начинает лепить из него мужчину. Однажды на детской площадке Сергей залез на самую большую горку для взрослых детей (Алиса предупредила, что он еще слишком мал). Сережа побоялся скатиться и слезть. Он умолял снять его оттуда, но Владлен не пошевелил и пальцем.

– Как залез, так и слазь! – провозгласил он.

Сереже пришлось скатиться минут через пятнадцать долгих уговоров Ромы с Алисой, и после этого он не разговаривал с отцом несколько часов, пока тот не зашел к нему в комнату с шоколадкой. Гостинец Владлен объяснил сыну как награду за смелость, и после того, как Сережа почувствовал себя полноценным вполне исправным инструментом в глазах папы, поверил в себя и стал реже нуждаться в помощи, Алиса наконец-то поняла, что ее муж прав. «Будь смел, рискуй, действуй, и жизнь преподнесет тебе сюрприз!» – говорил он.

Шум веселья разбавляет звонок телефона Карины. Она просит Джордана передать мобильник, поскольку на восьмом месяце беременности тяжеловато наклоняться в сторону.

Поговорив с отцом, у Карины делается такой испуганный вид, что ее муж и остальные не в шутку переживают за ее ребенка, которому еще рано выходить наружу, чтоб познакомиться с ними со всеми. Кстати, это мальчик. Наш парень, наш будущий дружище, как с гордостью отмечал Джордан.

– Карина, что случилось? – подбегает Алиса, стирая с головы воду.

– Что стряслось с папой? Опять попал в больницу? – беспокойно спрашивает следом Рома, на коленях которого сидит огненно-рыжая и худощавая ему под стать девушка. Она вся растеклась по нему, как мороженное, которое оставили на солнце, вот только Рома почти не берет это во внимание. Несмотря на все свое бесконтрольное нытье по поводу отсутствия второй половинки он не особо интересуется отношениями, слишком увлеченно разрабатывая в своей голове стратегию красивого гола для грядущей игры. Всем на удивление после пары лет паузы Равич вернулся в мир спорта с новыми победами!

Джордан, как всегда, проявляет завидную сдержанность. Этот человек во всех ситуациях действует без паники и утверждает, что с такими типами, как слезы и страх он не знаком. Нет-нет, это не по его части.

– Тихо! Значит так, – последнее его слово ударяет судейским молоточком, предвещая несчастье, в котором, он уверен, его тесть по обыкновению виноват сам. – Что там у него опять случилось? И не волнуйся, сделай сначала вдох. Вот так. Твой папочка любит тебе нервы мотать. И притворяться – тоже любит. Ему по фиг, что ты беременна.

– Да перестань, что ты такое говоришь? Я вчера ему не могла дозвониться не напрасно! Они с друзьями, – Карина цедит это слово с натяжкой, неуверенная в его прямом значении, – летали в какие-то горы. Лазали, как альпинисты!

– Как – кто? – хмурится Джордан.

– И папе, естественно, стало плохо. Сейчас он в больнице. Здесь, в Питере. Я к нему поеду прямо сейчас!

– Сидеть! – муж придерживает ее рукой. – Свихнулась? Ты волнуешься за папика-дурака больше, чем за сына. Дай мне свой телефон.

– Что с ее папой? – тихо спрашивает девушка Ромы.

– Он страдает болезнью Паркинсона. Поражение нервной системы. – Говорит тот, пока Джордан набирает номер Олега.

Через пару мгновений Олег мученически отвечает на вызов:

– Алло.

– Папа, – сурово выстреливает Джордан.

– О, Джордан, пожалуйста. По голосу слышу, что хочешь напустить на меня собак. Карине скажи еще раз, что все под контролем. Ей нельзя волноваться.

– Вот именно, папа! И вообще! Слушайте сюда. Я вам уже говорил, что вы в свои пятьдесят неисправимый ребенок? Это так. Но сейчас вы просто побили все собственные рекорды в соревнованиях по абсолютной безответственности.

– Джордан. Я не могу жить только своей болезнью, это нечестно. От нее все равно не избавиться.

– И это причина заниматься экстремальным спортом?

– Эээ, – голос Олега растягивается в трубке, – А почему бы нет?

– Папа, – выдувает Джордан, подведя итог. – Я от вас просто херею. – И дает отбой.

У него нет других слов. На английском ничего подобного не отыскать. Несмотря на то, что Карину удается отговорить от поездки в больницу сегодня, ее не удается отговорить от поездки домой. В отдаленной комнате Джордан помогал ей одеваться. Во время беременности Карины его ласки превратились во что-то особенное, – он словно ухаживал за ребенком. Думая об этом по дороге домой, Карина вся осыпалась светом. Но вдруг поняла, что потеряла наручные часы в той комнате! А ведь это был подарок папы на двадцать пять лет! Даря, папа сказал:

– Не теряй своего времени зря. Ни секунды. У нас есть только одна жизнь и миллион шансов, которые она предоставляет и которые даны не всякому. Используй все, которые подвластны тебе.

Карина понимает философию отца – он страдает неизлечимой болезнью, но не сдается. И он хочет, чтобы здоровые люди поступали так же. Нужно всего-то грамотно рассчитывать свои силы, чтобы очередная возможность не стала для тебя последней. А папа порой вообще не задумывается о последствиях, он готов со свистом сброситься с адской горы головой вниз, наивно надеясь, что вернется живым.

– Потрясающее издание! – говорит Алиса, отложив на столик журнал, где Карина красуется на обложке. – Идеальней девушки и не найти. Как тебе удается оставаться в такой потрясающей форме?

– Ведь ты тоже красотка. – Смущается Карина, по привычке держась за живот.

Происходит это на следующий день после сауны, дома у Владлена с Алисой. Джордан возился с Сережей, как с родным сыном, и пару минут назад ушел с ним погулять, пока Владлен отрабатывал свою очередную выездную фотосессию. На этот раз это была чья-то свадьба.

– После таких мероприятий Влад возвращается домой без ног!

– Он зарабатывает, Алиса. И зарабатывает на любимом деле. На деле, в котором ему нет равных.

Это не преувеличение. Последняя фотовыставка Владлена заслужила многочисленные положительные отзывы критиков. Профессионалы и любители как один утверждали, что у него имеется настолько неповторимый удивительный стиль, что его работы буквально оживают на стенах, излучают свет и по-настоящему существуют, влияя на сердца людей.

– Влад показывал новые фотки нас с Джорданом, которые он делал? – с азартом спрашивает Карина.

– Это пока что лучшие ваши фотографии! – восторженно отмечает Алиса, вспомнив фотосессию из студии, где работает ее муж. Работы Владлена западают в душу надолго. – У вас с Джорданом всегда была своя особенная индивидуальность.

– Да, это не совсем типичные семейные фотографии, так скажем. Ты ведь знаешь, мы любим готический стиль. Он как ничто лучше подчеркивает наше увлечение музыкой. Что может быть сексуальнее, чем рок?

– Ничего! – смеется Алиса, а потом делает глоток травяного чая. – Ну ладно, с вами все понятно, а как папа?

– Лучше. Мы сегодня зашли к нему, Джордан сразу стал наезжать, а папа пожелал, чтоб его сын с ним так же в старости обращался. Ты Джордана знаешь, его запальчивость не изжить – пока не выскажется, не успокоится. Он грубо намекнул, что в безмозглых поступках папы ничего геройского нет.

– Джордан беспокоится за Олега, потому что любит его. Он не говорит слова «любовь», но выражает ее так. – Заступается Алиса. – А как по поводу его родного папы?

– Они иногда созваниваются, и мы пересекаемся на работе. Не важно. Смотрю, Владлен и вашу новую фотку на шкаф повесил? Вы просто фантастические.

На фотографии, которую рассматривает Карина, запечатлены подруга с мужем и черноволосый, как папа, Сережа. Трое счастливчиков откинулись на спинку дивана, прижимая друг друга к себе.

Длинный, высотой до потолка шкаф весь увешан фотографиями Сережи и Алисы – Владлен гордится своей семьей и хочет, чтобы все видели это. Мальчик у них растет очень красивый и все им об этом говорят. Джордан немного завидует, мечтая, когда тоже начнет воспитывать своего мальчика.

Почему-то Карина очень долго не могла забеременеть. Никто из врачей не мог понять, из-за чего зачатие не происходило так долго времени, ведь Карина абсолютно здорова, как и Джордан. Скорее всего, виною было их слишком сильное желание. Но теперь это не имеет значения.

– Странный шкаф. – Вдруг констатирует Карина и смотрит на него так, словно за дверцей кто-то шевелится.

– Почему? – хмурится подруга.

– Разве дверь у вас не должна была на нем быть прозрачной? Чтобы было видно книги, как Владлен хотел?

– Фирма доставки мебели перепутала заказы. А я приняла, не зная, что хотел Владлен. Помню, он так долго орал… Ужас. Но потом он ему даже понравился. На нем и замок есть.

– И что под замком?

– Секреты.

– Что вы с этими секретами делаете?

– Едим на завтрак.

– Надеюсь, это что-то вкусное. А как тебе мысль, что скоро на работу? А, выпускница?

– Не знаю, сперва проверю здоровье. С сердцем что-то не так. – Когда Алиса говорит это, в душе Карины начинается дождь.

– Что показала последняя кардиограмма?

– Во-первых, сильное сердцебиение, хотя я была совсем спокойна. Во-вторых, есть причина подозревать, что правое предсердие увеличено. И мне выдали направление на УЗИ сердца. На той неделе иду. Врач сказал, у меня может быть порок.

– Эти пьяницы всегда подозревают худшее. Не переживай, мы все рядом.

У некоторых людей присутствует боязнь сцены, как поначалу у Алисы. Для Карины сцена – это комфорт и свобода; почти такая же, как дома в постели. Находясь на сцене, она чувствует себя птицей в небе, которое начинается под ее ногами и принадлежит ей по праву. Певица сидит на высоком стульчике. Ее муж с гитарой стоит в метре от нее. Одним целым они исполняют свою старую излюбленную песню, поглядывая друг на друга, а когда зал аплодирует, они целуются, позволяя счастью поглотить их с головой.

– Это было трогательно и сильно. Какая же вы сказочная пара у нас! Одна сатана, муж и жена! – делает комплимент Рома Равич за столиком чуть позднее. Он уже почти плачет, пьяный. Дело попахивает нытьем. Океаном нытья.

– Спасибо. – Отвечает Карина, когда к ним подходит старший администратор. Артистичный тридцатилетний мужчина, покрытый татуировками, которому самому впору выступать с гитарой на сцене, проходя мимо, также не сдерживается от слов восхищения в адрес молодых ребят.

– У Владлена с Джорданом жены одна краше другой! Повезло вам!

– Они у нас единственные и неповторимые, ягодки наши. – Улыбчиво отзывается Владлен, по очереди подмигнув сначала одной, потом другой девушке.

Алиса широко улыбается идеальной улыбкой, которая находится на таком же идеальном округлом лице с голубыми глазами, а Карина нежно хохочет, но вдруг ее улыбка как жидкость стекает с лица, поскольку взор ее находит в толпе знакомое лицо и всеми силами пытается за него ухватиться…

Почему она так быстро смогла вспомнить его спустя шесть лет? Экстрасенс почти не изменился – те же мягкие пряди белокурых волос, те же магнетические глаза. Он так молод и свеж для своих средних лет! Карина чувствует, ему уже давно не тридцать.

И тут до нее доходит, что все эти годы она старательно вспоминала его, пытаясь сохранить в памяти образ как особо ценную картину, а когда экстрасенс появился перед ней воплоти, она забыла обо всех вещах, окружающих его. Все пространство стало бледным. Ярким пятном на холсте сияет только этот мужчина. Потому что когда он заходит в помещение, вокруг него обрушается все остальное. Как и совершенно не связанные с ним мысли. Как и реальность, которая вдруг кажется не такой уж реальностью.

Все мечты Карины собираются вокруг одного-единственного желания.

Когда вы смотрите на это, вы понимаете, что магия есть.

Его имя. Я хочу знать его имя.

Знакомый незнакомец вызывает у нее такое общемировое любопытство, что Джордан разглядывает в ее глазах нечто, что могло бы его насторожить, как мужа. В груди у него поднимается волна, он вполне готов найти объект ее загипнотизированного взгляда и накрыть его занавеской.

Экстрасенс замечает зеленые глаза Карины. Вот он смотрит прямо на нее и обмирает, а ее пронзают иглы. Когда он, бросив пару купюр на столик, собирается ретироваться, Джордан открывает рот:

– Карюша? Куда ты смотришь? Что это заслужило вдруг твой интерес, родная?

Карину не сразу расталкивают его слова, сказанные спокойным и чуть строгим голосом.

– А, что? О, я подумала… Мне надо сходить в туалет. – И Карина, довольно быстро для беременной подлетев со стула, спешит к мужчине, боясь, что опоздает на поезд; боясь, что он ускользнет от нее еще лет на десять, а она не сможет выкинуть его из головы. Страх делает ее такой невесомой, такой прыткой, что она смогла бы взлететь без крыльев, только бы еще раз заглянуть в серые глаза, своим ярким оттенком едва ли напоминающие человеческие. Скорее волчьи, только без жажды человеческого мяса.

Никто не обращает на нее внимания, и Карина этому рада – лишние беседы по дороге могли разлучить ее с экстрасенсом. Практически на выходе Карина успевает нагнать его и схватить за руку. Она оказывается такой крепкой! Сила его тела буквально перемещается по ее клеточкам. И физиология здесь – лишь малая часть того, что можно встретить в этом человеке в качестве силы.

– Извините…

Экстрасенс замирает на мгновение длиною в вечность. Лишь безвыходное положение заставляет его медленно повернуться, при этом он деликатно забирает у Карины свою руку и трясет челкой, будто смахивает с себя какое-то видение, от которого убегал прямо сейчас и не успел. Затем он искренне улыбается. Все-таки он рад ее видеть.

– Здравствуйте.

Карина дышит, как учили на уроках для беременных. Полутень клуба успокаивает ее. А быть может, и вовсе не она. От мужчины исходит энергия поразительно добрая и радужная. Она схватывает каждый атом этой энергии на расстоянии, хотя сама вовсе не стала волшебницей. Ее обволакивает смесь чувств, с одной стороны – как будто сидишь дома с папой, и как будто влюбляешься – с другой. Его голос низковатый и бархатный. Карина улыбается от этого звука одним краешком рта.

– Здрасьте. Вы помните меня? – спрашивает она, хотя знает ответ.

– Да. – Шепчет в ответ экстрасенс. – Я по афише узнал, что вы поете, и пришел сюда с сыном. Он любит в этот клуб приходить с друзьями. Он все еще здесь, за другим столиком. А мне захотелось посидеть в одиночестве и проверить, все ли у вас в порядке. Хм. Остаться незамеченным не удалось.

– У вас есть сын? Взрослый?

– Ему двадцать шесть. Выучился на врача, как папа. Уже интернатуру удачно прошел. Но он это выбрал сам, честное слово. Всю жизнь увлекался… человеческой физиологией, особенно женской.

– Ммм. Мне столько же, сколько вашему сыну, я вам в дочери гожусь.

– Да, это так. С какой целью вы меня догнали?

– О, я хотела задать вопрос. Ведь вы же экстрасенс. Мои все говорят, что вы выдумщик, но я видела, что вы умеете. Я прониклась вами. Вы меня впечатлили. – Эти слова вылетают раньше, чем Карина им позволяет. На лице Петра блещет легкая улыбка. Он говорит:

– На рокерском сленге можно сказать, что вы меня вкурили.

– Точно. Насколько хорошо вы обладаете нашим сленгом?

– Чертовски отвратительно и только сегодня. В этом месте. Это место определенно по-настоящему ваше, хотя ваш с мужем талант заслуживает большего пространства в мире. Когда-нибудь вы отсюда вырветесь, обещаю. Такой дар сам все обещает за себя.

– Ничего, если мы немного обсудим ваш необычный дар? Как думаете, насколько мы долго с ним будем вместе? Меня беспокоят ваши слова о том, что…

– Вы станете моей женой? Это один из возможных вариантов будущего, я не Бог, чтобы знать наверняка. – Отвечает Петр так загадочно, что его хитроватость от Карины не ускользает. – Будущее изменчиво. Все зависит от вас. У вас сложились хорошие пары – пожалуй, это самая долгая и правдивая любовь, которую я видел.

– Спасибо. Мне стало легче. – Груз действительно вывалился из души Карины, уж таким лечебным свойством обладает речь мужчины. – Вы хорош собой, если не сказать, что невероятный, но Джордан… он мой самый родной человек. Лучший друг. Все эти годы я помнила ваши слова и боялась, что мы с ним вдруг расстанемся.

– Нет. Этого не произойдет. Он вас никому не отдаст.

– Простите, а у вас была правдивая любовь? Почему вы сказали, что видите такое впервые?

– А зачем вам это знать?

– Это нечестно, что вы обо мне знаете все, а я о вас ничего. Будем квитами. Как ваше имя?

Экстрасенс настойчиво прячет за своей спиной какой-то секрет. Карина хотела бы его раскрыть. Он понурился и уже приготовился открыть рот, как внезапно голос Джордана пригвождает обоих к месту:

– Не понял русского юмора!

– Oh, my loved!33
  Ой, любимый!


[Закрыть] – глупо улыбается Карина, с испугу заговорив на английском. – It is not what you might think about!44
  Это не то, о чем ты можешь подумать!


[Закрыть]

– Я знаю, моя девочка, все хорошо. Иди в зал, я сейчас. – Джордан поворачивается в полкорпуса и орет: – Перес! Равич! Рулите-ка оба сюда! Ну давайте резче, с козлом одним разобраться надо! – затем он вонзает взгляд-копье в нежеланного гостя, пытаясь задержать его для неприятной беседы.

Экстрасенс от недоброго предчувствия напрягается совсем немного. Через пару мгновений на горизонте возникают Рома Равич и Владлен Перес, как заправские горные львы, один круче другого, несмотря на то, что оба тощие. Джордан выталкивает экстрасенса на крыльцо клуба, где и начинается разборка. Карина, чтобы поубавить пылкость мужа, спешит на помощь к его жертве, останки которой муж сейчас закопает в самом приближенном к «Плазме» парке, если кто-нибудь не вмешается.

– Вот он, – говорит на темной улице Джордан, – медиум, о котором я рассказывал.

– Ты, что ли? – щурится Владлен, опасно надвигаясь.

– Ааа, тот, о котором вы говорили! Помню. – Рома скрещивает руки и не отводит широко распахнутого взгляда.

– Итак, – Джордан подходит вплотную к медиуму, – чо тебе опять надо от нас?

– Ничего, я пришел в клуб отдохнуть, послушать музыку, как и все.

– Ну, конечно. Как и все. Давай, пролечивай. Насколько я помню, ты музыкой и футболом не увлекаешься. Как много изменилось за шесть лет! – с ехидцей подстегивает он.

– Почему бы и нет? Вкусы у людей меняются. Человеческий организм обновляется каждые семь лет.

Джордан кривит лицо, все равно что опять смотрится в разбитое зеркало. Чего этот придурок тут острит на пороге его, блин, ночного клуба?!

– Дружище, он говорит правду. – Вмешивается со стороны защиты Карина. – Это я подошла, только задать один вопрос.

– Карюша, иди внутрь. А ты – слушай сюда. – Звучит напутствие со стороны обвинения. – Еще раз тебя увижу, сдерживаться больше не смогу. Чувствуешь, как во мне закипают силы?

– Джордан, уверяю, у меня нет дурных намерений. – Уверенно произносит мужчина, не теряя храбрости. – Я собственно удивлен, что вы меня узнали. Прошло шесть лет, мы виделись всего раз, а вы меня помните…

– Очень помню. Я тебя запомнил на всю оставшуюся жизнь. И все из-за этих твоих слов, эдакой приправой всей песни – ваша жена станет моей. – С отвращением выплевывает Джордан мерзким басом.

Ромка Равич гасит в себе короткий смешок, словно ничего глупее при жизни не слышал, а вот Владлену теперь не так весело – взгляд зрелого неземного мужчины неожиданно впивается в него, как пиявка в кожу, только не лечит – скорее, ставит диагноз. И хотя Перес не верит в чушь подобного рода, он не может избавиться от неприятного ощущения, что экстрасенс способен видеть его до мозга костей.

– Что уставился во Владлена? Нашел новый объект для изучения? Как в моей жене свою предполагаемую жену? – устало выдыхает Джордан, уперев в бока кулаки. Экстрасенс переводит на него один только взгляд, голова остается неподвижной, и даже на этот раз глаза его точно так же впиваются и точно так же диагностируют, пробирая до трех шкур. Карина думает, под таким взглядом кто угодно почувствует себя ничтожеством, даже гений рока. Но ее муж не провисает, говорит: – В зеркало посмотри сперва.

– Можно и без оскорблений прожить, вам все-таки не двадцать один, а на шесть лет больше. И вы будущий отец.

– Вот именно. Все эти годы, вспоминая изредка от нечего делать твои слова, я думал – встречу этого чертового медиума, да откручу ему… ладно уж, голову.

– Спасибо за пощаду.

– Короче, мне плевать, откуда тебя опять надуло и что у тебя с башней, у меня только одна просьба. Сдуйся обратно, и чтоб я тебя больше не видел. Ни в своем клубе, ни в своей жизни!

– Без проблем.

Джордан хмурится, вдумываясь в его слова, ищет в них изъяны, но ничего не найдя, он добавляет следующее:

– И все-таки интересно узнать, так, для личной безопасности: кто ты? Психованный поклонник? Я таких повидал. Моя жена красива. Вероятность преследования – процентов девяносто.

– Я не маньяк. И осмелюсь заметить, у вас крайне развито эго. – Замечает экстрасенс, изучая Джордана глазами: его дорогой костюм, цепочку на руке, пару золотых колечек, крестик. – Это я даже не как «чертов медиум», а как психолог говорю.

– Если человек себя не полюбит, то кто же тогда? И ведь я ничего не сказал о…

– Ты еще и врач? – изумляется Рома. Джордан презрительно глядит на него через плечо, желая этим сказать, что вот только не надо им восхищаться.

– Да, у меня две квалификации. Психолог и анестезиолог. Ну, что ж, меня тут не хотят, а я в таких местах не смею задерживаться.

– Эй, постойте! – окликает его Карина.

Зачем она это сделала? Заметив на себе четыре мужских взгляда, она понимает, что это случайно вырвалось, как будто внутри у нее живет еще какая-то девушка, желающая только одного: общения с…

Да как же его зовут, в конце концов?

– Извините. Вы не виноваты, я сама подошла. Если бы не я…

– Не надо, Карина. И кстати, – он приклоняется перед ней, отвечая-таки на вопрос, который она задала вслух, прежде чем на него налетела стая волков при предводительстве ее чокнутого мужа-американца. – Доронин Петр Иванович, к вашим услугам. Но и не только ради вас, а еще чтобы меня больше не кликали «медиумом» или «экстрасенсом», кому как угодно.

Другая девушка внутри Карины анализирует имя.

Петр Иванович. Петя.

Пока у той заточенной в ее тело девушки екает сердце, Джордан дышит, как остервеневший индюк. Перспектива когда-либо снова обращаться к этому типу, его, по всей видимости, не радует.

– Убирайся. – Выдыхает он едва не с дождем на ресницах, словно почувствовав девушку с екающим сердцем под кожей своей жены. – Доронин Петр Иванович. – Джордан сплевывает это имя, как ругательство.

– Я ухожу. Ухожу. – Своим голосом ни капельки не сломанный Петр что-то обещает, пытаясь заставить Джордана что-то понять. – Только выслушайте последнее, мне пришли странные тревожные сигналы…

– Так передай инопланетянам, чтоб отключили свой вай-фай! – кричит Джордан, и оба его друга обхохатываются до колик, падая друг на друга, хотя ему-то здесь совершенно не смешно.

Петр, так же не увидев в ситуации ничего забавного, заканчивает начатое:

– Джордан. Просто берегите ребенка. Над ним висит опасность.

– Fuck, ну все, ты меня заколебал. – Джордан опускает руки вдоль тела и трясет, расслабляя их. (Ощутив всю опасность своего положения, Петр Доронин делает шаг назад, но его лицо никак не назвать напуганным). – Пожалеешь, что дожил до преклонного возраста!

Карина не успевает даже вскрикнуть, – кулак ее мужа встречается с лицом Петра. Он слетает с двух ступенек, однако остается на ногах.

– Нет, Джо, не надо опускаться до этого, прошу!

Владлен с Ромой приходят на помощь и удерживают Джордана, доведенного до точки кипения.

– Это что, угроза? – вопит он. – Мы шесть лет этого ребенка ждали, сволочь! Ты чертов психолог, задуриваешь мне башку! Не приближайся к моей жене, а то я тебе глаз выколю, сукин сын! Я не посмотрю, что ты мне в отцы годишься, после всего, что ты наплел! Интриган! Ты просто смешон! Не дурной у тебя вкус на молодых глазеть! Завял ты уже для этого! Карюша моя жена, моя половинка! Катись к дьяволу! Пускай он приглушит твое богатое воображение!

Владлен, не уняв друга, резко разворачивает его лицом к себе.

– Хватит орать. Иначе врежу, чтоб в чувство привести. Идем!

Джордан сбрасывает с себя все лишние руки, когда друзья убеждаются, что он почти безвреден. Целую вечность они с Петром сверлят друг друга взглядами, пока экстрасенс, стирая кровь с лица, наконец, не уходит прочь.

– Карюша. Испугалась. Знаю. Прости! – до досады виновато говорит Джордан, приобняв ее. Карина дрожит вместе со своей внутренней чужачкой, которая думает о Петре, игнорируя ребенка Карины и Джордана. – Я не сдержался. Кажется, у меня на него открылась аллергия. Но ты все равно прости. – Он мягко целует висок настоящей Карины. – Go home, my loved. I’m so sorry!55
  Идем домой, любимая. Мне так жаль!


[Закрыть]