Текст книги "Черное сердце"

Черное сердце
Екатерина Мельникова

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

© Екатерина Мельникова, 2018

© Ольга Третьякова, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4483-2278-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тем, у кого в сердцах играет музыка

Пролог

Город, который похищает сердца. Дорогой ресторан. Панорамный вид на Исаакиевский собор. В небе разорвались розовые облака. Столик накрыт изысканными блюдами и выдержанным вином.

– Год назад стоял такой же чудесный день. Мы стали еще счастливее, чем когда-либо в нашей веселой жизни. – Подмигивает Владлен. Свободной от бокала рукой он обнимает сидящую рядом Алису, а пара напротив – крепко целуются, прямо нагрелись до ста градусов.

– Пусть наша жизнь остается такой, пока не погаснет солнце. – Добавляет Карина, опираясь боком о любимого человека, который прижимает ее к себе. Оба как будто вынырнули из-под воды, только что вспомнили, как дышать. Она едва в силах отвести взгляд от его лица, которого коснулась краска розового заката.

– Я добавлю всем большое спасибо за дружбу с детства, ведь когда мы нашли друг друга, мы поняли, что такое счастье. – Говорит с улыбкой Алиса. – Ясного и яркого нам неба над головой, как сейчас! А в плохую погоду – море позитива.

– Легко говорить, когда есть такие друзья. – Замечает Владлен, а в глазах – высшая степень того самого счастья, упомянутого женой. – Чтоб мы всегда были вместе!

Осушив бокалы, ребята ставят перед собой ноутбук Карины и пересматривают лучшие свадебные фотографии. Прошел ровно год с тех пор, как Алиса и Карина надели свои чудесные белые платья, но казалось, что только день. Когда процесс рассматривания снимков подходит к концу, друзья заказывают мороженое. Под любимые темы разговоров о музыке, спорте и Кембридже подходят только невероятно вкусные десерты. Самыми оживленными в их команде, несомненно, выступают Карина с мужем, – лидеры любой тусовки, главари своей банды, «ребята с нашего двора», своего рода добрые бунтари, рокеры от всего сердца и просто весельчаки, в свободное и занятое время которые развлекают себя тем, что заставляют улыбаться. Чем они и заняты прямо сейчас. Последняя вылазка из Америки сделала их болтунами без функции отключения – каждый день они вспоминают все новые байки из Гарварда, а более сдержанные Алиса и Владлен в основном переспрашивают, с упоением слушают, ловят их шутки и хохочут. А когда интересуются, почему при выборе «вернуться в Россию» или «остаться после успешной учебы в Америке строить там музыкальную карьеру» они выбрали первое, выпускники Гарварда предлагают им посмотреть в окно.

– Как можно было не вернуться сюда?! – говорит Карина. – Как можно было не вернуться к вам?! Мы по-прежнему любим свой город и своих друзей больше всего на свете, а к американским приятелям в гости летать будем.

Алиса и Владлен тают, как масло, а потом все вместе начинают вспоминать школу. Некоторые моменты были такими смешными и яркими, что появляется необходимость вернуться в них ради еще одного дубля, схватить друг друга за руки, чтобы годы, прожитые не вместе, растворились, как салфетки в воде. Ребята вспоминают все лучи улыбок, все реки света, летающие шарики с пожеланиями, дни на улице, ночи на крыше, полные карманы безумных идей, гроздья дружбы… Они проглатывают эти мгновения, как бессмертие, и смеются очередной веселой истории школьных времен, которую вспомнил муж Карины. Парень, увлекшись воспоминанием, хохочет, закинув голову, а когда выпрямляется, перед ними всеми как в воздухе вырастает незнакомый человек лет тридцати с хвостиком, в упор глядя на Карину. Он чутко изучает каждый уголок и эмоцию ее светлого лица, каждую тонкость мимики и тела, ее зеленые глаза с естественно-густыми ресницами и темно-русую гущину прямых волос до лопаток – к чему бы он ни притронулся своим проникновенным взглядом, он оценивает это на сто баллов по максимальной шкале.

Четверо друзей, утихнув как в церкви, заинтригованно смотрят на спортивного мужчину с ярко-серыми глазами, который, не спросив разрешения, возник как Джин из бутылки, а теперь пялится так, как надо запретить пялиться по закону, тем более на чужую жену.

Неужели чей-то взгляд может быть настолько ощутимым?

Неужели у взгляда могут быть руки, чтобы обжигать прикосновением?

Никто не смог сбросить с себя чувство, что человек хорошо их всех знает, хотя ни один из друзей не знает его.

– Вот какая ты… – у незнакомца выражается теплый бархатный голос. Он продолжает ласкать взглядом Карину, гордясь ей, словно дочерью или сестрой, забывая дышать и обходясь без воздуха. Она его воздух. – Давно хотел увидеть тебя так близко.

– Знакомы? – тихонько спрашивает Карину Владлен, предельно сведя свои черные брови под косой темной челкой.

Карина, не меняя удивления в лице и не закрыв рта, отрицательно качает головой.

– Вы поклонник? – осенившись, энергично спрашивает Алиса.

Карина моргает, заставив себя прервать зрительный контакт с мужчиной с серыми глазами (этот цвет не поглощает даже розовый свет невероятного закатного неба, его насыщенность намного сильнее и серый цвет побеждает). Но как она не догадалась? Алиса права, это поклонник, кто еще? Просто удивительно, что незнакомец внушил ей впечатление необычного человека. Необычных людей не бывает. Конечно, интересен каждый человек, который сумел вытащить из себя свою неповторимость; глядя на мужчину, Карина вспомнила вовсе не об этом, а о волшебстве мистического происхождения – не о любви и музыке, не о магии дышащих гениальностью аранжировок, а о тех вещах, которые невозможно объяснить. И настолько необычных людей не бывает. Но тут он говорит то, что до предела ошарашивает всех:

– Я не поклонник, а экстрасенс.

В этот миг в мире замолкает все. Кажется, иные разговоры, шаги, звон посуды в ресторане стихают – все люди прислушиваются к тому, что происходит за лучшим столиком, даже птицы, пролетающие за панорамным окном, прислушиваются. Два острова Санкт-Петербурга и вся страна прислушивается. Но больше всех из-за этой фразы передергивает Карину.

– Правда? И что ты видишь, чудодей? – кукольно поморгав накладными ресницами вокруг небесно-голубых глаз, интересуется Алиса, которая еще более недоверчиво подруги относится к подобным странностям, потому и решилась на подкол.

– Могу ли я подойти? Не бойтесь меня. Я сяду вот здесь. Спасибо. – Экстрасенс берет свободный задвинутый стул (был ли он здесь изначально или нет?) и без ожидания чьего-либо согласия садится в середину округлого стола так, чтоб каждая пара располагалась по обе его стороны.

Владлен чуть отшатывается от этого типа в сторону, словно его оттолкнул его запах. Он смотрит на своего друга, их карие глаза встречаются в долгом взгляде и телепатически парни начинают решать между собой, что делать в сложившейся ситуации, но до сих пор не разевают рта по причине полного потрясения наглостью незнакомца.

– Я вижу многое. – Начинает экстрасенс. – Информация может приходить непроизвольно и в хаотическом порядке. Родовое проклятье по мужской линии. Отец оставил мне эти силы в момент смерти. Это произошло недавно, и я пока не научился контролировать свой дар. Сегодня мне захотелось увидеть людей, с которыми свяжется моя судьба. Нельзя вмешиваться в ход судьбы, но я не сдержался.

– Мы насмотрелись на чудиков, но…

– А вы не верите в приметы, как и я. – Перебивает Владлена незнакомец. – Иначе бы не поженились год назад в один день. Два футболиста и две певицы. Окончили одну школу, все вместе с первого класса. Кроме эффектной блондинки, которая присоединилась к вам в восьмом классе. Ваше имя?

– Я – Алиса. – Выдыхает она, привлекаясь к экстрасенсу поближе.

– Вы переехали из Москвы?

– Из Подмосковья.

– И познакомились с…? – мужчина смотрит на Карину, вопрошая имя.

– Кариной. – Она приклоняет подбородок, словно представляясь королю, вот только есть жуткое ощущение, что он итак ее имя знает. Глаз его она боится больше всего. Смотреть на них в ответ – не лучшая идея в мире.

– А Карина познакомила вас с вашим мужем. – Экстрасенс продолжает разговор с Алисой. – У него необычное имя. Но еще более необычные имя и фамилия у второго парня. Вы русский лишь наполовину, но способны в совершенстве и без акцента говорить на двух языках. Вы сильная и талантливая личность, ваша жена вас очень любит.

– Я не нуждаюсь в озвучивании и без того известных мне фактов. – Заносчиво огрызается муж Карины, вскидывая подбородок так, будто он некто из рода Романовых.

– А моя? Моя жена любит меня? – забывшись, спрашивает Владлен, вытесняя друга, но заметив глаза Алисы, мастерит суровый вид, смахивая с себя развеселую улыбку ребенка, кидающегося в море.

– И ваша вас любит.

– Может, хватит? – второй парень выгибает под стать волосам каштановые брови.

Экстрасенс, естественным или потусторонним разумом уловив его недоверие, продолжает изощряться в попытках доказать свой дар:

– Ваши родители…

– Разошлись, знаю. – Нетерпеливо перебивает парень. – Мама живет в Лос-Анджелесе, а папа здесь в Питере имеет собственный ночной клуб. Не надо мне рассказывать историю моей жизни!

– Джордан… – шепчет Карина, предостерегающе сжимая в руке ладонь любимого.

– Тебе нужны бабки от нас? – дерзит Джордан. – Мы знаменитости, любой нас знает!

– Мальчик, вы с женой пока ничего такого не сделали в своей жизни, кроме как окончили Гарвардский университет. Вы всем довольны, я верю – дело в том, что вы не верите мне. Я не интересуюсь футболом, не знаю имена спортсменов и не хожу в ночные клубы слушать живое исполнение, – убедительно вверяет мужчина, переводя взгляд с парней на девушек. – Почему вы не верите, что я – это я?

– В чем прикол? – не сдерживается Владлен. – Кто тебя подослал нас наколоть?

– Вас не четверо. – Говорит экстрасенс, демонстрируя одну из своих сверхспособностей игнорировать. – Есть еще один друг. Вы играли в одной команде, пока он не получил серьезную травму бедра. Я чувствую ваше стремление помочь. У него все будет хорошо. Надо, чтобы он потерпел. Пластина приживется совсем скоро.

Ребята таращатся друг на друга – о пластине в Ромкином бедре никто не знает, кроме них. Никто не знает подробности операции.

– Слушай, – в этот раз над ответом Джордан задумывается, – вали. Иди, и дальше вымогай у продажных медиков все детали. Врачебная тайна у них…

– Дружище. – Возражающим тоном говорит Карина. Слова идут сами почти против ее воли. – Пусть поговорит. Мне интересно.

Владлен фыркает, как конь.

– Если позволите.

– Скажите, пожалуйста, чем конкретно мы с Джорданом занимаемся в плане музыки?

– Вокал и гитара. В Гарварде изучили историю музыки, а гитару и пение освоили отдельно, но тоже в США.

– Петербургские тайны, не иначе! – саркастически орет Джордан, театрально взмывая в воздух руку, как крыло.

– Родители Алисы живут в Подмосковье, там еще младший брат есть. Джордан… ваша мама вас любит, не осуждайте ее за то, что она работает фотомоделью.

Джордан нервно дергается на месте, под ним даже стул скрипит.

– Карюша тоже подрабатывает моделью, но дело не в этом. Моя мать, она… снимается… ну… – он держит паузу, позволяя своему смущению развязаться. – Голой. Вот какой!

– Почему бы и нет, она красавица. В искусстве нет запретных тем. Искусство должно быть обнаженным, или это уже не искусство.

– Ты ее новый бойфренд, что ли?

– Нет! Я экстрасенс.

– И у тебя, чтоб мне треснуть, нет личной жизни.

– Чувствую, своего русского папу вы любите больше, хотя он вечно занят. Это он помог вам с поступлением. Но найдите сегодня время вспомнить английский и позвонить маме, она будет рада.

Джордан открывает рот, но так и не успевает решить, на каком языке послать этого дятла. Экстрасенс продолжает заливать:

– По поводу Владлена. Родителей не чувствую вообще, есть старший брат. Он не женат. И никогда не женится. Владлен, вы слишком сильно разрываетесь между ним самим и его ориентацией. Вы переплыли в одной лодке целый океан боли и предательства, забудьте то, что он не такой как вы, и вспоминайте, как он вам отдавал последнюю булочку, когда сам умирал от голода. Важно только то, в чем вы схожи.

Владлен бледнеет. Еще минута, и его очень сложно будет отличить от трупа, только что вывезенного из морозильной камеры.

– Заткнись, – выдувает он, моргая от щиплющих глаза предательских слез.

– Извините, что делаю больно. Мне жаль. – Говорит экстрасенс, хотя по голосу этого не понять, кроме того, он похож на кота под валерьянкой, заметив, что на Владлена действуют его слова. – Это не из-за того, что я «не знаю», какого все это.

– Все ты знаешь. Ты знаешь больше, чем мы все. Не потому, что ты «экстрасенс», а потому, что ты разводчик паршивый. Кто ты по профессии?

– Врач-анестезиолог, но у меня две специализации. Я практиковал, как семейный психолог около пяти лет. В основном работал с детьми.

– Прекрасно. То-то я вижу, что ты выбираешь точки побольнее. Значит, говоришь, имеешь диплом по запудриванию мозгов. Я эту историю о нашей с братом судьбе рассказывал русскому тинэйджерскому изданию. Ты мог прочитать.

– Ничего я не читал, и если ты настраиваешь людей на позитив, это не запудривание мозгов, а спасение жизни. Я слышу ваши мысли, вы думали, скажу ли я что-нибудь про брата, или пьющих родителей. Владлен, никто ни в чем не виноват. Главное, что сейчас все хорошо.

– Ну ладно, допустим, мы поверили, что вы обладаете сверхспособностями. Ваши дальнейшие действия? – с любопытством отзывается Джордан, называя экстрасенса на «вы» неожиданно даже для себя. Жажда развязки этой истории смыкается у него над головой.

– Никаких, я просто хотел посоветовать вам получше приглядывать за Кариной, когда она забеременеет, особенно в последний месяц. Алиса…

– Да? – подпрыгивает та, пока Джордан после трепещущего совета принимается решать в уме сверхсложное уравнение на деление, умножение и понимание происходящего.

– Поздравляю, у вас мальчик.

– Ха! – Владлен радостно хлопает в ладоши, наконец-то поймав экстрасенса на ошибке. – Не угадал. Нет у нас детей. Только планируем.

– Ты его пару недель назад «запланировал» на стиральной машинке. – Экстрасенс дергает бровью, и Владлену кажется, что он знает, насколько это было круто.

Алиса, расширив глаза, кидает на мужа взбешенный взгляд.

– Кому ты рассказал про машинку, Влад?

– Никому я не говорил! – отвечает он, в упор рассматривая глубокий взгляд экстрасенса, пытаясь отыскать там некий механизм по чтению горячих мыслей.

– Никому? Мужики любители рассказывать друг другу, как и кого! Как тебе не стыдно, я ведь твоя жена!

– Бабы, что ли, друг другу не рассказывают? Я действительно не говорил. Что… за… бред? – он вскидывает руки, отпуская этот вопрос то ли во вселенную, то ли кому-то из людей – любому, кто в курсе, что происходит вокруг.

– Точно?

– Нет, я подал объявление! – саркастически плюет Владлен. – А ты что, беременна?

Алиса кокетливо кладет в рот кончик указательного пальца.

– Только сегодня хотела сказать…

– Что, беременна? Правда, беременна?

– Подтверждено!

– Зайка моя, сладенькая моя! Я – папочка! – Владлен с Алисой, позабыв об экстрасенсе, одновременно прыгают в жаркие объятия друг друга, как спортсмены, выигравшие кубок мира, издавая при этом всевозможные звуки восторга, но Джордан с Кариной остаются все в том же заморожено-овощном состоянии, пригвожденные к стульям, будто экстрасенс выстрелил в них из лука.

– Говори, кто в честь годовщины заказал для нас прикол, – требует Джордан, пока его же взгляд договаривает «ни то урою».

– Независимый американец до сих пор не верит мне?

– Я – русский. – Рычит он.

– Почему?

– Потому что я так решил. Пока в России мои близкие – это мой дом, и это – мой родной язык.

– Я знал, что вы окажетесь резким человеком. В наше время это полезно. – Договаривая, экстрасенс медленно поднимается на ноги. – Вы легко выносите любую критику, оттого что сам грубый и шумный, как перфоратор. – С Джордана сползает лицо. – Не обижайтесь, дома вы другой – милый домашний котик. – Поспешил добавить мужчина вовсе не потому, что испугался. Сама его дерзкая поза говорит о том, что ему ничего не известно о страхе и смущении.

– Ой, это правда. – Карина хлопает Джордана по коленке, но жар его глаз оставляет на ней ожог. Она стыдливо опускает глаза.

Ей что, понравился этот тип?

– Знаете, будущее многовариантно, но я пришел сюда по большей части из-за одного факта…

– Так это еще не все? – кипя от ярости, спрашивает Джордан.

– Нет. Джордан, через несколько лет ваша жена станет… моей женой.

Если бы с потолка повалил снег, никто бы не заметил. Если бы во дворе высадился космический корабль, никто бы не заметил. Все самое неожиданное уже произошло. Особенно эти последние два слова. Крайне волшебные.

Счастливые Владлен с Алисой прекращают подпрыгивать и возвращаются к ним, возвращаются к жизни и переводят дыхание, замечая, что лицо Джордана похоже на отражение в разбитом зеркале. Еще мгновение и оно просто треснет, как гипсовая маска. А потом экстрасенсу самому придется в гипсе провести ночь в ближайшем травм-пункте. Джордан начинает подниматься, с каждой секундой вырастая над столом все больше, больше и больше, как воздушный шар-аэростат, а потом лопается выкриком:

– Короче, или валишь сам, или тебя отсюда вывезет «скорая»!

– Я предчувствовал вашу реакцию, учитывая нездоровую склонность к дерзости. И я знал, что в этот момент мне… надо будет уйти. Берегите друг друга. До скорой встречи!

Экстрасенс растворяется в воздухе где-то среди людей, причем уходит, качая бедрами (есть, чем качать!), и на этом бесплатное представление, наконец-то, заканчивается, несмотря на то, что люди от крика Джордана действительно обернулись на этот раз.

– Похоже, в психушке сегодня выходной. Моя жена станет его женой… – вернувшись к себе, Джордан переводит дух, максимально успокаивая беснующее сердце глубокими вдохами.

– Ну? – спрашивает Карина. – Что ты об этом скажешь?

– Первое: я не знаю, что это было. Второе: захочешь когда-либо со мной развестись, я его размажу.

Карина с силой хмурит лицо – как это она захочет с ним развестись? Она любит своего мужа больше всех на свете. Неужели можно влюбиться сильнее? Такая неловкая мысль мигом заставляет сойтись с Джорданом во мнении, что секунду назад они общались с сумасшедшим.

– Правильно. Я помогу. Друзей надо выручать. – Тонко усмехается Владлен, а голос его снижается до томного шепота, словно он уже чувствует жажду крови и находит в этом нечто обворожительное.

Часть 1 Зимняя роза

Глава 1

Год спустя

До прихода друзей Владлен поет песню под гитару для сына, которому сегодня исполнилось три месяца. Алиса не понимает английского текста, которому ее мужа обучил Джордан, но она читала перевод и знает, что повествование песни ведется от лица парня, безнадежно влюбленного в девушку, которая его не замечает, а он «умирает каждый раз, когда она проходит мимо».

Несмотря на сладкую худощавую наружность, Владлен обладает теплым и низким голосом, в пении который приобретает особую мужественность и глубину. Алиса обожает, когда он поет! Он касается струн, едва прилагая силу, отчего звук получается успокоительным.

– Почему ты выбираешь эту песню, чтобы усыпить Сережу? – спрашивает Алиса в конце его выступления, обнимая мужа сзади.

– У нее наиболее подходящая мне тональность. Это Джордан любую партию на любой гитаре сыграет и споет в сто раз круче меня. – Отвечает он с небольшим сожалением, щуря глаза.

– Отпустите его.

– Говоришь так, будто мы сжали птичке горло.

– Так и есть. Джордан – птица высокого полета. Он так хочет работать вместе с Кариной! Он музыкант. И какой первоклассный! Почему он должен проживать жизнь, которая не удалась его отцу?

– Ты тоже так захотела работать у Карины на разогреве, что бросила институт. – Владлен презрительно смотрит на жену через плечо. – И зачем это? Тебе двадцать, ты бы уже была на третьем курсе. Но ты захотела, как она. Я в этом никогда не видел смысла.

Алиса перестает улыбаться, а ее ладони медленно скатываются по телу Владлена, отстраняясь. Она отходит от него к столику налить воды. Пить не хотелось. Хотелось отвернуться и занять руки.

– Не обижайся, все это не имеет для меня значения, – Владлен покидает гитару и прижимается к Алисе со спины, ласково обнимая длинными руками ее пухловатое тело, задевая высокую грудь. – Я тебя все равно люблю. С образованием, без образования, больной, здоровой, веселой, грустной, странной, умной, безумной. Люблю.

– Я тоже люблю тебя. Стать ученым сложнее, чем я думала.

– Если б я знал, что ты не жалеешь об этом решении, я бы ни слова не вымолвил. Но тебе хочется обратно в институт, сцена – это не твоя настоящая мечта, она создана для таких, как Карина и Джордан. Для других. Намного других. Они невероятные. У них таланта и фантазии хоть из стакана отпей, и потом они наглые, выносливые и смелые. У тебя – свой путь. Джордан в школе учился с неохотой, рисуя в тетрадках ноты и стихи, а ты получила золотую медаль.

– Но год назад они оба окончили Гарвард, Владлен! – Алиса констатирует этот факт, как неутешительный лично для себя. – Получить там музыкальное образование считается высшим пилотажем. Золотая школьная медаль – ничто по сравнению с этим.

– Тебе-то что? У нас другие цели. Им удалось, потому что способности есть и оба говорят по-английски. Это не делает их круче нас. Это вообще не имеет в нашей с тобой жизни значения. Вот – что имеет значение! А у них такого нет! – подбадривает Владлен, поворачивая жену к кроватке с малышом.

Спящий сынок сразу заставляет Алису улыбаться. Она прижимается к мужу, в несколько раз превосходящего ее по росту и снова чувствует прилив сил. Не нужно бы ей забывать о том, что для нее нет ничего важнее двух этих мужчин.

– Почему тогда вы с тренером Джордана уговариваете не уходить из команды, раз в нем пропадает ошеломительный гитарист?

Владлен, психанув, отходит к окну. На этот раз раздражение перекочевало в его душу.

– Мы и так многое потеряли без Равича.

– Вот придет Рома, ему претензии и предъявляй.

– Он не виноват, что теперь инвалид.

– Но Джордан тоже не виноват.

– Пожалуйста! – Владлен делает разворот и снова идет навстречу к Алисе ради того, чтобы она пошла ему навстречу. – Не заговаривай с ним об этом сегодня. Джордан единственный более-менее умеет забивать, мы без него и дальше своего носа никогда не продвинемся.

– Ладно. Это ваше дело, меня не касается. А если… я уйду из клуба и вернусь в институт, ты меня поддержишь?

– Да, потому что тебе это необходимо.

– А Карина не обидится?

– Карина поддержит тебя. Это я – обижусь, если Джордан меня кинет.

– Тогда и ты уходи, займись своим делом, профессионально займись фотографией. Твои снимки – просто класс! В тебе пропадает талантливый мастер! – чтобы слова удачно дошли, Алиса тыкает в его грудь своим пальчиком, показывая, где бьется сердце гения. – Ты обязан отправить в универ свое портфолио. Сейчас фотографы отлично зарабатывают, а с таким вкусом, как у тебя, клиенты к тебе за год будут записываться.

– Все-таки ты оптимистка. И как бы я без тебя и твоей стиральной машинки? – ухмыляется Владлен.

Алиса в ответ смеется, а потом жарко целует его, поднявшись на носочках. То свидание на машинке остается одним из самых горячих ее воспоминаний.

– Ты сегодня как ангел поешь, как всегда.

– Почему как? Я и есть…

Через минуту нетерпеливо трезвонит домофон, и Алиса впускает друзей на вечеринку.

– Вы помните двух моих лучших друзей, Борьку и Семена? – с набитым ртом спрашивает Рома Равич. – Ой, как все вкусно! Владлен, как обычно, все приготовил?

– Не все, но я готовил, именно я.

– Так чо, помните или нет?

– Помним, помним. – Отвечает Карина, внимательно разглядывая в своих руках мидию в попытках вспомнить, как ее открывать. – Я запомнила этот параллельный класс на всю жизнь. – Весело добавляет она, вспоминая смешные моменты детства и средней школы. – А что?

– Боря не пригласил меня на свою свадьбу! – возмущается Рома. – Друг детства, черт возьми! Не навестил меня даже, когда я попал в больницу!

– Он тебе звонил.

– Один раз только.

– Сколько надо было?

– Два! А Семен! В детстве по очереди дома друг у друга ночевали! Я по ним так скучаю с тех пор, как школа кончилась, а они… за эти четыре года только пара звонков и чисто символическое поздравление на Новый год «В контакте». Что говорить о сегодняшнем дне? Паршивой открытки на «стене» в день варенья не дождешься! Главное, Семен – был на свадьбе, и эти двое… с которыми мы тоже дружили. Из нашей же серии: по двору бегали, бомбочки взрывали. Они учились в классе с математическим уклоном.

– Марк и Пашка? – хмурится Джордан.

– Во-во, помнишь, да?

– Они-то на свадьбе каким боком?

– Спроси этого сохатого! – взмахнув рукой, Рома чуть не сбивает Владлену с лица нос своей вилкой, на которую нанизал кусочек жареного цыпленка под яблочным соусом.

– Они ведь с ними почти не дружили. В любом случае с тобой они общались большую часть своего детства. – Размышляет Алиса.

– Они со мной общались все наше детство! – парирует Рома, словно это единственное, что его так возмущает в собственной жизни. – А он вместо меня приглашает оленей из соседнего двора.

– Это точная информация? – спрашивает Карина, выплюнув сперва мидию.

– Своими глазами видел на его странице фотки со свадьбы. – Отвечает Рома, и этому несложно поверить: с такими огромными карими глазами, как у Равича, вряд ли можно что-то прозевать. А при его двухметровом росте очень удобно наблюдать за миром, не упустив из внимания ни одной детали. – Стоят там двое! Как увидел – рука с лицом срослась.

– До сих пор не понимаю, что означает это новое выражение. – Шепчет через стол Карина, Владлену. Если оно конечно новое, выражение это. Быть может, это она старая?

– Поднесенная к лицу ладонь выражает негодование. Еще мы прикасаемся рукой к лицу, когда в шоке. Также этот жест применяется в ответ на очевидную глупость.

Карина смеется, переглядываясь с Алисой. Неугомонный и обиженный Рома еще несколько лет продолжает делиться эмоциями, а у него их, эмоций, всегда миллиард с копейками.

– Почему, когда между вами все было хорошо, они были лучшими, а сейчас они все – отстой? – спрашивает его Джордан.

– Потому что сейчас между нами не все хорошо. Между нами вообще ничего нет. Вывод. Джордан, Владлен, Карина и Алиса. Вот – друзья! Спасибо за ужин. – Рома отодвигает тарелку и откидывает свой затылок на спинку дивана, благодарно дожевывая вкуснятину. Кажется, на этом у него все.

Владлен надеется, что после Ромкиных жалоб на старых друзей разговор не зайдет о футболе, но в какой-то момент Равич внезапно спрашивает у Джордана:

– Ты все еще мечтаешь играть в клубе на гитаре?

Джордан понуро глядит на Владлена, как на строгого папочку, который ему ничего не разрешает. Настоящий папочка, словом, тоже поставил запрет на сцену после их последнего приезда из Кембриджа. Вместо этого он принуждает его играть в футбол, но Джордану не семнадцать лет, а двадцать два года, и пора решить: продолжать прозябать на поле или отстаивать свое мнение, упрочиться и стать самым настоящим собой. Отец вечно твердил: рок – это опасность! Станешь наркоманом – убью лично! Неужто во времена его молодости футболисты не занимались, черт знает чем? От профессии ли зависит грехопадение? И насколько безопасна игра в его засратый футбол?

– Я разрываю контракт. – Смело отзывается Джордан. Также в этой фразе отчетливо слышно «Хватит!» Внутренний голос завопил ему, наконец: рокер ты или нет?

Черные миндальные глаза Владлена и его рот мигом становятся похожи на три озера. Был из рода татар, сейчас с этими глазищами – форменный филин в сезон охоты.

– Да ты чо?!

– Села бабка на плечо. Я ухожу.

– Черт, кончай дурью маяться! Будь русским мужиком, не кидай друзей! Ты ведь не знаешь, что делаешь!

– Еще как знаю, и я это сделаю. Карюша недавно подала мне идею быть гитаристом в ее группе. Ведь мы с детства пишем песни вместе. Ее поэзия и моя музыка друг без друга не могут. Соединяясь, они становятся полноценными. – Любовно произносит Джордан, словно речь идет не только о музыке, но и об их коже.

Карине так нравятся его слова, что она не сдерживается и целует его.

– Так я и знал. Ладно. – Ворчит Владлен, сдавшись. – Но тогда и меня не будет в следующей серии!

– Скатертью дорожка. – Пожимает плечом Джордан. Дальнейшая судьба команды его не интересует.

Затем все слышат, как в соседней комнате проснулся малыш.

– Ой, Сереженька плачет. – Алиса подлетает, как бабочка, но муж ловит ее прямо в воздухе:

– Я сам, лютик, отдыхай.

– Повезло мне с мужем, только и делаю, что отдыхаю – он у меня все делает сам. – Хвастается она подруге, но Карине нечему завидовать – она обожает Джордана. А иногда случайно вспоминает глаза и голос экстрасенса. Это случилось год назад в ресторане, но Карина до сих пор не в силах отогнать образ искреннего взгляда серых глаз, выглядывающих из-под белокурой челки. Есть чувство, что годы никак не могут встать между ними и вытянуть руки, потому что она как будто видела эти глаза только вчера, и их пронзительный цвет просачивался прямо в ее кожу. Как зовут этого человека? И почему его взгляд заряжен электричеством? Почему он так и манит? Ее напугало то, что он сказал об их совместном будущем. Зачем ей другой муж? Куда денется Джордан? Как она умудрится оставить его позади?

За Владленом, вытерев пухлые губы салфеткой, в спальню идет Рома, чтобы впервые в жизни увидеть Сережу. Через пару мгновений в комнате слышатся улюлюканья, чего Карина не могла ожидать от Равича, который интересуется только футболом и друзьями, а вовсе не девушками и уж тем более не детьми (хотя у него все в порядке с ориентацией), а когда успокоившегося малыша приносят в зал (ребенок дергает ножками на руках у Ромы), раздается звонок в дверь.

Владлен знает, что за дверью его родной брат. Он открывает, не спрашивая, кто там, и на пороге видит Родиона в клетчатой расстегнутой рубашке поверх белой футболки и с его привычной эмовской челочкой. С первого взгляда братья кажутся близнецами, никто бы не подумал, что Родион старше на одиннадцать лет.

– Приветик, заходи.

– Это вам с Алисой и Сережей. – Родион передает красивый пакет. Владлен, приняв подарок, снова приглашает брата в квартиру, но тот медлит, виснет, нервно топчется и переваливается, как неуклюжий нерешительный медведь.

– Ты чего?

– Владлен, не ругайся, но… я пришел с другом. Можно?

Владлен выгибает брови и теряет челюсть так широко, что во рту видно паутинку слюны.

– Нет. Нет. Нет. – Он мотает головой, стараясь придать этому единственному слову приличный вес. – С любовником? – выплевывает он изо рта, словно дохлого таракана. – Ни за что! К тому же я устал запоминать все их имена.