Текст книги "Салон черной магии"

Боже мой, как это могло случиться? Самый дорогой мне человек оказался бессовестным обманщиком! Вот сволочь, как он счастливо улыбается с этой фотографии! Какой подлец!..

Нет, это в моей голове никак не укладывается! Как могло получиться так, что Витя обманывал меня – причем так чудовищно. Он женат! И женат недавно! Да еще на такой конфетной красоточке, словно только что сошедшей со страниц последнего выпуска «Плейбоя»! Витя женат. И ни полслова мне!..

Да за кого он меня принимает? Кто я для него – просто любовница? Отдушина? Традиционный способ спасения от рутины семейной жизни?

Когда я поняла, что обманута, первым порывом было немедленно задушить стонущую красотку. Просто так – взять за горло и несколько раз сильно тряхнуть. И я ведь ослабила ее путы, чтобы она не так сильно мучилась! Чтобы комфортнее ей было!..

Стерва проклятая! Да я ее сейчас и вправду придушу!

Слепая ярость совсем захлестнула тот самый участок моего мозга, который отвечает за логику, – еще немного, и я бы вскочила на кровать, схватив беззащитную женщину за нежное горло.

Кажется, я даже сделала шаг по направлению к кровати, но, слава богу, у меня хватило ума остановиться.

«Погоди-ка… – закрутились в моей голове трезвые мысли, – как это Витя может быть женат, если он живет со мной? В смысле – ночует? И все выходные мы проводим вместе… Какая же жена вынесет такое – чтобы муж ни одну ночь дома не ночевал, да еще все выходные пропадал куда-то?.. Неувязочка получается. И потом, может быть, Витя просто-напросто мало изменился за последние… несколько лет. Ну, бывают же люди, внешний облик которых год за годом меняется мало. Ну, женился человек неудачно. Эта красотка – его бывшая жена, о которой он мне никогда не рассказывал…»

«Но в таком случае кто такая эта Степанида?» – прозвучал в моей голове тоненький голосок.

«Степанида – бывшая жена, – ответила я своему внутреннему голосу, – или последующая… Относительно вот этой… Я же теперь и сама не знаю, сколько раз Витя был женат. То есть он мне говорил, но… мог что-то и скрыть. А в паспорт я его не заглядывала. И в его подсознание – тоже. Мне такое и на ум не могло прийти – копаться в мозгах человека, в которого влюбилась… А скрывать Витя эту женитьбу мог. Может быть, с этой женщиной у него связаны какие-то неприятные воспоминания? Как и с тем временем, когда он воевал в Чечне? Если он мне не рассказал о Чечне именно по той причине, что ему неприятно вспоминать, то вполне логично было бы предположить, что и об этой женитьбе он мне не рассказывал именно по той же самой причине. К тому же какой женщине приятно выслушивать историю любви, связанную с любимым человеком…»

Эти размышления немного охладили меня. По крайней мере, я не порывалась больше задушить спеленутую простынями женщину, а женщина меня так и не заметила: она все еще лежала уставившись в потолок – видимо, не могла прийти в себя от только что пережитого приступа страха.

Я снова посмотрела на фотографию.

А чего я, собственно, волнуюсь? Спрошу у Вити, когда встречу в следующий раз. Уверена, он мне расскажет все – прямо и честно. А я тут волнуюсь и схожу с ума. Едва не сорвала весь свой план операции…

Да, черт возьми, скорее всего, на это и было все рассчитано! Чтобы я, разволновавшись, нашумела бы здесь и… Это все подстроено, и фотография – обыкновенная подделка.

Нет, нет, этого тоже не может быть – никто не знал, что мы будем здесь. Даже эти парни – наемники – не знали.

Только вот не покидающее неприятное ощущение, постоянно мучающее меня, будто кто-то подглядывает за нами с Дашей. Будто кто-то постоянно следит. Будто чей-то взгляд, словно липкая сеть белесой паутины, тянется и тянется по нашим следам.

Я застонала, почти физически ощущая, как скрипят, словно до упора натянутые струны, переплетаясь между собой, больные мои мысли.

Ничего не понимаю… Все смешалось в голове. Какой-то первозданный хаос царит там, только вот непонятно – родится ли из этого хаоса что-нибудь определенное – какая-нибудь здравая мысль, которая объяснит мне это?

Стараясь успокоиться и не думать ни о чем, я прошла на кухню. Даша поднялась навстречу и протянула руку с зажатой в кулаке бумажкой.

– Что это? – спросила я.

– Платежка, – ответила Даша. Я вдруг заметила, как бледна моя подруга.

– Какая платежка?

– Квитанция оплаты за квартиру, – пояснила Даша, – этой квартиры. Я ее на холодильнике нашла – эту квитанцию. Думала, это чья-то записка, а оказалось – квитанция.

– Ну и что? – все еще ничего не понимая, я взяла в руку измятую бумажку.

– Ты посмотри на адрес.

– Ну и что? – снова сказала я. – Московская, двадцать пять, квартира пять… Постой-ка! – вспомнила я. – Ведь это же…

– Ага, – подтвердила Даша, – точно. Это же тот самый адрес, который нам дал тот дежурный врач в закрытой клинике… Значит, эта женщина…

– Та самая Катя! – закончила я. Мне вдруг опять пришла на ум свадебная фотография над кроватью связанной женщины… Кати, матери сына Васика – Пети.

«Ничего не понимаю!..» – слабо колыхнулось в моей бедной голове.

– Ничего не понимаю, – проговорила я вслух.

– Ничего не понимаю, – словно эхо, повторила Даша.

Глава 12

Машина Вити остановилась у маленького бара в пригороде Москвы.

– Где это мы? – спросил Васик, вылезая из машины и Оглядываясь с любопытством.

Витя из машины выходить не стал, он опустил стекло со своей стороны и проговорил, глядя Васику прямо в глаза:

– В этом баре к тебе подойдет человек.

– Какой человек? – переспросил Васик, хотя уже догадался, о чем идет речь.

– Человек от них, – загадочно ответил Витя и замолчал.

– У меня при себе нет денег, – угрюмо проговорил Васик. – А если он подумает, что я деньги принес, а когда я ему скажу, что денег нет, он подумает, будто я его обмануть хотел, и тогда…

– Не городи чепухи! – прикрикнул на него Витя. – Ерунда какая! Я же тебе объяснял, что к чему. Человек просто подойдет к тебе и скажет, куда нужно пройти. Там-то тебя и будут ждать те, с которыми нужно говорить. Но не думай – те, кто с тобой говорить будут, ничего общего с похитителями не имеют. Просто посредники. Так что, пожалуйста, имей это в виду. Никаких эмоций – просто выслушай и сделай так, как они скажут. Понял?

– Понял, – буркнул Васик, – просто поговорить, да?

– Да.

– А если меня того… – предположил вдруг Васик, – завалят? Чтобы отыграться за двух покойников… которые, кстати, на твоей совести? Или возьмут меня тоже в заложники, чтобы обращаться напрямую к моему отцу?

Витя шумно выдохнул и покачал головой, словно хотел сказать: «Дурак ты, Васик», но ничего такого не сказал.

– Ладно, – хмуро кивнул Васик, – я понял. Играть будут по, правилам. От меня требуется только беспрекословно выполнять условия, которые мне выдвинут. И тогда Петю отдадут…

Последняя его фраза прозвучала вопросительно.

– Точно так, – ответил Витя, – дурак ты, Васик, – все-таки добавил он, – объясняешь тебе, объясняешь, а ты… Везде люди есть. И среди отморозков попадаются здравомыслящие особи. Ну, хватит лирики! Меня с тобою быть не должно, так что я поехал.

Васик, видимо, уже настроился на то, что Витя во время всей операции будет находиться рядом, поэтому заявление Вити прозвучало для него как гром средь ясного неба.

– Нормальненькое дело! – заголосил Васик. – Это же твои знакомые будут! Тебе же легче с ними общаться, чем мне! Мне они могут не поверить, меня они обмануть могут, а тебя – нет. Ведь правда лучше будет, если ты со мной пойдешь… Тем более… – негромко добавил Васик, оглянувшись на немногочисленных прохожих, – у тебя есть ствол – настоящий, боевой.

– Нет, – решительно качнул головой Витя, – мне с тобой нельзя. Нельзя так, понимаешь? Не по понятиям. И мне не по рангу. Я же ведь не твоя крыша… Твое дело, твой сын – вот и отвечай за себя. И за него тоже.

Васик помялся еще немного. Витя нетерпеливо стучал пальцами по баранке руля, явно едва удерживаясь от того, чтобы спросить Васика: «Ну, чего тебе еще?»

– Пистолет тогда мне дай, – глядя себе под ноги, потребовал Васик, будто отвечая на его мысли.

– Чего-о? – протянул никак не ожидавший такого поворота дел Виктор.

– Пистолет мне нужен, – повторил Васик. – Как я с пустыми руками пойду… в логово бандитов? Ладно, ладно! – быстро поправился Васик. – Не в логово бандитов, а… к их посредникам. Все равно ствол мне никак не помешает, тем более – боевой…

– Тем более – именной, – жестко перебил его Витя, – с моим именем, на рукоятке выгравированным. Отлично! Если что случится, меня тут же и закопают. Сразу после тебя. Спасибо, Василий.

– Вот видишь, – возразил Васик, – ты же сам говоришь, что-то может случиться, а ствола не даешь. Я же совсем беззащитный. Захочется им меня прихлопнуть, они могут сделать это так же легко, как муху шлепнуть тапочком. А я ведь…

– Да никто не собирается тебя убивать! – потеряв всякое терпение, завопил Витя. – Соображай хоть немного! Кто же убивает курицу, несущую золотые яйца? Они ведь от тебя деньги получить хотят! Им твоя смерть на хрен не нужна, понимаешь?! Тем более с самими бандитами ты встречаться не будешь! Только с посредниками! Ну?! Чего ты мнешься, как баба?!

– Баба? – Васик побагровел.

Он открыл было рот, чтобы сказать Вите в отместку что-то очень обидное, но не придумал, что именно. Поэтому просто повернулся и пошел по направлению к двери бара, над которой была прибита табличка с незамысловатым названием «Бар».

– Это что же такое получается? – шепотом спросила у меня Даша. – Мы находимся в квартире той самой Кати, которая родила от нашего Васика сына Петю?

– В квартире той самой Кати, из-за которой весь сыр-бор разгорелся, – подтвердила я.

– Н-да, – проговорила Даша, – а что здесь делают эти мордовороты, Колян и Толян?

– Явно кого-то ждут, – сказала я, – как следует из их собственных разговоров. И очевидно, ждут не с самыми благими намерениями. Катя-то связана и очень напугана. И еще… у меня сложилось впечатление, что она этих ребят видит в первый раз. Как и они ее.

– Значит, – подытожила Даша, – Катя во всей этой истории выступает в роли жертвы. Зря мы на нее тогда ополчились. Но вот кто выступает в роли злодея?

Я пожала плечами.

Даша вдруг разволновалась и, поднявшись со стула, принялась ходить по кухне, бормоча себе под нос. Кое-что из ее бормотания долетало и до меня:

– Главный злодей… назовем его так, пока… условно… главный злодей каким-то образом связан с загородной клиникой. Более того – он, очевидно, не самая последняя фигура там, а вернее сказать – главный – его называют – шеф… Также шефом называют эти восставшие из ада мертвецы Колян с Толяном того, кто дает им указания к действию… Тот шеф и этот шеф – один и тот же человек? Видимо – да… Даже – скорее всего – да… Вернее – точно – да. Тот самый человек. Что же получается – директор клиники использует обыкновенный криминал для того, чтобы раздобыть средства на медицинский аппарат, необходимый для лечения детей? Тогда… кто же он такой сам – самоотверженный эскулап или преступник?.. Странно, очень странно. Нужно во всем разобраться, а уж потом – переходить к решительным действиям…

– Я поняла! – громко сказала Даша, внезапно остановившись и повернувшись ко мне. – Нужно во всем разобраться, а потом уж переходить к решительным действиям!

– Тихо! – хотела предупредить я свою подругу, но слова застыли у меня в горле.

На пороге стоял один из парней. Колян или Толян – они так похожи, что я не могу сказать точно: это тот, кто смотрел в гостиной телевизор, или тот, кто спал в спальне.

Даша застыла на месте, прижав ладонь к губам.

– Чего это такое? – тихо проговорил Колян или Толян, обращаясь в пустое пространство. – Здесь кто-то есть?

Он отступил на шаг и, не оборачиваясь, позвал:

– Брателло, ты где?

– А… что случилось? – ответили ему откуда-то из глубины квартиры.

– Здесь… кто-то есть, – сглотнув, проговорил Колян или Толян.

– Нет там никого… – раздался хриплый голос, – мы же проверяли – в квартире никого нет. Не надо было водку жрать, когда на дело шли… Чудится теперь всякое. Наверное, радио…

– Радио… – шепотом повторил Колян или Толян.

Стараясь двигаться как можно тише, я поднялась со стула и подошла к висящему на стене радиоприемнику. Неслышно повернула ручку.

– Вы прослушали радиопостановку по повести Анатолия Антонова «Полковник по сходной цене»! – хорошо поставленным мужским голосом сообщил радиоприемник. – А сейчас мы предлагаем вашему вниманию немного музыки.

После секундной тишины эфир заполнили мяукающие звуки электрогитар.

– Радио! – радостно выдохнул Колян или Толян и расправил плечи. – А я-то уж думал, чудится мне…

Он прошел к мойке и, открыв водопроводный кран, сунул под струю голову.

– Радио! – выныривая, сообщил он сам себе. – А я-то уж думал…

Колян или Толян двинулся к радиоприемнику. Даша метнулась в угол, а я отошла в сторонку, чтобы освободить парню путь. Черт возьми, слишком резко двинулась – отступив на шаг, я наткнулась спиной на холодильник – холодильник покачнулся, и стоящая на нем ваза рухнула на пол. И, конечно, со звоном разлетелась вдребезги.

Колян или Толян, протянувший уже было руку к ручке радиоприемника, тотчас отдернул ее, будто обжегся.

– Что за хренотень?! – прошептал он, уставясь расширившимися от ужаса глазами на осколки вазы, разлетевшиеся по полу кухни… – Радио… А ваза упала. Брателло! – громко позвал он.

– Чего?! – раздалось в ответ.

– Тут есть кто-то на кухне!

– Ты же говорил – радио?..

– Радио вазы не разбивает, – пятясь, проговорил Колян или Толян.

Он шел спиной к выходу, не сводя глаз с осколков вазы, и, конечно, не мог заметить своего товарища, возникшего в проеме кухонной двери, – Толяна… Или Коляна, я и теперь была не уверена, кто из них кто – они ведь так друг на друга похожи…

– Мама! – заорал Колян или Толян, прыгая вперед – и немедленно столкнувшись со стоящим неподалеку от него стулом – незамедлительно после этого падая на стол, а со стола – на пол, увлекая за собой скатерть и все, что на скатерти было.

– Мама! – от неожиданности завопил благим матом Толян или Колян, отступая назад из проема двери и сшибая массивным телом с полочки телефон.

Несколько минут оба наемника барахтались на полу, пытаясь встать. Наконец это получилось и у того и у другого, и они приняли боевую стойку на середине кухни – спиной к спине. И тут же в их заметно дрожащих руках появились пистолеты.

– Кто… здесь? – ломающимся голосом осведомился Колян или Толян.

– Бу… Будем стрелять… – пообещал, прокашлявшись, Толян или Колян.

Даша прижалась к стене возле кухонного окна – один из пистолетов был нацелен ей прямо в грудь. Конечно, ни тот ни другой парень ее не видели, но, кто знает, вдруг пальнут со страху. Или палец сорвется и нажмет на курок – вон руки у них как трясутся…

Даша посмотрела на меня.

Я пожала плечами. Надо было что-то предпринимать, но что?

И тут раздался звонок в дверь.

«Вот наконец и гости, – подумала я, – которых ждут эти парни, Колян с Толяном. Теперь мы и выясним, что же такое происходит здесь на самом деле…»

Колян и Толян – как только зазвонили в дверь – одновременно вздрогнули. Я даже испугалась – вдруг кто-то из них нечаянно выстрелил бы? Тогда пуля наверняка угодила бы в Дашу или в меня.

Но – надо отдать должное ребятам – сразу, как только они оклемались от первого приступа страха, стали вести себя вполне профессионально.

Колян или Толян тотчас вздернул вверх ствол своего пистолета и кивнул Толяну или Коляну на выход из кухни. Тот мгновенно отлепился от спины своего товарища и опрометью бросился в прихожую. Колян или Толян пошел за ним, пятясь, как рак, словно боялся, что в любую минуту на него может накинуться какое-нибудь чудовище.

Да какие же мы с Дашей чудовища? Напротив – с нашей точки зрения – это Колян с Толяном настоящие чудовища и людоеды. Кто похитил Петю? Кто подстрелил Нину? Кто, в конце концов, выбил Васику передние зубы? Правда, за все эти злодеяния наемники получили по заслугам – были застрелены моим Виктором… Но лучше не думать об этом, а то и так голова кругом идет.

Во-первых, они не могут сейчас находиться в этой квартире, поскольку они давно мертвы. Во-вторых, я не могу сейчас назвать своего Виктора – моим. И все из-за этой дурацкой фотографии.

Однако не время сейчас для размышлений, нужно действовать. Посмотреть, что за гости явились к нашим парням.

Я вылетела в прихожую, Даша – за мной. Остановились в сторонке, чтобы никому не мешать и не быть замеченными теми, кто войдет.

Колян и Толян еще не открыли дверь. Они возились вокруг того загадочного мешка, который оставили в прихожей, когда входили, и теперь развязывали прочные бечевки горловины мешка, шепотом матеря друг друга за то, что не удосужились сделать этого раньше.

Второй звонок, раздавшийся в дверь, был протяжнее.

Парни засуетились быстрее, сорвали-таки с мешка бечевки, и на свет божий был извлечен странный предмет…

Судя по всему, это было зеркало. Но оформлено оно было так необычно, что походило скорее на изготовленный из мореного дуба барельеф – небольшая окружность зеркального стекла была обрамлена густейшей сетью различных предметов, искусно вырезанных из дерева, – фигурки, ветви деревьев… Я прищурилась, всматриваясь повнимательнее.

Господи, боже мой! То, что я сначала приняла за ветви деревьев, оказалось нитями черной паутины, оплетающими крохотные фигурки людей. Лица фигурок были искажены страхом, а тела изуродованы чьими-то страшными челюстями. Зеркало было явно очень старинным, и непонятно, как в руки таких головорезов, как Колян и Толян, попал этот плод извращенного воображения неведомого древнего мастера…

Странно – я не могла отвести глаз от зеркала, оно словно притягивало меня… И только тогда, когда мне стало казаться, что страшные нити паутины зашевелились, рты людей стали открываться в беззвучных воплях боли, а поверхность зеркала почернела и внутри нее родилось какое-то движение, я поняла, что самое умное, что я сейчас могу сделать, это немедленно закрыть глаза.

Я и попыталась их закрыть, но у меня ничего не получилось. Движение в зеркале стало заметнее. Я вдруг поняла, что никакое это не зеркало, а просто вход в черную дыру, и никому неведомо, что ждет там – на самом ее дне, и есть ли вообще дно у этой дыры…

Поверхности зеркального стекла давно уже не было. В обрамлении извивающихся нитей паутины, терзающих вопящих человечков, на меня смотрел черный глаз небытия – и зрачок его медленно принимал форму воронки, вращение которой становилось все быстрее и быстрее и стало наконец совсем бешеным…

Смрадный ветер шевельнул мои волосы, и вдруг я почувствовала, что мои стопы отрываются от пола, что еще немного – и я полечу в черную бездну, но…

***

…Но все закончилось внезапно – будто кто-то, обладающий неимоверной силой, рванул страницу из книги бытия – и вырвал ее.

Я моргнула и увидела, что передо мной опять обыкновенное зеркало, правда, оформленное довольно необычно, но в целом – самый обычный предмет, который каждый из нас привык видеть каждый день по несколько раз.

Сейчас я не видела собственно зеркала – саму стеклянную поверхность, – зеркало повернули ко мне боком.

Может быть, поэтому галлюцинация покинула меня так внезапно? Может быть, а может быть, и нет, но желания снова заглянуть в странное зеркало, чтобы проверить свои домыслы, у меня не было. Да и сил, честно говоря…

Это дурацкое зеркало непонятным образом выкачало у меня силы – я едва могла теперь стоять, не качаясь, и у меня сильно кружилась голова.

Что за чертовщина?

Это зеркало… Ясно, что оно содержит источник очень сильного паранормального излучения, полюс которого может позволить зеркалу поглощать паранормальную энергию… В принципе, ничего сложного в этом трюке не было – любой предмет можно было бы превратить в такого рода поглотитель энергии, но какая здесь концентрация паранормального излучения!

Чудовищная концентрация! Просто невероятная! Достаточно сказать, что если бы я еще несколько секунд смотрелась в это зеркало, то моя экстрасенсорная сила надолго бы покинула меня. А если бы воздействие излучения, сконцентрированного в зеркале, продолжалось несколько дольше, кто знает, осталась бы я в этом мире или навсегда исчезла бы в черной пасти небытия… Но как в руках Коляна и Толяна оказался этот предмет?..

– Давай, Колян! – хрипнул один из парней, поворачивая зеркало так, чтобы тот, кто вошел в дверь, в первую очередь посмотрел бы в зеркало.

– Сейча-ас… – проговорил тот, кого называли Коляном, и, приняв зеркало в руки, неподвижно встал напротив входной двери.

Прозвучал очередной звонок.

Толян – если тот, кто держал зеркало, отзывался на имя Колян, значит, другой – Толян – сунул пистолет в карман и открыл дверь.

– Проходите! – приветливо проговорил он.

«Это зеркало высасывает энергию у людей, обладающих экстрасенсорными способностями, – лихорадочные мысли сбивчиво заскакали у меня в голове, – значит, Колян и Толян ждут в гости какого-то экстрасенса… С какой целью? Ну уж точно, не чай вместе попить и поговорить об особенностях преломления луча паранормальной энергии в морской воде с высоким уровнем концентрации в оной минералов… У Коляна и у Толяна – пушки в карманах, а связанная хозяйка лежит в соседней комнате. Если человек, обладающий паранормальными способностями, войдет в эту прихожую, он непременно глянет в зеркало, а если глянет, то он уже не сможет оторваться. Проще говоря – ему придет конец…»

– Проходите! – тиская пистолет в кармане своих синих тренировочных штанов, между тем приветливо проговорил Толян.

***

– Чегой-то? – услышала я скрипучий старушечий голос в ответ на приветствие Толяна. – Чегой-то у вас тут происходит? А Катерина где?

Честно говоря, такого я не ожидала. Да и Толян, надо сказать, несколько опешил.

– В-вы к кому? – оторопело выговорил он.

Обладательница скрипучего голоса довольно бесцеремонно протиснулась в прихожую и оказалась толстой старухой, закутанной в зимний тулуп, от которого нестерпимо несло бараном.

«Что это она так вырядилась? – мелькнула у меня явно ненужная мысль. – До зимы еще далеко… Как она в таком вонючем тулупе, интересно, в метро ездит?»

Бабка, войдя в прихожую, первым делом скорчила рожу своему отражению в зеркале, а потом принялась с любопытством осматриваться – мы с Дашей немедленно нырнули в кухню, и нас она не заметила.

– Чегой-то, – повторила бабка, – у вас тут происходит, а? Мне Катерина нужна… А вы кто такие будете? Почему этот вот… зеркало держит?

Толян не нашелся, что ответить, однако одной ногой незаметно закрыл за бабкой дверь.

Колян опустил зеркало.

– Чегой-то? – в третий раз спросила бабка. – Вы что, братья, что ли? Колян и Толян переглянулись.

– Глухие… – констатировала бабка, – или глупые. А Катерине вы кем приходитесь?! – задавая последний вопрос, она сильно повысила голос, очевидно, окончательно придя к выводу, что Колян и Толян – два родных брата, страдающих врожденной глухотой и дебилизмом.

– Я говорю, я ее тетка двоюродная! – разорялась бабка. – Из деревни навестить приехала! Сынок мой – Степан – жениться надумал, так я деньги занимать приехала! У Катерины всегда одолжить можно – она добрая! А я не поняла – вы-то ей кто будете?!

Тут бабка замолчала, прислушиваясь. Из спальни снова долетел приглушенный кляпом стон.

– Чегой-то? – бледнея, шепотом выговорила старуха.

Колян и Толян снова переглянулись. Толян при этом мигнул незаметно своему товарищу и защелкнул замок на двери: видно, они решили действовать.

Услышав щелчок, старуха вздрогнула и обернулась. Колян прислонил зеркало к стене, сверкнула его стеклянная поверхность и тут же начала темнеть, тело мое стало наполняться странной тяжестью, и мне пришлось отвернуться, чтобы черное небытие не попыталось снова затянуть меня.

Я не видела ничего из того, что происходило в прихожей, но ситуацию можно было оценить и по звукам, доносящимся до меня. Несомненно, этой глупой бабке, попавшей по ошибке в квартиру, где наемники ждали свою жертву, надо было помочь. Неизвестно, что сделали бы эти отмороженные Колян и Толян со старухой – поднялась же рука у одного из них стрелять в Нину. Но как мне помочь старухе, если я не могу войти в прихожую?

– Помогите! – заорала вдруг благим матом бабка. – Это же разбойники! Катя! Катя! Катя ответила ей глухим стоном. Сообразив наконец, что дело плохо, бабка решила немедленно покинуть нехорошую квартиру – это было ясно по звуку удара по металлической двери и мгновенно после этого закипевшей возне в прихожей.

– Ай! – взвыл вдруг один из парней. – Бей ее, Колян! Эта стерва кусается!

Отчетливо лязгнули челюсти – я даже и не знала, что у человека могут быть такие акульи зубы. Снова лязг! Звук был похож на тот, что издают с силой сомкнувшиеся плоскости железной вафельницы.

– Бей ее!

– Катя! Милиция, караул!

Только-только я решила плюнуть на опасность и броситься вперед, закрыв глаза, чтобы страшное зеркало не затянуло меня в пучину небытия, как до меня долетел звук глухого удара: бабка коротко вякнула, и ее тяжелое тело грузно осело на пол, прошелестев по обоям.

Все, не успела!

Даша схватила меня за плечи.

– Да что же это такое? – сверкнув глазами, прошипела она. – Мы так и будем в сторонке стоять, наблюдая за тем, как эти поганцы орудуют?! Сначала Петю похитили, Нину подстрелили… Потом Катю связали, ворвавшись в чужую квартиру, а теперь вот бабку…

Я едва успела зажать ей рот и оттащить в сторону. Все равно сейчас уже ничего изменить нельзя. Надо было действовать раньше, а после драки, как известно, кулаками не машут. Если бы не это чертово зеркало, взявшееся неизвестно откуда…

– Ну, бабка! – проговорил Колян, входя на кухню. – Я уж думал, она нас обоих положит здесь.

– Да…

Входящий вслед за своим товарищем Толян заметно прихрамывал на левую ногу. На правой щеке у него красовалась багровая царапина, а кисть руки, в которой он сжимал пистолет, была украшена синюшного цвета отпечатком четырех передних старушечьих зубов. Видно, победа парням далась не даром. Колян, то и дело морщась, прикладывал ладонь к виску, на котором вздувалась громадных размеров шишка. Ладонь его, между прочим, тоже была покусана в нескольких местах.

Рассматривая раны, охая и стеная, парни расселись за столом.

– Ну, и челюсти у этой бабуси, – мрачно высказался Колян, – ты видел? Вставные, а как железобетонные сваи.

– Да, – немногословно подтвердил Толян, дуя на начинающую уже опухать руку.

Даша снова рванулась, я едва сдержала ее. Слава богу, она не догадалась крикнуть, а то одной рукой сдерживать свою подругу, а другой затыкать ей рот я бы не смогла. Я же все-таки женщина, а не Арнольд Шварценеггер.

Да и не случилось ничего такого с деревенской старухой. Судя по звуку, удар был нанесен рукояткой пистолета и к тому же смягчен толстым слоем пухового платка, в несколько слоев намотанного на бабкиной голове. Полежит старушка пару часов в отрубе, да и очнется.

А через пару часов я уже решу наконец, как нам поступить.

Только вот Дашу мне бы успокоить…

Даша обернулась на меня, снова сверкнув глазами. Я отрицательно мотнула головой, а она тут же раскрыла рот, для того, несомненно, чтобы громко высказать свое недовольство моим поведением.

Однако прежде чем Даша успела произнести хоть одно слово, я указательным пальцем дотронулась до ее подбородка. Все, теперь ни слова с ее губ не сорвется до тех пор, пока я снова не приведу в режим нормального функционирования ее артикуляционный аппарат. Умелое воздействие на человеческий организм – великое дело!

Явно не оценив моего мастерства, Даша гневно свела брови на переносице и беззвучно захлопала ртом – точь-в-точь как рыба, извлеченная из родной стихии. Хотя, судя по выражению лица, Даша поносила меня последними словами, но я не обиделась, а наоборот, состроила умилительную гримасу и прижала указательный палец к губам: прости, мол, Дашенька, за такое бесцеремонное обращение с тобой, но нам просто необходимо соблюдать конспирацию еще хотя бы некоторое время, пока не решу, что делать дальше…

Понятно, что нужно уже начинать действовать, но пока непонятно – в каком направлении. Неясно, кого ждут в этой квартире Колян с Толяном и что им надо от этого «кого-то».

***

Васик уже с полчаса сидел в совершенно пустом баре – время раннее – и озирался по сторонам. Поскольку официант несколько раз подходил к нему и справлялся, что желает заказать клиент, Васик попросил сначала чашку кофе, а когда выпил его, пачку сигарет, хотя собственные еще не закончились.

Время от времени входная дверь открывалась и в бар заглядывали мужичонки – все как один среднего возраста, одинаковой степени запущенности и с неизгладимой печатью тяжкого похмелья на щетинистых рожах. Не обращая на Васика никакого внимания, мужичонки выпивали по бутылке пива и более бодрым шагом покидали заведение.

Васик все ждал.

Скрипнула дверь, и в помещение ввалилась еще одна жертва зеленого змия. Мужик выглядел гораздо хуже своих собратьев, за последние полчаса прошедших перед глазами Васика: на подгибающихся ногах он едва дотащился до стойки и неверным голосом попросил бутылку водки. Измученный ожиданием Васик удивленно хмыкнул и во все глаза уставился на чудного посетителя.

Безучастный ко всему происходящему бармен поставил на стойку бутылку и спросил у мужичонки:

– Открыть? – будто речь шла о безобидной баночке яблочного сока.

Издав неопределенный горловой звук, клиент утвердительно кивнул.

Ловко освободив бутылку от жестяной пробки, бармен отвернулся, чтобы подать посетителю стакан, но тот уже схватил бутылку обеими руками и, зажав горлышко зубами, запрокинул голову.

Не спуская глаз, Васик наблюдал за тем, как слоящаяся бесцветная жидкость, булькая, исчезала в иссохшем от жажды горле мужичонки. Когда уровень жидкости в бутылке достиг нуля, Васик не удержался от восхищенного восклицания. Бармен, за свою долгую жизнь среди стаканов и бутылок видевший многое, только одобрительно мотнул головой.

Мгновенно порозовевший мужичонка поставил пустую бутылку на стойку, бодро расплатился и вышел, едва заметно приплясывая.

– Вот дает, – пробормотал Васик вслух, – с таким аппетитом похмелялся, что и мне захотелось.

– Не стоит, Василий, – услышал он вдруг рядом с собой негромкий голос.

Вздрогнув, Васик оглянулся. Сидящий за соседним столиком высокий мужчина в темном плаще, очках и с интеллектуальными залысинами приветственно поднял бокал с пивом..

– М-мы знакомы? – выговорил Васик. Улыбнувшись, мужчина кивнул.

– Присаживайтесь за мой столик, – предложил он, – у меня к вам есть разговор.

«Как это я его не заметил? – подумал Васик, поднимаясь со стула. – Когда же он вошел в бар? Наверное, когда я наблюдал за этим алкашом…»