Текст книги "Тень Башни"

7

Харальд достал из конверта стопку распечаток. Данные белкового анализа, химическая структура, процентное содержание продуктов распада сложных молекул и клеток. Общие выводы по составу крови. Это всё надо будет отдать Отто. На плечо Харальда легла узкая ладонь. Дэнель подошёл как всегда не слышно.

– Есть что-нибудь важное? – Юноша вытащил лист из середины пачки, – анализ температуры и деформации гильзы. Выстрел произведён между тремя и пятью часами прошлой ночи. Это ведь важно?

– Может, да, а, может, и нет, – Харальд забрал лист у него из рук, – стрелок ушёл с крыши между четырьмя и пятью часами. Гильза может принадлежать ему. Но выстрел мог быть сделан и раньше. Анализ не точен, прошло много времени. Да и разница в любом случае небольшая.

– Если был ещё один выстрел, значит, должен быть ещё один след от пули, недалеко от места убийства, в тихом, безлюдном месте, – Дэнель наклонил голову к плечу и посмотрел на Харальда. Внимательно, словно ожидая подтверждения своей идеи.

– Да, ты прав. Именно так. Надо будет сказать Рейнеру, пусть проверит. Ты прав, Нэль, – Харальд повернулся к Дэнелю. Невозможно. Просто невозможно по-другому. Я, кажется, просто не могу без тебя. Как глупо.

Харальд заставил себя вернуться к бумагам. Медицинские данные. Время смерти мозга определили с точностью до часа. С пяти до шести. Опять не точный результат. Пересекающиеся интервалы. Она могла умирать час, а могла быть убита почти сразу после выстрела. Ладно, с этим пусть разбирается Отто. То, что важно. Когда она ушла. Её видели вечером, часов в шесть. Служанка принесла ей ужин. Всё. Больше никто ничего не видел и никто ни чего не знает. Слишком много времени. Десять часов минимум. Тут тоже ничего. Глухая стена.

– Расследование Рейнера мало что дало. Давай подведём итоги. Что мы знаем про Индиго? – Харальд откинулся на спинку стула, – последний раз её видели с шесть вечера. Следующий временной интервал – с трёх до пяти часов ночи – время первого выстрела. Если, конечно, их было два. Когда Индиго вышла из Башни и сколько времени ждала, неясно. Кого или чего ждала – тоже. Это необходимо знать, чтобы понять мотив убийства.

– Мне кажется, её выманили, – Дэнель положил ладони на плечи Харальда, – проникнуть в Башню посторонний не сможет. Ты мне как-то рассказывал про их охрану. Если бы убили в Башне – значит, кто-то из своих, круг подозреваемых сильно сужается, и отследить их перемещения намного проще. Поэтому её выманили.

– Ты прав, я тоже так думаю. Но причина, по которой Индиго могла выйти из Башни должна была быть очень веской. Что же может быть для них настолько важно?

– Не знаю, но даже просто передать записку, да ещё и тайно, уже сложно. Так ведь?

– Невозможно, если у тебя нет связей в Башне. Или ты сам там не работаешь. Выходит, убийца или имеет своего человека в Башне, или сам оттуда.

– Но тогда. Харальд, убийца следит за каждым твоим шагом.

Причина, мотив, способ, всё это уже обсуждалось. Но это. Это было новым. А ведь правда. То, что именно он будет вести расследование, знали очень немногие. Но кто-то предупредил террористов. Значит, и дальше работать будет опасно. Надо встретиться с Рейнером и Шварцем. И как можно быстрее.

– Нэль, мне надо будет уйти. Возможно, на весь день. Ты оставайся здесь. Смотри, чтобы Вильгельм с Солнышком тоже сидели дома. Так будет лучше. Когда вернётся Отто, отдашь ему бумаги и расскажешь всё, понял?

– Конечно, – Дэнель кивнул и убрал руки с плеч Харальда.

Рейнер ответил на звонок сразу, договорились о встрече. Через полчаса в кафе, недалеко от того места, где раньше жил Харальд. Оставалось ещё немного времени. Можно было сходить туда, где когда-то был его дом. Мелкий дождь, холодный, со снегом, навязчивый, неприятный. Харальд был одет в обычный серый плащ, пришлось купить по дороге и отослать форму домой. Как быстро дом Отто стал и его домом. Сегодня нельзя было выделяться. И не только из-за встречи с Рейнером. Нужна была информация, а тот человек, который мог её дать, не вёл серьёзных дел с военными. В конце концов, террористы и плазморужьё пока были его единственной зацепкой. Пепел. Серый, размокший, похожий на грязь. Не смывающийся. От дома мало что осталось. Обгорелые стены, крошащийся кирпич. Обрывки какой-то одежды, обломки чьих-то вещей.

– Кто-нибудь выжил? – Харальд подошёл к пожилой полной женщине. Марта, хозяйка дома, она сдавала там комнаты, но сама жила в соседнем доме.

– Да, одна из девушек, Инга, её не было дома – то ли работала, то ли гуляла с кем-то. И ещё писатель. Он вон там, у крыльца. Он выходил в магазин, кажется. Больше никто. И вещей почти не осталось. Я собрала, что можно было. Заходите, когда будет время, может, найдёте что-то своё, они пока все у меня сложены. Я так рада, герр Рейденберг, что с вами всё в порядке. Инга сейчас живёт у сестры, Анны, на Реттунгштрассе, а вот герру писателю идти некуда, не знаю, что и делать, он вечно задерживал оплату.

Харальд кивнул. Им повезло. Двоим, которых не было в доме. И ему. Ещё одна девушка, та, из Канцелярии, Герда. И старушка, фрау Шольцберг. Их больше нет. По его вине. И по вине тех, кто готов идти по трупам для достижения своих целей. Харальд подошёл к писателю. Немолодой мужчина в поношенном пальто, болезненный, растерянный. Он давно уже жил в своих придуманных мирах, его книги не печатали, он зарабатывал, редактируя чужие. Но созданные им миры были прекрасны. Харальд иногда брал у него рукописи. Даже смешно. Этот чудак писал от руки, у него был красивый почерк. Теперь его мир рухнул.

– Герр Людвиг, – Харальд окликнул писателя, – герр Людвиг.

Мужчина вздрогнул и медленно обернулся. Некоторое время он недоумённо смотрел на Харальда. Писатель привык видеть его в форме. В руках Людвиг нервно сжимал пакет. Хлеб, консервы. Всё, что у него осталось. То, что спасло ему жизнь.

– Герр Харальд, я так рад, что с вами ничего не случилось, ваша история ещё не написана, я точно знаю, – Людвиг нервно улыбался, кивая в такт своим словам, – а моя, похоже, заканчивается. Персонажи никогда не знают, когда автор допишет их историю. Это так, увы, так. Мои книги… погибли, герр Харальд, они все погибли.

По небритым щекам писателя текли слёзы. Он оплакивал себя, свои рукописи, не изданные и не написанные. Люди ему были безразличны, он почти не замечал их.

– Успокойтесь. Не все. Вы давали мне почитать, помните? Два первых тома вашего романа и рассказ. Они всё ещё у меня.

– Но как? Разве они не… – Людвиг махнул рукой себе за спину, на развалины дома.

– Нет, я взял их с собой в поездку. Они у меня. Я могу их вернуть. И вот ещё, – Харальд достал из кармана одну из своих теневых карточек. Анонимный счёт, обезличенные операции. Все операции с рабочей картой отслеживались и записывались. Поэтому теневые счета были почти у всех в Управлении. Так было удобней. На этой карточке была небольшая сумма. Должно хватить на первое время.

– Но, почему, я не… Герр Харальд. Это… Почему? – Людвиг теребил пакет, не решаясь взять нежданный подарок, – я ведь не… почему…?

– Мне нравятся ваши книги. Я хочу, чтобы вы писали и дальше. Пока найдите небольшую гостиницу, здесь неподалёку есть недорогая. «Вечная Империя», если не ошибаюсь. Снимите там комнату. Когда будет время, я занесу ваши рукописи. Потом найдём вам квартирку недалеко от того места, где я сейчас живу.

– Получается… Получается, вы покупаете меня? Вам они нравятся, правда?

– Да, я покупаю вас. И да, они мне нравятся. Красивые слова, необычные истории, – Харальд позволил уголкам губ чуть приподняться. Да, необычные, фантастические, можно сказать, цветные истории. Безумные и странно, болезненно резонирующие с чем-то внутри него.

– Вы. Мне всегда казалось. Нет. Не так. Я знал. Вы можете видеть. То, что не видит никто. Как назвать, слово бы. Наверное, мир, – Людвиг покачал головой, взгляд его стал отстранённым, мечтательным. Взорванный дом, пепел, всего этого для него уже не было.

Мир. Видеть мир. Как ток по позвоночнику. Видеть мир. Видеть правду этого мира. Он сказал. Нет. Не так. Он просто ненормальный. А сказки – это всего лишь сказки.

– Возьмите карточку, – Харальд записал на листке блокнота название и адрес отеля, оторвал и протянул Людвигу, – не потеряйте и не забудьте.

Харальд отошёл от писателя. Тот стоял и улыбался, глядя в грязное, серое небо. Зачем он помог ему? Его рукописи действительно были замечательными, но странными, непонятными, пугающими. Иногда ему хотелось подняться в комнату под самой крышей и застрелить его. Чтобы он никогда больше не писал. Но его книги были прекрасны.

– Фрау Марта, прошу вас, проследите, чтобы он дошёл до отеля и снял там номер. И хорошо было бы, если бы он оттуда не выходил. Я оставил ему карточку. Так немного денег – на первое время хватит. Если поможете ему, можете снять оттуда его долги.

– Вы так добры. Я и бросать его не хотела, и что делать с ним не знала. Вы меня просто спасли, – Марта сжала руку Харальда и энергично затрясла, – спасибо вам, не думала, что встречу такого человека! Конечно, я устрою его.

– Я не бескорыстен, вы тоже, – Харальд высвободил руку. Конечно, свои деньги она заберёт, да и мороки меньше с властями и бумагами, если жильцов удастся пристроить, – простите, я очень спешу.

Нет никакой бескорыстности, нет никакой благодарности. Людвиг казался безобидным, но Харальд хотел держать его под присмотром. Его идеи, его книги были слишком необычными, до неприятного странными. Иногда казалось, в них вообще нет никакого смысла. Харальд подумал, что его просто тянет ко всему странному. И пугающему. До кафе он дошёл быстро. Уютное, тихое место, утром здесь почти никого не бывает. То, что нужно, для такой встречи. Рейнер и Шварц уже ждали его. Дальний столик в углу. Самое удачное место. Оттуда видна и дверь, и часть улицы, но входящий замечает сидящих не сразу. На столике стояли три чашки кофе. Харальд сел напротив Рейнера, стараясь не выпускать Шварца из вида. Имя, как же его звали? Вольфганг, точно.

– Вы хотели поговорить, штандартенфюрер Рейденберг? Что-то уже нашли? – Рейнер кивнул, отвечая на приветствие, – утром вам должны были передать результаты экспертизы.

– Да, я получил их, благодарю, – Харальд чуть откинулся на спинку стула, – экспертиза пока не дала чёткой картины, слишком большой разброс по времени. Но есть кое-что, что мне удалось найти.

– Я слушаю, – Рейнер подался вперёд, Вольфганг чуть отодвинулся от стола. Его лицо оказалось в тени. Харальду не понравилось то, что он не мог рассмотреть его выражения. Реакция этих двоих была очень важна.

– Атарэль покинула Башню между шестью часами вечера и четырьмя часами ночи. Это установленный факт. И у неё для этого была причина. Причина прийти одной, ночью на то место, где была устроена засада, – Харальд заметил, что Рейнер внимательно слушает, кивая в такт своим мыслям, Вольфганг выглядел расслабленным, но в нём чувствовалось внутреннее напряжение, – другими словами, её, скорее всего, туда заманили. Даже если она пришла туда по своим делам, убийца точно знал, что она там будет. Стрелок провёл в той квартире не больше суток, а, скорее всего, несколько часов. Второй человек знал точное время и подготовился.

– Второй человек, там был ещё кто-то? – Вольфганг выпрямился и посмотрел в глаза Харальду. Тяжёлый, давящий взгляд. Во рту пересохло. Почему сердце так бьётся?

– Я считаю, был второй, настоящий убийца, – Харальду с трудом удалось успокоиться. Пальцы, соединённые вместе под столом, перестали подрагивать. Откуда это волнение? Ощущение опасности, подтекст в вопросе. Его самого словно подталкивают в ловушку, – тот, кто выпил или выпустил кровь из Индиго, тот, кто подкинул гильзу, чтобы мы вышли на террористов. Свалить на них вину проще всего. Мне нужно, чтобы вы осмотрели укромные места неподалёку от места убийства. Если гильза осталась от другого выстрела, он должен был быть сделан рядом с тем местом.

– Расскажите подробней, штандартенфюрер Рейденберг, почему вы решили, что был кто-то ещё, – Рейнер чуть заметно дёрнул головой в сторону Вольфганга, тот сразу расслабился, отвел глаза.

– Стрелок ушёл сразу после выстрела. Иначе бы он знал, что не убил Индиго. Он не смог бы спуститься незаметно для неё и напасть со спины. Скорее всего, стрелок даже не догадывался о втором убийце. Он верил, что убил Индиго. Обычным оружием, как простого человека.

– Плохо, если он начнёт распускать слухи. Значит, второй человек напал со спины. Я помню, почти вся кровь Индиго вытекла. Способ убийства действительно странен. Оберштурмбанфюреру Денненбергу удалось что-нибудь выяснить?

– Он пока работает, – Харальду не хотелось лгать, – в любом случае, убийца знал, как именно можно убить Индиго, он знал, где и когда она будет.

– Вы хотите сказать, что в моём Отделе предатель? – Рейнер внимательно посмотрел на Харальда, – либо убийца, либо его информатор. Вы это имели в виду?

– Да, именно это, – Харальд понимал, насколько серьёзны подобные обвинения, Рейнер не забудет этого, – у него может быть доступ к информации о ходе расследования и результатам анализов.

– Понимаю, – Рейнер слегка прищурился, взгляд его казался усталым, но в глубине глаз Харальд заметил недобрые огоньки, – мне придётся провести тайное расследование в собственном Отделе. Проверить всех сотрудников и тех, кто имел с ними контакты.

– Именно, – Вольфганг снова подался вперёд и улыбнулся, хищно, опасно, – тех, кто с ними связан. Штандартенфюрер Рейденберг, вы ведь часто бываете в Башне по службе? У вас там много знакомых. С некоторыми из них вы общаетесь не только по работе.

– Да, это так. Мне приходится работать с Башней. Иногда, – Харальд заставил себя посмотреть в глаза Вольфгангу. Прямо, открыто, мне нечего скрывать. Обвинение? Глупость. Этого просто не может быть. Это же… Почти приговор. Кончики пальцев соединились. Выровняй дыхание. Спокойно. Я им нужен.

– Мне известно, что вам неприятно общество Индиго. Другими словами, вы их не переносите, – Вольфганг говорил тихо, улыбка больше похожа на оскал. Одного такого подозрения достаточно. А в подвалах Последнего Управления секретов нет. Как и шансов.

– Вы меня подозреваете? – Харальд постарался скрыть за удивлением страх. На время самого убийства у него есть алиби, но этого может быть не достаточно. Как так могло получиться? Совпадения, факты, умело подогнанные и собранные вместе.

– Я лишь предполагаю, – улыбка Вольфганга стала шире. Это не предположение. Он играет с ним, смотрит, ждёт реакции, оправданий, попыток доказать невиновность. Страха.

– И, тем не менее, вы доверили расследование мне, – Харальд не собирался сдаваться, не сейчас и нет так, – вы так стремитесь прикрыть свой Отдел? Или кого-то из Отдела, штандартенфюрер Шварц?

– Я не сомневаюсь в лояльности моих коллег, – Вольфганг больше не улыбался, он смотрел серьёзно, с вызовом, – но не в вашей. Обвинить наш Отдел проще, это снимет с вас подозрения, не так ли? Насколько я знаю, у вас есть связи с террористами, муж одной из ваших сестёр работает в Третьем Управлении.

– Никому нельзя верить, – Харальд сцепил руки под столом, надо сохранить спокойствие, хотя бы видимое, не поддаться гневу, – тем более в таких делах. Если бы вы постарались, то выяснили бы, что именно с этой сестрой у меня не самые лучшие отношения.

– Достаточно, – в голосе Рейнера не было никаких эмоций, только усталость, – мы ничего не добьёмся взаимными обвинениями.

– Бригаденфюрер Гедерберг, – Харальд посмотрел Рейнеру прямо в глаза. Раньше он вряд ли решился бы на такое, сейчас так было нужно, – наши распри лишь на руку убийце. Нам обоим надо провести свои расследования, и потом уже решать. И обвинять. Для меня единственный способ оправдать себя – это найти настоящего убийцу. Улики, которые вы, вероятно, найдёте против меня, могут быть ложными, поэтому прошу дать мне время. Убийце нужна моя смерть, он уже дал это понять.

– Похвально, – Рейнер позволил себе едва заметно улыбнуться, – любой, даже невиновный, на вашем месте запаниковал бы. Вы лучше многих знаете, как работает Последний Отдел. Но вместо этого вы выбрали логику. Если вы – убийца, конечно, вам будет легче замести следы, расследуя собственное преступление, но, в тоже время, вы можете ошибиться. Я это замечу сразу, не сомневайтесь. Малейшую нестыковку, промах. Чтобы продолжить расследование, вам придётся довериться мне, а мне придётся довериться вам. Если убийца не вы, он попытается убедить меня в обратном и, возможно, выдаст себя, фабрикуя улики или пытаясь вас убить. Об этих обвинениях не будет знать никто, кроме нас троих. Я предлагаю сделку. Вы продолжите расследование, я буду следить за вами и тайно проверять своих людей. Так же я буду искать улики против вас. Докладывать вы будете только мне. Вы согласны?

– Нет, – Харальд сжал руки, пальцы дрожали, – я не согласен. Вы не должны следить за мной. Я не могу воспользоваться ресурсами своего Отдела. Ладно. Вы можете помочь далеко не во всём. У меня есть неофициальные контакты, но я предпочту держать их в тайне. Я не хочу их потерять.

– Я понимаю, – Рейнер посмотрел на Харальда поверх сцепленных пальцев, – вам нужна полная свобода. Никто не должен контролировать ваши действия. Сделать всё хорошо и быстро в ваших же интересах. Но вы сами под подозрением.

– Да, предлагаю свой вариант сделки. Вы проведёте расследование в Отделе, либо найдёте убийцу, либо найдёте улики против меня. А я проведу своё расследование. И найду убийцу. Но ваше содействие мне всё равно потребуется.

– И какое же? – Рейнер выглядел заинтересованным, а Вольфганг был явно не доволен. Неужели он и правда верил, что всего одной только вероятности будет достаточно?

– Охрана дома оберштурмбанфюрера Денненберга. Я должен быть уверен, что те, кто там находится, в безопасности. Я не хочу распылять силы и внимание. В деле замешаны террористы, так что мне ещё потребуется боевой отряд.

– Понимаю. Я подберу людей так, чтобы исключить возможность сговора. Они будут охранять дом оберштурмбанфюрера Денненберга круглосуточно. Отряд у вас будет. Лучшие бойцы, – Рейнер позволил себе слегка улыбнуться, – а вы мне нравитесь, штандартенфюрер Рейденберг. Определённо нравитесь. Вы ставите мне условия, чего-то требуете от меня после того, как мой подчинённый обвинил вас в измене. У него, конечно, нет доказательств, но даже простого подозрения достаточно. Вам ли не знать.

– Пока нет. Доказательств, – в голосе Вольфганга прозвучала угроза. Это уже лишнее. Не стоит забываться. Особенно в присутствии своего начальника. Хотя, как давно они следят? Если они проверяют всех, кто контактирует с Башней? Они могут знать о его неприязни к Индиго. Это хороший мотив. И возможность. Он мог бы просчитать, связаться с нужными людьми. Контакты у него были, в том числе и семейные.

– У меня нет выбора, – Харальд смотрел на Рейнера, только на него, игнорируя слова Вольфганга, как что-то неважное, – я не смогу ничего сделать без вашей помощи.

– Хорошо. Пусть так и будет. Вы под подозрением. Как и большая часть моего отдела. И с вами и с ними мне придётся работать. У вас есть мотив и возможности. Но вам есть, что терять, вы сами об этом сказали. И вы слишком расчётливы для такой авантюры. Чтобы обеспечить безопасность Башни и её обитателей, мне приходится следить за теми, кто находится за её пределами. Кстати, вы просили выяснить на счёт второго выстрела. Вы оказались правы. На стене одного из соседних домов мои люди нашли следы от выстрела из плазморужья. Гильзы поблизости обнаружить не удалось.

Рейнер поднялся и протянул руку Харальду. Простой жест. Договор. Пакт о ненападении. Временная амнистия. Харальд пожал протянутую руку.

– До встречи, штандартенфюрер Рейденберг, приятно было увидеться.

Рейнер вышел из кафе, Вольфганг последовал за ним. Если он и позволил себе лишнее, то Рейнер не станет отчитывать его при посторонних. Нет, не позволил. Харальд опустился на стул. Это была не наглость. Это была провокация. Рейнер давно всё просчитал. И сделал выводы. Он рассчитывал застать врасплох, заставить совершить ошибку, довериться эмоциям, а не логике. Любой бы запаниковал. С одной стороны, это облегчило дело. С другой – усложнило. В случае провала, Рейнер просто свалит всё на него. Никто ничего не узнает. Так просто и элегантно. Предупреждение. На меня давят. Не раскроешь дело, станешь не подозреваемым, а обвиняемым. Рейнер сохранит репутацию в любом случае. Мой арест спровоцирует настоящего убийцу. Рейнер сказал, что о подозрениях никто не узнает. Ложь. Он пустит слух, проследит, до кого он дошёл, и кто зашевелился. Просчитанная шахматная партия. Пьеса, в которой и он и Вольфганг играют свои роли. Выверенные фразы, взвешенные эмоции. Он провоцирует убийцу, страхует себя от неудачи, подстёгивает и проверяет Харальда. Обвинение в измене – самый страшный кошмар любого, кто работает в службе безопасности Империи. Рейнер. Следит за теми, кто находится за пределами Башни. За всеми, кто работает в Имперской службе безопасности. Поддерживает власть и осведомлённость своих хозяев. Внутренняя разведка. Его влияние гораздо больше, чем предполагал Харальд. Разветвлённая сеть информаторов и шпионов. Он знает всё и про всех, в каждой мелочи готов увидеть угрозу Индиго. Но он пропустил самую серьёзную. Угрозу власти. Угрозу вере.

Харальд взял в руки чашку. Остывший кофе показался ему обжигающе холодным, липким, как жидкая грязь. Он едва не подавился. Нет. Это страх сдавил горло. Не выйдет. Я не сдамся. Харальд провёл карточкой по считывающему устройству, встроенному в стол, встал и вышел. Пора было заниматься делом. Пора было сделать уже хоть что-то. У него есть время. Пока не начнёт свою партию Рейнер. Пока не сделает ход убийца. Тёплое и уютное кафе, он больше не вернётся сюда. Никогда.

Узкие улочки, тихие и тёмные. Здесь мало прохожих. Легко заблудиться, если не знаешь, куда идти. Здание не отличается ничем от соседних, тёмных, мрачных, с занавешенными окнами. Металлическая дверь, неприметная, в неё стучат лишь те, кто знает, что за ней. Подпольный клуб. Место, где выполняются самые странные желания. Харальд постучал. Долго ждать не пришлось, в двери открылось небольшое окошко на уровне глаз.

– Я пришёл к твоему хозяину, Бьёрн, – Харальд знал этого охранника. Бьёрн работал здесь уже три года. Сильный, бесстрашный, преданный.

– Хорошо, герр Харальд, я узнаю, сможет ли он вас принять, – Бьёрн закрыл окошко.

Через некоторое время дверь открылась. Охранник посторонился, пропуская Харальда. Тёмная прихожая, короткий коридор, заканчивающийся массивной дверью. Справа ещё одна, неприметная. Служебный вход, для тех, кто пришёл не развлекаться. Или не только развлекаться. Бьёрн открыл боковую дверь перед Харальдом. Ступеньки, уходящие вверх, узкий коридор. Эта лестница вела на галерею, опоясывающую главный зал. Харальд толкнул дверь. Свет, мерцающий, приглушённый. Музыка, грохочущие, пульсирующие звуки. Люди внизу танцуют под неё, дёргаясь и извиваясь в такт. Вдоль стен стоят колонны, к некоторым из них цепями прикованы мужчины и женщины, почти обнажённые или одетые в чёрную кожу. Кто-то одурманено улыбается. Кто-то изгибается под ударами плетей в руках своих хозяев. Между колоннами, в тени стоят железные клетки. У всех на виду, там, где никто не увидит. Вседозволенность. Это слово кажется самым подходящим. Любая внешность, любые развлечения, любые наркотики, всё, что осуждается, всё, что запретно. В этом клубе можно позволить себе быть самим собой, сбросить маску приличия. Наслаждаться болью, причинять боль, забыться и забыть. Безопасность. Здесь тебе никогда не позволят выйти за границы неписаных правил. Харальд посмотрел вниз. Отсюда зал хорошо просматривался, сама же галерея оставалась в тени. Взгляд скользил по толпе, цепляясь за знакомых или почти знакомых. Интересно. Харальд едва заметно усмехнулся. В стороне, на самом краю освещенного круга, стояли двое, их тела, тесно прижатые друг к другу, изгибались в такт музыки. Чёрные волосы, прямые, убранные в короткий хвост, женственное, красивое лицо с огромными глазами, гибкое тело, затянутое в чёрную кожу с огромным количеством застёжек и цепей, высокие каблуки. Гери. Длинные, светлые, почти белые волосы, заплетённые в две косы, мускулистое тело, обнажённое по пояс, губы, вечно изогнутые в хищной улыбке. Фреки. Лучшие боевики Башни, Серебряный Отряд. Он много слышал о них, пару раз пересекался в коридорах Башни. Элита. Химеры. Высококлассные, лучшие. Фреки повернулся, словно почувствовав его взгляд, и помахал рукой. Заметил. Гери требовательно развернул голову Фреки к себе и поцеловал. Жадно, бесстыдно, закинув левую ногу ему на бедро. Вот как, интересно. В ушах гудело от громкой музыки. В конце галереи была ещё одна дверь, украшенная резьбой и дорогой тканью. Приёмная. Приглушённый свет, диваны, подушки, изысканная роскошь, совершенство порока. Странный, дурманящий аромат. Здесь никого не было. Бьёрн остался за дверью, гость сам найдёт то, что ему нужно. Харальд пересёк комнату и отодвинул портьеру из тяжёлого бархата. Клуб, как маленькое королевство, со своей иерархией, законами, армией. Большим количеством дверей. Харальд провёл ладонью по старому дереву, надавил. И своим королём. Панель бесшумно скользнула в сторону, открывая проход.

Кабинет был отделан тёмным деревом. Шкафы во всю стену, массивный стол, пара резных стульев с подлокотниками, на полках стоят настоящие бумажные книги. Никакой излишней роскоши, здесь всё так, как хочет хозяин. Из-за стола поднялся молодой мужчина. Светлые волосы, почти до плеч, подстриженные под каре, голубые глаза. Гибкая, тонкая фигура. Белая рубашка с широкими рукавами, торс обхватывает кожаный жилет, узкие кожаные чёрные шорты и сапоги до колен на высоком каблуке. Сиг подошёл к Харальду, медленно, грациозно, чуть покачивая бёдрами. Он не казался вульгарным, скорее вызывающе неправильным. Чувственные губы выкрашены в ярко-алый цвет. Цвет жизни. Цвет страсти.

– Ну, здравствуй, – Сиг провёл кончиками пальцев по щеке Харальда, подался вперёд и прошептал, едва касаясь губами его уха, – давно не виделись, мой милый Харальд.

– Я тоже рад тебя видеть, Сигфрид, – Харальд сделал шаг назад и улыбнулся, увидев, как дернулся Сиг. Имя, данное ему при рождении. Он оставил его в своём прошлом, как и многое другое.

– Я же просил меня так не называть, – Сиг тоже улыбнулся, – ты выглядишь уставшим. Опять по делу? Ну, почему ты не можешь прийти ко мне просто так, по-дружески? Харальд, ты невыносим.

– Прости, Сиг. Но у меня действительно к тебе дело. И личная просьба.

– Это уже интересно, – Сиг повернулся спиной к Харальду, – ты редко обращаешься ко мне с личными просьбами. С делом всё ясно. Это убийство на Регенплац. Я знал, что ты придёшь. Становишься предсказуемым, Харальд.

Информация. Сила и источник дохода Сига. Он добывал, анализировал и торговал информацией. Харальд доставал для него данные, которые мог получить только тот, кто работал в Управлении, иногда делал для него копии своих докладов по расследованиям – всё то, что могло быть полезно Сигу, но не могло навредить Империи. Сиг делился информацией, которую не мог найти Харальд. О подпольных организациях, нелегальных торговцах, тех, кто мешал самому Сигу. Им незачем было считаться, кто кому задолжал. Сиг уселся на стол, упёрся ладонями в столешницу у себя за спиной и, хитро прищурившись, посмотрел на Харальда.

– Начни с просьбы. Мне интересно, что тебе может быть от меня нужно, кроме сказки на ночь, – Сиг закинул ногу на ногу, – садись, не стесняйся.

– Я слишком давно знаю тебя, чтобы ты мог меня смутить, – Харальд сел в одно из кресел, – нравится, когда на тебя смотрят снизу вверх?

– Только не ты, мой милый, – изогнул губы в улыбке Сиг, – только не ты. Так чего ты хочешь? Исполню любой твой каприз.

– Мне нужны цветные линзы. Сможешь достать?

– Не спрашивай меня о такой мелочи, – Сиг подался вперёд, – хочешь добавить кому-то чистоты крови? Мне нужно будет знать, какой цвет был изначально. Для тебя, мой милый Харальд, я достану всё, что угодно.

Игривый, насмешливый тон и серьёзно-внимательный взгляд. Сиг слегка откинул голову назад, отбросив волосы с глаз. Правильные, аристократические черты, красивый, миндалевидный разрез глаз. Упрямый, сильный. Таким Сиг был всегда. Когда они впервые встретились на приёме. Потом, когда Сигфрид отрёкся от происхождения и от прошлого и создал свой клуб. Независимый, нелегальный, неподотчётный ни официальный властям, ни теневым правителям окраин.

– Цвет глаз, – Харальд посмотрел на Сига, – у него зелёные глаза.

– Зелёные? Никогда не видел такого, – Сиг задумчиво потёр подбородок, протянул руку к вмонтированной в стол клавиатуре, слегка развернул к себе монитор, – не видел, хоть и слышал. Об очень опасных людях, у которых бывают зелёные глаза. Хотя и не чисто зелёные. Уверен, ты знаешь, что делаешь. Где же ты такого нашёл? Такая редкость.

– На улице подобрал, – Харальд попытался по лицу прочитать, о чём думает Сиг, – я о таких даже не слышал. Что это за люди? Сможешь достать подходящие линзы?

– Конечно. Рискуешь ты, а не я, Харальд. Говорят, они живут в катакомбах под городом, – Сиг нажал одну из кнопок, встроенных в стол, – я сделаю тебе самые лучше, незаметные, безопасные. Можно не снимать месяц. Это небольшая услуга. Мне приятно будет оказать её тебе. Тем более, это против правил. Ты начал обманывать систему.

С тихим шуршанием отодвинулась панель в стене, и в комнату вошёл юноша. Ещё совсем мальчик, с тонкими чертами лица, гибким телом и необычными серо-голубыми глазами. Он был одет в короткий чёрный жилет и облегающие штаны до колен. Юноша поклонился и принял из рук Сига листок бумаги, появившийся из прорези в столе.

– Сделать немедленно и лучшего качества, это особый заказ, – Сиг жестом отослал юношу, – с личной просьбой мы разобрались, теперь дело. До меня доходили слухи о Чистильщиках, появившихся в том районе. Я проверил по базе твоего Отдела, но новых дел заведено не было, более того, ты числишься в отпуске. Так что я предположил, что дело серьёзное и секретное. Не буду скрывать, я покопался в нём, из любопытства, но почти ничего не нашёл. И в тоже время в подполье появился странный слух. Будто Индиго можно убить, и кровь у них такая же красная. Будто они всего лишь заигравшиеся дети, и взрослым не стоит им потакать. Сложить эти два факта уже было просто.

– Всё верно. В деле замешана одна из террористических организаций. Мне нужно узнать, какая и где их база. Кто-то из военных продаёт им оружие с армейских складов. При покушении использовалось плазморужьё армейского образца, модель ФК-13 «Империя». Уверен, у тебя есть информация о том, у кого появилось оружие с военных складов. Я расскажу тебе всё, что успел выяснить. Гражданская война тебе нужна меньше, чем мне.