Текст книги "Тень Башни"

– Гери, есть люди, которые не считают вас монстрами. Смирись. Тебе придётся жить с этим, – Харальд усмехнулся и встал. Отличающееся – не значит опасное. Другой – не значит враг. Нэль, ты научил меня этому. Не бояться. Хотя и доверять не стоит. Харальд протянул руку химере.

– Встать сможешь?

– Смогу, – Гери ухватился за руку человека, – а ты не такой слабак, каким кажешься.

– Ты тоже.

Карл петлял между наваленными ящиками и ржавыми механизмами. Повезло, что Гретхен оказалась рядом. Повезло, что решила пожертвовать собой. Повезло, что этот монстр отвлёкся. Только успеть. Лёгкие раздирала боль. Уже почти. Выследят ведь, по запаху. Окно. Карл обернулся. Чудовище бежало к нему. Время снова растянулось. Нет, как же так… Он же должен исполнить свою миссию. Нет. Карл развернулся и побежал к окну. Он знал, что не успеет, но смотреть на приближающуюся смерть больше не мог.

Гофри увидел химеру, когда она была уже в трёх шагах от него. Здоровенная белобрысая тварь. Отвратительная пародия на человека. Насмешка над природой. Терпеть существование этого порождения прогнившего режима? Вот ещё! Наркотик ещё действовал, Гофри не чувствовал ни боли, ни усталости. Из горла вырвался крик. Обезумев от жажды крови, он кинулся на химеру. Налетел сбоку, сбил с ног, вцепился зубами в плечо, разрывая мышцы. Руки мгновенно оказались в стальных тисках, не шевельнуться. Подлая тварь. Гофри ударил коленом в пах. Химера взвыл и вырвал клыками кусок мяса из его загривка. Но боли не было. Гофри удалось протиснуть руки и схватить тварь поперёк спины. Вот так. Он дёрнул на себя. Крепкий, позвоночник так просто не сломать. Они катались по грязному полу, рыча и ругаясь. Гофри попытался дотянуться до глаз химеры. Как хочется их выдавить. Выстрел. Голова раскололась страшной болью. Темно.

Когда какой-то псих из жёлтых налетел на химеру, Карл подумал, что ему опять повезло. Он перемахнул через подоконник, скатился по щебню, ободрав ладони. Быстрее. Здесь, уже близко. В сторону шарахнулась какая-то девочка, беззвучно открыла рот. Плевать. Надо выжить. Недалеко от посёлка была свалка, через которую протекала мелкая, грязная, вонючая речушка. Такой запах любую химеру собьёт со следа. А сейчас это то, что нужно. Сбить со следа. Карл споткнулся, поднялся и снова упал. Ноги дрожали. Надо ползти. Ему повезло. Он должен жить. Ради будущего.

Харальд оставил Гери с одним из бойцов. Надо было найти Фреки, и как можно быстрее. Бой распался на множество мелких стычек. Они и так потеряли недопустимо много времени. Многие террористы погибли или были ранены в первые минуты боя. Остались самые сильные и самые хитрые. Найти, выкурить их из укрытий было не так просто. Фреки должен был возглавить штурм второго этажа. Двое. Человек и химера, катались по полу, рыча и кусаясь. Фреки и террорист, на обрывках его одежды ещё можно было различить жёлтые нашивки. Фанатик. Харальд дождался, пока террорист окажется сверху, поднял пистолет и выстрелил. Почти в упор. Этот противник тебя не достоин, Фреки. Тело обмякло, придавив химеру к полу. Светловолосый спихнул труп и хмуро посмотрел на Харальда.

– Что так долго? Я уже замучался драться с этим обдолбанным, – Фреки потёр плечо, на котором уже зарастал след от укуса, – как там Гери?

– Жить будет, – Харальд заменил опустевший магазин, – мы сильно задержались.

– Ладно. Общий сбор, – Фреки переключил передатчик на приём.

Отряд собрался рядом с командиром. Пятеро тяжелораненых и двое погибших. Надо было быстро перегруппировать отряды. Вместо Гери, Фреки назначил Хугин, смуглую брюнетку с жестокой улыбкой и крошечными пёрышками на руках. Она должна была возглавить группу зачистки подвала, с которой шёл Харальд. Сопротивление там должно было быть слабым, поэтому бойцов Фреки им выделил мало. Серьёзно раненых оставили на первом этаже стеречь пленных.

– Ничего подобного! – Гери был просто в бешенстве, – я здесь не останусь. Ты не можешь так поступить!

– Могу. Это приказ, – Фреки скрестил руки на груди. Для твоего же блага, мой мальчик, я ещё хочу выполнить своё обещание, а в регенерационной капсуле это делать будет не удобно, – так что изволь исполнять! Разошлись. Две минуты ровно с этого момента. Помните, нам нужны пленные из верхушки.

Дверь, ведущая на лестницу, была ржавой и отчаянно скрипела. Внизу раздались первые выстрелы. Харальд сбежал по лестнице и сразу метнулся в сторону – ушёл с линии прострела. Тень. Мелькнула. Слева. Разворот. Выстрел. Крик. Мольба. Не стрелять. Рукоятью. Замолчал. В сторону. Развернуть. Отвести. Удар. На себя. С оттягом. Крик. По лицу. Разворот. Выстрел. В сторону. Упасть. Перекат. Встать. Выстрел. Назад. Харальд отшатнулся. Бетон на том месте, где он только что стоял, взорвался каменными фонтанчиками. Пулемётчик. Хуже не бывает. Серая тень метнулась к стене. Взвилась. Быстро не повернёшь. Двое химер ведут плотный огонь. Отвлекают. Серая тень падает вниз. Кривые лезвия врезаются в плоть. Короткий вскрик. Тихо. Хугин пригладила перья на руках, слизнула кровь с ножей. Пыль осела на пол. Просторное здание, по схеме – экспериментальный цех. Рядом с лестницей – большой стол, обломки стульев, какие-то документы. Место совещаний. Большая часть была отгорожена ящиками и покрывалами, сейчас сорванными и разбросанными. Примитивные тренажёры, маты. Здесь был тренажёрный зал.

Дальняя стена. Маленькая фигурка. Неуместная. Девочка. В лёгком платьице. В руках уродливый плюшевый кролик. Смех. Вибрирует в позвоночнике. Нет. Откуда. Смех. Девочка поднимает голову. Боль.

Харальд дёрнулся от резкой боли. Плечо. Повернулся. Серая тень скользнула рядом. Худенький парнишка-террорист завалился на спину с перерезанным горлом, так и не выпустив пистолет из рук.

– Ты куда смотришь! – Хугин схватила Харальда за отвороты плаща, – какого подставляешься под пули!? Мне ещё за тебя отвечать не хватало!

– Отпусти, – голос Харальда был спокоен, – я не буду обузой твоим людям. Нам нельзя терять времени.

– Не смей учить меня, человек, – Хугин встряхнула Харальда и отпустила, – останови кровь. Рана несерьёзная.

Да, так глупо подставиться. Если бы не эта девочка… Харальд снова посмотрел туда, где видел ребёнка. Пусто. Там никого нет. Тень. Всего лишь видение. Едва не стоившее ему жизни. Пришлось задержаться и обработать рану биоклеем. Как неудачно. Химеры и так ему не доверяют. Глупо.

Группа Хугин проверила ещё одну химическую лабораторию, переделанную под склад оружия. Остальную часть подвала уже успела зачистить группа Мунин. На втором этаже ещё слышались выстрелы. Террористической группы «Огненный дождь» больше не существовало. Сбежавшие были, но мало. Помощь привести они не могли. Никто не пошёл бы сражаться с армейскими ради других. Поэтому их отпускали. Испуганных, без оружия. Они разносили слухи об ещё одной удачной операции армейской группы зачистки. Они приносили с собой страх. За это им сохраняли жизнь. Немногим, достаточно трусливым, чтобы сбежать. Снайперы не выпускали большие группы, террористов с оружием, тех, кто числился лидером или носил особые знаки отличия. Но в этот раз они промахнулись.

Гери скучал. Погибших товарищей сложили в центре помещения. Тяжелораненых устроили, раны обработали, пленных связали. Гери пнул лежавшую у его ног девушку. Ту, что не дала Фреки порвать на части того ублюдка. Она пришла в себя и тихо застонала. Слишком тихо. Гери наступил острым каблуком на ладонь девушки. Закричала. Он не расставался с нравившейся ему обувью даже на задании. Надавил, повернул. Руки связаны за спиной, так что не дёргайся. Убрал ногу, ударил носком сапога в лицо. Девушка застонала, перекатилась на другой бок, сжалась в комок.

– Ну что, милашка, поговорим? – Гери встал, обошёл скорчившуюся на полу девушку и присел рядом с её залитым кровью лицом. – Как тебя зовут?

– Да пошёл ты, тварь, – девушка сплюнула кровь.

– Зря ты так, – Гери схватил её за волосы, оттянул голову назад, – очень зря.

Удар в солнечное сплетение. Девушка дёрнулась, закашлялась. Гери медленно провёл пальцем по её шее, плечу, руке. Отпустил волосы, расстегнул пару верхних пуговиц рубашки. В глазах девушки плеснулся страх. Нет, только не это. Только не с ней. Это… Это существо. Не может….Не может быть. Тонкие пальцы погладили запястье.

– Не надейся, дрянь, – Гери резко надавил на плечо, дёрнул руку за запястье вверх. Девушка закричала. Сустав сместился вперёд и вниз. На миг она ослепла от боли. Он просто выдернул ей руку. Скотина.

– А ты думала, что я человеком не побрезгую? Ошибаешься, – Гери оскалил клыки в улыбке, – как твоё имя?

– Гретхен, – голос девушки звучал слабо, – Гретхен Ренхольц.

– Значит, это ты, – Гери положил руку на горло девушки, – убила своего брата?

– Гюнтер, что с ним? – Гретхен дёрнулась, задохнулась от боли. По щекам текли слёзы. Брат бы не предал. Они. Они его…

– Заткнись, – Гери наотмашь ударил девушку по лицу, – не смей оплакивать того, кого сама отправила на смерть. Ради самца. Пришла сюда, использовала брата. Не мы, а ты нажала курок. Не мы, а ты затянула петлю. Это ты нажала рубильник печи.

– Замолчи! Замолчи, не смей! Ты ничего не знаешь! – Гретхен давилась слезами, дёргалась, пытаясь вырваться из стальной хватки химеры, – он не такой. Он говорил правду. Этот мир, эта страна… Тут всё не так. Её надо спасти! Я сама пошла! Мы – избранные. С этим оружием мы могли бы что-то изменить. Будьте вы прокляты! Отродья!

– Тебя просто использовали, девочка, – Гери ласково улыбнулся и поднял девушку с пола, сильные пальцы легко удерживали лёгкое тело. Он старался не сжимать руку слишком сильно, чтобы не задушить её, – вот только твоего мужчину тоже обманули. Тот, кто дал ему оружие. Кто это?

– Я не скажу! Карл, он уже всё сделал! И он смог уйти! – глаза Гретхен победно блеснули, – пусть я отдам за это жизнь, но он смог уйти! Он расскажет о том, что сделал! И тогда! Тогда уже ничто не сможет остановить народного гнева!

– Так это был тот трус, что сбежал, бросив тебя? – Гери фыркнул. Сбежать, прикрывшись своей женщиной… – Так что он такого сделал?

Гери уже знал ответ. Понял по её словам, по взгляду. Они упустили того единственного, кто был им нужен. Пленных было много, но тот, кто дал наводку, кто отдал приказ… С ним общались очень немногие, и Гери был уверен – они все уже мертвы. Но стрелок. Он был им нужен. Перед операцией герр Рейнер вызвал к себе их двоих – его и Фреки, и рассказал им об убийстве. И о Харальде. О своих подозрениях. И о его тоже. Пальцы непроизвольно сжались. Они упустили стрелка. Снайперы его не тронут. Найти его след в этой вони почти невозможно. Девушка захрипела. Дура. Гери разжал ладонь. Гретхен упала на бетонный пол, неловко подвернув ногу. Фанатики. Преданные цели. Ослеплённые мечтами. Орудие в чужих руках. Гери резко опустил каблук на вытянутую ногу девушки. Кость сломалась с сухим треском.

– Хватит уже, Гери, – Биврёст, высокий, мускулистый и абсолютно лысый боец-химера досадливо поморщился, – мне надоели её вопли. Голова раскалывается.

Гери пожал плечами и наклонился к Гретхен. Глаза затуманены болью, кровь на лице уже начала подсыхать. Ты причинила неудобство моему Фреки. Я заставлю тебя корчиться от боли. Ты ударила его. Гери оторвал кусок ткани от рубашки Гретхен.

– Имя. Кто подговорил вас похитить оружие? Кто надоумил выстрелить в… сама знаешь? Кто стоит за этим?

– Не знаю, – голос Гретхен звучал тихо, безжизненно, – я не знаю. Кто-то из армии. Кто знал, наверное. Не знаю. С ним встречался только Хейнец и ещё Вермерт. Всё, больше никто не видел. Почти никто и не знал. Мне Карл сказал. Скажи, мой брат, что с ним?

– Его казнят, – Гери скомкал ткань и засунул в рот девушки, – по твоей вине. Вас использовали. И бросили. Вас всё равно пустили бы в расход. Не мы, так ваш покровитель. Из армейских. Вы слишком много знали.

Когда вернулся Фреки, Гери уже надоело избивать девушку. Он сидел на перевёрнутом ящике и игрался с новым брелком. Серебряная роза ему ужасно нравилась.

– Фреки, наконец-то, – Гери вскочил и бросился на встречу светловолосому, – что там с верхушкой? Я успел узнать кое-что. Хотя не думаю, что тебе это понравится.

– Подожди, – Фреки положил руку на плечо напарнику – ничего личного на работе, – когда мы поднялись наверх, вся верхушка была уже мертва. Судя по всему – самоубийство. Хотя странно. Такие, обычно, не спешат умирать. Так что у нас пусто.

– Да уж, контакт с армейским был только у террористов по имени Хейнец и Вермерт, скорее всего они были так, наверху. Но вот ещё что. Тот трус, который меня ранил – это был стрелок. Наш стрелок. И мы его упустили.

– От кого ты узнал? – Фреки кивнул появившейся из подвала Хугин.

– Та девчонка, что кинулась на тебя, это Гретхен, сестра кладовщика. Она всё разболтала. Похоже, была подружкой этого труса, Карла.

– Она хоть жива? – Фреки усмехнулся. Да уж, Гери нравилась жестокость, и порой он забывал, насколько хрупкими могут быть люди.

– Да, до допроса и казни доживёт, – Гери вернул Фреки его усмешку. Тебе же это нравится, да?

Харальд сидел на ящике и смотрел, как приехавшие ребята из Последнего Управления собирают трупы террористов, уводят пленных. Ужасно хотелось курить, но сигареты кончились. Левое плечо болело. Фреки пересказал ему то, что удалось узнать Гери. Стрелка надо поймать. Во что бы то ни стало. А самоубийство верхушки… Харальд не верил в это. У убийцы есть свои люди в Башне. Почему их не может быть среди химер? В Серебряном Отряде? Одна или две химеры могли проскользнуть наверх, пока остальные сражались. Из-за поднятой пыли видимость была плохая. Спрятаться тоже было легко. Пристрелить опасных свидетелей, подстроить самоубийство. Просто. Скорее всего, так и было. А значит, за Карлом охотиться будем не только мы. Он всего лишь исполнитель. Но всё же…

Сильный, холодный дождь смывал серо-красный снег. Было уже темно. Гери бежал, вцепившись в майку светловолосого. Он поскальзывался, едва не падал, спотыкаясь о ноги Фреки, но всё равно старался держаться как можно ближе. Потому что зонта у них не было, а куртка светловолосого была не такой уж широкой. Фреки буквально впихнул его в магазин. Светло, сухо, играет занудная, навязчивая музыка. Что-то идеологически выверенное, правильное. О величии чистой крови, о пути Империи. Гери не стал прислушиваться. Дома почти не осталось еды. Он решительно отобрал тележку у Фреки. Опять наберёт одно мясо. Хотя мясо тоже нужно. И побольше. А ещё пряностей.

– Эй, хватит уже! – Гери перехватил запястье Фреки, – тут и так уже три бутылки. Куда тебе столько?

– Не всем же нравятся коктейли? – Фреки лизнул напарника в ухо, в магазине всё равно никого не было, – некоторым нравится, что покрепче.

– Ладно, клади уж, – Гери добавил пару корешков имбиря. Ему нравилось острое, а Фреки предпочитал что-то более простое. Против мяса Гери не возражал. Ему самому нужны были силы. После боя и ранения очень хотелось есть. Продавщица, уставшая от всего на свете женщина средних лет, с недоумением уставилась на тележку, которую вёз Фреки. Видимо, работала здесь недавно. Парочка вечноголодных химер уже успела примелькаться. Никто не удивлялся, не морщился. Продавцы даже научились прятать страх и отвращение за вежливыми улыбками. Эта была новенькая. Фреки улыбнулся женщине. Она вздрогнула. Ещё бы, у него немаленькие клыки. Даже сейчас, когда он выглядит как человек.

Бежать под дождём с тяжёлыми сумками было ужасно неудобно, но хотя бы не далеко. Гери обогнал Фреки почти у самого дома. По лестнице на четвёртый этаж. Быстрее, открыть. Гери вытащил ключи за цепочку. Брелки переплелись, мешая отделить нужный ключ. Ну же, быстрее.

– Не успел, – мурлыкнул в ухо голос, низкий, рокочущий где-то внутри. Большая сильная рука приобняла за талию. Вторая вставила ключ в замок. Простой, без лишней мишуры. Острые клыки чуть царапнули мочку уха. Гери резко выдохнул через сжатые зубы. Фреки подтолкнул напарника к открытой двери. Не здесь. Потерпи ещё совсем немного. Гери нехотя взял пакеты и вошёл. Их дом. Маленькое убежище. Место, где они оба свободны. Где они свободны вместе. И пусть вся эта страна катится в пропасть. Пусть всё рушится. Какое им дело. Гери свалил пакеты на пол. Могут и подождать. Есть, конечно, хочется. Но не только есть. Развернулся, обнял за шею. Ближе к тебе. Прижался. Ты восхитительно пахнешь. Кровью и зверем. Обожаю твой запах. Сильные руки обняли. Так крепко, кости почти трещат. Прошу тебя. Почувствуй. Ты же знаешь. Так долго. Гери потянулся, поцеловал, жадно, требовательно. Как же хорошо. Его зверь. Опасный, безжалостный, хитрый, невероятно сильный. Всегда. Нежный и заботливый. Только с ним. Навсегда. Химер всегда создавали парами, чёрно-белыми и однополыми. Генетически выведенные создания не должны давать потомство, поэтому ещё на этапе развития зародыша их программировали на выбор партнёра только своего пола. Ну и пусть. Всё равно он – лучший. Даже если бы был выбор, другого ему не надо.

Фреки с трудом удалось утащить Гери в ванную. Он опять капризничал. Как ребёнок. Ему это шло. Ему всё шло. И жестокость, и детская непосредственность, и все эти цепочки с брелками. Гибкий, сильный, опасный. Ты ведь не такой. Фреки нежно поцеловал плечо своего напарника и продолжил мыть его волосы. Такой непостоянный. Мне ужасно льстит, что в этом мире есть только одно, чем ты будешь дорожить всегда. То, с чем ты никогда не наиграешься. Чего всегда будешь ждать. И желать. Меня. Ты прекрасен. Совершенен. И ты мой. Только мой. Рука скользнула по рёбрам, наткнулась на что-то чужеродное. Точно. Его рана. Тот человек. Харальд. Он помог ему. Надо же. Фреки подцепил когтем краешек застывшего биоклея и рывком отодрал его с кожи.

– Ай, больно же, – Гери развернулся, – что будем с этим делать? Вернём хозяину?

– Он весь пропитан твоей кровью, – Фреки задумчиво смотрел на носовой платок Харальда, – оставим как сувенир.

– Тебе напомнить? – Гери провёл кончиком пальца по щеке Фреки.

– Дай я хоть шампунь смою, – светловолосый рассмеялся и поцеловал напарника в кончик носа.

– Какой ещё шампунь, Фреки! – Гери чуть наклонил голову и посмотрел на напарника. Как электрическим током по нервам. Тяжёлая, жаркая волна захлестнула, смешала мысли. Этот взгляд. Мог свести с ума любого. Но предназначался ему одному. Где-то внутри растеклась раскалённая магма, вырвавшаяся низким рыком. В узких зрачках зажёгся ответный огонь. Гибкое тело изогнулась, приглашая. И отпрянуло – дразня. Шерсть встала дыбом на загривке. Схватить. Но тонкие руки сильнее, чем кажутся. И чёрная бестия ускользает, появляется где-то сзади. Нападает, вцепляясь зубами в загривок. Отшвырнуть. Пока не поднялся. Напасть. Растерзать. Да. Мой. Наконец. Мой.

– Спасибо за брелок, – тихо шепчет Гери, растворяясь в боли и наслаждении.

Харальд постучал в дверь. Он чувствовал себя ужасно усталым. Вымотанным. Дверь открылась. Дом. Теперь это его дом. Дэнель помог ему снять мокрый плащ. Достал из внутреннего кармана завёрнутые в бумагу бутерброды. Харальд совсем про них забыл.

– Ты голоден, – Дэнель принялся вытирать волосы Харальда полотенцем.

– Да, но сначала душ, – Харальд отпихнул руку Дэнеля.

Горячая вода помогла немного расслабиться. Харальд стоял, уперев руки в стену. Холод медленно стекал по коже. Пыль, набившаяся в лёгкие, растворялась в горячем паре. Дэнель тщательно вымыл и вытер глубокую царапину на плече.

– Харальд, – едва слышный шёпот. Юноша коснулся губами обожженной кожи. Провёл кончиком языка, слизнув капельку крови. Я заберу твою боль. Мышцы напряглись под тонкими пальцами.

– Как ты смеешь, – Харальд резко ударил Дэнеля по губам, – делать такое. Да как ты…

Сердце билось где-то в горле. Как он посмел себя так вести? Он же… Он. Это же… Почему? Юноша провёл руками по груди мужчины, прижался ухом, на миг замер. Сердце. Бьётся так сильно. Руки скользнули по плечам.

– Всё хорошо, я больше не буду, – еле слышный шёпот. Разбитые губы пахнут кровью. Касаются, едва ощутимо. Да. Смеет. Прости, я так устал. Мужчина ловит губами губы. Целует, медленно, нежно. Ладонь, скользит по груди. Сердце. Твоё. Так бьётся. Не спеши. Ты прав. Всё хорошо. Ты можешь. Всё, что захочешь. Ладони скользнули вниз. Кафель толкнулся в колени. Да, ты прав. Так лучше. Медленно. Губами по ключице. Ты чувствуешь. Под ладонями. Как пульсирует моя кровь. Как мне хочется. Прикоснуться. Не отпускать. Твои глаза. Не закрывай. Нэль. Ты один. Для меня. Всё. Нэль. Нэль. Нэль.

– Нэль, прости. Я устал. Просто вымотался сегодня, – Харальд приподнялся на локтях, заглянул в глаза юноши.

– Это просто ты. Такой, – Нэль улыбнулся, коснулся пальцами щеки, – ты такой. Не страшно. Делай, что хочешь. Если тебе станет легче.

– Я всегда срывался на тебе, – Харальд убрал прядку волос с лица юноши, – ты меня спасаешь.

– Пусть так, я согласен, – Нэль коснулся кончиками пальцев губ мужчины, – ведь это ты. Настоящий. Без маски. Без лжи. Я спровоцировал тебя. Ты был таким напряжённым. Последнее время сдерживаешься.

– Не хочу причинить тебе боль, – Харальд коротко поцеловал юношу, – с тобой так хорошо. Я боюсь потерять тебя. Нэль, даже если я сам прикажу, не смей умирать.

– Не умру, – Нэль, не отрываясь, смотрел в глаза Харальда, – и не брошу.

Вильгельм сидел за столом на кухне. Когда пришёл Харальд, он кинулся разогревать ужин. Сейчас он уже почти остыл. Сколько же можно сидеть в ванной? Глаза слипаются. Весь день он разбирал книги Харальда, помогал брату с документами. Перерыл кучу медицинской литературы, книг по химии и биологии. Они искали то соединение, которое информатор Отто нашёл в крови. Голова была такой тяжёлой. Ужасно хотелось спать. Сегодня ему почти удалось выяснить у брата, что они расследовали. Сейчас Отто спал. Солнышко просила не будить его, даже если вернётся Харальд. Он так устал. Вильгельм подтянул к себе кружку с остывшим чаем.

– Прости, что разбудил и заставил ждать, – Харальд вошёл на кухню, – спасибо, что подогрел мне ужин, Вильгельм.

– Ну, я же обещал, что разогрею, когда вернёшься, – Вильгельм улыбнулся, – ничего, что разбудил. Мне всё равно пока заняться нечем.

– Врешь ведь, – Харальд усмехнулся, – ты брату полдня помогал. Видно же, что устал. Иди спать.

– Ты сам справишься? – Вильгельм встал из-за стола, – ты прав. Я, наверное, пойду.

Харальд налил себе чай. Вильгельм так переживал за него. Сзади беззвучно подошёл Нэль. Кажется, моя семья растёт. Моя настоящая семья.

– Нэль, ты ведь мог уйти, – Харальд обхватил ладонями кружку, – у тебя есть линзы. Ты не будешь привлекать внимание. Ты мог уйти. Стать свободным.

– Зачем? – Нэль подошёл сзади, положил руки Харальду на плечи, – я не хочу принадлежать никому другому. И никем не хочу владеть. Я не могу уйти. Я последую за тобой. Даже если прикажешь, я не оставлю тебя, Харальд.

Сиг стоял у окна. Тускло мерцали огни ночного города. Здесь, вдали от центра, от власти, от армии жизнь не останавливалась ни на минуту. По крыше дома напротив скользнула чёрная тень. Наёмник. Вульгарный смех оборвался грубыми голосами. Вдали шумят машины. Ближе к центру тоже не прекращается движение. Ночная жизнь города, где всегда идёт дождь. Одни маски сменяются другими, ярче раскрашенными, такими же непроницаемыми. Сиг поднял бокал. Терпкое красное вино, приятное послевкусие. Выкрашенные в алый цвет губы изогнулись в улыбке. Глаза как колючие кусочки голубого льда.

– За этот город, – Сиг приподнял бокал, салютуя своему отражению в стекле залитого дождём окна, – за город, проклятый людьми и оставленный богами.

Прости, Харальд. Ты ввязался в чужую войну. Я могу поддержать тебя. Но за тобой не последую. Тем, кто расправляет крылья, их вырезают из спины ножом. Без наркоза. Это больно. Ты даже представить не можешь, насколько. Ты хочешь знать, ты жаждешь правды. Это горький плод, и вкусивший его не будет знать покоя. Друг мой, ты вступил на дорогу, что залита кровью. Я помогу тебе, но не последую за тобой. У тебя есть крылья. У меня остались шрамы.

Сиг отвернулся от окна. Он уже закончил с делами клуба на сегодня, можно было отдохнуть. Под ногами, на первом этаже, пульсировала музыка. Охрана была усилена, незаметно для посетителей. Незачем их пугать. Сиг поставил пустой бокал на стол. Ты затеял интересную игру, мой милый. Что ж, сыграем.