Текст книги "Риффы лестницы в небыль. Новеллы"

Риффы лестницы в небыль
Новеллы
Екатерина Таранова

© Екатерина Таранова, 2023

ISBN 978-5-0059-8334-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

РИФФЫ ЛЕСТНИЦЫ В НЕБЫЛЬ

Новеллы

Лучшая лестница – взгляд вверх. Формат ступени – 24/7

Известно, что лестницы у нас в лабиринте расставлены повсюду, как и капканы.

Про капканы и то, как действовать, чтобы в них ненароком не угодить, поведаю в другой раз. А пока – про лестницы.

Поскольку в данном мироздании сосредоточено немало лестниц, то и не пользоваться ими – попросту глупо.

И если выбирать, в каком направлении двигаться по лестнице, любой дурень Вам скажет: конечно же, вверх. Во-первых, что мы внизу не видали? Примерно всё мы видали внизу.

Во-вторых, когда ты спускаешься по лестнице вниз, может возникнуть неприятное чувство головокружения, сопровождаемое тревогой и риском вовсе свалиться в тартарары, – особенно, если ступеньки достаточно крутые.

Потому выбор очевиден – лестницы нужны, чтобы подниматься с их помощью наверх. Любой спуск – уже дело вторичное. Кто один раз поднялся – тот и два раза спуститься сможет. Поэтому – только вверх, без вариантов. Затем лестницы и нужны. Для этого они и придуманы.

Другое дело, что бывает и так: вверх лезть уже некуда. То есть, это выглядит приблизительно следующим образом: вдруг, ни с того ни с сего, обрывается и заканчивается лестница. По которой ты поднимался наверх, увлеченный солнечными зайчиками, звездным светом, ангельским хором, жаждой увидеть «а как оно всё смотрится сверху?»

Вот лез ты и лез себе, старался изо всех сил, смеялся и плакал, сточил в подъеме по лестнице железные башмаки, а тут вдруг раз, – и всё.

Лестницы больше нет, ступеньки кончились. Перекладин веревочной лестницы, по которой ты мог бы влезть еще выше, тоже не наблюдается, и пожарная запасная лестница, имеющаяся в каждом уважающем себя мироздании, тоже отсутствует.

Да вдобавок ты еще и упираешься головой или шляпой в некий потолок или условный небесный свод. Прямо как пальма из знаменитой сказки Гаршина, – та, которая пробила своей кроной потолок оранжереи. И кончилось всё для пальмы плохо. Если кто помнит.

Если такое случилось, не пугайся, потому что всё равно остаются возможности справиться с этим неловким положением. Например, можно спуститься всё-таки вниз, хотя это очень малопривлекательно, понимаю.

Но пойти вниз по лестнице можно для того, чтобы разобрать ее на части и построить из них, опять таки, лестницу наверх. Да, это потребует упорства и немалых усилий, особенно если учесть, что потолок в данном случае придется пробивать или просверливать, – а потолок там точно имеется, раз уж лестница кончилась. В данном случае без вариантов: сначала пробиваем потолок, потом разбираем нижнюю часть лестницы и собираем из этих обломков новые ступени, ведущие вверх.

И поднимаемся. Осматривая окрестности.

Окрестности в любом случае будут новые, а не те, к которым ты привык.

Для этого и придуманы лестницы, а вовсе не для того, что подниматься с их помощью с этажа на этаж в смешных человеческих коробочках, которые расставлены в каждом городе. Так лестницы маскируются от очень могущественных сил – они делают вид, что нужны для чисто утилитарных целей, хотя на самом деле, конечно же, это не так.

Остался нераскрытым вопрос: какой же способ является лучшим для того, чтобы легко и быстро подняться даже по очень ветхой, неустойчивой или танцующей лестнице?

Утонченность или расшатанность помогут выиграть, пока ты будешь прыгать со ступеньки на ступеньку. И не заметишь, и уже ах: тебе видна Эйфелева башня, хотя лестница твоя находится в деревне Потемкино, в которой кроме тебя из жильцов осталось еще два человека. Но такова уж сила лестниц.

Отвечу так: использовать при взаимодействии с лестницами лучше и утонченность, и расшатанность. Сила воли тоже пригодится. И ледяной как сердце Кая интеллект – тоже в помощь.

Справедливо потому возникает предположение, что к каждой лестнице нужен свой подход. Но тут шагающего ввысь любителя лестниц может подстерегать засада, а именно: если ты сначала собираешься прочитать сто пятьдесят инструкций и умных книг о том, как находить подходы к отдельно взятым лестницам, и что взять с собой, – ты рискуешь вообще не сдвинуться с места. И не подняться даже на самую низкую и пологую ступеньку. А это нам не нужно.

Так что, лучший способ подняться по лестницу – найти любую, которая покажется подходящей, и начать подниматься. Обязательно вверх. Не оглядываясь назад и, уж тем более, вниз.

Что же касается капканов и ям, то их в лабиринте предостаточно. Тем строителям, которые хотят уцелеть, лучше бы выбирать не капканы, а лестницы.

Смех без причины – признак светостойкости

Как повысить свою светостойкость? Это легко, – если знаешь, как ходить по канату, не теряя устойчивость.

Кружится от высоты голова? Вспомни про муравьишку. Легкое отвлечение внимания всегда помогает. Как бы не утверждали великие мудрецы, что это не так. И нужна, дескать, полная сосредоточенность. А я тебе говорю – мудрецы иногда ошибаются.

Вот отвлечешься ты, вспомнишь про муравья, – и голова у тебя перестанет кружиться. Это полезно, да и муравью хорошо: он не любит, когда на него сверху падают.

…Далеко-далеко, где-то в самом низу, – ждет устойчивость, такая привычная. Спит планета, такая родная. Спуститься-то можно всегда?

Глядишь, вот так незатейливо уговаривая себя, ты и перестанешь высоты опасаться… Всё приходит с опытом. Пугливость оставь для прежних времен. Ныне в приоритете – бесстрашие. Полное и категорическое.

А сейчас, раз залез на высоту, уж ты поиграйся. На всю катушку. Всё равно под тобой – океан, не разобьешься.

Выходя на канат, по которому надо пройти без потерь, прицепи к себе для страховки всяких веселостей – смеха без причины теплыми вечерами, запах ромашки, вкусных конфеток и шарфиков. Не отказывай себе ни в чем: высота – это не шутки.

Но помни о том, что для канатоходца могут возникнуть и трудности.

Вот идешь ты по канату, – и вдруг на тебя налетел громкий ветер. И ты зашатался. Прямо еще чуть-чуть, – и свалишься. А уцепиться не за что. И хоть ты знаешь, что под тобой океан – об воду тоже можно удариться. А то и совсем помереть. Не очень хотелось бы…

И вот именно в этот судьбоносный момент важно удержать устойчивость.

Как? Ну, например: поговори с ветром о состоянии цивилизации, важных истоках проблем и прочей искристости. Сделай вид, что ты самый умный – известно, что это способствует легкой беседе.

Если ветер попадется тебе в хорошем настроении, – он даже заодно и какой-нибудь свой секрет расскажет. Только сильно его не нервируй. Ветра бывают обидчивые.

Так вот, подружившись с ветром, тихонько ухватись за одну из его пуговиц, – и не свалишься вниз. И расшатанности твоей как не было. Снова ты устойчивым стал, можно двигаться дальше.

Глядишь, с помощью таких секретов ты и перейдешь по канату над враждебной местностью… Не упав и не потеряв равновесия.

К чему я Вам тут всё это рассказываю, можете Вы спросить с негодованием? Вполне справедливым.

Да просто хождение по канату позволяет видеть красивые виды. Самолетов сегодня давно уже нет, их отменили. А высоту то увидеть хочется. Почти всем. Хождение же по канату позволяет на высоту влезть всё равно, и даже без самолета. Но это для самых упорных и морально не ограниченных

Инструкция лежит в свободном доступе, однако же лезут не все. Хотя всем очень хочется.

Ну и последнее: дополнительный бонус прогулок на высоте – небольшое повышение светостойкости. Ведь на высоте вы привыкаете к лучам солнца и становитесь светоустойчивым. Без особых усилий, замечу. А это важно.

Конечно, поначалу после таких упражнений вы будете только совсем немножко светиться. Даже бледнее, чем лампочка.

Но нам много и не надо.

Он Вам не Петрович!

Однажды летом слесарь Петрович, которого многие знают в наших краях, сильно утомился. Такая уж у него была работа – сильно утомительная.

И колеса ты от сажи очисть, и рубильник вовремя выруби, и станок установочный наладь, и ремонт отремонтируй. Просто некогда вздохнуть даже, не то что подумать о высоких материях.

И вот жарким полднем Петрович вышел из цеха, обливаясь потом, и уселся на бревнышко прямо в зарослях высокой травы. И задымил свою пахитоску. Настукивая пальцами по бревну болеро Равеля – хоть и не зная, что это именно оно.

О высоких материях ему думать было некогда, что правда, то правда. Но так уж устроено наше мироздание, что сами высокие материи иногда берут и задумываются о Вас, даже если Вы о том совсем не просили.

А всё почему? У Вас всегда есть важные дела, а у высоких материй никаких дел нету, им скучно. Вот они иногда и вмешиваются.

И в этот раз вмешались.

Взяли и дали слесарю Петровичу Дар дополнительного просматривания всего и вся и смотрения насквозь.

И он, просто глядя бездумно и рассеянно в траву, вдруг в секунду прозрел.

И понял, что происходит. И стало ему понятно о мире всё, абсолютно всё.

Стало ему ясно, зачем американцам нужен Байден и почему он падает с лестниц, а также кому-то невидимому пожимает руку. Совершенно никаких вопросов у Петровича не осталось к президентам различных стран. А раньше вопросы такие не просто были, но и часто обсуждались с приятелями за кружкой пива.

Но сейчас он прозрел, и стало ему ясно: нечего тут обсуждать. И вопросов к президентам нет. И быть их не может. Ибо судьба их столь незавидна, что мухи и крокодилы бледнеют от страха. Пусть даже и наблюдая за данной судьбой очень сильно издалека.

Впрочем, что о бренном говорить, если уж Петровичу стало сильно понятно, в какую сторону и с какой целью летит красивая и синяя планета Нибиру. И что такое бозон Хиггса, и с чем его едят, он тоже понял. Хоть и учился на три с минусом.

От всевозможных и всяких прозрений у Петровича побежали мурашки по всему телу. А в черепной коробке словно включили пылесос: там что-то жужжало и тихонько потрескивало. Но это было не страшно, а, скорее, приятно. Ощущал он себя так, как будто ему основательно прочистили мозги.

Нынешние эзотерики называют это повышением вибраций, но слесарь знать не знал таких научных слов, а на ютубе раньше включал только видео про Ольгу Бузову. И тем не менее, сейчас для него всё изменилось. За секунду.

И тогда, глядя прямо в траву, он увидел все мировые процессы.

Надо Вам заметить, что мировые процессы при определенном положении Луны любят ходить строем. При таком способе ходить, если у какого-то процесса вдруг ботинок развяжется, то другой процесс всегда может помочь завязать.

К тому же при хождении процессов друг за другом они легко могут и спать прямо наяву, а это тоже приятно и необременительно.

Петрович увидел, как медведки сражаются друг с другом среди травы, кусая и колотя друг дружку почем зря. Увидел он и то, как муравьи ходят сначала направо, а потом налево, старательно обходя потерянную здесь кем-то из людей матросскую фуражку. Увидел слесарь еще и чижика, запутавшегося в комке рыболовной лески.

И почувствовал Петрович от увиденного великую грусть.

Ему, получившему Дар видеть всё ясно и отчетливо, было очевидно и невероятно, что в таком красивом мире драться совершенно не след. А также не стоило бы разбрасывать по иллюзорной поверхности данного мира опасную для жизни ерунду. Ну и прочее. Не менее важное.

Он наклонился и подул грустным, но одновременно вразумительным ураганным ветром на медведок, муравьев и чижика, людям тоже досталось, и ему это было наглядно видно.

Но вместе с тем, от такого вмешательства Петровича в мире и что-то само собой наладилось. Например, громозеки и медведки заключили между собой новое международное соглашение о ненападении.

В траву, об асфальт, а также на моря и континенты спустились свежие смыслы и приятное легкое умиротворение.

Чижик успешно освободил лапу от рыболовной лески и улетел обедать.

Заметив тенденцию к развитию мировых процессов в верном направлении, невидимые нам инстанции спустили с облаков веревочную лесенку. Петрович, пыхтя, влез по ней наверх.

Там ему сообщили, что теперь он будет работать в должности, средней между ангелом и помогающим практиком, – только руки от машинного масла посоветовали всё-таки вытереть. А гаечный ключ велели не выбрасывать и носить собой. Сказали, что это у него будет теперь ключ «от чего надо ключ», пригодится.

Крылья бывшему слесарю Петровичу тоже выдали, как и положено. Но это тема для другого разговора. Как-нибудь обязательно и про крылья расскажу.

Ребята с нашего завода

Если Вы ощутили себя заводским изделием, которое не просто еще не начинало жить, но нуждается в распаковке, – важно определиться, какой именно деталью какого механизма Вы являетесь?

Любая заводская деталь, хоть восьмая, а хоть даже и тридцать первая, очень громко кричит. Потому что очень хочет кем-то или чем-то стать.

Проявить себя.

Логично, что для начала ей нужно распаковаться. О процессе самостоятельной распаковки у нас и пойдет речь.

А также о разновидностях криков, потому что все заводские детали кричат в разной тональности и на своей волне.

Итак. Если говорить о криках, сразу скажем, что женщинам еще на берегу, перед прыжком в воду реальности, стоит понять: их крик будет криком сирены или криком банши? Потому что одно дело, если заводская деталь, превратившаяся в процессе распаковки в женщину, будет кричать голосом чарующей сирены или взрывающей миры банши, пребывая в гордом одиночестве.

И совсем другое, если мужчина, оказавшийся рядом с ней, выбирал бодро жужжащую всеми шестеренками курицу, а получил в итоге фурию-пиццикато.

Распаковывайте себя правильно. А также – присматривайтесь к механизмам поблизости. От некоторых позолоченных шурупов и медных уховерток стоит держаться подальше – Вас могут разломать, а Вы и распаковаться то еще толком не успели.

Но крики – это одно дело. Весь завод вокруг, весь мир и вся галактика кричат. Приходится либо оглохнуть напрочь, либо с этим смириться. Есть и еще вариант – стать музыкантом. И тогда крики вокруг Вас просто исчезнут – тишина окутает кричащий на все лады мир, и случится это персонально для Вас. Но то тема для отдельной беседы.

Вернемся к распаковке. Это ключевое. Ощутив себя заводским изделием хоть номер восемь, хоть номер пять, определитесь: сделаны Вы из бумаги либо из металла? Может быть, Вы сплетены из травы?

Если Вы чувствуете себя бумажным – распаковка пойдет проще: достаточно развернуться как следует, разгладить и расправить плечи, раздобыть себе хорошие очки и перо с чернильницей, и готово дело! Можете сразу ощутить себя книжным червем.

И тогда из любой системы, предназначенной для бетонирования бетона и бронирования забронированной брони, механики выплюнут Вас, как непригодную деталь. Повезет, так вообще вылетите бумажным самолетиком из окна завода. И только Вас тут и видели!

Если Вы чувствуете себя железным, распаковаться труднее. Железные детали медленнее превращаются в людей, хоть ты совсем обкричись.

Но ничего невозможного нет, так задумано и зафиксировано в висящей на стене завода технике безопасности. Железным деталям лучше как следует поднапрячься, сломать упаковочную коробку и для начала вытащить на свободу человеческие руки. Рука – отличный инструмент, ей и чечевицу можно сажать, и чечетку отбивать на любой холодной поверхности.

При нежном и трепетном обращении именно руки сделают Вас из железяки и, собственно говоря, заводского изделия под определенным номером – Нечто, никаким номером уже не помеченное. И вдобавок не поддающееся дрессировке.

Уж не говоря о том, что Ваши руки помогут сломать коробку, в которой Вы изначально и были упакованы. И в итоге Вы сможете пройтись прогуляться. И обнаружить, что в этом углу Вселенной есть много чего еще, кроме родного металлургического завода.

Ну и третье: если Вы подозреваете в своем внутреннем мире наличие изделия, сплетенного из травы, считайте, что Вам улыбнулась удача. Распаковаться и разломать весь завод к чертовой бабушке Вам будет легче легкого. Можно даже не вытаскивать себя из упаковки. Достаточно только расплакаться, тем самым добавив пространству необходимой влаги, и прорасти. Всё.

Механики и оглянуться не успеют, и не успеют даже доиграть свою партию в домино, – а станок уже весь оброс травой, вьюнками и папоротниками. Пропал завод, спасайся, кто может.

Надеюсь, сложная тема самораспаковки хоть немного прояснилась. Если остались вопросы, спрашивайте.

Всем отвечу. В порядке исключения.

Гвозди бы делать из этих

Вслед за рассказом о распаковке нельзя не поведать и о том, куда судьба может привести распакованные заводские детали дальше.

Для чего этот рассказ? Чтобы те, кто уже всерьез задумался о собственной распаковке и пытается определить, чего у них внутри больше: бумаги, железа или травы, определились – а стоит ли игра свеч?

Может, и распаковываться не надо, а лучше остаться в виде детали на родном заводе?

Распаковавшая себя деталь номер восемь стояла на полянке возле завода и радостно пела.

Кричать она перестала, ведь чудо освобождения от заданной судьбы откликается в каждом шурупе и винте любой детали с таким упоением, что этим деталям кричать уже незачем. Остается только петь или ласково гудеть, как добрый пылесос.

Перед освобожденной от оков детали номер восемь стоял вопрос: а что же ей делать дальше?

«Буду строить новые миры! – вдохновенно решила она. – В них не будет никаких заводов и ничего механического. Никаких жестоких механиков, которые заставляют детали бездумно и тяжело работать на износ на пользу упырям. Только свобода, равенство и братство! Только творчество и вдохновение!»

В таком восторженном настроении свободная деталь номер восемь выкатилась на соседний холм – с него пока еще было отлично видно покинутый ею завод.

Тот дымил всеми трубами, кричал турбинами и пламенел перерабатывающими сырье печами. Заводу словно и не было никакого дела, что кто-то маленький из него распаковался и удрал.

Несмотря на такой не слишком обнадеживающий пейзаж за спиной, места на холме было достаточно.

Строй любой мир, какой душа пожелает. Но распакованная восьмая деталь пока что стояла в растерянности. Стояла и фантазировала, каким же будет ее новый прекрасный мир. Она лишь точно знала, что он будет не похож на завод – но детали восхитительных пейзажей, радостных распакованных деталей и освобожденных винтиков, бегающих по этим пейзажам с криками «ура!», от неё пока ускользали.

Пока она так стояла, ее внимание привлек своим карканьем ворон, на шее которого висела табличка с изображением всевидящего ока.

– Ничего ты не построишь! – прокаркал он. – У таких, как ты, нет никакого опыта, чтобы строить светлые восходящие миры.

– Это еще почему? – обиделась распакованная деталь.

– Расскажу анекдот, – сказал ворон. – «Что бы Петровичи ни собирали, получается автомат Калашникова. Какую бы страну Петровичи ни строили, получается СССР». Теперь поняла?

– Не знаю, кто такие Петровичи, – растерянно сказала восьмая деталь.

– Это и не важно, – ответил вещий ворон. – Соль вот в чем: что бы ты не начала сейчас строить, в итоге у тебя получится завод. А может, нечто и похуже, чем завод. Вот так-то.

– Как же быть? – спросила деталь.

– Быть или не быть, вот в чем вопрос, – ответил ворон. – Скромнее надо быть. Иди отсюда восвояси и познавай себя. Может, и поймешь чего.

Деталь пожала своими уже наполовину человеческими плечами и удалилась в лес. Она не знала, что лес этот состоял во многом не просто из деревьев, но также и из тех распаковавшихся заводских деталей, которые в глубине души всегда чувствовали себя травой или деревом. А потому, едва покинув завод, они проросли. И стали лесом.

В этом лесу бывшая деталь встретила мальчика, который, хоть и не плакал, но, судя по всему, потерялся. Во всяком случае, выглядел он очень потерянным.

Мальчик стоял на берегу бурной реки и грустно смотрел на противоположную сторону. Там, на другом берегу, виднелась какая-то тень, машущая руками (сестра или мама?) А также – силуэт дома. С дымом, поднимающимся из трубы.

– Мне туда очень нужно, – сказал мальчик, заметив, что к нему подошла распакованная деталь. – Меня там очень ждут. Плавать я не умею, и лодки здесь тоже нет. Как же мне попасть на другой берег?

«Ладно, – подумала деталь номер восемь. – С созданием миров пока подождем, это всегда успеется».

Она поняла, что ей нужно делать.

И превратилась в мост.