Текст книги "Сыскное бюро «Квартет»"

– А вот и таинственные молодые люди! – сказал он, входя в комнату. – Что ж, давайте знакомиться. Вы, как я полагаю, Митя, а вы, следовательно, Костя? Верно, я не перепутал? Нет? Вот и хорошо. А я Игорь Васильевич, дедушка вот этой барышни. Липа мне уже сообщила, что вы вора поймали. Молодцы! Как вам это удалось? Выследили? Но как вы нашли-то его?

– Случайно встретили!

– Повезло, однако! Расскажите-ка поподробней!

Это в наши планы не входило. При подробном рассказе ничего не стоит проболтаться о том, что взрослым знать совершенно ни к чему.

– Ой, дед, я тебе потом сама расскажу!

– Понял, мое присутствие нежелательно! Что ж, всякому овощу свое время! Ладно, ухожу!

– Аська, ну зачем ты его выставила? – с укором сказала Мотька.

– А чтобы не проболтаться! Знаешь, слово за слово, и можно ненароком все растрепать, а потом начнется!

– Ты права, – одобрил меня Митя. – Ась, а нельзя у твоего дедушки фотографию попросить? Мне для мамы. Она его обожает!

– Это можно, сделаем!

Я побежала к деду и попросила у него фотографию с автографом для Митиной мамы.

– Сейчас найду! – сказал дед. – А ничего ребятишки! Только мне лично Костя больше нравится!

– Почему?

– Да он как-то поэнергичней, да и покрасивее, пожалуй!

– Дед!

– Все, все, молчу, знаю, это не мое дело и вообще на вкус, на цвет товарищей нет. А как ее имя-отчество, этой дамы? Елена Петровна? Вот, держи! Только не думай, будто я поверил в эту историю с вором! Что-то тут не так!

Я вспыхнула.

– Ага! Ишь, как зарделась! Врать-то ты, матушка, еще не больно умеешь. Оно и хорошо! Но мы с тобой об этом поговорим позже, когда друзья твои уйдут. А теперь иди к ним, неудобно!

Я вернулась к ребятам, но про разговор с дедом ничего им говорить не стала. Часов в девять они собрались уходить. Но тут раздался звонок в дверь. Я пошла открывать. Соседка сверху принесла поваренную книгу, которую брала у тети Липы. Пока я с ней разговаривала, подъехал лифт и оттуда вышел не кто иной, как господин Мусьяк. Интересно! Я кинулась в свою комнату.

– Ребята, сейчас Гриша пришел к Ненорме! Неужели его еще не взяли?!

– Наверное, установили за ним слежку, хотят выявить связи, – со знанием дела сказал Костя.

– А может, он вообще тут ни при чем, – предположил Митя.

– Это уже сказка про белого бычка! – воскликнула Мотька. – Давайте лучше подождем. Николай Николаевич обещал нам все рассказать! Хватит, не могу больше про это! И вообще пора домой, я спать хочу, умираю!

– Ладно, пошли, мы тебя проводим!

Глава 22. Сюрприз

Как только дверь за ними закрылась, из своей комнаты вышел дед.

– Анастасия, зайди-ка ко мне, есть разговор.

– Дед, я спать хочу!

– Ничего, еще успеешь выспаться, сейчас только десятый час, и, кстати, завтра ты ведь в школу не идешь? Тем более. Садись-ка, матушка, и выкладывай все.

– Да ты о чем, дед?

– Не придуривайся, я всегда знаю, когда ты врешь! Забыла уже?

– Да! Забыла! – в запальчивости крикнула я. – Ты в этот раз на меня внимания не обращаешь! Только по носу щелкаешь! Я сколько раз хотела тебе все рассказать, а ты…

– А я думал о своем… Прости меня, Аська, я вправду вел себя по-свински, но тут такая ситуация сложилась… впрочем, это сейчас неважно.

– Еще как важно! Ты теперь вообще только о своей парижанке и думаешь!

– Так! Похоже, следили не только за вором! Выходит, я тоже был объектом наблюдения? А?

– Да за тобой и следить не надо, все и так видно, невооруженным глазом! – уже в голос орала я.

– Неужели? – перепугался дед. – Что, и мама что-то заметила?

– И мама, и тетя Липа, и даже Мотька!

– Да, недооценил я женской интуиции! Что ж, все правда! Но только я тебя прошу, дай мне самому собраться с духом и рассказать маме, ладно?

– Да пожалуйста! Можно подумать, мне больше делать нечего, только обсуждать твою даму сердца!

– Ладно, ладно, не кипятись, ребенок! Мы с тобой об этом потом поговорим, а сейчас давай выкладывай все, что вы там натворили!

– Мы ничего не натворили, если хочешь знать, мы настоящую банду выследили!

И я рассказала деду все, умолчав только о наркотиках и об угрозах Шапки в мой адрес. Этого взрослые уже не переживут!

– Выходит, мой подарок не просто пригодился, а спас тебя из заточения? Не хочу даже и думать о том, что могло бы с тобой произойти! Знаешь, давай условимся, маме обо всем этом ни звука!

– Еще бы!

– И тете Липе!

– Конечно!

– Я понимаю, вступив однажды на путь подобных приключений, ты не остановишься, пока не повзрослеешь! Но прошу тебя, будь очень-очень осторожна… да, и вот еще: я оставлю тебе деньги, но не на абы что; я хочу, чтобы вы с Матильдой занялись карате! Вам это просто необходимо! Представь себе, что ты владела бы приемами, когда этот тип схватил тебя сзади. Да он через минуту уже лежал бы в обмороке.

– Дед, это здорово! Только маме лучше и об этом не говорить.

– Наоборот! Она будет рада знать, что ты в состоянии защитить себя.

– Ты думаешь?

– Уверен!

Мы опять говорили с ним, как бывало раньше. Все мои обиды улетучились. Это снова был мой обожаемый дед, который любил меня и заботился обо мне.

– Да, дед, я совсем забыла! Никакого духа не было!

– А ты почем знаешь?

Я рассказала все про магнитофончик и про наши соображения.

– Шпионка? Альбина?! Роскошная идея! – хохотал дед. – А еще лучше – насчет манипуляций массовым сознанием! Это же просто прелесть! Спецслужбы занялись Альбиной! Ну и воображение у вас! Начитались всякой чепухи и выдумываете бог знает что!

– Тогда что же это значит?

Но вопрос мой остался без ответа – в дверь позвонили. Звонок был настойчивый, беспрерывный! Как будто кто-то нажал на кнопку и держит ее пальцем.

– Не ходи, я сам открою, – распорядился дед. – Кто там?

– Игорь Васильевич, свои!

Не может быть! Папа! Да, папа приехал!

– Папа! – завизжала я и бросилась ему на шею. От него пахло морем, жаркими странами…

– Аська! Дочка! Здрасьте, Игорь Васильевич! А где Тата? В театре? Скоро придет? Липа, добрый вечер!

– Юра! Откуда ты взялся? Мы тебя не ждали!

– А я вот решил сделать вам сюрприз! Аська, да ты еще выросла! Что это у тебя с лицом? Тебя кто-нибудь прибил?

– Юра, раздевайся, очень рад тебя видеть! Честно говоря, не чаял! Я ведь на днях опять уезжаю!

– Да, Игорь Васильевич, я тоже приятно удивлен! Накормят меня в этом доме, а?

– Папочка, ты надолго?

– Надолго, до конца апреля!

– Ура!

Тетя Липа уже накрывала стол в столовой, по случаю папиного приезда.

– Аська, давай уберем мои вещи из прихожей, пусть и для мамы мой приезд будет сюрпризом!

Забыв обо всем, я носилась по квартире, убирая папины вещи, помогая тете Липе таскать из кухни в столовую разную снедь, а папа тем временем ушел в ванную, принять душ и побриться.

– Аська, – позвал меня дед, – на минутку зайди ко мне! Слушай, ребенок, папе будешь рассказывать что-нибудь?

– Только то, что маме, не больше. Он же всегда за меня дрожит. Он меня даже на каток не хотел пускать. Ему все казалось, что я непременно расшибу себе голову. Или упаду, а кто-то заедет мне в глаз коньком!

– Все понятно! Ну что, ребенок, мир?!

– Конечно, мир!

– Ладно, беги к Липе, а то она на радостях с ног собьется!

Папа вышел из ванной, и теперь от него уже пахло не морем, а каким-то лосьоном для бритья. Но такой он был как-то привычнее, роднее.

– Юрочка, садись за стол! Ася! Игорь Васильевич!

– Липочка, я сейчас что-нибудь перехвачу, а с ужином давайте подождем Тату. Она ведь уже скоро будет!

– Мудрое решение! – одобрил дед. – Аська, закрой дверь на цепочку, а то мы не услышим, как мама придет, и сюрпризу нашему хана.

Так я и сделала. Через полчаса раздался звонок. Дед пошел открывать. Мама!

– Папа, с чего это вы рано на цепочку закрылись? – донесся до нас ее голос.

– Вероятно, это я, по рассеянности!

– Что-то ты в последнее время стал очень рассеянным! – проворчала мама.

– Татка, не ворчи! Идем-ка скорее ужинать, у нас гость.

– Папа, а нельзя без меня? Я так устала… Кто там у тебя?

– Идем, идем, увидишь! И без тебя никак нельзя! А вот и Тата!

Мама вошла в столовую с хмурым, недовольным видом и вдруг просияла:

– Юра! Юрочка! Какими судьбами?

Теперь вся наша семья в сборе. Как хорошо!

Прошло три дня. Суматоха, связанная с неожиданным папиным приездом и предстоящим отъездом деда, вытеснила все другие мысли. Костя заболел гриппом. У Мити заболела мама. Мои синяки исчезли, и у меня больше не было причин не ходить в школу. Завтра опять будет химия. Папа пытался мне что-то втолковать, спрашивал меня по заданным параграфам и в отчаянии качал головой.

– Знаешь, дочка, по-моему, тебе следует перейти в другую школу, с гуманитарным уклоном, где в старших классах уже нет химии. Этот год, конечно, надо домучиться тут, а дальше… К чему такие страдания?

– Нет, папа, а как же Мотька, и вообще… Нет, я не хочу в другую школу! И потом, придется куда-то далеко ездить, время терять…

– А на что, скажи на милость, ты время тратишь? В сыщиков играешь? Да ты уже большая, думала бы лучше о будущем, готовилась бы к чему-нибудь, время сейчас нелегкое…

– А я уже все решила. Я буду юристом.

– Юристом? И, насколько я могу судить, тебя влечет криминалистика? Между прочим, криминалистам без химии трудно приходится.

– А эксперты на что?

– И ты, разумеется, будешь знаменитой сыщицей?

– Нет, я буду адвокатом.

– Адвокатом? Будешь защищать всяких прохвостов вроде вашего Узкоплечего?

– Нет, я буду защищать невиновных от всяких прохвостов!

– Ой, а пожарным ты быть не хочешь? А мороженое продавать?

– Папа, не говори со мной как с маленькой!

– Ладно, не буду. Хотя рассуждаешь ты как маленькая. Авось подрастешь, и гены Потоцких возьмут верх – пойдешь в актрисы! Оно как-то безопаснее! Мне, во всяком случае, было бы спокойнее!

Вот так мы вчера поговорили с папой.

А утром, когда я уходила в школу, из своей комнаты вышел дедушка, вернувшийся вчера очень поздно.

– Аська, а у меня для тебя есть новости. Про духа!

– Ой, скажи скорее!

– Нет, матушка, на ходу такие разговоры не ведут! Вот вернешься, тогда и поговорим!

– Дед, ну зачем ты сказал? Я же умру!

– Не умрешь! Терпи, казак, атаманом будешь!

– Ну хоть намекни!

– Ни за что! Беги в школу! Потом поговорим!

И он ушел к себе. Ну надо же! Просто свинство с его стороны! Какая тут химия в голову полезет!

С Матильдой мы столкнулись по дороге.

– Привет!

– Мотька, мне дедушка сейчас сказал, что он все узнал про духа!

– И что?

– Ничего. Обещал рассказать после школы.

– И как теперь дожить?

– Вопрос в том, как теперь вообще жить…

– Что ты имеешь в виду?

– Скучно… Все тайны уже разгаданы, последняя сегодня прояснится. А дальше что?

– А дальше, – с таинственным видом зашептала Мотька, – мы должны организовать детективное агентство. Здорово, да?

– Здорово-то здорово, а чем это агентство заниматься будет?

– Да мало ли сейчас всякой уголовщины! Только глаза разуй и сразу найдешь!

– Мотька, я всегда говорю, у тебя не голова, а чистое золото!

– Значит, одобряешь идею?

– Еще бы! Мы потом все продумаем, Митька устав напишет!

– Почему Митька?

– Он справедливый. Костя сразу захочет быть главным, а я считаю, мы должны все быть на равных. Кстати, ты узнала насчет карате?

– Да! Совсем из башки вылетело, я уже нас записала! На той неделе начнем заниматься!

– Кайф!

Глава 23. Николай Николаевич

Первые два урока, литература и геометрия, прошли нормально. А на третьем уроке была химия.

– Ну, Монахова, как всегда, начнем с тебя, пока ты не растеряла крупицы знаний. Иди к доске!

Я вышла с омерзительным ощущением полной и абсолютной тупости. Химичка задала мне вопрос, я стала судорожно вспоминать задолбленный материал, и тут вдруг открылась дверь и в класс вошла наша директорша по прозвищу Лиса Алиса (настоящее имя Алиса Петровна), Клавдюшка и… ба, да это же Николай Николаевич! Мы с Мотькой недоуменно переглянулись.

– Нина Васильевна, извините, что прерываем урок, – начала Лиса Алиса, – но у нас важное сообщение для всего класса. Клавдия Сергеевна, вам слово, вы классный руководитель!

– Ребятки! – взволнованно начала Клавдия, и была она при этом такая хорошенькая, что Николай Николаевич глаз с нее не сводил. – Два наших ученика… вернее, ученицы… Матильда Корбут и Ася Монахова помогли милиции обезвредить банду, занимавшуюся грабежами и торговлей наркотиками…

– Ни фига себе! – выпалил Витька Воскобойников. – Это как же?

– Помолчи, Воскобойников! – одернула его Лиса Алиса.

– …Да, так вот… ах нет, я очень волнуюсь, – пролепетала Клавдия, заливаясь краской под нежным взглядом Николая Николаевича. – Может быть, вы лучше сами все скажете?

Николай Николаевич с сожалением отвел глаза и взглянул на класс. Потом откашлялся и начал:

– Я капитан Шадрин, Николай Николаевич! Будем знакомы! Так вот, несколько дней назад ко мне в милицию пришли две девушки, Корбут и Монахова, и рассказали, что им совершенно случайно – при этих словах он подмигнул нам – удалось обнаружить тайник и услышать, как бандиты сговариваются о встрече. Не стану сейчас посвящать вас во все подробности, да и права такого не имею, но благодаря им, этим девушкам, мы задержали пять человек. Среди них четверо отъявленных бандитов, за которыми немало кровавых дел, трое числились в розыске, а также вор-рецидивист Гриньков, по прозвищу Гриня…

Мы с Мотькой вытаращили глаза.

– Значит, это не… – вырвалось у Мотьки.

– Об этом мы потом поговорим, после уроков! Одно могу сказать – это не… Так вот, я пришел сюда, хотя мне не советовали этого делать, чтобы поздравить ваш класс и вашего классного руководителя с такими отважными и бдительными ученицами. Скрыть это я был не вправе, но хочу сказать – не надо увлекаться романтикой сыска. Не ваше это дело.

– Начали за здравие, а кончили за упокой! – не удержался Балабушка.

– Поймите меня правильно, я приношу глубокую благодарность Корбут и Монаховой, но тут была, так сказать, игра случая… – И он опять нам подмигнул. – Но только случай – это хорошо, а вот играть в сыщиков не надо, очень вас прошу, это опасно и чревато… А уж если что-то узнали, заподозрили, обращайтесь к нам. Вовсе мы не такие бессильные, как нас любят изображать средства массовой информации.

– А без Корбут и Монаховой банду обезвредить не могли? – продолжал Вадик.

– Балабушка! – одернула его Лиса Алиса.

– А что, справедливый вопрос! – сказал Николай Николаевич. – Мы к ней, как это лучше сказать, с другого конца подбирались. А тут счастливый случай!

– Что это он все про случай талдычит? Какой случай? Мы же сколько выслеживали Узкоплечего! – возмущенно прошептала Мотька.

Капитан заметил это и слегка смутился.

– Короче говоря, ребята, вы должны гордиться своими подругами. Поздравляю вас и от себя лично, и от своих товарищей. У меня все! А Корбут и Монахову после урока жду в кабинете директора!

– Можете забрать их сейчас! – разрешила Нина Васильевна. – Все равно уже они сегодня ни на что не годны, героини наши!

Николай Николаевич вопросительно глянул на Лису Алису, и та милостиво кивнула.

– Девочки, за мной!

Мы встали и двинулись за капитаном.

– Им небось там медали дадут! – предположил Воскобойников.

– А потом догонят и еще дадут! – пропела Верочка. Она нашего триумфа пережить не могла.

– Вот именно, вот именно! – подвякнула Лялька.

Лиса Алиса впустила нас в свой кабинет, а сама куда-то удалилась.

– Девушки, вы простите меня, что я все напирал на случай. Но иначе нельзя, а то вся школа начнет играть в сыщиков, а потом это, как эпидемия, распространится по всему району. И все ведь что-нибудь обнаружат, а мы проверяй! Девяносто девять процентов информации окажется ерундой, а сколько времени будет потеряно! А так – счастливый случай… Я понимаю, это, конечно, умаляет ваши заслуги, но интересы дела требуют… И потом – зачем девушкам такая слава?

– Николай Николаевич! – не выдержала Матильда. – А этот художник, Гриша? Он что, невиновен?

– Чист, как ангел божий!

– А кто же «мазила»?

– Художник, но совсем другой!

– А наркотики вы нашли?

– Все нашли, всех задержали, спасибо вам большое! Вам еще потом официальную благодарность объявят! А теперь у меня к Асе сугубо частный вопрос.

– Мне выйти? – спросила Мотька.

– Нет, нет! Ничего такого особенного… я… видите ли… как бы это сказать… увлекаюсь вокалом, словом, пою, лирический тенор у меня… так нельзя ли попросить вашего дедушку прослушать… Вот такой вопрос…

– Конечно, я его попрошу, он, правда, послезавтра уезжает и вернется только через полтора месяца. Я не знаю, успеет ли он сейчас, но вы оставьте ваш телефон. Ах да, у меня же он есть.

– Я вам еще и домашний оставлю. А через полтора месяца даже лучше, я подготовлюсь как следует. Мне друзья советуют давно – сходи в консерваторию, да мне все некогда, и… стесняюсь я. А тут такое дело…

– Обязательно скажу дедушке, – пообещала я. – И он, конечно, вас послушает!

– Вот и хорошо! – обрадовался капитан. – Спасибо вам за все, – растрогался он. – И до свидания!

Мы с Мотькой выскочили из кабинета, с трудом удерживаясь от смеха.

– Аська, он еще может стать знаменитым певцом, и тогда ты будешь считаться его крестной матерью!

– Да, его и Клавдюшки! Ты видела, как он на нее глаз положил?

– Еще бы!

Мы вернулись в класс. Урок подходил к концу.

– Так, вот и наши героини вернулись! Садитесь! Эх, Монахова, не успела я тебя спросить! Но ты не расслабляйся, я тебе все равно спуску не дам.

И тут прозвенел звонок.

На перемене на нас накинулись с вопросами, что да как. Словом, мы были героинями дня.

На последнем уроке я шепнула Мотьке:

– Пошли сейчас ко мне, дед про духа расскажет!

Глава 24. Последняя тайна

Дедушка был дома. Увидев Мотьку, он, как всегда, пропел:

– Кто может сравниться с Матильдой моей!

А она, как всегда, покраснела от удовольствия.

– Ну что, сыщицы? Как дела? А кстати, кто из вас Холмс, а кто Ватсон?

– Нет, Игорь Васильевич, у нас нет Холмса и Ватсона. Мы на равных!

– Дед, не заговаривай зубы! Что ты там узнал про духа?

– Девочки, идемте ко мне, это разговор деликатный. Заходите, садитесь.

Мы сели на диван, а дед стал ходить взад и вперед по комнате.

– Да, не знаю, как и начать. Так вот, вчера вечером, возвращаясь домой, встретил я в лифте Альбину. А она возьми и начни жаловаться, что, дескать, дух пропал, а у нее в жизни перемены назревают, и она боится, что дух замыслил какую-то месть! Он ведь исчез с появлением в доме соперника.

– Дед, кстати! Гриша ни в чем не замешан!

И мы, перебивая друг дружку, рассказали деду про визит Николая Николаевича в школу, не забыв и о просьбе его прослушать.

– Что ж, можно! А вдруг это новый Лемешев? Я ему нынче же позвоню. Пусть, если сможет, завтра утречком и приходит!

– Дед, а он сказал, ему лучше через полтора месяца, когда ты приедешь.

– Ну, видишь ли, когда я приеду, – с загадочным видом начал дед, – мне может быть некогда, у меня будут два концерта в Москве…

– Ну, ладно, вы с ним сами разберетесь, а что с духом-то?

– Да, вернемся к нашим баранам! А вернее, к ослам! Ну, услыхал я снова всю эту околесицу и говорю: «Альбина, дашь мне чашку чаю? Есть разговор!» Она, конечно, заверещала: «Я так рада, заходите, прошу вас!» и т. д. Ну, сели мы с ней чаевничать, она все в свою дуду дудит, что, с одной стороны, она рада избавиться от духа, а с другой стороны, ей тоскливо без его музыки… Да что вам говорить, вы эту песню не раз слыхали. Наконец мне это надоело, я и говорю:

– Альбина, голубушка, побойся бога, замолчи!

– Игорь Васильевич!

– Скажи, зачем ты это все устроила?

– Что? Что я устроила? – кричит она и белеет как полотно.

– Да вот всю эту канитель с духом? Меня ведь не проведешь, я давно догадался, что это магнитофон с дистанционным управлением, наверняка какой-то особо крохотный. Кстати, где ты его взяла? Говорят, такими спецслужбы пользуются! – подпустил я страху.

Ну, она и раскололась:

– В Японии, – говорит, – мне на фирме, где Женечкин диск выпускали, подарили. Я туда в сентябре на презентацию ездила.

– А скажи на милость, зачем тебе это было нужно?

– Ах, Игорь Васильевич, – уже рыдает она. – Я так была одинока, после Женечкиной смерти все знакомые меня покинули, я осталась совсем одна.

– Да что ты говоришь, по-моему, у тебя полно каких-то подружек, не говоря уж о Тате…

– Ах, вы не понимаете, это все не то… За годы жизни с Женечкой я привыкла к вниманию общества, а тут я оказалась в вакууме, никому до меня нет дела… И когда мне в Японии, ради хохмы, показали этот трюк с роялем, у них и запись была сделана всего этого диска, меня вдруг осенило! Я боялась, что не справлюсь с этим аппаратиком, но он так прост в обращении, а пульт вмонтирован в кольцо, видите, оно такое красивое, я все равно его ношу… И так все хорошо получилось, все поверили, я опять была в центре внимания, выступала по радио, по телевидению, и вдруг… Мало того, что они украли у меня картины, и шубу, и золото, так еще и магнитофон… Как они его нашли, уму непостижимо! Он ведь крохотный, я его снизу на раму прилепила…

Тут уж я не сдержался, захохотал как сумасшедший.

– Извини, – говорю, – Альбина, но нельзя же в твоем возрасте быть такой дурехой! Да это твое счастье, что магнитофон так быстро украли! Ведь любой человек, знакомый достаточно с роялем, мигом бы его обнаружил! Да я сам, если бы открыл рояль, первым делом провел бы рукой по раме! Неужели с телевидения приезжали и не заглядывали туда?

– Заглянула ведущая, но она, наверное, не понимает… а еще был только оператор…

– Да, считай, что тебе повезло!

– А вы? Вы ведь слушали…

– Слушал, да голова была другим занята, а как пораскинул мозгами… Словом, скажи спасибо, что я, а не кто-нибудь другой, а то позору бы не обобраться…

– Игорь Васильевич, милый, дорогой, я могу рассчитывать на ваше молчание?

– Разумеется, голубушка, но больше ты таких номеров не выкидывай! Уж больно глупо!

– Да, вы правы, я дура, полная дура, но вы ведь знаете – я не норма.

– Вот так мы с нею поговорили, – подвел итог дедушка. – А ты, Аська, тоже могла бы сообразить, что к чему, коль скоро вы в рояль лазали.

– Да я…

– Погоди! Я вот что хочу вам сказать, девочки. Не надо никому про это рассказывать. Даже Тате и Липе. Эта Альбина, конечно, дурища непроходимая, но ведь ее можно только пожалеть… А потому лучше всего забудьте об этом. Мальчикам своим тоже не говорите. Я и вас не хотел посвящать в это, но подумал, что вы ведь будете копать дальше, и, не дай бог, сами докопаетесь, а без моего предупреждения и раззвоните всем про это. Я прав?

– Да! Конечно! Вы правы, Игорь Васильевич! – пылко воскликнула Мотька. – Вы – настоящий рыцарь!

– О! Вот это комплимент! Но я, Мотенька, не рыцарь, я просто нормальный пожилой мужчина и, льщу себя надеждой, порядочный человек. Ладно, барышни, идите, а я позвоню сейчас вашему милиционеру!

– Да, еще один вопрос! Наши мальчики тоже знают про магнитофон. Что им сказать? Они ведь думают, что она шпионка или жертва спецслужб…

– А вы скажите им, что ее просто кто-то разыграл, глупо и жестоко. И предупредите, чтобы не болтали. Думаю, в розыгрыш они поверят.

– Да, – обрадовалась я. – Митька с самого начала говорил про розыгрыш. А на их молчание можно рассчитывать!

– Вот и отлично!

Вечером накануне дедушкиного отъезда вся семья наша собралась за столом. Из посторонних был только Александр Ефимович. Как всегда, много было шуток, веселых рассказов, и вдруг дедушка сам себя перебил на полуслове:

– Дорогие мои, завтра я уезжаю опять на полтора месяца. – Он помолчал, потом, словно собравшись с духом, выпалил: – Но, вероятно, я приеду не один!

– Я все время ждала чего-то в этом роде, – негромко проговорила мама.

– Да, я понимаю, что меня тут давно разоблачили, еще бы, в доме сыщица растет!

– Так с кем же вы приедете, Игорь Васильевич? – с невинным видом спросил папа.

– Черт, в моем возрасте не знаешь, как и назвать… словом, я приеду с дамой, вернее, с невестой…

Я фыркнула.

Дед взглянул на меня с укором.

– Невесту мою зовут Нина, Нина Лаваль, она была балериной в Гранд-Опера, а теперь служит там репетитором. Она русская, из эмигрантов. Уверен, она вам понравится! Вот Саша, например, от нее в восторге! Скажи, Саша!

Александр Ефимович покраснел как маков цвет и кивнул. Я видела, что и мама, и тетя Липа переглянулись и пожали плечами. Похоже, дедушкину невесту ждет здесь не слишком восторженный прием. Мне сразу стало так ее жалко, что я тут же решила – я буду на ее стороне!