Текст книги "Испорченная корона"

Глава 24

От вида скачущих лошадей захватывало дух. Казалось, им все равно, обледенели дороги или высохли, лежат сугробы или весь снег растаял. Они мчались по замерзшей земле с такой скоростью, какой не обладал ни один конь в Локланне.

Но вдобавок к их естественным способностям, на копытах у них были башмаки с цепями, помогавшие усилить сцепление.

К тому же они почти не обращали внимания на нас и, похоже, взяли собственный темп, довольные выбранной нами дорогой. А, может, они просто были так же счастливы оставить позади поместье с его безмолвно гнетущими стенами, как и я.

Вокруг свистел ледяной ветер, но мне было наплевать даже на то, что щеки и нос покраснели от холода и что в пути мне, скорее всего, придется ночевать в одной комнате с Эвандером.

Но как меня ни распирало от радости, Эвандер был еще более замкнут, чем обычно. С каждым километром, что мы отдалялись от поместья, он становился все мрачнее и мрачнее. Имело ли это какое-то отношение к встрече с леди Мэйри?

Я не смогла удержаться и задала вопрос, который мучил меня уже некоторое время.

– Как давно леди Мэйри замужем за вашим отцом?

Могу поклясться, что его плечи напряглись, но он промолчал, даже не глядя в мою сторону. На мгновение я засомневалась, слышал ли он меня.

– Двадцать лет, – наконец отозвался Эвандер.

Двадцать лет? Такого ответа я не ожидала.

– То есть сразу после войны?

– Да, – подтвердил он ровным голосом.

Мысли у меня начали путаться. После всего… после войны, которую герцог затеял из-за того, что тетя Исла не вышла за него замуж, он просто взял и женился на другой невесте из Локланна?

Герцог с самого начала держал в голове этот запасной план? Встретились ли они во время войны? Или он взял ее в плен? Если он был согласен на любую жену из Локланна, зачем было сражаться?

В той войне погибли тысячи невинных людей. Погибли мои дедушка с бабушкой. Эта вражда нанесла тяжелый удар по Локланну, и спустя столько лет я еще вижу оставшиеся у родителей шрамы.

Я открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, когда Эвандер еще больше напрягся в седле.

– Заправьте волосы под капюшон, леммикки. И помолчите.

Стук сердца отдавался у меня в ушах, но я ни о чем не спросила. Обычно невозмутимый лорд был очень сильно… обеспокоен.

Я натянула капюшон пониже и постаралась, чтобы ни одна прядь непослушных рябиново-алых волос не выбилась наружу. Лошади замедлили шаг, мы стали попарно пробираться по узкому ущелью. Наконец показалось то, что так напугало Эвандера, и я затаила дыхание. Возле узкой тропинки был разбит лагерь человек на двадцать, включая трех малышей.

Я сползла в седле, как будто могла спрятаться под плащом. Не хватало нам еще больше разозлить их, показав, кто я такая на самом деле. Хотя, возможно, мои волосы приведут их в такой ужас, что нам велят поскорее убираться. Не зная точно, рисковать я не хотела. Поэтому для разнообразия послушалась Эвандера и постаралась оставаться как можно более незаметной.

Шестеро крупных мужчин выступили вперед, пытаясь закрыть собой остальных. У всех, кроме детей, на лбу была вырезана предательская буква «Б».

Бесклановые.

Солдаты Эвандера не обнажали мечей и не пришпоривали лошадей, они стояли и ждали его приказа.

Из-за ноги одного из изгоев выглянула детская головка и голубыми глазами уставилась на нас со смесью любопытства и страха. Женщина у костра торопливым шепотом позвала ребенка на одном из сокэрских диалектов, и малыш побежал к ней. Однако остальные не шевелились.

Страх разлился по моим жилам. Страх за то, что Эвандер с солдатами сделают с этими людьми, которые, казалось, не представляли для нас опасности. Страх за себя, если я сейчас ошибаюсь.

Моя рука потянулась к мечу, как ради самозащиты, так и потому, что я даже не сомневалась, что не смогу усидеть на месте, пока Эвандер с солдатами клана Медведя будут резать невинных детей. Пусть у меня и не будет ни малейшего шанса их остановить.

После напряженного молчания Эвандер поднял руку.

– Мы хотим проехать без боя. – Его низкий голос эхом разнесся по ущелью, и изгои напряглись от нарушившего тишину звука.

Шестеро стоявших впереди мужчин переглянулись, что-то обсудили между собой и снова посмотрели на Эвандера.

– Идите с миром, – ответил один из них с сильным акцентом.

Эвандер кивнул и подхватил поводья, крепче прежнего удерживая ремешок, связывавший наших лошадей. Он пустил своего коня шагом, осторожно направляя мою лошадь следом. Солдаты поехали за нами.

Пока мы не вернулись на главную дорогу, я не дышала, опасаясь, как бы Эвандер не передумал. У меня никак не шли из головы впалые щечки и торчавшие ключицы детей, ничем не заслуживших такой жизни.

Глава 25

После встречи с изгоями все молчали, отчего наш путь по сокэрским просторам казался куда более зловещим, чем прежде. К тому времени, как наступила ночь, уже несколько часов не было видно ни одной деревни и даже на горизонте не маячило ничего похожего.

Я одновременно удивилась и вздохнула с облегчением, когда мы наконец свернули с дороги и остановились на ферме.

– Здешний дедичек разрешил нам переночевать в хлеву в обмен на небольшую помощь по хозяйству, – объяснил Кирилл.

– Дедичек? – переспросила я.

– Дедушка, – перевел он.

– Мы с Тарасом наколем дрова, – перебил Эвандер, заслужив тяжелый взгляд от худощавого парня.

– А мы пока устроимся в хлеву, – отозвался Кирилл.

Мы поставили лошадей в стойла, и двое незнакомых солдат предложили о них позаботиться. Я и еще шестеро человек направились к хлеву, в котором пахло… как в хлеву.

Несколько коров в стойлах поприветствовали нас мычанием, но Кирилл повел нас дальше к просторному сараю с кучей чистого сена. Настроение все еще было мрачным после столкновения с изгоями. Вдобавок гнетущую атмосферу усугубляла неопределенность и тревога перед предстоящей встречей.

Я попыталась стряхнуть эти ощущения, но наблюдение за тем, как солдаты разматывают спальные мешки и жестко распределяют пайки, этому не способствовало.

– Есть у кого-нибудь колода карт? – обратилась я ко всем сразу.

На помощь пришел старый приятель Кирилл.

– Только не в войну, принцесса, – взмолился Дмитрий, заслужив дружный смех.

– Нет, – сказала я и усмехнулась, отметив, что настроение уже немного изменилось. – Мне кажется, можно не сомневаться, что у всех есть фляги?

– Мы же сокэряне, так ведь? – заметил Кирилл, вытаскивая свою из дорожного мешка.

Остальные последовали его примеру, проявляя все больше интереса к тому, чем мы собирались заниматься.

– Отлично! – Я опустилась на сено, скрестив ноги и уложив вокруг юбки, и жестом пригласила их тоже сесть. Некоторые из них так и сделали, а двое держались поодаль, разглядывая меня и опасливо переминаясь с ноги на ногу.

Я разложила карты лицевой стороной вниз в несколько кругов, каждый из которых был больше предыдущего.

– Во что тогда будем играть, Ваше Высочество? – тихо спросил Игорь, тот, над которым я посмеялась за перебирание моего белья.

– Игра называется «Короли и Засранцы». – Произнеся это вслух, я едва не задохнулась.

Я не играла в нее с тех пор, как умер Мак. Это была одна из его любимых игр, которой он научил и нас. До войны его приемный отец возглавлял сопротивление и настаивал на сохранении связи с народом, поэтому Мак всегда был чуть ближе к селянам, чем мы. Включая их кабацкие игры и непристойные песни, которые так любил Давин.

Сдержав неожиданно нахлынувшие эмоции, я сосредоточилась на мужчинах вокруг меня, которые были изрядно ошарашены названием. Один подавился смехом, другой фыркнул.

Я объяснила правила, довольно сложные для игры с выпивкой, но не менее нелепые.

Я знала, что игры с выпивкой в Сокэре довольно распространены, хотя эта была им незнакома. Но они быстро ее освоили. Так быстро, что к тому времени, когда кто-то вытащил туза, Засранца в этой игре, я уже немного захмелела.

Кроме того, я была куда меньше их, а по пути мы питались довольно скудно. Тем не менее, я знала, что не я одна почувствовала облегчение, когда прежнее напряжение немного ослабло.

Я разглядывала туза, будто бы размышляя вслух.

– Никто не замечал, что этот Засранец – точь-в-точь лорд Эвандер?

Эти слова вырвались у меня сами собой, и я съежилась, готовясь выслушать брань солдат. Одно дело, когда я разъезжала наедине с наследником клана, и совсем другое – публично говорить о нем с пренебрежением перед его солдатами, когда лорда нет рядом.

По раздавшемуся в ответ хохоту я поняла, что не стоило переживать.

В свой черед я вытянула короля.

– Это значит, что я должна установить правило, – объявила я. – Провозглашаю, что присутствующий здесь Дмитрий не может приглаживать усы, пока не вытянет шестерку.

Этот самый Дмитрий во время моей речи как раз приглаживал свои густые усищи, но поспешно отдернул руку и положил ее на колени. Ход перешел к сидящему слева от меня, и Кирилл вытянул четверку, а Дмитрий вновь потянулся к усам.

– Пей! – велела я, показывая на него пальцем.

Он с удовольствием выполнил мое повеление, а следующий, Рейно, вытащил карту, позволявшую ему издать указ.

– Приказываю Генрику дотронуться до волос принцессы.

Все замолчали, глядя на меня и выжидая, как я на это отреагирую. Все, кроме Генрика, который побелел от ужаса. Он сотворил сокэрский знак, отводивший зло, а я громко расхохоталась.

– Дотронься, не то я мазну тебя ими по лицу, – пригрозила я, размахивая выбившейся прядью.

Позади меня раздалось покашливание, и язвительный голос произнес:

– Довольно интересно вы проводите время, леммикки.

Я обернулась к Эвандеру, и комната слегка покачнулась.

– О, смотрите-ка, сам лорд Засранец к нам пожаловал. Хвала тебе, лорд Засранец! – громко объявила я, отвешивая ему театральный поклон.

Раздался очередной взрыв смеха, пара человек повторили «лорд Засранец» и тоже поклонились, а Эвандер раздраженно покачал головой.

За его спиной Тарас тяжко вздохнул, произнеся, я уверена, слово «хаос». К нашему общему огорчению, он приказал закончить игру и изрек что-то о том, как бы кому-то не стало плохо в пути.

Что ж, это все-таки был веский довод.

Все забрались в спальные мешки. Эвандер, конечно, расположился всего в двух шагах от меня, и от моего внимания не укрылось, что он лег между мной и выходом.

Он излучал… что-то. Злость? Недовольство? Голод? Я так устала, что не могла понять, но на этот раз мне было совершенно все равно. Скоро я увижусь с Тео и Давином. И даже суровый Эвандер не может лишить меня этой радости.

Глава 26

Как и предрекал Тарас, следующим утром некоторые мучились похмельем. И под некоторыми, я имею ввиду себя.

К счастью, оно было не таким сильным, как бывало прежде. Всего лишь легкая тошнота и повышенная чувствительность слуха. Но оно того стоило, ведь солдаты теперь вели себя спокойнее в моей компании. Даже Генрик больше не бросал косых взглядов на мои алые кудри.

От мысли, что жизнь в клане Лося была бы не так плоха, как я опасалась, защемило в груди. Причины, по которым я отказывалась выходить замуж за Тео, вдруг показались ребяческими и ничтожными. Те солдаты тоже, наверняка, поменяли бы свое отношение.

Будет ли у меня шанс это проверить?

Поездка оказалась сравнительно недолгой, на стоянках солдаты шутили после тяжелого пути верхом. Дмитрий даже дал мне от тошноты каких-то трав, которые были у него с собой. А самое главное – больше не было происшествий с изгоями.

Когда мы остановились на ночевку в другом амбаре, повторить игру с выпивкой не получилось, в основном, потому что весь вечер мы провели под бдительным взглядом господина Старого хрыча и лорда Аалио.

Луна была высоко в небе, когда следующим вечером мы подъехали к сторожке, где собирались провести ночь прежде, чем направиться к границе. Однако то, что Эвандер назвал сторожкой, оказалось размером с половину его чертога. Только вместо серого камня и шпилей она вся состояла из панорамных окон и темных бревен.

– Дом готов, так что пусть каждый сам позаботится о своем коне, – объявил Тарас.

Кирилл предложил поухаживать за моей лошадью, но я покачала головой.

– Я сама, – ответила я. – Если, конечно, лорд Аалио не боится, что я скроюсь в ледяном мраке ночи.

Эвандер вздернул брови.

– Если хотите, чтобы вас сожрали волки или медведь-шатун, никто не держит.

– Единственный медведь-шатун здесь – это вы, – любезно улыбнулась я.

Проигнорировав меня, он спешился и повел коня в стойло. Я пошла следом и поставила свою кобылку рядом. Кирилл поместил своего жеребца в кабинку с другой стороны.

Моя крупная лошадь возвышалась надо мной почти на полметра, но я решила, что это не должно мне помешать. Мы стояли, глядя друг на друга и склонив головы набок. Хотя, в отличие от сестры, я не умела общаться с животными, но сразу же поняла, что лошадка меня не одобряет.

Может, я догадалась об этом по легкому проблеску в ее глазах или по тому, как она недоверчиво фыркнула при виде меня, но я приняла вызов и не спешила признавать поражение.

Притащив стоявшую в углу скамеечку, я взобралась на нее и перекинула поводья через голову лошади, чтобы снять уздечку. Когда я это сделала, кобылка дернула ухом и удовлетворенно фыркнула. Во время работы я нашептывала ей на ухо:

– Знаешь, дома мама заставляла нас ухаживать за своими лошадьми. Конечно, Авани справлялась с этим лучше остальных, но это и не удивительно.

Лошадка стукнула копытом, и я поняла: она намекает, что хватит болтать. Как грубо! Сняв уздечку, я надела недоуздок и привязала животное к стойлу. У меня за спиной раздалось ржание, и я усмехнулась.

– Я же говорила, что уже это делала, – сказала я, переходя к седлу.

Расстегнув подпругу, я едва удержала седло, когда оно соскользнуло, сбив меня со скамейки. Весило оно, наверное, килограммов двадцать и было гораздо тяжелее тех, которые мы использовали дома.

Проковыляв к стенке стойла, я закинула его на перегородку. Хорошо, что только Кирилл стал свидетелем моих тягот. Эвандер, по-видимому, ушел, так что на этот раз мне удастся избежать насмешек.

Я особенно этому обрадовалась, когда седло, сместив центр тяжести, перелетело через стенку. Одновременно с глухим стуком раздалось ворчание, и я замерла.

– Леммикки! – Низкий голос Эвандера прозвучал натянуто. – Убить человека можно и более хитроумным способом. Мне бы не хотелось прервать свой род из-за того, что вы не в состоянии удержать седло.

Он встал с упомянутым смертоносным седлом в руках и явным выражением досады на лице. И закинул его на перегородку, на этот раз понадежнее.

Я закрыла рот рукой и прислонилась к лошади, сдерживая смех. Очевидно, Эвандер не ушел.

Прокашлявшись, я попыталась заговорить серьезно.

– Не знаю, не знаю. Я поразмыслила о вашей кончине и уверена, что вы совершенно точно заслуживаете заурядную смерть.

Эвандер не соизволил на это ответить, а просто вышел, бормоча что-то подозрительно похожее на «Где все медведи-шатуны, когда они так нужны»?

Глава 27

В сторожке было тепло, огонь потрескивал в камине, а из кухни доносился приятный аромат горячей похлебки. Строение было на удивление уютным для своих размеров.

Из-за угла вышла семейная пара, на их лицах сияли улыбки, пока они не заметили меня. Оба изумленно посмотрели на мои волосы, явно насторожившись.

– Принцесса Роуэн, познакомьтесь с Нико и Рииной. – Эвандер представил нас друг другу.

Должно быть, ради них он воздерживался называть меня своей зверушкой.

– Приятно познакомиться, – отозвалась я.

Их позы стали менее напряженными, хотя улыбки на лица не вернулись. Мы перекинулись ничего не значащими фразами, и они рассказали Эвандеру, как у них дела и что требует починки.

По-видимому, они жили здесь круглый год, присматривая за сторожкой, пока Эвандер был в отъезде, и прислуживали ему и его солдатам, когда они приезжали.

Риина проводила меня в комнату, которую Эвандер выделил мне на время нашего пребывания. Она была не такой роскошной, как покои в чертоге Медведя, но несравненно уютнее. Огонь освещал камин, обогревая все помещение.

У дальней стены стояла двуспальная кровать из темного дерева, покрытая несколькими слоями толстых одеял и пушистых подушек, с двумя небольшими тумбочками с каждой стороны. На полу возле кровати лежал большой шерстяной ковер, почти доходивший до пары кресел напротив очага.

На стене висело огромное зеркало, в котором я невольно заметила свое отражение. Несколько дней быстрой езды и ночевки в хлеву были видны по мешкам у меня под глазами и еще более непослушной и капризной копне волос.

Неудивительно, что Риина с Нико так на меня смотрели. Даже если эти люди не суеверны, моя шевелюра выглядела ужасающе, и этот маленький тазик воды никак не исправит ситуацию.

Явись я на переговоры в таком виде, Тео, пожалуй, не захочет обсуждать нашу помолвку. И его не в чем будет упрекнуть.

Мне нужна ванна, но ни в комнате, ни в примыкающей уборной ее не было видно.

Взгляд упал на пейзаж, открывавшийся за панорамным окном, и я ахнула. Даже в свете луны было видно, что бледные, покрытые снегом деревья и горы протянулись насколько хватало глаз. На берегу большого замерзшего озера, блестевшего, словно рассыпанные кристаллы, притулилась хижина, из трубы которой поднимался дым. Следы от ее двери вели к черневшей во льду широкой проруби… Я застыла на месте.

Дзярмо!

Как пить дать, это сауна и прилагающийся к ней ледяной водоем.

Хотя я уже, кажется, знала ответ, но высунулась из комнаты и позвала Риину.

– Нет ли здесь где-нибудь ванны?

– Нет, миледи, – ответила она, подтверждая мои зародившиеся подозрения. – Только сауна на улице. Мы как раз собираемся туда, вы можете присоединиться, если желаете.

Мы – это Риина с мужем? Или со всеми солдатами? Да какая разница, если это единственный шанс помыться?

Я застыла на месте, размышляя целых полминуты. Как бы я ни тревожилась перед завтрашней встречей с Тео, мне не хотелось усугублять дело козлиным запахом и безумным видом.

Так что сауне быть.

* * *

Мила мне рассказывала, что мужчины и женщины ходят в сауну вместе, но у меня это не укладывалось в голове, особенно сейчас, когда ее не было рядом, чтобы ситуация казалась более привычной. Она бы посмеялась над тем, как я боюсь заходить в помещение, где полно голых мужиков.

Потому что кто бы стал из-за этого переживать…

– Проходите, – позвала Риина, обернувшись через плечо и показывая мне на дверь.

Сняв полотенце, она повесила его на один из столбиков возле двери и обнаженная, как полная луна на небосводе, ждала, когда я сделаю то же самое.

Сделав глубокий вдох, я расправила плечи, сорвала с себя полотенце и повесила его рядом. Я чувствовала себе еще более голой, чем просто без одежды, ведь я сняла даже браслет и цепочку с кольцом.

Когда ты в Сокэре…

Холодный воздух щипал кожу, и я дрожала, пока Риина не открыла дверь в сауну, выпустив окутавший нас жар. Я захлопнула за собой дверь, помня о Милином предостережении об уходящем паре.

К счастью, я успела вовремя, и густое, клубящееся облако вокруг сидящих на лавках мужчин еще не развеялось.

Только вокруг тех, кто стоял у двери.

В клубах пара и бледных лучах лунного света, который просачивался сквозь единственное крошечное окошко, для меня было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Оставалось надеяться, что с остальными дело обстояло так же.

Я заставляла себя в это верить, чтобы, съежившись, не помчаться к ближайшему свободному месту. Вместо этого я с напускной уверенностью шла величавой поступью вслед за Рииной к месту на одной из лавок. По дороге мощные волны жара угрожали сбить меня с ног.

Резкий вдох заглушил тихий гул беседы, и я застыла на месте. Разумеется, я понимала, что теоретически здесь есть мужчины, но почему-то не до конца осознавала, что среди них будет Эвандер. Он так часто держался особняком.

– Добро пожаловать, принцесса! – Веселый голос, похоже, принадлежал Кириллу. – Выпейте эля! – Призрачная фигура с почтительного расстояния протянула мне деревянную кружку, и я жадно потянулась за жидкой отвагой.

– Спасибо, Кирилл, – ответила я, прежде чем с пыхтением отхлебнула изрядный глоток.

Я напомнила себе, что нет ничего странного в том, что голый мужчина вручает голой девушке кружку эля в помещении с толпой других голых людей.

Мила сказала, что это практично. Мы все собрались здесь, чтобы помыться. Вот в чем суть. Даже Риину, которая, как я уже поняла, была куда более сдержанной, чем Мила, похоже, была совершенно равнодушна к этой ситуации. Она с довольным видом попивала эль и беседовала с сидящими рядом, а Нико совершенно не беспокоила ее нагота в присутствии солдат.

Мне было любопытно, как бы Тео отреагировал на эту ситуацию. Разумеется, будь он здесь, я бы скорее умерла, чем пошла в эту сауну. Может, сокэряне относились к наготе идеалистически, но мне было бы тяжело применить такое по отношению к нам двоим.

– Разве пребывание в сауне не оскорбляет ваших нежных локланнских чувств, леммикки?

Я вздрогнула, услышав голос Эвандера, который прозвучал ближе, чем мне, будучи обнаженной, хотелось.

– Не больше, чем пребывание в неволе, – пробормотала я.

Вокруг раздались приглушенные смешки, я торжествующе улыбнулась в кружку и отпила еще эля, пытаясь на время избавиться от томительного жара. Капельки пота скатывались по коже, сливаясь в теплые ручьи.

Эвандер вздохнул.

– Безусловно! Просто я знаю, как вы чувствительны.

Эти слова вызвали более громкое хихиканье, возможно, потому что были явной ложью. У меня сложилось впечатление, что Эвандер не планировал моего прихода в сауну, отчего я, естественно, решила остаться подольше. Хоть мне и казалось, что я в любую минуту потеряю сознание и умру.

– Ваша самодовольная физиономия оскорбляет мои чувства куда больше, чем пара бледных мужских попок, – с деланной живостью ответила я. – Но спасибо, что вы так внимательны к моим надобностям.

Даже в темноте я почти разглядела то наполовину изумленное выражение, которое всегда появлялось у лорда на лице, когда ему не удавалось меня рассердить.

– Если здесь и есть бледная попка, то принадлежит она не сокэрянам, – почти сразу отозвался кто-то, и все, даже Риина, взревели от хохота. Эвандер примкнул к веселью, мрачно и удивленно хмыкая, и я не смогла удержаться от смеха. Пусть это, к моему неудовольствию, и подтверждало, что мужчины отлично разглядели меня и мою ослепительно яркую задницу.