Текст книги "Черное и Белое"

Поздним вечером Вингельм услышал стук входной двери. В такое время церковь обычно пустовала, все посетители, и просители уже разошлись по домам. Мужчина насторожился.

– Отец Вингельм!! – Эндрю весь, дрожа, кинулся к нему. Жемчужные слезинки текли по его щекам.

Испугавшись, мужчина присел перед мальчиком на колени, поворачивая его к свету. Из рассечённой губы сочилась кровь, мальчик пытался утереть ее грязными ручонками. Дрожа всем телом, он прижался к груди мужчины. Ища спасения и утешения.

– Ну же тише тише… – Священник поднял мальчика на руки и сел на скамью прижав его к себе.

Эндрю безутешно плакал, всем телом прижимаясь к Вингельму. Рубашка на его груди была разорвана, рукав тоже висел на нитках. «Похоже, что его пытались удержать». Наблюдая за мальчиком и успокаивающе гладя его по голове, мужчина бессознательно любовался им. Мальчик поерзал на его коленях, уткнувшись в его грудь. Неожиданно Вингельм ощутил то, что повергло его в шок, в паху запульсировало, кровь прилила к низу живота.

«Не может быть!»

От осознания, происходящего, у него помутнело в голове. Дыхание участилось, а широко раскрытые глаза смотрели прямо на статую Христа. Эндрю почувствовав неладное поднял голову.

– Отец Вингельм?

– Ааа…эээ… Да?

– Вам плохо? – Мальчик разглядывал бледное, почти мертвенного цвета лицо мужчины.

– Нет… Я в порядке, прости.

– Я вам помешал? – Голос Эндрю дрогнул.

– Что ты?! Конечно, нет! Я отведу тебя домой, опасно ходить в такое время.

– Нет! Прошу вас, нет!! – Ребенок вцепился в него руками, костяшки побелели от напряжения.

– Почему нет, Эндрю? Твоя мама наверняка волнуется.

– Я не хочу домой! Там страшно, папа! Папа… – Всхлипывания усилились.

Пристальным взглядом, оценив состояние мальчика, Вингельм решил не спорить.

– Хорошо, ляжешь спать в моей комнате. Тебе надо успокоиться и набраться сил.

Священник встал, спеша быстрее чем – то занять свои руки и мысли.

В ту ночь ему приснился сон:

Эндрю пришел к нему, совершенно соблазнительно обнаженный. Он смеялся и манил его. Вингельм бегал за ним по церкви, играя между длинных церковных скамей. То там, то здесь мелькнет его оголенное плечико. Протянув руку, мужчина, наконец, схватил его в охапку. Прижал к груди, покрывая поцелуями, лаская его, упиваясь его запахом и гладкостью кожи. В груди сумасшедше стучало сердце, его орган взрывался от желания. Эндрю повернулся к нему, открыл рот, собираясь что – то сказать, но священник не слышал его. Эндрю только раскрывал рот, как выброшенная на берег рыба.

– Эндрю? Что? Что ты хочешь сказать?

Спустя неделю.

Вингельм ловил себя на мысли, что сходит с ума. Сны изводили его, изможденный плохим сном, мужчина чувствовал себя несчастным. Глаза следовали за Эндрю, постоянно держа его в поле зрения. То чувство что он испытал к мальчику, греховное, грязное, но такое желанное, не оставляло его.

Общение с ним, приводило в смятение. Эндрю увидев в священнике близкого человека, поверял ему все горести. Доверчиво жался, ища тепла и ласки, которую не получал от родных. Сердце мужчины сжималось от отвращения к себе. Этот доверчивый добрый ребенок был так одинок, но человек, который должен поддержать его – предавал.

«Хочу его… Так хочу»

«Я не должен, это грех»

«Я божий слуга, моя любовь только для него»

«Кто я такой чтобы предать Господа нашего?»

Священник спрятал лицо в ладонях. Ему не хотелось, чтобы прихожане видели его. Стыдно, бесконечно стыдно было смотреть в их лица. Люди, искавшие просвещения и покаяния. Люди, слушавшие его проповеди. Проповеди, произносимые его лживым ртом.

Вингельм твердо для себя решил, держать мальчика чуть дальше от себя. Не доверять своему грешному телу, готовому в любой момент предать его.

***

– Этот человек так забавен! Он уже стоит на самом краю. Стоит ли мне подтолкнуть его? – Тьма упивался сложившейся ситуацией.

– Устоит ли он перед желанием своего тела или отдастся ему? Люди так слабы перед плотскими страстями. Они оправдывают свои низменные порывы, чтобы обладать желаемым. Он, не задумываясь, предаст тебя, брат. Предательство в их крови.

– Не говори так. Я еще не проиграл. – Свет был напряжен.

– Еще? Где же твоя хваленая вера?

– Я верю!

– Хм… Тогда ты не будешь возражать если я проверю его еще раз? Ферзь на f2.

Ранние утро, воскресного дня принесло Вингельму печальные вести. Джереми, никогда не посещавший церковь так рано, возник на пороге, задыхаясь от быстрого бега.

– Джереми? – Мужчина поспешил ему навстречу.

– Вингельм!! Отец! Я зашел к нему перед работой… – Джереми замолчал.

– Что… что случилось? – Весь, обмерев дрогнувшим голосом, спросил старший брат.

– Отец… он… я нашел его на полу, он уже не дышал.

Вингельм стал медленно оседать на пол. Джереми подхватил его и дотащил до скамьи. Священник сидел, уставившись перед собой и молчал. Вокруг повисла звенящая тишина, она давила на уши.

– Брат… – Джереми не знал, что делать в такой ситуации. Никогда раньше не нес он дурные вести. Их отец не был близок ему. Только иногда он навещал его, о том его попросил брат. Занятый службой в церкви, Вингельм не мог часто заходить к отцу. Он корил себя за это. Уже не молодой и теряющий рассудок отец, нуждался в уходе, но его сын не был с ним. Пусть он не видел от него тепла, но он был его родным человеком.

«Я не должен был оставлять его».

«Он умер в одиночестве, никого не было с ним. Так страшно».

В прострации Вингельм винил себя, ненавидел, презирал. «Я был прав, я плохой человек. Всегда был таким. Если я не могу быть другим. Если даже Бог не в силах помочь мне! Должен ли я пытаться стать другим? До коли я должен лицемерно отбрасывать свою сущность?»

В ночи был слышен монотонный стук молотка. Где – то свистел человек, проходя ниже по улице. В открытое окно залетал прохладный ветер, занося с собой такие привычные звуки. Как – будто впервые по – настоящему услышав их, священник лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь. Будто пытаясь запомнить их, как в последний раз впитать в себя. Открыв глаза, он уже все для себя решил.

Глава 4.

Падший.

Улыбка нежная, полная прощения не сходила с уст священника. Не громким, приятным голосом он приветствовал прихожан. Речи его были наполнены светом, проникая прямо в душу. Женщины украдкой вытирали глаза платочками, сжимая руки в молитве, они вторили ему. Раздавая тактичные советы и даря прощение, проживал свои дни Вингельм.

Надевая маску, приклеивая к лицу улыбку, он выполнял свой долг.

«Положение обязывает».

Но вечерами жизнь его уходила совсем в другое русло. Он снимал свою фальшивую маску, добродетельного священника и убирал ее до следующего утра.

По вечерам к нему приходил Эндрю. Это стало уже каждодневным ритуалом. Вингельм очаровывал его, приручал, манил теплым отношением. Мальчик полностью забывал о времени, рядом с этим человеком. Мужчина учил его, Эндрю с раскрытым от восхищения ртом слушал его. Подкрадываясь все ближе и ближе к нему, Вингельм терпеливо ждал.

В тот вечер, когда все началось, на улице была вьюга. Мальчик забежал в церковь, принеся с собой ледяной ветер. Дуя на покрасневшие ладошки, он как обычно позвал Вингельма. Тот сразу откликнулся на его зов из глубины церкви.

– Замерз? – Мужчина подошел к мальчику, взял его продрогшие руки в свои и мягко подул, массируя пальцами.

– Да, на улице морозно. – Эндрю еще дрожал.

– Тебе надо согреться. – Вингельм приблизил руки мальчика к губам и поцеловал их. Ребенок смутился, щечки, раскрасневшиеся от мороза, еще сильнее залила краска.

– Пойдем.

Эндрю послушно последовал за священником. Они зашли в его комнатушку. Мужчина повернулся к мальчику.

– Раздевайся.

– Зачем? – Тот удивился неожиданной просьбе.

– Так ты быстрее согреешься, я помогу тебе. – Вингельм стал снимать с себя одежду.

– Н – но…

– Что такое? Это проверенный способ, ты не должен стесняться. – Священник протянул руку и нежно погладил его по голове.

– Хорошо… – Непослушными пальцами Эндрю расстегнул рубашку, стянул ее через голову и сложил на стуле. Так же поступил со штанишками и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Вингельм долгим взглядом окинул малыша с макушки до пят. Отметил стройность его бедер, белизну кожи. В нем разгоралось нетерпение. «Скорее, скорее. Нет… спешка ни к чему, главное не спугнуть».

Он откинул покрывало, сел на кровать и позвал Эндрю к себе. Тот подбежал к нему и закутался в тонкое одеяло. Вингельм мягко притянул мальчика к своей обнаженной груди.

– Так нам будет теплее.

За окном завывала вьюга, теплое тело мальчика в его объятиях пьянило мужчину. Он провел руками по его худой гибкой спине, притянул его таз поближе к себе.

– Как? Тебе стало теплее?

– Да, мне хорошо. – Мальчик пошевелился в его руках.

Тогда Вингельм переступил черту. Нежно подняв подбородок мальчика, он приблизил свои губы к его. Действуя мягко и без напора, чтобы не спугнуть жертву. Эндрю замер, удивленный необычным поведением священника. Руки мужчины неспешно спустились ниже, ощупывая свою добычу. Гладкая шелковистая кожа под его пальцами казалась раскаленной. Волосики мальчика щекотали его грудь, усиливая разливающееся в Вингельме желание. Дыхание участилось, жар поднимался, мысли в его голове скакали как бешенные.

– Отец Вингельм, что вы делаете?

– Согреваю тебя… – Мужчина покрывал поцелуями шею Эндрю. Он старался действовать как можно медленнее, боясь сорваться и причинить боль.

– Меня никогда так не грели…

– Не волнуйся, тебе будет хорошо. – Невольно Вингельм перенял манеру Ричарда. Те же движения, тот же успокаивающий шепот.

Когда мальчик расслабился в его объятиях, не задавая больше вопросов, священник пошел дальше. Проникая пальцами туда, куда ему давно хотелось попасть.

– Ай! – Эндрю вскрикнул и вцепился в плечи Вингельма, сжимая их с неожиданной силой, впиваясь ногтями. Он закусил губу, на глаза навернулись слезы.

– Мне больно, Отец Вингельм!

– Ничего, ничего… Сейчас будет хорошо, потерпи немного. – Продолжая свои действия, шептал мужчина. В его голове все плавилось от страсти, он уже с трудом сдерживал себя.

– Больно, так больно! – Эндрю пытался оттолкнуть его. Он чувствовал тошноту, необычные прикосновения вызывали омерзение. Мужчина взял его руки и завел за спину, удерживая.

– Расслабься, Эндрю! Тогда больно не будет, ну давай же! – Теряя терпение, шептал священник.

– Хватит!! – С силой дернувшись, ребенок чуть не упал с кровати, но мужчина подхватил его и снова прижал к себе.

– Нет!! Нет!! Не хочу!! Мне больно! Противно! Нет! – Мальчик кричал во все горло, отчаянно пытаясь избавиться от тяжести мужчины. Вингельм стал раздражаться. «Почему он сопротивляется? Я же так нежен к нему».

Перевернув Эндрю на живот и прижав своим телом, он зажал ему рот одной рукой. Мальчик слабо мычал, давясь слезами. От боли и омерзения, ребенка стошнило, даже это не остановило мужчину, чтобы удовлетворить свои глубинные желания.

«Хорошо, господи, как хорошо… И почему я не сделал этого раньше?»

Поутру Вингельм проснулся от тихих всхлипываний Эндрю. Мальчик сжался в комочек на полу. В комнате стоял тяжелый запах рвоты, пота и плотских утех. Перевернувшись на бок, священник подпер голову кулаком. С легкой улыбкой, наблюдая за ребенком.

– Почему ты плачешь? – Эндрю вздрогнул. Поднял глаза на мужчину, которого еще вчера боготворил и почувствовал к нему только неприязнь.

– Почему вы сделали это со мной?

– Сделал что? Эндрю, я только грел тебя. Тебе было неприятно?

– Так не греют! Я знаю! Мама с папой делают это, когда папа злится! Вы злились на меня?

– О чем ты, Эндрю? Я совсем не злился на тебя.

– Я спрошу маму, почему вы делали со мной это. Я не понимаю! – Внутри Вингельма все упало. Если люди узнают о том, что делает священник с маленьким мальчиком! В доме Бога!

– Мама говорит, что это плохо. Я спрашивал ее, она сильно ругалась. Она всегда сильно стонет, когда папа делает с ней это. – Ребенок выглядел растерянным, ему очень хотелось поверить священнику. Мужчина всегда был предметом его восхищения.

– Эндрю, мальчик мой, ты не должен никому говорить о том, чем мы сегодня занимались. Это был свет божий, я согревал тебя его теплом. Прости, я не должен был делать это. Я не думал, что так напугаю тебя. Тебе было больно? – В голосе Вингельма сквозило раскаяние, на лице застыла печальная маска. В мыслях же своих он паниковал.

«Верь мне! Или я погиб…»

Ребенок молчал. В комнате повисла давящая тишина. Мужчина слышал только сильный, отдающийся в ушах стук своего сердца.

– Вы будете делать это еще? – Вингельм даже вздрогнул от неожиданности, когда в тишине прозвучал вопрос, на который он боялся ответить.

– Против твоего желания, я не сделаю ничего. Божью благодать сложно принять, если она причиняет тебе такую боль, я не вправе давать ее.

– Бог хотел бы этого? – По-детски наивно спросил Эндрю.

– В вечерней молитве я услышал его глас, он просил меня об этом.

– Если Бог хочет этого, я же не могу оттолкнуть его? – Мальчик сцепил руки, как в молитве.

– Ты вправе делать то, что сочтёшь нужным. Бог никогда не принуждает нас, он только указывает нам путь.

– Тогда… я приму это. – Эндрю иногда удивлял священника, в его еще детской головке проявлялось совершенно не детское смирение.

Эндрю ненавидел эти ночные встречи. Но никогда не отказывал в них. Со временем боль не притупилась, и каждый раз был испытанием для его юного тела.

– Эндрю, Эндрю!! – В пылу страсти шептал мужчина, обнимая его своими худыми, но сильными руками. Тело мальчика не отзывалось на его ласки, но Вингельма это не смущало. Как одержимый он хотел обладать им. Раз от раза не мог он насытиться. Как голодный пес на кость набрасывался он на него, уже не боясь напугать и оттолкнуть.

Священник насторожился, когда Эндрю целую неделю не показывался у него. Мальчик ничего не говорил ему об этом.

«Решил ли он сбежать? Бросить меня?»

…Через две недели Вингельм был точно уверен в своих подозрениях. Эндрю больше не придет.

На третью неделю, он начал сходить с ума. От воздержания и неизвестности, сон совсем покинул его.

Когда поздним вечером скрипнула дверь и знакомые легкие шаги достигли его ушей, он решил, что разум играет с ним.

– Отец Вингельм. – Тихий знакомый голос позвал его. Тогда он поднялся и на тяжелых негнущихся ногах побрел на зов. Мальчик стоял в паре метров от двери, его кудрявые волосы были мокрые от накрапывающего дождя. В руках он теребил полу своей тоненькой рубашки.

– Эндрю? – Все еще в нерешительности спросил Вингельм.

– Да? – Боясь поверить, мужчина стремительно преодолел разделяющее их расстояние. Схватил ребенка за плечи и развернул к свету, вглядываясь в его лицо.

«Могут ли видения быть такими реальными?»

– Г…где ты был?

– Мама просила побыть с ней, я помогал ей. – Мальчик отводил глаза.

Чистота его сердца и неумение врать, всегда нравились Вингельму, но сейчас раздражение и злость накрыли его. Не помня себя от ярости, он схватил ребенка и потащил в комнату. Эндрю вскрикнул от боли, пальцы мужчины стальной хваткой впились в его руку, оставляя кровавые синяки на нежной коже.

– Подождите! Мне больно, ай!

– Молчи.

Голос священника напугал мальчика, его как – будто обдало ледяной водой. Такой властный и без эмоциональный он был. Ребенок замолчал.

– Раздевайся. – Вингельм толкнул мальчика к кровати.

Эндрю застыл на месте, священник нахмурил тонкие светлые брови. Они сошлись на переносице, полностью преобразив его лицо. На Эндрю, смотрел незнакомый ему мужчина, таким жестким и холодным стал его образ.

– Ты слышал меня?

Мальчик попятился назад, споткнулся о кровать, повалившись на нее.

– О? Ты хочешь, чтобы я раздел тебя сам? – Священник медленным шагом направился к ребенку.

Мальчик как заведенный помотал головой, пытаясь забиться в дальний угол. Мужчина схватил его за тонкую лодыжку и потянул на себя, ловким движением, освобождая того от одежды, ткань трещала под сильным напором.

– Нет!! Нет! Хватит! – Эндрю вырывался и кричал изо всех сил. В тишине комнаты, его тонкий звонкий голосок отражался от стен. Мужчина поднял на него тяжелый взгляд.

– Молчи.

– Нет, прошу, нет!! – Ребенок громко всхлипывал.

– Я. Сказал. Молчи. – Щеку резко обожгло, от неожиданности Эндрю замолчал. Прижав к лицу руку, округлившимися от шока глазами он смотрел на священника.

В полной тишине мужчина делал свое дело, только мерзкие хлюпающие звуки нарушали покой комнаты. Смирившись с неизбежным, мальчик лежал неподвижно, не делая больше попыток сбежать. Как тряпичная кукла, послушная и бесчувственная, таким же податливым было его тело.

– Будешь ли ты сбегать от меня и дальше? – Навалившись на Эндрю и тяжело дыша, спросил Вингельм. Запустив руку в кудрявые волосы мальчика, и чуть сжав их, он заглянул ему в глаза. Малыш помотал головой, не в силах ответить этому человеку.

– Знаешь ли ты, что будет, если попытаешься бросить меня?

Мальчик кивнул и закрыл глаза.

«Ты мой, навсегда мой».

9 лет спустя.

Красивый молодой человек, закатав рукава рубил дрова. Оглянувшись на зов, он улыбнулся. На темном загорелом лице, ярко горели глаза.

– Передохни немного, сегодня очень жарко. – Уже не молодая, но еще сохранившая следы былой красоты женщина, протянула ему стакан воды.

Откинув со лба прилипшие от пота волосы, он принял его.

– Спасибо! Я так хотел пить! Ты всегда знаешь, что мне нужно мама. – Жадно глотая воду, он зажмурился, глядя на солнце.

– Обед почти готов.

– Хорошо. Сейчас дорублю эту стопку и приду. – Подняв топор, он снова взялся за работу.

–Эндрю, иди есть! – Раздалось в скором времени.

– Иду! – Молодой человек потянулся, играя четко очерченными мускулами на руках.

При входе в дом ему пришлось пригнуться. Дверной проем был слишком низок для его роста.

– Эндрю!! – В низко расположенное распахнутое настежь окно заглянула девушка.

– Элиза? Заходи, заходи!! – Мать Эндрю, приветливо улыбаясь, поманила ее рукой.

– Спасибо, тетушка! – Девушка присела за стол и придвинулась поближе к Эндрю.

Они дружили с детства, но с возрастом чувства их стали более нежными. Но Эндрю не переступал черты, оставаясь Элизе простым другом. Его мать души не чаяла в этой милой веселой девушке. Уже не раз намекала она, что ей хотелось бы увидеть внуков. Но Эндрю был тверд в своем решении.

«Разве я могу сделать ее счастливой, когда живу такой жизнью? Я не хочу стать для нее несчастьем».

По утрам он работал, а по вечерам уходил из дома в церковь. Уже много лет такой график был его жизнью. Шел по опротивевшей дороге, открывал скрипучую дверь и вдыхал знакомые запахи этого места. Видел мужчину, который как раба держал его на привязи. Иллюзия цепи на его шеи, была почти физически ощутимой. Задыхаясь от пут сковывающих его, он все равно выполнял свой долг. Ведь если не он, то будут другие? Защитить детей из хора, которые были ему как братья – вот что стало его целью.

Вингельм проводил вечернюю службу. Внешность его осталась почти неизменной, только четкие морщины прочертили лоб. Голосом спокойным хорошо отработанным за годы службы, читал он молитвы. Глаза блуждали по залу, периодически задерживаясь на ком – то. Мысли его были далеки от церковного. Эндрю был прекрасен, он вырос в прекрасного мужчину. Но даже вкусное вино и прекрасные одежды приедаются. Сердце священника жаждало новых чувств. Пользуясь доверием и почитанием детей, Вингельм проникал в их сердца, очаровывая. Высматривая новую жертву, он скрывал свои черные мысли за маской благопристойности.

Громко пробили часы в тишине церкви. Под ногами поскрипывал пол. Эндрю медленным шагом подходил к двери в комнату священника. Он остановился за пару шагов, перебарывая себя. Часы замолчали, снова стало тихо. Молодой человек вздрогнул, услышав из комнаты священника голоса. В нерешительности он замер, не зная, что делать дальше. Войти? Или развернуться и уйти? Так и не найдя ответа, он тихонько приблизился и заглянул в чуть приоткрытую дверь. Картина, открывшаяся его взору, поразила его.

Ряса мужчины была в беспорядке, он стоял спиной к двери, а перед ним на коленях стоял Дик из хора. Его рыжие волосы были растрепаны, кожа отливала пугающей белизной в полумраке комнаты. Одежда была раскидана по всему полу, штаны валялись на самом пороге. Именно они не давали захлопнуться двери, оставляя лазейку. Священник наклонился к мальчику, что – то тихо нашептывая ему. Даже напрягая слух изо всех сил, Эндрю не смог расслышать что. Дик смотрел на мужчину безжизненными глазами, полными слез. Так похожими на глаза самого Эндрю, много лет назад. Сжав до хруста кулаки, борясь с собой, молодой человек осторожно попятился назад. Стараясь не шуметь, он отошел на безопасное расстояние, развернулся и бросился бежать. Тяжело дыша, он остановился, когда церковь уже скрылась из виду. От отчаяния он закричал. Громкий, полный ненависти крик отозвался эхом от стен домов. Прижав руки к ушам и согнувшись в талии, он замер, восстанавливая дыхание.

«Уничтожить только меня недостаточно?!»

Он осел на грязную землю, притянул к себе колени и поднял лицо к небу. Наблюдая, за бегущими облаками в голову Эндрю пришла идея.

«Только так мы сможем быть свободными. Если для этого нужно принести себя в жертву, я без раздумий сделаю это».

Глава 5.

Искупающий грехи.

Вингельм был доволен собой. Жизнь баловала его. Даже там, где другие, споткнувшись, не смогли бы подняться, он вставал и шел дальше. Получая из своего падения только преимущества. Новая игрушка радовала его. Он выбрал нечто совершенно другое. И по характеру и внешне, Дик отличался от Эндрю. В нем не было честолюбия, он был откровенным и дерзким. Возможно, он не был так же привлекателен как его первая жертва, но харизма в нем была. Чертовщинка в его зеленых, чуть раскосых глазах. Рыжие жесткие волосы, тонкие капризные губы. Вингельм сразу приметил его и захотел обладать им. Снова жажда жизни зажглась в нем, пробуя новое тело, он наслаждался. Его статус священника открывал двери в детские сердца. Легкость его побед пьянила мужчину. Безнаказанность затмевала разум, и только жажда удовольствия двигала им.

Эндрю, как и прежде, приходил к священнику. Ни, словом ни делом, не показав тому свою осведомленность. Вынашивая свою идею, он искал возможность ее реализовать. Терпя ласки мужчины, а в душе вздрагивая от отвращения. Его тело все больше отрицало, их соитие.

Суббота, 1 сентября 1666 год.

Тот день начался как обычно. Вингельм не торопясь начал службу. Поговорил с прихожанами. В период затишья он вышел на улицу, подышать воздухом. В этом году была необыкновенно теплая осень. Воздух стоял, даже легкий ветерок не нарушал его покоя. Мужчина поднял лицо к безмятежно голубому небу, тут же зажмурив глаза от ослепляющего солнца. Его блики плясали, то тут, то там. Пробиваясь сквозь листву, играя тенями. Мимо промчался дилижанс, подняв в воздух столб пыли.

– Давно не было такой засухи… – Протяжным скрипучим голосом, сказал старик. От неожиданности Вингельм чуть не подпрыгнул, только силой воли удержав себя. Повернув голову, он увидел его в паре метров от себя. Приветливо поздоровавшись и пожелав тому всему хорошего, священник повернулся, чтобы уйти.

– Не к добру это, не к добру. Чую я недоброе в воздухе. – Тем временем продолжал старик, как – будто не замечая своего собеседника. И быть может, даже не нуждаясь в нем. Вингельм обернулся на него, но старик уже ковылял прочь, припадая на правую ногу. Пожав плечами, мужчина шагнул в прохладу церкви. Дверь пронзительно скрипнула, от чего у него пробежали мурашки.

– Надо бы смазать ее…

К вечеру поднялся сильный ветер, он поднимал столбы пыли и стучал ставнями. В опускавшейся на город темноте, эти завывания нагоняли страх. Вингельм прошел по церкви, прикрывая окна, чтобы ветер не погасил свечи. Через пару часов должен был прийти Эндрю, взглянув на часы, священник решил провести время за чтением. Устроившись на церковной скамье и вытянув ноги, он с наслаждением потянулся, предвкушая хорошую ночь.

Полностью погрузившись в книгу, он очнулся только от громкого боя часов. Мужчина встал и прошелся по церкви, разминая затекшие конечности. С улицы раздался громкий стук, как – будто что – то тяжелое упало с высоты. Священник вздрогнул, еще с детских лет громкие звуки пугали его. За шумом ветра почти не было слышно обычной жизни ночной улицы. Вингельм подумал выглянуть, посмотреть, что же там происходит. Протянув руку к двери, он почти коснулся ее кончиками пальцев, как она с пронзительным скрипом распахнулась.

– Ах! – Мужчина отступил назад.

– Ох, простите! Я напугал вас, Отец Вингельм? – Эндрю откинул упавшие на глаза волосы. Ветер подгонял его, толкая в спину. Он поспешно закрыл за собой дверь.

– Нет, все в порядке. Я ждал тебя. – Священник приблизился и мягко поправил торчащие во все стороны кудряшки молодого человека. Заглянул ему в глаза, лаская взглядом, и потянул за собой в свою обитель.

Их тихие шаги и шелест рясы по полу. Вингельм шел впереди, увлекая Эндрю за собой. Обхватив его ладонь, уже не мягкую и по – детски нежную, а грубую мужскую ладонь с твердыми мозолями.

– Эндрю, ты… – Мужчина немного повернул голову, чтобы посмотреть на парня.

Глаза уловили смазанное движение, окружение вокруг потемнело, размазалось и пропало. Он покачнулся и стал падать вперед. Сильные руки подхватили его сзади, удерживая от падения. На этом сознание покинуло его.

«Больно…»

Вингельм с трудом разлепил глаза, моргая от света. Пошевелив головой, он зажмурился от резкой вспышки боли в области затылка. Он хотел поднять руку, дернув ей и почувствовав сопротивление, мужчина опустил взгляд вниз. Перед глазами все еще стояла неприятная пелена. До его затуманенного болью мозга, начало доходить, что сидит он на стуле, лицом к входной двери. Руки связаны за спиной, чем – то крепким. Они уже затекли, с трудом пошевелив пальцами, он почувствовал миллионы иголочек вспыхнувших в них. С опаской наклонив голову, он разглядел, что и ноги связаны. Белой толстой веревкой между собой, а каждая в отдельности привязана металлическим тросом к тяжелому стулу, на котором он сидел.

«Что… что здесь происходит?! Это дурной сон?»

Почувствовав спиной чье – то присутствие, Вингельм попробовал обернуться. Выкрутив шею назад, до неприятного хруста, он с испугом вглядывался в полумрак церкви. Свечи почти прогорели, и по углам повисла темнота. Никого, не обнаружив, священник с колотящимся сердцем, вернул голову в исходное положение.

«Кто…, кто сделал это со мной? Чего они хотят?»

За спиной, чуть сбоку послышался тихий шорох. По спине прошел холодный пот, замерев мужчина прислушался. Но тишину церкви ни что не нарушало. Почти физически ощущая чье-то присутствие, но, не видя человека, Вингельма колотило от ужаса.

Внезапно тишину церкви нарушил бой часов, а следом за ним священник услышал быстрые шаги. Три быстрых шага, тишина, еще три стремительных шага. Было в этих шагах, что – то холодящие душу. Как – будто не человек, а дьявол стоял за его спиной, испытывая его, заставляя покрываться мурашками и умирать от страха. Поерзав на стуле и собрав все свое мужество, Вингельм медленно повернул голову, но не успел он закончить движение на плечи легли руки. От рук шел жар, но мужчине показались они холодными как лед. Внутри все упало.

– Отец Вингельм… – Тихий шепот коснулся его уха. Ледяной как дуновение зимнего ветра.

– Чт…что тебе нужно? – Срывающимся голосом, пожалуй, слишком громким для этого тихого места, спросил мужчина. Ответом ему была тишина. Руки на плечах сжались, причиняя ему боль. Человек «а человек ли?» сзади вздохнул, обдавая его шею горячим дыханием.

– А вы не догадываетесь?

Священник отрицательно замотал головой.

– Вот как… – Руки убрали с его плеч. Тихие шаги, человек обошел его клетку. И встал перед ним. Глаза мужчины остановились на накидке закрывающей лицо, оставляя открытыми только подбородок и губы. Сколько раз он прикасался к ним, ласкал их, разве мог не узнать он обладателя этих губ?

– Эндрю… почему?

Губы сложились в горькую ухмылку, и человек откинул с лица капюшон.

– Вам ли спрашивать «почему»? Не найдете ли вы ответы в своей душе на этот вопрос?

– В моей душе? – Мужчина был сбит с толку.

– Я позволял вам очернять меня. Позволил опорочить себя, втоптать в грех. Я боялся вас, ведь вы говорили от имени бога. Я был так наивен и глуп, чтобы оправдывать вас… Пока это был всего лишь я, я был готов терпеть. Но вам стало мало лишь меня. Я не могу позволить, нечистому, забрать души этих детей. Я спасу их от дьявола, прикрывающего маской слуги божьего! – Начав спокойным тоном, в конце Эндрю почти кричал. Боль и разочарование сквозили в его словах.

– Что ты хочешь сделать, Эндрю? – Вингельм твердым взглядом смотрел прямо в глаза своей бывшей жертвы.

– Я избавлю это место от греха. – Эндрю зашагал вглубь церкви, скрылся из виду. За своей спиной мужчина слышал, как тот передвигает что – то и звук льющейся жидкости.

Вперив взгляд в дверь, за которой кипела жизнь, за которой сновали люди. Которые не ведали, что творится в этот час в обители божьей. Священник лихорадочно думал.

«Что он задумал?»

«Такой как Эндрю не пойдет на грех».

«Он хочет запугать меня?»

Погрузившись в мысли, он сразу не понял, что же такое темное и с резким запахом, струится по полу у его ног. Эндрю стоял спиной к нему, окропляя этой жидкостью дверь и ее окрестности. Закончив он развернулся к мужчине и тяжелым шагом, так не похожим на свой обычный, зашагал к Вингельму. В руке он сжимал свечу, которая отбрасывала зловещие тени на его красивое исполненное решимости лицо. Священник потрясенно молчал. Где – то в глубине сердца он знал ответ, но не хотел принимать его.

– Эндрю, это не смешно. Развяжи меня, Эндрю.

– Я и не думал шутить. – Возвышаясь во весь свой немалый рост, с презрением смотрел он сверху вниз на сжавшегося, на стуле человека.

– Это большой грех, Эндрю. Жизнь человека бесценна и только бог может давать или отбирать ее. – Из последних сил удерживая маску на лице, спокойным голосом убеждал мужчина.

– Я не беру на себя роль бога, я примеряю на себя облик дьявола. – Со свечи капал воск, пламя слабо колыхалось от его дыхания.

– Стой, Эндрю!! Не делай этого!! – Маска на лице священника дала трещину, оголяя его настоящего.

– Подумайте о том, что вы совершили и помолитесь. Вам еще хватит времени. – Поставив горящий огарок за спину мужчины, он развернулся к двери. По треску за спиной и мгновенно подступившему к спине жару, Вингельм с ужасом понял, что Эндрю и не думал шутить или пугать его. Он был серьезен.

– Эндрю!! Я люблю тебя, Эндрю!! Я всегда тебя любил! Только поэтому я… только поэтому я делал это! Прости меня, прости!! Развяжи! – Жуткий отчаянный крик, похожий на рев раненного животного сорвался с его губ. Остервенело, дергая руками и ногами, в тщетных попытках освободиться, раздирая их в кровь, он кричал, срывая горло. Огонь уже подкрался к его ногам, шипя и извиваясь, покусывая за лодыжки, своим жаром.