Текст книги "Кредо содержанки"

– Хорошо. – Евгений Сергеевич поднялся. – Если вам что-то нужно – обращайтесь к Людочке, моей помощнице, она все сделает. А вот когда проекты будут готовы, приезжайте еще раз. Я хочу посмотреть… да и вопросы, если возникнут, проще решать при непосредственном общении. Вы согласны?

– Да, конечно, – кивнула Рина. Она продолжала сидеть на диване, ей не хотелось так сразу покидать это место, да и в туалет надо бы забежать перед уходом. Несколько секунд мужчина смотрел на нее сверху вниз, потом вдруг сел обратно.

– Вас назвали в честь Рины Зеленой? – спросил он.

– Нет. – Она сделала вид, что нимало не удивилась вопросу. Да и нельзя сказать, что так уж удивилась. Еще в ту, первую встречу в салоне она почувствовала его мужскую заинтересованность. Опытная женщина такие вещи замечает сразу же. А сегодня он явился сам, да еще так долго держал ее руку… – Просто еще в школе было слишком много Ирин. И я решила, что буду Рина. Да так и привыкла.

– Мне нравится. – Он усмехнулся. – А у нас в институтской группе было три Женьки, и меня звали Джоном.

– Почему?

– Потому что я носил длинные волосы и круглые очки.

– Как Гарри Поттер?

– Ну, какой в то время Гарри Поттер, бог с вами! Как Джон Леннон.

– Ах, ну да. – Она засмеялась. – А на гитаре вы играли?

– А как же!

– А травку курили?

– Нет, вот этим не баловался. Пил портвейн, как все. И пиво, само собой.

Отсмеявшись, он спросил:

– Вы позволите пригласить вас вечером в клуб?

– Да, – не задумываясь, ответила Рина. – Пожалуй, да. А в какой?

– Это важно?

– Конечно! Я же должна знать, что надеть. Если это клуб любителей ангорских хомяков, то я оденусь скромно и пушисто. А если клуб элитных скакунов – то побегу в Смоленский пассаж за лосинами и…

– И хлыстом? О, да вы опасная женщина! – Он усмехнулся. – Но вашу мысль я понял. Форма одежды – не парадная. Ну, ближе к хомякам. А хлыст можете припрятать в сумочку… Сегодня в восемь, Дорогомиловская, пять, клуб ЛСД.

По выложенному керамо-гранитной плиткой полу процокали каблуки, и рядом нарисовались две дамы с толстыми папками в руках, очками на носах и с тем раздраженно-встревоженным видом, который безошибочно свидетельствовал об их принадлежности к сословию бухгалтеров.

Евгений Сергеевич поднялся и, мило попрощавшись, ушел в сопровождении дам, каждая из которых что-то шипела, нервно поглядывая по сторонам.

Вернувшись в свой офис и обдумывая приглашение, Рина была несколько озадачена названием. ЛСД – как-то странно. Помнится, это аббревиатура известного галлюциногенного препарата, как же это… открываем Яндекс, вот: диэтиламид d-лизергиновой кислоты. Не колеса же они там глотают, в самом деле. Впрочем, Интернет – слава ему! – развеял облачко сомнений. ЛСД в московском варианте расшифровывается как Клуб Любителей Стильного Джаза. Вполне респектабельное заведение. А потому Рина облачилась в дорогие джинсы и симпатичную кофточку от MaxMara. Из украшений ограничилась крупными винтажными серьгами и браслетом муранского стекла. Вызвала такси и к назначенному часу уже спускалась по ступенькам навстречу музыке и звукам голосов. Ее посадили за столик подле небольшой эстрады, где джаз-банд наигрывал что-то лирическое. Рина заказала кампари со льдом и грейпфрутовым соком и минут через десять начала удивляться, куда девался ее кавалер. От нечего делать она стала разглядывать обстановку и музыкантов и чуть не пролила коктейль, когда узнала в гитаристе Евгения.

Рина моргнула, усомнившись в собственном зрении. Вот этот тип в джинсах и футболке с надписью Armstrong is the Best и есть тот лощеный господин, с которым она общалась в офисе? Как, однако, обстановка влияет на восприятие. Здесь он кажется моложе, волосы лежат небрежно… рукава у футболки короткие, и видно, что руки у него красивые: смуглые от загара и с порядком рельефными мышцами. И кажется, на предплечье какая-то татуировка… надо будет рассмотреть поближе. Он поднял голову, встретился с ней глазами и улыбнулся. Вскоре он спустился в зал, а на сцене появилась полненькая женщина. Она пела репертуар Эллы Фицджеральд. Евгений сел за столик к Рине и спросил:

– Как вам музыка?

– Нравится. – Она сдержанно кивнула. – Это хобби или так вы покрываете дефицит средств?

– А что, мне и самому приходила в голову такая мысль: вот надоест бизнес – пойду в музыканты.

Рина улыбнулась шутке, но про себя подумала: «Это вряд ли. Такой дауншифтинг не для вас, Евгений Сергеевич. Вы слишком комфортно чувствуете себя в мягкой и дорогой шкурке большого начальника».

А он уже тянул ее за собой:

– Пошли, здесь можно мило посидеть, вот кормежка не очень… я предпочитаю японскую кухню. И я голоден. Поедешь со мной ужинать?

После ужина они отправились в его квартиру. Новый дом недалеко от Третьего транспортного кольца предоставлял «стол и кров» мужчинам, работавшим в Сити. Их семьи жили либо за городом, либо в более чистых и престижных районах города. А здесь они покупали или снимали небольшие квартиры, где ночевали в течение рабочей недели, а также принимали друзей и любовниц.

Рина с любопытством рассматривала жилье богатого «холостяка». Большое – метров сто – пространство делилось на зоны. В одном углу нечто вроде кухни с барной стойкой и высокими табуретами. Здесь сплошь хромированные поверхности, натертые до блеска, вместительный холодильник, сияющие бокалы, висящие вверх ножками над стойкой, и солидный запас разномастных бутылок на полках. Пол везде, кроме кухни и санузла, затянут мягким ковром. У одного из окон оборудован кабинет: стол, кресло, мерцающий экран монитора. Но самым потрясающим экземпляром мебели в этой квартире оказалась кровать. Она была сплетена из каких-то жестко-упругих волокон и представляла собой… так сразу не скажешь. Ладья? Нет, у лодки или ладьи были бы борта, а это ложе почти плоское, центральная часть лишь немного ниже краев. Рина отошла подальше, села на барный табурет и, вытянув шею, постаралась взглянуть на ложе сверху. Точно, это листок: черешок, расширение и потом опять сужение продолговатой формы в изящный, чуть загнутый вниз кончик. Обалдеть. Вместо матраса и прочих глупостей на ложе молочно белела овчинная шкура.

Рина слезла с табурета, подошла и погладила ладонью мягкие завитки.

– Если не нравится, могу перестелить, – раздался голос Евгения; она и не заметила, когда он вышел из душа. – Норка, каракуль?

На следующий день на работе Рина была рассеянна: она все никак не могла решить, понравилось ей вчера или нет. Судя по непростым позам и гибкости, Евгений был сторонником восточных традиций не только в питании. С непривычки получить удовольствие от секса оказалось не так просто, но с другой стороны… Евгений хорош собой, татуировка на предплечье оказалась весьма стильной, а уж сложный узор, наколотый на передней поверхности бедра, – настоящим шедевром. К тому же она была не прочь кое-чему у него поучиться… Пытаясь мысленно воспроизвести одну из вчерашних поз, Рина слишком глубоко задумалась, забыла, что в руке у нее нож, порезала палец, и пришлось идти за йодом и портить кожу некрасивым коричневым пятном. Вот черт.

– Ты поедешь со мной в Майами? Через месяц.

Вопрос повис в воздухе. Рина подняла на мужчину зеленые глаза и неторопливо придала лицу вопросительное выражение. Как она и думала, не дождавшись вопросов: куда? неужели в Майами? когда? – Евгений не выдержал и принялся объяснять. И сам не заметил, как получилось, что, объясняя детали предстоящей поездки, он фактически уговаривает Рину ехать. Выслушав его планы, прояснив даты и сверившись с ежедневником, она согласилась.

Сегодня Рина принимала мужчину у себя. Они не устанавливали на этот счет каких-то специальных правил, все получалось довольно естественно. Но чем дольше длилась связь, тем больше Рина удивлялась и недоумевала, что именно в ней нашел Евгений.

Из оброненных то там, то здесь фраз Рина смогла составить себе представление о его семейной жизни. Дом в престижном районе Подмосковья, где живут его дочки. Там же они ходят в школу. Жена активно занимается бизнесом, мотаясь по всей Европе, и видятся они не слишком часто. Она совершенно не разделяет увлечений мужа: терпеть не может японскую кухню, спорт и всякие экстремальные развлечения.

В японской кухне Рина уже научилась находить удовольствие, ей нравилась изощренность и опытность Евгения в сексе, но вот спорт… Он уже пытался вытащить ее в поход по Алтаю. Где-то на лошадях, где-то на плотах по рекам. Потом он ездил в Крым летать на парапланах. Теперь вот Майами, где Евгений со товарищи собирается кататься на досках. Ловить волну.

Рина решила, что в этом случае она, пожалуй, может рискнуть. Все-таки Америка не Алтай, клещей не предвидится, цивилизованная страна и все такое.

Но вообще-то Рину не раз тянуло спросить Евгения, какого черта он не найдет себе молодую и спортивную девицу, которая разделяла бы его страсть к экстремальным развлечениям. Впрочем, думала она, в который раз удерживая рвущиеся с языка слова, может, и найдет. Какую-нибудь спортсменку, инструктора по фитнесу или спортивным танцам, например. Но ни к чему торопить события. Сама Рина из занятий спортом предпочитала ходьбу по магазинам. Правда, в прошлом году она купила диски с комплексом пилатес и раза два-три в неделю занималась непременно.

Впрочем, Майами с его океаном и солнечными пляжами был еще в будущем весьма отдаленном, а вот поездка в Волен и катание на лыжах угрожали ей непосредственно в ближайшие выходные.

«Ненавижу спорт», – думала Рина, улыбаясь и весело маша рукой Евгению, который готовился продемонстрировать класс. Вот он опускает на лицо очки, взмах палками – и его ловкое тело летит по склону так быстро и легко, словно горные лыжи являются частью анатомии. Рина вздохнула и тоже скользнула с горы вниз. Следуя повальной моде, она научилась кататься на лыжах, и получалось у нее неплохо даже на трассах не слишком простых. Но удовольствия она от подобного времяпровождения не получала. Они катались с некоторыми перерывами почти весь день, вечером пошли с компанией в ресторан, а рано утром на следующий день Рина проснулась от звонка мобильного телефона.

– Ты где? – Голос Киры звучал так, что Рина поморщилась: стекло можно резать. Очевидно, подруга не в духе.

– В ближнем Подмосковье.

– Прекрасно! – Радости в интонациях не прибавилось, однако в дальнейших словах явственно можно было различить начальственные нотки. – Мне удалось получить заказ на оформление чуть ли не самого крутого пятизвездочного отеля в Москве. У них послезавтра открывается встреча то ли нефтяников, то ли газовиков, то ли еще кого. Если мы все сделаем как надо и понравимся – отель будет наш. Это большие деньги, к тому же постоянные. Так что приезжай, надо осмотреть местность и прикинуть, что куда. Ресторан, холл, конференц-зал. Когда будешь?

Рина взглянула в сторону кровати. Евгений проснулся и ответил вопросительным взглядом. Виновато улыбнувшись, она сказала:

– Мне срочно нужно в Москву.

– Что-то случилось? – лениво спросил он.

– Работа срочная.

– Кактусы завяли?

– Пока нет, но могут.

– Рина! – Кира рявкнула так, что теперь услышал и Евгений. – Давай приезжай быстро! Потом трахаться будешь!

– Я постараюсь добраться побыстрее. Когда буду въезжать в город – позвоню. – И Рина отключила телефон.

– Это кто там так разоряется? – недовольно спросил Евгений.

– Подруга.

– Подруга?

– Ну, если уж точно: то она и подруга, и начальница. Поэтому так и орет. Чужому человеку я бы не позволила повышать голос и разговаривать со мной в таком тоне.

– Да уж, судя по тону – ведьма еще та!

– Все не так плохо, – покачала головой Рина. Она уже вытащила из шкафа сумку и теперь быстро собирала вещи. Евгений продолжал лежать, закинув руки за голову. – Я вот никогда не буду начальницей, потому что мне это не надо. Напрягает. Ответственность, финансовая ответственность. Налоговая. А Кира чувствует себя в этом как рыба в воде. Она словно родилась руководителем. Мотор, а не женщина… Ну вот. Я собралась. Теперь нужно как-то выбраться в Москву. Не знаешь, сюда можно вызвать такси?

– Можно. Но я сам тебя отвезу.

– Но ты ведь хотел еще покататься. Мне неловко…

– Закажи кофе в номер, пока я собираюсь. И тосты с семгой.

Мысленно Рина передернулась от мысли, что на завтрак кому-то хочется есть рыбу, но спорить не стала. Пока Евгений принимал душ и собирал сумку (она предложила помочь, но он коротко ответил, что свои вещи всегда собирает сам), прибыл завтрак. В дверь негромко постучали, и молодой мулат вкатил изящно сервированный столик, где под большим металлическим колпаком на горячих тарелках разложены были тосты из ржаного хлеба с нежно-розовой семгой и нарезанными полупрозрачными кружками свежими огурчиками.

Они позавтракали и вскоре уже неслись по шоссе в сторону Первопрестольной. Когда МКАД остался позади, Рина набрала телефон Киры:

– Буду минут через пятнадцать.

– Я жду тебя в лобби-баре.

Евгений вошел в отель следом за ней, и Рина как-то постеснялась сказать, что его присутствие не слишком желательно. И в самом деле, нельзя же вот так послать человека, который ради того, чтобы отвезти ее, прервал отдых выходного дня, ехал в Москву и, кроме того, так искусен в постели.

Они вошли в бар вместе и сразу увидели Киру, которая пила кофе за одним из столиков.

– Долго ехали, – сказала она вместо приветствия.

Рина безмятежно улыбалась, но про себя заметила, что сегодня у Киры, похоже, случился один из тяжелых дней. Такое бывало, и тогда подруга становилась агрессивной и малоприятной в общении.

– Познакомьтесь: Кира, это Евгений. Евгений, это моя подруга и по совместительству мой босс – Кира.

Евгений сдержанно кивнул, внимательно оглядев худенькую блондинку, натянутую как струна. Коротко стриженные волосы стояли вокруг головы золотистым ореолом, голубые глаза сверкали льдинками, свежий рот кривился в саркастической усмешке.

Оглядев в свою очередь высокого интересного мужчину, одетого в голубые джинсы, белый свитер и спортивную куртку, Кира перевела холодный взгляд на Рину и поинтересовалась:

– Это и есть тот, из-за кого ты так долго добиралась до работы?

– Это тот, благодаря кому я вообще сюда добралась!

– Вы весьма требовательный руководитель, – вмешался Евгений. – Сегодня выходной день, вы не забыли? Надеюсь, вы не допускаете нарушений трудового кодекса и оплачиваете такого рода сверхурочные работы по повышенному тарифу?

– Какая забота о трудящихся! – Кира распрямившейся пружиной взвилась с диванчика и встала нос к носу с Евгением. – Вы откуда? Профсоюз? Дума? Органы опеки и попечительства?

– А вы? Фракция Жириновского? Общество рабовладельцев? Бои без правил?

– Я люблю бои без правил!

– И видимо, всегда требуете добить побежденного.

Они так и стояли, сверкая друг на друга глазами. Растерявшаяся было Рина обрела голос:

– Кира, я хотела бы узнать, какие именно помещения нам предстоит оформлять…

– Да? Тогда чего же ты ждешь? Идем, у нас полно дел. – Кира развернулась и пошла к выходу из бара.

– Она не всегда такая грубиянка, – негромко заметила Рина. – Извини. Созвонимся, хорошо?

И она поспешила следом за Кирой, чьи каблуки сердито цокали по паркету из ценных пород дерева. Евгений остался в баре и потребовал зеленого чая.

Они выложились, оформляя отель, и это принесло желанный результат: был подписан договор на обслуживание, и Кира дала команду нанять людей, которые будут обслуживать данного ценного клиента, но неусыпное наблюдение и руководство процессом возлагалось на Рину. Композиции растений и цветов должны соответствовать времени года, проходящему в гостинице мероприятию, то, что годится для холла, не подходит для номеров, а то, что годится для номеров, недостаточно хорошо для люкса. Рина провела немало времени, разрабатывая схему и ассортимент, и тихо радовалась, что Евгений не звонит, потому что ни сил, ни времени для встреч не было.

Через несколько дней Кира приехала к ней в офис и, просматривая сметы и схемы, была весела и вполне дружелюбна. Они довольно быстро закончили с делами и распрощались было, но Кира, не успев выйти за дверь, вдруг вернулась и опять подошла к столу Рины.

– Ты что-то забыла? – Та удивленно смотрела на подругу.

На щеках Киры горели красные пятна, и она кусала губы. Несколько секунд подруга молчала, и Рина, затихнув, ждала, перебирая в уме всякие нехорошие новости: Кира решила ее уволить? Она больна? Что-то случилось с Дуськой?

– Говори уже, – прошептала она. – Что случилось?

– Я его увела.

– Кого куда?

– Евгения. Я его у тебя увела.

– О! – Рина растерялась, но потом поняла, что чувствует облегчение. Слава богу, все живы-здоровы! Но тут же нахмурилась. – Вроде он тебе не понравился? Вы поругались тогда.

– Да… – протянула Кира. – Но я потом еще на минутку заглянула в бар. Думала выпить кофе. А он там сидит, пьет чай.

– И что?

– И все!

– Ага. – Рина подумала, а потом с любопытством спросила: – И как тебе на шкурах?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга: Рина с самой невинной вопросительной физиономией, а Кира – растерянно хлопая глазами. Через несколько секунд обе уже смеялись, хохотали в голос. В дверь осторожно заглянула испуганная сотрудница. Рина махнула рукой, и та исчезла. Успокоившись, Кира спросила:

– Мир? Ты правда на меня не сердишься?

– Честно сказать, я даже чувствую некоторое облегчение. Он для меня слишком активный: спорт, музыка, походы. Да еще вся эта японская атрибутика… Так что удачи тебе, подруга, и будь счастлива.

Кира порывисто обняла ее и убежала.

Однако ничего у них с Евгением не вышло. Секс был отличный, и развлечения оба любили рискованные. Но встречи случались редко, потому что оба были людьми исключительно занятыми, а Кира, будучи хозяйкой немаленького бизнеса, свободным временем практически не располагала, и зачастую ее выходные не совпадали с отдыхом Евгения. Факт сей его порядком раздражал, так как появлялось смутное ощущение, что каждый раз он гоняется за женщиной, которую вроде бы уже завоевал. Да к тому же казалось, что все это уже было, потому что и же на его так же бесконечно моталась по встречам и совещаниям, препоручив дочек заботам нянек и гувернанток.

– Дуська, что тебе опять неймется?

В трубке слышались всхлипывания. Рина вздохнула, в сто пятый раз пообещала себе купить гарнитуру и припарковала машину, чтобы поговорить нормально.

– Так, давай рассказывай. Ты вообще где, на работе?

– Не-ет.

– Дуська, тебя хозяйка грозила еще в прошлый раз уволить, если будешь прогуливать.

– Я не прогуливаю, я болею!

– Чем? Птичьей болезнью со вчера?

– Как тебе не стыдно! Я такая несчастная, а ты…

– Дуська, слушай сюда! – учительским голосом сказала Рина. – Отвечай коротко. У тебя температура есть?

– Не-ет.

– Горло болит?

– Не-ет.

– Сопли текут?

– Да-а.

– Тело ломит?

– Не-ет.

– Значит, это не грипп, а банальный насморк. Сейчас же несись в свой магазинчик, а я подъеду и привезу тебе капли в нос. Мы попьем горячего чаю – мед тоже привезу, – и ты все мне расскажешь.

– Не надо капли.

– Насморк надо лечить.

– У меня насморк от слез, а не от простуды.

– Ах вот как! Тем более бегом на работу! Если я приеду первой, то не знаю просто, что с тобой сделаю!

Рина заехала в магазин и купила лекарство для Дуськи. Подружка впадала в слезливую хандру не первый раз, а потому рецепт был известен. Пачка ментоловых сигарет, набор пирожных и еды побольше. В обычной жизни Дуська ела как птичка: в основном сухофрукты и овощи. Но если на нее находило, то она мела все как пылесос. Глядя, как подруга поглощает купленный в магазине салат с грибами, грецкими орехами, яйцами и майонезом, Рина тихо радовалась, что депресняк у Дуськи дольше двух дней не продолжался никогда. Иначе быть ей пятьдесят мечтательного размера.

Она подъехала к магазину, который назывался незатейливо «Магазинчик», и увидела на двери табличку «закрыто». Рина нахмурилась, но в следующий момент узрела Дуську. Та плелась по улице, глядя себе под ноги, но тем не менее умудряясь спотыкаться чуть не на каждом шагу. Тротуары на старой московской улочке оставляли желать лучшего: узкие, в ямках и выбоинах, они походили на полосу препятствий, но все же… Впрочем, когда Дуська подняла голову, Рина поняла, что дело не только в тротуаре: на подруге были темные очки. Это при низкой облачности в ноябре месяце. Плюс шарф, намотанный чуть ли не до самых глаз. И низко надвинутая на глаза шляпа.

– Бог мой, – пробормотала Рина, глядя на эту помесь старухи Шапокляк с Мата Хари. Дуська возилась с замком, а с тротуара напротив за ней с подозрением наблюдали два милиционера. Они припарковали свою сине-белую машину в совершенно неположенном месте, прикупили по чебуреку в открытой лавчонке и теперь с удовольствием поглощали еду. При виде Дуськи они как-то подобрались и даже жевать стали быстрее, что Рине совсем не понравилось. Решив не дожидаться ареста подружки, она покинула салон машины, подхватила сумку с продуктами и пошла к магазину. Не доходя нескольких шагов, крикнула:

– Привет, Дуська!

Подруга обернулась, кивнула, и они вместе вошли в магазин.

– Ты чего вырядилась как шпионка? – спросила Рина, проходя в подсобку, выкладывая на тумбочку еду и нажимая кнопку на электрочайнике.

– А что мне оставалось делать?

Дуська сняла шляпу, очки и демонстративно повернула лицо к свету. Стало видно, что она плакала долго и со вкусом. Глаза ее опухли и покраснели, губы тоже припухли.

– Видишь, красота какая?

Рина не успела ничего ответить, потому что звякнул колокольчик у двери, и в магазинчик ввалились два милиционера. У дам моментально создалось впечатление классической ситуации «слон в посудной лавке», потому как представители закона носили гнусно-серого цвета форму и кормлены были на редкость хорошо. Они и сами, должно быть, почувствовали свою чужеродность окружающему мелкопластичному и декоративному пространству, потому что застыли на пороге и лишь поводили глазами из стороны в сторону, озирая прилавки, витринки и стеллажи, наполненные статуэтками, вазочками, куклами, украшениями, картинами, горшочками, рамками, панно, декоративным стеклом и прочими финтифлюшками и фигнюшками.

Один из ментов двинулся было в глубь помещения, но Дуська прекрасно поняла, какими разрушительными последствиями это грозит, и, жалобно пискнув, бросилась наперерез:

– Я могу вам помочь, господа?

Они не спеша оглядели представшее перед ними шмыгающее носом видение, потом второй, тот, что был похудее и пошустрее, поднял глаза и заметил открытую дверь подсобки, кипящий чайник и разложенные на столе продукты. Рина, встретившись с ним глазами, вежливо кивнула и сказала:

– Здравствуйте.

Мент вздохнул, понял, что ограблением тут не пахнет, и попятился спиной из двери, таща второго, который, хлопая глазами, все разглядывал Дуську.

Когда дверь за ними закрылась, Дуська вздохнула и горестно произнесла:

– Вот, даже милиция моего внешнего вида испугалась.

– Не глупи. Иди поешь и расскажи, из-за чего горе. А то мне ехать надо. – Рина выразительно помахала рукой с часами.

Подружка заурчала, увидев в лоточке салат с майонезом и крабовыми палочками, и быстро принялась за еду, одновременно шмыгая носом, вздыхая и рассказывая:

– Он меня бросил, представляешь?

– Твой старик?

– Он не старик!

– Ну хорошо, не сердись! Так что случилось?

Рина слушала всхлипывания Дуськи, но не могла проникнуться сочувствием по-настоящему. Все происходящее между Дуськой и тем, кого она мысленно называла стариком, не нравилось ей с самого начала.

Николай Станиславович обладал несомненной харизмой, спорить с этим Рина и не пыталась. Она охотно признавала, что он умен, образован, остроумен и является тонким знатоком искусства. Публика с восторгом внимала его речам или читала статьи, восхищаясь и соглашаясь с автором. Его цитировали, и выступления Николая Станиславовича расписаны были на год вперед. Поклонники, а в основном поклонницы не то чтобы не давали ему прохода, но внимание их и любовь были очевидны и доступны в любой момент, и лишь чувство юмора спасало Мефистофеля от греха гордыни.

Но в случае с Риной обаяние оратора и софиста пропадало втуне. Глядя на него во время поэтического вечера, например, она не могла избавиться от двойственности ощущений. С одной стороны, присутствовало восхищение интеллектом и остроумием оратора, но с другой – она видела перед собой немолодого уже человека, и наметанный женский взгляд отмечал нечищеные ботинки и обтрепавшийся воротничок рубашки, мешки под глазами и одышку после подъема по лестнице. И она думала не о величии блиставшего перед ней интеллекта, а о том, что дома его никто не ждет и рубашки он покупает себе сам – дорогие, но не когда нужно, а когда вспомнит. И диетой его заняться тоже некому. А ведь Николай Станиславович гурман и сибарит и добровольно от хорошего вина и сигарет не откажется, тут нужна забота и терпение любящей женщины, этакой жены декабриста.

И вот теперь, выслушивая Дуськины стенания, Рина с удивлением поняла, что не одна она такая наблюдательная. Попав к своему кумиру домой, Дуська ужаснулась царящему там разгрому и запущенности. Мигом перемыла окна, выбросила все из кухонных шкафов и купила современную бытовую технику, пересмотрела гардероб гения и уже почти подобралась к завалам в кабинете, но тут коса нашла на камень, и прыткая девушка была ласково, но твердо изгнана из капища. Она неделю звонила ему каждый день, клялась, что не выбросит больше ни одной бумажки, кофеварку сдаст обратно в магазин, а ему раздобудет настоящую медную турку с деревянной ручкой.

Оказавшись вновь на пятом этаже сталинского дома в просторной двухкомнатной квартире с высокими потолками, антикварной мебелью и бронзовой люстрой пятидесятых годов, Дуська чуть не разревелась. Невозможно было поверить, но за неделю в обиталище кумира воцарилось практически доуборочное статус-кво.

Тяжелые портьеры пропитались запахом табака, словно никогда и не были в химчистке, в шкафах царил кавардак, спальня полнилась чашками саксонского фарфора с остатками кофе, в холодильнике вместо овощей обнаружились три сорта французского сыра, один калорийнее другого, и белое итальянское вино.

В ванной она нашла лифчик, и, хоть белье было роскошным и в изобилии украшенным кружевами, даже искусному изделию французских модельеров не удалось скрыть тот факт, что размер груди владелицы не больше первого.

Дуська смотрела в зеркало и думала, что этот дом словно издевается над ней. Да, именно дом, а не хозяин, ибо Николай Станиславович был, как всегда, ироничен и готов к экспериментам.

– Диета? – Темная бровь изломилась саркастически. – Душа моя, ты уверена, что это хорошая мысль? Да-да, я согласен. Ну, я же тренируюсь, как ты и советовала. Хожу пешком по лестнице… ну вниз конечно же, а что? Вверх? Детка, взгляни на мои потолки – это же три с чем-то, и так на каждом из пяти этажей, а цоколь так еще выше, потому что архитектор планировал разместить там собственную квартиру, а у него была клаустрофобия, и он всячески пытался увеличить объем помещения. Забавно, ты не находишь? У меня в свое время сложился из подобных курьезов целый цикл статей. Как фобии и болезни знаменитостей влияли на их произведения. Само собой, сильно в медицинский аспект углубляться смысла не было, я же не для конференции эскулапов писал, но все равно получилось довольно интересно. Где-то в кабинете осталась подшивка журналов, где статьи печатали. Если хочешь, я найду… а пока ты могла бы мне помочь. Поможешь? Умница девочка… времени не хватает катастрофически или я просто слишком жадный и хочу все успеть? Вот, держи, это список тем. Пошарь в Интернете, будь зайкой и сделай мне подборку материалов по каждому запросу. Да-да, обязательно со ссылками на источники. На телевидении, видишь ли, задумали цикл передач. Условное название «Что в имени тебе моем». О связи имен и судеб. Может получиться интересно, но для этого надо хорошо поработать, иначе наши продюсеры опять будут дурить гражданам головы какой-нибудь дешевой мистикой… А вечерочком мы с тобой в ресторанчик сходим и душевно посидим… Ах да, диета, диета… А что же на ужин? Ну, душа моя, это странно, но если ты настаиваешь… вот только не зеленый чай, это уж уволь…

Горевшая энтузиазмом и восхищением Дуська весь свой выходной торчала за компьютером, а потом готовила кумиру диетический ужин. Само собой, она осталась у него ночевать, но продержались они недолго. Николай Станиславович собрался в командировку в Италию, писать эссе о взаимном влиянии архитектурного стиля и мировоззрения разных эпох по заказу крупного европейского архитектурного журнала. Из Италии надо будет заехать во Францию и, возможно, в Испанию.

– И думаю заскочить в Реймс, душа моя, потому что нет сил бороться с соблазном, хочу еще раз восхититься собором. И так удачно, там как раз будет вечер органной музыки, приедет знаменитый австриец, органист, как бишь его… в кармане плаща программка должна быть, месяца три назад специально взял в Праге, там уже и билеты продавали. Конечно, я все помню и обещаю следить за питанием и прочее. Спасибо тебе, душенька, что бы я без тебя делал…

Но чуткое Дуськино сердце уловило фальшь в хорошо поставленном голосе. И она не могла не заметить, как счастливо оживлен он был перспективой предстоящего отъезда. И ведь был он сто раз во всех этих Франциях и Италиях, и незачем туда опять ехать. Книги по архитектуре есть в библиотеках.

– Что он, собора Миланского не видал? – всхлипывала Дуська. – Или в Венеции не был? Не-ет, это чтобы от меня сбежать… да еще эта графиня его.

– Какая графиня?

– Итальянская. Витчелли, Витрелли, не помню. Но я фотки видела – эффектная такая, и никак не определишь, сколько ей лет. Породистая ужасно… хоть немного и похожа на ворону. Но он о ней так тепло говорил… и называл «другом дражайшим», а меня все как собачку «душенькой».

– Ну почему как собачку? Не глупи.

– Да-а, тебе вот хорошо говорить, а я просто чувствую, что неспроста он так понесся в Италию. И меня с собой не взял.

– Да с чего ему тебя брать? Он обещал что-нибудь?

– Не-ет.

– Тогда что ты расклеилась?

– Ну, я думала… надеялась… в общем, мне показалось…

– Ах, показалось! Дуська, сколько тебе лет? Ну ведь уже не восемнадцать! Это же смешно! Он взрослый мужчина, и совершенно очевидно, что это не тот мужчина, который женится.

– Да я не хочу замуж! Ну. То есть… – Дуська вытерла нос ладошкой, и Рина торопливо подала ей салфетку. – В смысле потом когда-нибудь. Я просто хотела быть рядом и заботиться о нем! Ведь кто-то должен.

– Да, мне тоже так казалось… – Рина допила чай, оглядела разгром на столе и осторожно надкусила сушку. – Но, видимо, твой Николай Станиславович считает по-другому. Ну хочется мужику быть одиноким волком, и оставьте его все.