Текст книги "Хозяин Сакарин. Цикл «Обмен мирами». Книга вторая"

Хвостатый наглец отлетел на пару метров в сторону и, врезавшись спиной в решетку, попытался удержаться на ногах. Темные глаза, будто подведенные черными тенями, сделались серьезными. Однако интерес со стороны охраны насторожил Валерию куда больше.

– Только тронь меня! Я тебя еще и не так толкну! – крикнула она нарочито громко, вспоминая, что магия в этом мире принадлежит только слугам Альхана и демонстрация ее может обеспечить экспресс-отправку на Лагарт.

Вскоре им принесли еду. Только взяв широкое металлическое блюдо, разделенное на несколько секторов, огнеголовая впервые задумалась о том, что понятия не имеет, сколько дней она толком не ела. А следом потянулась еще более страшная мысль – о том, что она не знает и, возможно, никогда не узнает, чем закончилась для ее друзей битва с тем караваном. Удалось ли найти Айлин и Хамару. Вспомнит ли теперь Андре о встрече с Вилдьером в Синту или полезет прямо в лапы Альхана через портал около Тонгамар…

Златокожая женщина и хвостатый остряк сели на пол друг напротив друга и начали есть руками, ловко цепляя на плотные тонкие лепешки куски вязкой, вкусно пахнущей каши. Немного помешкав, чужачка подошла к ним и, получив улыбку и кивок Хатанги в качестве приглашения, села рядом.

Разрывая лепешки на удобные кусочки, девушка вспомнила, что Вилдьер тоже всегда ел руками. Неожиданно пища оказалась приправлена чем-то вроде уксуса и еще целым набором незнакомых специй. Валерия не могла с уверенностью сказать, что такое сочетание ей не понравилось, но и особенного удовольствия от трапезы она не получила. А вот теплый напиток с легким терпким вкусом, похожим на базилик, пришелся настолько по душе, что если бы не четыре любопытных глаза по соседству, она бы всплакнула от избытка чувств прямо в чашку.

– Может быть, тебя не зря нашли около нашего сеттльмента? – спросила женщина, отправляя в рот очередную порцию каши на хлебе.

– Почему?

– Это она намекает, что ты метиска с кровью майши, раз такая сильная, – ответил за свою сокамерницу Кириан. – Что, в принципе, вполне объясняет, почему ты здесь.

– А ты здесь по ошибке?

– А это не очевидно?! – вскинулся хвостатый. – Я чистокровный хас3838
  Хасы – давно живущая на Сакарин раса иномирцев, принявшая порядки Согласия. Общительны и предприимчивы, отличаются острым умом и прямолинейностью. Их волосы, когти и шерсть на загривке и хвосте могут иметь необычно яркие цвета.


[Закрыть] из одной из известнейших семей оазиса Эллинхир. Третье поколение мы владеем камфорновыми шахтами на Сансивеи.

Только сейчас девушка заметила, что, действительно, для заключенного на нем слишком много украшений. Крупный перстень на пальце поблескивал синим камнем, перекликаясь с такой же тяжелой серьгой в ухе. На запястья и даже на хвост у самой кисточки были надеты браслеты со скромным, но аккуратно выбитым орнаментом.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Просто кое-кому удобно периодически отправлять меня в Контроль крови на время, не давая заключить хорошие договора! Меня уже во всех отделениях проверили и, как видишь, клейма нет! Просто им платят за то, чтобы тянуть время и держать меня здесь. Предъявить-то нечего. Да, ребята?! – бросил он язвительный взгляд на угрюмую охрану, но те, казалось, проявляли к ним не больше интереса, чем к каменным стенам.

– И что обычно происходит с теми, кто попадает сюда?

– Зависит от состава крови. Если ты разрешенная полукровка, то в лучшем случае клеймят и отпустят. В худшем – отправят в социальный инкубатор служить на благо Согласия, чтобы доказать свою полезность обществу. А если окажешься регрессанткой, то тоже клеймят, только догнивать придется в корректурате.

– С клеймом корректурата ты перестаешь считаться живым существом, – добавила Хатанга.

– Как это? – изумилась чужачка.

– А так. Прав у тебя будет меньше, чем у червя на болотах.

– Рабство? – уточнила она.

– Социальный инкубатор – это рабство. А колонии корректурата – это медленная, мучительная смерть. Только чего ты так побледнела, малышка, тебе же это не грозит, скорее всего, если тебя на второй уровень отправили. Или грозит? – черные глаза остроухого собеседника лукаво блеснули. – Есть еще вариант. Если вдруг выясняется, что ты иномирка. Ох, тогда Согласие отымеет тебя по полной! Тебя и всех сородичей, до которых смогут дотянуться!

Николас проснулся от того, что лапы Рины осторожно гладили его по плечам.

– Ники, ты должен выпить это, пожалуйста, если можешь… – в тихий голос кайры врывались недовольные реплики Кита, объясняющего, куда вязать веревки.

Мальчик открыл глаза и, привстав на локте, принял от перепачканной и явно взволнованной кошки шестигранный пузырек из матового зеленого стекла. Глотая сладковатую, густую жидкость, отдающую неизвестными травами, Ники чувствовал, как проясняется в голове, а в тело возвращаются силы. И вместе с этим все вокруг будто ускорилось и звуки стали громче.

Над поляной около стаи крупных валунов, защищающих их от ветра, возвышался лодо. Мальчика невольно передернуло от вида острых, шипастых лап, вогнанных в землю. Между ними суетились рогатый кайр, явно наспех перебинтованный, и пара отражений Изры. Они сооружали что-то из деревянных ящиков и веревок. А чуть поодаль Ивари обрабатывала лекарством спину незнакомого асфира. Его бледное лицо хмурилось. Выбритую с двух сторон голову с хохолком перепутанных волос покрывали шрамы. Незнакомец внимательно следил за всем происходящим на поляне, иногда хриплым голосом советуя что-то, и Кит к нему прислушивался.

На крупном отростке панциря лодо сидел, свесив ноги, погонщик, лид немногим старше Николаса. Он явно хотел тоже поучаствовать в общем деле, но не решался. Просто наблюдал, держа край одной из толстых веревок.

С другой стороны от Ники спала Хейя. Он оперся о спину волчицы и поднялся, пытаясь найти взглядом Марко. Рина, потрепав паренька по колену, показала лапой на два укутанных в одеяла силуэта у самых камней. Один из пасущихся рядом хадау подошел и с интересом заглядывал в лица лежащим.

– Мы его вылечим, будь уверен! – сказала кайра. – Темный хоть и пострадал, но скоро восстановит силы и сделает с ним что-нибудь.

– А где господин Андре?

– Он слишком долго был демоном. Ему нужно время, чтобы прийти в себя. Маг вернется, как только будет уверен, что не причинит нам зла.

– А кто тогда там еще? – спросил мальчик, мысленно пересчитав участников вчерашнего действа.

– Наша подруга Айлин, – с необычайным теплом в голосе ответила Рина.

С первого же сделанного Николасом шага острая боль пронзила стопу, да и плечом он ударился изрядно. Тело ныло, как от лихорадки, но при виде караванщика или Кита все желание жаловаться отпадало. Хромая, паренек подошел к сестре и крепко обнял ее, а когда отстранился, поймал добрый взгляд сидящего на траве асфира.

– Мое имя Хамару. Всем сердцем я благодарю тебя за спасение меня и моей драгоценной жены. Наш дом – отныне твой дом. Наш хлеб – твой хлеб. И мое копье – это твое копье.

Николас смущенно поклонился, совершенно не зная, что можно или нужно отвечать на подобное. А сам подумал, что у них ведь и вправду теперь совсем нет дома и остается только рассчитывать на щедрость новых друзей. Точнее, он, конечно, хотел считать, что чужаки им с Ивой друзья, но уверен не был. Потому слова караванщика пролились бальзамом на его сердце.

Часом позже их изрядно подранная компания все же соорудила механизм для подъема больных на спину лодо и в сопровождении послушно идущих следом хадау двинулась на юг. Оставшиеся же отражения Изры и волчица Хейя отправились по следам каравана Гуннара.

Девушка и молодой маг лежали, плененные «вечным сном», и никто не решался их будить до возвращения Андре. Хамару куском мокрой материи протер потемневшее от пыли лицо своей возлюбленной, и Ники заметил, что даже среди складок засаленного дорожного одеяла и перепутанных прядей белых волос оно выглядело необычайно красивым.

– Чем все закончилось? – наконец спросил мальчик, нарушая напряженное молчание.

Они сидели внутри панциря. Кожа животного плавно подрагивала под расстеленными покрывалами. Утвари почти не было: только пустая плетеная корзина и наполовину заполненный бурдюк с водой, подвешенный на краю отверстия в панцире. От шагов животного тот качался, отбрасывая треугольную тень.

– Когда лодо начали падать, Ива резала веревки. Оттого, что ящики упали под своим весом вниз, веревки, наоборот, подлетели вверх, – начала рассказывать Рина.

– Я держалась за веревку руками и вдруг оказалась в небе, – подхватила девочка. – А потом она засвистела и опустила меня на землю. Я только бок ушибла.

– Я была в это время около Марко, – продолжила кайра. – Когда в мага попали, я сбила двух охранников, подбирающихся к нему, и еле поймала его за руку, пока он не съехал вниз. При падении лодо мы от удара все же свалились, но я успела отволочь его в сторону, пока эта гигантская тварь не попыталась снова подняться. Хейя в это время запрыгнула в панцирь и вытащила тебя оттуда. После шумихи, что ты устроил, последние сопротивляющиеся поддались панике и бросились врассыпную. Темный снова принял нормальный облик и, усыпив пытающихся встать лодо, побежал к ящикам. Это чудо, что Ива успела сбросить их вниз. Животное лежало именно на том боку, на котором висели нужные ящики.

– Нас бы размазало по степи тонким слоем… – тихо усмехнулся Хамару.

– А дальше?

– А дальше я должна была вернуть Киту его здравомыслие, – опустила глаза Рина. – Но все происходило так быстро. Все рушилось, я бросилась искать Иву…

Кит опустился на вязаное одеяло рядом с сестрой и потрепал ее по плечу.

– Я плохо помню, что происходит, когда в моей голове хозяйничает зверь, созданный омбранцами, но, похоже, я снова бросился на мага, – продолжил рассказ рогатый кайр. – Он ломал один за другим ящики, пытаясь найти друзей. Я помню, что прыгнул на него со спины, мы покатились по обломкам дерева и вдруг по моей памяти что-то резануло, словно ножом. Из-под вороха соломы выглядывала тоненькая ручка, а на запястье мерцал браслет песен богов. Одной секунды было достаточно, чтобы сознание прояснилось. Я бросился к ящикам и не мог поверить, что снова вижу их.

Хамару молча улыбался, но глаза его были полны любви и благодарности.

– А кто этот лид?

– Остатки разгромленного каравана бежали или глотали пилюли, которые рассыпал по степи господин Андре, – начал пояснять Кит. – Эти кристаллы заставят их забыть происходящее. Но Ян, в отличие от остальных, бежать не собирался. Он вышел на нос своего лодо, поднял руки и стоял так до тех пор, пока темный не обратил на него внимание. Думаю, этот черноглазый – крепкий орешек. Поверь, маг со всеми ранениями выглядел немногим симпатичнее своего демона, но когда одним лихим прыжком взлетел на нос, клянусь хвостом, погонщик даже не дернулся. Смышленый малый предложил свои услуги победителю вместо того, чтобы надеяться, что остатки разбитого каравана продолжат работу.

– Только не думай, что он продажный пес, – вступился Хамару. – Я говорил с Яном после. Он объяснил, что, наблюдая за битвой, убедился, что маг сдержал обещание и всех, кто хотел спастись, не тронули. Караванщики же, на которых он проработал более двух лет, часто добивали невиновных, чтобы скрыть подробности своих сомнительных дел. А мне как раз нужен хороший погонщик, чтобы вернуться к делам…

Господин Андре появился только к утру. Когда Ники открыл глаза, то обнаружил мага склонившимся над Марко, чтобы осмотреть его рану. Ива, почувствовав пробуждение брата, протерла глаза кулачками и, радостно взвизгнув, бросилась к темному. Маленькие ручки обхватили сидящего на корточках магиуса. Николас отчетливо видел, как скривилось от боли лицо господина Андре, но тот лишь поднял девочку и посадил к себе на шею. Малышка легла животом ему на голову и сомкнула пальцы на лбу, пытаясь всем телом обнять вернувшегося мага.

– Надеюсь, с таким головным убором я перестану принимать столь неправильные решения, как вчера, – произнес темный. Девочка одобрительно хихикнула в ответ, но слезать не собиралась. Магиусу пришлось аккуратно отгибать один маленький пальчик за другим, чтобы вернуть хохочущую пассажирку на пол и вернуться к тем, кто безмолвно ждал его помощи.

Обработав рану своего ученика и разбудив его, Андре принялся за Айлин. Когда девушка очнулась, Ники показалось, что над пустыней взошло еще одно солнце. Любовь ко всему живому буквально сияла в ней, пропитывая слова и прикосновения. Когда же они с Хамару наконец обняли друг друга… Видел ли Николас раньше такую всепроникающую нежность? Наверное, нет.

Несколькими днями позже их компания сидела на головной части панциря лодо, ранний вечер был тих и приятен. Господин Андре рассказывал о растениях, животных или других природных особенностях северных пустынь, когда нечто подходящее попадало в поле видимости. Несмотря на то, что молодой погонщик мог провести своего питомца по этой дороге с закрытыми глазами, лид слушал мага с неподдельным интересом. Судя по всему, никто раньше не озадачивался образованием молчаливого черноглазого паренька. Ники даже заметил, что Ян начал забирать свои черные прямые волосы, неаккуратно обстриженные по плечи, в хвост, как у Андре.

Ива и Айлин сидели рядом, подобрав под себя ноги. Девушка терпеливо расчесывала и собирала в красивую прическу много дней не видевшие гребня каштановые локоны девочки. Николас не мог вспомнить, когда последний раз ему было так спокойно и хорошо. И даже доносившийся из проема в панцире храп Хамару, проведшего на посту всю ночь, казался практически музыкой на фоне этого безмятежного и простого счастья.

– Я думаю, вам с Ивари лучше сойти с лодо в Аданааре вместе со мной и Марко, – сказал магиус, вглядываясь в красноватые скалы. – Моя помощница Белла будет рада позаботиться о вас и ей не будет так одиноко во время моих постоянных разъездов. Я мог бы нанять хорошего частного учителя.

– И я мог бы стать магом? – спросил Ники, буквально захлебываясь волнением от этой мысли.

– Не знаю, в любом случае выяснить это удастся еще не скоро. В школу альянса редко берут кого-то младше двадцати лет. Но мне казалось, ты хотел стать наемником, как Филипп, – улыбнулся господин Андре. Он сидел, облокотившись спиной на широкий шип, и длинные кисти его рук расслабленно покоились на коленях. – В будущем я мог бы попросить за тебя у Бернара, но рекомендовал бы лучше гарнизон имперской охраны порядка.

От любой из озвученных перспектив у мальчика кружилась голова и сердце выдавало ошалелую дробь.

– Может, им лучше пока отправиться с нами? – тихо и спокойно спросила Айлин.

– Посмотреть Тал? – уточнил темный.

– Не только, – улыбнулась хранительница. – Вы же после встречи с Вилдьером присоединитесь к нам снова в Камила Фир, почему же дети должны оставаться в Аданааре? Мы одна команда…

– Команда, которая ведет войну, – напомнил маг.

– Общую войну, – поправила Айлин.

В этот момент Ивари резко встала. Одна из мелких косичек, что девушка не успела закрепить, тут же растрепалась на ветру. Малышка подошла к господину Андре и хитро посмотрела на магиуса.

– Вы не могли бы немного наклониться, чтобы мне проще было забраться вам на шею? – сказала она. – Вам, кажется, снова нужна шапочка.

Наступило мгновение тишины, а потом темный рассмеялся в голос.

– Похоже, ты права, Айлин. Кто-то же должен присмотреть за этим самодовольным демоном.

Когда колокольчик смеха хранительницы отзвенел и девочка снова вернулась к ней укладывать волосы, Айлин продолжила:

– И все же я бы хотела, чтобы дети поехали с нами. Когда еще у них появится возможность увидеть плодородные земли центральной части Адаламена и юго-запада, маленькие поселения и фермы? Мы неизбежно еще окажемся в Аданааре, ибо единственный известный нам портал на уровень Альхана находится на севере. Стало быть, позвольте им совершить это интересное путешествие. И пусть в нем будет куда больше удовольствия, чем пользы, но иногда это гораздо важнее.

Белокурая девушка-асфир улыбалась и светлые пряди ее волос парили над широким плотным платком, уложенным на хрупкие плечи.

…В небольшой деревеньке в пригороде Аданаара, где велась добыча железа, они пополнили запасы провизии и обзавелись одеждой, в которой наконец перестали выглядеть, как шайка бродяг. Хамару выбрал для Ники небольшое легкое копье, но тот с завистью смотрел на длинные мечи, вспоминая Филиппа. Глупо, конечно, ибо даже если он поднимет их, то управляться достойным образом не сможет еще пару лет.

Господин Андре и Марко обещали прибыть через портал альянса в Камила Фир сразу после того, как состоится встреча с Вилдьером. Уже сидя на хадау, маг повернулся к малышке Ивари и спросил, не видела ли та больше особенных снов. Никто не испытывал особого энтузиазма насчет встречи с врагом, это было буквально написано на лицах друзей при прощании.

– Видела, – засияла Ива. – Я видела, что вы подарите мне платье, как у настоящей принцессы.

Темный хмыкнул, и длинноногие рогатые звери унесли их навстречу огромным восходящим лунам.

Никаких дверей у душевой не было, а замков тем более. Просто закуток, образованный каменной стеной. Валерия убедилась, что ее не видно, разделась и подождала возможного появления Кии – именно так просил обращаться к себе заносчивый хас. Потом подумала и поспешно натянула магическую струну, способную предупредить о его появлении. Когда прошлый раз девушка попыталась принять душ, ее крик при попытке хаса ее напугать наверняка был слышен даже в канцелярии. И сейчас, стоило чужачке дотронуться до бронзового вентиля крана, за спиной раздался лукавый шепот:

– И что будет, если я через нее пройду?

Валерия мысленно выругалась.

– Для тебя точно ничего хорошего! – повернулась она.

– Значит, мы с тобой по разные стороны, так? – хитро сощурились черные глаза. – Я по ту сторону, где охрана, а ты по другую? Я правильно тебя понял, беглянка?

– Почему это я беглянка?

– Потому что на Сакарин магия принадлежит только детям Лагарта, да только сиреневый огонь почему-то не выжег тебе глаза. Знаешь, что это значит? Что либо ты прячешься от своих, либо передо мной существо из другого мира.

– А тебя-то это почему так волнует? Хочешь сдать меня и выбраться отсюда побыстрее? Почему тогда в прошлый раз не сдал?

– Мы так и начнем обсуждать это буквально при всех? – приподнял черную бровь Кии.

– Ничего тебе не будет, струна просто сигнальная, чтобы у меня сердце не остановилось, если ты опять выскочишь из-за спины.

Валерия встала к стене, сложив руки на груди. После всего, что произошло на болотах, нагота уже не особенно смущала девушку. Хас походкой альфа-самца продефилировал к крану, открыл воду и оперся руками на стену так, что почти заключил чужачку в объятья.

– И? – стальным голосом спросила Валерия. – С чего ты вообще взял, что иномирцы могут обладать магией?

– Встречал одного.

– И не сдал? Какое благородство!

– У нас с ним, как бы это сказать, много общего.

– Это что же?

Хас запустил свою когтистую руку ей в волосы и наклонился к самому лицу. Со стороны их, несомненно, можно было принять за любовников.

– Засунь руку мне в штаны и узнаешь, – но его улыбка была слишком саркастичной, чтобы подразумевать то, что предполагала эта фраза.

– А за связь с иномирцами не клеймят? – не шевельнувшись, ответила Валерия.

– Давай, детка, думаю, тебе уже приходилось… – И сильная рука, схватив девушку за запястье, просунула ее кисть между штаниной и бедром.

Чужачка замерла, ощущая под пальцами холодный резной металл. Точно такой же, как на конечностях Вилдьера. Она впилась глазами в Кии.

– Я вижу, ты понемногу начинаешь понимать, что к чему? – сквозь лукавство во взгляде проступила серьезность. – Не буду дожидаться, пока ты признаешься, моя дорогая иномирка, и решишься расспрашивать о том, что здесь происходит. Так вот, слушай, пожалуйста, внимательно! На Сакарин к модификантам3939
  Модификантами называют тех, у кого некоторые части тела заменены механическими. Негативное отношение общества базируется на предположении, что, став модификантом, существо теряет часть души, при этом приобретая большую боевую силу, а значит, становится опасным. Поэтому Согласие лишает их практически всех прав и обязывает служить в качестве боевых единиц Контролю силы.


[Закрыть] относятся не очень хорошо. Большинство Голосов Согласия все еще выступают за ущемление прав модификантов. И только Голоса развития и силы, вовсю использующие знания о соединении живой и неживой материи в военных целях, выступают за их узаконивание. Да только оба они – рычаги жестокой власти и диктатуры. Понимаешь? Наш мир и его жители задушены чужими правилами. Всем плевать на личность. Свобода есть только у тех, кому повезло родиться фундаменталами4040
  Фундаменталы – исконная и самая многочисленная раса, живущая на Сакарин. Имеет самые широкие права и возможности. Считается венцом эволюции, в первую очередь самими фундаменталами, конечно же.


[Закрыть]. И даже им не позволено, например, любить тех, кого они хотят. Знания скрываются, их используют так, чтобы контролировать. В этом мире все служит контролю. А контроль и порядок – это разные вещи, понимаешь?

Валерия поспешно закивала, поражаясь, как сильно изменилось лицо ее собеседника. Без хамоватой и самодовольной гримасы он перестал походить на хулигана и теперь демонстрировал совершенно неожиданную силу и целостность.

– Но есть те, кто не боится идти против системы. Нас все больше, мы проникаем всюду. Мы – Свободные. Наше Согласие строится на действительном понимании друг друга, а не на принуждении, страхе и умалчивании. Каждый, кто страдает от системы, может стать одним из нас, если хватит смелости.

В черных глазах стоял вопрос… или десяток вопросов. И чужачка, проглатывая огромный, неповоротливый ком в горле, бросилась к хасу на шею и зашептала в остроконечное ухо:

– Благодаря вашему Голосу развития на Лагарте находится портал, соединяющий мой мир и ваш. И через него Сакарин вытягивает силы из другого. Маги Табриза Савила травят ни в чем не повинных существ ядовитыми ветрами, которые уродуют их тела и превращают в верных солдат. Силами многих мы разбили эту армию на своей территории, но наши земли продолжают умирать. Мы искали способ разорвать эту связь, когда слуги Голоса развития похитили меня. Он думает, что я опасна, поэтому меня протащили через портал между мирами. Теперь враги помнят, кто я такая, а друзья забыли навсегда, так, будто меня вообще никогда и не было. Так что мне некуда идти, даже если бы меня выпустили… А меня не выпустят, потому что кровь покажет, что я иномирка… И куда я попаду?

– На Лагарт, куда ж еще… – отозвался Кириан, явно обдумывая услышанное. – Я только не понял, как ты оказалась здесь, если рогатые тебя похитили. Ты что, смогла с ними справиться?

– Точнее было бы сказать, что они не смогли справиться со мной… Поэтому бросили на болотах, рассчитывая, что там я и сгнию. Но меня нашла смотрительница порядка и отвезла сюда.

– Значит, ты и правда опасна, раз Табриз Савил гоняется за тобой по другим мирам и его маги с тобой не справились! Может, я зря распускаю руки? – лицо собеседника снова засияло хамоватой ухмылкой.

– Руки ты, несомненно, распускаешь зря, но Голос развития ошибается. Он думает, что это я убила Вилдьера, но я была лишь инструментом…

Кии отпрянул и уставился на чужачку.

– К-как это убила?! Когда?!

Валерия невольно съежилась, потому что поза хаса была теперь похожа скорее на боевую стойку.

– Ты что, знаешь Вилдьера?

– Весь Сакарин, гнилья тебе в печень, знает Вилдьера! Нет ни одного угла, где бы не обсуждали его. – Кии довольно грубо схватил ее за плечи и убедительно встряхнул. – Ты что, хочешь сказать, что он мертв?!

– Нет… – испуганно ответила чужачка, глядя в наполненные напряжением черные глаза. – Он был мертв в нашем мире, но Табриз Савил каким-то образом оживил его и забрал с собой на Сакарин. Вилдьер служил ему… И сейчас служит… Ты так на меня смотришь, как будто я свернула голову твоему родному брату!

– Если ты свернешь голову моему брату, то сделаешь большое одолжение. А Вилдьер – это, можно сказать, главная фигура в нашей войне с Согласием сегодня!

– Почему? – заморгала чужачка.

– Потому что Табриз Савил старик, ему скоро придется уйти в отставку и он хочет сделать Вилдьера своим наследником – Голосом развития, понимаешь? Модификанта! Да, пусть немногие знают, что он иномирец, но это уже прорыв! Небывалый прецедент! К тому же Вилдьер сам является частью Свободных. Он способен изменить этот мир!

Валерия, кажется, физически почувствовала, как в ее голове произошел приличной силы взрыв. Взлетевшие куски информации, оседая, теперь складывались в совершенно неожиданную картину.

– Кии, – сказала она, ощущая, как все внутри подпрыгивает от ударов сердца. – Прошу, если ты сможешь как-то передать ему это, скажи, что Альхан похитил огнеголовую Асуру и что ты знаешь, где я!

– И что? Ты пыталась прикончить его, а теперь он должен броситься тебе на помощь?

– Не должен… Но несколькими днями раньше он спас мне жизнь… Нас связывает слишком сложная и долгая история…

– Долгая история? Хм… А я как раз относительно свободен ближайшие пару дней! – язвительно ответил хас и направился к выходу из душевой.

Конечно, разговор с Кирианом не давал девушке покоя весь день, однако хас даже не пытался к нему возвращаться, а, как ни в чем не бывало, продолжал разыгрывать свои бессмысленные представления. Следующей ночью чужачка не выдержала и полезла к нему на второй ярус кровати. Кии, конечно же, встретил появление сокамерницы столь тошнотворно довольным выражением лица, что Валерии всерьез захотелось по нему ударить. Хас вполне ожидаемо сгреб девушку в охапку, затаскивая под одеяло, и тонкий длинный хвост даже сделал три оборота вокруг ее бедра.

– Я уже тебя заждался, скромница! – зашептал Кии ей в ухо.

– Ты же не думаешь, что я пришла… – запротестовала Валерия и попыталась хотя бы немного высвободиться, но сильные руки сжали ее только крепче.

– Я думаю, что лезть под блузку той, у кого с ватом Вилдьером была сложная и длинная история, может оказаться не самым умным поступком. Так что угомонись!

– Тогда какого… – на этом моменте чужачка поняла, что не знает ни одного подходящего грязного слова, которым можно было бы описать ее отношение так, чтобы хасу стало понятно, насколько он невыносим. Тогда она подняла глаза в потолок и просто расслабилась.

– Я не знаю, насколько быстро меня отпустят и как скоро я смогу передать ему твое послание, но обещаю, что сделаю это так быстро, как только можно, – неожиданно спокойно отозвался Кириан. – Это непросто, он мотается с поручениями департамента развития по всему континенту. Если тебя повезут куда-то, мы проследим за тобой… Не волнуйся… – И после невыносимо длинной паузы он еле слышно попросил: – Расскажи мне о других мирах?

Андре и Марко пришли в Синту заранее, опасаясь ловушек, и провели в поисках несколько часов до тех пор, пока огромная материнская луна не начала медленно выплывать из-за скал. Проверив местность, они уселись на пологие камни друг напротив друга. Магиус, закутанный в широкий черный плащ, подбитый по краю капюшона волчьим мехом, был похож на огромную сидящую птицу. Хитрый огонек в глазах учителя не обещал приятной беседы.

– Хочу напомнить, что Вилдьеру нужны не столько мы, сколько Изои. Только никто понятия не имеет, где сейчас Митра. И из-за ваших шашней она вместо того, чтобы приехать на север, утопила кольцо – единственный способ связи.

– При всем моем уважении, господин Андре, я попросил бы вас избегать подобных выражений!

– Это отчего же? Оттого, что она защитница асфиров, или оттого, что ее грудь не уместится тебе в ладонь? – рассмеялся темный.

– Теперь понятно, почему у вас нет женщины! – процедил Марко сквозь зубы.

– Хочу заметить, что у тебя ее тоже нет! Но если очень постараешься быть душкой по приезде в Тал, то есть шанс поправить ситуацию.

– Вы думаете? – с надеждой спросил асфир, забывая, что минуту назад злился на учителя за грубость.

– Единственная женщина, с которой я имел продолжительные отношения, не так давно пыталась убить меня вот этим самым посохом. – Палец мага ткнул в светящийся в полумраке ущелья алый кристалл навершия. Лежащий в руке Марко посох после этой фразы показался непривычно холодным. – А я в ответ вырвал ей сердце вот этой самой рукой. Так что, боюсь, я тут не эксперт, ибо дела сердечные для меня лежат немного в иной плоскости. Однако нам нужно, чтобы у тебя получилось.

– Если не получится у меня, то, может быть… получится у вас… – грустно ответил Марко.

– С чего бы?

– Мне показалось, что она приехала тогда в Тал Марита за вами… – Асфир опустил глаза и пнул носком сапога небольшой камешек. Тот сделал три прыжка вниз, окрашивая ущелье высоким звуком, и замер в красноватом песке.

Наступила мучительная тишина.

– Не из-за меня, – ответил, наконец, господин Андре, на этот раз серьезно. – Ей нужен был демон. Она хотела родить дитя, которое соединило бы в себе силу Изои и демона. Но я отказался участвовать в создании этого всесильного чудовища. Откажусь и сейчас.

Марко почувствовал, как слезы обиды и разочарования подступили к самому горлу. Он спрыгнул с камня и прошелся по ущелью, пытаясь успокоиться. Светлый, прекрасный, превозносимый им образ мгновенно был втоптан в грязь. Дивная иллюзия, в которой Марко пребывал все это время, разбилась на острые осколки. Они ободрали его изнутри и сами собой пересобрались в совершенно иную картину, где защитница, как и враг, которого они сейчас ждали, желала достичь силы и власти любыми способами.

Асфир остановился и оперся на один из высоких камней. Он даже не заметил, как учитель возник рядом и положил руку ему на плечо.

– Кто-то должен был привести тебя в чувство… – тихо сказал господин Андре. – Но я думаю, что демон привлек ее не как оружие, а как источник бессмертия. Она одинока в своем долголетии и могуществе. Ей нужен не демон, а тот, кто разделит с ней если не вечность, то хотя бы какую-то ее часть. Кстати, насколько я помню, Вилдьер каким-то образом смог остановить свое старение.

– Вы что, предлагаете познакомить их?! – вскинулся молодой маг. Полы его скромно вышитого плаща и темные крупные кудри взлетели от пронесшегося по ущелью ветерка.

– Ни в коем случае! Если эти двое поладят, то конец придет не одному миру! – усмехнулся господин Андре. – Я к тому, что, возможно, существуют более гуманные способы разделить с ней вечность.

– Я уже не уверен, что хочу… – вздохнул асфир.

– Не знаю, хватит ли одного такого прекрасного сердца, как у тебя, чтобы изготовить противоядие для всего яда, что в ней скопилось, но в Ласферат она полезла благодаря тебе.

Темные пальцы сжали его плечо и соскользнули.

Время в молчании и ожидании текло медленно. Тишина наполнялась треском ночных насекомых и изредка разбавлялась криками уродливых, мутировавших длинноклювых птиц, сидевших наверху. Приближалась полночь – и напряжение росло. На этот раз заговорил Марко:

– Неужели вы не волнуетесь? – Темный, сидевший в глубокой задумчивости, будто очнулся и повернулся к собеседнику с вопросом в глазах. – Ну… Он был вашим учителем и другом. Потом врагом… Вы убили его собственными руками, а теперь он снова жив и желает стать союзником…

– Правильнее было бы спросить, что я чувствую… – пояснил Андре, и его взор снова ушел в глубину его самого. – Хотя и на этот вопрос мне сложно дать однозначный ответ. Я бы сворачивал ему шею столько раз, сколько потребуется, чтобы он перестал проявлять жестокость и творить беззаконие… Но не от ненависти, скорее из соображений сострадания к окружающим и к нему самому. На самом деле я не перестаю восхищаться Вилдьером. Он поистине великий маг и его взгляды на вещи выходят далеко за пределы обычных представлений. Большинство тянется к власти из страха за себя самих, думая, что сила, влияние, богатство – это безопасность. Моему учителю это безразлично. Он хочет стать богом, чтобы получить возможность творить. Причем творить не для себя. Горечь этой ситуации в том, что он слишком далек и от реальной жизни, от реальных чувств тех, ради кого, по сути, старается. Вилдьер не понимает, что, отдавая сотни невинных жизней за идею, которая, возможно, спасет других, – он слишком… Легкомысленный… Нет, в действительности я не знаю правильного слова, чтобы описать, в чем его главная и единственная ошибка. Но если бы появился тот, кого он мог послушать, кто добавил бы ему равновесия, сочувствия в его стремления, полагаю, он стал бы неплохим правителем, ведущим свою империю к расцвету. Но я не встречал подходящего смельчака. Даже в лучшие годы нашей дружбы, когда мы доверяли друг другу безгранично, Вилдьер редко прислушивался ко мне. Теперь же ему, вероятно, просто придется это сделать. Вот почему я думаю, что из нашей затеи может выйти какой-то толк.