Текст книги "Крылья. Как поверить в себя и начать побеждать"

Глава третья.
Ребенок-инвалид

Есть несколько историй, которые на первый взгляд между собой не связаны, но, дочитав до конца, вы увидите их связь, и будет понятен смысл многих ключевых событий моей жизни. В начале книги я писала, что жила у бабушки брата, потом меня отдали деду, а все потому, что с мамой я жить не могла, ведь она лежала в тубдиспансере, где позже и познакомилась с дядей Колей. Мама поправилась, ее сняли с учета, а отчим периодически лежал в больнице, потому что у него была уже неизлечимая форма заболевания. Про меня частенько писали в школьных туалетах то, что я заразная, так что настроить против меня весь класс было легко.

Перед тем как идти на уроки, я заносила отчиму продукты: мясо, сметану, творог и мамину стряпню: вкусности всякие, салаты. Приближаться к больнице было не очень приятно, зрелище так себе, но я всегда задавалась вопросом: интересно, а кто мне будет приносить еду, если я заболею, и вообще, будет ли, если я никому не нужна? Это к вопросу о том, как и что мы создаем своими мыслями.

И еще одна история про то, как рождается истинная внутренняя мотивация. Мне было 15 лет, нас пригласили на свадьбу к маминому сродному племяннику в село Мизоново, где я родилась и жила какое-то время то у бабушки, то у деда, то с мамой в двухкомнатной квартире, которую я хорошо помню.

Это был единственный раз, когда нас пригласили на семейное торжество, в тот день я очень сильно удивлялась: у нас так много родственников, а мы с ними никогда не виделись раньше. Когда спросила маму: «Почему не общаемся?», она ответила: «Я лягушка не из их болота, они все богатые и успешные, а мы нищета». Вот такая установка, против которой у меня-то уж точно не было никаких аргументов, потому что мамины слова подтверждались многими фактами из моего детства. И тогда я захотела всем сердцем большую семью, где каждый друг другу будет важен.

И вот свадьба в разгаре, люди празднуют, поздравляют молодых, танцы и песни. Зазвучала медленная композиция, и молодой человек меня приглашает танцевать. Я пребываю в легком шоке: кого? Меня? Гадкого утенка? Но принимаю приглашение. Разговорились и выяснилось, что мы оба – гости со стороны жениха. Он поинтересовался, откуда я, оказалось, что он в соседнем селе живет, поэтому пообещал приехать в гости. Я, конечно в это не поверила, посмеялась, не было такого, чтобы меня мальчики навещали.

Свадьба была зимой. И вот уже конец марта, у нас весенние каникулы, я намываю пол, руки по локоть грязные, лает собака, дядя Коля вышел и кричит с улицы: «Лена, тут к тебе жених приехал!» Я подумала, что он шутит, дальше мою, он снова меня окрикнул. Когда вышла за ограду проверить, то обнаружила Андрея. «Я обещал приехать и приехал».

Мы начали встречаться, в деревне смеялись надо мной, но меня это не трогало – я была такая счастливая. Мы с ним всегда о чем-то говорили, было очень много совместных планов, он говорил, как ему нравится спорт, учил меня кататься на мотоцикле, держал за руку крепко, целовал в макушку и говорил, что мы навсегда вместе и это настоящая первая любовь.

В мае мне исполнилось 16, и он мне подарил кольцо серебряное, и конечно, мне тогда казалось, что вот это все навсегда. Я его любила всем сердцем и искренне верила всему, что он говорит, ну не может человек так притворяться. Даже сейчас я уверена, что он был честен, а отношения у нас были искренними.

Но летом я узнала, что он меня обманул, мама как всегда, обозвала простодырой, напомнив, что нельзя верить людям. Андрей сам рассказал о том, что соврал, и вроде это была шикарная возможность все забыть и продолжать наши честные отношения, но во мне проснулось нечто, что можно, наверное, назвать «сучья сущность»: на его «прости», сказанное много раз, я сказала нет, о чем не раз потом пожалела.

На фоне нашего расставания я страдала и плакала каждый день, просыпалась и плакала, ела и плакала, мыла посуду и плакала, мне было больно его терять. Я ходила к соседям, чтобы ему позвонить, писала письма, даже пешком ходила в соседнее село, чтобы его увидеть. Мне было очень плохо без него, винила себя, понимала, что я обречена на одиночество, никому не нужна, кроме Андрея, а мне не нужен никто, кроме него.

Закончилось лето, наступил учебный год, последний 11-й класс. Я немного отвлеклась и плакала уже меньше. В начале октября в школе прошел медосмотр. Через пару дней на проверочной работе по истории мне пишет записку Катя, дочь нашего сельского фельдшера: «Лена, тебе срочно нужно ехать в больницу, чтобы пройти флюорографию». Так как в нашей семье дядя Коля был болен туберкулезом, я понимала, что сообщение не издевка.

После очередного обследования появился диагноз – туберкулез. Вот и получилось, что я вроде как создавала каждый раз своими мыслями, когда несла еду в больницу дяде Коле, вот эту самую будущую реальность. Когда шла по коридорам больницы, то слышала шуточки вслед от взрослых и неприятных мужиков: «Вот еще одна малолетка где-то таскалась и простыла». Детской палаты не было, только одна женская взрослая, куда меня и определили.

В первую ночь я долго не могла уснуть, двери в палате были открыты, и я смотрела в коридор. Началась какая-то возня, спустя время мимо пронесли носилки, накрытые черной тканью, а утром все обсуждали, с какой сложностью мужчина уходил из жизни.

Обстановка вообще не вдохновляющая – в первые же сутки увидеть труп. И вот для меня первый обход, приходит врач-женщина и говорит: «Ну что, красавица, порадовать мне тебя нечем, у тебя все левое легкое в очагах, до сердца буквально сантиметры. Максимум полгода. Каждые 2 месяца мы будем делать обследование, чтобы видеть динамику лечения, но положительный результат я не гарантирую». Эти слова я не хотела воспринимать как правду, у меня включилось сопротивление, я совершенно была не согласна с тем, что она мне говорит, и верить в сказанное не собиралась. Мне было принципиально в этой истории оставить слово за собой, желание отстоять свою правду было истинным, и я готова была на все, чтобы доказать свою правоту.

Конечно, логично подумать, что я заразилась от отчима, и в этом нет ничего удивительного – я жила в доме с больным, но у меня совершенно другая форма заболевания – самостоятельно приобретенная, о чем мне сообщили позже. Я, конечно, ушла в академический отпуск в 11-м классе, лежала в больнице и вообще не понимала, почему я здесь, чувствовала себя хорошо, характерных проявлений этого заболевания у меня не было. Ничего схожего с внешним видом болевших тоже. Красивая, с румянцем на лице, просто еще немного опечалена и плачу из-за расставания с Андреем.

Уколы, таблетки, капельницы начали уводить в депрессию. А еще я, конечно ждала, кто же мне принесет вкусности всякие, но ко мне не приходили. И ответ на вопрос, который я задавала себе каждый раз, когда носила в больницу еду отчиму, кто мне будет приносить еду, стал очевиден – никто. Меня забирали домой в пятницу, чтобы помыться, и возвращали в больницу в воскресенье. Вот и все.

Но однажды ко мне в больницу пришли одноклассницы, к 11-му классу у меня все-таки уже были подруги, радости небыло предела. Но, узнав, что им родители запретили со мной общаться, конечно, я их попросила больше не приходить, чтобы им не попало.

Шли дни и недели, а у меня в голове постоянно крутилась одна мысль: это какая-то ошибка, это не мой диагноз, я с этим не согласна, у меня другие планы на жизнь, вообще-то, я еще мечтаю о большой семье, помните? Эта мечта у меня появилась на той свадьбе, куда нас приглашали, я тогда еще всем сердцем захотела создать большую семью. Кстати, когда я сообщила маме, что хочу много детей, большую семью, как, думаете, мама отреагировала? Правильно! Очередной нотацией: «Рановато ты о детях думаешь». А еще я мечтала о модной работе за компьютером и рабочем стуле, который крутится. В больнице я все это стала представлять в красках.

Вот в таких мечтаниях среди таблеток прошло 2 месяца. Снимки показывают, что мне становится только хуже, очаги увеличились, на что мне добрый врач сообщает: «Даже если ты и выживешь, то зачем тебе такая жизнь, тебе после этой болячки метлу никто не доверит, и детей ты родить не сможешь, если и забеременеешь, то после родов организм даст сбой и ты можешь умереть». Мне эта врач сразу не понравилась, я не хотела ничего принимать из того, что она говорит. У меня была своя правда! Несмотря на то что в итоге мне пришлось пройти комиссию и получить пенсионное удостоверение, я продолжала спорить, убеждая всех вокруг и себя, что диагноз не мой.

Мне 17, и я получаю новый статус – ребенок-инвалид, группу не помню. Мне начисляли пенсию. Помню, когда получила первую пенсию по инвалидности, то поехала на рынок и купила себе одежду: трусы, носки, шорты, футболки, не забыла про тетради, так как планировала закончить 11 класс, и шоколадки, такая счастливая приехала домой. Мне от отчима влетело за то, что я, неблагодарная, потратила деньги на себя, а дома заканчиваются мука, сахар, зерно. И конечно, это был последний раз, когда я получила и потратила на себя свою пенсию. Что, без сомнения, повлияло в будущем на мои отношения с деньгами. До сих пор в этом активно разбираюсь, чтобы изменить установки, которые долгое время определяли некоторые направления моей жизни.

Я продолжаю, находясь в больнице, размышлять о том, что такое справедливость. Неожиданно для себя начинаю получать «приятные бонусы» от своего состояния. Медперсонал ко мне очень хорошо относится, парочка медсестер и вовсе начинает спасать. Когда все пациенты засыпали, они меня заводили к себе в каморку и кормили, приговаривая: «Ешь, ешь».

Постепенно я освоилась в этом мрачном заведении, знала, в какую смену что можно, а что нельзя, в какую палату можно заходить, а куда лучше даже нос не показывать. Где лежат люди, готовые бороться за жизнь, а где лежат те, кто смирился, мучится от адской боли и уже мечтает уйти из жизни. Когда видела этот ужас, то еще сильнее хотела жить, хотя мне было обидно, одиноко и больно.

Мое здоровое любопытство по-прежнему вдохновляло. Что же будет дальше, кем я стану и чему я научусь? Интерес к моему будущему меня мотивировал жить и не соглашаться сдаваться. Меня научили играть в нарды, и целыми днями я играла, слушая о том, как быстро я учусь, что я молодец. Место, где мне это говорили, так себе, никому не пожелаю там оказаться, но похвала меня окрыляла. Страсть к развитию – это еще одна моя истинная мотивация и сильная сторона.

Прошло еще 2 месяца, очередное обследование показывает, что на верхушке левого легкого уже дыра на границе с сердцем. Врач на осмотре озвучивает приговор: «Мне очень жаль, твой организм не поддается нашему лечению». Вы представляете, она меня уже хоронит, она мне с первого дня вообще шансов не дает, но я-то по-прежнему не принимаю ее картину мира. Потому что физически я вообще себя чувствую все эти 4 месяца прекрасно и мне казалось, что я здесь просто по ошибке.

В палату поступила новенькая, теперь я не самая молодая, девушка была младше года на полтора-два, Фатима из семьи ингушей. Меня по-прежнему никто не навещал, а Фатиме привозили каждый день много вкусной еды, она щедро делилась, а я и не отказывалась, днем кормила меня Фатима, а по ночам тетя Света и тетя Ира. Вот они, расспрашивая меня и задавая массу дополнительных вопросов, предположили, что туберкулезом я заболела потому, что страдала по Андрею. Психосоматика, нервы, депрессия и истощенный организм после непросыхаемых слез привели меня в палату этой больницы.

Они посоветовали тогда много дельного про первую любовь. Самое главное – нужно помнить хорошее в отношениях, простить и пожелать бывшему самого лучшего. Я после таких бесед вдруг осознала, что обиду на Андрея никогда не держала. Мне себя нужно было простить, я на себя злилась за то, что гордыню не усмирила и позволила ему уйти. Вот так через разговоры и размышления я смогла проработать и отпустить ситуацию. Как-то я ехала домой на выходные и встретила нашу с Андреем общую знакомую, которая упомянула, что примерно в начале учебного года Андрей тоже оказался в больнице, у него опухоль головного мозга, поэтому ему сделали операцию.

Так что я искренне простила и себя, и его, самое главное, чтобы ему стало лучше. Я же чувствовала себя хорошо и никак не понимала, почему нахожусь здесь. Тогда я начала дерзновенно благодарить Творца за то, что Он мне послал Андрея почувствовать любовь, испытать это прекрасное, светлое чувство, благодаря которому хочется творить. Я вместо слез и переживаний просто благодарила за Андрея, за любовь, за то, что мы в итоге оба живы.

Примерно за месяц до третьего обследования произошло нечто, что в равной степени могло оказаться либо финалом моей бедной жизни, либо началом чего-то нового. В тот момент мое внутреннее сопротивление и неоспоримые факты начали проявляться на физическом уровне – случился пик боли, такой, какую я не испытывала никогда прежде, да и после, например, во время всех своих родов.

У меня не просто болело что-то, у меня болело абсолютно все, мне даже было больно моргать глазами, я не могла пошевелиться или подвигать рукой или ногой. Все тело невыносимо болело! У меня поднялась критично высокая температура. Как думаете, что делала главный врач? Верно, она со мной прощалась. Но знаете, я поняла, что именно в этот момент будет понятно, кто все-таки прав: она или я. Если обычно в кино герой в такой ситуации видит всю свою жизнь как один миг, то я видела много света, детей и людей, мне было интересно, что будет дальше, у меня внутри пылало здоровое любопытство. В момент этой ужасной боли я просто хотела жить. И я знала, что будет что-то хорошее.

Спустя сутки я очнулась как ни в чем не бывало. Все на меня смотрят и понять ничего не могут. А я чувствую себя прекрасно, хотите верьте, хотите нет, но от боли не осталось и следа, я четко понимаю, что мне еще очень многое нужно в жизни сделать, и я не собираюсь соглашаться с главным врачом, ее диагнозом. Я перестала пить таблетки, немного стала халтурить с уколами, я выпивала с мужиками в больнице, в общем, жила явно не как больной человек.

Прошел еще месяц после того, как в подсознании вспыхнул образ не прошлого, а будущего. Очередное обследование показало, что легкое целое, дыры нет. Врач заключила, что новое лекарство творит чудеса, но она-то не знала, что я уже не принимала медикаменты. С этой хорошей новостью я и отпраздновала свое 18-летие в больнице. Мне выписали путевку в санаторий-профилакторий «Градостроитель», где я провела целое лето.

В этой истории я назвала несколько причин, которые мне помогли избавиться от заболевания, но когда это же я рассказываю, например, на мастер-классах по мотивации, то люди не сразу улавливают суть. Поэтому резюмирую. Что помогло?

Во-первых, здоровое любопытство по отношению к своей собственной жизни.

Во-вторых, тот самый спор, нежелание соглашаться с главным врачом, я не собиралась примерять на себя роль больного человека, я не соглашалась ни с диагнозом, ни с прогнозом.

В-третьих, осознание того, что заболевание получено все-таки не от простуды, а от моего собственного поведения после расставания, а я могу это поведение изменить.

В-четвертых, у меня была истинная, моя настоящая внутренняя мотивация – большая семья и современная работа. У меня был мой мотив жить.

В-пятых, я благодарила, искренне благодарила и простила. Прощение, благодарность и любовь творят чудеса.

Вот 5 причин, которые помогли мне стать здоровой, которые помогли мне жить. Но в какой-то момент времени я начала пренебрегать этими пунктами, перевернула их с ног на голову, и, когда ты сопротивляешься естеству, тогда снова прилетает. Вот тут самое главное – вовремя пробудиться, очнуться и действовать. Важно понять: не обязательно ждать страшного, чтобы начать менять что-то к лучшему, вы можете начать действовать прямо сейчас.

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

Вывод: тренируйте в себе осознанность, имейте свои виды на жизнь, не пренебрегайте поиском истинной мотивации, прощайте людей, благодарите и любите искренне.

Мне исполнилось 18 лет, я прошла реабилитацию, меня сняли с учета, здорова, поверила в себя, поняла, что точно могу себя отстоять и в обиду не давать. Вернулась в свою деревню и в первый же день на дискотеке снова в свой адрес услышала насмешки, но в этот раз я не стала молчать, ответила. После чего многие поняли, что перед ними уже не та девочка, которую можно пнуть, она уже может за себя постоять. Некоторые сторонились, а кто-то стал ближе.

Самым сложным оказалось окончить школу, класс, с которым я училась, выпустился, в новом коллективе, где все знали причину моего отсутствия, морального прессинга стало чуть меньше, но жестокость детей никуда не исчезла. Даже некоторым учителям было некомфортно, если я близко подходила. А я, вообще-то, здорова! Непросто, но аттестат я получила, потому что появился новый человек, который меня спас, и это уже следующая глава.

Итак, что мне дала моя болезнь и статус ребенка-инвалида?

Во-первых, мне стало понятно, что я могу сама выбирать, во что верить, а во что нет. Я поняла, что мысли, которые во мне живут долго, рано или поздно превращаются в результат. Помните, как я размышляла о том, кто мне в больничку еду принесет? Это отлично демонстрирует: мысли материальны!

Во-вторых, я не просто научилась давать сдачи, я научилась не давать себя в обиду.

В-третьих, несмотря на всю мою любовь к людям, я знаю: меня точно любят не все – и вот это нормально! Вы не обязаны любить всех без исключения. Просто будьте готовы встретить в жизни разных людей и возьмите на себя ответственность за поиск своих людей.

Четвертая глава.
Смертельная любовь

Мне 18, я здорова, прошла такой путь, который позволяет мне чувствовать себя взрослее моих ровесников. Как будто я мудрее, но не потому, что они глупые, а я такая молодец, а потому, что они больше похожи на слепых маленьких котят, а я на ту кошку, что уже видит в темноте.

По этой причине меня постоянно не покидало чувство одиночества, но я общалась в сельском клубе как могла и с кем могла. Вот только все время хотелось какого-то глубокого разговора. Приятеля у меня нет, да я и не рассчитывала на это, в деревне ведь особо никому не интересна, к тому же не видела, с кем можно общаться на темы, которые мне интересны.

И тут на дискотеке появляется парень, который вернулся из армии на днях. Такой красивый, статный, в форме, – от него так и веет смелостью, какой-то недосягаемостью. Я заметила, что с местными парнями у него общение как-то не задалось, и в этом я как будто увидела родную душу.

Сначала узнала, что он слушает ту же музыку, что и я, а потом уже и не помню, как он меня стал провожать домой. Я сообщила ему, что со мной, наверное, не стоит общаться, объяснила, что была больна и меня многие сторонятся, но его это не смутило, по крайней мере, он вида не подал и мы с ним начали встречаться. Я влюбилась, теперь это была не первая любовь, а настоящая, тогда я именно так считала. 11-й класс я заканчивала, находясь в отношениях с Женей, он со мной ходил на выпускной, я была настолько счастлива, что понимала: теперь я свою любовь никому не отдам.

Время шло, я влюблялась все больше и больше, с ним я потеряла свою девственность. Я мечтала о том, что мой первый секс будет с любимым человеком и не мимолетно, а в отношениях полноценных, так и произошло. Я его считала своим спасителем, ведь он меня чуть ли не прокаженную полюбил, принял и спас от одиночества. Я отдавала этому мужчине всю себя без остатка и была уверена, что так, как я, его никто и никогда не полюбит, что от моей любви невозможно отказаться. Мне хотелось делать для него все, чтобы он был доволен и счастлив.

После окончания школы я планировала поступать в Нефтегазовый университет на бюджет, предложила ему попробовать тоже получить высшее образование, на что он сказал, что после армии уже никакого материала школьного не помнит и шансов поступить нет. Но все же я уговорила его, и когда мы пришли сдавать вступительные экзамены, то работу написала и себе, и ему.

В итоге мне не хватило буквально балла или двух, а он прошел. Я поступила в Педагогический институт на биофак, но перспективы такого образования меня не устроили, поэтому я забрала документы и… устроилась работать на рынок.

Женя учился, искал работу, а я, отстояв на рынке смену (зимой – в валенках и тулупе, хоть и в перчатках, но с замершими руками), шла в городскую библиотеку, чтобы написать курсовые для любимого. Так мне хотелось, чтобы он окончил Нефтегаз и получил высшее, а еще мне хотелось, чтобы он ценил то, что я для него делаю, поэтому постоянно ждала благодарности. Мы вместе начали жить, и, конечно, начались сложности с деньгами, недостаточное количество часто влияет на отношения, пока человек материальное ставит выше духовного, проблемы будут всегда.

У нас были ссоры из-за того, что мне не хватало внимания, что он меня не ценил. Через какое-то время через своего работодателя я устроила Женю в милицию, в ППС. Вот когда началось настоящее безумие! Я начала его ревновать, перестав себя ощущать, понимать и осознавать вне привязки к мужчине. Со временем появились и «плоды» ревности: он постоянно где-то пропадал, не ночевал или мог остаться спать в машине возле нашего дома.

Много слез, рыданий и истерик я пережила, когда он уходил, а мне было страшно, что он не вернется. Он это понял и начал манипулировать. Я считала это настоящей и сильной любовью и не понимала, почему, когда он приходил в любое время ночи, ложился в постель, где я его ждала, он меня не желал, когда я его начинала целовать, он отталкивал и говорил, что устал и болит голова. И, лежа под одним одеялом, я страдала от неразделенной любви и плакала навзрыд, он вставал и уходил, потому что мои слезы его раздражали.

Мы несколько раз сходились и расходились. Во время расставаний я продолжала считать себя его девушкой и умоляла его вернуться. В один прекрасный момент мне сообщили о том, что у него есть другая девушка, что они уже давно вместе. Однако я все равно его просила вернуться, говорила, что все прощу.

Время шло, наши отношения были прерывистыми, я все время ждала его, он знал, что может постучаться ко мне в любое время суток и я его приму, любого. Так продолжалось, пока я не решила наладить свою жизнь и не начала встречаться с другим молодым человеком. Чувств к нему я не испытывала, была просто симпатия, но другого выхода забыть Женю я не видела. Вот только проблема в том, что я не давала шансов этим отношениям, потому что я при каждом удобном случае нового парня сравнивала с Женей и рядом с собой никого видеть не хотела.

В честь женского праздника я как-то придумала себе подарок: позвонила Жене, он тогда работал в такси, и наняла его. Выяснив, сколько он зарабатывает за сутки, я предложила это время провести со мной за деньги. Он согласился, гонорар взял и был со мной столько, сколько я определила. Он катал меня по городу, я на него смотрела, любовалась, и мне просто было хорошо рядом с ним, мы провели ночь.

После чего еще долго себя винила, что не могу его отпустить и наладить свою жизнь. Через пару месяцев выяснилось, что я жду ребенка. На вопрос: «Быть или не быть мамой?» ответ был однозначный – быть. Самый главный аргумент – ребенок от любимого мужчины, с которым хоть и странные, но отношения длились больше 3 лет. К тому же я взрослая и сама зарабатываю – могу и себя, и ребенка обеспечить. Я родила, когда мне было чуть больше 22 лет. Дочь Катя появилась на свет 18 декабря 2007 года.

Я одинокая мать, снимаю квартиру и страдаю опять от неразделенной любви. Женя встречался с другой девушкой, но продолжал приходить ко мне. Все мои попытки построить отношения с кем-то другим были безуспешны, и я перестала пытаться. Он мог ехать мимо моего дома, увидеть свет и зайти, как к себе домой, а тут молодой человек приехал с букетом и вином. После таких случаев ни букетов, ни отношений, ни Жени. Я просила его, чтобы он определился, по-прежнему была готова начать все сначала. Я себя потеряла, без него меня словно не было, я себя ему отдала, а ему это и требовалось.

В одно из плановых послеродовых обследований врач как-то странно посмотрела на меня и почти со слезами на глазах озвучила, что у меня рак матки 4-й стадии, что операцию делать поздно, метастазы пошли выше, по ее прогнозу, мне осталось не больше двух месяцев.

Она дала совет срочно решить, с кем оставить дочь, поскольку знала, что я мать-одиночка. Маму я не рассматривала – там отчим, больной туберкулезом. Я безоговорочно поверила в свой новый диагноз, потому что, когда я была больна, мой первый врач предупреждал: организм ослабнет, следовательно, я могу умереть. От этого известия у меня пропало молоко и ребенка в 3 месяца пришлось перевести на смесь. Как-то ко мне приехала подруга, она наблюдалась в платных гинекологических клиниках Тюмени, поэтому посоветовала узнать альтернативное мнение, ведь врачи могут ошибаться.

И у меня вдруг появилась надежда, поэтому весь фокус с другого человека, с Жени, я перенесла на себя. Снова вспомнила, что я есть и должна жить, я старалась гнать от себя плохие мысли, но все равно в этот раз было страшно, я ведь уже не одна, у меня есть дочь, я просто не имею права лишить ее мамы.

Я молилась как умела и верила в то, что это не мой диагноз, это просто ошибка. Верила в лучшее, мама на меня смотрела сквозь слезы, поддерживала как могла, периодически повторяя дрожащим голосом: «Все будет хорошо».

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

Я выбрала очнуться и осознать: я не для того осталась жива, чтобы сейчас умереть.

Настал день, мы приехали в Тюмень, я прошла в трех разных платных клиниках обследование, и выяснилось, что у меня все хорошо, нет даже ничего отдаленно похожего на какую-либо опухоль. Что это было? Чудо, которое сотворили мои молитвы, или это была реально ошибка врачей – не знаю. Я жива, здорова, и сегодня у меня четыре прекрасных ребенка.

Еще год с небольшим я жила в Ишиме, вышла на работу, когда Кате было около 5 месяцев. Мне помогали мама и младший брат, иногда пересекалась с Женей и понимала, что мне больно его видеть, а он продолжал меня мучить своими визитами. Вот только желания выйти из этой страшной и разрушающей связи теперь было больше. До меня, наконец, дошло: когда один перестает существовать и отдает всего себя другому, такую любовь иначе, как смертельная, не назовешь. Для меня, полагаю, последствия такой страсти стали логичными: если ты себе не нужен, на получи ту болячку, от которой спасения на уровне физики нет. Но произошло чудо, и я решила поверить в то, что я имею смелость, страсть и власть творить чудеса. Тогда появилось решение переехать в другой город, Тюмень – это первый шаг к тому, чтобы начать действовать уже в отношении себя.

План был такой: не пересекаться с Женей, убежать от него в какой-то степени, найти работу, накопить денег, привезти Катю и устроить ее в садик. Двухлетнюю дочь я оставила на попечение мамы Жени. Раз в неделю или две я приезжала, но потом визиты стали редкими. Через полтора года я забрала Катю, и с тех пор мы не расставались.

Пока дочь жила у бабушки, мне было некомфортно, меня пожирало чувство вины: я плохая мать, бросила ребенка, уехала. Много раз я порывалась бросить все и вернуться в Ишим, но рада, что не сдалась и продолжила работать в Тюмени. Тогда в этом решении меня поддержала одна знакомая, которая сказала: «Ты справишься, если вернешься, лучше точно не станет». Мы познакомились с Людмилой во время моей учебы. Перед рождением Катюшки я все-таки поступила в ВУЗ на платной основе, где училась и Люда. Она приезжала на сессии из Тюмени, куда и предложила в итоге перебраться и мне, разрешив какое-то время пожить у нее бесплатно, пока я не устроюсь на работу. Каждый раз, когда она видела мои слезы после расставания с дочерью, старалась утешить и поддержать.

Ценным в этой истории, когда моя дочь какое-то время росла без меня, оказалось принятие моей мамы. Вот тогда я многое осознала и поняла. И эти пережитые и прожитые чувства, осознания сделали глубже и меня, и мои отношения с моей мамой.

А что там про больную любовь? А любовь ли это?! Скорее это все-таки какая-то слепая зависимость. Я отдавала себя настолько, что потерялась в какой-то момент, не понимала себя, не чувствовала, не слышала, была в роли тотальной жертвы, плакала, страдала, жалела себя, но делала все для него, а себя абсолютно обесценивала. Если человек опустошен, потерян, он не может любить и это точно не любовь.

Уже сейчас, находясь в браке 12 лет, я понимаю, что невозможно выстроить крепкие отношения, если ты сам в них неполноценный. Если ты жертвуешь собой ради другого, то тебя уже нет, ты уже не можешь искренне отдавать, а любовь – это и принятие, и терпение, и смирение, и служение. Невозможно любить, если ты в обиде, боли, состоянии жертвы, если тебя нет.

Только когда я отпустила Женю внутри себя, перестала его ждать, простила его за всю боль, что он мне причинил, я готова была принимать любовь. Искренне освободила свое сознание от мыслей о нем, приняла его просто как отца ребенка и поняла, что он не мой, а я не его, мы свободные друг от друга и никто никому ничего не должен. После того как я начала думать о себе в контексте своих желаний (чего я хочу, кто я?), стала развиваться и собирать себя по крупицам, погружаться в себя и свои смыслы, мне стало намного легче дышать. Одно время могли нахлынуть воспоминания, но, после того как я вышла замуж и родила второго ребенка, осталась лишь благодарность. Я благодарна Жене за то, что есть дочь, за то, что научилась принимать решения, за то, что могу себя отстоять и к себе самой вернуться и на первое место ставить себя.

Через 3 месяца после моей свадьбы Женя тоже женился на той самой девушке, с которой мне изменял. Я порадовалась, что наконец-то все встало на свои места и у каждого своя полноценная жизнь, у меня – точно. Прошло несколько лет, он мне позвонил, плакал и просил прощения, я не ожидала такого поступка, но все равно сказала, что простила его уже давным-давно, пусть живет и наслаждается жизнью.

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

Вывод: отношения полноценные возможны только когда каждый – цельная личность, невозможно строить отношения, если кто-то превращается в жертву. Позже это заканчивается страшными диагнозами и болезнями, но излечить себя и создать здоровые отношения возможно. Осознавайте, прощайте, благодарите искренне и любите, любовь исцеляет.