Текст книги "Час волка. Введение в хронополитику"

Глава 3. Вычисление судеб

Как будет выглядеть человеческая цивилизация через 10, 100, 1000 лет? Это чрезвычайно важные вопросы не только научного, но и общественного значения. Однако пока они не являются ни хорошо изученными, ни должным образом понятыми. В последние 50 лет опубликовано достаточно много получивших огромный общественный отклик исследований. Однако наиболее известные из них опираются на простые имитационные модели или даже на экстраполяцию существующих тенденций. В последние годы наиболее популярным стал Форсайт с его сценированием, скорее похожий на написание фабул романов, чем на подлинно научные исследования. В целом же, в фундаментальной прогностике, как ни в одной другой исследовательской области, действует эффект «уличного фонаря» – искать решение проблемы там, где его легче всего найти, в области, которая наиболее известна и описана. Однако будущее всегда не определено и вероятностно. Более того, история прошлого свидетельствует, что именно периферийные процессы и события в прошлом в решающей степени определяют будущее.

Если речь идет о кратко– и среднесрочном прогнозировании, то искусство предвидения зависит от умения распознавать локусы и элементы, которые уже существуют в настоящем как второстепенные, малозначимые, которые в будущем будут определять общественную динамику. Однако для долгосрочного прогнозирования такая методология не подходит. Важнейшие тенденции и процессы, которые будут определять лицо далекого будущего, скорее всего, просто не существуют или не проявились хоть как-нибудь заметно в настоящем.

В последние 25 лет на государственном и корпоративном уровнях наиболее популярными стали форсайт-исследования и сценарные прогнозы, базирующиеся на математическом моделировании. Простым имитационным моделированием и экстраполированием футурологи занимаются не по причинам лени, либо недостаточного уровня подготовленности, а из-за фундаментальной трудности любого типа прогнозирования. Из самых различных сфер деятельности хорошо известно, что на достаточно высоком уровне невозможно успешно прогнозировать срок наступления того или иного события. Успешно на краткосрочную и среднесрочную перспективу даже самым искусным прогнозистам удается определять лишь тенденции.

Если же речь идет о средне– и долгосрочном прогнозировании, то достоверное предсказание событий, а не тенденций, становится весьма проблематичным. Успехи подобных прогнозов обычно связаны не с методологией, а со случайностью. Означает ли это, что долгосрочное прогнозирование практически невозможно? Отнюдь. В качестве конкретного примера можно сослаться на С. Лема и его «Сумму технологий». Ни одна из прогностических работ, изданных за последний век, не имеет столь высокой доли сбывшихся прогнозов. В чем причины успеха С. Лема? Он полагал, что эволюция техносферы происходит примерно по тем же законам, что и эволюция в целом. И оказался прав.

Уже в XXI веке на основе методологии С. Лема, Э. Янча и Х. фон Фёрстера разработана теория так называемой Универсальной Эволюции, или Большой Истории, претендующая на интегральную модель развития вселенной. В основе этой теории, по состоянию на сегодняшний день гораздо более популярной среди физиков, космологов, математиков, чем обществоведов, политиков, социологов, лежит достаточно простое, но подкрепленное результатами десятков наук наблюдение. Природа бесконечно разнообразна, причудлива, но при этом базируется на достаточно ограниченном числе вариантов преобразований.

Впервые эта мысль пришла еще китайцам. Их мудрецы более 2 тыс. лет назад разработали уникальную прогностическую систему, которая известна сегодня всем как И-Цзин. Согласно И-Цзин, все изменения ситуации в мире являются комбинацией 64 различных вариантов перемен. В начале XX века антропологи и литературоведы установили, что сказки и мифы всех народов мира сводятся примерно к 24–30 различным сюжетам. Значительная часть биологов, отвергающая догматическую теорию Дарвина об эволюции на основе естественного отбора, собрали множество эмпирических свидетельств, что эволюция происходит на базе достаточно небольшого числа универсальных преобразований. Т. е. все разнообразие природы – это результат действия небольшого числа законов и постоянно расширяющейся комбинаторной матрицы.

При всем неисчерпаемом богатстве мультиверсиума существует достаточно ограниченное число типов изменений. В первом, грубом приближении применительно к динамике цивилизации их можно свести к пяти типам. При этом в отношении долгосрочных прогнозов выделяются не сами по себе траектории, они могут быть различны, а их структура. Различие здесь тонкое, но существенное. Любой человек со здравым смыслом, понимает, что реальное будущее отличается от того, которое описывают космооперы, где герои в космических кораблях воюют друг с другом с использованием огнестрельного оружия и даже мечей. Время – это всегда изменение. Соответственно, не может быть неизменного будущего, за исключением того единственного случая, когда человечества уже не будет. Поэтому структура траекторий описывает только общую направленность или, как пишут эволюционисты, логику динамики.

Группа ученых из 13 научных и статистических центров США, Великобритании, Швеции, Дании, Германии, Канады и России в начале 2019 года подготовили отчет, в котором рассмотрели пять основных структур траекторий долговременной динамики человеческой цивилизации:

– структура траекторий статус-кво. Структура траекторий статус-кво означает, что динамика человеческой цивилизации в будущем будет примерно такой же, как с момента зарождения человечества и по сегодняшний день;

– структура катастрофической траектории. Эта траектория предполагает, что в результате тех или иных тенденций или событий человечество будет стерто с лица земли, либо в менее экстремальном варианте будет отброшено к уровню, существовавшему примерно 10–15 тыс. лет назад;

– траектория структурного разрыва. Сама по себе траектория структурного разрыва включает в себя два варианта. Первый – оптимизационный. Он предусматривает, что человечество последовательно подавляет наиболее неблагоприятные процессы и тенденции в своем развитии и, оставаясь в целом в рамках восходящей траектории, постоянно оптимизирует параметры своей деятельности. Некоторые черты этой траектории проявились в последние 10–15 лет. Маркеры этого – успешная смена режима воспроизводства населения в большинстве стран мира, включая Китай, меры по постепенному снижению замусоренности планеты и т. п. Второй – революционный. Революционная структура траектории предполагает появление различного рода непредсказуемых новаций (от технологий до социальной жизни), которые совершенно изменят лицо человечества, как преобразовали его в свое время изобретение огня, письменности, использование металлов и т. п. Соответственно в данном случае мы получаем стартовые позиции для нового этапа истории. Если пользоваться космологической терминологией, такую структуру траектории можно назвать сингулярной. Главное в сингулярности – не ускорение темпов динамики, а появление невообразимых вариантов развития, перечеркивающих ныне обязательные ограничения. Вся история человечества может быть рассмотрена через призму последовательного снятия все новых ограничений на ресурсы. В рамках этой динамики вчерашние ограничения сами по себе становятся ресурсами;

– экспансионистская структура траектории, при которой позитивная динамика развития человеческой цивилизации останется в целом такой же, как последние 10 тыс. лет, но будет направлена на внешнюю экспансию или выход в космос и другие ценозы;

– структура траектории антропологического перехода. Она предполагает разделение человечества не на несколько рас, как в настоящее время, а на несколько видов, подобно тому, как в доисторическое время какой-то период времени бок о бок существовали кроманьонцы, неандертальцы и денисовцы. Это были не различные расы, а различные виды человечества, имевшие гипотетического общего предка и способные к межвидовому скрещиванию. Структура антропологического перехода предполагает, что в будущем различий между человечествами будет гораздо больше, чем между упомянутыми выше кроманьонцами и их кузенами.

Структуры траекторий статус-кво предполагают, что цивилизация продолжит сохранять динамику, схожую с той, которая характеризует достоверно известную историю. Футурологи обычно отвергают модель статус-кво. Это связано в основном с тем, что траектории статус-кво понимают крайне ограниченно как тип динамики, который сложился в течение последних 300 лет, начиная с первой промышленной революции. Делается достаточно обоснованный вывод о том, что быстрая восходящая динамика в значительной степени связана с добычей и использованием все возрастающих объемов углеводородов, руд и сырья для химической промышленности, производства удобрений и т. п.

Количественные расчеты, базирующиеся на экстраполяции в будущем тенденций, сложившихся в последние 300 лет, неизбежно приводят к феномену технологической сингулярности. Технологическая сингулярность – это все более и более ускоряющееся развитие, которое в определенный момент должно привести к взрывному вертикальному росту. Ускоряющееся развитие не только противоречит законам Универсальной Эволюции, или Большой Истории, но и не подтверждается данными за последние 25 лет. Исходя из этого, делается вывод о невозможности цивилизации статус-кво.

Действительно, в последние 25 лет значительно изменился режим воспроизводства населения. Темпы прироста населения стремительно падают. Это позволило демографам даже говорить о втором великом демографическом переходе, когда режим воспроизводства, характерный для последних 300 лет, сменяется динамикой, свойственной большей части человеческой истории, т. е. весьма умеренным ростом населения.

Также даже для краткосрочных прогнозистов вполне очевидно, что состояние окружающей среды, рост загрязненности планеты и турбулентность климата существенно ограничивают в ближайшей перспективе динамику экстенсивного наращивания энергетических мощностей за счет углеводородного сырья. Это в свою очередь неизбежно ведет в ближайшей перспективе к падению темпов экономического роста. Темпы роста в течение последних 50 лет падают от десятилетия к десятилетию.

На основании этих и некоторых других аргументов статус-кво траектория, популярная до работ Римского клуба, в настоящее время даже не рассматривается в большинстве форсайтных исследований как возможная. Однако приведенный выше вывод базируется на методологических, не то что спорных, а однозначно неправильных суждениях. Нельзя строить прогнозы на столетия, тем более на тысячелетия, опираясь лишь на данные за исторически очень короткий период – 300 лет. Статус-кво развитие означает лишь то, что в будущем, по крайней мере, на дистанции в сотни и тысячи лет, структура динамики будет примерно такой же, как за 10 тыс. лет официально признанной истории.

Если взять всю установленную историю, то можно уверенно констатировать, что структура перемен включала в себя не только поступательную, но и деградационную динамику при общей повышательной тенденции. Иными словами, в целом за тысячелетия, человечество становилось все более разнообразным, могучим и устойчивым притом, что в отдельные периоды имел место очевидный регресс.

Особо хотелось бы подчеркнуть, что само по себе взаимодействие между поступательной и регрессионной фазами общей восходящей тенденции существенно сложнее, чем это признано историками, социологами и прогнозистами. В реальной истории зачастую глубочайшие кризисы и периоды регресса являются не только фундаментом, но и обязательным условием последующего прогресса.

Приведем лишь один пример. Мало кто знает, что самым большим несчастьем в Европе по критерию снижения численности популяции были отнюдь не 30-летяя война в XVII веке и даже не Первая и Вторая мировые войны в веке XX, а эпидемии чумы. Так, потери воюющих стран в Первой мировой войне, наиболее кровопролитной в истории Европы, составили примерно 2 % общей численности населения. Во время же пандемии чумы в XIV веке вымерло от 30 % до 70 % населения различных территорий Западной Европы. Однако любопытно вот что. Сегодняшний мир скроен по западноевропейским лекалам. При этом исторические факты неопровержимо свидетельствуют, что краеугольные черты нынешней цивилизации, такие как рационализм, расширенное воспроизводство с опорой на технику, капитализм, демократия, зародились в конце XIV – начале XV веков в Северной Италии, Фландрии, Нидерландах, т. е. в тех районах, где население больше всего пострадало от чумы. XV–XVII века ушли на эволюционное развитие всех отмеченных выше новаций, которые в XVIII веке в Британии породили и промышленную революцию, и классический капитализм. Т. о. чума, сократившая население, в определенном смысле резко изменила траекторию развития Запада и стала базовой точкой формирования современного мира.

Представляется, что будущая история будет включать в себя как восходящие, так и нисходящие фазы динамики трансформации. В этом плане будущее развитие в некотором смысле неизбежно будет нести в себе многие черты статус-кво структуры тенденций. Вопрос в ином. Сегодня нет твердо установленных аргументов в пользу того, что будущее развитие во всех случаях будет иметь общую поступательную тенденцию, как в прошлом.

В настоящее время существует две картины мира относительно человеческой истории. Одна сформирована в греко-римской традиции и впервые четко выражена Августином Блаженным. Это – взгляд на историю, как на линейный прогресс. Однако существует и восточная традиция. Она наиболее ярко выражена в китайской и индийской картинах мира. В этих картинах мира никакого прогресса нет, а есть цикличность. Цикличная модель тоже в некотором смысле стабильна и может быть рассмотрена как статус-кво траектория, включающая фазы зарождения, развития, благословенной стабильности, деструкции и гибели.

Поскольку циклическая модель, в отличие от модели поступательного прогресса, наблюдается в самых различных процессах в природе, вероятно, именно она является более распространенной. Однако, поскольку любой ответственный прогноз имеет конкретный временной горизонт, то в рамках циклической модели он может охватывать как все, так и лишь некоторые фазы цикла. В зависимости от этого могут получаться принципиально различные направления динамики – либо в сторону развития, либо в сторону деструкции, либо как вечный кругооборот.

Если анализировать Универсальную Эволюцию, то более вероятными являются циклические статус-кво траектории. Если же анализировать историю человечества в интервале, освоенном наукой, т. е. в течение последних 10 тыс. лет, то пока больше подтверждений в пользу прогрессивной статус-кво тенденции. Что касается выбора между двумя вариантами статус-кво, то он носит скорее не научный, а мировоззренческий характер.

Среди траекторий катастроф наиболее очевидны для анализа те, которые предусматривают быстрое вымирание человека как вида. Более сложными по структуре являются траектории катастроф, предполагающие выживание и долговременное существование цивилизации в квазистабильном состоянии, мало чем отличающемся от цивилизации статус-кво. Примеры такого рода существования без развития можно увидеть у стационарных культур, сформировавшихся у многих народностей Крайнего Севера, Тропической Африки, Австралии и т. п. Условно их можно объединить в рамках цивилизации выживания.

Между цивилизацией статус-кво и цивилизацией выживания существует четкая граница. Цивилизация статус-кво может переживать любые откаты в развитии и периоды деградации, но предполагает в качестве обязательного требования способность человечества выйти из кризиса и вернуться на траекторию развития. Что же касается цивилизации выживания, то она в лучшем случае окукливается и стабилизируется, а в худшем – последовательно деградирует вплоть до полного вымирания.

Сегодня можно утверждать, что именно структура траекторий катастроф наиболее широко представлена в прогнозных исследованиях. К настоящему времени подробно сценарно и имитационно проанализированы как минимум 25 вариантов «конца света», включая глобальную ядерную и генную войны, столкновения с небесным телом, извержение супервулкана, глобальное потепление, непрогнозируемые последствия научных открытий и технологических достижений, безответственный искусственный интеллект и другие ночные кошмары человечества.

Буквально в последние два года появилось несколько принципиально новых сценариев глобальной катастрофы, самыми известными из которых стали концепция Н. Бострома о «черных шарах» и концепция М. Тонна и Д. Макгрегора об «особой цепи событий». Концепция Бострома базируется на том, что в ходе технологического развития будет сделано открытие, либо создана новация, которая с момента своего появления на свет чревата, а точнее почти неизбежно приведет к гибели человечества. Сценарий Тонна-Макгрегора еще более изощрен. Он предполагает возможность особой цепи событий или цепочки катастроф, каждая из которых не носит терминального характера, поодиночке вполне преодолима. Однако в системе причинно-следственных связей эти несмертельные катастрофы в итоге выводят на апокалипсический результат.

В 2018 году появилась принципиально новая концепция катастрофической траектории, разработанная группой молодых ученых из Цюрихского технологического университета и университета Технион в Израиле. В основе этой концепции лежат новейшие, еще не вполне введенные в научный оборот, открытия относительно механизмов наследственности в человеческих популяциях и влияние ценоза на поведение.

В последние годы удалось выяснить, что для изменения психологических, поведенческих и даже физических параметров человека, также как любого высокоразвитого млекопитающего, не нужны сотни и даже десятки тысяч лет генетической эволюции. При помощи искусственного, дестабилизирующего отбора эти изменения могут произойти буквально в течение жизни пяти-семи поколений. Кроме того, установлено, что эволюция мозга происходит еще более быстрыми темпами, чем эволюция тела. Соответственно, молодые исследователи сделали вывод, что при определенных условиях эволюция может идти быстрыми темпами, исчисляемыми сотнями, а не тысячами и десятками тысяч лет. С другой стороны недавно было твердо установлено, что ценозы, т. е. сообщества живых существ, занимающих одну и ту же ландшафтную зону, изменяются не поодиночке, а коллективно, сообща, в рамках ценоза, т. е. общей для всех живых видов среды обитания.

Базируясь на этих двух выводах, исследователи сделали логически безупречную и подкрепленную новейшими научными достижениями концепцию биологической угрозы для человечества. Она предусматривает вероятное вымирание человечества в интервале 100–200 лет, если не предпринять экстраординарных мер по восстановлению биологического и ландшафтного разнообразия.

Швейцарские и израильские ученые установили, что, как минимум, 100 последних лет за счет жесткого применения пропаганды, а также появившихся социальных медиа целенаправленно изменяется поведение масс в сторону стандартизации. Первая об этом ясно сказала Х. Аренд в книге «Истоки тоталитаризма». Т. е. на смену большому разнообразию людей, свойственному для сословного и даже классового обществ, приходит во второй половине XX века усредненный, склонный к автоматизму и инстинктивному поведению человек масс. Именно в XX веке появились работы Ортеги де Гассета, Г. Лебона и др. о манипулируемом, неприспособленном к самостоятельным действиям и ответам на угрозы человеке толпы, или массы.

Однако, по мнению молодых исследователей это – лишь одна часть бинарного заряда. Вторая часть связана с ценозами. Если до начала XX века повсеместно человечество жило в естественных ценозах, т. е. на природе в деревне, и занималось главным образом сельским хозяйством, то затем сначала в Европе и Северной Америке, а потом и во всем мире люди в подавляющем большинстве стали жить в городских агломерациях и заниматься различными видами индустриального труда. Соответственно в структуру ценоза вместе с людьми стали входить не дикие звери, а популяции сельскохозяйственных животных. Согласно данным ООН за 2015 год, ежегодно в мире убивают для изготовления пищи более 60 млрд. животных, включая не только крупный рогатый скот, свиней, баранов, но других сельскохозяйственных млекопитающих.

Биофизиками достоверно установлено, что массовое вымирание одних популяций ценоза влечет за собой вымирание всего ценоза в целом. Ценозы, как правило, эволюционируют и гибнут как целостности. Эволюция происходит не на уровне отдельных, самих по себе видов, а как смена ценозов.

Поскольку в XX–XXI веке человечество истребило значительную часть естественных популяций с большим количеством видов флоры и фауны, и в настоящее время ежегодно убивают 60 млрд. сельскохозяйственных животных, то не будет преувеличением сказать, что нынешнее человечество, по выражению М. Гелл-Мана, живет не в ноосфере, а в некросфере.

По мнению молодых ученых, наиболее вероятный сценарий стремительного вымирания человечества связан с последствиями комбинации деволюции на фоне разрушения среды обитания, некротического характера человеческой цивилизации и растущей автоматизации людей, превращения их в своего рода биороботов.

Подавляющее большинство сторонников высокой вероятности катастрофического сценария указывают на незначительные шансы выжившей части человечества сформировать стабильные сообщества. Гораздо больше шансов на скорейшее исчезновение человека с лица Земли. Сразу после катастрофы выжившие должны будут быть в состоянии обеспечить свои основные потребности, особенно в пище и воде. В настоящее время абсолютно подавляющая часть населения получает пищу, воду и основные жизненные блага в рамках разделения труда, т. е. от цивилизации. Сами люди в основном не умеют добывать пищу, воду и т. п. Соответственно, у большей части населения планеты не слишком много шансов выжить в случае катастрофы, вне зависимости от причин, ее запустивших.

Любопытно, что катастрофизм, как наиболее вероятный сценарий будущего человечества, характерен не только для публицистов, фантастов или мыслителей-алармистов, но и для деловой, политической и разведывательной элиты. Об этом свидетельствует ряд важных, хотя и не слишком афишируемых в СМИ, приготовлений. Например, в Соединенных Штатах в период 2016–2018 годов создано и полностью продано шесть люкс-бункеров. Эти бункеры представляют собой, по сути, подземные города, упрятанные на глубину десятков метров, либо расположенные в отдаленных горных массивах. Они предусматривают численность основного населения от 700 до 2000 человек и примерно 3–5 тыс. человек обслуги. Бункеры имеют не только собственные запасы различных ресурсов на три-четыре года автономного существования, но и в них размещены подземные плантации грибов, растений, подземные фермы животных, бассейны с пресной водой и т. п. Цены в таких убежищах варьируются от 0,5 млн. до 10 млн. долларов за апартаменты.

По появившейся информации по решению руководства в Китае, начиная с 2007 года, проводится оцифровка массивов знаний, инженерной и конструкторской документации по всем ключевым технологиям и научным направлениям. Также страна создает крупнейшую в мире базу семян и генного материала не только по сельскохозяйственным животным, птицам и рыбам, но и в целом генную библиотеку обитателей Земли. По сути, речь идет о беспрецедентном проекте создания хранилища знаний, технологий, биоматериалов, которое может понадобиться выжившим после катастрофы остаткам китайцев.

Подобного рода проекты реализуют не только частные элитные структуры и государства, но и религиозные течения. Выживание человечества прямо связано с его генным разнообразием. Хорошо известно, что небольшие общины, где происходят перекрестные браки, достаточно быстро вымирают. Для прогрессивного развития популяции необходимо генное разнообразие. В настоящее время в Гранитной горе недалеко от Солт-Лейк-Сити церковью мормонов создано крупнейшее в мире, постоянно пополняемое хранилище материалов, связанных с генеалогией и генными материалами.

Если население сможет пережить непосредственные последствия катастрофы, то его выживание решающим образом будет зависеть от способности популяции к расширению. Если первоначальная популяция выживших слишком мала или недостаточно здорова, то она достаточно быстро вымрет. В этом смысле наличие эффективных инструментов генной инженерии, создание которых активно финансируют венчурные фонды, связанные с мормонами, в комбинации с генетическим хранилищем обеспечит популяции бóльшие шансы выйти на траекторию поступательной динамики в посткатастрофическом мире. Для перспектив популяции важна не общая численность выживших, а их генное разнообразие. Современная генетика утверждает, что если после катастрофы выживут от 1 тыс. до 3 тыс. человек и среда обитания позволит им существовать в более-менее нормальных условиях, то история человечества может быть перезапущена.

При этом важен не только размер популяции и естественные условия, но и минимизация конфликтов между выжившими. В настоящее время подавляющее большинство специалистов полагают, что ключевой способностью для малочисленных популяций превратиться в многочисленные народы является фактор отсутствия жесткой конкуренции за ресурсы с другими племенами и сообществами. Столкновения между маленькими популяциями в посткатастрофический период могут быть гибельными для их судеб.

В этой связи значительная часть американской и европейской элит в период с 2010 года, как убежище от катастрофы рассматривают не подземные бункеры, а Новую Зеландию и Австралию, а также удаленные острова Тихого океана. Эти регионы обладают богатой природой, насыщенными биоценозами, устойчивым климатом и низким уровнем загрязнения. Имитационно-математические модели показывают, что даже в случае ограниченной ядерной войны на территориях Азии, Европы и Америки, Австрало-Тихоокеанский регион пострадает минимально и не будет загрязнен радиоактивностью на опасном для жизни уровне. Любопытно, что согласно недавно опубликованным работам Р. П. Мюррея-Макентоша и Дж. Хея, еще в каменном веке Австралию, Новую Зеландию и Полинезию колонизовали изолированные группы, состоящие примерно из 500–750 человек. Этот вывод был получен на основе использования достижений современной популяционной генетики.