Текст книги "Несовершенное – значит человеческое. Этюды из психотерапевтической практики"

Глава 5. Ахиллесова пята

Где притаилась наша сила, кто ею владеет?

Примерно одну треть, а иногда и половину жизни мы ощущаем себя не очень сильными в диалоге с жизнью (или в битве с нею). То есть, конечно, имеются сферы, в которых нам легко и спокойно (учеба, способность очаровать противоположный пол, быть хорошей дочерью, матерью и т. д.). Но у каждого (!) есть и своя ахиллесова пята: это некая болезненная тема, проблема, которую мы с одержимостью хотим разрешить, и не получается ну никак! Для кого-то эта проблема состоит в том, чтобы найти подходящего любимого партнера (супруга) на долгие годы совместной жизни – все не те, или «не совсем то». Для кого-то – недовольство чем-то в своей внешности; и вот уходят месяцы и годы, чтобы избавиться от ненавистного лишнего веса, изменить форму носа, увеличить грудь и т. д. Но чаще всего даже после изнурения себя фитнесом или после пластики человек почему-то не встречает себя в зеркале с радостью и удовольствием… Кто-то постоянно чувствует себя недооцененным по достоинству – начальством, родителями, детьми, супругами – и то тонет в обиде и ощущении собственной «ненужности», то снова и снова кидается рьяно доказывать свою незаменимость. Но в итоге чувство значимости, весомости остается неудовлетворенным, а настроение и самоощущение человека по-прежнему определяет зависимость от чужих оценок (теперь – «лайков»). Еще одна огромная когорта людей чрезвычайно обременена страхом потери молодости – вся их жизнь подчинена правильному питанию, тренировке мышц, поиску и борьбе с очередной морщинкой и предательскими признаками неизбежного старения. И это внешне приносит свои плоды: люди прекрасно выглядят, гораздо лучше себя чувствуют. Только вот внутри процесс старения развивается с ускоренной быстротой: появляются ворчливость, безжалостная критичность, сужение внимания и сознания до очень незначительных интересов, периодически захватывающее их чувство оставленности, невключенности в жизнь, апатия и уныние.

Есть и всякие другие варианты. Но все они – про то, что у каждого имеется некая идея фикс, самый главный повод для хорошего или плохого настроения, от которого зависит чувство удовлетворения жизнью вообще. На эту ключевую тему можно посмотреть как на некую автономную часть нашей личности, которая имеет в своем распоряжении огромную силу. Посмотрите, с какой волей человек долгие часы проводит в спортзале; послушайте, с каким колоссальным накалом чувств он вопиет о своей обиде; заметьте, сколько усилий (от слова «сила») он или она приложили для поиска Своей Любви!..

О психических комплексах как отдельном виде энергии (без морализаторства и идей «срочной борьбы» с ними) имеется не так много действительно качественной литературы.

Так, Карл Густав Юнг называл автономным комплексом вообще все психические образования, которые сначала развиваются совершенно бессознательно и в сознание начинают прорываться лишь тогда, когда достигнут своего порога или кульминации. Комплекс только воспринимается сознанием, но не ассимилируется, не подвержен ни сознательному сдерживанию, ни произвольному воспроизведению; он начинает господствовать. Появляется и исчезает по собственной «инициативе». Наличие комплексов, по Юнгу, является одним из нормальных свойств психики. Так, например, любая типовая установка имеет свойство стать комплексом; каждая потребность обладает в какой-то степени свойствами автономного комплекса. Сам по себе автономный комплекс не представляет собой ничего болезненного, лишь его накопленные и нарушающие проявления вызывают страдание и недуг.

При «включении» комплекса он забирает массу энергии у сознания: интенсивность сознательной деятельности резко убывает, из-за чего возникает апатичная инертность (у творческого человека например), либо человек регрессирует в инфантильные или архаичные первоступени. На передний план выходят низшие отделы функций: инстинктивное в противовес этическому, наивно-инфантильное в противовес умудренному, взрослому, неприспособленность вместо приспособленности.

Первобытная душа персонифицировала эти бессознательные и ощущаемые как чужеродные и непонятные содержания в образах духов, демонов, колдунов и богов. На них спроецировалось это нечто внутри – как на силах, неподвластных сознанию, а потому влиятельных и опасных.

Если тезисно суммировать все, что нам известно о комплексе из Юнга и постъюнгианцев, то можно сказать следующее.

1. Комплекс противоречит сознательной установке.

2. Комплекс или отыгрывается (о его наличии можно судить по повторениям), или отщепляется.

3. Констелляция комплекса постулирует нарушение сознания и волевых процессов. Он загоняет нас в состояние принуждения, компульсивного мышления и действия, ослабляет ответственность.

4. Комплекс имеет собственную память.

5. Комплекс – это «непослушный объект», осколок психики, своего рода «маленький народ»

6. Комплекс – это энергетически заряженный сценарий, почти не признающий самокритики, непробиваемый для критики других и обслуживающий сам себя.

7. Любой комплекс – это архаический комплекс безопасности.

8. Комплекс зачастую лишает нас выбора (например, комплекс самопожертвования). Эго ежедневно подвергается набегам этой фрактальной энергии и, соответственно, оказывается в положении «покоренного народа».

9. Комплекс всегда имеет свою микропрограмму.

10. Комплекс создают необходимые адаптации детства.

11. У комплекса есть свои «прихоти».

12. Комплекс – это внедренные аффектом идеи, которые начинают жить собственной жизнью и оказывают постоянное влияние на взрослое Эго. Наша психика работает как аналоговый компьютер, запрашивая, когда мне уже случалось чувствовать это.

При любой близости активация «первичного материала» комплекса почти однозначно гарантирована. Соответственно, наши взрослые отношения обладают ранней динамикой семьи, в которой мы выросли. Возвращение отношений с Другим к привычной схеме служит безопасности, но не росту, и уж точно не может претендовать на то, чтобы называться любовью.

Давайте попытаемся понять, как нам поможет эта информация.

Во-первых, я бы предлагала четко осознать, что Я (Эго) и комплекс – это не одно и то же. Когда человек говорит: «Я лентяй», «Я неудачник», «Я только причиняю всем боль», «Я алкоголик» и т. д., – он на самом деле говорит не о себе в целом, а о том, что в нем есть такая часть, такая внутренняя фигура, некий «маленький народ», который периодически захватывает в психике власть и как будто принуждает к неким чувствам, мыслям и поведению. Во-вторых, надо принять и понять тот факт, что некая часть психики, которая делает нас иррациональными, то есть чрезмерно эмоциональными, теряющими контроль над собой, как бы глуповатыми или слегка безумными, есть абсолютно у каждого. В-третьих, я бы вслед за современными юнгианскими аналитиками предложила искать не способы «перебороть», победить, ликвидировать свой комплекс (это практически невозможно, да и незачем, потому что комплекс – источник большой силы, энергии), а суметь понять, сутью какого моего потенциала он является.

Приведу пример из своей консультационной практики. Мужчина Z, около 30 лет, приходит с запросом: помогите мне стать более целеустремленным, настойчивым, решительным, твердо идущим к своей цели и в конечном счете успешным. А сейчас я лентяй. Не могу себя заставить читать нужную литературу, заниматься переводами с других языков, эффективно расходовать время. В выходные вместо этого «тупо» развлекаюсь, прожигаю время с друзьями, ничего полезного не делаю и потом обвиняю себя же за это разгильдяйство и неконструктивность. (Я осознанно не передаю всех точных деталей, а привожу этот случай как характерный для работы с мужчинами.)

Посмотрим, что мы имеем? Есть Эго, которое разумно хочет быть эффективным, успешным и целеустремленным (замечательный мужской ценностный ряд). И есть некто внутри, кто с завидным постоянством мешает этому первому и тянет человека ровно в противоположную сторону. И Эго ненавидит, презирает этого некоего «внутреннего товарища». А нас именно он и будет интересовать. Его мы и назовем автономным комплексом, то есть затаившейся в бессознательном фигурой, имеющей огромную власть (а значит, и силу) над человеком.

Теперь очень важно вместо убийственной критичности занять доброжелательно-исследовательскую позицию к этому внутреннему персонажу и понять его мысли, желания: от чего он получает удовольствие, что ему важно и интересно… Но для этого самому консультанту нужно как минимум на время освободиться от внутреннего давления конвенциальной морали (что «мужчина должен быть…» и далее по всем известному списку) и не позволить своему мышлению склониться в сторону патологизации. Было бы очень легко обозначить эту «нежелательную» фигуру как воздействие материнского комплекса, утягивающего в бессознательное, или как травмированную страхами и стыдом мускулинность и т. д. и т. п. Но этот путь не наш. Мы ищем смысл и ценность этой фигуры. Начинаем расспрашивать нашего мужчину: послушай, а если поподробнее, то как именно ты «бездельничаешь» и «ленишься»?

Здесь следует набросать портрет этого человека: умный, эрудированный, напряженный, в общении скован, в глаза не смотрит, склонен к теоретизированию. Из анамнеза мы в этих случаях почти всегда услышим о ситуациях травматичного детского общения с переживанием обид и стыда, о некоей настойчивой, доминирующей и подавляющей родительской идее (например, особой духовности, религиозности или высокой интеллектуальности), о скромном и болезненном опыт знакомства и общения с девушками.

Что тогда является «местом жительства» автономного комплекса? Конечно же, чувствующая сфера, анима. А этой фигуре нисколько не важны интеллектуальные достижения, ступени на лестнице карьерного успеха, материальный статус. Ее ценности совершенно другие: быть частью чего-то большего (компании, сообщества, общины), ощущать тепло и дружеский локоть близких, испытывать телесно-чувственные удовольствия, ну и любовь, конечно! Эта фигура и ведет нашего мужчину. А точнее, захватывает в свои крепкие объятия и уводит от целей Эго.

Теперь еще одна подробность, характеризующая этого клиента. Дальняя его цель – быть кем-то вроде духовного наставника или психотерапевта. Его уже сегодня очень интересует глубинная психология, сложные мировоззренческие системы, философия. Но… Совершенно понятно, что такое призвание требует изрядно поработать и над собственной душой. А это как раз означает найти свое место среди людей, стать для них интересным, научиться быть сострадательным и великодушным, честным и милосердным. Именно поэтому комплекс пока и ведет этого замечательного молодого мужчину в среду людей, а не книг, которые могут дать еще большее интеллектуальное превосходство, а значит, и увести от людей…

Теперь про характерные женские комплексы.

Здесь комплекс почти всегда заключается в отношениях с мужчинами или в болезненном отсутствии (отвержении) таковых. Либо не удается найти достойного мужчину, либо «управиться» с уже имеющимся. Еще характерная (уже современная) проблема – найти то, за что можно ценить и уважать выбранного спутника. В последнем случае женщины приходят к психотерапевту с подспудным желанием избавиться от своего утомительного «сокровища» и снова стать свободной для новых отношений.

Целью Эго, которое, собственно, и «приходит» за помощью, является: в менее осознанном (худшем) варианте – как-то изменить мужчину в более удобоваримую сторону, а в лучшем – понять его, найти, какие же скрытые причины ухудшают существующие отношения или не позволяют найти своего Любимого и Единственного. То есть, если обобщить, ведущая потребность Эго – найти способ соединиться с Другим, принять, ценить, быть способной чувствовать нежность и любовь. А вот комплекс как будто все разрушает: обесценивает мужчину; создает список таких критериев подбора кандидата, которые и Богу-то не удовлетворить; постоянно «вырабатывает» дозы яда и агрессии в адрес любимого; настойчивым внутренним голосом отмечает все недостатки партнера, его «недо-» и «слишком»; сужает внимание до поиска недочетов и проблем, отвергая все доброе и приятное.

Кто же это такой? Как называется этот комплекс? Его называют в аналитической психологии негативный Анимус. Причем «негативный» вовсе не означает в данном случае однозначно «плохой».

Здесь нужно напомнить читателю, что как только содержание психического абсолютно отщепляется от Эго, то есть становится автономной, другой внутренней личностью, то оно (содержание) немедленно проецируется вовне. Энергия этого комплекса очень маскулинная: мощная, трезвая, сухая, честная, дальновидная, проницательная. Если мы видим женщину, логично и принципиально рассуждающую, деловито просчитывающую и планирующую, безжалостно критикующую и обесценивающую, едко и иронично высмеивающую, можно быть уверенным: сейчас мы разговариваем с ее анимус-комплексом.

«Как с ним жить, если он на себя не может заработать, не то что на семью?..» «Он зациклен на своей мамочке и вечно выполняет все ее прихоти…» «Его вообще ничего не интересует после работы – только пиво и телевизор…» И так далее.

Вы подумаете сейчас: а что тут не так, если все это правда? Скорее всего, правда. Но всегда очень однобокая. Анимус-то, будучи комплексом, эдаким властным Прокурором, конечно, убежден в своей правоте, и под его воздействием женщины разрушили массу отношений, а некоторые в них и вовсе не смогли вступить.

Тогда в чем потенциальная ценность этого комплекса? Ключевые глаголы этой энергии – видеть, предвидеть, охватывать в целом, мыслить, понимать, размышлять. Если Анимус-фигура у женщины развита слабо, то суждения ее банальны и совпадают с общепринятыми (так как нет своих), точка зрения – тривиальная и однобокая. Ей не хватает способности увидеть вещи с разных сторон, ее мало занимают вопросы смысла. Не построено собственное мировоззрение, просто позаимствовано автоматически у семьи, рода, из национальных традиционных убеждений и установок.

Что же на самом деле ценного и полезного «хочет» этот «товарищ»?

Здесь смело могу предложить две версии. Во-первых, женщина исторически существо довольное зависимое от мужчины, подчиненное, и даже сегодня меряющее свою ценность количеством мужского внимания и денег, за нее мужчиной заплаченных. Анимус имеет целью разорвать путы этой зависимости, дабы горизонты женского видения стали более масштабны, а ощущение ею свободы крепче. Во-вторых, именно анимус-комплекс, будучи вектором вертикального развития, «тянет» женщину к той или иной форме духовности. Применительно к отношениям с мужчиной, это ощущение женщиной некоего тайного смысла того, что именно этот человек пришел в ее жизнь; это памятование того, что все мы – существа Божьи, а значит, в любом человеке есть божественная искра; это способность быть благодарной за минуты и часы радости, которые удалось разделить вдвоем. Духовность – это способность отличить главное от мелочей, ценить то, что есть (а не искать то, чего нет), способность простить себя и другого за ошибки и боль; это возможность смотреть полностью открытыми глазами на жизнь и на другого человека.

Пока мы опять и опять, захваченные комплексом, отыгрываем старые сценарии, мы как бы наращиваем свои крепкие корни, из которых позже стремительно и мощно взрастет наше собственное Древо.

Глава 6. Чем мы жертвуем ради спокойствия?

«Он меня не замечает, ему все равно как я выгляжу, как бы я не старалась!» – жалуются многие женщины. «Ты что, не слышал меня что ли?!» – грозно наезжаем мы на ребенка. «Ты разве не ощущаешь запах весны, прямо витающий в воздухе?» – удивляемся мы. «Такой смешной фильм, а ты даже ни разу не улыбнулась»…

Во множестве подобных возмущений, недоумений, раздражений нас выводит из себя, обижает или злит как бы невозможность другого человека воспринять через какой-то орган чувств нас – наши слова, наше настроение, наше кокетство, специально купленный парфюм, какие-то наши просьбы. «Ты вообще как деревянный!» – характеризуем мы человека, который, как нам кажется, что-то не почувствовал, не услышал, не заметил (не увидел). Порой мы полагаем, что он (она) не делает это намеренно, потому что «вообще нас не ценит, не уважает, не придает значения, не любит». Но часто причина подобной «слепоты», «глухоты», «немоты» и нечувствительности совершенно иная.

Пока мы были маленькими, наши родители (или хотя бы один из них), бабушки-дедушки, воспитательницы были для нас очень Важные, Большие, Незаменимые; от них зависело почти все, они были почти как Боги… Ребенку осознать, что мама – не очень добрый человек, папа – большой лентяй, бабушка бывает вруньей, а дедушка вообще алкоголик – невозможно, просто невыносимо. Потому что наша детская идеализация близких взрослых создает у нас ощущение безопасности, надежности, уверенности и спокойствия. Наше Эго настолько хрупко, что сознанию не выдержать столь противоречивой и непонятной картины мира… И сознание выстраивает невидимые защиты: сужает каналы восприятия ровно настолько, чтобы Я-ребенок мог верить: все хорошо, я защищен, меня любят. Ценой такого спокойствия и становится искажение восприятия…

«А что вам было трудно, неприятно видеть дома, в своих близких, в их поступках или в отношении к вам?» – спрашиваю я у мужчины, который практически не может смотреть мне в глаза во время беседы – его взгляд почти всегда отведен куда-то в сторону. Ответа у него нет, он надолго задумывается и молчит…

Конечно, эти впечатления, как правило, совершенно растворяются в бессознательном и вспомнить их практически нереально. Хотя иногда, если все-таки найти и потянуть за нужную «ниточку», потихоньку могут появиться или картинки, или какой-то давний разговор, родительский крик, злое лицо, телесное ощущение…

«Что эти воспоминания дадут нам кроме боли?» – спросите вы. Они вернут нам недостающие детали, пазлы в нашем восприятии сложатся в единое целое. И теперь мы уже будем способны выдерживать болезненные чувства, что в свою очередь обновит ощущение жизни: мы снимем детские «розовые очки» и сможем принять ее реальной, подлинной, такой, какая она есть. Трезвое восприятие мира реально возвращает нам возможность видеть, причем не только грустное, но и, напротив, радостное, красивое, удивительное – то, мимо чего мы много лет проходили, вообще не замечая. И вопреки расхожему мнению, что с возрастом зрение только ухудшается, про субъективное, внутреннее зрение отдельных людей можно сказать обратное. Кто-то начинает замечать и поражаться красоте природы – неба, звезд, цветов, камней; кто-то вдруг открывает для себя невероятную изысканность архитектуры, искусства; для кого-то некие скромные, неброские люди расцвечиваются огромным обаянием доброты и света. Мы начинаем видеть обращенную к нам улыбку любимых. И можем теперь смотреть на боль этой жизни, на ее трагичность, скоротечность, уродливость, – и выдерживаем, не отводим глаз…

Люди, подвергшиеся в свое время физическому насилию (это могут быть «невинные» для взрослых оплеухи «за дело», наказание ремнем, дергание за волосы и т. д.), как правило, «отключают» или резко сужают тактильный канал восприятия. Во взрослой жизни они почти не ощущают и не реагируют на прикосновения – на нежный поцелуй, на комфортное белье, кресло; они гораздо более толерантны к физическому дискомфорту – холоду, давящей одежде или обуви, боли. Ощущения голода, жажды, усталости и т. п. очень медленно «добираются» до их сознания, и только придя домой, в безопасную обстановку, человек ощущает, как нестерпимо устал: организм просто «вопит», что хочет есть, спать; обнаруживаются натертые мозоли и откуда-то возникшие синяки…

При «отключенном» тактильном канале очень незначительное удовольствие человек испытывает и от секса. Во всех этих случаях ощущения (стимул) должны быть чрезвычайно сильны, гиперинтенсивны, и только тогда они пробиваются в сознание и могут быть восприняты. Такая потребность в гиперстимуляции, в желании ощутить себя живым, часто стоит за садо-мазохистическими тенденциями, за всеми увлечениями и пороками с поиском адреналина, каким бы опасным или разрушительным они не были.

Таким образом, при снижении эмоциональной или телесной чувствительности задачей терапии является возвращение человеку способности осознавать и принимать телесные сигналы, тонкий, негромкий голос организма, который с благодарностью ответит на это внимание дополнительной энергией и психической силой.

Ну а уж говорить о том, как у нас «отрубается» способность осознавать свои чувства, даже и не хочется. Горы психологической литературы написаны про алекситимию – наше неумение как осознавать свои чувства (особенно «плохие»), так и выражать их. Сегодня есть огромное количество людей, которых воспитали на бесконечных запретах: не плакать, не жаловаться, не злиться, не бояться, не волноваться, не радоваться (раньше времени), не завидовать, не жадничать, не любопытствовать. Я даже и не знаю, какие чувства могли попасть, по мнению таких воспитателей, в санкционированный список… «Не плачь, не бойся, не проси», – эдакий тюремный наказ. В итоге сегодня люди, заблокировавшие канал чувств, не чувствуют, а «думают», или сразу погружаются в какой-то симптом (вдруг «разболелась голова», сердце, желудок и т. д.). Не могу не напомнить, что чувства – это главный язык нашей души; каждое (!) из чувств является очень важным указателем для нашего Пути, нет никаких «хороших» и «плохих» чувств. Они бывают приятные, сложные, противоречивые, болезненные, и чем больше мы способны к ним прислушаться и понять, тем глубже, тоньше, интереснее для себя и других мы становимся. Почти уверена, что возможность испытывать и воспринимать большую палитру чувств – залог харизматичности человека.

Есть еще одна закономерность. Когда мы перестаем или видеть, или слышать, или ощущать, или чувствовать, то тогда какая-то одна функция начинает развиваться утрированно и становится главным «стражем» нашей безопасности. От кого-то не скроется даже микродвижение губ, жеста собеседника, его недобрый взгляд, поскольку стражник-зрение замечает малейшие движения даже на периферии: изменение оттенка помады у подруги; какое-то «новое» выражение лица у мужа, вернувшегося из командировки; затаившуюся в уголках глаз хитрость у ребенка… Гиперслух как радар улавливает тончайшие интонации речи собеседника. Громкая речь, неожиданные звуки звучат для него как набат; плач ребенка, нотки его страданий врезаются прямо под кожу… Стражник-осязание будет немедленно реагировать на проблемы телесным дискомфортом и напряжением-болью, ну а стражник-чувство станет по малейшему поводу бить тревогу.

Что нам дает осознание всего этого? Можно было бы, конечно, написать: «Начинайте уделять специальное усиленное внимание именно суженной функции; тренируйте ее, давайте ей побольше пищи и заботы». Можно и нужно, но… Также следует помнить, что внутри психики каждого из нас есть свой собственный «внутренний мудрец» – самость, собственный внутренний компас, который вдруг начинает указывать нам правильный путь, дарить вдохновение и интерес к каким-то новым, непривычным занятиям, для Эго часто иррациональным. Очень вдруг захочется пойти на курсы риторики, научиться красиво танцевать, заняться живописью, фотографией, выращивать цветы и т. д. Стоит помнить, что именно так, через эти увлечения, хочет «воскреснуть» наша врожденная, исходная полнота мировосприятия, иначе называемая вкусом к жизни.