Текст книги "О Тоскане без тоски. Итальянские истории с привкусом счастья и базилика"

Часть 1. Весна

Первыми русскими словами, которые выучил мой итальянский муж, были: «Как хорошо!» Я могла попросить его притормозить машину в любом буераке, лишь бы не автострада, выскочить из нее как очумелая и мчаться к смотровой площадке с моей одноразовой мыльницей, выигранной в луна-парке, запечатлевать моменты. При этом я уже на ходу орала: «Ой, хорошо-то как! Как ХОРОШО!»

Больше не ору! Но мантру не забыла, закрепила и осознанно повторяю часто.

– Ой, Элена! – говорит с одесским придыханием Эмма. – Я весь Рим думала-передумала, как бы там, в долине Орча, маки без меня не отцвели! Правда, Сева?

– Правда! – отвечает худощавый Сева с заднего сиденья.

А маков вокруг нас – беги в поля и падай от радости (и лучше лицом и по самые уши) в душистые кустики, горящие красными колокольчиками.

Весна, братцы! Мимо нее в Италии не проехать, не промахнуться. Цветет все, от диких невзрачных кустиков по краю дороги до юношеских прыщей на опаленных первым ярким солнышком мордочках обалдевших от выброса гормонов старшеклассников.

Городские скамейки к вечеру заполняются юными парочками, тесно жмущимися друг к другу, как в переполненном римском метро в час пик.

Ах, как кружится голова! Дни становятся ярче, длиннее, насыщеннее, все средиземноморское богатство вспыхивает яркими красками.

Глава 1. Практически паломник

Баньи-Сан-Филиппо

Сигерик

Паломнические пути

Практически паломник

«Есть ли в месте, названном в честь давно жившего или мифического героя, характеристики этого вымышленного или существовавшего человека?» – думала я, сидя в небольшой теплой луже термальных источников святого Филиппа – Баньи-Сан-Филиппо (Bagni San Filippo) и наблюдая, как птицы – обитатели старого леса, окружающего источники, – занимаются какой-то непонятной работай, перелетая с ветки на ветку, протяжно или весело перекликаясь, слетая вниз к самым ползучим корням деревьев или устремляясь ввысь, в безграничную голубизну раннего воскресного утра.

Мою зачарованность прервала стайка итальянских любителей релакса. Громко чирикая и звонко смеясь, троица вверглась в мое пространство тишины, бурно принимая решения и деля ландшафт мелких водопадиков на «Вот это нравится, а вот это нет». Покричав так минут десять, две женщины и мужчина отдали наконец-то свои крепкие тела на растерзание сероводородной дымящейся массе – едва теплой и очень полезной для здоровья смеси холодной прозрачной речной воды с жаркими водами, рвущимися из бурлящих лавой подземелий.

Вздохнув с облегчением, я начала прислушиваться к их слегка успокоившимся голосам и чуть пониженному тону. Три головы, торчащие из серо-голубой воды метрах в двух от меня, не прекращали свой бурный разговор ни на секунду. И вдруг я поняла, что это красиво – вот этот темный лес с ветками дикого инжира, спускающимися к самой воде, эти странные большие цветные птицы, похожие на попугаев, скачущие с ветки на ветку раскидистых дубов… Эта белая скала, стекающая шершавыми сталагмитами вниз, к речке, белым китом человеческого воображения, упавшая из другого ландшафта, из параллельного измерения, не вписывающаяся абсолютно в миражи тосканского леса и поэтому еще более завораживающая. Эта мутная журчащая речка с небольшими лунками дымящейся сероводородной воды, оголенные, извивающиеся корни хилых елочек, голоса трех говорящих голов, этот знакомый, певучий, но чужой язык. И что-то забрезжило такое… Не забытое, но запамятованное, смутное… Просто лежать, просто наблюдать, просто слушать, понимать, но не вникать, расслабиться до полного изнеможения в едва теплых водах святого Филиппа.

Источники святого Филиппа были известны уже в римские времена. Интересно, как они назывались: «Воды Минервы» или «Живая вода Юноны»? Конечно, это только мои бурные фантазии. Совсем неподалеку от терм проходила древнеримская дорога Кассия, одна из трех римских дорог, проложенных могучим народом латинян по вражеским этрусским землям тогда еще не существовавшей Тосканы.

В Средние века по этим территориям пройдет другая крупная магистраль того времени – Дорога франков (via Francigena), паломнический путь из Европы в Рим.

Мне вспомнился апостол Филипп, о котором мы знаем немного, но все же известно, что он родился в Вифсаиде (Бет-Сайда), известно, как встретил Христа, стал его учеником, ушел в Скифию и Фригию крестить и нести веру, был зверски убит через распятие вниз головой на кресте и похоронен в Иераполе Фригийском. Хотя святые мощи апостола давно находятся в римской церкви Двенадцати Святых Апостолов, в 2011 году итальянским археологам удалось найти могилу святого под турецким городом Денизли – вот такие они, археологи итальянские, им только дай что-нибудь поискать! Но оказалось, что апостол Филипп здесь не при чем, а вот Филиппо Беници (Filippo Benizi, 1233–1285), флорентийский святой, еще как при чем.

Вода источника достигает температуры +52 градуса, лечит кожные, респираторные и костные заболевания, содержит очень большое количество бикарбоната кальция – талька, и поэтому оставляет после себя характерные белые сталагмитовые отложения, а воду окрашивает в мутный серо-голубой цвет. Талька так много, что по прошествии веков животворящих у источника наросла огромная скала из тальковых сталагмитов, именуемая Белым китом, или Айсбергом. Сиенский инженер Леонaрдо де Веньи (Leonardo de Vegni) в середине XVIII века придумал технику создания скульптур и рельефов из отложений белой извести, содержащейся в воде источников, назвав ее plastica dei tartari. Его работы были высоко оценены великим герцогом Тосканским Пьетро Леопольдо Габсбургским, что позволило художнику открыть свою фабрику, ныне несуществующую.

До термальной деревушки Баньи-Сан-Филиппо просто добраться из Рима и из Сиены по via Cassia-SR2. На въезде в деревеньку, состоящую из трех домов, одной гостиницы, церквушки и магазина, слева от вас останется бар, справа – указатель Fosso Bianco. Вот по этой тропинке и спускайтесь до речки, переходите ее и идите, не сворачивая, как сказали бы итальянцы, a naso – «на нюх, по чутью». Попахивать действительно будет…

• Древнее аббатство Сан-Сальваторе (Abbadia San Salvatore). От аббатства остались перестроенный клуатр и церковь, сохранившая древнюю крипту XI века.

• Санта-Фьора (Santa Fiora)  – горная деревенька, крепость, а с конца XIII века – столица князей Альдобрандески, с парком и небольшим прудом, в котором резвится горная форель.

• Гора Монте-Амиата (Monte Amiata) со свежим, прохладным воздухом даже в летние жаркие дни. Она находится совсем близко от источников. Если вдруг решите забраться на гору, помните, что на ее вершину, к расположенному там железному кресту, идут два фуникулера. С вершины открываются виды до самого синего моря, в ясные дни видно озеро Болсена в Лацио, Сиену, долину Орча, Маремму, Умбрию. Для тех, кто любит «ударить по искусству», рядом находится арт-парк, в котором выставлены работы талантливого скульптора (и мастера хореографии) Даниеле Шперри (Giardino di Daniele Spoerri), а также его друзей со всего мира. Территория парка огромна, сюда можно приезжать и на пикник.

• Радикофани (Radicofani) – средневековая крепость и старинный каменный городок под ней. В XVI веке Козимо I Медичи захватил крепость и укрепил ее со всех сторон мощными бастионами, потому что Радикофани стал пограничьем между землями Ватикана и Великого герцогства.

• Четона (Cetona)  – совсем небольшой милый городок с археологическим парком, созданным на месте стоянки древних людей. Полазить с профессиональным проводником по пещерам парка – одно удовольствие!

• Кьюси (Chiusi)  – важный этрусский город с Национальным археологическим музеем и десятками метров подземных галерей: акведуки, пещеры, древние гробницы, тайные переходы… Подземный город назван именем великого этрусского короля Ларса Порсенны, правителя древнего города Клузия. По легендам, подземные туннели входили в комплекс его монументальной усыпальницы.

• Крепость Сартеано (Sarteano)  – небольшой город, обжитой аристократией прошлых веков: важные палаццо, большие церкви. Здесь родился папа Пий III. Здесь в 2003 году нашли этрусскую гробницу с отлично сохранившимися фресками. По сюжету фресок она и получила название – «Гробница адской колесницы». Отличный археологический музей.

• Кьянчано-Терме (Chianciano Terme). Милая деревушка с головокружительными видами на долину Кьяна и озеро Тразимено, а археологический музей впечатляет даже тех, кто с археологией на «вы». Это в старом городе. Новый город застроен многочисленными гостиницами. Когда-то деревушка была важной здравницей Италии. Ездили сюда на воды, подлечить печень.

• До долины реки Орча рукой подать: Пиенца, Монтепульчано, Баньо-Виньони, Монтальчино. Все суперизвестное и привлекательное для туристов со всего света сосредоточенно здесь.

• До Умбрии и Лацио отсюда буквально два шага. До прекрасного Орвието (Orvieto) – 50 км.

• Сан-Кашано-дей-Баньи (San Casciano dei Bagni)  – термальный городок, воспетый Марлен де Блази в ее втором итальянском бестселлере – «1000 дней в Тоскане. Приключение с горчинкой». К сожалению, термы сейчас доступны только в платном варианте, со времени написания книги прошло много времени, и помочить ножки в теплой термальной воде нам уже никто за просто так не даст. Вся вода самого полноводного источника Тосканы спрятана в трубы и обслуживает пятизвездочный отель «Фонтеверде». Зато все цивильно, за наши деньги – и белые халаты, и кипарисы с видом на ворота, построенные еще во времена Медичи.

Итальянский режиссер Серджио Кастеллито снял в окрестностях города драматический фильм «Не уходи» с Пенелопой Крус в главной роли. Интересно, что, впечатлившись красотой района, режиссер после съемок приобрел здесь сельский дом.

В 990 году от Рождества Христова папа римский Иоанн XV созвал в Ватикан епископов Европы, чтобы торжественно вручить им паллиум – символ небесной власти на земле, а заодно укрепить влияние Римской церкви.

Делегация Сигерика Серьезного, несмотря на все проволочки, прибыла ко двору вовремя. Епископ Кентерберийский предстал пред папой в надлежащей форме, успев даже слегка отдохнуть с долгой дороги.

Закончив общую формальную встречу, епископ Рима, первый наместник апостола Петра на земле, решил пообщаться с каждым прибывшим лично. После поцелуя перста и преклонения колен перед его святейшеством папа взял в свои руки руку Сигерика и, заглянув в глаза, спросил:

– Это правда, преподобный отец мой, что вы собираетесь пешком вернуться в Кентербери?

Отметив работу папского двора и осведомленность папы, Сигерик сдержанно ответил:

– Да, Ваше Святейшество, это правда.

В глазах папы сверкнула искорка.

– Вы наисчастливейший человек, – ответил папа с энтузиазмом. – Вы можете то, чего не можем мы ввиду нашей особой миссии и занятости! Вы можете во имя Господа пройти великую Ромеу!

Сигерик открыл глаза, воспоминание растаяло в ярком выцветшем небе, сердцебиение успокаивалось. Он только что с трудом забрался на холм с разрушенной крепостью, не входя в покосившиеся ворота, обошел ее с внешней стороны, чтобы не терять время, и остановился перевести дух и осмотреться. Впереди лежали невысокие холмы, на краю которых стояла крепость Понте д’Арбия (Ponte d’Arbia). Паломническая дорога проходила здесь по кромке леса. Был слышен далекий лай собак. Сигерик представил, какой переполох подняла его прислуга, разгружая повозки, готовя его покои и подгоняя всех и вся вокруг.

Сзади послышалось тяжелое сопение его камерленга. Грузный управляющий только сошел с сопровождающей Сигерика повозки, а уже сопел так, как будто шел с епископом пешком от самого Рима.

– Ваше Преподобие, – взмолился толстяк. – Совсем немного осталось! Христом Богом прошу, давайте доедем до места побыстрее!

Раздраженный своей слабостью и вечными стонами толстяка Сигерик легко сбежал с холма и нервно хлопнул тяжелой дверью повозки перед носом камерленга, едва поспевающего за епископом.

В крепости его уже ждали: собаки были посажены на цепи и брехали на шумных чужаков из-под заборов, многочисленные монахи учтиво кланялись и спешили по своим делам, шурша длинными рясами. Уставший Сигерик возжелал посетить недостроенную церковь, густо задымленную ладаном в честь такого события. Затем поспешил в свои покои, где уставшие ноги преподобного ждал таз с горячей водой. Пока его разували, в двери протиснулся управляющий.

– Преподобный отец, я вам вина приготовил, – подобострастно зашептал он. – Вино у монахов просто отменное, они его…

– Пошел вон, – процедил сквозь зубы епископ, раздраженно наблюдая, как толстяк покорно пятится из комнаты задом.

Опуская ноги в горячую воду, он уже сетовал на себя за свой гнев – вино было бесподобным. Подождав, когда горячие струйки разольются по телу, быстро и верно достигая мозга, Синерик взял перо и записал в путевом дневнике: «Остановка номер XIV, ARBIA…» Задумался, держа перо в руке: впереди нескончаемое количество остановок до северных земель Тушии, потом по Романье, затем Ломбардия и Пьемонт, и только потом долгая унылая Галлия, земля франков, а после… «О боже! – взмолился епископ далекого Кентербери. – Все во славу твою, Господи!»

Хотелось домой: ждали дела, люди утомились от долгого путешествия, да и сам он очень устал… Сигерик вновь вспомнил искорку в глазах папы римского. «Я счастливый человек», – произнес он, перекрестился и пошел спать.

В какой момент меня заинтересовали паломнические пути? Не помню. Скорее всего, страсть к дороге у меня всегда была, просто какая-то походная: с алюминиевыми мисками для каши и ночным блеянием под гитару. Чуть позже, когда интернет стал доступен всем, а «Живой журнал» стал своего рода новой «Наукой и жизнью», я с упоением читала посты первопроходцев пешеходных путей, даже если некоторые из них только готовили рюкзаки, так и забыв выйти с ними из дома.

В Средние века по Европе проходили четыре основных паломнических пути. Первый ведет из Франции в испанский город Сантьяго-де-Компостела, к могиле апостола Иакова. Второй – путь через Константинополь в Иерусалим. Третий – Франчиджена, дорога франков, она же Ромеа, ведущая в Рим, к могилам апостолов Петра и Павла. Четвертый – водный путь в Иерусалим, о нем каждый рассказывает свое, и версий на этот счет предостаточно.

Все эти пути объединяет лабиринт, которые так часто изображали в церквях, стоявших вдоль дорог паломников. В Лукке (Тоскана) на одной из пилястр кафедрального собора изображен каменный лабиринт – некая ось, собирающая все миры. Душа, проходящая по лабиринту, расширяет осознание. Как физическое тело идет по паломническому пути, так и душа стремится к центру лабиринта, где на нее снисходят божественные силы. Лабиринт в Лукке датируется XII веком. Под лабиринтом надпись, рассказывающая о Ясоне, который смог выбраться из лабиринта Минотавра благодаря путеводной нити Ариадны.

Тех путников, кто шел в Рим, называли ромейро, в Иерусалим, к Гробу Господню – палмейро, от латинского palma. С пальмовыми ветвями встречали жители Иерусалима Иисуса, когда он въехал в город, отсюда Пальмовое воскресенье. На Руси оно стало зваться Вербным – пушистые веточки вербы, символизирующие воскресение Иисуса, пришествие весны, новое рождение природы, заменили пальмовые. В Италии в этот воскресный день освящают веточки оливы, оставшиеся в церкви от службы букетики не выбрасывают, а хранят до следующего года и сжигают в Пепельный четверг… Тех, кто шел к могиле Иакова, называли пилигримами от латинского слова peregre («вне дома, в чужих краях»), то есть чужестранец.

Паломнические пути объединяли в себе четыре основных стихии, четыре стороны света, четыре времени года. В колоде карт Таро символами четырех дорог стали мечи, посохи, чаши, кубки. В игральной колоде карт пики символизировали воздух, трефы (в России – крести) – огонь, бубны – землю, черви – воду.

Путь Сантьяго-де-Компостела был и остается в эзотерике путем Воздуха. Здесь человек встречается с собственным духом, со своим пониманием того, что он может сделать полезного для себя, Бога, земли. Его символ – ракушка святого Иакова, ее вешали на грудь, пришивали на шляпу с широкими полями, прикрепляли к посоху. Сегодняшних паломников, прошедших дорогу Сантьяго, можно увидеть во многих городах Тосканы и узнать по большим рюкзакам, на которых красуется все тот же символ – ракушка Иакова. Сколько веков прошло, а традиция уносить с собой ракушку – символ новой жизни, рассвета души, восхода солнца – осталась неизменной.

В далеком XII веке в городе Пиза родилась святая Бона Пизанская, ставшая одним из проводников дороги Сантьяго-де-Компостела. Агиография святой рассказывает, что в четырнадцать лет она одна прошла Франчиджену, пришла из Рима домой и тут же ушла в Сантьяго-де-Компостела помогать путникам. Девять раз она прошла путь, сопровождая пилигримов из Франции до могилы Иакова. Вернулась в Пизу уже пятидесятилетней, состарившейся и уставшей. Очень скучала и попросила у Бога увидеть Сантьяго-де-Компостела в последний раз. Ангелы перенесли ее туда на своих крыльях, так она стала покровительницей стюардесс и туристических гидов. В Пизе, в церкви Святого Мартина, находится алтарь, где в хрустальном гробу покоятся останки Боны. Каждый год 29 мая – в день поминания святой – в храм приходят стюардессы пизанского аэропорта и местные гиды, чтобы вспомнить добрые деяния Боны и попросить у нее помощи и протекции.

Путь через Константинополь в Иерусалим – это путь огня. Он закрепляет найденный дух и воспламеняет его, помогает гореть огнем творчества и веры.

Каждую Пасху, с начала XII века, во Флоренции проходит традиционный праздник с удивительным зрелищем под названием «Взрыв повозки» (Lo Scoppio del Carro). Традиция зажигать пасхальный огонь пришла в город из далекого Иерусалима вместе с героем Первого крестового похода Паццино дей Пацци. Паццино удалось первым забраться на крепостные стены и водрузить на них христианское знамя. За свой подвиг он был награжден тремя небольшими камушками Гроба Господня, которые привез во Флоренцию. В день Пасхи из них высекали искру для священного пасхального огня, а затем развозили его в повозке по всему городу.

Франчиджена, ведущая в Рим, – это путь земли. Он дарует человеку, проявившему свой дух и воспламенившему его, силу, власть и богатство, возможность реализовать свои замыслы. Его символ – посохи. На всем протяжении этого пути по Италии его обозначают идущим человеком с мешком за плечами и посохом в руке. Когда паломники шли по дороге в Рим, то называли ее Ромеа, когда возвращались – Франчиджена. Франчиджена, проходившая по Тоскане, была больше похожа не на артериальную систему движения, а на капиллярную, где в одном большом и важном центре собиралось несколько разветвлений дороги.

И если земные пути – явные, реальные, то четвертый путь – путь Воды – может быть скрытым, тайным, его даруют только тем, кто прошел первые три.

Первое описание дороги франков нам оставил Сигерик Серьезный, архиепископ Кентерберийский. Во время своего возвращения из Ватикана в Кентербери, большую часть которого он прошел пешком, архиепископ сделал 79 остановок, 27 из которых находятся на территории современной Тосканы.

Каждый день кортеж епископа преодолевал примерно от десяти до двадцати километров важной коммерческой артерии Европы. По ней не только шли паломники, но и ехали короли и принцы, мчались посыльные, перемещались коммерсанты и банкиры. Многие города Тосканы сформировались благодаря этому пути, что отразилось в городской застройке средневековых центров – «городов дорог», вытянутых в плане с севера на юг ниточками центральных улиц, по которым из века в век шли пилигримы.

Дорога франков была восстановлена благодаря путевым заметкам Сигерика и в 1994 году была включена в «Паломнические пути Европейского Союза».

Договорились о поездке за несколько месяцев раньше. Уже по нашей переписке я поняла, что люди стучатся ко мне хорошие. Это вдохновило. Переговорив пару раз, ответила, что ограничения во времени не будет.

Поступаю я так крайне редко – только на полный день и только в особых случаях, когда срабатывает профессиональный нюх. Работать «от звонка до звонка» – важно, это дисциплинирует и тебя, и туриста, но не все измеряется временными рамками и материальным поощрением за потраченное время. Тепло и доброта чувствуются на расстоянии. Как все бескорыстные чувства, они заряжают, а претензию (даже не к тебе лично, а в целом к жизни) за версту видать, тем более не спрятать ее в СМСках или телефонных переговорах.

Накануне договорились, что встречаемся рано, в 8:15 утра.

Никогда не проходила этот маршрут с туристами, всегда хотела попробовать.

Начали в Чертальдо (Certado) – городе Джованни Боккаччо и… лука. И какого лука! Того самого, что красуется на городском флаге и из которого делают вкуснейшее луковое варенье. За час обежали город и холм, на котором он стоит, и поехали к башням на горизонте.

Посетили Санктуарий Богородицы (Santuario Maria SS. Madre della Divina Provvidenza) – тихое и намоленное место, где живут монахини в голубых одеждах. В небольшой церкви, нависающей над дорогой, хранится чудотворный образ Богородицы Млекопитательницы Девы Марии с обнаженной грудью, которой она вскармливает маленького Христа.

По дороге, вьющейся среди холмов с прекрасными видами, остановились пару раз полюбоваться высокими башенками Сан-Джиминьяно (San Gimignano) на горизонте. Забежали на 20 минут в город – именно забежали – посмотреть фрески Беноццо Гоццоли в церкви Святого Августина и поклониться блаженному Бернардо Буонпедони. Рванули в Колле-ди-Валь-д’Эльса (Colle di val d’Elsa), прошлись по улице, которая слышала шаги великого архитектора Флоренции Арнольфо ди Камбио и Коллоди, подарившего миру сказку о маленькой деревянной кукле Пиноккио.

После бросили свои натренированные тела в холодные воды горной реки Эльзы (fiume Elsa). Взбодрившись и освежившись, двинули навстречу новым приключениям.

Обед провели в полумраке остерии в окрестностях небольшого городка Буонконвенто (Buonconvento). Время за столом прошло удивительно быстро: ребята забросали меня вопросами о моей итальянской жизни, я рассказывала им об итальянцах, их привычках, традициях и вековой истории…

Буонконвенто – небольшой городок в три параллельные улицы, проходящие по всей длине поселения, был совсем рядом. Вокруг нас плавно поднимались и опускались покатые холмы.

Buonconvento переводится с итальянского как «хорошая совместная жизнь». Надо же было назвать так город! Сразу представляется какая-то райская идиллия, все в этом городе должны быть счастливы оттого, что живут вместе. Вот только не всегда так получалось, и город, стоявший недалеко от «лукавой» Сиены и зависевший от нее во всех своих малых и больших политических решениях, знал свои взлеты и падения. Именно здесь в 1219 году на причастии после пасхальной службы отравили императора Генриха IV Люксембургского, на которого Данте возлагал большие надежды в борьбе с ненавистным ему папой римским Бонифацием VIII.

 
…А где, в отличье от других сидений,
Лежит венец, твой привлекая глаз,
Там, раньше, чем ты вступишь в эти сени,
Воссядет дух державного из вас,
Арриго, что, Италию спасая,
Придет на помощь в слишком ранний час…
 

Данте Алигьери. Божественная комедия. «Рай». Песня XIII. 133–136

Чуточку взгрустнув о несправедливой смерти Арриго, я вспомнила, что каждый год из Сиены можно доехать до Буонконвенто на традиционном историческом паровом локомотиве, погулять по городу и праздничному рынку эногастрономии и антиквариата, который устраивают в понедельник, идущий за Пасхой – Паскветту (Pasquetta – «маленькая Пасха»).

Паскветта – это итальянское название Дня ангела. Есть в этом названии что-то от итальянского дара все большое, торжественное сделать своим, домашним, уютным и теплым. В этот день Мария Магдалина собрала женщин из рода Иисуса и направилась с ними к гробнице Господней, чтобы умастить тело его маслами. Но вместо умершего Иисуса женщины обнаружили ангела, который и поведал им о Воскрешении Христа. Это день традиционных итальянских пикников и вылазок на природу. Может, потому, что вспоминается и момент встречи учеников с воскресшим Иисусом по дороге в Никополь, или Эммаус (Emmaus), где Христос разделил с учениками трапезу, поведав им об их будущей миссии. «Разделять трапезу» с родными и близкими итальянцы очень любят, большое праздничное застолье – это традиция, и неважно, где накрывается скатерть, в гостиной старого дома или на поляне, главное – собраться всем вместе за бокалом вина и куском хлеба.

Мы припарковали наш минивэн прямо под крепостными стенами Буонконвенто, прошли по уютным маленьким улицам, украшенным кадками, мисками с зеленью и цветочными горшками. Когда бродишь по маленьким городам Италии, часто замечаешь, что жилые помещения квартир, домов, усадеб как-то сами по себе (а может, стараниями хозяек) становятся преддверием дома, неким большим коридором под открытым небом, где стульчики, кошки, миски, горшки, коврики продолжают пространство дома. Проходя по узкой улочке, где бабушка из разноцветной лейки поливает благоухающие кусты роз, так и хочется спросить: «Извините, хозяюшка, а обувь снимать надо?»

Долетели до Монтальчино. После пшеничных холмов ребята ахали и восхищались стройными зелеными рядами виноградников. «Мы в гостях у эльфов», – твердила я. Здесь делается самое вкусное вино в Тоскане, но на дегустацию времени просто не было. Зато оно было на посещение города, и мы бросились его исследовать. И, уже совсем уставшие, добрались до аббатства Святого Антима (Abbazia di Sant’Antimo).

До закрытия церкви оставалось несколько десятков минут. Мы вошли под сень церкви, и я начала свой рассказ, как всегда, подловив себя на том, что через некоторое время по коже поползли холодные мурашки, а волосы на затылке зашевелились. Может, в очередной раз я все это придумываю? Я уверяла ребят, что сейчас произойдет настоящее чудо, потому что церковь Сант-Антимо – это «энергетическая машина» на паломническом пути.

Вы поняли? Мы шли, как пилигримы, по Франчиджине, вернее, ехали, потому что в запасе у нас был всего день!

На закате, потные и довольные, мы плавали в термальных водах Баньо-Виньони, и ребята благодарили меня за то, что я заставила их взять купальники в эту поездку. Живые воды сделали свое дело! Мы резво поднялись на холм и бродили среди переполненных ресторанов термальной деревушки.

Уже никуда не хотелось стремиться, тем более ехать. Было желание сесть в баре с бокалом вина и рассказывать путникам под звонкий лязг столовых приборов, под первыми робкими лучами зажигающихся звезд о святой Екатерине, Лоренцо Великолепном Медичи, папе Пие II и, конечно же, об Андрее Тарковском. Даже не рассказывать, а вести неспешную беседу. К полуночи, взбодрившись от холодного розового, встать со стула, элегантно оторвав от пятой точки прилипшую юбку, по-кошачьи потянуться, со всеми попрощаться, громко чмокнув каждого в плотные щеки, и пойти спать.

Но я быстро отогнала эти мысли – мы рванули в долину Орча, даже успели поймать отблеск заходящего над нею солнца и уже в полумраке гуляли по Пиенце.

Домой я приползла в первом часу, успела поблагодарить еще раз (уже про себя) ребят за обед и подвиг, который они совершили. Четырнадцать часов мы продвигались по паломническому пути от замка к монастырю, от монастыря к аббатству. Засыпая, подумала, что все-таки это слишком, надо сократить маршрут вдвое, закольцевать и выставить в моих экскурсиях.

А название? Названия я не успела придумать, провалившись в глубокий, сладкий сон…