Текст книги "Учение о преступлении и о составе преступления"

7.3. Покушение на преступление

Покушение на преступление – умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам (ч. 3 ст. 30 УК РФ).

Этот вид неоконченного преступления обладает более высокой общественной опасностью, нежели приготовление, поскольку в большей степени приближает виновное лицо к намеченному преступному результату, в результате действий (бездействия) которого причиняется или создается реальная угроза причинения вреда охраняемым уголовным законом ценностям. Этот факт обуславливает криминализацию покушения на любое преступление, независимо от его тяжести.

Состав покушения на преступление, описание которого в законе, наряду с иными положениями, включает обязательно предписания ч. 3 ст. 30 УК РФ, состоит из традиционных четырех элементов.

Объектом покушения на преступление являются охраняемые уголовным законом общественные отношения, на причинение вреда которым направлен умысел покушающегося и которым причиняется или создается реальная угроза причинения вреда. Содержание этого объекта определяется содержанием объекта оконченного преступления, к совершению которого стремится виновный (так, объектом покушения на изнасилование будут являться отношения, обеспечивающие половую неприкосновенность и половую свободу личности).

Виды и содержание признаков объективной стороны покушения на преступление зависят от законодательного описания объективной стороны состава оконченного преступления. Общими признаками деяния при покушении являются следующие.

1. Действие или бездействие при покушении, как указывает закон, «непосредственно направлены на совершение преступления». Следует иметь в виду, что объективную сторону состава покушения образует частичное исполнение виновным объективной стороны состава оконченного преступления. При этом в реальной жизни такому частичному исполнению может предшествовать деятельность, направленная на создание условий для последующего посягательства, однако она находится за рамками объективной стороны состава покушения и для уголовно-правовой квалификации покушения безразлична.

2. Насколько частичным может быть исполнение объективной стороны оконченного преступления при покушении, зависит от конструкции состава этого оконченного преступления.

Если он сконструирован по типу материального, то объективная сторона покушения на преступление может иметь несколько конструкций: неполное выполнение действия, входящего в объективную сторону оконченного преступления (например, при покушении на хищение виновный выбрасывает имущество, чтобы избежать задержания); полное выполнение действия, входящего в объективную сторону оконченного преступления при отсутствии предусмотренных в законе последствий; полное выполнение действия и частичное наступление последствия, предусмотренного составом оконченного преступления (например, при покушении на уничтожение чужого имущества (ст. 167 УК РФ) виновный поджигает его, однако пожар предотвращается пожарными); полное выполнение действия и наступление последствия, не предусмотренного составом оконченного преступления (например, при покушении на убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ) виновный причиняет лишь легкий вред здоровью потерпевшему).

Если состав оконченного преступления сконструирован по типу формального, то объективная сторона покушения может состоять лишь в неполном исполнении действия, описанного в составе оконченного преступления (например, при покушении на половое сношение с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ст. 134 УК РФ) виновный выполняет действия, непосредственно направленные к совершению полового акта).

Если состав оконченного преступления сконструирован по типу усеченного, то состав покушения на такое преступление невозможен, поскольку «покушение» в данном случае образует состав оконченного преступления.

Имеет свои нюансы признак частичности исполнения объективной стороны в зависимости от вида оконченного преступления. Так, в преступлении с альтернативными действиями покушение может иметь место только в том случае, если каждое из них не доведено до конца; если же хотя бы одно действие выполнено полностью, преступление в целом считается оконченным. Аналогичные правила распространяются и на преступления с альтернативными последствиями. В составных преступлениях, объективная сторона которых состоит из двух (или более) обязательных действий, частичность исполнения объективной стороны может означать полное выполнение одного действия и отсутствие либо неполное выполнение второго действия. Например, при покушении на изнасилование (ч. 1 ст. 131 УК РФ) виновный применяет насилие, но по независящим от него обстоятельствам не совершает полового сношения с потерпевшей.

3. Общим признаком действий (бездействия) при покушении является факт их недоведения до конца по обстоятельствам, не зависящим от виновного. В качестве таковых могут выступать активное сопротивление потерпевшего, вмешательство сотрудников полиции или иных граждан, появление посторонних лиц вблизи места совершения преступления, оказанная потерпевшим своевременная медицинская помощь и др. Этот признак позволяет отграничить покушение, с одной стороны, от оконченного преступления, а с другой стороны – от ситуаций добровольного отказа от преступления.

Субъективная сторона покушения на преступление характеризуется виной в форме прямого умысла. Лицо осознает общественную опасность действий (бездействия), направленных на причинение вреда охраняемому уголовным законом объекту, и желает довести их до конца (а в покушении на преступление с материальным составом еще предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасного последствия и желает его наступления).

Как уже отмечалось, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» на этот счет прямо указывается: покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.). Этой позиции твердо придерживается правоприменительная практика.

Принципиальное значение для квалификации покушения имеет установление направленности умысла виновного. Именно она позволяет правильно установить объект посягательства, определить адекватность действий виновного замыслу, соотнести реально наступивший результат с последствиями, как признаком объективной стороны оконченного преступления, а следовательно – отграничить покушение на преступление от сходных по объективной стороне оконченных преступлений. Направленность умысла определяется, исходя из всех фактических обстоятельств дела.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывается: при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Ошибки в определении направленности умысла и объекта преступления являются наиболее частыми в судебной практике.

Одним из дискуссионных в части анализа субъективной стороны покушения является вопрос о возможности покушения на преступление с двумя формами вины. Некоторые авторы (Р. А. Сабитов[129]129
  Сабитов Р.А. Теория и практика квалификации уголовно-правовых деяний. М., 2003. С. 90.


[Закрыть]) отрицают такую возможность. Однако в судебной практике он находит подтверждение. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила без изменения приговор по делу Фахретдинова, которым он был признан виновным в покушении на изнасилование группой лиц несовершеннолетней, повлекшем по неосторожности ее смерть (ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ)[130]130
  Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 8.


[Закрыть]. Представляется, что покушение на преступление с двумя формами вины возможно и по существу, и в силу формального отнесения законодателем такой разновидности преступлений в целом к умышленным. Здесь, однако, стоит обратить внимание и согласиться с дифференцированным подходом к квалификации деяний в зависимости от конструкции (типа) преступлений с двумя формами вины. Если преступление с двумя формами вины представляет собой отягощенный дополнительным квалифицирующим последствием основной материальный состав преступления (например, ч. 4 ст. 111 УК РФ), то покушение на него невозможно, поскольку вторичное последствие должно находиться в причинной связи с первичным. Если же преступление с двумя формами вины – это отягощенный квалифицирующим последствием основной формальный состав преступления (и. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ), то покушение на него вполне возможно, поскольку последствие может находиться в причинной связи с неоконченными действиями виновного[131]131
  Корнеева А. В. Теоретические основы квалификации преступлений. М., 2006. С. 99.


[Закрыть].

Субъектом покушения на преступления может быть физическое, вменяемое лицо, достигшее установленного законом возраста. Признаки субъекта покушения должны быть идентичны признакам субъекта оконченного преступления.

В учении о покушении на преступление традиционной является его классификация на виды.

Сегодня сложились две основные классификации. Первая из них отражает возможную динамику покушения, различную степень осуществления замысла виновного и близость преступления к завершению. В ее рамках выделяется два вида покушения: оконченное (завершенное); неоконченное (незавершенное).

Эта классификация возможна лишь для покушений на преступления с материальным составом. В оконченном покушении лицо полностью выполняет действия (бездействие), составляющие объективную сторону оконченного преступления, но по независящим от него обстоятельствам не наступают предусмотренные составом оконченного преступления последствия (например, производит выстрел в целях лишения потерпевшего жизни, но не попадает в цель либо причиняет несмертельные ранения). В неоконченном покушении лицо по независящим от него обстоятельствам неполностью выполняет действие (бездействие), входящее в объективную сторону оконченного преступления (например, лицо намеревается произвести выстрел в целях лишения потерпевшего жизни, но оружие дает осечку). Данная классификация покушений имеет важное практическое значение для определения степени общественной опасности неоконченного преступления. Очевидно, что при прочих равных условиях оконченное покушение более опасно, чем неоконченное, а потому должно влечь более строгое наказание.

Следующая классификация покушений отражает адекватность выполняемых виновным действий (бездействия) своему преступному замыслу. Исходя из этого, различают: годное (удавшееся) покушение – это преступление, при котором, реализуя свой преступный умысел, виновный избирает реально существующий объект правоохраны, адекватный этому объекту предмет посягательства и средства, способные причинить ему реальный вред; негодное (неудавшееся) покушение, соответственно, это преступление, которое «обречено на неудачу» и не может завершиться полной реализацией замысла виновного в силу его ошибки относительно свойств объекта, предмета посягательства и используемых средств.

В науке традиционно выделяют две разновидности негодного покушения: покушение на «негодный объект» (эта формулировка, хотя и устойчива, не вполне верна по сути, поскольку любой объект уголовно-правовой охраны является годным); покушение с негодными средствами.

Хрестоматийным примером покушения на негодный объект служит ситуация, в которой субъект производит выстрел в труп или в муляж жертвы. Примером покушения с негодными средствами может служить попытка использования для лишения потерпевшего жизни неисправного оружия. В обоих случаях имеет место фактическая ошибка. Если субъект осознает «негодные» качества объекта или используемых средств, квалификация его действий как покушения исключается. Этот вывод следует из анализа судебной практики. Так, отменяя определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, которым Сучков был признан виновным в хулиганстве, Президиум Верховного Суда РСФСР указал, что, производя выстрел в потерпевшего из неисправного оружия, Сучков был уверен в его исправности и в том, что из него можно убить человека; а потому он должен нести ответственность за покушение на убийство[132]132
  Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Сост. С. В. Бородин, И. Н. Иванова. 2-е изд. М., 2005. С. 90, 91.


[Закрыть]. В этом же решении Верховный Суд сформулировал важный теоретический постулат: «Покушение с негодными средствами, по общему правилу, влечет за собой уголовную ответственность, так как негодное покушение свидетельствует об общественной опасности личности преступника. Только в тех случаях, когда негодное покушение по явному невежеству субъекта (например, колдовство) не представляет собой общественной опасности, оно не может влечь уголовной ответственности».

Обладая меньшей по сравнению с оконченным преступлением степенью общественной опасности, покушение влечет и менее строгое наказание (ч. 3, 4 ст. 66 УК РФ).

7.4. Оконченное преступление

Преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом (ч. 1 ст. 29 УК РФ). Важно обратить внимание: с одной стороны, понятие оконченного преступления в определенной степени противопоставляется законодателем понятию неоконченного преступления (хотя бы исходя из местоположения данной нормы в структуре закона), а потому должно рассматриваться в тесной связи с ним; с другой стороны – формулировка понятия неоконченного преступления практически текстуально совпадает с предписанием ст. 8 УК РФ о том, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ, которое распространяется на все без исключения преступления, независимо от их вида.

Реализуя свой преступный замысел, виновный может не достичь поставленной перед собой цели, хотя в его деянии будут содержаться все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ. Учитывая это, многие специалисты (Н.Ф. Кузнецова, Н.Д. Дурманов) справедливо включают в определение исследуемого понятия субъективный критерий, признавая в качестве оконченного преступления лишь те деяния, в которых содержатся признаки состава преступления, совершить которое лицо желало (на совершение которого был направлен умысел виновного).

Таким образом, оконченное преступление, как антипод преступления неоконченного, характеризуется, с одной стороны, соответствием объективно выполненного субъектом поведения его преступному замыслу, а с другой стороны, – полным совпадением объективных признаков этого поведения с объективными признаками состава оконченного преступления (полным выполнением объективной стороны). Это уточнение приемлемо для прямоумышленных оконченных преступлений. Для преступлений, совершенных с иной формой (видом) вины, оно не требуется.

Признание преступления оконченным зависит от наличия в нем всех признаков состава оконченного преступления, что позволяет решать сложные вопросы, связанные с определением момента окончания преступления. При этом следует учитывать, что содержащиеся в УК РФ составы преступлений описаны именно как составы оконченных преступлений. Законодатель по-разному описывает объективную сторону преступления, конструируя тот или иной состав. В связи с этим в науке принято классифицировать составы преступлений на материальные, формальные и усеченные: по общему правилу, преступление с материальным составом окончено в момент наступления предусмотренных этим составом общественно опасных последствий; преступление с формальным составом окончено в момент выполнения описанных в диспозиции уголовно-правовой нормы признаков действия (бездействия), поскольку последствия не составляют признаков данного состава преступления; преступление с усеченным составом окончено в момент начала исполнения действия (бездействия), указанного в числе признаков объективной стороны состава.

Учитывая трудности, возникающие в связи с определением момента окончания того или иного преступления, Верховный Суд РФ в своих постановлениях неоднократно обращает внимание судов на правильное применение закона.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» определяется, что мошенничество признается оконченным с момента, когда имущество, составляющее предмет преступления, поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению; если же мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, преступление считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным.

В рассуждениях об оконченном преступлении нельзя смешивать момент собственно окончания преступления и время совершения преступления (ч. 2 ст. 9 УК РФ). Независимо от конструкции состава оконченного преступления, а следовательно, и времени признания деяния оконченным, временем совершения преступления признается время выполнения субъектом общественно опасного действия (бездействия) безотносительно времени наступления последствий. Можно сказать, что в преступлениях с усеченным и формальным составом время совершения и время окончания преступления совпадают; а в преступлениях с материальным составом – нет.

7.5. Добровольный отказ от преступления

Добровольный отказ от преступления – прекращение лицом приготовления к преступлению либо прекращение действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца (ч. 1 ст. 31 УК РФ).

Отечественная наука к сегодняшнему дню не выработала единого мнения относительно уголовно-правовой природы добровольного отказа. Некоторые специалисты (А. П. Козлов) рассматривают его в качестве разновидности неоконченного преступления, прекращенного по воле субъекта; другие (И. И. Слуцкий) признают за ним качество обстоятельства, исключающего общественную опасность (преступность) деяния; третьи (А. В. Васильевский) считают добровольный отказ основанием освобождения от уголовной ответственности; четвертые (В. В. Сверчков) уравнивают добровольный отказ с малозначительным деянием. Определяя сущность рассматриваемого института, этим подходам следует дать критическую оценку. Добровольный отказ нельзя рассматривать в качестве неоконченного преступления или основания освобождения от ответственности, поскольку в действиях субъекта, добровольно отказавшегося от совершения преступления, нет самого преступления (как неоконченного, так и тем более оконченного), а следовательно – и основания для привлечения к ответственности. Не является добровольный отказ малозначительным деянием, поскольку в отличие от последнего представляет собой прекращенную деятельность. Нельзя признать его и обстоятельством, исключающим преступность деяния, так как добровольный отказ не направлен на устранение вреда и защиту правоохраняемых интересов.

Добровольный отказ – единый поступок и не является суммой приготовления, покушения и отказа. В связи с прекращением лицом своей противоправной деятельности сама эта деятельность теряет характер приготовления или покушения на преступления. Следовательно, в действиях, направленных на совершение преступления и завершившихся добровольным прекращением, отсутствует вина лица и общественная опасность. Иными словами, в них отсутствует состав преступления, а само деяние не является разновидностью преступления, его совершение исключает уголовную ответственность.

! Добровольный отказ – основание для исключения уголовной ответственности только в отношении того деяния, на совершение которого был направлен умысел субъекта. Если же в реально совершенных действиях (бездействии) содержится состав иного оконченного или неоконченного преступления, лицо несет за него ответственность в полном объеме.

Добровольный отказ как самостоятельное деяние обладает рядом признаков, отличающих его от неоконченного преступления. В свое время Верховный Суд СССР сформулировал их весьма лаконично: «Добровольный отказ от доведения преступления до конца есть полный отказ от уже начатого преступления по тем или иным мотивам при наличии сознания фактической возможности его завершения и отсутствия каких-либо причин, которые лицо, совершающее это деяние, не было в состоянии преодолеть»[133]133
  Бюллетень Верховного Суда СССР. 1963. № 5.


[Закрыть].

Таким образом, в ряду наиболее значимых признаков добровольного отказа следует указать:

• выполнение действий, создающих условия для совершения преступления или непосредственно направленных на совершение преступления. В этом отношении, с внешней, объективной стороны, между добровольным отказом и неоконченным преступлением нет разницы. Принципиальное отличие состоит в том, что неоконченное преступление прекращается по независящим от лица обстоятельствам, в то время как для добровольного отказа обязательным признаком является прекращение деятельности по обстоятельствам, зависящим от воли лица. Такое прекращение может выражаться в форме бездействия (воздержание от продолжения деятельности) или в форме активных действий (предотвращение последствий). Явка с повинной или иное сообщение в правоохранительные органы о прекращенной по собственной воле преступной деятельности не являются обязательным признаком добровольного отказа;

• своевременность отказа – прекращение лицом действий по реализации своего преступного замысла имеет качество добровольного отказа только в случае, если в реально совершенном деянии еще не содержится признаков состава неоконченного преступления. В науке на этот счет имеется прочная позиция, что добровольный отказ возможен лишь на этапе приготовительных действий и неоконченного покушения. Именно время прекращения преступной деятельности позволяет отграничить добровольный отказ как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность, от деятельного раскаяния, как основания освобождения от уголовной ответственности (ст. 75 УК РФ) и обстоятельства, смягчающего уголовное наказание (ст. 61 УК РФ);

• добровольность отказа – лицо прекращает реализацию преступного замысла по своей собственной воле, а не вынужденно. Имеет место волевое торможение деятельности, свидетельствующее об отпадении вины субъекта. При этом не важны мотивы принятия решения об отказе. Специальные исследования показывают, что в качестве таковых наиболее часто выступают: боязнь разоблачения, жалость к потерпевшему, боязнь ответственности. Добровольность предполагает, что лицо прекращает свои действия (бездействие) при осознании возможности доведения преступного замысла до конца (такая возможность может отсутствовать, например, когда лицо встретило препятствия, на преодоление которых не рассчитывало). Если лицо полагает возможным доведение преступления до конца в ситуации, когда объективно такой возможности не было (например, в случае совершения им деяния под контролем правоохранительных органов при проведении оперативно-розыскных мероприятий), его отказ также следует признавать добровольным. И наоборот, невозможно установить признаки добровольного отказа в случае, если лицо прекращает преступную деятельность, узнав о возможности быть застигнутым на месте преступления;

• окончательность отказа – лицо не приостанавливает свою деятельность на время, не отказывается от повторения приготовления или покушения на тот же объект, а полностью и окончательно отказывается от совершения преступления.

Признаки добровольного отказа непосредственно вытекают из толкования ч. 1 ст. 31 УК РФ и подтверждаются современной судебной практикой.

Перечисленные признаки добровольного отказа применимы лишь для характеристики действий исполнителя преступления. Для лиц, выполняющих в преступлении иные функции (организаторы, подстрекатели, пособники), закон устанавливает некоторые дополнительные критерии и правила (ч. 4, 5 ст. 31 УК РФ). Основное требование закона состоит в том, что отказ иных, кроме исполнителя, соучастников преступления должен быть в обязательном порядке выражен в активных действиях по предотвращению преступления; им недостаточно «пассивного бездействия». Так, организатор преступления и подстрекатель к преступлению в случае их добровольного отказа от преступления не подлежат уголовной ответственности лишь при условии, что эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Если действия организатора или подстрекателя не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то предпринятые ими меры не рассматриваются как добровольный отказ, но могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания. Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления, при этом признаки отказа в его действиях констатируются и в том случае, если, несмотря на его усилия, преступление исполнителем все же было совершено.