Текст книги "Аквариум для сушеной воблы"

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

Озирается, помощи ждет!.. Сам полетел на свет аки мотылек, не посоветовавшись! – стала ругать я своего находчивого друга.

Тут пани соизволила и меня заметить, настроение у нее резко упало, но из вежливости она улыбалась натянутой улыбкой.

– Ах, и девочка ваша с вами! Запамятовала ваше имя… – подколола она меня, изображая глубокую растроганность.

– Глаша! – сказала я первое имя, которое мне пришло в голову, хоть убей, я не помнила прозвища, данного мне Вовкой для конспирации на «суаре» пани Верчинской.

– Молодые люди, приглашаю вас выпить со мной чашечку кофе! – замурлыкала пани, уцепившись за локоток Аркашки.

– С удовольствием! – изогнулись мы подобострастно.

Кафе располагалось за углом, но кофе интересовал пани Верчинскую меньше всего – ей хотелось общения.

– Как здоровье вашей матушки?

Я чуть не брякнула о ее железном здоровье, наблюдая за тем, как моя маменька принимала немыслимые осаны, но вовремя вспомнила нашу с Аркашкой виртуальную матушку.

– Спасибо, не жалуется! Но выглядит не так шикарно, как вы! – мне хотелось заставить бабку начать говорить о себе. – Как вам это удается?

– Мне нечего скрывать, – запела любимую песню Верчинская, – все знают, что по возрасту я пока ближе к сорока, чем к пятидесяти. И осмелюсь утверждать, что я хорошо сохранилась, грудь у меня кругла и упруга, руки гибки, шея гладкая, на лице нет ни единой морщинки, никаких признаков дряблости. – Какая наглость-, я-то знала, сколько она выложила за все это, но тактично промолчала. – Я глубоко признательна Елене Рубинштейн и Максу Фактору, чьими неустанными заботами поддерживается привлекательность женщины.

– Вы ищете какую-ту редкую книгу? – Аркашка решил вернуть пани от любования собой к более земной теме.

– Нет. Ничего особенного не ищу. Я прочла уже шесть мемуаров, на которые убила три недели! Так вот, эти книги до того походили друг на друга, что вполне могли оказаться произведениями одного автора. Но я все-таки поделюсь с вами своей маленькой тайной – очень многие просят меня написать книгу о моей жизни! Раньше я всегда решительно отвергала такого рода заигрывание с публикой.

И все же червячок сомнения стал подтачивать меня изнутри… Я решила, что те, кто активно упрашивал меня о написании мемуаров, свято верили, что я все равно ничего писать не стану, так как не посмею рассказать о своем прошлом, не посоветовавшись с адвокатом! Ха-ха!

Вот им-то я и хочу посвятить свои воспоминания, – скромно потупила пани Верчинская глазки, в ожидании аплодисментов.

– Браво! Как это оригинально, – зачирикали мы в два голоса – Это так интересно вспомнить свое бурное прошлое и поделиться опытом…

– Но вопрос только в том, когда я этим займусь. Все покинули меня, а для такой работы мне просто необходим личный секретарь.

Рудик, не согласились бы вы наточить перья для моих мемуаров? – От этого предложения-заявления Аркашка чуть не захлебнулся кофе, пришлось треснуть его по спине.

– Кх-кх, а-а-а, я-я занят, пока!.. Мы, кстати, ищем вашего знакомого, Германа Штольца.

Вы не знаете случайно его местонахождение? – прорвало Аркашку наконец-то на самое главное.

– Случайно знаю, – жеманно ответила Верчинская.

– И где же он? В Баден-Бадене?

– В Баден-Бадене? – тут уж поперхнулась любвеобильная пани.

– Да, нам намекнули на это…

– Кто же, если не секрет? – стала напирать пани на испуганного Мамонта.

– Его подружка, Розольда. Они живут вместе, – сдал Мамонтов Герку Штольца со всеми потрохами.

– Ах, так! – покрылась пятнами пани Верчинская. – Вот почему он однажды назвал меня в шутку «Grand Old Lady» – почтенной старой леди. Ну, он у меня попляшет! – грозилась она невидимому Герке.

– Не берите в голову! Вам пора сменить оруженосца. Так где же он? – насел снова Аркашка на пани Верчинскую, у которой «шерсть» встала дыбом, как у кошки, которая получила хорошенький электрический разряд.

Конец вопроса она не захотела услышать, но зато с ловкостью мартышки уцепилась за «оруженосца»!

– Когда вы закончите «ваше дело», я могу рассчитывать на вас? Действительно, мне нужен верный оруженосец! – обратилась она к Мамонтову, тот обезумел от такой перспективы и потерял даже дар речи, пришлось мне вмешаться.

– Конечно, пани Верчинская! Он с превеликим удовольствием займется вашими мемуарами, он не только очень ловко умеет точить карандаши, но и еще имеет огромные способности ко всякого рода вещам! – рекомендовала я ей Аркашку только с положительной стороны, а этот дурень испугался за свою жизнь, аж позеленел весь…

– Буду крайне признательна вам! – расцвела пани, как деревце сакуры на живописных холмах Японии. – Я правильно поняла, что ваша задержка в деле состоит из-за Германа, этого изворотливого прохвоста? Так вот.

Он прячется! У него неприятности! – поделилась с нами новоиспеченная «мемуаристка».

– Да, да, мы знаем о его неприятностях! Но мы хотим ему помочь… – стал врать Аркашка.

Ага, так хотим помочь, что готовы накинуть ему петлю на шею – подумала я, но вслух говорить не стала, вдруг пани из тех, кто легко прощает измену…

– Он прячется у моей приятельницы!

Настя сошла с ума и держит подворье из бездомных собак и кошек, гордо именуя все это безобразие «приютом». Вот и отправила я Германа к ней, натворил дел – пусть помогает ухаживать за больными животными. Анастасия не раз, кроме материальной помощи, просила рабочую силу. А вы не очень-то старайтесь помочь Герману, надеюсь, здоровый деревенский воздух и телогрейка выветрят всю дурь из его головы.

Ловко спрятался Герман, ничего не скажешь, век ищи – не найдешь!

– А адресочек-то не подскажете? – изогнулся вопросительным знаком Аркашка.

– Отчего же? Вот! – пани достала из сумочки визитницу в красивом переплете и протянула нам зеленую карточку с инициалами своей подруги и точным адресом приюта для животных. Имелись и контактные телефоны, но мы решили брать Германа «тепленьким»!

– Вот спасибочки! – наконец-то совершенно искренняя улыбка озарила Аркашкино лицо. – Надолго не прощаемся! – он встал и даже галантно поцеловал Верчинской ручку, спеша поскорее оказаться от нее за три версты!

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

Недаром есть пословица «Не было бы счастья, да несчастье помогло».. Верить в нее в обычной жизни просто катастрофа, но временами она все-таки срабатывает. Вот и сейчас: не встретили бы мы случайно пани Верчинскую, так бы и думали, что Штольца нет в Москве.

– Где это Федюково? Я не знаю… – взяла с места в карьер Капка.

– Тормозни у газетного ларька! Куплю карту автодорог! – сразу же сообразил я, без карты мы могли тысячу лет искать это Федюково.

Какое счастье, что в наше время мы просто забыли про слово «дефицит»! Карта лежала у меня перед глазами, а Капка направляла наш автомобильчик в сторону МКАД.

– Ну, нашел? – егозила Букашкина на месте от нетерпения.

– Езжай, давай к Кольцевой! Не вижу, где это…

– Давай у патрульно-постовой службы спросим!

Ну ни дура ли, а? Забыла, что нас разыскивают.

– Потерпи чуток. Я думаю, это недалеко от Москвы. Кому придет в голову своих «лаек» за тридевять земель везти… Ага, вот оно! Федюково! Сразу за Видным расположено! – я сунул карту под нос Капке, но та и без меня знала о городе Видное…

Букашкина резво взяла курс и, подобно охотничьей собаке, ни разу не сбилась со следа, проехав Жабкино и минуя Лопатино, мы поравнялись со ржавой вывеской. Деревня Федюково.

– Эй, бабуля, не подскажешь, где здесь приют «Надежда» для бездомных собак и кошек? – высунулся я в окно.

– А вы че ли помощь им везете? – полюбопытничала бабуля.

– Нет! Пообщаться хотим! – сказал я правду.

– Эк креста на них нету! – взвилась старушка как коршун. – Ну-ка проваливайте! Поговорить захотели… Нету здеся никакого приюта, понятненько? – уперла она руки в боки.

– Не понял-л! – протянул растерянно я.

– А чегой не понять-то? Шлындраете тута, вынюхиваете, бездомные твари вам покою никак не дають! Что они вам сделали, а? – продолжала чехвостить нас бабка ни за что ни про что…

– Да мы не с инспекцией, – сообразила Букашкина, что бабушка заприметила в нас вражеских агентов по уничтожению приюта. – Щеночка хотели себе присмотреть, желательно дворняжку. А то у нас в Москве все на породистых собаках помешаны, а мы считаем, что дворняги тоже ничего, обладают самым стойким иммунитетом ко всяким там чумкам и прочему…

– Правильно все про мунитет! Наши «полканы» вона полюбуйтесь, какие крепенькие. – И действительно, невдалеке беззаботно валялся в пылищи кобель рыжего окраса с крепчайшей нервной системой, только какой-нибудь котяра Васек мог нарушить его покой.

– Хорош пес, – похвалила Капка.

– Так это мой кобелина Трифон! Эй, Тришка, проводи заезжих до приюта, – сурово приказала бабка своему подопечному.

Тришка тут же забыл об отдыхе в песке и подбежал к бабусе: «Гав» подал он голос, что означало – все понял, спешу выполнять приказание!

– Видали? – гордо спросила бабка. – Все понимает, образина этакая! – ласково потрепала она по загривку своего верного друга Тришку.

Тришка не спеша посеменил вдоль улицы, мы поехали за ним, крикнув бабуле:

– Спасибо! – та только махнула рукой:

«Буде вам! Езжайте!»

Трифон довел нас до места, хотя уже и без него было ясно, вот он – приют! Место было обнесено деревянным забором, из-за которого доносился разноголосый лай.

Мы рискнули приотворить калитку, славу богу, на нас никто не бросился. Осмелев, мы пошли к ветхому домику. Некоторые собаки с любопытством разглядывали нас из своих вольеров, другие презрительно отворачивались, видимо, не отошли еще от людской несправедливости.

В стороне грелись на солнышке кошки, на нас они даже не посмотрели, столько величия было в их худеньких тельцах. Они с достоинством фараонов лениво щурились на солнце…

Вдруг откуда ни возьмись выкатился пушистый комочек и бросился Капке под ноги, той пришлось подхватить его на руки, сюсюкая:

– Ах, какая мордочка! А носик? Пуговка!.. – трепала она симпатичного малыша.

– Все, он ваш! – появилась хозяйка этого заведения в переднике с двумя огромными пакетами «Чаппи» в руках, я поспешил ей на помощь. – На счастье он бросился вам под ноги – примета такая есть, – пояснила свои слова моложавая женщина лет сорока пяти.

– С удовольствием возьму. Давно планировала, – сказала Букашкина, я лично о таких ее намерениях услышал впервые.

– Зачем к нам пожаловали? – спросила Анастасия Васильевна, насыпая в миски собачий корм. Лай усилился, а кошки навострили ушки, но с места не сдвинулись.

– Ищем Германа Штольца, говорят, он у вас в помощниках! – помогала Капка насыпать корм по мискам Анастасии Васильевне.

– Хорош помощник! Нахлебника себе завела. Сразу ведь поняла, парень дрянь. Да думала, вид бездомных животных научит чему-нибудь его. Жалости, к примеру, но его не захотели даже кошки к себе подпустить, шипели, как змеюки!

– Я поняла, о чем вы! Мы тоже особой любви к нему не питаем, Но нам надо узнать у него кое-какие подробности… – пояснила наш визит Капка.

– Так это от вас он скрывается? Приехал, трясется весь, фингал под глазом! Насолил он вам? – Мы с Капкой переглянулись. «Фингал?..»

– Фингал не мы ему ставили, значит, еще от кого-то скрывается! – сказала Капка и решительно направилась к дому, я припустил за ней.

У Германа и вправду видок был жалкий: синяк в пол-лица, взгляд затравленный! Только теперь я по-настоящему понял этого парня с душой иезуита, который великолепно умел пресмыкаться перед вышестоящими, но с остальными он был жесток и груб. Герка был талантливым бездельником. В суете и безделье проводил он все дни своей жизни', но это как раз и был его способ добывать себе пропитание. Капка почувствовала к нему жалость, потому что слабые и больные люди всегда располагали ее сердце к милосердию. Геркина слабость состояла в бесхарактерности. Он имел смелость быть самим собой лишь на фотографии для паспорта, в ванной и ватерклозете!

Он валялся на кровати, беспомощно пялясь в потолок. Увидев нас, подскочил как ужаленный, но все-таки вздохнул с облегчением, – Гера, какая встреча! Кто это тебя так? – стала издеваться над парнем Капка, отчаянно сочувствуя его незавидному положению.

– Как вы меня нашли? – вопросом на вопрос ответил Герман.

– Пани Верчинская твой адресок дала! – похвалилась Букашкина.

– Просил же! Совсем из ума выжила! – рассердился Герман на свою «возлюбленную», предавшую его в одночасье.

– От кого прячешься? – продолжала напирать Капка, но Герман решительно отвернулся.

– Не вашего ума дело! – куда исчезла его предупредительность и милое обращение с дамами, ах как быстро меняются люди, возмутился.

– Ты давай, парень, не дури! Спрашивают – отвечай! – посоветовал я ему.

– Кто вы такие, чтобы спрашивать меня? – истеричным тоном заорал Герка. Так-с, понятно, игра в прятки ему уже надоела, и нервы стали сдавать…

– А мы те, на кого вы с Изольдой убийство хотите повесить! – стал наступать я на Герку, имея стойкое желание поставить ему второй фингал для симметрии.

– Какое еще убийство? – неожиданно перешел на фальцет «неотразимый ловелас»

Герка.

– Убийство Дмитрия Занозина! Все знаем о вашем преступном сообществе и злых намерениях, – стал я засучивать рукава, горя желанием вытряхнуть из парня душу.

– Я к этому убийству вообще не имею никакого отношения. Просто попросили встретить Розку, она под видом Изольды летала в Испанию!

– Про это мы уже знаем! Но все открещиваются от дуэли с Занозиным! Остался только ты, голубчик! – уже шипел я змеей ему в самое ухо.

Парень струхнул малость, съежился и затрясся:

– Только этого мне еще не хватало! Гос-споди! Зачем только я связался с этими чумовыми сестричками! За что-о? – вопрошал он у нас, как будто мы ему были справочным бюро.

Если Герка и вправду не ломал комедию, то от кого он прячется?

– А кто тебя достать хочет? Ну-ка быстро колись!

У Герки Штольца так наболело на душе от его бестолковой жизни и навалившихся на него неприятностей, что ему просто необходимо было поплакаться в «жилетку»! Я решил подставить ему свою широкую грудь.

– Я должен вернуть долг! Пятьдесят тысяч долларов! Вы представляете?

Я кивнул парню, мол, чего не понять, ежу понятно: занял – отдавай!

– Но у меня нет денег! Я очень надеялся получить их от Изольды, но она меня кинула!

Говорит, денег нет. Но я-то знаю, что есть! Вот собрался перекантоваться здесь с недельку и, если она не заплатит, пойду в органы сдавать их. Мне уже терять больше нечего, – простонал парень и упал на кровать, чтобы разрыдаться, но я ему не дал, еще чего!

– Кончай пузыри пускать. Так ты Изольде угрожал, что расскажешь об ее затее ментам?

– Конечно, меня ведь самого прижали…

– Кто тебя прижал?

– Я хотел сыграть пару раз в казино! Сначала по маленькой! Выиграл! Радости – полные штаны! А эти… Короче, обставили они меня профессионально! Потом представились, думал, «братки» какие-нибудь… Так нет. Вляпался к парням из ФСБ. А они покруче будут!

Сказали, если долг не верну, они мне дело пришьют, до конца жизни вкалывать придется на Колыме.

– Дом продай – и вся проблема! – посоветовала Капка.

– В Немчиновке, что ли? Так он не мой!

Старуха пожить пустила, сама жутко не любит загородного жилья! – Герка говорил о пани Верчинской.

– А у нее занять не пробовал? – Капке было жаль этого прохвоста.

– Пробовал. Ни в какую. Жениться заставляет! – Лицо его приняло сухое, безжизненное выражение, именно такое выражение лица должны, по-моему, иметь осужденные на смерть, когда они сидят на электрическом стуле или восходят на эшафот. Уж лучше смерть…

– Дела-а! – присел я в растерянности на табурет. Думал, убийцу скручивать буду, а здесь такое…

– Как вы думаете, отдаст мне Изольда деньги? – искал у нас сочувствия Герка.

– Сомневаюсь. Она тоже открещивается от убийства! Волосы на себе рвет, тебя изловить хочет, – подсыпал я соли на Геркины и без того саднящие раны.

– Так и знал! Крутая бабенка оказалась.

Розка предупреждала, надо было предоплату взять, – сокрушался Герка о потерянных деньгах. – Все, придется к Лидии возвращаться, просить ее руки, – сделал вывод Герка, окончательно потерявший рассудок.

С легким сердцем мы уходили от рыдающего Штольца. Мы были спокойны за Геркин характер, так как невозможно отнять у человека то, что не дано ему господом богом.

– Уж если он собрался жениться на этой старой грымзе, то я снимаю с себя полномочия сыщика-любителя. Это удар ниже пояса. Этот слизняк не убивал Занозина и тем более не прихватывал чемоданчик с кассой! – вынес я оправдательный приговор Штольцу…

– Да уж! – только и сказала Капка, подхватив на руки лохматого щенка.

– Уезжаете? – подошла к нам Анастасия Васильевна.

– Да! – кивнули мы ей.

– Щенка с собой берете? Если вы не планировали, то лучше не надо! Вдруг обузой станет! – стала отговаривать она Капку, но та уперлась рогом!..

Воистину последние мозги потеряла! Куда мы с ним? К Вовке? На зону?

А щенок хоть и маленький, да хитрой бестией оказался, высунул розовый язычок и давай нализывать Капкины щеки. Прохвост! – похвалил я пушистика и, подхватив его у Капки, потопал к машине.

Капка остановилась у пластикового ящика с пожертвованиями, доставая мятые бумажки, выгребла все, что имелось у нее в наличии. Хорошо хоть деньги Маркыча у меня, а то и эти бы спустила.

– Помогают? – спросила Капка у провожающей нас Анастасии.

– Да, люди в основном добрые. Хватает на прокорм. Конечно, чего греха таить, хотелось бы большего, своего ветеринара, к примеру. А то приходится каждый раз из Москвы привозить знакомого, хорошо хоть он денег с меня не берет.

– А вы давно знаете Лидию Верчинскую?

– Панночку-то? – звонко рассмеялась Настя. – Давно. На подиуме еще вместе работали в Доме моды! Лидочка первая среди нас была, красавица! – похвалила чистосердечно Настя свою подружку.

– Вы тоже хорошо выглядите! – от всей души сказали мы комплимент такой милой женщине.

– Питомцы мои не дают мне состариться. – Возле глаз Аси появились довольные морщинки. – Да и младше я Лидочки на шесть лет. – Она потрепала загривок пушистика, прощаясь с ним.

– Только образ жизни у нее совсем другой, – осудила Капка пани Верчинскую за ее увлечение молодыми людьми.

– Каждому свое. Но Лида очень добрая, вот приют мне помогла организовать, деньгами частенько дает, так что не судите ее строго. – Не держала ни на кого зла добрейшая Настя.

– До свидания! – попрощались мы, нас ждал Тришка, чтобы отчитаться перед бабкой, что поручение выполнил…

* * *

…Когда мы вышли за калитку, Букашкина чуть не разревелась:

– Спасибо тебе, Мамонт!

– Мне-то за что? – опешил я.

– Что щенка разрешил взять!

Вот девчонка дает! Кто я такой, чтобы ей запрещать? Хотя была бы моя воля.., я размечтался о ремне, но пушистик прочитал мои мысли и щикотно лизнул меня в ухо, после чего взял и прикусил его. Тоже мне защитничек выискался, пожурил я его взглядом, но щенок только улыбался своей хитрющей мордочкой и весело дышал – фы-фы-фы…

Строгая бабуля уже судачила с деревенской сплетницей, Тришка подбежал к ней и встал на задние лапы: «Гав!» – приказание выполнено!..

– Взяли? – увидала бабушка щенка у меня на коленях.

– Да, – остановила Капка машину. – Посмотрите какой! – гордилась она своим пушистиком.

– Бравенький! – похвалила бабка щенка. – Тока вы навроде дворнягу планировали взять, а сами породистого отхватили! – удивила нас бабка.

– Как? – Капка стала вертеть щенка в поисках сходства его с бассетом или на крайний случай с таксой, другие породы никогда не интересовали Букашкину и смело относились ею в стан двортерьеров.

– Это Найда родила три месяца назад! Из Москвы ее Анастасия чуть живую привезла, еле выходили! Захарьиху просили даже помочь, колдовка наша местная, травками лечит… – взялась сплетничать с нами бабуля, а другая ей вторила:

– Найду ить хозяева выкинули, моталась по свалкам! Никакая стая не взяла ее к себе жить, беременная она была!

– Наша Настя молодец! Уважают ее тута все. Не токо божьим тварям помогает, но и нам, греховодникам, у ней ведь «Нива», а народец туточки бедный живет, ежели какая беда приключится, все к ней бегут! Помнишь, как Микитичу руку назад успели пришить? – обратилась он с вопросом к своей подружке, но тут же сама принялась отвечать на него. – Это Ася успела его в больницу свезти, а культю обрубленную в пакетик, да льдом обложила, все знает она у нас! Вот Микитич таперича в должниках у нее ходит, шутка ли, думал без руки куковать станет, ан нет, дохтора черезчур умные ему попались, на место ее пришили, даже кровь у него в энтой руке церкулироват! – дивились чуду нейрохирургии бабули.

– А помнишь, в позапрошлом годе она роды приняла у Вересаевской снохи, та тройню принесла. Мыкаются таперича с ымя… – подхватила вторая бабуля.

– Окстись, Никитишна! Славно они живут.

Не всем на «мерсах» ездить, – укорила Тришкина хозяйка местную сплетницу.

– Да я что? Я ничего. Тяжело, говорю, троих подымать, – стала оправдываться та.

Богатая событиями жизнь в деревне, мы-то думали – полный застой. А здесь и приют, и местная ведунья имеется, и мужикам руки назад пришивают, и сразу тройню рожают! Не соскучишься, одним словом…

– Какая порода у Найды-то? – решил Прервать я бабулек, а то до вечера будут вспоминать все свои «крестовые походы» и косточки односельчанам перемывать.

– Так ить это чистокровный кавказец у вас!

Анастасия и щенков проверила, папаша ихний тоже кавказцем был. Анализы какие-то ее знакомый ветеринар делал. Чаво только хозяева выкинули Найду, так в толк и не возьмем, сами повязали, щенков планировали, а потом возьми да и прогони псину на улицу под дождь, осень на дворе уже стояла… Ну да, слава богу, Настя ее подобрала, вон и щеночки уже все пристроены, этот последний около мамки вертелся! – пустились в объяснения наши знакомые старушки, а я тоскливо посмотрел на щенка – ну и вымахаешь ты, брат! Капка еду замучается тебе таскать.

А ему что, дыбится сидит да лизнуть меня пытается!..

– До свидания! – решил я отделаться от бабок, а то пришлось бы нам всю историю федюковцев выслушивать еще часа три вплоть до изгнания монголо-татарских захватчиков.