Текст книги "Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы"

– С ума посходили, что ли? – разозлилась мать.

– А ты никого не видела? – прошептала Марта. Перед глазами стояла картинка – огромная фигура на фоне двери, волосы до пола. Голове стало жарко от ужаса.

– А кто был?

Марта посмотрела на Славку. Он опустил руку, закрыл рот, но выражение лица не сменил. И цвет еще держал болотный такой.

– Показалось, – разом решила Марта и дернула к себе Славку. – Свечка дрожит, вот и показалось. Там никто не стоял.

– Кто тут, кроме леших, будет стоять? – проворчала мать, оставляя сапоги у порога и влезая в тапочки.

Славик булькнул. Мать посмотрела на него.

– Ругались?

– Он слушаться не хотел, – ушла в глухую защиту Марта.

– Я видел! – произнес Славик и икнул.

Мать оглянулась на дверь. Посмотрела на Марту.

– Совсем с головой раздружилась? – зло начала она. – Запугала сказками, он теперь ночь спать не будет.

– Ничего я не говорила! – взвизгнула Марта. Голос подвел, дрожал и вибрировал. – Он от меня прятался!

Славик всхлипнул, шлепнув губами, и выдал:

– Она сказала, что меня кикиморы на болото утащат. Я хотел тебе все сказать. Дверь хлопнула, а там он стоит.

– Он? – напряженно спросила мама.

– Темно было, – не сдавалась Марта. Если сказать, что она тоже видела его, станет жутко. С этим холодом внутри тела придется прожить не один день. Он поселится в животе и съест ее внутренности маленькой ложкой.

Мама подошла к Славику, опустилась на корточки и неожиданно поддержала Марту:

– Темно было. Показалось. Я вошла – никого не встретила. Если бы кто-то вошел, я бы непременно заметила. Мы бы столкнулись на террасе или в дверях. А там никого. Смотри, как свеча играет, от нее тени. Иногда кажется, что кто-то пришел. А это всего лишь тень.

Мама дунула на свечу, пламя запрыгало, по стенам забегали призраки, жуткие, очень-очень похожие на волосатого.

– Видишь?

Славик не видел. Он смотрел в себя, изучал внутренний мир, шарахался там между гулких стен.

– Страшный? – по-другому заговорила мать.

– Да, – согласился Славка и закивал. Ему верили. Ему было приятно.

– И не настоящий, – заверила его мать. – А если подарить одуванчик, то и страшным он уже не будет. Ты не пожалеешь для него одуванчик или ромашку?

Славик засопел, по щекам побежали слезы.

– Не пожалеешь? – настаивала мать.

Славик совсем разнюнился, сморщился лицом, слезы из глаз лились ручьем, из носа потекло, но он согласно закивал, наклоняясь к матери.

– Ну вот, – обняла она его. – Это просто вечер. Света нет. Весь день гремело. Мы устали. А завтра уже будет хорошо. Выглянет солнышко. И дадут свет.

На террасе грохнуло, и Славик с воплем метнулся в комнату. Марта уставилась на дверь. Если идут к ним, то дверь откроется и на пороге встанет… Кто? У нее нет в запасе одуванчиков.

От напряжения у Марты зарябило в глазах. Она снова увидела страхолюдина, укутанного волосами. Сморгнула, прогоняя уродливую картинку.

На террасе как будто мяукнули, и наступила тишина.

Показалось. И Славику тоже показалось. А если кто чужой придет, большой, волосатый, то они подарят ему ромашку. Целый букет.

Что-то стукнуло в окно. Словно ветер бросил горсть дождя.

Мать подошла к двери, толкнула. Но не сразу, а так, с паузой. Немного подержав ладонь на полотне. Прислушиваясь. Постояла на пороге, всматриваясь в мрак террасы. По ногам потянуло холодом.

– Кошка, что ли, чужая пришла? – пробормотала мать, закрывая дверь. – Или само?

Само… Марта почувствовала, как в животе у нее все-таки поселился страх. Самый что ни на есть настоящий. С ложкой. От такого одуванчиком не отделаешься.

Глава 2
Хмурое утро

Утром Марта опять испугалась своего отражения в зеркале. Поднялась с подушки, увидела чудовище с черным ореолом вокруг головы и обмерла. Но это всего-навсего оказался тулуп, висящий на крючке около двери и беспардонно отражающийся вместе с Мартиным лицом. Она на его фоне была очень похожа на вчерашнего волосатого.

Мама уехала. На ее кровати спал Славка. Вчера он вцепился в мать и наотрез отказывался сходить с рук. Даже зубы пошел чистить вместе с ней. А сейчас разметался, розовый и счастливый.

За окном уныло моросил дождь, смывая долгий неухоженный огород, покосившееся чучело, заброшенную баню – из очень далеких кустов торчал конек завалившейся крыши. Где-то там за всем этим дождем была жизнь. А тут дождь.

Марта выползла в кухню. Мама оставила записку, где что лежит и чем нужно кормить Славку. Кормить его требовалось три раза в день, завтраком, обедом и ужином. Все горячее – овсянка, котлеты, сосиски. Марта щелкнула выключателем. Лампочка не загорелась.

Фей рассказывал, что электричество в деревне обычно вырубают в сильную грозу и ветер – что-то у столбов в эти славные мгновения падает и обрывается. Но сейчас не было ни ветра, ни грозы. А был обыкновенный дождь, который мог идти неделю или месяц. Что же они теперь, месяц в потемках про– сидят?

Она попыталась представить жизнь без света. Как они с коромыслом и ведрами пойдут на озеро, отправятся доить корову и босиком побегут в сельскую школу за пять километров. При чем здесь корова и школа, да еще босиком, Марта и сама не поняла. Для глубины трагизма, наверное. Вода уже была в ведре.

Выглянула на террасу. Тут как будто домовой накуролесил: валялись стулья, по центру лежал перевернутый жестяной таз, с полки упал заварочный чайник. Не разбился. Чудо. Ну и натоптано было изрядно. Интересно, насколько телесны домовые и ходят ли они в сапогах? Или босиком? Босых следов не наблюдалось. Только следы от сапог. Пока Марта кружила по следам, заодно поставила стулья, убрала таз за занавеску в чуланчик, подняла чайник. Надо нарвать мяты и заварить вкусный чай. Славику понравится быть с ней, и мама тогда поймет… поймет…

Так и не придумав, что должна понять мама, Марта сходила на улицу, умылась, нарвала мяты – мыть не стала, и так мокрая. Поставила на газ чайник. Нашла тряпку и вытерла стол. Выбросила тряпку – отстирывать липкую сгущенку себе дороже. Поставила к завтраку красивые тарелки и стала делать бутерброды.

Лучше бы она яичницу затеяла, потому что бутерброды не были ее коронным блюдом в кулинарии. Из заметно разморозившегося холодильника Марта извлекла палку твердой колбасы и стала ее кромсать. Нож категорически не желал резать красиво и ровно, как это всегда получалось у мамы. Он строгал колбасу на полукружья, тонкие серпики и увесистые уголочки. Устав бороться с действительностью, Марта разложила хлеб и стала методично покрывать его обрезками колбасы. Плотненько, чтобы без белых промельков. Бутерброд – это начинка, а не хлеб. Пусть и белый, пусть и мягкий.

Справившись с двумя бутербродами, она взялась за масло. С ним дело должно было пойти бодрее – оно плавало в холодной воде и не выглядело заледеневшим. Но тут коварство проявил хлеб. Он вдруг стал заминаться за ножом, оставляя в себе некрасивые дырки. Марта мгновение думала, как справиться с этой бедой, и поняла, что дырки легко закрываются сыром. Сыр вел себя лучше, чем колбаса, строгался сподручно, бодро. Его нарезалось больше, чем нужно. Пришлось часть сыра съесть.

– Мама! – позвал Славик.

Марта злорадно ухмыльнулась. Но вовремя вспомнила, что сегодня она решила быть доброй, и не стала кричать в спальню: «Нет больше твоей мамы», а просто пошла посмотреть, как там дела. Дела были не очень. Брат был хмур, лицо имел опухшее, глаза красные. Их он еще и тер.

– Иди умойся, – посоветовала Марта. – И у меня готов очень вкусный завтрак.

– А мама? – Менять настроение Славик не спешил.

– А мама приедет послезавтра и привезет конфет.

– Я не хочу конфет, – выдал Славик удивительное и свесился в поиске тапок.

– Ну тогда канарейку, – пожала плечом Марта.

– Какую канарейку?

Марта ничего не знала про канареек, кроме цвета. Дурацкая птица сама как-то выскочила.

– Желтую. Петь будет.

– Правда? – Лицо у Славика впервые посветлело. Марта уже была готова усложнить это утро и послать брата с его наивностью куда подальше, но сдержалась и просто кивнула. Пускай потом эту кашу мама расхлебывает – и про канарейку, и про конфеты. Когда она приедет, все сразу станет по-другому.

За столом Славик сгрузил колбасу на тарелку, не оценив подвигов сестры. Стрескал пустой хлеб, потом хлеб с маслом – сыр тоже не зашел. Повеселился, продевая палец в дырки несостоявшихся бутербродов. Изгваздался в масле. Пролил чай. Все это Марта стоически терпела.

– А играть будем? – вбил гвоздь в крышку этого самого терпения Славик.

– Может, к Вадику? – предложила Марта. Перспектива провести полдня на холодном полу в полутьме не радовала. – У него лего.

– Тогда на озеро, – быстро сменил планы Славик.

– Так ведь дождь, – удивилась Марта. Они с братом были не особо гуляющими детьми, все больше дома сидели – и в городе, и здесь не торопились слиться с природой. Но это со светом хорошо дома сидеть. А без света одно и дело, что на улицу идти. Пока там день. Про вечер и темноту думать не хотелось.

– Нету, – ткнул пальцем в окно Славик, заметил масло на ногте и слизнул.

Дождь кончился. Бывают же чудеса в этом мире. За сегодняшнее утро уже второе. Дождаться бы третьего – и, считай, день удался.

На крыльце Славик вцепился в руку Марты, словно его кто украсть собирался. Рука у него была мягкая и холодная. Марта погладила брата по плечу. И даже немного приобняла. Пока он был маленьким, его было приятно обнимать. Вот вымахает в дылду, не пообнимаешь.

– Ну что, направо или налево? – спросила Марта.

Ответ пришел к ней сам. На своих двоих. Звали ответ Тимофей Тришкин.

– О! А дождь-то кончился, – выдал очевидное Фей.

В дождевике с капюшоном, в высоких сапогах и непривычных объемных штанах он выглядел внушительно. Его даже как-то стало слишком много.

– Мы гулять, – показала на сцепленную со Славиком руку Марта.

– А куда?

Как будто тут был выбор – в парк, кафе или на аттракционы.

Марта не удостоила соседа ответом, сошла с крыльца, потащила за собой брата.

– Ну да, – согласился Фей.

Было у него хорошее качество – он легко соглашался, менял свое мнение, не настаивал.

Двинулись по дороге. Если бы тут часто ездили машины, то проселок был бы разбит, а так только притоплен. Через лужи они и пошли. Надо было доплыть до тропинки между домами и спуститься к ивам. За ними начиналось озеро. Хорошо, что все были в сапогах.

– Можно еще на кладбище заглянуть! – радостно предложил Фей.

– Зачем? – Марта почувствовала, как страх бодрым маршем пытается вернуться к ней в живот, как он уже достает не просто ложку, а половник, чтобы полакомиться ее внутренностями. Покосилась на Славика. Он равнодушно смотрел в сторону, словно это не ему тоже предлагают прогуляться через лес в гости к покойникам. Брат проявил себя только еще более крепким сжатием ладони.

– Ну, там прикольно, – неуверенно начал рекламную кампанию Фей. – Колдун и сосны.

– Какой еще колдун?!

До того как папа предложил съездить на родину предков и насладиться всеми прелестями единения с природой, Марта и слыхом не слыхивала о таком месте, как Хашезеро и Ажепнаволок – следующая за ними деревня. Поэтому ни о каких местных красотах и достопримечательностях она тоже не знала. А тут, оказывается, главное развлечение – кладбище и колдун.

– Местный, – пустился в пространное повествование Фей. – Он в нашей деревне жил и всем помогал, потому что добрым был. А сейчас в его доме баба Оля живет.

Марта успела представить дом колдуна, благо фильмы и мультики давали богатый материал. Это должно было быть что-то покосившееся, с окном, вросшим в землю, с гнилыми ступеньками. Внутри все должно быть соответственно – темно, сыро, пучки травы свисают с потолка. Еще филина надо посадить в углу. Полная красота. Интернет-дизайнеры рыдают от зависти.

– Какая баба Оля?

Заброшенных домов в деревне было хоть отбавляй, но в них никто не жил.

– Третий дом от вас. – Фей искренне удивлялся, что соседка не знает очевидных вещей.

Марта остановилась. Третий дом от них – это высокий красивый дом с голубыми стенами и резными наличниками.

Впереди дома вынесен палисадник с аккуратными грядками цветов. Крыльцо высокое, с двумя лавками – там обычно бабки сидят. Не избушка на курьих ножках.

– Она родственница? – уточнила Марта.

Нет, все-таки мир был полон удивления. Стоит шагнуть за порог – и на тебе, наплодились.

– Купили, – пожал плечами Фей. – Давно уже. Вот как колдун умер, так и купили.

– Как можно у колдуна покупать? Место же плохое.

– Чего это? – насупился Фей.

Марта говорила очевидные вещи. Их и произносить-то не стоило, об этом и так все знают. Но, видимо, граница всеобщих знаний проходила как раз по трассе Медвежьегорск – Замирье, и сюда эти знания не докатывались.

– Колдун добрым был, помогал. – Тришкин являл типичный пример жителя Замирья.

– Колдуны не могут быть добрыми, – напомнила Марта. – Они силы свои у нечисти берут.

– Ну и что? – терпеливо объяснял Фей. – Берут у нечисти, а делают добрые дела.

– Колдуны? – Аргументы у Марты закончились. Вроде бы все было ясно, но не здесь. Поэтому она всего лишь пробормотала: – И как его только свои же в деревне не растерзали?

– Нет, он помогал, – упрямился Фей.

Нашел кого учить про колдунов. Да она столько книжек прочитала! Хоть бы в классику заглянул. «Олеся» плохо кончилась. А в «Гранатовом браслете» вообще умерли, но это, кажется, не о том.

Сжав кулаки, Марта вдруг поняла, что чего-то в них не хватает. Руки Славки. Марта испуганно огляделась. Брат сидел на корточках около лужи, плевал в нее и изучал, как на это отреагирует водная поверхность. Она никак не реагировала, только слегка колыхалась. Происходило это как раз возле дома колдуна. Бывшего дома колдуна. Дома бывшего колдуна. Бывает ли колдун бывший? А дома?

– Мы идем к озеру, – напомнила Марта. Славка послушно встал.

– А на кладбище прикольно, – не сменил тему Фей. – Там около входа три дерева стоят. В них лет двадцать назад молния ударила. Прям в одну ночь и ударила. Они после этого расти перестали, а стали закручиваться. Бабка говорит, что это свиль на них напала. Теперь у сосен макушки голые, а сами они свилеватые. Мертвые. Они корнями землю держат. Покойников не пускают к людям.

– А до этого ваши покойники просто так разгуливали? – спросила Марта. Прикольные деревья можно было бы заценить, в инсту фотку бросить. Но ведь деревья около кладбища, так что переживут они без этого аттракциона.

– Ну, не разгуливали… – протянул Фей и замолчал. Бензин кончился? Батарейка села?

– А еще что у вас есть интересного? – мрачно спросила Марта, удобней перехватывая ладошку брата.

– У нас еще берег красивый есть.

Они свернули на тропинку, ведущую к этому самому берегу. Марта помнила, что зарос он осокой и ничего красивого не являл.

– И чего там?

– Песок. Камешки черные. Мелко. Вода хорошо прогревается. Купаться удобно.

Марта уставилась на ивы. За ними была осока, в траву врезались несколько мостков и пара лодочных домиков. Она чего-то не замечает? Тут есть песок, камешки и мелко?

– Где купаться? – осторожно спросила она. Жизнь в глуши не способствует крепости рассудка. Может, уже надышались чем и начались глюки?

– На Онеге. До Ажепнаволока, а оттуда еще четыре километра.

Фей махнул направо. Марта посмотрела в указанную даль, которую прочно загораживали ивы. За ивами были еще ивы. А дальше сосны. А потом еще деревья. И там уже край света. С камешками, теплой мелкой водой и красивыми видами.

– На велике за час доехать можно, – заверил Фей.

– А поближе ничего нет? – осторожно спросила Марта. Все-таки Фей псих, местный. Как же надо было извернуть сознание, чтобы на вопрос, что у вас тут есть, отправить ее за десять километров. Это все равно что в другой город в кино ездить.

– Можно и тут остаться. – Фей раскинул руки, показывая от одного покосившегося забора до другого. В обозначенном пространстве снова не оказалось Славика.

– Черт, куда он опять делся? – крутанулась на месте Марта. Вариантов было много, но надо было с чего-то начинать, и Марта побежала по тропинке к озеру.

На мостках Славик общался с утками. Три наглые раскормленные тушки расхаживали туда-сюда, вступая в контакт с человеком. Славик присаживался на корточки, протягивал руку. Утки недовольно трясли головами и крякали, напирая на Славика. Было похоже на нашествие воинов-мутантов. Славик сделал быстрое движение, пытаясь поймать ближайшую птицу. Поднялся шум: утка упала с мостков и забарахталась в воде.

– Там пляж хороший, песчаный, купаться удобно, – неожиданно повторил Фей, оказавшись за спиной Марты.

Очень хотелось уже на кого-нибудь наорать. На Славика, который проявлял чудеса настойчивости по пропаданиям. На Тришкина с его рассказом про пляж. Марта не сомневалась, что где-то там, далеко, гораздо лучше, чем здесь. Здесь вообще все было как-то не очень. Особенно с купанием. Местные отплывали на лодке от берега и с нее ныряли. То есть для купания нужны были не только полотенце и купальник, но и лодка с гребцом, а это все сильно усложняло.

Марта вышла на мостки, прервав наступление вражеской армии – на доски подоспело подкрепление в виде еще двух крякающих особ, одну из них она спихнула ногой в воду, остальные ретировались, – и взяла Славика за руку.

– Так, – начала она, мысленно вычеркивая из списка развлечений поход на пляж. До Ажепнаволока четыре километра, потом еще до берега четыре. Не сказать, чтобы легкая увеселительная прогулка. – Давай пройдемся по местным аттракционам.

– Ну, в Хашезере раньше вышивка была. Мастерская большая. Раньше. Сейчас нет. Купец тут был Качалов. Его дом в начале деревни, можно туда сходить.

Да, экскурсовод из Фея никакой, без огонька работает. Какой купец? Какая вышивка? Он бы еще предложил огород прополоть.

– Дядь Валера рассказывал, что здесь жили беглые из Новгорода, – важно сообщил Фей, не чувствуя, что зрители сейчас начнут кидаться помидорами.

– От татар бежали? – показала свою образованность Марта.

– Тогда татар уже не было. От Ивана Грозного. Он погромы устраивал, своих бил. Вот люди и бежали. Еще местные тут селились…

Марта не выдержала:

– Стоп. Хватит. Грозный погромы устраивал, а нам мучиться. Смотреть-то на что?

– Ну вот на кладбище три сосны.

– Издеваешься? – Марта почувствовала, как у нее забегали мурашки в кончиках пальцев. Нет, сейчас она точно орать начнет. – Свет надолго вырубили?

Фей посмотрел на Марту с тревогой, словно она у него на глазах стала превращаться в инопланетянина.

– У меня заряд на ноуте есть. Можно какой-нибудь фильм посмотреть, – сообщил Тришкин и скис. В системе его ценностей просмотр фильма стоял на последнем месте. А на первом там были кладбище и засолка огурцов.

– Заряд?

Фильм Марту не интересовал. Ценную батарею растрачивать так бездарно – это кощунство.

– Ну да, на ноуте, – вздохнул Фей.

– От него зарядиться можно! – обрадовалась Марта. – Что ж ты раньше не сказал!

Она вцепилась в руку Славика и поволокла его к дороге.

– Так мы вроде гулять хотели! – крикнул ей в спину Фей.

Марта не стала говорить, что она конкретно сейчас хотела. Фею бы не понравилось.

Возвращение было стремительным. Они вырулили на дорогу, пронеслись мимо загадочного дома колдуна, который, судя по всему, и не колдун был вовсе, и затормозили около калитки дома Фея.

– Ага, заходи, – разрешил хозяин.

Марта сунула руки в карманы, отыскала телефон – даже без заряда он грел ей душу самим фактом своего наличия. Он как будто доказывал, что где-то есть другая жизнь, без уток и колдунов. Что эта жизнь Марте не приснилась и не придумалась. Там, далеко, за туманами, озерами и дождями есть город. С людьми, машинами и фонарями на улицах. И она в него сейчас позвонит.

Фей откинул щеколду, распахнул калитку, пропуская Марту вперед.

В доме не было террасы. Только высокое широкое крыльцо и темный тамбур перед входом в комнаты. С первого же шага они оказались в просторной кухне с большой русской печкой. Комната была перегорожена ширмой на хозяйственную часть при входе, где готовили, и чистую половину с круглым столом. На этом столе среди чашек под пузатым самоваром лежал ноут. Неожиданного красного цвета. Когда его вывели из сна, оказалось, что хозяин перед этим читал книжку. Марта отыскала на столе нужный провод и подсоединила телефон. Аппарат благодарно пискнул и приступил к питанию. Только после этого Марта огляделась.

– Ой, здравствуйте, – поздоровалась она с женщиной, стоящей у шторы. Штора загораживала проход в соседнюю комнату. Спальня, наверное. Так же, как у них, заставленная кроватями.

– Ба, это Марта, – запоздало представил ее Фей.

– Внучка Матрены? – вместо приветствия спросила бабка. Целиком видно ее не было, а то, что не загораживала штора, было одето в платье в мелкий цветочек и фартук. На голове светлый платок. Лицо собрано недовольными морщинами: прищурилась, губы подобрала, подбородок уперся в грудь.

Марта на мгновение зависла, потерявшись в собственных родственных связях. У нее была одна бабушка, и звали ее баба Мотя. Про Матрен она в жизни не слыхивала. Вероятно, Матрена была со стороны мамы. Там случилась какая-то загадочная история с родственниками, поэтому они не общались и ничьих имен не знали.

– У них мать уехала, – сообщил Фей.

– Да уж видела, – холодно произнесла хозяйка. – Надолго?

Фей посмотрел на Марту. Марта сморгнула, потому что не понимала, кто и о чем сейчас говорит.

– А свет когда дадут? – выдавила она из себя.

– Дадут когда-нибудь, – сообщила бабка и ушла за штору.

Марта опустилась на стул.

– Да ты не бойся, – подсел к ней Фей. – Это бабка моя. Она твою бабку знала.

– Матрену?

– Ага. Очень ее приезда ждала.

Марта смотрела на Тришкина. Сказать, что в этот момент она его ненавидела, ничего не сказать.

– Ну, твоя бабушка, – заметил возникшую паузу Тришкин. – Вы в ее доме живете.

– Баба Мотя? – Сегодня Марта соображала медленно. – Они дружили?

У Марты в голове слабо укладывалось, как могут дружить две пожилые тетеньки. Фей пожал плечами.

– А пацана-то чего на улице оставила? – раздался недовольный голос из-за занавески.

Марта глянула в окно. Славик стоял у калитки и смотрел на дорогу. За ним, конечно, надо было сбегать, но мама велела гулять. Вот пускай и гуляет.

– Он гуляет, – отозвалась Марта и вопросительно посмотрела на Фея. Тот не понял. Пришлось шептать: – Как бабушку зовут?

– Баба Ариша.

– Баб Ариш, он немного у вас погуляет, ладно? – затараторила Марта.

– Твое дело. – Бабка так и не появилась. Понятно, что ей хотелось бы, чтобы незваная гостья убралась отсюда вместе со своим братом. Но Марту держал телефон. Как только хотя бы немного зарядится, можно будет вступать в контакт с мировым пространством. А до этого Марта с места не сдвинется.

Повисла пауза. Марта пыталась понять, что хозяйка делает за шторой, но там стояла абсолютная тишина.

– А давай поиграем? – предложил Фей.

Все это было как-то глупо и неудобно, но все равно надо было ждать.

– А что у тебя тут есть? – Марта покосилась на красный ноут.

– Что-то штатное, но есть и на двоих.

Сели играть. Марта все время проверяла телефон – заряжался он медленно. Связь вообще не хотел находить. И еще что-то было. Как будто забытое.

Звонок заставил вздрогнуть – она увлеклась игрой и почти выигрывала.

– Как вы там? – позвал далекий голос мамы.

– Ничего, – пробормотала в ответ Марта – быстро выпасть из игры не получалось, голова была полна зайцами. – Свет еще не дали.

– Что делаете?

– Гуляем.

И тут Марта вспомнила то, что старалась не забыть. Брат. Он был где-то во дворе.

– Как Славик? – спросила мама.

Марта посмотрела на окна. С ее места двор был не виден.

– Нормально, – заторопилась она. – Скоро обедать будем.

Марта попыталась привстать, чтобы разглядеть-таки брата у калитки, но провод натянулся, и она села обратно.

– У меня тоже все нормально, – говорила мама. – Тут солнце.

– А у нас тучи. – Марта прожгла взглядом Фея, который не догадывался подойти к окну. На экран пялился, где лежал труп ее зайца. – Дождь только кончился.

– Хорошо. – Фоном у мамы пошли голоса, она заторопилась. – Сделай Славику котлеты. И доедайте хлеб. Я свежий привезу.

Котлеты, Славик, хлеб… Марта опять привстала, но провод заставил ее наклониться. Показала Фею на окно, но он не понял.

– Ты завтра приедешь? – спросила.

– Послезавтра утром. – Мама стала говорить быстро. – Завтра я весь день в редакции буду.

Марта ненавидела мамину работу. У всех родители были нормальными – утром ушли, вечером пришли, и все всегда знают, где и когда они будут через неделю, через месяц, через полгода. Ее мама этого не знала. Она могла уехать на неделю «по делам», пропасть на весь день в редакции или месяц сидеть дома за закрытой дверью и писать. И эта работа постоянно оказывалась важнее Марты. И даже важнее Славика.

– А что папа? – Был шанс, что хотя бы отец появится.

– Его нет в городе. Баба Мотя его ждет, чтобы поехать в деревню. Ее на машине надо везти.

Марта чуть не выпалила: «Так привезите хотя бы ее!» Но сдержалась. Жизнь с бабой Мотей могла быть непредсказуемой.

– Ну давайте там, дорогие мои, я вам еще позвоню. Славика поцелуй.

Марта кивнула, не сообразив, что мать ее сейчас не видит.

Пока она говорила, второй ее герой в игре пал смертью храбрых на ниве собирания морковки.

– Ладно, мы пошли, – вздохнула Марта. Заряда в телефоне набралось всего на тридцать процентов. И на полдня не хватит. Но за это время должны были и общий свет дать.

На горизонте маячили котлеты. Меньше всего сейчас Марта хотела их делать. Может, бутербродами обойдутся? Утром хорошо получилось. Славику хлеб, ей колбасу.

– До свидания! – крикнула Марта в сторону штор. Они как будто качнулись, но из спальни не раздалось ни звука.

– Я провожу тебя, – встал Фей.

Марта поморщилась. Продолжения экскурсии не хотелось.

– Да ладно. Вечером заходи.

Марта с облегчением вышла из этого странного дома, постояла на крыльце. Выдохнула. Вспомнила, что нужно забрать брата. Стала искать.

У калитки его не было.

– Слав!

Заморосил дождь. Ну и отлично. Самое время закончить прогулку.

– Славка!

Высокое крыльцо. Хорошее. С него была видна улица. И на этой улице было пустынно. Марта обошла дом, посмотрела на огород. Он был на удивление ухоженным, ладные грядочки пыжились зеленью. Зрела клубника. Невысокие аккуратные деревья усыпаны незрелыми еще плодами. Было даже что-то красное, как будто бы яблоки. Марта вспомнила их заброшенный огород и загрустила. Баба Ариша, значит. Ну и ладно.

Около крыльца Славик опять не обнаружился. Марта натянула на нос капюшон и зачем-то посмотрела наверх, в небо. Там были тучи и больше ничего. И это ничего родило тревогу.

– Слава!

Марта еще раз внимательно оглядела двор. Могла брата не видеть, ведь он частенько сливался с действительностью. Такой же серый, как серые лужи. Тут она вспомнила, что у него яркая фиолетовая куртка, и горло перехватило от волнения.

– Слав?

Выйдя за калитку, она внимательно оглядела лужи. Брат не появился. Захотелось немного подержаться за штакетник забора, потому что закружилась голова. Плохо чувствуя под ногами землю, Марта пробежала по тропинке и вышла к мосткам. Здесь даже уток не было. Может, они победили и затолкали Славика в воду? Постояла на краю мостков. Бред, конечно. Брат просто куда-то учесал или спрятался. Он же любит обижаться и прятаться. Надоест обижаться – сам придет.

Марта вернулась на дорогу. Здесь прошла машина. Недавно. В голове родилась нехорошая мысль, что Славика похитили. Увидели, что по дороге идет одинокий мальчик в красивой куртке, и посадили в машину. Или он сам попросил довезти его до города. Такое тоже может быть. Но зачем каким-то людям брать с собой мальчика? Да и Славик не дурак, чтобы садиться в чужую машину.

Выгнала из головы мысль, что она сейчас по следам побежит за машиной и все выяснит. Марта даже не знает, в какую сторону бежать, направо или налево. Но если есть следы от машины, то должны быть следы и от Славки. Он стоял около калитки. Он в нее вышел… и? Куда пошел?

Марта вернулась к калитке. С стороны дома тут же нарисовался хозяин.

– Не подходи! – выставила руку Марта. – Затопчешь.

Здесь действительно были следы Славкиных сапог. Он вошел. И он вышел.

А потом Марта вдохнула и забыла выдохнуть.