Текст книги "Заветные желания"

Письмо

Дорогая моя!

Не могу даже назвать тебя по имени, которое так любил, думаю, по почерку ты сразу догадаешься, что это письмо от твоего погибшего мужа. Надеюсь, ты не очень испугаешься, я не собирался тебе писать, но обстоятельства вынудили рискнуть. В этом письме ты не прочтешь ни одного имени, ни одной даты, ни одного географического названия. Так мне будет спокойнее. Сначала я объясню тебе свое исчезновение, а потом уж перейду к делу.

Радость моя, как давно уже я начал завидовать тебе, твоей ничем не замутненной жизни, твоей чистой совести, задолго до нашего расставания. Твоя любимая работа, хоть и нелегкая, не заставляла тебя изменять своим принципам, твое окружение не будило в тебе желания забежать куда-нибудь подальше, не ставила в безвыходные положения. А я всего этого наелся досыта. Мало того, что я ежедневно наблюдал, как нагло, цинично разворовывают мою страну, я еще вынужден был в этом участвовать. Стоя по колено в грязной луже невозможно не запачкаться. Я был звеном огромной бюрократической системы, не очень большим, но и не маленьким. Я должен был подчиняться приказаниям сверху, не всегда письменным и не всегда законным. Иначе от меня быстро избавились бы. А до пенсии – всего только год. Боюсь, тебе трудно это понять, ты в моей шкуре не была.

С Бизнесменом (так я буду называть виновника моего несчастья) я познакомился года за два до своего исчезновения, это был выбившийся из низов кооператор (один из первых в нашей стране), который создал посреднический кооператив, потом частную фирму и начал торговать всем, чем только можно, и, особенно всем, чем нельзя. Для того чтобы вывозить из страны в больших количествах ценные грузы, необходимо было соответствующее оформление документов, за моей подписью. Конечно, мне это не нравилось, я все делал с ведома руководства, но подпись-то ставил я! И не безвозмездно. Даже отказаться было невозможно, иначе заподозрили бы, что я – «засланный казачок», я должен был соблюдать правила игры, не мной придуманные. Как это было противно! Ведь я не мог даже домой принести эти деньги. Ты за всю нашу жизнь ни разу не пожаловалась на нехватку денег, ни разу не попросила купить тебе украшения или повезти в дорогое путешествие – у тебя были другие ценности. Я должен был скрывать свои «левые доходы».

После нескольких месяцев общения Бизнесмен куда-то пропал, а потом снова возник незадолго до нашего расставания (у него уже появился собственный банк). И стал настойчиво меня обхаживать. Приглашал в сауну, в рестораны, на рыбалку, всегда в очень узком кругу – и зорко за мной наблюдал. Видимо, он еще раньше заподозрил, что я случайная овца в этом стаде, не алчный, не подлый, и, что греха таить – трусоват. Вот он меня и проверял, и убедился, что я никогда не напиваюсь (физически не могу воспринять много спиртного), что умею держать язык за зубами. Но ему нужно было для своих целей иметь на меня рычаги влияния, и не через начальство. И он «подкатил» мне Женщину, ту, что ты видела на фото, бывшую мою сотрудницу. Мне и сейчас кажется, что при нашей первой встрече меня чем-то опоили, но, не буду врать, мне было с нею приятно проводить время, тем более что ты на меня совсем перестала обращать внимание, все тебе нездоровилось, ты даже не замечала моих отлучек и запаха спиртного. Тогда нас с этой Женщиной и сфотографировали, чтобы было чем шантажировать, а пригодились эти снимки совсем для другого.

И вот однажды Бизнесмен решил, что уже достаточно меня проверил, и завел со мной странный разговор. Чтобы сэкономить место и время, передам коротко его смысл.

Их было трое, друзей, которые беззастенчиво разграбляя народное достояние, сколотили изрядный капитал и предусмотрительно львиную его долю хранили на зарубежных счетах. Сейчас об этом много пишут, почитай об офшорных банках, через которые «отмывались» незаконно полученные доходы. Друзья – это громко сказано, тем более что деньги способны разрушить любую дружбу. Каждый потихоньку начал тянуть одеяло на себя. Тогда Бизнесмен, человек далеко не глупый, решил присвоить часть общего дохода, выражаясь воровским языком, «скрысятничать». Но сделать это он хотел так, чтобы на него не пала даже тень подозрения, потому что к тому времени отношения между членами группы так обострились, взаимное недоверие достигло таких размеров, что они буквально глаз не спускали друг с друга, следили за каждым шагом. Вот для этого ему нужен был я, человек, которого его партнеры по бизнесу не знают, но которому он мог бы довериться. Суммы полученного дохода зачисляли не на один, а на несколько счетов в разных банках, их коды знали не все члены группы, даже и суммы денег, я подозреваю, не учитывались должным образом. Бизнесмен отколол небольшой кусок от этой глыбы и, проведя целую цепь платежей, направил в один из европейских банков, на банковский счет, открытый там небольшой вновь созданной в офшоре фирмой, распоряжаться которым мог владелец этой фирмы Мистер Икс (конечно, не гражданин России, хоть и русский эмигрант). Не знаю, почему Бизнесмен выбрал такой сложный вариант, можно было все сделать проще, но, думаю, он вообще был не слишком подкованным во многих вопросах.

Я хорошо подходил на роль Мистера Икс, так как свободно владел двумя языками, один из которых был для него родным. Я не мог скрыться, забрав деньги, так как в России у меня была любимая семья, которую я ни за что не подставил бы под удар. Да еще был трусом, меня легко было запугать, что найдут в любой точке земного шара. А если его друзья и видели нас вместе, то связывали эти встречи с работой моего ведомства.

Моя роль заключалась в том, что я должен был приехать в страну, где находился банковский счет фиктивной фирмы, по паспорту на имя Мистера Икс перечислить деньги в другой банк, на имя Бизнесмена, закрыть счет и вернуться домой. Мистер Икс растворяется в воздухе, банковский счет тоже, Бизнесмен получает желанную «заначку», я – хорошее вознаграждение и обещание, что меня больше никогда не тронут. На все отводилось дня три-четыре.

Отказаться я не мог. Мне очень доходчиво объяснили, что, если я откажусь, владея этой информацией, становлюсь опасным свидетелем, а если все пройдет благополучно, то соучастником. А как соучастник буду молчать как рыба, и мне ничто не будет угрожать. Паспорт на имя Мистера Икс будет настоящим, с моей фотографией. Я спросил, где владелец паспорта. Мне ответили, что он никак не сможет помешать нашей операции. Больше вопросов я не задавал. Ты помнишь, какое это было время, середина девяностых – разгул криминала.

Фотографии, где я с Женщиной, тебе передали, чтобы ты не мешалась под ногами, надеялись, что ты меня выгонишь и хотя бы неделю не будешь мной интересоваться. А ты взяла и уехала сама, что было еще лучше. Тем более что, по неизвестным мне причинам, все отложилось на несколько дней.

В день отъезда Бизнесмен забрал меня из дому, отъехал два квартала, остановил машину и вручил мне российский паспорт на другую фамилию, по которому я должен был выехать и потом въехать, и паспорт Мистера Икс, а мой собственный отобрал у меня. Оказывается, у меня будет сопровождение, за моими действиями будут наблюдать. «Запомни, – сказал Бизнесмен, – об этом деле знают три человека, включая меня и тебя. Поэтому все пройдет как по маслу». И заставил меня повторить код и номер банковского счета.

Потом я вышел из машины, взял такси и уехал в аэропорт. По дороге видел машину Бизнесмена, припаркованную возле какого-то кафе.

Не стану описывать, что пережил с момента посадки в самолет и до поселения в гостиницу. На следующий день меня нашла Женщина, которую я с трудом узнал в черном парике, она и была моим сопровождением. Трясясь от страха, она поведала мне о взрыве, о том, что возвращаться домой мне нельзя. Она была уверена, что друзья Бизнесмена узнали обо мне и моей миссии. Уже потом я подумал, что узнать они могли только от нее самой, а она не стала бы так рисковать. Скорее всего, взрыв был никак не связан с нашей операцией, просто совпал по времени. Иначе меня обязательно нашли бы. Но твердой уверенности не было и нет до сих пор. Мой российский паспорт сгорел вместе с Бизнесменом.

Так я оказался в чужой стране под чужим именем и с огромными деньгами. Женщина прилетела не просто с благородной целью меня спасти, а желая воспользоваться этим богатством. Мы договорились о связи, и она улетела в Россию, чтобы оформить выезд на ПМЖ, благо, в стране моего пребывания у нее были родственники. Она планировала брак со мной и роскошную жизнь. Я был в таком состоянии, что меня можно было брать тепленьким. Но потом планы ее изменились, она долго не могла решиться, иногда приезжала и мы встречались, а через некоторое время она призналась мне, что не сможет жить в вечном страхе, на чужбине, вдали от дочери, да еще с человеком, который ее не любит. Даже богатство не заставило ее пойти на это. Скорее всего, у нее появился другой мужчина, с которым было безопаснее.

Я стараюсь сократить свой рассказ и быстрее дойти до главного. Деньги я разбил на несколько частей, разбросал по разным банкам, уехал в другую страну и поселился в небольшом городке, где приобрел маленький магазин, доходы с которого позволяли жить скромно и безбедно. Имя мое стало не Икс, а Игрек. За большие деньги это возможно всюду. Из огромного наследства, доставшегося мне от Бизнесмена, я взял только сумму, необходимую для моего устройства в новой жизни. Все эти годы я жил тихо как мышь, не привлекая к себе внимания, не заводя друзей. Много читал. После этой истории мое мировоззрение сильно изменилось, я много передумал и многое понял. Как я хотел вернуться! Но слишком хорошо понимал, что это невозможно. Мало того, что мог погибнуть сам, еще и на вас навлек бы беду. В те годы ничего хорошего из этого не вышло бы. Не бандиты, так спецслужбы. Лучше было оставаться мертвым. Один человек – Женщина – знал всю правду обо мне, и я ей очень благодарен, что иногда получал от нее известия о вас и за это щедро ее вознаграждал. И, хотя я все равно не доверял ей, относился к ней с большой нежностью, ведь она была единственным мостиком в мою прежнюю жизнь.

Я понял, что во всем виноват сам. За все в жизни надо платить. После долгих лет счастья Бог послал мне испытание, а я его не выдержал. Да, не удивляйся, я стал верить в Бога, и молюсь за вас каждый день.

Моя страна дала мне все – счастливое детство, хорошее образование, любимую семью, я, в сущности, ни в чем не нуждался. А когда эту страну стали растаскивать по кускам, ничего не сделал, чтобы защитить, да еще помогал грабить. Никогда я не мечтал о больших деньгах, наше поколение вообще было умеренным в желаниях.

Хочу очистить свою совесть и вернуть хоть часть украденного. Но как? Я очень долго думал об этом. Можно было отправить анонимный взнос в какой-нибудь российский благотворительный фонд, но деньги большие, разворуют. Я слишком хорошо знаю нашу систему, чтобы поверить в честных чиновников. Тогда я понял, что могу доверить распоряжение этими деньгами только тебе. Я верю, что ты сумеешь найти знающих людей и вложить эти средства в постройку медицинского центра для малоимущих, или детского дома, или чего-нибудь другого.

Но и тебе передать деньги тоже не просто. Я просто голову сломал, думая об этом. А потом вспомнил о том, как мы безуспешно пытались разыскать твоего старшего брата, пропавшего без вести во время войны. Именно я занимался этими поисками, и отлично помнил все его данные. И нашел его! Чего мне это стоило, слишком долго рассказывать. Он живет на другом континенте, и, к счастью, оказался очень не бедным человеком. После войны побоялся возвращаться на родину, ты же знаешь, как тогда воспринимали бывших военнопленных. И о себе не давал знать, боясь навредить семье.

Мы с ним встретились и долго общались. Он согласился мне помочь, мы подружились, и он понял меня правильно, обещал сохранить мою тайну даже от тебя. И уже несколько лет я постепенно перекачивал деньги Бизнесмена на его счет, о котором не знала его семья. Подробности тебе ни к чему. Главное, что средства этого счета достанутся по завещанию его семье из бывшего Союза. А вас ведь только двое – ты и твоя бездетная сестра.

Я знаю, что год назад он связался с вами, вы стали переписываться, он очень хотел съездить на родину, но серьезная болезнь этому помешала.

Нашим детям лучше ни о чем не знать, я очень боюсь их осуждения. Я бы не хотел, чтобы они пользовались этими деньгами. Они не бедствуют, а богатство людей страшно портит, и я уверен – никого не делает счастливым. Впрочем, это ты решай сама. Ведь наши дети тоже были обокрадены, как и все граждане бывшего Союза. Я ничем не помог им за последние годы, ничего не сделал для внуков. Может, у них есть заветные желания, которые могут быть исполнены с помощью денег, все-таки я заплатил частью своей жизни за то, чтобы их сохранить и не вернуть бандитам. Хотя, конечно, вернул бы, если бы мог быть уверен в своей и вашей безопасности, но, возможно, все эти годы они следят за моей семьей. Именно поэтому я не могу решиться на встречу с вами, опасно.

Только не бойся ничего, а то увидишь семизначную цифру и в обморок упадешь. Правда, в сравнении с капиталами ваших олигархов, это сущие гроши. Надеюсь, ты понимаешь, что истинное происхождение твоего наследства должно остаться тайной – это вопрос жизни и смерти для меня и вас.

У меня тоже есть заветное желание, но его исполнить невозможно. Знаешь, если бы мне даже дали гарантию безопасности, я все равно не вернулся бы на родину. Мне слишком стыдно, и как бы я объяснил свое отсутствие?

Твой брат недавно потерял жену, а теперь и сам при смерти. Скоро тебя найдет его адвокат. Пишу для того, чтобы предупредить тебя об этом заранее, может, сумеешь скрыть от детей.

Вот и все, что тебе нужно знать. И еще одно, я хочу, чтоб ты знала, что я очень тебя люблю и всегда любил несмотря ни на что. Не избалованный материнской лаской (ты мою маму знаешь), я именно с тобой узнал настоящее тепло и нежность, в моей жизни ты – главный человек. Жаль, что мы стареем вдали друг от друга и никогда не увидимся. Наверное, у меня есть могила. Ты туда все-таки ходи, там действительно похоронен я – прежний и моя прежняя жизнь.

Прости, что взваливаю на тебя такой груз, но уверен, что ты все сделаешь правильно. Целую. Твой муж.

Олег

Питерское небо привычно плакало серым дождем, осенние листья прилипали к мокрому асфальту. Поток разноцветных автомобилей двигался по проспекту, прохожие невесело выглядывали из-под зонтов. Олег Дмитриевич подъезжал к вокзалу в унылом настроении. Предстояла не очень комфортная поездка в беспересадочном прицепном плацкартном вагоне на Украину в течение почти полутора суток. Существовали, разумеется, и другие способы добраться в нужное место, но многолетняя практика этих поездок показала, что выигрыш во времени невелик (а если нелетная погода, так и вовсе сводится к нулю), а пересадки и ожидания выматывают больше, чем скука беспересадочного вагона, пропахшего дорожной едой и пивом.

В вагон он вошел за пять минут до отправления, в его отсеке уже сидели попутчики: женщина средних лет, седая старушка и неопрятный подвыпивший парень, на боковом месте – молодая мамаша с пятилетней дочкой. Олег Дмитриевич, никогда не отличавшийся общительностью, сразу погрузился в чтение журнала, но, как это обычно бывает, уже через пару часов составил какое-то мнение о попутчиках.

Старушка возвращалась домой из гостевой поездки к детям и внукам, страдала множеством болезней, особенно мучила гипертония. Парень приезжал в Питер на заработки, но его обманули, заплатили меньше обещанного, а то, что заработал, было у него украдено при прощании с «пацанами» благо, хоть паспорт и билет ему оставили. Молодая мамаша ехала в гости к родителям, дочка ее оказалась послушным и нешумным ребенком. А женщина лет сорока пяти, Ольга Ивановна, ничего о себе не рассказала кроме того, что едет домой после побывки у дочери.

Олегу Дмитриевичу почему-то не читалось, он стал исподтишка наблюдать за соседями. Ольга Ивановна чем-то понравилась ему, не столько внешностью, сколько поведением. Она с интересом выслушивала старушку, измеряла ей давление, не поленившись достать из дорожной сумки тонометр, обсуждала с нею народные рецепты. Парня подкармливала всю дорогу, так как у него не было ни еды, ни денег. С девочкой во что-то играла, рисовала, рассказывала сказки. И все это очень спокойно, без навязчивости, с юмором. Исподволь наблюдая за этой женщиной, он подумал, что она чем-то расстроена, и с удовольствием почитала бы книжку или молча смотрела бы в окно, но, не желая поддаваться своему настроению, любезно общается с попутчиками.

Она как-то сразу стала центральной фигурой их маленького кружка, рядом с нею было очень уютно, и Олег Дмитриевич с удивлением обнаружил, что все чаще участвует в общей беседе, нисколько не смущаясь. Присмотревшись к Ольге Ивановне, он понял, что она все еще хороша собой, несмотря на возраст. Среднего роста, средней полноты, с коротко стрижеными каштановыми волосами и карими глазами, она обладала правильными чертами лица и каким-то особенным обаянием, которое пробивалось сквозь природную сдержанность. Она кого-то напоминала ему… Когда наступила ночь и все улеглись на свои полки, он понял, кого именно. И долго смотрел в темноту, вспоминая свою жизнь.

Он рос очень спокойным, немногословным ребенком, таким и остался на всю жизнь. Легко учился, занимался спортом, рано понял, что будет только врачом, и больше никем. В старших классах он стал одним из самых привлекательных мальчиков школы, высокий, крупный, синеглазый блондин с широкими плечами и белозубой улыбкой. Но он был болезненно застенчив, скрывая этот «ужасный» недостаток за молчаливостью и вечной занятостью чем-то полезным. Никто из его одноклассников никогда не назвал бы его застенчивым, скорее охарактеризовали бы его как «гордого», «занудного», «зубрилу».

Девчонки, даже самые красивые, недоумевали по поводу его равнодушия к женскому полу. Он никогда ни за кем не ухаживал, ни к кому не проявил интереса, не встречался ни с одной девочкой. Таким же он остался и в институте. В общественной жизни участвовал мало и неохотно. Больше всего времени проводил в библиотеке, учился «как зверь».

Среди ребят друзей у него было мало, в основном по спортивному залу, где он регулярно занимался «для себя». Спиртного он почти не пил, изредка позволяя себе бокал вина или рюмку коньяку. Откровенные разговоры своих друзей «про баб» ненавидел и никогда в них не участвовал. Его молодое тело напоминало о своих тайных желаниях эротическими сновидениями, но, как будущий врач, он отлично понимал, что это бушуют гормоны. А заставить себя подойти поближе к какой-нибудь хорошенькой студентке не мог. Даже его строгая бабушка, у которой он жил, удивлялась и беспокоилась по этому поводу. Да и сам он мучился сомнениями, боялся, что друзья заподозрят что-то неладное. Особенно пугали его активные и общительные девушки с яркой внешностью, недвусмысленно добивавшиеся его внимания. Всю жизнь он страдал от той охоты, которую вели на него женщины, но и себя в роли охотника не видел.

Он впервые познал интимную сторону жизни в двадцать один год. Летом на родительской даче в Подмосковье познакомился с женщиной, которая была старше его лет на десять. Она снимала соседскую дачу, жила там с восьмилетним сыном и его няней, а ее состоятельный муж наезжал к ним по выходным. На пляже Олег учил ее сына плавать, играть в карты, вместе ходили в лес. Она была довольно плотного телосложения, не красавица, и, кажется, не слишком умна. Но было в ней нечто, что не вызывало в нем обычной застенчивости. Возможно, это было ее спокойствие и отсутствие явного интереса к его особе, она просто не принимала его всерьез и, уж точно, за ним не охотилась. Просто любовалась красивым юношей, шутила с ним по-дружески, много смеялась. Но однажды она мимоходом погладила его по голове, и его обдало горячей волной. В тот же вечер он очутился в ее спальне, которая находилась на втором этаже. Сын дачницы со своей няней спал внизу. Спортивному высокому Олегу ничего не стоило взобраться по перилам веранды. Все происходило в полной тишине и темноте. До сих пор он не понимает, как решился на это, но женщина не удивилась, не испугалась, и так сумела провести с ним первый урок страсти, что он, много читавший об этом ранее, понял, что литература бледнеет в сравнении с реальностью.

Их свидания продолжались почти месяц. Днем они вели себя как малознакомые люди, никто ничего не заподозрил – ни его родители, ни брат, ни ее ребенок. Только няня поглядывала на него как-то лукаво, но не позволила себе ни одного намека на свою осведомленность. Но какое это могло иметь значение! При встрече с возлюбленной Олег внутренне замирал и мечтал только о наступлении ночи, когда они будут принадлежать друг другу, не говоря ни слова.

Однажды утром Олег узнал от матери, что соседи уехали. Он был ошеломлен. Ни фамилии дачницы, ни ее городского адреса он не знал, это было очень больно, он не мог понять, почему она так поступила с ним. Больше они никогда не виделись.

После этой истории он еще больше замкнулся в себе, часто вспоминал свой первый роман, ни одна женщина не шла ни в какое сравнение с его первой возлюбленной. Чем она так привлекла его? Олег подозревал, что причина была в ее похожести на его мать. Вот и не верь после этого старику Фрейду! Мать была для него очень любимым человеком, эталоном женщины. С тех пор ему всегда нравились спокойные, чуть загадочные женщины средней полноты и с темными волосами. А женился, как это часто бывает, на женщине совершенно другого типа – нервной худой блондинке.

Заканчивая интернатуру, он познакомился с Мариной, которая стала его женой. Никогда он не сможет понять, что им двигало, когда он решился на этот шаг, может, просто устал от женских преследований, и понял, что плотские желания мешают сосредоточиться на главном в его жизни – работе, а может все-таки прислушался к совету матери «все надо делать вовремя». Он понимал, что пора обзавестись семьей, но семью представлял такой, как у его родителей. Все свое детство он видел, как нежно они относились друг к другу, понимали друг друга с полуслова, как весело проводили досуг, как подолгу разговаривали по вечерам на кухне. Иногда он видел их усталыми, но никогда – раздраженными. Никаких скандалов, даже мелких ссор, между ними никогда не было, при малейшем несогласии кто-то из них тут же уступал другому, чаще это был отец. Олег просто не видел других семей и не понимал, что их семья скорее исключение, чем правило.

Марина работала в его больнице медсестрой, и он долго не замечал ее. На новогодней вечеринке он познакомился с нею поближе. Высокая, очень худенькая, она замечательно танцевала, чем привлекла всеобщее внимание. Олег смотрел на нее с удивлением, пригласил на медленный танец, во время которого она молчала и не пыталась его «закадрить». Это очень ему понравилось. Он проводил ее до метро поздним вечером, оставил свой домашний номер телефона. Вскоре она позвонила, назначила встречу. Так все и началось.

Он стал ее первым мужчиной, хотя ей было уже двадцать, что тоже добавило очков в ее пользу. Через три месяца они поженились. Все произошло как-то быстро. Познакомившись с ее родителями, которые жили в тесной «хрущевке» на окраине, Олег удивился – как в такой семье могла вырасти скромная, умная девочка. Пьющий отец, забитая мать, откровенная бедность – все это способствовало тому, что Марина окончила медучилище и начала зарабатывать уже в восемнадцать лет. Олег к тому времени был молодым хирургом, зарабатывал немного, от родителей старался не зависеть. Бабушка болела, нуждалась в присутствии родственников, поэтому молодые стали жить в ее квартире, тем более что съемное жилье была им не по карману.

Бабушке Марина не понравилась сразу. Олег спокойно мирился со старушкиными причудами, он просто их не замечал, а Марина сразу решила себя «поставить». Хитрости ей было не занимать, в присутствии мужа она была кроткой и неконфликтной, но, оставаясь с бабушкой наедине, не оставляла без ответа ни одно замечание. Хозяйкой она оказалась неважной, а учиться чему-нибудь у пожилой женщины отказывалась наотрез. Олег ничего не замечал. Его работа поглощала не только его рабочее время, он и дома постоянно читал медицинскую литературу, иностранные медицинские журналы, не любил никаких развлечений. Марина очень страдала, она была молода, красива, а мужа вытащить из дому не могла. Чего только не выслушал Олег от жены по этому поводу!

– Нельзя же быть таким однобоким! – со слезами твердила Марина. – Бурундук!

– Иди куда хочешь, я же не запрещаю, – невозмутимо отвечал супруг. – Может, поступишь в институт?

– А жить на что будем? На твою зарплату? В медицинском заочного отделения нет. И так небогато живем, а будет совсем нищета.

Выросшая в бедности, Марина очень хотела обеспеченной жизни. Она постоянно мечтала о красивой одежде, украшениях, поездках на курорты. Но медики тогда много не зарабатывали, Олег был равнодушен к материальным благам, и молодую женщину все чаще охватывали сомнения – а так ли уж хорош был ее выбор? Приятно иметь красивого мужа, жить в просторной квартире в центре города, но ведь хочется большего! Конечно, Олег пишет диссертацию, его все хвалят и прочат большое будущее, но ведь молодость проходит! И Марина, махнув рукой на Олега, устроилась на курсы массажистов, потом косметологов, ушла из больницы в косметический салон и стала зарабатывать больше мужа. Появились постоянные клиенты, потом нашлись поставщики заграничных косметических средств, которые тогда были в дефиците, и на них можно было неплохо заработать.

Олег понимал, что жена не удовлетворена семейной жизнью, ему даже было жаль ее, но он ничего не мог с собой поделать. Его единственной большой и взаимной любовью была медицина. На работе он преображался, его не покидало хорошее настроение, он был очень внимательным к своим пациентам, шутил с ними, терпеливо выслушивал каждого. В больнице он был по-настоящему дома. С коллегами общался охотно, но только на медицинские темы, всегда старался помочь, консультировал всех желающих. И работа платила ему тем же – он быстро стал отличным хирургом, его уважали, с его мнением считались даже старые опытные врачи. Он легко защитил кандидатскую и потом докторскую диссертации. Душа его разрывалась между наукой и практикой. Он все время учился, писал статьи, участвовал во множестве семинаров, его приглашали преподавать в университете. Но отказаться от практики было выше его сил, ничто не приносило ему такой радости, как удачная операция, лица спасенных пациентов и их родственников. Конечно, были и огорчения, он мучительно переживал, когда не удавалось спасти человека. Но это была его жизнь! Он стал верить в Бога после долгих раздумий, когда, анализируя случаи из своей практики, не мог объяснить чудесные выздоровления в безнадежных случаях и летальные исходы при рядовых заболеваниях.

Он жил своей работой, все остальное, включая семью, было неинтересно. Если бы ему не платили зарплату, он все равно ходил бы на работу.

Марине пришлось выбирать – смириться с характером мужа или развестись. Скандалить было бесполезно, да она и не любила скандалов, отказаться от приобретенных благ было глупо. Взвесив все «за» и «против», она решила устроиться так, чтобы всем было хорошо. Перестала требовать от Олега развлечений, денег, просто оставила его в покое, чему он был очень рад. Каждый зажил своей жизнью. Марина завела подруг, с которыми посещала театры, выставки, иногда рестораны, благо, среди ее клиенток было много обеспеченных бездельниц. Возможно, были и друзья мужского пола, но явных поводов подозревать ее не было.

Олег ничего не замечал. В доме было убрано, всегда была еда и чистая одежда, жена по вечерам отсутствовала редко, в постели была неизменно нежна и безотказна, в семье воцарилась гармония. Немного портила отношения бабушка, но в течение дня молодых дома не было, а вечером усталость не давала разгореться конфликтам.

Детей у Олега с Мариной не было пять лет. Сначала оба не решались на этот шаг, потом долго пришлось уговаривать Марину, которая боялась рожать, боялась испортить фигуру, боялась детский болезней, боялась лишиться выгодной работы, боялась всего, и, главное, не испытывала никакого желания возиться с детьми. Олег, может, и не стал бы настаивать, но его родители и бабушка были очень настойчивы в этом вопросе, и Марина сдалась.

Когда появился Антон, налаженная жизнь разрушилась, и все удачно замаскированные противоречия и недостатки семьи вылезли наружу. Марина злилась из-за вечного недосыпания и необходимости круглосуточно сидеть дома с грудным ребенком и ненавистной бабушкой, которая изводила ее замечаниями, наставлениями и указаниями. Олег тоже не высыпался, шел разбитым к операционному столу, а вечером выслушивал жалобы с двух сторон, и пытался уделять внимание малышу. Первые трудные месяцы миновали, сынишка стал спокойнее, успешно развивался, а недовольство взрослых друг другом осталось и даже усиливалось. Олег нежно полюбил сына, рассматривал его с удивлением и радостью, находя в нем фамильные черты, даже вечерним чтением медицинской литературы жертвовал ради удовольствия поиграть с ребенком. Он стал замечать, что в мире есть много чего хорошего помимо работы, когда на прогулке наблюдал, как его сын познает мир, рассматривает небо и деревья. Он стал думать о будущем Антона, мечтать, как поведет его в музеи, в любимый им самим Петергоф, в Павловске будет катать его на санках.

Олег будто проснулся, и увидел то, чего не замечал раньше. Он увидел, что их большая квартира давно требует ремонта, что для этого нужно много денег, а обойтись нельзя, ребенок должен расти в хороших условиях. Он понял, что материнский инстинкт у Марины полностью отсутствует, ребенок ее раздражает, о бабушке и говорить нечего, да и сам он никаких добрых чувств у жены не вызывает. Бабушку, наоборот, Олег очень зауважал, видя, как искренне старушка любит его мальчика, как старается оградить его от материнских криков и шлепков.

И началась полоса скандалов. Олег упрекал жену во всех грехах – в жестокости, жадности, грубости, черствости, она его – в равнодушии, в отсутствии денег. В их семье бушевала перестройка, как и во всей стране. Выхода не было, развестись они не могли. Олег не представлял жизни без сына и не мог оставить мальчика наедине с неласковой матерью. Марина тоже не горела желанием воспитывать ребенка одна, также как и разменивать квартиру. Они стали жить почти как соседи. В трехлетнем возрасте Антон пошел в садик, и жизнь стала налаживаться.