Текст книги "Заветные желания"

– Ладно, хватит за ним ездить, – задумчиво произнес отец. – Отдыхай пока.

Борис обрадовался, и занялся своими делами. Он возобновил отношения с бывшей одноклассницей, которая жила в том районе, где его семья жила раньше, до того как отец разбогател и приобрел большую квартиру в центре. Иногда Борис ночевал у девушки, и однажды утром он, уезжая от нее, увидел Булата на его серебристой «Хонде». То, что Булат был сам за рулем и без охраны, так удивило парня, что он из чистого любопытства поехал следом.

Булат остановился у дома, где жили братья Самсоновы, которых Борис знал с детства, хотя был на год моложе Константина – братья были заметными фигурами во дворе, школе и спортзале. Из дому вышел тот мужчина, которого Борис видел с Булатом и рыжей женщиной в ресторане, сел в машину Булата и они отъехали. Борис последовал за ними, но уже через несколько минут «Хонда» остановилась и мужчина вышел из нее, а Булат поехал дальше один. Борис продолжал следить за ним и увидел, что тот остановил машину у какого-то маленького кафе и вошел в него. Возле машин на стоянке крутились какие-то молодые ребята. Подождав несколько минут, Борис решил ехать по своим делам, ведь ему никто не поручал никакой слежки.

Однако, уезжая, он увидел в зеркало заднего вида, что Булат вышел из кафе с высоким мужчиной в кепке и черных очках. Они сели в машину и быстро отъехали, Борис опять решил немного поиграть в сыщика. Серебристая «Хонда» выехала за город, и, когда Борис окончательно решил оставить наблюдение, взорвалась на его глазах. Это было так страшно, что Борис сам чуть не въехал в грузовик, едущий перед ним. Машины, которых на шоссе было много, стали останавливаться, водители выскакивали и бежали к месту взрыва. «Хонда» горела, как большой костер. На дороге образовался затор.

Когда Борис, через три часа, примчался к отцу, тот уже знал ужасную новость, был очень бледен и растерян. Выслушав рассказ сына, он подробно расспрашивал о попутчике Булата, просил описать его внешность, походку.

– Боюсь, что с Булатом ехал Мишка Колесник. Видимо, Сашка сумел организовать его побег, а мне ничего не сказал, либо сюрприз хотел преподнести, либо…

– Но кто же мог устроить этот взрыв? – недоумевал Борис. – Кому Булат помешал?

– О, сынок! Ты еще так молод, ты даже представить себе не можешь, сколько у нас врагов! – воскликнул Марк Борисович. – Нужно быстро сматываться отсюда, а то ведь и до меня доберутся. Да не бойся ты так, будь мужчиной! Все, мне некогда, поеду к Лидке, жене Булата. Нужно организовывать похороны. Хотя сомневаюсь, что тело сразу отдадут… Вернее, останки.

Следующая неделя была очень хлопотной, Марк Григорьевич дома почти не появлялся, впрочем, это было обычным явлением, никто и не замечал. Мать Бориса жила своей жизнью, она давно пристрастилась к спиртному, имела таких же подруг, сестра только поступила в институт. Отец не давал Борису никаких поручений, и тот носился по городу со своими друзьями. В связи с грядущим отъездом, он не пытался начать чем-либо заниматься.

Похороны Булата состоялись только через неделю. Труп его попутчика не удалось идентифицировать, как сказал Марк Григорьевич, которого неоднократно вызывали в правоохранительные органы.

А еще через несколько дней Борис снова заночевал у своей подружки, был без машины, поэтому поздним утром проходил мимо дома, где видел Булата в последний день его жизни. От дома, где жили его знакомые братья Самсоновы, отправлялась траурная процессия. Гроб уже погрузили в крытый катафалк, и мимо Бориса пронесли портрет покойного. Это был тот самый мужчина, который садился в машину Булата, но через короткое время из нее вышел. Борис увидел вдову, которую провожали в машину Олег и Костя Самсоновы, прочитал на венке «Незабвенному Дмитрию Георгиевичу Самсонову от сослуживцев». Проводив глазами автобус с траурной полосой на боку и несколько легковых автомобилей, Борис подошел к лавочке, где сидели старушки, присел рядом и стал слушать.

– Царствие ему Небесное! Хороший человек был, и семьянин отличный!

– А жена-то как каменная, даже слезинки не пролила!

– А гроб даже не открыли, ничего ведь не осталось, сгорел полностью!

– Так ведь машина взорвалась, наверное, одни головешки!

– Говорят, ехал с каким-то «новым русским», миллионером! А жили вроде зажиточно, но не слишком богато, откуда такие друзья у него? Обычный чиновник, правда в министерстве работал.

– А если б не Никитич из четвертой квартиры, так и не узнал бы никто, что он на этой машине уехал, думали, пропал без вести. Хорошо, что номер машины Никитич запомнил случайно. Сейчас столько людей пропадает!

Больше ничего полезного Борис не услышал, и быстро отправился домой. Отца увидел только вечером, рассказал ему об увиденном и услышанном.

– Ничего не понимаю! – говорил он отцу. – Я же точно знаю, что Самсонов из машины вышел и до взрыва в нее не возвращался! А его сегодня похоронили! И это не просто совпадение, соседи говорят, что именно взорвался на машине! Ты бы узнал через свои каналы…

Уже на следующий день Марк Григорьевич подтвердил, что действительно органы считают, что пассажиром Булата в момент взрыва был некий Самсонов, которого начала разыскивать семья и который уехал с Булатом примерно за час до взрыва, и больше его никто не видел. Экспертиза убедительного результата идентификации не дала.

– Странно все это, – сказал сыну Марк Григорьевич, – в этом надо разобраться. Я знаю всех деловых партнеров Булата, а эта фамилия мне ни о чем не говорит. Хотя в министерство, где работал Самсонов, нам приходилось обращаться, только это было давно. А в последнее время мы с Булатом как-то отдалились, может и появился у него новый друг, только что их связывало? Если бы дела, я бы знал, по женщинам Булат бегал редко, он не по этой части. Хорошо бы бабу рыжую найти, она была с ними обоими в ресторане, значит, в курсе их отношений. Займусь этим обязательно! А сейчас надо сворачивать все, и разобраться с зарубежными счетами. Я узнал, что Мишка действительно сбежал из зоны. Если он в ближайшее время не объявится, значит, с Булатом был он. У него есть только мать, которая, естественно, не в курсе дела. В случае его смерти, мать унаследует часть его официальной собственности, это хороший кусок, а о зарубежных счетах она не знает. Остается Лидка, Сашкина жена. Эта стерва своего не упустит, но и она не знает точных данных о зарубежных деньгах. Но у нее в доме лежат все наши документы, и она в них разберется, грамотная, ведьма.

– Договорись, чтобы без тебя в документы не лезла, а то еще припрячет что-нибудь, – посоветовал сын.

– Ума не хватит. А вот я уже давно от своих друзей кое-что припрятал, – засмеялся отец.

Это был тот чрезвычайно редкий случай, когда заказное убийство было раскрыто. Следствию удалось найти исполнителей и заставить их указать заказчика. Им оказалась жена Булата, Лидия, которая еще до установления истины благополучно выехала за границу, этим же рейсом улетел и бывший юрист акционерного общества, что указывало на сговор. Интерпол не смог разыскать гражданку России Булатову, равно как и ее сообщника. Дом Булата был продан, документы исчезли вместе с хозяйкой.

Марк Григорьевич поначалу не мог поверить в такой поворот событий, он накануне отъезда Лидии часто с ней общался, они договаривались о разделе неучтенных денег. Огорошенный новостью, он телеграфом запросил данные о наличии средств на зарубежных счетах, доступ к которым имели все трое друзей, и узнал, что все они закрыты. Он был так потрясен, что с ним случился инсульт, в результате которого его частично парализовало, функции организма долго не восстанавливались. Лечение в дорогостоящей клинике требовало много средств, мать Бориса не собиралась отказываться от привычной жизни, сестра тратилась на наряды – немалые деньги, оставшиеся на российском счете, быстро таяли.

Все эти проблемы свалились на Бориса, не приспособленного к жизни, умеющего больше тратить, чем зарабатывать. По совету отца он вложил средства в открытие туристической фирмы, которые стали расти в Москве как грибы. Дела пошли не блестяще, но все-таки позволяли сводить концы с концами. Борис почувствовал себя в семье главным. Через полтора года, когда отец начал понемногу восстанавливаться, он сообщил сыну, что часть денег, заработанных всеми друзьями, скрыл в одном из европейских банков, не мудрствуя лукаво, открыл счет на имя Бориса, поэтому, когда все уляжется, можно будет осуществить свои планы по отъезду в Америку. Заокеанский дядя обещал брату с семьей помощь и поддержку.

Борис промолчал, не сказал отцу, что не очень хотел бы уезжать из России, он уже прожил два года на чужбине и понял, что стать там своими удастся нескоро, что удача улыбается далеко не каждому. Без знания законов и особенностей бизнеса, без образования можно быстро потерять деньги, и остаться без средств к существованию. Мать ехать отказалась наотрез, сестра училась в институте и бросать учебу не собиралась. В семье начались конфликты, которые привели Марка Григорьевича к второму инсульту, который он не пережил.

После смерти отца Борис запил, забросил свою фирму, стал играть в казино. Деньги закончились. Он съездил за границу, перевел отцовское наследство на счет дяди в Штаты, и оттуда стал получать их как помощь от родственника. Восстановил свою фирму, начал даже находить удовольствие в работе. Но конкуренция была большая, доход от бизнеса не покрывал семейные расходы, сумма, оставленная отцом, была не слишком большой. А тут Борис надумал жениться, предстояли большие траты. Он часто вспоминал, как вместе с уже больным отцом отслеживал по данным документов, введенных в компьютер, денежные потоки по зарубежным счетам. Тогда они обнаружили, что часть средств с зарубежного счета ушла на счет некой фирмы «Катран», о которой отец ничего не знал. Этот перевод денег в сумме почти десять миллионов долларов произошел за два месяца до смерти Булата. Это был период судебного процесса над Колесником, когда Булат и Марк Григорьевич были заняты сворачиванием деятельности, никаких сделок не производили.

– Раз я не переводил деньги никакому «Катрану», а Мишка Колесник уже был в тюрьме, значит, это дело рук Булата, – сделал вывод Марк Григорьевич. – Только мы трое имели право распоряжаться этими счетами. Дорого же он поплатился за свою подлость! Но куда же девались эти деньги? На кого оформлена была эта фирма? Вряд ли мы это узнаем. Но, чует мое сердце, тот мужик, Самсонов, исчез не просто так, он имеет к этому отношение. Надо найти рыжую женщину, например, через телохранителя или водителя. Главное, проследить за его семьей. Может, они знают, что их отец жив, а похороны были просто инсценировкой…

Незадолго смерти Марк Григорьевич сказал сыну:

– Не знаю, ради чего я жил! Ни одна моя мечта не сбылась, ни одна надежда не оправдалась! Правда, я сумел добыть большие деньги, но разве я стал от этого счастливым? Нас было трое друзей, вместе крутились как могли, жизнью не раз рисковали, я их считал надежными людьми. А оказалось, что мы друг друга обкрадывали, эти богатства разрушили нашу дружбу, и наши души, а в результате – Булат и Мишка погибли, мне тоже недолго осталось и не попользовались мы своими миллионами. Даже на Канары не слетали… Все светиться не хотели лишний раз, жив еще совковый страх. А достались они Лидке, которая разрушила первую семью Булата, осталась его детям в наследство маленькая часть российского капитала. Любовь у меня была большая к твоей матери – и во что превратилась эта женщина, тоже, я думаю, из-за денег, которые ей позволили вести праздную жизнь. От скуки она спилась, не стала доброй еврейской женой и матерью. Дети наши росли в достатке, но без должного воспитания. Твоя сестрица ни красотой, ни умом не блещет, да еще характер отвратительный. Хоть бы замуж вышла, уж не знаю, кто ее возьмет! Ты, сынок, парень хороший, но звезд с неба не хватаешь. На тебя была моя надежда, да, боюсь, ничего путного из тебя не выйдет. Я с себя вины не снимаю, если бы уделял внимание семье, все было бы по-другому. Но у меня все время отнимал бизнес. Мой тебе совет – не гонись за большими деньгами, научись добывать себе хлеб насущный, довольствуйся малым. Женись, заведи детей, и радуйся им, но не зарывайся! А про этого Самсонова все же разузнай, если удастся тебе его найти и прижать, будет у твоих детей хорошее будущее. Мать и сестру не обижай. Не спокоен я за вас…

– Папа, а сколько же денег пропало на этих счетах? – не удержался Борис.

– Да какая теперь разница, – тяжело вздохнул Марк Григорьевич. – Ты не поверишь, но точно я и сам не знаю, сколько. Я все думаю – как Лидке удалось эти деньги снять со всех счетов? Ведь распоряжаться могли только мы трое! Этот юрист предлагал нам предусмотреть процедуру закрытия счетов путем применения цифрового ключа, но мы отказались. Он, стервец, очень хороший специалист, за это мы его и держали, к тому же иностранными языками владел. Я думаю, он нам договора с банками не в полном переводе показывал, а сам в иностранном тексте все же предусмотрел возможность, которую мы отвергли. Видишь, что значит образование!

Через год после смерти отца Борис случайно встретил водителя Серегу, который возил Булата в последние месяцы его жизни и с которым Борис познакомился во время организации похорон Булата. Пригласил его в дорогой ресторан, где они помянули Булата и Марка Григорьевича, и после бутылки коньяка спросил:

– А помнишь, перед смертью Булата, недели за две, ты привозил его в этот самый ресторан? Я вас случайно увидел тогда. С вами еще была женщина, рыжая такая, яркая, с каким-то мужчиной.

– Помню, конечно. Эту бабу я не раз подвозил, ее Зоя, кажется, Викторовна, зовут. Веселая очень, заводная, – вздохнул Серега. – Эх, было времечко. Платил Булат хорошо, не жадничал.

– А где она живет, не помнишь?

– Как не помню, если отвозил ее не один раз! – возмутился Серега. – А тебе зачем?

– Да она подруга моей матери, когда-то обещала мне помочь найти хорошего врача, чтобы мать лечил. Хочу ее разыскать, но без ведома матери, поговорить надо.

– Ну, номера квартиры я не знаю, а улицу и дом тебе назову.

После этой встречи Борис не раз прогуливался возле дома, указанного Серегой. Ни разу не увидел он рыжую женщину Зою Викторовну, бабушки на лавочках ничем ему не помогли. Время шло, и он стал успокаиваться, смирился с поражением.

Борис

А вскоре Борис влюбился. Это была такая страсть, какой он сам от себя не ожидал. Она была актрисой одного из московских театров, играла второстепенные роли, мечтала, конечно, о главных. Борис долго за нею ухаживал, он просто потерял голову. Женщина не собиралась выходить замуж, она жила своим творчеством, совершенно не умела готовить и вести хозяйство и любила только себя. Но постепенно она привыкла к присутствию Бориса, его заботе, подаркам, букетам. Она была на пять лет старше его, ей было хорошо за тридцать и она понимала, что нужно как-то устраивать свою жизнь, надоела вечная нехватка денег, комната в коммуналке. После года ухаживаний она дала свое согласие на брак. Борис был счастлив несмотря на то, что невеста честно предупредила его, что детьми обзаводиться не собирается.

Шли годы. Сестра Бориса вышла замуж и уехала с мужем в США, к дяде. Мать умерла. Борис жил со своей женой в полном согласии, фирма исправно приносила неплохой доход, его хватало на обеспеченную жизнь без роскоши, ежегодные отпуска на средиземноморских курортах. Отцовские деньги закончились – последнюю их часть пришлось отдать сестре на обзаведение в новой жизни.

Так прошло больше десяти лет. Старая история почти забылась, когда совершенно случайно в альбоме друзей их семьи Борис увидел фотографию рыжей женщины. Дыхание перехватило, он стал расспрашивать хозяев о людях на всех снимках, пока не дошел до нужного ему лица.

– Это моя двоюродная тетя, – весело прокомментировала подруга его жены, – правда, необычное лицо? И судьба у нее необычная. Она очень умная женщина, раньше работала в Министерстве внешней торговли, замуж вышла удачно, родила дочь. Потом муж умер, в начале девяностых, когда дочка уже большая была, надо было поступать в институт, а тут начались сокращения, осталась тетя Зоя без работы, без мужа, без денег, с дочерью и старой матерью на руках. Так она, представляете, уехала в Германию, устроилась на работу, ухаживала за какой-то старухой, а та умерла и оставила ей небольшое наследство! Нам она не призналась, сколько получила, но вернулась домой, дочь выучила, замуж выдала, живет не бедно, а теперь уже и пенсию получает.

Борис выслушал эту историю, а в голове билась мысль: «Вот почему я не смог ее найти, ее тогда не было в Москве! Кажется, я догадываюсь, что это за наследство. Получила часть украденных Булатом денег, а вернулась из-за дочери, побоялась, что партнеры Булата ее вычислят и вытрясут всю правду. Неужели она сумела потратить такую сумму? А Самсонов, он куда девался?»

Теперь он не мог думать ни о чем другом. Его любимая жена нуждалась в дорогостоящем лечении, у нее обнаружили серьезное сердечное заболевание. Требовалась операция, которую делали только в Германии или Израиле и стоила она около ста тысяч евро. Таких денег у него не было. Его туристическая фирма приносила доход, только конкуренция в этой сфере услуг была очень большая. Они с женой жили безбедно, но отложить на черный день не удавалось, оба совершенно не умели экономить и в чем-то себе отказывать.

Борис все эти годы не выпускал из виду семью Самсоновых, благо у него было немало общих знакомых, бывших школьных друзей. Он знал, что никаких явных признаков владения большими деньгами у Самсоновых не наблюдалось. Старший брат добился высокого положения в медицинском мире, стал профессором, жил в Санкт-Петербурге в квартире, доставшейся ему от бабушки, вел достаточно скромный образ жизни. Большие деньги скрыть очень трудно, они обязательно заявят о себе тем или иным образом! Младший брат заимел капитал еще до исчезновения отца, а мать вообще уехала в какую-то деревню, где собственноручно возделывала огород.

Неужели эта рыжая Зоя Викторовна захватила всю сумму денег, которую Булат утаил от друзей? Это необходимо было выяснить. Вполне вероятно, неприметная пенсионерка тратит чужие миллионы на дочь и внуков да пару раз в год втихаря разъезжает по миру и отдыхает в лучших отелях, да еще имеет за границей дорогую недвижимость! Таким образом, перед Борисом стояли три задачи:

– узнать как можно больше о ее материальном положении;

– в случае подтвердившихся подозрений о наличии у нее больших денег, заставить ее во всем признаться;

– заставить ее поделиться с ним оставшимися деньгами.

Не слишком образованный, Борис все же понимал, что большие деньги, полученные преступным путем, невозможно было свободно потратить в России – их нужно было бы как-то легализовать, иначе обязательно попадешь под недремлющее око налоговых и других органов.

Борис почему-то был уверен, что у него все получится, единственное тяжелое сомнение касалось того, что за четырнадцать лет от разыскиваемых денег ничего не осталось. Ведь не просто годы прошли, изменилась жизнь, и по нынешним меркам сумма не так уж велика.

Одному справиться со сбором информации было невероятно тяжело, а довериться никому было нельзя. Борис прибег к услугам детективного агентства, которые были отнюдь не дешевыми, да еще вызвал недоумение сыщиков по поводу цели расследования.

В итоге за два месяца он узнал, что Зоя Викторовна Нефедова недавно вышла на пенсию, размер которой был повыше среднестатистической (ведь она неплохо зарабатывала в министерстве), но все же ее образ жизни в эту сумму не укладывался. Женщина покупала одежду не на Черкизовском рынке, а в достаточно дорогих для пенсионерки магазинах, не скупилась при покупке продуктов, лечилась в частных клиниках, а не в районной поликлинике. Позволяла себе отдых в пятизвездочных отелях Турции и лечение в Карловых Варах.

Ее дочь работала в престижном агентстве, занимающемся продажей недвижимости, там же трудился и ее муж, они имели двоих детей. Владели трехкомнатной квартирой и дачей в Подмосковье, дорогим автомобилем, и приобрели все это не без помощи родителей с обеих сторон. То есть, были вполне обеспеченными людьми, но никакой недвижимости за рубежом не имели ни они, ни сама Зоя Викторовна. И хотя обеспеченность Нефедовой вызывала сомнения, миллионами долларов тут явно не пахло.

Что касается личной жизни, то Зое Викторовне не везло. Моложавая вдова нравилась мужчинам, но среди них не встретился тот, с кем она захотела бы связать свою жизнь. К ней липли какие-то неудачники, со склонностью к алкоголю и нежеланием обеспечивать достойную жизнь даже себе, не говоря уже о любимой женщине. В настоящее время к ней похаживал старый друг, бывший спортсмен, с которым она иногда посещала кино, театры и дачу своей дочери.

Узнав все это, Борис понял, что если Зоя Викторовна и имела отношение к деньгам Булата, то косвенное, и единственный путь к разгадке тайны пропавших миллионов – это припугнуть ее и заставить рассказать всю правду. Для этой цели он пригласил ее в кафе недалеко от ее дома, позвонил ей прямо на домашний телефон и сказал, что хочет ей передать привет и маленькую посылку от родственников из Германии. Женщина согласилась сразу, и через час уже подсела к его столику.

Борис внимательно разглядывал ее. Дорогой твидовый костюм, замысловатая прическа – волосы были такие же рыжие, как и пятнадцать лет назад, изящные золотые украшения. В хорошем вкусе ей не откажешь. Правда, лицо потеряло свою свежесть и фигура слегка расплылась. Только серые глаза были блестящие и молодые, смотрели весело и немного кокетливо.

Он хорошо подготовился к разговору, но все равно волновался.

– Здравствуйте, Зоя Викторовна! – любезно поздоровался Борис.

– Здравствуйте, – улыбаясь, ответила женщина, – с кем имею честь?

– Я не стану вам представляться пока, тем более что мое имя вам ни о чем не скажет. Хочу передать привет от вашего давнего друга – Самсонова Дмитрия Георгиевича.

Он не ожидал, что реакция будет именно такой. Женщина побледнела так, что Борис даже испугался. Она смотрела ему прямо в глаза и не могла отвести взгляда, при этом руки ее судорожно сжали в комок тонкие перчатки, которые она сняла при входе в кафе и не успела положить в сумочку. Пауза длилась минуты три, потом кровь потихоньку стала приливать к щекам Зои Викторовны, она откашлялась и тихо спросила:

– А кто это?

– Слава богу, что вы не упали в обморок, – облегченно вздохнул Борис. – Я уж думал, придется скорую вызывать. Что вам предложить – коньяк, кофе, сигарету? Для освежения памяти! Надеюсь, вы не станете терять время на утверждения, что не знаете этого человека.

– Кто вы? – тянула время женщина. – Что вам нужно? Почему я должна с вами разговаривать о своих знакомых?

– Потому что это в ваших интересах! – начал злиться Борис. – Так вы знаете Самсонова?

– Когда-то знала, – помедлив, ответила она, – но это было очень давно. Потом до меня дошли слухи, что он погиб в автомобильной катастрофе. И вдруг вы заявляете, что он жив и передает мне привет! Естественно, я испугалась и мне стало нехорошо.

– Не в автомобильной катастрофе, а при взрыве автомобиля! – грубо поправил ее Борис. – Вместе с вашим другом Булатовым. Эту версию я тоже слышал. – И, понизив голос, вкрадчиво зашептал: – Но мы-то с вами знаем, что он не погиб!

Зоя Викторовна уже взяла себя в руки и пошла в «несознанку»:

– Откуда я могу такое знать! После той катастрофы я его никогда не видела!

– Позвольте мне вам не поверить, – твердо заявил Борис. – На следующий день после его мнимой гибели вы вылетели в Германию, зачем, спрашивается? Только не говорите о своих зарубежных родственниках, вы на следующий день вернулись на родину!

Тут Борис немного блефовал. То есть факт вылета Зои Викторовны в Германию именно на следующий день после взрыва ему действительно удалось установить, а вот точную дату обратного прилета он не знал, ему только было известно, что через три дня она была на работе (в то время она уже трудилась не в министерстве, откуда ее сократили, а на одном из заводов в отделе кадров).

Зоя Викторовна опять стала бледнеть. Долгие годы она ждала чего-то подобного. Она лихорадочно пыталась сообразить, кем был этот молодой человек. Если давней историей заинтересовались спецслужбы, то почему ее не вызвали в соответствующее учреждение? Борис словно прочитал ее мысли:

– Не парьтесь, я не из правоохранительных органов, – насмешливо произнес он. – Они это дело давно закрыли и забыли о нем. Теперь уже все сроки вышли, и вряд ли кто-то вспомнит! А вот я вас долго искал. Советую вам быть со мной откровенной. Мне необходимо найти Самсонова, и вы мне в этом поможете. Тем более что вы, в общем-то, ни в чем не виноваты. Зачем вам подвергать опасности себя и своих близких? Подумайте! И при этом учтите, что я точно знаю, что Самсонов не погиб при взрыве! Он просто исчез и прихватил то, что ему не принадлежало! А вот как он это сделал и где находится сейчас, это я хочу узнать от вас!

– Но я действительно ничего не знаю! – отбивалась женщина. – Что вы себе вообразили? Я была знакома с Самсоновым и Булатовым, я ведь этого не отрицаю, но про их дела я ничего не знала! Моя поездка в Германию с ними никак не была связана!

Борис откинулся на спинку стула и молча гипнотизировал свою собеседницу. Женщина нервничала все сильнее, на лице ее читалось желание встать и убежать.

– Жаль, что вы не хотите помочь мне по-хорошему! – наконец произнес Борис. – Насколько мне известно, вы очень любите своих внуков. Неужели станете рисковать их жизнью?

Зоя Викторовна закрыла лицо руками и тихо заплакала. Официант, пробегающий мимо, хотел к ней подойти, но Борис жестом показал, что помощь не требуется. В голове его билась мысль: «Главное, не дать ей время на придумывание какой-нибудь лжи!» Он подождал несколько минут, потом предложил женщине:

– Выпейте коньяк, немного успокойтесь и просто расскажите мне правду. Я обещаю, что вашим близким не будет ничего угрожать, если вы мне поможете.

Его слова были восприняты правильно. Выпив коньяк, Зоя Викторовна немного расслабилась, взяла себя в руки и, вздыхая, рассказала давнюю историю.

Знакомство с Булатовым началось еще в юности, они жили по соседству и даже какое-то время близко общались. Потом жизнь их развела, Зоя вышла замуж, и бывшего возлюбленного долго не видела. Встретились они случайно, в самое тяжелое для Зои время – она овдовела, лишилась работы и жила за чертой бедности. Булатов, наоборот, процветал. Он пожалел старую подружку и стал ее поддерживать, изредка поручая ей деликатные дела. Она добывала для него нужную ему информацию, иногда участвовала в деловых переговорах, но близко к своему бизнесу он ее не подпускал и никаких секретов ей не доверял – он в принципе не доверял женщинам. Платил ей не то чтобы много, но на жизнь хватало. К тому времени он был уже женат, собирался уйти из семьи к другой женщине. Ему нужен был человек, которого не знают его товарищи по бизнесу. Именно Зоя Викторовна порекомендовала Булатову Самсонова, так как знала его по работе и оценила очень правильно, к тому же была к нему неравнодушна.

Когда Булат задумал увести деньги у своих компаньонов, он предложил ей поучаствовать в этой операции, учитывая риск, за хорошие деньги. Главное было сохранить все в строгой тайне, тогда никому ничто не угрожало бы. Зоя Викторовна должна была соблазнить Самсонова, чтобы скомпрометировать перед женой, а затем сопроводить за границу, вернуть ему российский паспорт и в дальнейшем держать под наблюдением. Соглашаться на это предложение ей было очень страшно, но обстоятельства вынуждали.

Когда произошел взрыв, Зоя Викторовна узнала быстро и так испугалась за свою жизнь, что хотела спрятаться куда-нибудь подальше, но, поразмыслив, поняла, что лучший выход – это довести дело до конца, ведь компаньоны Булата ее не знали, да и найти ее за пределами России все же не так просто. На следующий день она вылетела для встречи с Самсоновым, успев как следует все обдумать. Ее охватила жажда приключений. Какие открывались перспективы! Они с Дмитрием могли скрыться с огромными деньгами и жить припеваючи!

Все эти мечты рухнули, когда она встретилась с Самсоновым в Германии и сообщила ему о взрыве и утере паспорта. Его первую реакцию она приписала неожиданной новости, но потом поняла, что мужчина полностью деморализован. Он был в страшном отчаянии, и она поняла – ему не нужны ни миллионы, ни она сама. Странно, что у него вообще хватило сил все сделать правильно, перепрятать деньги, сменить документы. Он был глубоко несчастен, соглашался на все, включая брак с Зоей. Но ей это было уже не нужно, она поняла, что не сможет жить такой жизнью. И очень было жаль Дмитрия. А еще она очень боялась, что те, кто убил Булата, могут добраться и до нее. Прожив три года в Германии, где она действительно ухаживала за пожилой эмигранткой из России, Зоя Викторовна вернулась домой. Самсонов регулярно поддерживал ее деньгами, но общение с нею организовывал, как опытный конспиратор. Она ничего о нем не знала, встречи были редкими, всегда в разных местах, о которых сообщалось разными способами, с использованием разных имен.

Так прошло еще лет пять. При встречах с Самсоновым Зоя Викторовна каждый раз убеждалась, что этот человек меняется все больше, он перестал быть русским, стал набожным и очень замкнутым, о себе ничего не рассказывал, но каждое известие о семье воспринимал как огромную радость. Однажды она привезла ему фотографию сыновей – незаметно сняла их во время пребывания Олега в Москве. Пожилой человек заплакал, потом, успокоившись, отругал ее очень сильно и запретил впредь подобный риск, но фото забрал.

В последний раз они встретились в Карловых Варах. Самсонов плохо выглядел, очень нервничал. Он сообщил Зое Викторовне, что устроил ей наследство от ее бывшей подопечной эмигрантки, обеспечив ей материальную поддержку на годы вперед. Больше они встречаться не будут. Поблагодарил за все. Попросил забыть навсегда.

– Скажи, – допытывалась она, – ты хоть использовал как-нибудь эти миллионы? Может, ты болен, так хоть на лечение не жалей! И потом, у тебя есть дети, внуки!

Он долго отмалчивался, потом поднял на нее потухшие глаза:

– А разве я имею право на эти деньги? Они мне всю жизнь загубили!

– Да ведь нет уже никого в живых из тех бандитов! Возвращайся домой! Или семью к себе забери! Уже никому ничто не угрожает!