Текст книги "Дочь Дроу"

«Да?» осведомился он, передавая единственным словом полное отсутствие заинтересованности или одобрения.

«Я Шакти из Дома Ханзрин. А ты», выплюнула жрица, «ты не поклоняешься Лолт!»

Медные брови Нисстира взмыли ввысь. «Я так понял, искусство беседы не принадлежит к числу предметов, преподаваемых в Арах-Тинилит».

«Еще ты маг», продолжила Шакти, неотвратимая в своей целеустремленности. «Сильный маг, и тем не менее не прошел проверку лояльности Лолт, обязательную для всех практикующих магию в этом городе. Ты сеешь раздор среди верующих в Лолт, заманивая их к Ваэрауну, этому так называемому богу воровства. За каждое из этих преступлений, тебя стоит окунуть в расплавленный сыр, и отдать на пожирание крысам!»

«Хммм», одобрительно пробормотал Нисстир. Он задумался на мгновение над нарисованной картиной, без сомнения откладывая ее на память для будущего использования, и только потом обратил свое внимание на посетительницу.

«Должен сказать, жрица, ты весьма изобретательна в вопросах пытки. И все же», добавил он, наклоняясь вперед и уставившись на нее спокойными глазами. «некоторые могут счесть тебя неразумной. Подозревая меня в такой силе, ты пришла сюда, в мои владения, угрожать мне?»

«Я здесь по делу», поправила она. «Я хочу, чтобы ты разыскал одну женщину, и хорошо заплачу за работу».

Он отмахнулся. «Наверняка есть другие, более подходящие для такой работы чем капитан Драконьей Сокровищницы. В городе хватает убийц и охотников за головами».

«Заметь, я не прошу тебя убить ее», добавила Шакти осторожно расставляя ударение. «Я только хочу, чтобы ты нашел ее и принес мне ее вещи. Что ты с ней сделаешь, меня не касается, лишь бы она больше не появлялась в Мензоберранзане. Конечно же, такое простое задание доступно и тебе».

«Как и любому отряду наемников, и куда дешевле. В городе много таких, найми один из них».

«Не могу», неохотно призналась она. «Нельзя, чтобы об этом дошло хоть слово до матрон города. Лолт запретила жрицам убивать друг друга».

«Я начинаю понимать твою дилемму», не без веселья сказал Нисстир. Его репутация дроу, способного выполнить щекотливые поручения в полной секретности за долгие годы принесла ему множество аналогичных предложений. «Как неприятно, должно быть, для тебя – вести дела с заподозренным еретиком. Но почему именно я?»

Шакти бросила на стол книги. «Ты их продал. Они с поверхности, и запрещены в городе!»

«Ну вот, опять угрозы», заметил торговец. «Должен сказать, это уже становится утомительным. Если ты не можешь предложить чего-то интересного – „Я предлагаю тебе Лириэль Баэнре!“»

Эти слова заставили Нисстира ненадолго замолчать.

«Не стоило так кричать», укорил он молодую жрицу. Лицо его оставалось бесстрастным, за исключением слабой сардонической улыбки касавшейся только кончиков губ. «Признаю, предложение не лишено некоторого интереса, но какая практическая польза торговцам от принцессы Баэнре?»

Шакти нависла над столом, опираясь на него руками. «У Лириэль Баэнре есть магическая вещь, которая весьма поможет твоей работе. Она стала причиной серьезного конфликта между жрицами Лолт. Я не скажу пока ничего больше, но принеси ее мне, и мы поделим ее секреты».

«Но ты жрица Лолт».

«Да, а может и больше». Шакти прямо встретила его взгляд. «Время от времени, служительницу Лолт посылают как ученицу во враждебную церковь, служить там глазами Лолт. Паучья Королева дозволяет такое, иногда даже поощряет. Для жрицы Лолт допустимо работать с теми, кто следует Ваэрауну. Можно обмениваться информацией, для общего блага. Риск огромен. Я готова пойти на него».

Нисстир долго смотрел на Шакти Ханзрин, взвешивая ее искренность, и размышляя о грандиозных возможностях, открывавшихся ее предложением. Он учел ненависть в ее голосе, когда она произносила имя Лириэль, фанатичное сверкание ее глаз, и решил принять предложенный союз. Но, в отличии от жрицы, не собирался говорить так открыто, или подвергать себя такой опасности.

«Драконья сокровищница может достать все что угодно, независимо от цены», сказал он, осторожно подбирая слова. «Я достану твою принцессу, но предупреждаю, награда должна оказаться достойной».

«Доверься мне», согласилась она, полная решительности.

Подобная идея была настолько невообразимой, что и торговец и жрица расхохотались.

Глава 16. Охотники

В одиночестве своего кабинета, Нисстир обдумывал странное партнерство. Он принял предложение Шакти Ханзрин, не только чтобы получить шпиона в самой крепости Лолт, но и чтобы узнать больше о магическом предмете, упомянутом жрицей. Он подозревал, чем этот артефакт может оказаться.

Мысли мага вернулись назад, к битве в лесу Рашемена, и амулету, единственному доставшемуся ему сокровищу. Когда его отряд не вернулся в Мензоберранзан с амулетом, Нисстир списал в убыток всю экспедицию. Потом была встреча с Лириэль, и обнаружение потерянных солдат. Нисстир не обнаружил амулет на их телах, ни на двоих убитых в пещере, ни среди обглоданных останков позднее найденных в логове драгазхаров. Он решил, что амулет потерялся где-то, возможно даже оказался в желудке драгазхара. Внимание Лириэль казалось полностью сосредоточено на неизвестном враге, и необходимости увериться, что этот враг не последует за ней в Подземье, и Нисстир не задумывался над той возможностью, что амулет могла взять она. А, судя по всему, стоило бы.

Последним амулетом владел тот невозможно сильный воин-человек, которого Нисстир оставил подыхать в лесах. Дроу предполагал, что именно магия амулета была причиной боевой ярости человека. Если так, какая от него польза Лириэль, и зачем он мог так отчаянно понадобиться жрицам Мензоберранзана?

Нисстир оттолкнулся от кресла и вышел из кабинета. Во всем городе был единственный дроу, кто мог ответить на эти вопросы.

Харза-кзад Ксорларрин мерил шагами комнату, в лихорадочном беспокойстве и нерешительности. Зирит К'Ксорларрин, его младшая сестра и матрона, оставила его несколько минут назад, после весьма неприятной беседы.

Похоже, Лириэль попала в очень серьезную передрягу. Старый маг боялся, что нечто подобное может случиться с опрометчивой девочкой. До некоторой степени, Харза-кзад винил себя. Пойми он больше о планах своей ученицы, быть может, он смог бы сделать что-то, чтобы отвратить случившуюся катастрофу. Он знал, что Лириэль была на поверхности, конечно, и что она добыла там какую-то новую магию. Но как он мог представить, что Лириэль обнаружит человеческий артефакт, и, тем более, что какая-то вещь, созданная руками людей, может обладать достаточным могуществом чтобы вызвать такой переполох?

Вынести магию дроу на поверхность! Возможные последствия ошеломляли Харза-кзада. Но не эта перспектива, какой бы пугающей она не была, погрузила старого мага в безумие горя и тревоги.

Он достиг вершин мастерства в создании магических жезлов, особенно используемых как оружие. Его жезлы высоко ценились среди боевых магов, сотни врагов Мензоберранзана пали жертвами их сил. Но сам он, Харза-кзад Ксорларрин, никогда не убивал.

Старый волшебник не был уверен, сколько дроу могут сказать такое о себе, и точно знал, что немногие станут этим хвастаться. Он никогда не задумывался об этом прежде, никогда не представлял тех, кто падет перед разрушительной мощью его жезлов. Теперь он проклинал свое отшельничество, верность одинокому ремеслу. Будь он свидетелем нескольких битв, используй хоть одно оружие из созданных его руками, может тогда ему легче было бы забрать жизнь своей ученицы. Потому что приказ Матроны Зирит был: найти Лириэль, отобрать амулет и не оставить и следа от его бывшей владелицы.

Харза-кзаду не приходило в голову не подчиниться приказу. Он был дроу Мензоберранзана, всего лишь мужчина, несмотря на всю свою силу и почетную позицию в Сорцере, и законы требовали от него выполнять волю правящей матроны.

Высохшие пальцы мага обхватили рукоять жезла на поясе, и он напрягся, готовясь сделать то, что должно быть сделано. Но такая знакомая вещь была чужой в его ладони, такой же чуждой как и жуткая работа, предстоявшая ему.

В запертой комнате крепости Ханзрин, укрытой пеленой заклятий от глаз родственников, Шакти произносила слова жреческого заклятия. В ее случае рискованно было призывать Лолт, но если богиня отвратила от нее свою милость, Шакти предпочитала узнать это сейчас.

Молодая жрица одна из последних покинула храм Баэнре после той памятной встречи. Скромный ранг Дома Ханзрин обеспечил ей место в глубине комнаты, и она замешкалась там, наблюдая за другими жрицами, обменивавшимися заговорщицкими взглядами или срывавшимися с места в ярости. И в тенях храма она, Шакти Ханзрин, увидела то, что распознали лишь немногие жрицы Мензоберранзана: истинную волю Лолт.

Гигантская магическая иллюзия, постоянно сменяющиеся паук и дроу, смотрела на служительниц Паучьей Королевы золотыми глазами и лицом ненавистной соперницы Шакти. Но когда храм почти опустел, иллюзия вновь изменилась, и глаза дроу замигали попеременно багровым и янтарным. Для Шакти смысл этого сообщения казался очевидным.

Леди Хаоса отвергла смертный приговор Лириэль, вынесенный Зирит К'Ксорларрин. Вместо него было объявлено состязание. Фавор Лолт вещь непостоянная, приз, которым награждается самый изобретательный и хитрый. Пока что эту корону носила Лириэль Баэнре. Шакти намеревалась отобрать ее.

Так что она молилась темной богине дроу, прося опутать ее слугу пеленой невидимости. Ссассер, темный нага, терпеливо ждал рядом. Змееподобное существо свернулось у зеркала, и тусклый свет вставленных в рамку зеркала подсвечников отблескивал на синих чешуйках наги. Закрыв глаза, Шакти произнесла последние слова. Судя по восхищенному шипению, Лолт ответила ее молитве. Шакти открыла глаза: нага исчез.

Жрица подняла трезубец и провела им перед зеркалом, в котором сразу появилось отражение наги. Уродливое лицо искривилось от разочарования, и длинный тонкий язык метнулся навстречу своему отражению.

«Не паникуй, Ссассер. Не считая этого отражения, ты невидим», сообщила ему Шакти. Она не настолько глупа, чтобы позволять владеющему магией существу ускользать из ее поля зрения. Нага был практически рабом Дома Ханзрин, но в злобе и коварстве не уступал дроу, которым служил. Ссассер с удовольствием воспользовался бы шансом убить жрицу Ханзрин; собственно, лукавое существо уже начало отползать от выдававшего отражения.

«Стой у зеркала, чтобы я тебя видела», рявкнула жрица. «Слушай внимательно: ты вернешься в дом Лириэль Баэнре. Обыщи место, найди что-нибудь, что поможет тебе выследить ее. Возвращайся в крепость с информацией. Тогда я дам тебе в помощь пару квагготов, и вы отправитесь на охоту. Когда ты убьешь Лириэль и принесешь мне амулет, ты получишь свою свободу».

Лицо отражения просияло при такой новости. Квагготы были огромными, двуногими созданиями с белой шерстью, выглядевшие как невообразимые отпрыски огра и медведя. Не слишком разумные, но зато отличные охотники, сильные и умелые в схватке. Дроу иногда делали их рабами, используя как солдат или стражей. Ссассер обожал командовать, а с такими подчиненными ему наверняка удастся исполнить восхитительную задачу уничтожения женщины дроу.

«Ссассер слышал все сказанное госпожой Шакти. Ссассер идет охотиться?»

По кивку дроу, нага метнулся к узкому тоннелю, который вел из этой комнаты и вниз, под стены крепости.

Шакти улыбнулась, довольная энтузиазмом наги. Она была высокого мнения о торговцах Драконьей Сокровищницы, и решение работать с Нисстиром приняла обдуманно. Тем не менее, в ее распоряжении были и другие охотники, и она намеревалась направить их всех вслед за Лириэль.

В холмах к северу от деревни Троллий Мост, Федор из Рашемена пригнувшись за камнями вглядывался в небольшую пещеру. Солнце поднималось позади него, но утро оставалось морозным, и каменистую почву покрывало заморозком. Молодой воин подул на ладони, согревая их, и устроился, готовясь ждать и наблюдать. Он охотился уже несколько дней; теперь, впервые, добыча оказалась в пределах видимости.

Искра мелькнула в глубине пещеры, затем другая. Через мгновение показался свет небольшого костра. Запаха жарящегося мяса не было, но Федор этому не удивлялся. Дроу, судя по всему, ели пищу сырой. Он следовал за этими тремя через лес, и не однажды проходил мимо убитой ими добычи. Хотя он ни на миг не терял их след, ему ни разу не попадались остатки костра. Его несколько удивляло, что темные эльфы рискнули сейчас. Конечно, наступал день, и маленький огонь, разожженный для тепла в пещере едва ли мог быть кем то замечен.

Перед началом каждого нового дня, дроу находили укрытие от солнца. Неровная местность была усыпана пещерами, но на сей раз Федору впервые удалось обнаружить их убежище. Его охота началась с пещеры в Подземье, полной тел гигантских летучих мышей и воинов дроу. Что-то в этом поле боя показалось ему странным; что именно, он так и не понял. Обыскав тела двух убитых дроу, он не нашел амулета, как и ожидал – естественно, выжившие заберут такое сокровище с собой. Так что по кровавым следам трех уцелевших он добрался до тоннеля, выведшего его посреди холмов. Дроу направлялись на запад, следуя по ночам со скоростью, которую Федор едва мог выдержать днем.

Но теперь время пришло. Когда дроу появятся из пещеры с приходом ночи, Федор добудет свой амулет, или умрет.

Темный нага в страхе жался в угол, несмотря на заклинание невидимости, скрывавшее его из виду. Ссассер проскользнул во владения Лириэль тем же путем что и прежде, спокойно преодолев ловушку на двери и проглотив арбалетный болт. Он не боялся слуг, поскольку служба семье Ханзрин принесла ему достаточно магии. Но могущественной персоне в кабинете Лириэль он был не противник.

Громф Баэнре, самый известный маг города, сидел за столом своей дочери. Книги валялись в беспорядке у его ног, а на лице застыла хмурая гримаса.

Длинные черные пальцы произвели жесты заклинания, и он пробормотал магические слова с точностью, добытой огромной силой и долгой практикой. Ссассер не следил за жестами – у наги не было рук, и такое знание ему было ни к чему, – но в заклинание он вслушивался очень внимательно, и несколько раз повторил про себя, пока не уверился, что произносит все правильно.

Так сосредоточившись на ворованном знании, он сначала не заметил результата заклинания. Дым вплыл в кабинет, исходя, казалось, от каменных стен. Туча оторвалась от стены, и сгустилась в статую дроу из живущего камня.

«Здесь я ничего полезного не выискал», сказал маг, резко махнув рукой над кипой раскиданных книг. «Найди ее слуг, узнай все, что им известно о том где она».

Голем поклонился и вышел из комнаты, постукивая о пол. Ссассер сжался, отодвигаясь от этих каменных ног, затем вновь наклонился вперед, любопытствуя, что следующим сделает архимаг. Наге редко доводилось наблюдать за магом такой силы, и он надеялся, что Громф продемонстрирует другое заклинание.

Но маг дроу не оправдал надежд наги. Его ладони пробежались по длинным белым волосам в раздраженном жесте; затем он погрузился в раздумья. Наконец достал из кармана плаща маленькую книжку, и перелистнув несколько страниц, швырнул на стол.

«Я не сделаю это один», пробормотал он сам себе, «даже с копией книги заклинаний, которую ей дал. Через эти врата Лириэль сможет оказаться почти где угодно. Я не могу покинуть город, но разве можно доверить такие заклинания другому магу?»

Громф поднялся, и принялся расхаживать по комнате. «Нет», решил он наконец. «Если я не смогу найти девчонку прежде, чем она узнает об опасности и уберется из Подземья, она для меня потеряна, и ее магия тоже».

С нижнего этажа раздался грохот, а потом ясно донесшийся до них крик рабыни-халфлинга, вопль боли быстро перешедший в торопливый поток слов. Маг улыбнулся, и вышел из комнаты, узнать какую информацию выдавил его каменный помощник из служанки Лириэль.

Невидимый нага с торопливой жадностью метнулся к столу. Клыкастая пасть широко раскрылась, заглатывая драгоценную книгу; он несколько раз сглотнул, ускоряя ее путь по глотке к безопасности внутреннего органа, в котором на данный момент содержались два свитка с заклинаниями, несколько бутылочек с ядами и другими зельями, маленький митриловый топор, неплохой кинжал и только что проглоченный арбалетный болт. Ссассер мог выплюнуть любую из этих вещей по своему выбору. В дополнение, Ссассер прихватил большую карту поверхности. С ней он может убедить свою госпожу Ханзрин, что обладает достаточной информацией, чтобы выследить беглянку.

Книгу заклинаний он оставит как свою награду и маленький секрет.

Далекая от бурлящего города дроу, Лириэль легко шагала по темным коридорам Подземья. Она устала но была счастлива. Теперь, когда Ветроход в ее руках был зачарован, чтобы удерживать уникальную магию Подземья, она вернется в Арах-Тинилит, накапливать силы, подготавливаясь к путешествию в Земли Света. Годы обучения не казались уже такими долгими, а груз жреческой учебы таким тяжелым. На мгновение ей захотелось, чтобы рядом был кто-то, с кем можно было бы разделить этот успех. Но пути дроу не таковы, а Лириэль была в слишком хорошем настроении, чтобы печалиться о вещах совершенно неосуществимых. Молодая дроу вызвала врата, которые отправят ее назад в Башню магии Ксорларрин, и с довольным вздохом прошла в портал.

Харза-кзад был у себя, но с ним было что-то не так. Напряженный маг застыл в неподвижности. Его редкие волосы, обычно находившиеся в полном беспорядке, были аккуратно причесаны, и даже морщинки на лице казалось не так выделяются, как обычно. Он казался странно решительным, необычно собранным.

«Ты хоть понимаешь, что натворила?» сказал он зажатым, скорбным голосом.

Лириэль замерла, ошеломленно поняв, что Харза как-то узнал всю правду. Но ведь она наверняка сумеет убедить его; она неоднократно уже проделывала такое. «Конечно я знаю что сделала! Это просто восхитительно. Я нашла способ – „„Ты подписала свой смертный приговор, вот что ты сделала!“ прервал он. «Или ты настолько наивна, что полагаешь будто правительницы Мензоберранзана позволят тебе обладать такой силой? Какой дроу не убьет, чтобы завладеть такой способностью?“

Девушка недоуменно нахмурилась. Немногие дроу Мензоберранзана путешествовали в Подземье, не считая патрулей, назначавшихся для очистки близлежащих территорий от врагов. Мало кто из темных эльфов разделяет ее природное любопытство, любовь к приключениям и открытиям. И уж конечно, никто не пожелает отправиться в Земли Света, в странствия ради знаний, в поисках руны силы. И вообще, что дроу Мензоберранзана знают о рунной магии? Только по чистейшему совпадению она смогла собрать вместе части истории Ветрохода. Никто другой не может знать, что значит для нее амулет, или на что он способен.

Осознание пришло быстро. Конечно они не знают! Дроу наверняка решили, что амулет схож с большинством других магических вещей города, что само обладание им позволит магу или жрице достаточной силы использовать его возможности! Слова Харзы неудивительны, действительно, многие убьют за такое!

«Но амулет им не поможет! Его магия совсем не такая как все что мы знаем», попыталась она. «Позволь мне объяснить – „„Нет“, резко сказал Харза, вскидывая обе ладони и прося ее замолчать. «Чем меньше я знаю об амулете, тем больше мои шансы на выживание“.

Взгляд Лириэль упал на боевой жезл в правой руке учителя, медленно поднялся на его решительное лицо. Ей стало ясно: Харза намеревается убить ее.

Маг сделал шаг, протянул пустую ладонь к ней, держа жезл как готовый к удару меч. «Амулет должен отправиться на изучение в Сорцере. Отдай его мне».

Она обхватила ладонью крохотные золотые ножны, висевшие у нее над сердцем. Попыталась заговорить, и не смогла, так пересохло горло и сжало грудь. Лириэль за свою короткую жизнь встретила немало предательств, но ни одно не становилось для нее таким неожиданным. Она знала, что Харза, в своем роде, заботился о ней, возможно больше чем любой другой до того. Она привыкла полагаться на это, и что-то похожее на доверие зарождалось между ними. Но среди дроу, доверие неизменно влекло за собой предательство. Лириэль поняла всю свою глупость, и приняла кару.

С храбростью и вызовом, подобающими благородной дроу, девушка задрала подбородок, встречая смерть. Пальцы сжались вокруг амулета, и свободной рукой она произнесла последние слова на бесшумном языке дроу.

Бей. Амулет не пострадает. Заберешь потом из пепла.

Харза-кзад поднял жезл, указывая на нее. Они стояли, друг напротив друга, в напряженной, оглушающей тишине. Долго.

Потом, неожиданно, маг выругался и отбросил магическое оружие прочь. «Я не могу», печально произнес он.

Лириэль неверяще наблюдала, как ее учитель сплетает заклинание. Врата, сияющий ромб портала, появились в центре комнаты.

«Ты должна бежать из Мензоберранзана», настойчиво подтолкнул ее учитель. «Тебе нельзя здесь оставаться. Возьми свою новую магию на поверхность, и живи там как сумеешь».

«Но…»

«Нет времени спорить. Иди же».

Ошеломленная и послушная, Лириэль шагнула к вратам.

«Постой!» воскликнул Харза, оттаскивая ее назад. Он что-то пробормотал под нос, озабоченно загибая пальцы до цифры девять.

«Так я и думал», прошептал он, и настойчиво подергал за веревку колокольчика, свисавшую со стены.

Слуга-мужчина пришел, отвечая на вызов. Харза схватил его, и толкнул в сверкающий портал. Вспышка света и запах паленого мяса – все что осталось от несчастного слуги.

«Каждый девятый проходящий сквозь этот портал будет испепелен», рассеянно объяснил Харза. «Как я уже говорил тебе, в каждом магическом портале есть своя защита и опасности».

Знакомый, педантичный тон ее учителя прорвался сквозь окутавший Лириэль шок. Она бросилась в объятия мага, и так они стояли вместе, короткие, отчаянные мгновения. Молча, ибо нет в языке дроу слов для таких моментов.

Харза-кзад мягко оттолкнул ее. «Иди», снова сказал он.

Юная дроу кивнула, и подошла к вратам. Прощально подняв руку, она пропала в сверкающей магии.

Тонкие плечи мага поднялись и опустились в тяжелом вздохе. Он отвернулся, медленно, отягощенный незнакомым грузом сожаления и потери, оставив врата которые исчезнут сами. Потом привыкший к аккуратности дроу наклонился, и поднял привлекший его взгляд металлический предмет. Это оказался латунный браслет, с выгравированным символом Дома Ксорларрин – последнее что осталось от слуги.

Харза примерил браслет на собственное запястье. Он был слишком велик, но маг с гордостью рассматривал свой трофей.

«Чудесно», прошептал он, поворачивая руку так и этак, глядя как блестит полированный металл от пламени свечей. «Я все же сумел кого-то убить».