Текст книги "Дочь Дроу"

Глава 8. Темная Дева

Бессонная ночь ушла, оставив ее со слипающимися глазами и в крайнем раздражении. Настроение не улучшилось и днем, даже в старшем классе по нижним планам. Шакти Ханзрин была там, густо окутанная облаком парфюмерии дабы скрыть навозный запах, но обычную угрюмую гримасу сменила еле заметная коварная улыбка, и она следовала за каждым движением Лириэль оценивающим взглядом. Дородная жрица явно что-то затевала, Лириэль была уверена. Хотя юную Баэнре этот факт не слишком беспокоил, она была не в настроении для таких игр.

И времени на это у нее не было. Госпожа Зелд явно решила заполнить каждое мгновение жизни новой ученицы двумя различными занятиями, желательно на противоположных краях Академии. Короткое время отдыха Лириэль было отнято чтобы она могла посетить еще больше уроков, и даже обедать она вынуждена была в компании учительницы. Слушать лекцию о тонкостях жреческого протокола было достаточным, чтобы убить аппетит даже у Лириэль. Она оттолкнула еду не распробованной, хотя блюдо – вареные улитки с приправами – было одним из ее любимых. Лириэль в буквальном смысле приходилось бежать, чтобы выдерживать новое расписание, а к концу дня ее руки ломились от свитков и книг, которые нужно было изучить для следующих уроков.

Не собираясь терпеть подобное издевательство, Лириэль направилась к Госпоже Зелд, где высказала свое мнение с обычной энергичностью.

Госпожа Зелд сидела молча и бесстрастно, ожидая, пока принцесса Баэнре не закончит свою речь. «Матрона-госпожа повелела мне сделать из тебя высшую жрицу в рекордное время. Я получила свои приказы», сказала она мягким угрожающим тоном, «как и ты свои».

Лириэль не могла ничего возразить, поэтому она повернулась и ушла. Зная, что Зелд подозревает ее в проделках, она полагала, что жрица лишь пытается держать ее постоянно занятой, не давая время на организацию безобразий. Было бы дело в этом, упоминание семьи Лириэль и ее отца могло бы вероятно поставить ее на место. Но поскольку указания исходили от Матроны Триэль, отвертеться было невозможно.

Ладно, хмуро решила Лириэль направляясь в комнату, тяжело нагруженная заданиями. Я стану высшей жрицей до сорокапятилетия, какая бы польза от этого не была. Понятное дело, я умру от истощения, но зато Дом Баэнре получит удовлетворение от того, что кремировать меня будут с одним из этих змеиных бичей в руке.

Когда она возвратилась в общежитие, большинство учеников уже спали. Дверь в ее комнату была закрыта и заперта, но слабый аромат, смеси благовоний и навоза, витал в коридоре. Лириэль мгновенно поняла, что уединение ее комнаты вновь было нарушено.

С яростным шипением она отшвырнула свитки и книги, и склонилась изучая замок. Быстрый взгляд рассказал ей, что произошло. Чиранк не поставила старый замок, как указывала Лириэль. Все, что понадобилось Шакти, был один из ее старых ключей, поскольку ученикам не позволялось защищать двери магией.

Лириэль прокляла огру за ее тупость, себя за беззаботность и книгу, державшую ее всю ночь древними историями и бесплодными мечтами. Она распахнула дверь и вошла, оценивая ущерб.

Замок на сундуке с книгами продемонстрировал несколько новых царапин, похоже его пытались вскрыть. Но тонкая, почти невидимая нить паутины, которую Лириэль выложила с одной стороны сундука, осталась нетронутой. Шакти может повелевать могущественной магией, заключила Лириэль, но ей нужно еще много узнать о воровстве. В шкафу все вроде бы было на месте. Не удовлетворенная внешним впечатлением, юная волшебница прикрыла глаза и сотворила заклинание, распознающее магию.

Сфера слабого голубого сияния полыхнула вокруг ее дорожной одежды. Лириэль потянулась к светящемуся шару; она ничего не почувствовала, но когда кончики ее пальцев прошли сквозь свет, сфера колыхнулась как мыльный пузырь. Это был тревожный сигнал, настроенный на срабатывание когда пошевелится кипа одежды.

Так вот что затеяла Шакти, поняла Лириэль удовлетворенно. Жрица Ханзрин собиралась поймать ее на самовольном исчезновении из Академии. Если так, ей стоило стараться получше!

Эльфийка подождала, пока синее пламя заклинания угаснет. Ждать пришлось не так уж мало, в комнате было множество магических свитков и вещей, и свечение было болезненно ярким. Когда она снова смогла видеть не испытывая неудобств, она осторожно, тщательно обыскала комнату, в поисках еще каких-нибудь сюрпризов от Шакти.

Наконец она нашла: скрытый в складках занавеси маленький овальный камень. Камень ничем не выделялся, облачно белый с синеватым отливом, но Лириэль распознала его. Подобную драгоценность можно было зачаровать для нескольких различных целей, иногда его использовали для слежения, как за удаленными планами, так и за ближайшими врагами. Камень, несомненно, представлял вариант наблюдательного устройства.

Лириэль сжала камень в сжатом кулаке, решая, что предпринять. Заклинания, необходимые для активации камня были весьма сложны, так что ее мнение о Шакти Ханзрин возросло на несколько ступеней. Когда жрицей не управляла голая ярость, она могла быть непростым противником. Возможно, даже достойным, хмыкнула Лириэль.

В этой мысли скрывалось искушение, и юная дроу мгновенно осознала его. Она рассмеялась негромким, темным смешком, когда идея сформировалась окончательно. Если Шакти хочет поймать ее, сбегающую из Академии, Лириэль с удовольствием поможет.

«Ну что же», сказала она, «начнем-ка охоту».

Сначала Лириэль окружила камень сферой тьмы, заблокировав шпионящий глаз. Это подогреет интерес Шакти, для начала. Затем она быстро оделась в дорожную одежду и вооружилась легким оружием и полезными заклинаниями. Магическую книгу, данную Громфом, она пристроила наверху сумки. Когда все было готово, Лириэль составила план, дававший ее побегу дополнительный, пикантный вкус изобретательного возмездия.

Накинув пивафви, она выскользнула в коридор. Магический плащ делал ее невидимой, а в зачарованной обуви она шла бесшумно как тень. Со всей быстротой, на которую осмеливалась, она направилась к роскошным покоям преподавательниц Арах-Тинилит.

Одна из них, недавно повышенная в ранге жрица из Дома Фэн Тлаббар, по слухам в полной мере обладала охочей до удовольствий натурой женщин этого клана. Госпоже Мод'Венсис Тлаббар редко недоставало компании, учитывая, что мастера и студенты школы магии и воинской Академии были под рукой. По мнению Лириэль, спальня женщины Тлаббар была отличным местом для шпионского камня Шакти.

Здесь, конечно, были свои трудности. Чтобы подкрепить решимость, Лириэль вообразила что, скорее всего, случится через пару часов. Заклинание, которое она сотворила, ослепило камень на несколько часов, давая Шакти достаточно времени, чтобы доставить свои обвинения и шар наблюдения Госпоже Зелд. Сцена, которая откроется когда рассеется сфера тьмы, будет весьма отличной от той, что предвкушает жрица Ханзрин.

Лириэль мечтательно улыбнулась, представляя, как триумфальное выражение Шакти превращается в разочарование – и панику. Она не завидовала проблеме Шакти – объяснить как и почему она вторглась в личную жизнь Госпожи Мод'Венсис. Для этого потребуется язык куда гибче, чем у Шакти!

С этой приятной мыслью, Лириэль ждала. Необычная тишина за дверью жрицы Тлаббар говорила, что вечерние развлечения еще не начались.

Довольно скоро красивый юный воин направился по коридору к двери Мод'Венсис. Лириэль на мгновение задумалась, есть ли какая-то правда в слухах о том, что женщины Тлаббар делают зелье, разжигающее страстную привязанность в любом мужчине испробовавшем его. Неплохая идея, пожалуй, если не хватает времени и таланта для нормального соблазнения. Поведение молодого мужчины, похоже, подтверждало слух, поскольку торопливость, с которой он шел на встречу, демонстрировала больше пыла, чем осторожности.

Мужчина подскочил к двери, и начал выстукивать сложный код. Лириэль теснее закуталась в пивафви, глубже прячась в тепловую тень. Несколько раз согнув пальцы для гибкости, она подкралась ближе. С мастерством, которому научила ее служанка – рабыня-халфлинг, бывшая воровка – она спрятала наблюдательный камень в сапог мужчины. Дверь открылась, и женские руки, украшенные убийственным маникюром и целым состоянием в драгоценностях, втянули его в комнату.

Широко улыбнувшись, Лириэль заторопилась к себе. Используя в качестве инструмента кинжал с тонким лезвием, она быстро заменила замок Шакти на свой собственный. Затем закрыла дверь, и установила собственную простую ловушку: маленькую пирамиду из кубков и чаш, выстроенную у двери. Конечно, не так эффективно как магическая защита, но, по крайней мере, если кто-то попытается распахнуть дверь, шум привлечет нежелательное внимание.

Оставалось определить еще одно: куда она направится. Лириэль достала книгу Громфа и бросила ее открытой на стол. Чувствуя себя безрассудной, почти потеряв голову от мысли о свободе, она прикрыла глаза и наугад ткнула пальцем, выбирая заклинание. Посмотрев вниз, она быстро прикрыла рот ладонью, удерживая возбужденный крик. Этой ночью она пойдет на поверхность. Лириэль произнесла слово силы, оживившее врата Харза'кзада. Прыгнув сквозь них, она приземлилась полусогнувшись в комнатах ее учителя в Башне магии Ксорларрин. Харзы не было в кабинете в такой час, но мягкий храп вел ее в спальню мага.

Не все темные эльфы спали, но Харза явно принадлежал к числу таких. Немногие дроу все еще отдыхали в эльфийских грезах, своего рода осознанной медитации. С каждым проходящим столетием, этих дроу становилось все меньше. Темные эльфы, уже не способные найти мир внутри себя, нуждались в забытьи истинного сна. Лириэль это вполне устраивало, поскольку куда легче найти того, кто храпит, чем того, кто лишь мечтает.

Вскоре обнаружив спальню, она запрыгнула прямо на постель учителя. Наклонившись над магом, она схватила обоими руками его ночную рубашку, и хорошенько дернула. Харза очнулся, бормочущий и растрепанный, и мгновенно потянулся в поисках оружия.

Лириэль тряхнула его еще раз, и наконец глаза его сфокусировались на пришельце. Паника ушла, и морщинистое лицо залило раздражение.

«Сколько сейчас времени?» потребовала она.

Маг фыркнул. «В таких обстоятельствах, тебе не кажется, что спрашивать об этом должен я?»

Она еще раз резко дернула его. «Нет, наверху, на поверхности. Какое время сейчас там? В котором часу Нарбондель уходит солнце, и в котором возвращается?»

Два чувства – ужас и понимание – появились в глазах Харза-кзада. «Ты идешь Наверх? Но зачем?»

«Зови это охотой» сказала девушка осторожно. Она скатилась с кровати и встала, положив ладони на бедра. «Ну, так ты мне поможешь?»

Маг натянул одеяла. «Я должен был бы отослать тебя прямиком в Арах-Тинилит», проворчал он, но затем накинул мантию и, уже следуя за ученицей в кабинет, повязал пояс. Он заверил Лириэль, что в Землях Наверху сейчас ранняя ночь, и вместе они повторили слова и жесты заклинания портала, которое ей понадобится.

«Я обязан настаивать на одном», добавил он. «Ты должна открыть врата, которые будут искать других дроу на поверхности. Земли Света наполнены угрозами, с которыми ты никогда не встречалась. Ты будешь в большей безопасности в компании дроу».

«В самом деле?» сказала она с открытым сарказмом. «Никогда не замечала такого прежде».

Харза не стал спорить. «В любом случае, с эмблемой Дома Баэнре и собственной немалой магией, тебя с радостью примут в любом отряде рейдеров или торговцев, где знают о Мензоберранзане. Ты будешь в достаточной безопасности».

Лириэль неохотно согласилась. Она почти всегда странствовала в одиночку, и не желала, чтобы первый взгляд на Земли Света портило присутствие незнакомцев. Но, торопясь в путь, она сотворила заклинание, и прошла во врата.

Немедленно она провалилась в извивающийся, бесконечный тоннель, бодрящее свободное падение, выходившее далеко за рамки таких вещей как скорость, время или место. Чем-то напоминало водяной бег, но без скал, грохота и тряски. Это было ужасающе и восхитительно. И закончилось слишком быстро.

Лириэль очутилась на коленях. Голова гудела, желудок высказывал запоздалое осуждение по поводу двух последних обедов, а ладони сжимали что-то влажное и зеленое.

«Зеленый папоротник», пробормотала она, узнав растение. «Как странно».

Болезненное ощущение, сопровождавшее прыжок быстро рассеялось, и дроу осторожно поднялась на ноги. Прикрывая ладонью глаза, она медленно обратила взгляд к небу.

То что она видела сквозь чашу ничем не подготовило ее к этому гигантскому, бесконечному куполу, сверкающему как почти черные сапфиры, ценившиеся дроу превыше других драгоценных камней. Она задирала голову, смотря все выше и выше, и что-то внутри ее освободилось и рванулось в полет.

И эти огни! Самый большой и яркий – это должно быть то, что Харза называл луной. Круглый и сверкающе белый, едва выглядывающий из-за далеких холмов. Сапфирное небо усеивали тысячи меньших огоньков, для ее чувствительных глаз не только белых, но и желтых и розовых и светло-голубых. Если это ночь, восторгалась Лириэль, как же ярко станет с приходом зари!

А воздух! Он был живым, вихрился вокруг нее в бесконечном беге, неся с собой тысячи зеленых ароматов. Лириэль широко раскинула руки и подставила лицо танцующему ветру. Она едва удержалась от соблазна скинуть одежду и позволить игривому ветерку пробежаться по коже.

Звуки, приносимые ветром были столь же необычными как и запахи, и столь же манящими. Она слышала низкий, глухой зов незнакомой птицы, на фоне повторяющихся резких звуков, напоминавших фырканье Харзы. Она направилась к источнику этого резкого звука, сквозь густые заросли странного зеленого папоротника. За ними было озерцо, а звук исходил от маленьких зеленых существ, сидевших на широких листьях, которые плавали на воде. Существа выглядели как жирные округлившиеся ящерки, и долгие минуты Лириэль просто вслушивалась в их песню. В Подземье ящеры не пели.

За озерцом раскинулся лес, гигантская мешанина растений, напоминавшая заросли гигантских грибов, росшие кое-где в Подземье. Но здесь были не грибы, а высокие зеленые растения. Она видела нечто похожее на них в книге, грубый набросок, иллюстрировавший миф «Древо Иггсдрасиль». Значит, вот эти растения и есть деревья.

Лириэль торопливо обогнула бассейн, чтобы осмотреть одно из деревьев поближе. Она погладила грубую кору, потом оторвала один из листьев, и растерла пальцами, вдыхая его запах.

Все вокруг было зеленым, ярким и живым в сверкающем сиянии восходящей луны. Видение в чаше не подготовило ее к этому. Зеленый был самым редким цветом в Подземьи, а здесь было столько разновидностей зеленого, что единственное слово не могло передать всех оттенков. Лириэль углубилась в рощу, прикасаясь к деревьям, впитывая запахи, цвета и ощущение леса. Потом, с тихим радостным возгласом, она наклонилась, подбирая маленький, знакомый объект.

Это был желудь, часто использовавшийся рисунок в ее новой книге. Она рассматривала листья дерева. Да, та же форма. Значит, вот это дуб, дерево очень часто упоминавшееся в рунной магии древних русов.

Повинуясь импульсу, Лириэль вскарабкалась в древесные объятия, и поднялась как смогла высоко. Найдя удобный насест, она откинулась и стала разглядывать пруд внизу и холмы за ним. Чудесная штука, это дерево. Она понимала теперь, почему рунная магия использовала его могущество для лечения. В нем было величие и тайна, которые она никогда не видела в растениях Подземья, даже самых больших грибах. Она вспомнила о миконидах, редко попадавшемся разумном грибном народе, выше чем дроу, и задумалась, что за древесные создания могут населять этот восхитительный лес.

Потом танцующий ветер принес запах дыма, и аромат жарящегося мяса. Лириэль почти забыла настояние Харза-кзада, чтобы она использовала врата которые притянутся к другим дроу. Дым, вероятно, шел из их лагеря.

Она решила, что должна показаться этим незнакомцам незамедлительно, пока они не почувствовали ее присутствие и не атаковали. С другой стороны, аромат жарящегося мяса еще не означал, что она нашла других из Народа. Дроу ели пищу сырой так же часто, как готовили ее. А идея оказаться посреди лагеря людей, или, того хуже, эльфов фейри, ее не прельщала.

Затем началась музыка, и Лириэль мгновенно поняла, что врата сработали как и намечалась. Музыка была знакомой, с таинственной, призрачной мелодией и многослойным ритмом. Чистая, серебристая тональность была ей внове, но стиль несомненно принадлежал дроу.

Лириэль спустилась с дуба, и направилась сквозь ошеломляюще зеленые растения к зовущей музыке. Она остановилась на краю маленькой пещеры-в-лесу – открытой земли, окруженной деревьями, – и изумленно уставилась на открывшуюся ей картину.

Там, мечась и прыгая вокруг пылающего костра, танцевало несколько женщин. Еще четыре, держась вне круга, играли на серебряных флейтах и маленьких барабанах. Все без исключения женщины были высокими, мускулы на голых руках и ногах были пружинистыми и крепкими. У каждой были длинные серебристые волосы, в которых казалось отражался свет костра. За исключением роста, эти женщины выглядели так же, как и дроу Мензоберранзана – стройные, изящные, невыразимо прекрасные. Вопросы скромности беспокоили их не больше ее приятелей, поскольку одеты они были лишь в тонкие, полупрозрачные накидки, вихрившиеся как дым вокруг ног.

Самая высокая из женщин покинула круг.

Она встала, улыбаясь и протянув ладони в приветственном жесте к укрытию Лириэль.

«Присоединяйся к нам, маленькая сестра», позвала она на языке дроу.

Только эти слова, а потом эльфийка метнулась назад, возобновляя безумный танец. Лириэль, готовая к мгновенному отступлению, остановилась, обдумывая приглашение. Если бы эта странная женщина приблизилась к ней с разговором, Лириэль была бы куда более настороженной. Но эти дроу хотели просто танцевать. После мгновенной но яростной внутренней борьбы, Лириэль решилась присоединиться к полуночному веселью.

Она быстро скинула кольчугу и оружие. Танцевать вооруженным было не только оскорблением среди дроу, но и опасностью. Маленький кинжал среди десятков исступленно прыгающих дроу может натворить немало бед, и по закону и обычаю оружие оставлялось вне танцевального круга. Танец был понятием настолько близким к перемирию, насколько вообще такое могло быть у дроу, и именно поэтому Лириэль не опасалась этих дроу настолько, насколько могла бы в других обстоятельствах. К тому же, пусть она и оставила оружие, ее магия при ней. Она достаточно защищена.

Оставшись только в брюках и тунике, Лириэль впрыгнула в круг песни и света. Другие дроу посторонились, давая ей место, и она легко влилась в рисунок и ритм танца.

Луна медленно поднималась в небо, отбрасывая длинные тени на освещенную костром поляну. Наконец музыка затихла, и темные эльфы последним порывом завершили танец. Высокая женщина, до того обратившаяся к Лириэль, выступила вперед и опустилась на одно колено – жест в Мензоберранзане означавший капитуляцию. Поскольку Лириэль была одна, а эту отнюдь не беззащитно выглядевшую женщину окружали подруги, Баэнре приняла его как предложение мира. Она ответила собственным жестом: вытянув обе руки, ладонями вверх, показывая, что не держит оружия.

Странная женщина поднялась, улыбаясь. «Я Изольд Веладорн. Это мои подруги, сестры-жрицы. Наш лагерь твой, так долго как ты пожелаешь. Откуда, если я могу спросить, ты пришла?»

Странное поведение для жрицы, но Лириэль не собиралась на этом заострять внимания. «Я Лириэль из Дома Баэнре, первого дома Мензоберранзана».

Это заявление обычно вызывало смесь трепета и уважения. Странное выражение – возможно, сочувствие? – появилось на темном лице Изольд. «Ты далеко забралась», заметила она. «Посидишь ли ты с нами, разделяя нашу пищу?»

Лириэль покосилась на костер. Одна из эльфиек взяла арфу – редкий в Подземьи инструмент – и тихо наигрывала. Другие пристроились вокруг, весело смеясь и передавая друг другу порции жаркого. Их окружала аура ненастороженности и спокойствия, которую Лириэль находила странной, но неожиданно привлекательной.

«Я останусь», согласилась она и добавила. «Конечно, я заплачу за еду».

Изольд улыбнулась и мотнула головой. «Этого не требуется. В честь нашей богини, мы разделяем то, что есть у нас с путешественниками».

«Этот обычай нов для меня», заметила Лириэль, следуя за высокой дроу к огню. «Но, впрочем, я ведь только поступила в Академию».

Одна из женщин, похожая на Изольд но пониже и потоньше, неожиданно оторвалась от еды. «Не Арах-Тинилит?»

Лириэль кивнула, принимая шампур с прожаренным мясом и грибами. «Вы о ней знаете?»

Дроу обменялись взглядами. «Мы слышали истории о Мензоберранзане» сказала одна из них осторожно. Лириэль показалось, что они хотят еще о чем-то спросить, но спокойный взгляд Изольд заставил их умолкнуть.

«Благодарим тебя за то, что ты присоединилась к нам в ритуале», сказала высокая женщина. «Чужая среди нас – специальное приношение богине».

Страх сжал горло Лириэль, она чуть не подавилась первым же куском. Потом вспыхнуло недоверие, быстро уступившее место ярости. Она отбросила прочь еду, и вскочила на ноги. «Пусть я не принадлежу вашей группе, но вы не посмеете предложить женщину Баэнре в жертву Лолт!» прорычала она. «Кинжал который вы поднимете на меня повернется против вас!»

Все онемели от изумления. А потом, полностью ошеломив Лириэль, сереброволосые женщины расхохотались.

Изольд поднявшись положила ладонь на плечо девушки. «Мы не поклоняемся Королеве Пауков. Наша богиня Эйлистраи, Темная Дева, покровительница песни и меча. Танец, к которому ты присоединилась, был ритуалом в ее честь!»

Теперь была очередь Лириэль хватать ртом воздух. В Мензоберранзане ритуалы обычно включали в себя различные жертвоприношения. Лолт возносились молитвы, и иногда читались гимны, но танец был исключительно социальным событием. Мысль о том, что его можно рассматривать как акт поклонения была абсолютно немыслима. Но еще большим шоком была идея того, что часть дроу поклонялась другой богине. А это приводило Лириэль к самому основному, и беспокоящему вопросу: есть другая богиня, которой можно поклоняться?

Прежде чем Изольд могла продолжить, из-за холмов до них донесся звук другого музыкального инструмента. Странный, призрачный зов, подобного которому никогда не слышала Лириэль. Дроу замерли, прислушиваясь.

«Что это?» требовательно спросила Лириэль.

«Охотничий рог Эйлистраи», ответила высокая жрица. Ее голос был приглушен, а на лице напряженное внимание. Все дроу внимательно вслушивались, рог зазвучал вновь, теперь фрагментом простой мелодии.

Эльфийки мгновенно пришли в движение. Они скинули прозрачные накидки, натягивая брюки и обувь, туники и плащи с глубокими капюшонами. Они надевали оружие: мечи, не менее тонкой работы и смертельной остроты как все что видела Лириэль в Мензоберранзане; длинные луки, куда больше чем ручные арбалеты, которые дроу Подземья использовали для метания отравленных дротиков и стрелы с серебристыми наконечниками, длиной в руку Лириэль. Одна из дроу затушила костер; другая собрала сброшенные танцевальные накидки. В глазах их вспыхнуло сияние, дроу готовились к схватке.

Их возбуждение было заразным, и Лириэль наблюдала со смесью любопытства и зависти. Эти необычные дроу готовились к какому-то великому приключению, здесь, под открытым небом.

«Что происходит? Куда вы идете?»

«Охотничий рог. Это сигнал, что кому-то поблизости нужна наша помощь», ответила Изольд. Она остановилась надевая колчан стрел, и поглядела на юную дроу. «Будет бой. Если ты пожелаешь пойти с нами, мы будем рады еще одному клинку».

На мгновение Лириэль ощутила соблазн. Эти дроу, столь непохожие на тех кого она знала, интриговали ее, и она чувствовала зов. Но не будет ли охота с сереброволосыми женщинами, по указке этой Эйлистраи, оскорблением Лолт? А если Паучья Королева разгневается на нее, Баэнре или нет, но в Мензоберранзане для нее не останется места.

Изольд прочла ответ девушки в ее сомнениях, и одарила ее понимающей улыбкой. «Возможно, это к лучшему. Ты еще не понимаешь, что мы делаем, и с каким врагом собираемся сражаться. Но помни, место по праву ждет тебя в Землях Наверху. Ты можешь вернуться к нам когда пожелаешь, жить под солнцем и танцевать в свете луны».

И затем дроу исчезли, растворились в лесу с мастерством не меньшим чем любой патруль в Подземьи.

Лириэль постояла в одиночестве, глубоко вдыхая свежий ночной воздух, позволяя ветру пробежаться по ее разгоряченной коже. Возможно, она еще вернется сюда, но только чтобы учится и наблюдать. Как бы не были интересны эти странные жрицы, Лириэль не готова была отказаться от своей богини, чтобы присоединиться к ним, и не собиралась навсегда поселиться в этой глуши, в лесной пещере. Если уж она выйдет на поверхность надолго, это будет для далекого путешествия, для великих приключений.

Мысль прокралась в разум, одновременно влекущая и невозможная. Лириэль быстро отмахнулась от нее. Она собрала свои вещи, и приготовилась возвращаться в Мензоберранзан.

Путешествие назад, в Башню магии Ксорларрин, будет куда сложнее чем то, что привело ее сюда. Это заклинание, хотя и исключительной мощи, работало только в одну сторону. Возвращаться ей придется по цепочке порталов. Магические путешествия были в Подземье делом ненадежным, участки сильного излучения – вроде грота, в котором устроила себе логово Зз'Пзора – могли искажать работу заклинаний, сбивая путешественника с дороги и подвергая опасности.

Лириэль раскрыла книгу на первом заклинании. Оно, как сказал Харза, создавало портал где-то в сериях открытых пещер около Ущелья Мертвого Дракона, примерно в шести или семи днях пути от Мензоберранзана, поблизости от лабиринта пещер лежащих у самой поверхности. Место было легко достижимым с помощью магии, поскольку там было много открытого пространства и не было источников излучения. Оттуда она могла найти вторые врата, выводившие ее к границам города. Последнее заклинание было сложнее, и врата были с секретом, чтобы остановить любого мага, перемещавшегося в Башню магии Ксорларрин без благословения Харза-кзада.

Она быстро проговорила слова заклинания, и тьма обволокла ее в приветственном объятии. Лириэль оглянулась вокруг, на пейзаж Подземья, привычные и знакомые тоннели и пещеры. На добро или зло, это был ее дом.

Тонкий визг прозвучал, отражаясь от стен из большой пещеры где-то впереди. Другие голоса соединились в хоре возбужденных, вибрирующих воплей и воя. За спиной, Лириэль услышала ответный клич. Она развернулась, держа руку на рукояти короткого меча; две узкие щелки яркого света пикировали прямо на нее. Фиолетовый оттенок – цвет сверкающего аметиста – могли означать только одно существо: драгазхар.

Лириэль бросилась на пол и перекатилась в сторону. Большое существо пролетело над ней, достаточно близко, чтобы почувствовать порыв ветра. Глаза, все еще приспособленные к яркому полуночному небу поверхности, вновь перешли в тепловидящий режим. Драгазхар, ночной охотник как его еще звали, летел на мягких темных крыльях, гигантская летучая мышь. У него была узкая голова напоминающая крысиную, хвост-бич снабженный бритвенно-острым треугольным шипом, и длинные изогнутые уши наводившие на мысли о драконьих рогах. С размахом крыльев почти в семь футов, ночной охотник был одним из самых опасных видов летучих мышей Подземья. Лириэль пригнулась, выхватив несколько метательных ножей, готовясь к следующему ходу противника.

Ожидаемой атаки не случилось, но звуки боя, – повторяющиеся глухие удары и крики мечущихся мышей – доносились из пещеры впереди. Десять драгазхаров, решила она вслушиваясь в эхо, полная охотничья стая. Они редко атаковали дичь больше мелких животных, но на что бы они не напали сейчас, они получили серьезный отпор.

А хорошую драку Лириэль обожала. Держа наготове оружие, дроу медленно двинулась по тоннелю.

Слабый свет приветствовал ее за резким поворотом, бледное фиолетовое свечение одного из видов грибов. Свет усиливался с каждым шагом, пока тоннель не стал почти столь же ярким как полуночное небо оставленное позади. Шум боя тоже становился все громче, и могучий треск ударов невидимого оружия сопровождался визгом боли и злости гигантских летучих мышей.

Должно быть что-то очень интересное, счастливо подумала Лириэль, спускаясь вниз по крутому обрыву.

Затем перед ней предстала пещера. Толстые черные копья камня восставали из пола и спускались с потолка, соединяясь тут и там как оскаленные клыки. Несколько драгазхаров метались и пикировали, проносясь меж сталактитов с потрясающей ловкостью. На всех существах оставила следы схватка. Большинство отмечали длинные, кровавые полосы, один потерял хвост, еще один беспомощно бился на полу пещеры, с безвольно обмякшим сломанным крылом. Но противник драгазхаров на глаза ей не попался.

Пригибаясь и прячась за камнями, она двинулась в обход, ища лучшую точку обзора. То, что она увидела, было еще более удивительным чем все, что уже показала ей эта ночь.

Ужасом ночных охотников оказался всего лишь единственный человек.