Текст книги "Улитка"

Глава 3

Если зарождение чувств к Джудит походило на внезапную безумно яркую вспышку света, то любовь к Роберту стала вулканом, который, постепенно вызрев, взорвался лавой и испепелил дотла.

Мы встретились у родителей Сиси на рождественском празднике (к тому моменту мне удалось слегка натянуть вожжи в отношении Джу). Кузен подруги появился в разгар веселья с очень худой коротко стриженной блондинкой из разряда «хочу стать селебрети, помогите, чем можете».

– Свята, познакомься, мой двоюродный братец Роберт. Он на половину немец, и эта половина все время гадит ему, – усмехнулась Элизабет, не сводя глаз со спутницы брата. – А это Айра. – Пауза, полная пренебрежения. – Его, так сказать, вторая половина. – Еще одна пауза. – Дня сегодняшнего.

Моментально сузившиеся до булавочной головки зрачки костлявой красавицы. Электрический разряд. Колючие взгляды двух светских львиц вцепились друг в друга намертво.

«Ух ты! Территория конфликта интересов».

Я машинально улыбнулась своим мыслям. На мою улыбку Роберт ответил тихим смешком.

Айра ослабила хватку – отвела взгляд и кинула мне небрежно:

– Хай!

Затем, даже не взглянув в сторону Сиси, девица развернулась и ушла вглубь комнаты, очевидно, за бокалом вина. Ее мальчишеские бедра, четко выделяющиеся в темноте синих джинсов, умело выписывали в воздухе восьмерки.

– Что это было?! – усмехнулась я удивленно.

– Коронная походка богемных костей, – съехидничала Элизабет.

– Эй, полегче, сестренка, я еще здесь, – предупредил Роберт и, обернувшись ко мне, добавил:

– Привет… Наслышан о тебе.

– Дорогая, это не я, – вздохнула подруга.

– Конечно, не ты, это ветер нашептал! – понизив голос, он подмигнул Бет.

Дерзкий баритон с хрипотцой.

– У твоего ветра слишком длинный язык. Пусть лучше перестанет ей голову морочить. – Сиси угрожающе свела брови.

Мне стало ясно: речь идет о Джудит.

Легкий холодок меж лопаток. Разве может быть связь между этим очаровательным спартанцем и моей несостоявшейся любовью? Словно в подтверждение сомнений, Сиси мелодично промурлыкала:

– Эти два оболтуса сейчас как бы сожительствуют.

Заметив на моем лице тень недоумения, Роберт громко захохотал, прикрыв глаза ладонями. Его крупные ноздри раздувались, как у племенного жеребца, а крепкая грудь вздымалась под белой рубахой.

– Нет! Она лжет! – Продолжая смеяться, Роб бесцеремонно и даже грубо шлепнул Сиси по ягодицам.

Та, не успев увернуться, пискнула: «Животное!»

– Просто снимаем вместе квартиру. Мы друзья, только друзья.

– Да, кажется, Джудит, как-то говорил о тебе, – бросила я в ответ. – Ну, так что же нашептал тебе ветер?

Не терпелось услышать хоть пару заветных слов!

– О, этого я не скажу – не в моих правилах разводить сплетни. А вот избегать обыденности научить могу, если захочешь. Но только позднее, а сейчас – извини, я не один, – искуситель озорно улыбнулся и протянул мне крепкую, красивую ладонь. – Увидимся!

Отошел. Обнял Айру. Та зашептала ему что-то на ухо, и он засмеялся. Быть может, сальная шутка в мой адрес? Плевать! Джу говорит обо мне! А все же этот парень меня зацепил. Разнузданное поведение совершенно не вязалось с романтичной фразой. Я вопросительно посмотрела на подругу, та саркастически хмыкнула:

– Что поделать, мой братец – оригинал. Такой оригинал, что вся семья вечно на стреме.

В тот вечер наши глаза встречались десятки раз. Мне это нравилось. Грубый бесстыдный интерес белокурого красавца поднимал самооценку, но мистическому сближению только предстояло начаться, так что мысли нет-нет да и улетали к другой мечте – неутолимой жажде с глупым именем.

В конце торжества Роб вдруг незаметно подошел ко мне сзади и шепнул на ухо:

– Наблюдал за тобой. Потрясающее отсутствие интереса ко всему происходящему. Неужели настолько влюблена?

Я, вспыхнув от неожиданности, резко обернулась.

– По какому праву ты решил, что можешь вести со мной себя так фамильярно?!

– По праву мужчины, который злится, что ты совершенно не идешь на эмоциональный контакт, – ничуть не растерявшись, объяснил Роб.

Он сознательно нарушал приличия.

Его искушенный взгляд открыто и спокойно изучал каждый сантиметр моего лица. Мне не одолеть бездонной синевы. Она прямо надо мной, близкоблизко! Конечно, вызов приятен, но все же немного неловко. Нужно бы отодвинуться, но отойти – значит капитулировать.

– Пусть этот мужчина сбавит темп. – Я отвернулась. – У меня аллергия на борзость.

Короткая пауза, а потом странный недобрый шепот:

– Знаешь, как поступают с обманщицами? Их жестоко наказывают.

По коже пробежали мурашки. Наказывают? Надо же!

– Наказывай свою худосочную фифу, на меня у тебя прав нет, – огрызнулась я в тон ему.

Чувствуя, как с озадаченным видом Роберт буравит мою спину, я гордо прошествовала в центр зала, к мерцающим огням огромной, под потолок, ели. Вокруг пушистой громадины возлегали десятки препоясанных яркими лентами подарков. У Рождества всегда сказочный налет. Каждый из нас, даже самый неверующий, надеется вытащить чудо из коробки с позолотой. Мое письмо к Санте, если бы случилось написать его в тот вечер, было бы очень коротким: «Дай мне, наконец, взаимной Любви!»

Естественно, слова наглеца застряли занозой в памяти. Иначе и быть не могло. Огненный взгляд, крепкое тело, шепот, приглашающий к игре – необычной, рисковой, экзальтированной. Постепенно желанный образ в мечтах стал менять очертания. Но время шло, а после первой встречи Роб не появлялся снова, и мой интерес к нему стал походить на неполитую розу в вазоне. Как-то Сиси обмолвилась, что брат уехал домой к родителям, чтобы вступить в наследство по отцовской линии.

– Слава богу, это произошло сейчас, а не год назад. Иначе придурок остался бы без штанов, – съехидничала она.

– То есть?

Элизабет замялась.

– Колись ты уже! Я ведь никому не скажу.

– А тут и рассказывать не нужно, все и так знают, – начала нехотя она. Все знали о том, что год назад Роберт развелся со своей взбалмошной женой-испанкой и отписал ей огромную венскую квартиру.

– Вот теперь он живет вместе с Джудит, а эта потаскуха успешно продала имущество и отчалила на родину предков.

Необъяснимо кольнула ревность. Надо же, какая щедрость!

– Ему было двадцать пять, когда они поженились, а ей около двадцати. Сумасшедшая Альба! Более распущенной особы я не встречала. Помесь испанки с еврейкой – еще та горючая смесь. Вся семья молила Бога, чтобы адский союз распался как можно скорее. Не поверишь, даже я! – тихо рассмеялась Бет.

И этот союз действительно распался через три года, на удивление тихо. Спустя время, подстегнутая неуемным любопытством и ревностью, я все же выужу из Роберта причину развода. Ею окажется банальный свинг…

…– Да не помню я уже толком ничего. Мы были очень пьяны, ну и что-то приняли, по-моему, еще. Кто предложил, они или мы – это сути не меняет. Шутка за шуткой, и вот мы уже вчетвером барахтаемся в кровати. Запомнились отчетливо только уморительные моменты. Лысая голова Генриха мелькает между ног Альбы, словно шарик резиновый. Его замызганные очки, которые, черт знает почему, он не снял, наверное, хотел получше разглядеть подробности. Дебора, девушка Генриха, с искаженным лицом скачущая на мне, словно ведьма на метле. Альба, откинувшая голову в экстазе.

Лицо Роба исказила злая усмешка.

– Потом пришло утро, мы протрезвели, и прежний мир рассыпался на куски. И дело не в том, что кто-то при мне вылизывал мою жену. Хуже то, что она получала от этого кайф…

Так благодаря трагедии одних отношений начинаются другие. Только вот горесть предыдущих, как их ни хорони в глубинах души, остается кровоточащей зарубкой. Я поняла это по грубому тону и задумчивому взгляду Роба, по еле уловимым ноткам горечи и по тому, как он курил сигареты одну за другой во время рассказа.

Откровенная неприязнь к сопернице, вороватой змеей заползшей в мою жизнь, затопила до краев. Но любовь стоит того, чтобы ждать. Несмотря на бешенство и злость, я взяла себя в руки. А когда последние хлопья пепла полетели с балкона в темную бездну ночи, стало ясно – прошлое ушло.

– Между любовниками может происходить все, что угодно. Секс для того и существует, чтобы выходить за грань, наслаждаться им и умирать от него. Но только вдвоем – ты поняла?! – сказал Роберт мне тогда, крепко обняв за плечи.

Я кивнула, но вдруг подумала о Джудит…

Глава 4

…Однако этот разговор состоится между нами намного позже. Сперва, вернувшись из Германии, Роберт сумасшедшим вихрем ворвется в мою квартиру.

Не говоря ни слова, он, заломив мои руки за спину, жадно вопьется в губы на целую вечность. Затем, прижавшись к моему лбу своим и глядя мне прямо в глаза, прошепчет:

– Я мог бы сейчас задрать тебе юбку и сделать то, о чем думал с момента нашей первой встречи. Но хочу, чтобы ты сама попросила меня об этом. Ты мне очень нравишься, и мне хочется делать только то, что нравится тебе.

Как он исчез, я толком и не поняла. Продолжая стоять у открытой двери в полном замешательстве, я чуть не выкрикнула в пустоту: «Вернись!», но сдержалась. А спустя несколько часов после визита ко мне Роб ушел из салона Сиси с другой женщиной. Можно ли осквернять, любя? Сто раз прокричу: «Нет!» Но Роб считал по-другому. Желала ли я постичь его мир? Как ни стыдно признать, оказалось, да. Глупышку заворожило грубое необузданное очарование, которым хотелось завладеть любой ценой. Конечно же, той ночью я буквально кровоточила злыми слезами и строила планы жестокой мести: «Ты еще у меня попляшешь!»

Да только будоражащее волнение при воспоминании о ненасытных губах предательски уводило в мир грез. От столь вопиющей слабости слезы текли еще сильнее!

– Скучал по тебе, – заявил Роберт, встретив меня у Элизабет на следующий день.

Пару мгновений я молча наблюдала за безмятежно-приветливым выражением его лица, борясь с соблазном послать по-русски куда подальше. Ну уж нет! Моя боль тебе не достанется!

– Кажется, ты мямлил о чувствах, – пренебрежительно бросила в ответ.

– Ошибаешься. Я никогда не мямлю, – уязвлено хмыкнул он.

– Ошибаюсь? Так же, как в том, что услышала: «Я хочу делать для тебя все, что ты захочешь»?

Лишь потребность взять реванш удерживала от яростной атаки.

– Нет, – в голосе Роба появились ласковые нотки, – ты хочешь меня о чем-то попросить?

Взгляд с хитрецой, взгляд победителя. Уверен, что мир принадлежит ему!

Дом Сиси был битком набит народом. Я огляделась: возле окна, на диване – группа девиц, подружки той вчерашней. Вон Джу, разбирая диски на полке, приветливо машет рукой. Хорошо, что вас так много сегодня. Неважно, чем все закончится, – воспоминания останутся. Я набрала воздух – поехали!

– Знаешь, как поступают с обманщиками? – я недобро сощурилась. – Их жестоко наказывают.

– Допустим… Что дальше?! – лицо Роба перекосила наглая усмешка.

– Дальше? Дальше ты сейчас при всех скажешь то, о чем говорил мне вчера. А если нет – только попробуй еще раз приблизиться ко мне, Казанова хренов!

От заигравших на его скулах желваков по коже побежал озноб. Кто знает, что у этого психа на уме. Но отступать было поздно!

– У меня тоже есть условие. Я скажу то, о чем ты просишь, но после этого мы сразу же поедем к тебе.

– А как же ласкающие уши слова: хочу делать то, что хочешь ты? – передразнила я его с ехидной улыбкой.

– Передумал, – отрезал он.

Не дав мне опомниться, Роберт схватил меня за руку и вытащил в центр зала.

– Эй! Диджей, музыку прикрути.

Джудит встревожено вышел вперед.

– Жук!

Джудит нахмурился, но выключил звук.

Недоуменное молчание. Кровожадная заинтересованность. Цепкая пятерня на моем запястье. Бешеный перестук сердец.

– Посмотрите все хорошенько на эту девицу. Вчера я сказал милой фрау слова, которые, как ей показалось, дали право требовать от меня определенных вещей, – его голос заклокотал от ярости. Зажав двумя пальцами верх переносицы, он прикрыл глаза.

Я глубоко втянула воздух ноздрями, даже не пытаясь вырваться. Сейчас он выставит меня на посмешище, и поделом. Если не по силам борьба – не ввязывайся. Хотя есть притягательность в сжатых на горле пальцах… Сиси в неподдельной тревоге поднялась с дивана, готовая броситься мне на помощь. Но перехватив ее взгляд, я остановила подругу незаметным движением головы.

– Что ж, – продолжал Роб, – лгуном считаться не привык, поэтому выполняю ее просьбу. С самого первого мига, как мы встретились, я влюбился в стоящую рядом паршивку без памяти. Три месяца хотел сказать ей об этом и вот вчера решился. Я сказал ей даже больше: что и пальцем не трону ее до тех пор, пока она сама об этом не попросит. И готов был сдержать слово, чего бы мне это ни стоило. Но до тех пор я – свободный мужчина и волен поступать, как захочу.

По комнате покатился тихий ехидный смешок.

– Так что, дорогуша, – рявкнул он мне не то насмешливо, не то угрожающе, – становись скорее моей, тогда и будешь требовать от меня верности!

После этих слов он выволок меня в коридор и скомандовал:

– Одевайся!

– Роберт! Оставь ее в покое! – из-за спины послышался взволнованный голос Сиси.

Обернулась. Элизабет и Джу вышли в коридор. За ними появился Ян.

– Не встревай! – отрезал Роб.

– Мы просто пройдемся, – выдавила я улыбку.

Нас провожало три пары недоуменных глаз.

Всю дорогу до моего дома ехали молча. Какая же тяжесть в груди… Не таким мне представлялось начало!

Остановившись у подъезда Роберт открыл дверцу машины.

– До свидания.

Я замерла в нерешительности.

– Чего ты ждешь, иди!

– Как быстро меняются у тебя желания, – раздраженно выпалила я, – то ты хочешь одного, то другого! Зачем, спрашивается, нужно было забирать меня от друзей, если знал, что меня в твоих планах на вечер нет?

– А ты хотела бы остаться и наблюдать, как весь безмозглый кагал глумится над нами? Говорю тебе, иди домой.

Я вышла из машины, хлопнув яростно дверью. Он опустил стекло.

– Послушай меня, девочка. Ни от одного слова, сказанного тебе, я не отказываюсь. Более того, буду верен как пес. Но до тех пор, пока ты не моя, – не обессудь – занимаюсь, чем хочу.

Авто с визгом вылетело со двора…

Конечно же, я открыла ему в следующий раз. Как могло быть иначе?!

Самоуверенной, влюбчивой, пылкой, мне казалось, что знаю о мужчинах все и мне по силам усмирить любого дикого жеребца. А Робу, человеку-фейерверку, необузданному и ищущему, наверное, где-то в глубине души именно этого и хотелось. Мы словно отразились друг в друге, так много общего нашлось у нас – слишком много, чтобы стать просто любовниками. Живя моментом, то взлетая, то падая от удовольствий, драйва, агоний ночных услад, двое бесшабашных экспериментаторов ни на миг не задумывались о будущем, таким насыщенным и безграничным казалось настоящее. Наши души будто растянулись до невероятного размера, вобрав в себя весь окружающий мир.

Спустя три недели мы съехались, подыскав себе апартаменты в стиле лофт. Философия минимализма в период насыщенности чувств полностью устроила нас обоих.

Неподалеку от нашей квартиры находился огромный фитнес-центр с бассейном на десять дорожек. Три раза в неделю мы отправлялись туда вместе и совершали многочисленные заплывы от бортика к бортику, иногда, плывя рядом, держались за руки, а иногда, ныряя, целовались под водой. Однажды мы даже занимались там сексом – в душевой кабине мужской раздевалки. Роберт чуть ли не силком затащил меня внутрь. Помню, как от волнения и стеснения поскользнулась на мокром полу. Но спустя несколько секунд мое тело уже билось в конвульсиях, буквально затопленное чувством. И если бы вдруг понадобилось отдать свою кожу, кровь, почку парню, крепко обнимавшему меня, – я бы сделала это без промедления.

Все произошло стремительно. Мы оба оказались чересчур возбуждены и переполнены бесстыдным озорством. Помню, как Роб, засмеявшись, слегка виновато пробормотал: «Пардон, мадемуазель! Больше ждать не мог. В следующий раз обещаю мучить вас вечно!»

А потом, привалившись к спиной к мокрой кафельной стенке, он прошептал по-мальчишески признательно: «Спасибо». Разве такое забудешь, сколько бы воды ни утекло?!

Глава 5

В начале мая самолет унес нас на Искью – красивый вулканический остров неподалеку от Неаполя, где в старинном поселке Борго ди Чельса ждала арендованная вилла. Мы поселились в колоритном райончике, своеобразном историческом центре. Плотники изготавливали там мебель в старинных мастерских, рыбаки продавали свежевыловленную рыбу прямо с баркасов, а булочники предлагали сдобу, выпеченную буквально у тебя на глазах. В конце главной улицы начинался живописный каменный мост, который вел в возвышающийся над гаванью Арагонский замок – Колосс средневековья. Двое влюбленных любили бродить по его развалинам вечерами, когда солнце становилось не таким палящим. Наша вилла, примостившаяся на самом обрыве, эффектно выделялась среди других особняков шикарным панорамным видом на море из всех комнат. По узенькой вымощенной камнем дорожке можно было спуститься прямо на небольшой безлюдный пляж со всегда обжигающим вулканическим песком. Слегка прохудившаяся черепичная крыша, огромные деревянные балки под потолком, ярко-красные цветы старого олеандра на фоне выбеленного балкона, плетеный диван с креслами в патио, античные амфоры – все это создавало неповторимый средиземноморский уют. Именно такой незамысловатой, но очень милой атмосферы всегда не хватает человеку в переполненном стрессами мегаполисе.

Что произошло во внешнем мире за тридцать дней уходящей весны, даже не возьмусь вспоминать. Память воскрешает лишь смятые простыни, блестящие от влаги тела, взгляды Роберта – то жгучие и жадные, то ласковые и восторженные, его руки, вечно ищущие под моей майкой новую тропинку, где бы мы ни находились.

– Если я не могу тебя целовать постоянно, дай хотя бы держать в руках, – шутил он, поглаживая складочку на моем животе.

В Италии Роб постоянно пребывал в приподнятом настроении, и его необузданная ребячливая веселость эликсиром вливалась в меня. Любовь хищника – пьянящая и кружащая голову, отнимала силы, но и окрыляла одновременно.

– Я люблю тебя до такой степени, что иногда мне хочется смять тебя, как пластилин, – прошептал он как-то на рассвете.

На скрежет его зубов ответ – неуемный трепет моего тела…

В тот благословенный период наша неразлучная пятерка – Роберт, Сиси, Ян и Джудит и я – еще постоянно нуждалась друг в друге. Каждый день десятки звонков с расспросами, рассказами, смехом и сетованиями сыпались на нашу голову из Вены. Всем своим поведением друзья давали понять: «Вам не скрыться, любовнички! Мы вас в покое не оставим!»

В конце концов мы сдались.

– Давай позовем к нам ребят, – предложил Роберт, – места всем хватит.

– Давай. Будет весело, – отозвалась я задумчиво, глядя на море.

Ветер раздувал тонкую ткань белого тюля. Занавеска билась бабочкой на ставнях, иногда натыкаясь на мое лицо. Поджав под себя ноги, я наблюдала в переплете рамы за мелькающей точкой на тонкой линии между небом и беспредельной голубизной. Фигура спортсмена, как легкая ореховая скорлупа, неслась по воде – бесшумная и хрупкая, поддерживаемая лишь большим парашютом.

Сиси с Яном приехать так и не смогли. Всего за несколько дней до отъезда, выходя из машины, подруга оступилась, зацепившись каблуком за парапет. Это стоило ей расцарапанной коленки и сильного растяжения лодыжки. А вот Джудит с удовольствием принял наше приглашение. И свежим ясным воскресным утром мы имели честь лицезреть, как Король-Солнце, лучащийся легкостью, добродушием и красотой, сбегает с трапа неапольского парома.

Наступил июнь. Он подарил одни из самых счастливых дней в моей жизни, превратил отдых в неповторимую симфонию звуков, запахов, ощущений. Игра солнечных лучей на крышах приморских домов, соленое дыхание искрящегося моря, росчерки чаек высоко в голубой лазури – от всей этой красоты душа, переполненная позитивной энергией, беспрестанно отплясывала сальтарелло. Еще бы – два родных сердца бились рядом с моим в одном из самых романтичных мест мира! Втайне я даже ликовала, что Джу приехал один. Обнявшись или взявшись за руки, мы гуляли втроем по узким петляющим по холмам улицам, кормили голубей на площади, лакомились мидиями с помидорами в чесночном соусе в маленьких прибрежных кафешках, наслаждаясь звонкими выкриками местной ребятни, препирались, любя, купались и грелись на невероятно горячем искийском песке. Джу в Италии чувствовал себя как рыба в воде. Прекрасно владея итальянским языком, он без устали болтал со всеми встречными, шутил, пел песни, переводил нам анекдоты и ругательства на базаре. Благодаря его находчивости и общительности, мы узнали лучшие рестораны на острове, сняли хороший катер за гроши и почти бесплатно прошли курс термальных процедур.

Вино текло сквозь нас рекой, и, наверное, именно оно еще сильнее сближало наше трио. Думаю, всем нам виделся один и тот же мистический свет.

Однажды, прямо посреди улицы, на глазах у удивленных прохожих, Роберт порывисто сгреб нас с Джу в объятие:

– Люблю вас. – Его взгляд мечтательно затуманился. – И очень счастлив, – добавил он, умиленно кивая головой.

Джудит улыбнулся в ответ. Его поразительно ясный взор заструился такой неподдельной щемящей душу нежностью, что захотелось плакать и смеяться одновременно. От близости любимых мужчин, наших дыханий, слившихся воедино, пошла кругом моя бедная голова.

Расширившиеся зрачки, крепче прежнего сжатые ладони. Мир замер на мгновенье в напряженном ожидании. Решись кто-нибудь из нас сократить дистанцию, жизнь изменилась бы навсегда.

Но, почувствовав опасную близость такого момента, мы разомкнули руки, сконфуженно смеясь…

И снова вино, а потом граппа или лимончелло… Снова раскаты смеха, счастье, переливающееся через край. В один из вечеров Роб обнаружил в хозяйском комоде местную женскую одежду. Вдвоем с Джу они решили устроить показ мод. Еле натянув на себя сарафаны и платья, что обреченно трещали по швам на широких мужских плечах, они, как заправские модели, принялись выхаживать по маленькому подиуму между камином и лестницей на второй этаж.

– Стойте! Вашим образам не хватает руки мастера, – спохватилась я.

Сбегав за косметикой, навела им марафет.

– Ух, модница, да ты хороша собой! – прыснул от смеха Джу при взгляде на накрашенную физиономию Роба, обескураживающую своей вульгарностью.

– С тобой не потягаешься! – заржал тот в ответ, звонко шлепнув друга по заду.

И действительно, макияж сделал Джудит невероятно пленительным, похожим на Киану Ривза в фильме «Маленький Будда». Накрашенные красной помадой сочные губы излучали огненно-кровавый жар, подведенные стрелками глаза подчеркивали засасывающую глубину.

Захмелевший Джу затряс ягодицами, как профессиональный танцор.

– Ого! А стриптиз слабо? – оценивающе приподняв левую бровь, поинтересовался Роберт.

– Только на тебе, красавчик!

– Ого, Жук, потише на поворотах! – смеясь, погрозил ему пальцем Роб. – Я не игрок в твои игры!

– Так умри же, несчастный, – театрально воскликнул Джу и запустил в Роберта декоративной подушкой.

– Ах ты… – Роб схватил ее и швырнул обратно.

В один прыжок Джудит очутился за моей спиной.

– Друзья! Давайте соблюдать подобающие этому дому приличия, – весело заверещал он, вцепившись в меня двумя руками.

Роб налетел на нас обоих и, весело улюлюкая, повалил на диван. Нам оставалось только отбиваться. А потом, счастливые и распаленные, мы побежали купаться в ночное море. Огромная луна чертила серебристую дорожку на водной глади. Темные силуэты красивых молодых тел, упругие мужские бедра, крепкие торсы… Ну почему волшебство мига столь скоротечно?!

Я долго не решалась раздеться. Вдруг оцепенела.

– На раз, два, три, бросаем в воду! – Голая братия подбежала ко мне.

– Нет! Только попробуйте! – заверещала я, убегая, по дороге сбрасывая с себя трусы и лифчик в пьянящем восторге свободы.

Была не была!

Схватившись за руки, мы втроем бросились в набегающую волну и, отплыв от берега метров тридцать, крепко прижались друг к другу. Пожалуй, это был самый безрассудный и самый трогательный момент нашей близости. Если бы только человек понимал, как дорого стоят минуты счастья, он бы, наверное, бережнее относился к каждому брошенному вскользь слову, к каждой грубой фразе или опрометчивому поступку.