Текст книги "До края земли"

Глава 23

Вокруг Кэт, куда ни кинь взгляд, не было ничего, кроме океана. Ни кораблей, ни берега – ничего, куда можно было бы добраться вплавь, даже если бы у нее возникла мысль спастись бегством.

Когда шок, вызванный появлением на судне Трэвиса, прошел, Кэт сразу подумала, что Харрингтон обманул ее. И хотя она не сказала Трэвису ни слова, ее лицо выражало укор.

Трэвис тут же догадался, что чувствует Кэт, потому что всегда хорошо понимал ее. Только сейчас, слишком поздно, он осознал, что, постоянно опасаясь повторить прошлые ошибки, упустил из виду самое главное – Кэт его будущее.

– Род не обманул тебя, – быстро проговорил Трэвис. – Капитан возглавляет команду.

Кэт закрыла глаза.

“Ну конечно! Трэвис – капитан этой яхты. Мне следовало определеннее сформулировать свое требование”.

Но вслух она ничего не сказала. Разговор сделал бы Трэвиса и все происходящее слишком реальными…

Не дождавшись ответа, Трэвис продолжил:

– Я не очень-то надеялся выманить тебя из твоей… раковины, но все же рассчитывал на фотоаппараты. Мне почему-то казалось, что ты не устоишь перед красотой “Повелительницы ветров”, плывущей по морю на рассвете…

Кэт, как будто не слыша Трэвиса, смотрела куда-то вдаль.

Хотя он и ожидал такой ее реакции, но не предполагал, что это причинит ему настолько сильную боль. С каждым рассветом Кэт ускользала от него все дальше и дальше.

– Но фотоаппараты не помогли, – заключил Трэвис. – За шесть дней ты не отсняла ни одной пленки. Ты не спишь и не ешь. А раз уж ни твоим камерам, ни мне не удалось пробудить тебя к жизни, значит, придется вмешаться.

Он протянул Кэт гидрокостюм.

– Надень вот это.

Ее глаза расширились от удивления, но она тут же отвела взгляд.

– Если не наденешь его, я сам помогу тебе сделать это.

Однако для Кэт все уже потеряло смысл. Она повернулась и ушла вниз, унося гидрокостюм.

– Хорошо, что теперь нам не придется прятать вас у кока, – заметил, приблизившись, Диего.

– Все готово?

– Да, как вы приказали, капитан.

Трэвис одобрительно кивнул и пошел на корму, где вскоре появилась Кэт в гидрокостюме. Яхта лежала в дрейфе.

– Я спущусь первым, – сказал Трэвис. – Возможно, трап скользкий.

Она с полным безразличием стояла на месте, пока Трэвис не окликнул ее с платформы для ныряния. Кэт спустилась и, даже не взглянув на него, прыгнула в море. Трэвис нырнул следом за ней и, вынырнув, поплыл рядом с Кэт.

Диего внимательно следил за ними, готовый в любой момент спустить на воду “Зодиак”.

Сначала Кэт плыла быстро, стремясь поскорее удалиться от “Повелительницы ветров”, но постепенно установила спокойный ритм.

Она не знала, долго ли пробыла в воде, однако совсем выбилась из сил к тому моменту, когда подплыла к платформе.

Трэвис, одним махом взобравшись на платформу, вытянул Кэт и подтолкнул вверх по трапу.

– Капитан, ей плохо? – с тревогой спросил Диего.

– Нет, все в порядке, она просто устала. Я сейчас принесу ей завтрак.

Подхватив Кэт на руки, Трэвис отнес ее в каюту. Стянув с нее гидрокостюм, он деловито, как медсестра, вытер Кэт, тепло укрыл и ушел. Она удивленно и недоверчиво смотрела ему вслед.

Через несколько минут он вернулся с завтраком.

– Прими это и запей, – сказал Трэвис, протягивая Кэт лекарство, прописанное доктором Стоун, и стакан сока.

Кэт послушно приняла лекарство.

Увидев, что она не прикасается к еде, Трэвис взял вилку и поддел кусочек омлета.

– Открой рот.

Это напомнило Кэт тот вечер в ресторане, когда они кормили друг друга десертом. Бросив быстрый взгляд на Трэвиса, она догадалась, что он тоже помнит о том вечере.

Сквозь глубокую апатию пробилась боль. Она взяла вилку у Трэвиса, не желая принимать пищу из его рук.

– Я не уйду, пока тарелка не будет пустой, сколько бы ни пришлось ждать, – заметил он.

Кэт, казалось, не слышала его, однако через некоторое время Трэвис унес на подносе пустую тарелку.

Вскоре он снова появился в каюте. Кэт даже не шевельнулась.

– Вставай, – приказал Трэвис. – И достань свои фотоаппараты.

Кэт посмотрела на него отсутствующим взглядом.

“Ты не можешь так поступать со мной”, – говорил этот взгляд.

Трэвис склонился над ней, и сейчас она видела перед собой только лицо великана со светло-каштановой шевелюрой.

– Пощады не жди, – тихо проговорил Трэвис. – Я заставлю тебя работать. Уверен, в твоей душе подо льдом горит огонь. И я обязательно доберусь до него. Вставай.

Кэт поднялась, понимая, что, если откажется, Трэвис возьмет ее на руки и понесет на палубу. Она не хотела этого. От его прикосновений в ее сознание прорывались мучительные воспоминания.

Весь этот и несколько следующих дней Кэт избегала смотреть на Трэвиса, но молча подчинялась ему. Он же вел себя, как заботливая нянька и строгий наставник.

Но все его усилия были тщетны. Сколько бы Кэт ни плавала, сколько бы ни съедала за обедом, сколько бы ни снимала под неотступным наблюдением Трэвиса, дыра во Вселенной по-прежнему зияла перед ней.

Засыпая, она всякий раз проваливалась в эту дыру и просыпалась от леденящего ужаса.

С наступлением вечера яхта становилась на якорь, и вся команда покидала палубу. Кэт не хотелось возвращаться в каюту, где ее ждал холодный ночной мрак. И все же она шла к себе и ложилась в постель. Так продолжалось каждую ночь.

Прошло более двух недель. Однажды Кэт, как обычно, проснулась посреди ночи в холодном поту. Крик ужаса замер на ее губах. Глядя в иллюминатор, она начала считать звезды, но что-то вдруг надломилось в ней.

“Я больше так не выдержу”, – поняла Кэт.

С тихим стоном вскочив с постели, она выбежала из каюты, поднялась на палубу, нашла безветренное место и съежилась, слепо уставившись в ночь.

И тут же из мрака вынырнул Трэвис, взял ее на руки и направился к лестнице.

– Нет, – чуть слышно проговорила Кэт. – Я не хочу возвращаться в эту каюту. Слышишь? Я не вернусь туда.

Она заговорила с ним впервые с тех пор, как Трэвис объявился на яхте.

Посмотрев на осунувшуюся Кэт, он крепче обхватил ее руками. В лунном свете лицо Кэт казалось таинственным, прекрасным и хрупким.

– Хорошо, – мягко сказал Трэвис. – Я не понесу тебя в твою каюту, обещаю.

Кэт с облегчением вздохнула, когда он направился к каюте на носу яхты. К своей каюте.

Кэт не протестовала, готовая ко всему, лишь бы снова не считать звезды за иллюминатором.

– Успокойся, любимая, – нежно проговорил Трэвис. – Вот мы и пришли. Теперь ты в безопасности.

Он осторожно опустил Кэт на свою постель и укрыл одеялом. Но когда Трэвис протянул руку, чтобы убрать волосы с ее лица, Кэт вздрогнула так, будто он хотел ударить ее. Опечаленный, Трэвис сел возле кровати, но уже не пытался прикасаться к Кэт.

Ненадолго забывшись сном, Кэт снова проснулась в холодном поту. Ее сдавленный крик разбудил Трэвиса.

– Кэт, – прошептал он. – Ты в безопасности. Все хорошо, дорогая.

Ее охватила дрожь.

– Успокойся, радость моя. Я не обижу тебя. Но знай, что ты больше не одна.

Он лег рядом с Кэт и нежно, очень нежно обнял ее.

Кэт хотела бы воспротивиться, но не могла отказаться от его тепла.

Трэвис долго держал Кэт в объятиях, растирая напряженные мышцы ее шеи и плеч, успокаивая и лаская. Однако она все так же неровно дышала и, казалось, не замечала его присутствия.

– Кэт… Кэт… не бойся проявить свои чувства. Кричи, плачь, швыряй и бей все, что попадет тебе под руку. Делай все, что хочешь. Дай волю своим чувствам, Кэт. Дай им волю. Ты так долго не протянешь.

Трэвис обнимал и согревал Кэт своим теплом, пока она наконец не уснула.

Кэт проснулась, когда уже совсем рассвело. Так долго она не спала с тех пор, как сказала Трэвису, что беременна. Кэт размышляла о том, почему очутилась в его каюте, когда появился Трэвис в гидрокостюме и с ее гидрокостюмом в руках.

Все шло как обычно. Они не обмолвились ни словом о том, как прошла ночь. Обращаясь к Кэт, Трэвис не ждал ответа, зная, что не получит его. Казалось, Трэвис больше не существовал для нее.

Но в этот день Кэт вдруг заметила, что помимо воли начала действительно снимать, а не просто механически нажимать кнопку фотоаппарата. Красота наполненных ветром бордовых парусов “Повелительницы ветров” и светлых облаков, бегущих по голубому небу, пробила брешь в ее окоченевшей душе. Кэт ничего не сказала Трэвису, решив во всем положиться на себя.

С наступлением вечера она направилась в свою каюту. И снова Кэт проснулась, дрожа от холода. Немного успокоившись, она устремилась на палубу.

За дверью каюты стоял Трэвис. Он молча взял Кэт на руки, принес в свою каюту, опустил на кровать и лег рядом, прижимая ее к себе.

Постепенно она затихла в его объятиях. Трэвис прижал ее крепче. Кэт не сопротивлялась, но и не подалась навстречу ему.

– Кэт, – тихо начал он. – Позволь мне помочь тебе, иначе мы оба сломаемся.

Она молчала.

Трэвис нежно коснулся губами ее лба. Его ласки напоминали дуновение легкого ветерка. Трэвис старался не думать о будущем, о любви и о времени – обо всем том, чего нельзя купить за деньги. Он наблюдал за тем, как лунный свет играет на лице Кэт, пристально всматривался в нее, надеясь заметить момент, когда она перестанет страдать.

Это повторялось из ночи в ночь. Кэт просыпалась, Трэвис успокаивал ее, и она снова засыпала. Но он уже не мог заснуть. Кошмар Кэт стал его кошмаром.

Каждую ночь, успокоив ее и дождавшись, пока она снова уснет, Трэвис осторожно вставал с постели и выходил из каюты. Оставаясь наедине с лунным светом, морем и ночью, он чувствовал под ногами надежную палубу. Его преследовали голоса, повторяющие, как мало ему дано сделать и как много он потерял.

Восхищенный голос Кэт:

“Это просто сон. Сначала ты, теперь этот корабль. Не буди меня, Трэвис, подожди немного”.

Голос Кэт, дрожащий от боли:

“Почему? Почему я не встретила тебя в январе, когда мы, наверное, обрели бы возможность любить друг друга?

Предложи мне отправиться в путешествие в январе. К январю я расплачусь по всем главным долгам и поплыву с тобой на край земли.

Мне не нужны твои деньги, как ты этого не понимаешь?

Если ты перестанешь покупать женщин, то заметишь, что не всех женщин можно купить”.

Но Трэвис боялся поверить ей.

Потом все-таки поверил, но после этого снова испытал предательство.

“Ты веришь в чудо? Я беременна, любимый. Беременна! У нас будет ребенок! Трэвис, дорогой, любимый, наш ребенок!”

Даже сейчас, вспоминая радость Кэт, он чувствовал боль. А ведь Трэвис должен был разделить эту радость, ему следовало упасть перед Кэт на колени и благодарить Бога за чудо. Но его охватил страх; он побоялся повторить старую ошибку, и это стоило жизни еще одному ребенку.

“Ты родишь ребенка и потом отдашь его мне. Мой адвокат подготовит через несколько дней все необходимые бумаги”.

Трэвис позволил прошлому затмить настоящее.

Сжимая ладонями поручень, Трэвис невидящим взором смотрел в полночь. Голоса терзали его душу, пока она не начала кровоточить. И Трэвис с ужасом услышал свои слова:

“Если ты добиваешься брака, забудь об этом. Я не повторяю своих ошибок и не женюсь второй раз на проститутке”.

Отчаяние охватило Трэвиса. Ведь он был так уверен, что Кэт придет в себя, увидев фотоаппараты, море… его…

Увы, она не желает говорить с ним! Не желает даже смотреть на него.

Трэвис не обвинял Кэт. Напротив, ему хотелось прокричать в ночь ее имя, громко поведать о своей любви, но его горло перехватило от сознания невосполнимой утраты. Как и Кэт, он лишь безропотно в стоял в тишине, преследуемый мыслями о прошлых ошибках.

Уронив голову на грудь, Трэвис погрузился в страдания. Сейчас единственная возможность сблизиться с Кэт – объединиться с ней в горе, раз уж любви не суждено соединить их.

“Я знаю, что ты ненавидишь меня. Я вернулся к тебе слишком поздно. Если ты не хочешь моего ребенка, заведи ребенка от другого мужчины.

Сделай хоть что-нибудь, Кэт, хоть что-нибудь, но только не будь безучастной. Кричи и ругай меня, я это заслужил”.

* * *

Кэт показалось, что она проснулась сразу же после того, как Трэвис успокоил ее. Она не понимала, что разбудило ее. Привычный кошмар уже не преследовал, да и холода она тоже не чувствовала.

Вскоре она догадалась, что проснулась лишь потому, что была в постели одна. А в последнее время Кэт уже привыкла к тому, что Трэвис рядом, привыкла ощущать его прикосновения, дыхание, тепло.

Она тихо вышла на палубу. Хотя на ней была только легкая футболка, Кэт не чувствовала холода, ибо “Повелительница ветров” перенесла их в южное лето.

Возле яхты резвилась стая дельфинов; их гладкие спины проблескивали под низкой луной.

Кэт не сразу заметила на носу Трэвиса, хотя его силуэт, залитый лунным светом, выделялся на фоне тьмы. Склонив голову, он облокотился на поручень и, казалось, застыл в напряжении. Трэвис стоял вполоборота к Кэт, но не видел ее. Можно было подумать, что он любуется морем и грациозной игрой дельфинов.

Кэт замерла, стараясь не дышать. Красота момента поразила ее. Услышав какой-то необычный звук, она решила, что у нее невольно вырвался стон изумления, но нет, это плакал Трэвис, закрыв лицо ладонями.

“Но он же не может плакать! Есть ли на свете что-нибудь, способное вызвать слезы у богатого мужчины?”

Потрясенная, Кэт вернулась в каюту Трэвиса, упала на его постель и предалась размышлениям. И тут свет истины озарил ее. Трэвис плакал, потому что Кэт не могла плакать.

Осознание вины заставило его вернуть Кэт фотоаппараты, жалость побудила Трэвиса заботиться о ее здоровье. Но ни вина, ни жалость не стали бы причиной его слез.

Задрожав при этой мысли и боясь верить себе, Кэт задумалась о том, сколько ночей подряд Трэвис, успокоив ее, выходил один на палубу. И рядом с ним не было никого, кто успокоил бы его.

И к Кэт наконец пришли слезы. Они обожгли ее, растопили лед, сковавший душу, и тогда в ней проснулась жестокая боль.

Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем Трэвис тихо зашел в каюту и осторожно лег на постель. Кэт молча повернулась и прижалась к нему, обнимая его так же крепко, как он столько раз обнимал ее. Она попыталась заговорить, но из ее груди вырвалось только рыдание, сквозь которое слышалось его имя.

Кэт снова и снова повторяла имя Трэвиса и зарыдала еще сильнее, когда он обнял ее. Слезы ручьем потекли у нее из глаз, потому что Кэт поняла, как дорога Трэвису.

Трэвис спрятал лицо на груди Кэт и, крепко обняв, разделил ее страшную боль.

Когда слезы кончились, они все еще сжимали друг друга в объятиях – островок тепла в холодной ночи.

* * *

Кэт проснулась со вкусом слез на губах. Трэвис наблюдал за ней, боясь, что она уйдет.

Он очень этого боялся. Когда Кэт подвинулась к нему, его руки крепко обхватили ее. Трэвис порывисто дышал, уже не преодолевая боль, терзающую его душу.

– Мне следовало быть рядом с тобой, готовить тебе еду, купать тебя, выносить на солнце, заботиться о тебе. Но я не верил, что ты любишь меня. Я продолжал убеждать себя, что ты позвонишь и придешь ко мне. Я думал, что ты хочешь только выйти за меня замуж и завладеть моими деньгами. А потом ты сказала, что продала свои фотоаппараты.

Ты продала их, чтобы сохранить моего ребенка, и ни разу не позвонила мне, ничего у меня не попросила.

Я думал, что нет ничего страшнее, чем видеть, как волна накрывает тебя и Джейсона, а твоя кровь растекается по деревянному настилу.

Кэт хотела возразить ему, но понимала, что такую боль не облегчить словами.

– Я ошибался, – продолжил Трэвис. – В последние несколько недель я наблюдал, как из тебя по капле вытекает жизнь. Я понимал, что убил тебя, и, что бы ни предпринимал, ничто тебе не помогало. А эти ночи, Кэт… Боже мой, чего стоили эти ночи!

Кэт пыталась заговорить, но чувства обуревали ее, давая понять, что она еще жива.

Трэвис отвел глаза.

– И кошмар этот будет длиться вечно, потому что я не в силах изменить прошлое, изменить то мгновение, когда ты увидела кровь на досках и, закричав, упала. Именно тогда для тебя начался весь этот кошмар.

– Трэвис!

– Я до сих пор слышу этот крик, переживаю все снова и снова и ненавижу себя.

– Ты не сделал ничего…

– Ну как же, не сделал! – перебил ее Трэвис. – Я же видел, как ты замкнулась в своем кошмаре после выкидыша. Но как прекратить этот кошмар, как научить тебя жить с ним? Этому не будет конца…

– Кошмар… – повторила Кэт с болью в голосе. – Кошмар начался у меня до выкидыша, а не после.

Подумав, что ослышался, Трэвис посмотрел на Кэт. Выражение его лица потрясло ее. Кэт нежно прикоснулась к щеке Трэвиса, желая избавить его от отчаяния. Она видела, что Трэвис замер от ее ласки, боялся в это поверить.

Кэт с трудом перевела дыхание.

– Я поняла с самого начала, что у меня почти наверняка будет выкидыш. Я знала, что это не последняя возможность забеременеть, но не хотела ребенка от другого мужчины. Мне нужен был ты, но тебя я потеряла. Вот тогда и начался мой кошмар – когда я потеряла тебя.

Задрожав, Трэвис попытался что-то сказать, но Кэт прижала палец к его губам.

– Пожалуйста, дай мне закончить. Позволь мне стать такой же сильной, как ты.

Трэвис молча поцеловал ее пальцы.

– Семь лет я продержалась одна и очень гордилась этим, а потом упала – тоже одна. И все еще продолжаю падать. Не покидай меня, Трэвис. Не покидай хотя бы сейчас. Конечно, я недостаточно богата для того, чтобы ты доверял мне и полюбил меня. Но все, что мне нужно, – это быть с тобой. Позволь убежать с тобой от этого шторма. А когда он закончится, тебе не придется ничего говорить и делать. Я сама все пойму и уйду.

Трэвис скользнул губами к ладони Кэт.

– Ты гораздо богаче меня, я никогда не обладал таким богатством. Ты – огонь, жизнь, любовь. Чтобы купить тебя, я продал бы свою душу – “Повелительницу ветров”. Но тебя нельзя ни купить, ни выпросить, ни получить взаймы.

Он быстро протянул руки и привлек Кэт к себе.

– Но тебя можно украсть, милая Кэт. И мне это удалось. “Повелительница ветров” способна преодолеть три четверти мирового пространства. Никто не найдет тебя и не отнимет у меня.

И Трэвис обнял ее с неистовой силой. Она не могла ни пошевелиться, ни вымолвить ни единого слова. Впрочем, для Кэт это было не важно. Она не знала, что сказать, и ей хотелось только еще ближе прижаться к любимому.

– Но я обещал Харрингтону не удерживать тебя силой.

– Что?

– Ведь ты и сама, наверное, не веришь, что твой заботливый ангел заставил бы тебя взяться за работу лишь для того, чтобы закончить книгу к назначенному сроку, правда?

Кэт удивленно посмотрела на Трэвиса.

– Издатель сказал мне, что твои фотографии прекрасны, и он готов ждать до второго пришествия, только бы получить их оставшуюся часть, – пояснил он. – А все остальное было сделано для того, чтобы заманить тебя на яхту.

– Хорош ангел! – На губах Кэт блуждала улыбка.

– Да он вовсе не ангел. Знаешь, ведь Харрингтон не желал содействовать мне, пока я не пообещал, что позволю тебе уйти, когда ты выздоровеешь. Он надеялся, что ты встретишь мужчину и полюбишь его. И Харрингтон прав. Ты заслуживаешь любви, Кэт. Я отпущу тебя, клянусь.

Но, произнося эти слова, Трэвис почувствовал, что холодная дыра во Вселенной поглощает его. Именно такое наказание и ждет человека, слишком поздно научившегося любить.

– Только не покидай меня сейчас, – прошептав Трэвис. – Не заставляй меня отпустить тебя сейчас. Я… не могу.

Кэт провела по его губам дрожащими пальцами.

– Я уже нашла того единственного мужчину, которого способна полюбить. Ничто не изменило этого и никогда не изменит. Я люблю тебя.

– Тогда выходи за меня замуж. Пожалуйста, Кэт, выходи за меня замуж. Мне так недостает тебя, что я не могу… я просто не знаю, как рассказать о своих чувствах. Не знаю, что говорят в подобных случаях.

Кэт отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Конечно, нехорошо просить тебя об этом сейчас, – продолжал Трэвис. – Я понимаю, тебе нужно время, но боюсь, что, как только ты поправишься, тебе уже никто не будет нужен, а ты нужна мне… Очень нужна. Выходи за меня замуж.

– Нет. – Кэт закрыла глаза, боясь, что если посмотрит на Трэвиса, то сразу же согласится и уже не спросит о том, сделал ли он предложение сгоряча или под гнетом вины. – Никто не виноват в том, что у меня случился выкидыш – ни ты, ни я, ни Джейсон. Я не хочу, чтобы ты женился на мне из жалости, и не могу принять этого…

– Из жалости? Ну уж нет! Ты слишком сильная, чтобы тебя жалеть.

– Сильная? – Из глаз Кэт хлынули слезы. – Ну да, конечно же! Вот почему каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту.

– Ты выдержала все ночи одна в течение целого месяца. А меня этот кошмар преследует только неделю, но мое сердце уже разрывается на части.

– Ты помог мне своим присутствием и поддержкой. Не считай себя виноватым в том, что случилось, и обязанным жениться на мне.

– Я люблю тебя, Кэт!

Трэвис ощутил, как дрожь пробежала по ее телу, увидел боль и сомнение в серых глазах. Он прикоснулся к губам Кэт и осторожно лизнул уголок ее рта.

С тихим вздохом изумления Кэт приоткрыла губы, позволяя Трэвису наполнить ее рот своим дыханием, вкусом, языком. Она ощущала тепло Трэвиса, чувствовала, как в нем пробуждается желание. Испещренные шрамами руки пробрались под футболку. Трэвис жадно ласкал Кэт. Ее трепет и учащенное дыхание говорили ему, как приятны ей эти ласки.

Кэт лежала на постели в мягком золотистом свете утренней зари, льющемся из иллюминатора, молча смотрела на Трэвиса и не просила его ни о чем – лишь бы он сейчас не покидал ее. Склонившись к Кэт, он коснулся губами ее щеки. Медленные ласковые движения его языка заставили ее задрожать от желания.

Когда Трэвис оторвался от губ Кэт, у нее вырвался возглас протеста. Произнеся ее имя, он погрузил пальцы в шелковистый огонь ее волос. Кэт выгнулась навстречу ему.

Обхватив ее груди, Трэвис начал нежно ласкать их языком. Руки его медленно скользили по телу Кэт.

Кэт возбуждали его нежные прикосновения, наполняя огнем ее тело.

– Я похитил тебя не из жалости и не из-за чувства вины, – сказал он, покусывая ее нижнюю губу. Страстно прижавшись к Кэт, Трэвис упивался ее стонами. – Я похитил тебя, потому что не мог поступить иначе. Я хочу проникнуть в твою душу, как ты проникла в мою. Ты научила меня любить. А потом я ушел от тебя, не успев понять, как люблю тебя. Теперь я знаю это, и готов дать тебе все что угодно, даже исчезнуть из твоей жизни, если ты пожелаешь. Скажи мне, хочешь ли ты этого?

Всматриваясь в сапфировые глубины глаз Трэвиса, Кэт ощущала напряжение его возбужденной плоти. Он дал ей все и не просил ничего взамен.

– Я хочу тебя, – прошептала Кэт. Ее руки скользнули вниз по телу Трэвиса. – Только тебя.

– Ты уверена? У меня ведь не стало меньше денег. – На его губах появилась улыбка, полная печальной иронии. – Я богат и с каждой минутой становлюсь все богаче.

– К черту твои деньги!

Трэвис изобразил испуг, но потом рассмеялся.

– У меня есть идея получше. Выходи за меня замуж. Тогда эти деньги станут твоими, ты сможешь делать с ними что пожелаешь, и даже больше…

Не дожидаясь ответа, он раздвинул ее колени. Но перед самым слиянием, которого она так желала, Трэвис остановился.

– Трэвис…

Это единственное слово прозвучало как мольба.

– Так ты хочешь меня? – Трэвис слегка качнул бедрами, прикасаясь к самому чувствительному месту Кэт и дразня ее.

– Это нечестно, – простонала она. Молния пронзила тело Кэт, переполняя его своими токами и предвещая восхитительное наслаждение. – Нечестно.

– А ты когда-нибудь слышала, чтобы пираты дрались честно?

Его глаза горели голубовато-зеленым огнем, неистовым и нежным. Он снова рассмеялся и качнул бедрами, снова коснувшись разгоряченной плоти Кэт.

Волны наслаждения захлестнули ее.

– Я хочу тебя.

– В каком качестве ты хочешь получить меня? В качестве мужа или любовника? Друга или партнера? Компаньона или отца твоих детей?

– Да. – Кэт обвила его ногами.

– Что – да? – Трэвис едва справлялся с желанием.

– Да. Я принимаю тебя в любом обличье, ты станешь тем, кем захочешь.

Прошептав имя Кэт, Трэвис взял ее, отдавая всего себя. Он двигался в вечном, мощном ритме моря и любви, заставляя женщину раствориться в себе и растворяясь в ней, похищая ее тело и душу…

А “Повелительница ветров” расправила свои паруса и устремилась навстречу ослепительной утренней заре – великолепный пиратский корабль, плывущий на край земли и дальше – за его пределы…