Текст книги "Зеркало Полидори. Новеллы и рассказы"

Ночь, непроглядная ночь, погасила огни во всем доме. Брантом понимал, что он здесь единственный, кто не спит. Он где то читал, что сон это форма смерти и, что здесь и сейчас он единственный живой. Среди спящих слуг, потухшего огня в камине и ослепших от ночи лошадей.

Он долго копался в замке, но тут заметил маленькую калитку завязанную бичевой, развязал ее и выбежал во двор. Весенняя ночь приняла его в свои объятия. Он вздохнул полной грудью. Невольные слезы выступили на глазах, но это были слезы восторга Ночь накрыла его прохладой, сыростью, запахами земли и конского навоза, свежей зелени и гнилой коры сгнившей за зиму поленницы. Его охватило чувство, которое, казалось могло бы победить его страх, перед неизбежным. Он вспомнил ироничное письмо Мессира Ди, его насмешки над бледнолицей дамой и сейчас ощущая эти запахи, что то среднее между непереносимой вонью и блаженным ароматом.

Он слышал звуки пробуждающейся жизни. Весенняя ночь не была так безмолвна и мертвенна как зимняя. Здесь, даже во сне, все приходило в движение, все наполнялось силой роста. ему захотелось идти куда то, куда то бежать двигаться, стремится., Он наполнился какой то своей силой, жизнью где он, веселый, хитрый, полный надежда Пьер де Бурдей, где он обласкан властью и любим всеми этими высокопоставленными, но такими веселыми и доступными женщинами. Королева ядов и смерти, Екатерина Медичи отдала ему всех своих лучших из «летучего отряда» И тогда он думал, что это привилегия. Сейчас он знает, что это просто подкуп шпиона. Он, как и все рядом с ней были только игрушками в ее интриге жизни. Брантом решил, что стоит сесть на лошадь и немного прогулятся. Ему нужно было движение. Он чувствовал необыкновенную потребность куда до идти, ехать. Вся эта ночь наполняла его движением, целью, желанием. Он переполнялся этой зарождающейся весной и не мог успокоится по другому. Он посмотрел, на свой тяжелый халат, не очень подходящая одежда для верховой езды, Но он решил быть «как тогда», когда на все наплевать и нужно выполнить свое желание и больше ничего. Не узнавая себя Брантом, быстро, легкой мальчишеской походкой вошел на конюшню. Его грузное тело вдруг стало повиноваться ему как в юности. Конюшня была небольшая. Он не мог позволить себе больше. Всего несколько лошадей для поездок и пара для работы в поле. Он купил быков прошлой весной, но зимой пришлось отдать их на мясо. Была плохая зима и слугам нечего было есть. Он посмотрел на свои сандалии, странные сандалии,. Такие бываю у францисканцев и нищих. Сможет ли он сесть на лошадь, да еще и полусонную в такой обуви. Брантом покачал головой и тут же вляпался в конское дерьмо. Оно завоняло невыносимо. Он хотел закричать, но тут, откуда то из пустого стойла его Бригитты он услышал слова, шепот, вздохи и тяжелое дыхание

Брантом не испугался. Нет он был слишком умен, слишком опытен и слишком возбужден этой ночью, чтобы не понять, что за звуки он слышит. Сила и воспоминания молодости вдруг наполнили его с несокрушимой силой. Он присел на корточки и тихонько стал приближаться к стойлу, откуда слышались эти благодатные звуки. Он не хотел чтобы его обнаружили. Любопытство, азарт игры и подглядывания наполнили его.. Он тяжело дышал, но не потому, что ему было тяжело тащить свое располневшее тело, он хотел увидеть, то что происходило за стенкой. Ему казалось, что солома под его ногами хрустит слишком явно, что он дышит слишком громко, но те, что любили друг друга за стенкой конского стойла не слышали ничего.

Пахло соломой, конским потом и калом. Обычные ароматы конюшни, Опустившись на колени Брантом подполз перегородке и заглянул вовнутрь. вВ пустом стойле его любимой и безвременно почившей лошади, в жарком объятии липких рук и тяжелого дыхания сплелись два сильных тела. Его служанки Марианн и поденного рабочего, большого, тяжелого мощного парня. Кажется, его звали просто Жан. Его наняли совсем недавно, скоро должны были начаться работы в поле.

Что может быть проще и примитивнее и простонароднее имени Жан. Брантом подумал это звучит как кличка охотничьей собаки, но потом решил, что так он даже собаку бы не назвал. Марианн запрокинула, голову, ее рот был полуоткрыт и лунные свет блеклый, то появляющейся, то исчезающий за облаками заливал ее лицо. Копна ее светлых волос смешалась с затхлой прошлогодней соломой и была почти неотличима от нее. Брантом почему то снова вспомнил, ту ночь в Шенонсо, блистательного короля со спущенными штанами, его дыхание, слова его титулованной любовницы и как то сразу подумал :– « Сейчас я вижу, нет разницы между королем и конюхом, между помазанником божьим и чумазым слугой, в тот миг, когда они вот так падают на солому в объятия женщины, когда их тела и дыхания смешиваются в одно».

Брантом не сводил взгляд с пары разгоряченных тел. Спрятавшись за перегородку, он рассматривал лицо Марианн, словно он первый раз видел пересохшие губы возбужденной женщины. Ее дыхание становилось все чаще, она тихо застонала и внезапно открыла глаза и встретилась взглядом со взглядом хозяина. Брантом подумал, что он выглядит ужасно нелепо, даже смешно. Маленький толстячок в халате выглядывающий из за перегородки. Он ошибся. Марианн закричала от неожиданности и оттолкнула Жана. Тот обернулся и тоже увидел хозяина. Лицо его полное страсти и животного желания, вдруг исказила судорога раздражения. Тут Брантом понял, что он в опасности. Потерявший голову парень мог ударить его. Брантом неожиданно прытко вскочил на ноги и принял грозный хозяйский вид. Жан пришел в себя и был жутко напуган. Он боялся, что потеряет свое место за такие вольности со служанкой своего нового. господина. Он что то бормотал, быстро натягивая штаны, собирая свою одежду и нахлобучив шапку быстро выбежал из конюшни, даже не оглянувшись на свою подружку. Марианн сидела на куче соломы и натянув на колени юбки, внимательно и просто смотрела на Брантома, а он стоял напротив и тоже не сводил с нее глаз. Она была прекрасна в этот момент, хотя до этого утонченный эстет -придворный, никогда бы не обратил на нее внимание. Лоб девушки блестел от пота, в разлохмаченных волосах застряли соломинки, а старенькая рубашка была расстегнута до пупа. Брантом стоял и думал, о ней и о ароматах земли, о набухших мартовских почках, похожих на ее соски. Луна снова осветила конюшню мелькнув белым светом в маленьком окне. Легкий предутренней весенний ветерок, холодный и нежный одновременно забежал в волосы Брантома. Он быстро провел рукой по затылку и вспомнил, что почти лыс. Пока он смотрел на Марианн и Жана, ему на какое то мгновение показалось, что он и есть Жан и Марианн одновременно. Вот весь этот горячий комок тел. Он чувствовал и переживал каждое их движение, каждый их вздох, каждый ее стон. Он смотрел на них и наполнялся жаром, исходящим от их молодых сильных тел. Холодный утренний ветер, отрезвил его. Бранотом повел плечами, посмотрел на свои сандалии и замерзшие ноги. Он вспомнил, что хотел лететь по полям верхом, что еще несколько минут назад он весь был наполнен этим порывом. Он посмотрел на Марианн. Она наклонила голову, совсем как его Бригитта и точно также посмотрела на него большими влажными глазами. Она была как сильная молодая кобылка, мощная блестящая, готовая скакать во всю прыть по эти весенним полям.

–Вы замерзли, господин – сказала она убирая волосы в косу, Она смотрела на него уверенно и дерзко, – Смотрите– ка, у вас и ноги– то посинели совсем. Марианн мягко улыбнулась, откинулась на солому и протянула руки к Брантому. Он понял, что она хочет. Ее манящее тело, снова стало податливым и жарким, как и в объятиях Жана. Брантом вздрогнул и это легкая дрожь радости, возбуждения и счастья вечной жизни захватила не только тело, но и сердце, и душу престарелого царедворца. Этой великолепной, ночью, которая сначала так напугала его своими звуками, он снова будто перечитывал письмо мессира Ди, где он так изящно глумился над бледной дамой, над Смертью. Господин Брантом, Пьер де Брей. который так боялся смерти, бежал от нее из Парижы, прятался за станвнями и молит вами и победил ее этой мартовской ночью в конюшне маленького поместья в Блуа.

Конец рассказа.

.