Текст книги "Неожиданная встреча"

Глава 1

***

Стук сердца в голове заглушал шум вокзала.

«Только бы не опоздать. Только бы не опоздать», – казалось, мысли, так же, как и воздух из груди, со свистом вылетают из головы.

Налетев на препятствие, чемодан едва не выскользнул из влажной ладони. Наталья покрепче перехватила ручку, утерла коротким рукавом футболки полыхающее лицо, посмотрела на подруг. Ирина, невысокая, со спортивной фигурой, задевала ее плечом, подстриженные под каре русые волосы растрепались, на висках скопился пот. Лица двух других спутниц были не видны, Татьяна в том же ускоренном темпе шла впереди, Лена немного отстала, но Наташа не сомневалась, и на их висках скопился пот, и стук их сердец заглушает шум вокзала. Хотя… в последнем она может ошибаться. У бешенного биения ее собственного сердца есть личная причина, даже две.

К Наташе вернулось чувство вины. Как она могла так увлечься? Уму непостижимо! Она ведь все всегда контролирует. На этот раз не смогла. Если бы не счастливая случайность, спешить сейчас уже не имело бы смысла.

– Поезд номер 15 сообщением Москва-Чоп, – четыре женщины на секунду замедлили свой торопливый шаг, динамик продолжал вещать: – отправляется с четвертого пути через десять…

– Придется бежать, – на ходу крикнула Татьяна – высокая жгучая брюнетка с проницательными серо-синими глазами, – нам еще документы нужно забрать, – она устремилась вперед.

Для остальных предложение перейти на кросс было излишним, каждая прекрасно осознавала последствия опоздания. На механических словах «10 минут», вслед за Татьяной, они уже с поразительной скоростью и ловкостью лавировали в плотной людской массе. Чемоданы подпрыгивали на стыках, иногда на крутом вираже заваливались на бок, словно, выдыхаясь от гонки, желали перевести дух. Пот уже не просто блестел на висках, он катился горной рекой, и прохлада летнего вечера не спасала.

– Кажется, вон там, – не останавливаясь, махнула рукой Ирина.

– Вижу, – ответила ей Лена, такая же высокая, как Татьяна, но цвет ее волос напоминал липовый мед.

Наташа тоже видела Татьяну в компании взъерошенного мужчины с табличкой. Издалека буквы на ней сливались в голубовато-белый фон.

– Девочки, поторопитесь, документы у меня. У нас седьмой вагон, – будто в подтверждение слов Татьяна энергично помахала конвертом, затем быстро пошла вдоль состава.

– До отправления поезда Москва-Чоп, – снова гремел голос в динамике, – осталось пять минут.

Тяжело дыша, Наташа подбежала к седьмому вагону, Таня показывала проводнику билеты, Ирина стояла рядом, Лена все еще отставала.

– Загнанных лошадей пристреливают, – переводя дыхание, Наташа уперлась дрожащими руками в не менее дрожащие колени, обычно так делают бегуны на финише, сердце трепыхалось пойманной в силок птицей. Слова вылетали с присвистом: – А что делают с теми, кто загоняет себя сам?

– Довольно рассуждать, заходи, – Лена легонько стукнула ее дамской сумкой чуть ниже спины, от неожиданности Наташа вздрогнула, но осталась в той же позе.

– Следуя логике, – не унималась она, – они должны застрелиться, – ее снова легонько шлепнули.

– Пошли. У лошадок ручек нет, – Ленин смех вспыхнул подобно костру из промасленных дров, внезапно, ярко. Его задорное потрескивание заражало.

Наташа попыталась преодолеть конформность:

– Видно, поэтому они и падают замертво. – Ее никто не слушал, пламя смеха уже перекинулось на других подруг, объятые им, они шагали в рабочий тамбур. Наташа тоже расхохоталась и почувствовала, как в горниле веселья сгорают недавние волнения, страхи, испаряется излишнее напряжение. Они успели! Успели!!! Теперь отпуск пройдет отлично!

Все еще хохоча, женщины буквально ввалились в купе. Перешучиваясь, они распределили полки и рухнули на одну из них, когда поезд резко тронулся с места. Искры огненного смеха взметнулось с новой силой.

– О, девчонки! У вас тут весело! – за приоткрытой дверью стоял хорошо сложенный высокий брюнет с поразительно синими глазами, на вид лет тридцати пяти, – вы тоже по «этапу» Венгрия-Хорватия? – открытая улыбка очаровывала настолько, что невольно верилось в мифы о божествах, спускающихся на Землю.

Куча мала моментально распалась, веселье прекратилось, «девчонки», причем все четверо разом, нарочито серьезно расправили нехитрую летнюю одежду – шорты и майки – то ли говорили: «Да, мы такие молодые», то ли возражали против неточной формулировки – девичий возраст давно растаял за дымкой лет. Но, судя по блеску в глазах, подобное обращение было приятно для каждой из них. Или все дело во внешней привлекательности неизвестного?

– Да, мы в Хорватию через Венгрию, – по немой договоренности Ирина взяла на себя роль парламентера. – Вы тоже туда?

– Угу, – короткий кивок подтвердил положительный ответ, – мы с друзьями, кстати, – он бегло окинул присутствующих, – нас тоже четверо, в соседнем купе, – поворот головы вправо указал направление «соседства», – заходите в гости, отметим начало путешествия, – судя по едва уловимым алкогольным парам, сами они уже начали отмечать.

Ира быстро обвела лица подруг, на которых все еще оставались следы веселья, впрочем, может, радость предложения.

– Мы придем, только переоденемся.

– Будем ждать.

Незнакомец ушел, Ирина закрыла дверь.

– Ты серьезно? – обратилась к ней Татьяна, в серо-синих умных глазах веселье сменилось легким недоумением. Поспешное обещание Ирины удивило ее. В их сплоченной за годы дружбы компании отсутствовал лидер, и все решения принимались консенсуально. Что заставило Ирину отступить от обычая? По большому счету, она рисковала идти в гости одна. Но загадочные улыбки на лицах двух других подруг, навели Татьяну на мысль, что в одиночестве может остаться она сама. – Неужели пойдете?

– Почему нет? – как рапирист удары, Ирина отразила вопросы. – Это ты у нас замужем, а мы свободные женщины на отдыхе. С мужчинами в дороге веселей.

Татьяна напомнила о мошенничестве в поездах, на нее со всех сторон полетели шутливые замечания вперемежку со смехом. Со многими суждениями пришлось согласиться. У страха глаза велики. В конце концов, они взрослые проницательные женщины, сумеют отличить искренность от притворства. Но…

– Пойдем только со своим вином. – Все согласились.

– Приготовьте билеты и паспорта, – после короткого стука пробасил за дверью прокуренный голос.

При слове паспорта подруги кинули на Наташу укоризненные взгляды и были в своем праве. Сегодня полдня они провели в художественном музее на Волхонке. При входе служитель попросил сдать сумки. Наташа, как самая бдительная, таковой она себя считала до инцидента, собрала со всех паспорта, деньги и положила в один конверт. Эту бесценную ношу она не выпускала из рук, однако при виде игры света на стогах сена около Живерни бдительность уплыла, точно лист, унесенный сильным течением. Зачарованная Наташа опустилась на скамеечку напротив холста Клода Моне, впала в транс. Сколько так просидела, сложно сказать, она лишь помнит, как пошла созерцать другие шедевры. Уже в холле музея ее догнала Лена, помахала перед носом знакомым конвертом, у Наташи все похолодело, надо же, про документы она совсем забыла. Если бы неведомая, по словам Лены, сила не вернула бы ее в зал импрессионистов, настоящая поездка полетела бы под откос.

Наташа шутливо-покаянно потупила свой взор, пожала плечами, будто говоря: «Со всяким может случиться», и спокойно спросила:

– Может, впустим человека? – вины перед подругами она больше не чувствовала. Наверное, вина вместе с тревогами сгорела без следа в горниле веселья, однако еще одна причина сердечной аритмии осталась, против нее Наташа оставалась бессильной.

Ира открыла дверь. Пожилой коренастый проводник оторвал блеклые глаза от обложки с аккуратно разложенными на одну треть билетами. Натянутая на животе белая парадная рубашка наглядно демонстрировала пристрастие к пиву.

– Билеты, паспорта, – он вошел. – Куда едете? Чоп?

Женщины одновременно кивнули.

– Так вы из общей группы? – под весом любителя пива полка скрипнула.

– Да. Нас таких много? – Таня протянула ему все необходимое.

– Пока только ваших и видел, – проводник откашлялся в кулак. – Бланки деклараций нужны?

– Нет, спасибо. Нечего декларировать.

– Если хотите чаю, кипятильник горячий. – Вставая, он вернул паспорта, Таня быстро убрала их в сумку.

– Спасибо.

– Белье принесу позже.

Ирина закрыла за ним дверь.

– Давайте переодеваться, нас ждут кавалеры.

***

Троекратный стук в дверь заставил женщин вздрогнуть.

– Девочонки, вы что, на бал собираетесь? – веселье в голосе неизвестного соседа смешивалось с игривым укором, – коньяк стынет, трубы горят, давайте быстрей, мы вас ждем.

– Уже идем, – Наташа аккуратно наносила кисточкой губную помаду перед купейным зеркалом, – только носики припудрим.

– Оставьте носики в покое, – он еще раз тихонько стукнул напоследок, – мы ждем.

Дверь соседнего купе была широко распахнута, точнее сказать, задвинута в перегородку по самую ручку. Четверо мужчин, оживленно переговариваясь, сидели по обе стороны накрытого стола (по двое с каждой), в центре которого возвышалась початая литровая бутылка дорогого коньяка. Вокруг бутылки сгрудились восемь пустых разовых стаканов (очень приличных на вид), на такой же приличной бумажной тарелке по кругу лежали фруктовые канапе. Заостренные кончики декоративных шпажек сходились в одной точке, на каждую из них был нанизан виноград (на темной кожуре еще мерцали капельки воды), ровные кусочки яблока, груши, киви и даже ананаса. Другая тарелка вмещала маслины и кубики твердого сыра. В воздухе витало изысканное сложносоставное сочетание ароматов: от более стойких древесных ноток с примесью пряностей и терпких трав до едва уловимой свежести цитрусовых в дорогом парфюме. Только весь этот дивный букет являлся лишь фоном, основную композицию составлял иной запах. Наташа хорошо его знала, тем не менее сейчас не могла вспомнить – вероятно, опьяненный началом отдыха мозг отказывался устанавливать закономерные связи с памятью или сам запах – настолько мощный, почти осязаемый, – подобно яркой вспышке света ослепил его, не позволяя провести параллели. В подобные моменты хочется стукнуть себя по лбу и завопить: «Как же так! Я точно знаю, почему же не могу вспомнить?»

Следующая мысль прервала бесплодные потуги распознать завуалированное очевидное, заодно уберегла женский лоб от хлопка собственной ладони.

«Да мальчики гурманы! – со стола она перевела взгляд на мужчин. – Двое из ларца одинаковых с лица», – непроизвольно вырвалось сравнение, на секунду перед Наташей промелькнули добродушно-глуповатые физиономии двух сказочных молодцов11
  Имеется в виду рисованный мультипликационный фильм-сказка режиссёра Бориса Степанцева, вышедший в 1965 году – «Вовка в Тридевятом царстве».


[Закрыть].

Нет, лица этих молодцов были разными, причем далекими от глупости и простодушия, Наташа бы сказала, красивые лица, озаренные интеллектом. И цвет волос у всех был разный: двое брюнеты, у третьего пепельно-русая шевелюра с вкраплением седины на висках, а четвертую гриву, будь она таковой, легко можно было принять за копну сухой соломы, освещенную ярким солнечным светом. Зато остальное, как под копирку, с погрешностью в пределах допустимого: рост, возраст, фигуры – все широкоплечие, в меру накачанные… – спортивные прически, стиль одежды, можно было подумать, одеваются в одном магазине. Чем не герои мультфильма?!

При виде женщин мужчины разом замолкли. «Знакомый» поднялся навстречу гостьям.

– Проходите, не стесняйтесь, давайте знакомиться, меня зовут Сергей, – его белозубая улыбка по-прежнему очаровывала. – Это Андрей, – он указал на «соломенного», парень галантно кивнул, как бы подтверждая слова друга. – Вячеслав.

– Можно просто Слава, – отозвался сидевший напротив Андрея второй брюнет.

– Женя, – не стал дожидаться представления «седовласый». – Садитесь, пожалуйста, – он тоже поднялся.

Подруги по очереди называли себя, рассаживались. Ира потеснила Славу, Таня предпочла соседство Андрея, Лена заняла место по правую руку от нее. Сергей моментально опустился рядом с Леной.

Наташа, произнеся свое имя, не торопилась садиться.

– Штопор есть? – она повертела в руках прихваченную из дома бутылку «Бордо».

– Нет, – Сергей протянул руку, забрал бутылку, – но что-нибудь придумаем.

– Девчонки, а может, ну его, вино, коньяк куда лучше и мороки меньше, – Андрей пристально ощупал лица каждой из дам цепким взглядом карих, с оттенком горького шоколада, глаз, – мы специально его не пили, вас ждали.

Наташа машинально заглянула в стаканы – привычка перепроверять информацию впиталась с молоком матери, – четыре из них были стерильны, на дне оставшихся виднелись следы коньяка, однако на стенках не осталось подтеков, значит, действительно, из них пили давно, вероятней, еще до приглашения.

Натальино любопытство не ускользнуло от внимания Андрея, он улыбнулся ей одними глазами, она не смутилась от «поимки на месте преступления», ее мало что могло привести в замешательство – профессия накладывает отпечаток. Ее ответная улыбка тоже ограничилась глазами.

– Давайте пойдем в вагон-ресторан, – неожиданно предложил Андрей. Судя по всему, он был лидером, и не важно, что цвет его майки отличался от желтого (ох, уж эти мужчины, им всегда нужен вожак). – Неприлично предлагать дамам хороший напиток из бумажной посуды. – («Наверное, он все-таки неправильно меня понял», – подумала Наташа), – заодно накормим вас чем-нибудь посытнее, – он еще раз прошелся по лицам, – вы, должно быть, голодны.

– В самом деле, девчонки, идемте. Здесь нам будет немного тесновато, – Сергей сопроводил свои слова сногсшибательной улыбкой.

Гостьи не возражали – они не успели перекусить перед поездом, загулялись по Москве, поэтому едва не опоздали. Словно существовала некая сила, которая повторно попыталась сорвать их поездку.

Все дружно начали вставать, Андрей сделал неуловимый знак, Сергей протянул Наталье бутылку:

– Оставь себе, пригодится.

По тону Наташа догадалась, он надеется купить в вагоне-ресторане нечто подобное. Она не стала его разуверять (время покажет) и уж тем более не собиралась отговаривать, ей нравилось, когда сильный пол платил по счетам слабого от щедрот широкой русской души. Она молча взяла бутылку и направилась в свое купе, Лена придержала ее за локоть:

– Ты куда? Нам в другую сторону.

– Вино отнесу. Мне думается, нам купят другое.

– Я бы и от коньяка уже не отказалась. – Лена улыбнулась, Наташа улыбнулась в ответ, она без лишних слов поняла подругу. Танины опасения были напрасными. Тем не менее сама Наташа коньяк пить не собиралась, крепкий алкоголь плохо действовал на нее, одного раза хватило. Если надежды Сергея не оправдаются, она поддержит компанию пивом.

Она вошла в пустое купе, плотно прикрыла дверь, села. Вагон мерно покачивало, голоса в коридоре удалялись, с полок на стены переползали длинные тени дорожных столбов, за окном убегали спальные районы. Скоро Москва останется позади, впереди ждет волнительная встреча.

Шестнадцать лет. Подумала Наташа. Шестнадцать!

Сердце забилось быстрей, предчувствие потревожило душу. Наташа постаралась взять себя в руки. Нет смысла гадать о причине предчувствия, она уже многократно пыталась это сделать, особенно, когда после покупки путевки впервые почувствовала необъяснимый трепет. Ничего не вышло.

Наталья убрала вино в свой чемодан и вышла.

Он стоял напротив их купе, облокотившись спиной о поручни, и неотрывно смотрел на нее. В горьком шоколаде появились теплые молочные тона.

Какой знакомый взгляд!

– Я решил тебя дождаться. Вдруг заблудишься? – серьезный тон не сумел скрыть очевидного подтекста. Андрей вовлекает ее в игру предпостельного флирта.

Только этого не хватало! Она мысленно чертыхнулась, сердце забилось ровнее, душа успокоилась. Предчувствие явно не относилось к новому знакомству. Наташа не могла дать этому оценки. Даже один день сложно прожить в непонятном состоянии: то ли тревоги, то ли радостного возбуждения, то ли еще чего-то, а она мучилась неведением уже несколько недель. Естественно, ей хотелось определенности. С другой стороны, досадно столько терзаться ради проходной интрижки. Тем более флирт уже давно не вызывал у нее ни тревоги, ни радостного возбуждения.

Всего, что знал еще Евгений,

Пересказать мне не досуг;

Но в чем он истинный был гений,

Что знал он тверже всех наук,

…

Была наука страсти нежной,

Которую воспел Назон…

Воспетая Назоном22
  Пу́блий Ови́дий Назо́н (20 марта 43 года до н. э. – 17 или 18 год н. э.) – древнеримский поэт. Более всего известен как автор поэм «Метаморфозы» и «Наука любви», а также любовных элегий.


[Закрыть] наука любви, очень похожая на пошаговую инструкцию соблазнения, еще в старших классах школы заинтересовала Наташу с точки зрения самозащиты. Ей не хотелось попасться на «послушную слезу» или испугаться «готового отчаяния» какого-нибудь Ловеласа. Удел Татьяны Лариной ее не привлекал, но и роковые женщины не вызывали симпатии. Была в «науке любви» претящая ей искусственность, куда лучше естественные порывы души. Тем не менее завет Овидия слабому полу: «Равными будьте в борьбе, а победу укажет Диана и легкокрылый Амур, вмиг облетающий мир33
  Пу́блий Ови́дий Назо́н «Наука любви», книга 3, стих 5.


[Закрыть]» она прочитала с особым вниманием и приняла к сведению. Правда, пользовалась им крайне редко и исключительно для равенства борьбы.

В данный момент у нее не было настроения вступать на «поле брани».

– Пойдем, – равнодушие в ее голосе на секунду вызвало у Андрея недоумение, затем его сменил азарт.

– Дамы вперед!

Видно, он не привык сдаваться без боя, подумала Наталья, истинный «дед» «Венериной рати».

***

От быстрой езды вагон раскачивался из стороны в сторону, вместе с ним качались идущие по узкому проходу пассажиры. В надежде сохранить неустойчивое равновесие они, точно моряки во время шторма, широко расставляли ноги, вытянутые руки попеременно касались то перил, то противостоящих им перегородок или закрытых дверей. В отличие от остальных (впереди Натальи шла пожилая пара), Андрей шагал легко и непринужденно, со стороны могло показаться, болтанка обрывается где-то у его ног.

Внезапно вагон резко накренился вправо, Наталья рефлекторно хотела опереться левой ладонью на что-то твердое, но дверь купе оказалась открытой. От вынужденного вторжения к незнакомым людям ее спас Андрей: он молниеносно подхватил ее за талию, однако не торопился отпускать, когда падение было предотвращено.

– Спасибо, я в порядке, – непривычный взгляд заставил его убрать руки. Ее благодарная улыбка (может за поддержку, может, за последнее действие) без тени кокетства исчезла одновременно с отвернувшейся головой.

Если бы Наташа чуть подольше задержала взгляд или тут же обернулась, то смогла бы увидеть повторное недоумение на мужском лице, однако она пребывала во власти вернувшегося предчувствия. «Что же это такое? Неужели встреча с любимым городом может преподнести мне сюрпризы?»

Меж тем Андрей продолжал проявлять любезность: раскрывал двери, при необходимости поддерживал под локоть, в шатких переходах подавал руку (его ладонь была сухой и теплой)… Отчасти демонстративная галантность оставляла Наташу равнодушной, она привыкла к ней. Для мужчины вполне естественно ухаживать за женщиной, даже малознакомой. Своего сына она с детства к этому приучала, впрочем, у него есть наглядный пример для подражания – его отец. Хотя, нужно признаться, Андрей делал все ловко, ненавязчиво, Наташа не могла это игнорировать.

Наконец они вошли в тамбур ресторана. Провожатый с той же кажущейся нарочитой обходительностью открыл дверь. После шаткого перехода он все еще держал ее ладонь. Наташа руки не высвобождала – вагон продолжало сильно качать, поддержка была кстати. Кроме того, сегодня как-то не задалось с координацией, если бы не спортивная сноровка спутника, она бы наставила себе множество синяков. Собственная неустойчивость казалась ей странной (обычно она твердо стояла на ногах), словно неведомая сила намеренно кидала ее в объятия соблазна. Или причина в душевном смятении? Как долго еще предчувствие будет мучить ее?..

В этот момент поезд дернулся, будто споткнулся, Наташа, повинуясь законам инерции, полетела на Андрея. При этом она на что-то наступила, голова машинально опустились, взгляд зацепился за маленький металлический прямоугольник на декоративной шнуровке летних кроссовок, на одном из которых стояла ее нога. Надпись разглядывать не потребовалась, Наташа знала ее превосходно. С любителями этого дорогого, исключительно мужского бренда отношения у нее складывались не самым лучшим образом. Неужели Андрей из их числа? Она посмотрела на его шорты и майку, принюхалась. Точно, фанат. Даже парфюм той же фирмы.

Наташа невольно отпрянула, от подобных личностей благоразумней держаться подальше, но спутник крепко держал ее за талию, его горячие ладони едва не прожигали ей кожу. Она подняла на него вопросительный взгляд, он опустил руки с шутливой отговоркой. Наташа его не слышала, она припомнила одежду остальных мужчин (все из той же последней коллекции ненавистной марки) и внезапно осознала особенность основной композиции дивного букета ароматов в соседнем купе – деньги! Конечно же, там пахло деньгами со всеми их составляющими: властностью, честолюбием, самоуверенностью… Как она могла сразу не распознать этот запах? Должно быть, не нашла связи между ним и довольно недорогим автобусным туром, в который они ехали, а бутылку французского коньяка уровня X.O. вместе с прочими изысками подсознательно приняла за банальное желание произвести впечатление. Теперь, прокручивая в памяти мелкие детали, она не сомневалась, мужчины привыкли жить с размахом и не собирались его вуалировать. Но кто они? Чем занимаются? Каким ветром их занесло в соседнем купе?..

***

Полупустой ресторан. На окнах синхронно колышутся короткие шторки фирменных цветов с логотипом РЖД. Более тяжелые бордовые портьеры без опознавательных знаков, помпезно подхваченные плетеными золотыми лентами на манер открытой театральной занавеси, почти неподвижны, словно важность препятствует им двигаться в такт поезда. Яркий электрический свет заполняет все замкнутое пространство, не позволяет угасающему дню проникнуть внутрь, разве немного заглянуть в нечищеные стекла. Дородная официантка в тщательно накрахмаленном переднике сродни большегрузному танкеру уверенно плывет по проходу от противоположной двери. Вытравленные перекисью водорода сухие ломкие волосы взбиты в высокую прическу «а-ля шестидесятые». Ее манеры, скучающе-пренебрежительное выражение чрезмерно накрашенного лица… напоминают работниц общепита ушедшей, по меньшей мере, лет пятнадцать назад эпохи социализма, точно партийные лидеры оставили женщину хранить застойные традиции в надежде на возвращение провального режима.

Наташа не стала дольше задерживать внимание на официантке, лишь отметила, с каким пренебрежением она смотрит на медленно присаживающуюся пожилую пару, которая всю дорогу шли перед ними, и перевела взгляд на подруг. Они сидели к ней спиной, их лиц она не видела, но слышала возбужденные голоса. Судя по обрывкам фраз, говорили о настоящей поездке. Мужчины слушали с интересом, даже не заметили вновь вошедших. Наконец Сергей поднял глаза. Вспыхнувшую на миг радость сменило открытое любопытство. Наташе показалось, он оценивает ее.

– Что-то вы долго, мы уже начали без вас. – В то время как в тоне звучал легкий оттенок извинения вперемежку с игривым намеком, рука показывала на бокалы, в шести из которых плескался пригубленный коньяк, оставшиеся два были пустыми.

– Правильно сделали, – Андрей придержал Наталью за локоть, когда она присаживалась рядом с подругами.

Присутствующие попытались скрыть удивление: кто за улыбкой, кто, глядя в окно. Слава скрыл свое изумление за оправданием:

– Но мы пока ничего не заказали.

Меню на столе отсутствовало, и Андрей, прежде чем опуститься напротив Натальи, повернулся к официантке. Звать ему не пришлось, она уже на всех парах летела к их столику со стопкой коричневых папок.

Перемена в поведении потрясала до глубины души. Мгновение назад пышнотелая блондинка все с той же скучающей маской и подергивающейся в брезгливости верхней губой лениво принимала заказ у пожилой пары, теперь лучится радушием, не говоря о внезапно обретенной расторопности.

«Вот это нюх на деньги! – в мыслях воскликнула Наташа, – круче, чем у бассет-хаунд на дичь». Или ее привлек Андрей? Вон как она пылко на него смотрит, едва губы не облизывает.

– Добрый вечер! – елейность в прокуренном голосе хотелось запить абсентом. – Рада приветствовать вас в нашем ресторане, – она протянула Андрею меню, у Наташи возникло желание предложить «гарсонихе» лимон. Может, ему удастся снизить чрезмерную слащавость, заодно вытравит вызывающую яркость красной губной помады.

– Нет, – Андрей отстранил от себя стопку, – передайте их девушкам, пожалуйста.

На пухлое лицо вернулось презрение, причем в чрезмерном количестве. «Это эти-то девушки? – Читала Наташа. – Да их девичий возраст канул в Лету во времена неандертальцев». Впрочем, вряд ли официантка знала про реку забвения и палеоантропов: интеллект в глазах отсутствовал, вместо него с завидной скоростью крутился счетчик, за ним полыхала надежда на интерес мужчин.

Ох уж эта женская зависть! Своей рудиментарности «кельнерша» явно не замечала, хотя внешне выглядела лет на десять старше самой взрослой из четверки, Ирины, недавно вступившей в ягодный возраст.

Демонстрируя непокорность, рудиментарная особа положила меню на стол, и Наташа могла наблюдать молниеносное превращение грымзы в белую пушистую кошечку.

– Как выберете, позовите, я рядом, – промурлыкала она Андрею. Тот предупредительно поднял палец:

– Минутку, – официантка застыла в ожидании, Андрей посмотрел на Наталью: – Не надумала пить с нами коньяк? – его взгляд метнулся к бокалам остальных женщин и вернулся к визави с вопросом: «Не боишься остаться в одиночестве?»

Наташа отрицательно качнула головой. Андрей, не отрываясь от нее, обратился к официантке:

– Девушка, меня интересует красное сухое французское вино. – «Я все правильно понял? Красное сухое французское?» – читалось в шоколадных глазах. Наташа бровью не повела. Обычно она плохо владела мимикой, и любой при желании мог догадаться о ее чувствах, но в данный момент ей казалось, внутренняя улыбка сохранила инкогнито. Мужской взгляд с неохотой оторвался подобно тому, как недавно с неохотой отрывались от нее его руки. – Какое есть?

Пока «девушка» в общении с Андреем напрашивалась на дополнительную порцию лимона, Наташа продолжала улыбаться про себя. Точно истинный дед Венериной рати и, вне сомнения, истинный фанат ненавистного ей бренда! Самоуверенный. Самовлюбленный. Он пытался поразить ее своей наблюдательностью, при этом искусственно добавляя налет неуверенности, чтобы ненароком не задеть женского самолюбия. Хорошо, она поражена. У него острый взгляд и острый ум, раз сумел издалека по этикетке вычислить производителя принесенного ей вина, и хорошая интуиция, коль скоро правильно угадал его тип и ее независимый характер. Только Андрею о ее «поражении» знать не обязательно, он может все неверно истолковать, а у нее нет желания его переубеждать.

– …Сезон. Сами понимаете, раскупают все моментально. Пойду, уточню, что еще осталось.

Раскачивая внушительной «кормой», «девушка» нарочито медленно поплыла к кухне. Можно было подумать, она специально позволяет мужчинам оценить всю красоту своих кустодиевских форм, как бы предлагая им перейти с костей на мясо. Мясо так хорошо сочетается с красным сухими вином, в то время как ребрышки подаются к пиву.

Между тем никто из компании, кроме Натальи, «предложения» не видел, изучали меню, обсуждали. Да и сама Наташа недолго провожала взглядом кустодиевскую красавицу. Лишь подумала, почему та обращается только к Андрею? Потому что он сидит с краю? Или имеется другая причина? Что в нем привлекает ее?

***

Французского вина не оказалось никакого, хотя в меню этому напитку была отведена целая страница. Официантка держала в каждой руке по бутылке красного сухого – как выяснилось, одно – производства Италии, другое – испанское. Здорово! Обе эти страны в виноделии почти на одном уровне с Францией, но надписи на этикетках сообщили о винной молодости. Наталья с грустью подумала о марочном «Бордо», Андрей заметил ее разочарование.

– Это все? – обратился он к официантке.

Женщина в очередной раз просияла под его взглядом и со знанием дела ответила:

– Почему все? Из красных есть еще «Монастырская изба», «Киндзмарау́ли»…

Андрей не стал ее дальше слушать.

– Не расстраивайся, – по-прежнему теплая, сухая ладонь накрыла Натальину руку, – хочешь, сходим за вашим? Потом я куплю тебе другое, коллекционное. А сейчас давай с нами коньячку, он…

– Нет, – решительно перебила Наташа, тихонько высвобождая кисть. Не рассказывать же ему гарусную историю о больничной палате. – На безрыбье и рак рыба, итальянское подойдет, я не привередлива.

Конечно, она лукавила, когда «рыба» плещется неподалеку в недрах чемодана, пить чуть кисловатое молодое вино удовольствие сомнительное, вместе с тем она понимала, Андрей не позволит «вылавливать» бутылку в одиночестве, обязательно увяжется следом, чего ей очень, очень не хотелось.

Они сделали заказ – мужчины ограничились сырной тарелкой, кофе, минеральной водой без газа, сказали, перед поездом плотно покушали, женщины не стали изображать из себя озабоченных диетой, выбрали мясные закуски и горячие мясные блюда.

Андрей попросил официантку открыть итальянское вино. На этот раз она удалилась быстро и столь же быстро вернулась. Помимо открытой бутылки, на подносе стояла сырная тарелка, минеральная вода, чистые стаканы.

– Кофе подам позже. – Мужчины ее поблагодарили, и счастливая дама упорхнула к другим посетителям.

Андрей налил Наташе вино, остальные подняли свои бокалы с коньяком. Под первый тост «За знакомство!» чокнулись. Выпили. Вино оказалась не таким кислым, как предполагала Наташа, зато коньяк для подруг был крепковат, они едва его пригубили и тут же потянулись за лимонными дольками. Женя, с извинениями за невнимательность, предложил им минеральной воды. Они дружно закивали.

Второй раз выпили за удачу в настоящем путешествии.

– Вы не успели ответить, в Венгрию впервые? – Сергей, ставя на стол пустой бокал, последовательно посмотрел на подруг, можно было подумать, гадал, от кого ждать ответа. Выбрал Лену. Та подняла на него умные глаза, такие же синие, как у него, почему-то замешкалась.

На выручку подоспела Татьяна:

– Мы втроем да, а Натусик там жила три года.

Все дружно посмотрели на Наталью.

– Давно? – с живостью поинтересовался Андрей.

– Уехала шестнадцать лет назад.

– Дай угадаю, – он изобразил задумчивость, но хитрая улыбка свидетельствовала – догадка уже имеется. – Муж военный? – он впился взглядом в безымянный палец правой руки, точно выискивал на нем признаки обручального кольца.

Бывший муж, бывший военный, мысленно откорректировала Наташа. Руки прятать не стала, пусть смотрит сколько хочет. Может, пора сделать вид, что поражена его догадливостью? Нет, не хочу ввязываться в игру.