Текст книги "Неожиданная встреча"

Глава 2

***

Резкий толчок, оглушительный лязг тормозов, и поезд встал, как вкопанный: конечная остановка, дальше пути нет. Вяло перебирая ватными ногами, к выходу потянулись сонные пассажиры. Короткое прощание с проводником. Тускло освещенный перрон. Ночная прохлада после спертого, пусть и кондиционированного воздуха вагона божественно обдувает открытые участки кожи, робко проникает под легкую летнюю одежду. Сквозь пелену дремоты Наташа слышит, как полночь ежесекундно полнится все новыми и новыми шорохами шагов, постукиванием колесиков дорожных сумок, редкими голосами…

У восемнадцатого вагона непривычное оживление. Отовсюду туда спешат люди. С каждой минутой их становится больше, больше… Вот уже невозможно обойти эту лениво клокочущую толпу. А может, не надо обходить? Кажется, нам сюда. В центре сборища светловолосый коренастый мужчина немногим выше среднего роста, в его руке зажата табличка. Свет электрического фонаря выхватывает у темноты буквы, которые складываются в фамилию «Александров», за ней следует имя «Юрий». Хотя не исключено, что наоборот, Александр Юрьев? В полусонном состоянии трудно разобраться в подобных нюансах. Смутно в Наташиной памяти всплывают слова молоденькой сотрудницы турфирмы: «Вас встречает Александров Юрий». Значит, точно сюда.

Юрий осматривает собравшихся, делает пометку в записной книжке, уголки его пухлых губ время от времени подергивает довольная улыбка.

– Граждане отдыхающие, – сочный мужской бас групповода пытается прогнать остатки затаившегося сна. На лицах людей появляется интерес, – наш автобус стоит справа от привокзальной площади. Номер 09-75. Проходите, рассаживайтесь по своим местам. Надо торопиться. На границе может быть очередь.

Не говоря ни слова, туристы подхватывают свой незамысловатый багаж, и вновь шорох слегка повеселевших шагов, мерное постукивание колес о мощеный перрон…

Наталья спешит к автобусу. Невысокие каблуки летних туфель отбивают такт. Хочется побыстрее сесть на свое место, прикрыть глаза. Видно, сон, потревоженный зычным мужским басом, не ушел далеко, он лишь притаился на время.

На привокзальной площади непривычно яркое освещение режет глаза. Наташа по-детски потирает их кулаками. Уже лучше. Осматривается, ищет подруг, но они явно отстали. Вот и автобус с нужным номером, с боку надпись «Туртранс». У багажного отделения вялая суматоха. Она пытается поднять чемодан, ничего не получается, последние силы потрачены на дорогу, одной не справиться, придется ждать подруг или новых знакомых. Внезапно сильная мужская рука подхватывает ее кладь и легко, словно в ней нет веса, ставит на отведенное место.

Почему так колотится сердце, просто рвется из груди. Что, только сейчас мне передалось возбуждение Андрея?

– Спасибо, – слетает с пересохших губ. Кажется, адресат не слышит благодарности, он уже с той же легкостью приспосабливает чемодан поджарой старушки в льняных светлых брюках.

Еще один галантный мужчина в нашей группе. А как от него знакомо пахнет! – Она еле слышно простонала и тут заметила синий галстук все с той же надписью – «Туртранс». Похоже, у меня глюк…

– Быстрее заходите в автобус, – зычный голос Юрия у самого уха сбивает с мысли, – Пора ехать, проходим, проходим, не толпимся у дверей.

Одна за другой подходят подруги – приятно видеть родные лица, особенно в подобные минуты спонтанного волнения – за ними экс-соседи. Относительно радости их лицезрения все гораздо сложнее. Наташа торопится исполнить требование групповода, ее никто не задерживает. Слава Богу, Андрей все понял.

Хорошо освещенный салон почти полный, люди укладывают вещи на полки, рассаживаются по сидениям, приходится ждать, их места в конце – пять последних на четверых не так уж и плохо: одному можно лечь. Внезапно она ловит на себе недружелюбные взгляды. «Когда я успела нажить врагов?» Впереди справа две девицы модельной внешности, одна краше другой, перешептываются между собой, косятся в ее сторону, на лицах застыло недоуменное пренебрежение.

«Да это длинноногие нимфы. И они с нами? Забавно! Кажется, одна из них, вон та, с конским хвостом, моя тезка. Андрею не придется скучать». Наташа проходит мимо, едва удостоив дриад взглядом, не до них. Презрение пытается прожечь затылок. «Смешно! Молодость слишком буйно реагирует на воображаемую конкуренцию, с годами это у них пройдет, сейчас пусть смотрят, лишь бы глаза себе не сломали».

Наташа мостится слева у окна, опирает горячий лоб о прохладное стекло. Почему мне не по себе? Этот дивный, едва узнаваемый аромат вконец разбередил душу, хоть вой. Иштван, Иштван, при упоминании его имени, тоской защемило сердце, по венам разлилась смешанная с нежностью горечь сожаления, одно имя мне и осталось, да еще размытые черты и, как оказалось, твой запах. Где ты? Чем занимаешься? Помнишь ли ты меня?

– Натусик, тебе плохо? – Таня садится рядом. – Ты какая-то бледная.

– Нет, все нормально.

Ирина с Леной усаживаются рядом.

– Девочки, – Наташа по очереди смотрит на всех троих, – у меня к вам просьба, до Хорватии не трогайте меня, пожалуйста, не задавайте вопросов. Я хочу побыть одна, потом все объясню.

– Без проблем, – три голоса – одинаковые слова.

За что люблю своих подруг, в том числе за понимание.

В переднюю дверь заходит групповод, по губам читается: один, два, три… По узкому проходу он медленно продвигается в конец салона. Кажется, кого-то не досчитался. Тихо ругаясь, выходит.

Наташа пытается разглядеть площадь. Все изменилось вокруг. Всматривается в недавно побеленные здания и не узнает. Да и как узнать, если всегда приезжала ночью?

Сильнее заурчал мотор, прервав беспорядочные мысли, автобус плавно тронулся с места. Шурша шинами, он едет по сонному городу. Наташа еще несколько минут всматривается в невысокие придорожные постройки. В салоне непривычно тихо. Микрофон молчит. Глаза непроизвольно закрываются, пуховым одеялом дрема укутывает с головой, вместе с ней приходит прошлое.

Несмелый стук в дверь. Она вздрогнула. Кто это? Ой, про солдатика совсем забыла! Торопливо закрыла духовку с последним коржом – сегодня порадует Сережку наполеоном66
  Наполеон – слоенный торт или пирожное с кремом.


[Закрыть] – схватила полотенце, поспешила в коридор…

– Сколько ехать до границы? – звук знакомого голоса возвращает в действительность.

– Не помню, – хрипловато отвечает Наташа, – кажется, недолго.

– Доброе утро!

Высокий крепко сложенный смуглый парень с черным дипломатом в руках смотрит на нее большими сияющими черными глазами, белозубо улыбается. Солдатская пилотка цвета хаки с красной звездой по центру не по уставу сдвинута на бок, ворот кителя расстегнут, тоже противоречит военным правилам, ремень слегка ослаблен, бляха начищена до зеркального блеска. Он явно хотел привлечь внимание. – Первое, что мелькает в голове, – Зачем? Ох, если бы его в таком виде увидел кто-нибудь из офицеров, точно бы на «губу» попал. Но почему меня знобит? А это сладостное сжатие в груди и слабость в ногах? Наверно, у меня поднялась температура, я не могу мерзнуть в такую жару. С чего вдруг? Не надо было отпускать мужа без…

Смутно знакомый голос с недоуменно встревоженными нотками обжег сознание, Наташа не сразу поняла, что слышит его в действительности. Господи, очередной бред, надо же как меня накрыло! Что же тогда будет в Будапеште?

А галлюцинация продолжала терзать сомнениями: его ли это голос или в самом деле мерещится? Ответу мешал другой – более низкий, с теми же недоуменно встревоженными нотками. Вскоре беспокойство в обоих голосах сменилось весельем. И опять ей показался родным смех.

Не дай мне бог сойти с ума.

Нет, легче посох и сума77
  Первые две строки одноименного стихотворения А.С. Пушкина.


[Закрыть]…

С каким-то остервенением она дважды мысленно прочла стихи любимого поэта, возможно, напоминала себе об уделе сумасшедших – «цепь для дурака».

Впереди показались яркие огни пограничного перехода. Хвала всевышнему! Автобус снизил скорость, остановился у шлагбаума.

Бесшумно открылась дверь, в нее с перекошенным от злости лицом буквально влетел групповод Юрий, кинул уничтожающий взгляд на водителей, не говоря ни слова, вытер пот со лба и, шумно дыша, опять начал пересчитывать пассажиров. Один, два…

– Вы откуда? – кто-то из туристов задал справедливый вопрос.

– Меня забыли на вокзале, – коротко кинул он незамысловатую фразу и продолжил шевелить губами, – «три, четыре…»

– Как забыли? – теперь недоумевает почти вся группа.

– Легко и просто. Водители шутники попались.

Наташа смотрит в окно, две согнутые фигуры содрогаются от смеха в искусственном свете электрических фонарей. Наверное, это и есть весельчаки. Бурно они радуются своей шутке, а может просто случайно возникшей ситуации?

– Приготовьте паспорта, – Юрий добрался до микрофона и теперь привычно отдает команды, – сейчас откроют шлагбаум, мы проедем и сразу выходим…

Речь прервалась, вернулись «юмористы», что-то сказали групповоду, он обижено поджал губы, энергично отмахнулся от них рукой.

– Ну вот, нас пропустили, – продолжил он, – скоро выходим. Как пройдете паспортный контроль, встречаемся на открытой площадке перед Дьюти фри.

Посыпались организационные вопросы, автобус плавно тронулся, забасились ответы, Наташа не вслушивалась, ей захотелось вспомнить его лицо. Какое оно: круглое, овальное, треугольное?.. А лоб – высокий, узкий, выпуклый?.. Подбородок? Нет, не могу, все забыла. Ну хоть общий вид. Красив? Она напрягла память. Вряд ли. Привлекателен? Безусловно, в толпе не затеряется. А еще обаятелен, чертовски обаятелен со своей все затмевающей белозубой улыбкой. Наташа грустно улыбнулась про себя, улыбка Чеширского кота, кот исчез, улыбка осталась.

– Приехали, – взревел микрофон, – выходим, выходим, не задерживаемся.

Юрий, Юрий, сколько энергии в ночи пропадает даром, ее бы да на улучшение демографической ситуации в стране, через девять месяцев прирост населения обеспечен. Интересно, до шлагбаума он бежал, внутренняя улыбка стала веселей, с таким потенциалом вполне мог.

***

С формальностями на Украинской стороне погранперехода покончено – очередной штамп проставлен в загранпаспорт. Наташа машет подругам, чтобы ее не ждали, через некоторое время выходит на улицу.

Большая, залитая светом прожекторов асфальтовая площадка с одной стороны изломана неровной линией бордюрного камня. Сразу за ней через узкую полосу газона чернеют раскидистые заросли, так хорошо видные на фоне освещенного полной луной и мириадами звезд неба. Под слабым ветром верхушки деревьев колышутся, шелестит листва, поют свою ночную песнь сверчки, их многочисленные голоса сливаются в один стрекочущий звук, летят единым целым над искусственным покрытием, устремляются ввысь. Почти вплотную к зданию паспортного контроля примыкает одноэтажное строение, обшитое синим сайдингом. Внутри ярко горят лампы, сквозь окна видны заполненные товаром стойки – в основном алкоголь, – мимо них ходят, у них останавливаются, рассматривают бутылки… все еще полусонные туристы. Это и есть «DUTY FREE», так называемый магазин беспошлинной торговли, – красные буквы над входом, похожим на обрезанный по двум ребрам шестигранник, лишнее тому подтверждение. Как было условлено, часть группы – самые дисциплинированные, – толпится у дверей, другая тратит валюту за ними.

Автобус еще не подъехал. Всеми покинутый, закрытый, он стоит под пластиковой крышей на месте высадки пассажиров: фары потушены, света в салоне нет, двигатель молчит. Что-то в этой картинке вызывало жалость, как вызывает легкую грусть забытая в песочнице игрушка. Наташа бросает на него печальный взгляд, бредет к живой стене, подальше от людей, немые собеседники лучше всего подходят ее настроению. Совсем растрепались чувства, точно так же, как сейчас ветер треплет ее ниспадающий на плечи средней длинны каскад88
  Каскад, в данном случае, женская стрижка.


[Закрыть]. Непривычно дрожащие пальцы нащупывают в дамской сумке заколку, закручивают волосы, прицепляют их к затылку. Хоть одним трепетом меньше. Но механические движения не приносят облегчения, странная удушливая волна подступает к горлу, отхлынывает к солнечному сплетению, вновь устремляется вверх. Что же со мной происходит? Какая муха меня укусила? Зеленые стражи зашептались громче, может, пытаются дать ответы на бессловесные вопросы, жаль, Наталья не понимает их языка, утешение от них было бы кстати.

Он явно хотел привлечь внимание, – повторно удивляет мысль. – Зачем? Вдруг за дверью его бы ждала каракатица с выводком детишек, – бывают такие жены у привлекательных мужчин.

– Какой потрясающий запах, – он сглатывает слюну, за порогом переминается с ноги на ногу.

– Я пеку мужу торт. Проходите. Ой, что вы, – она подхватила его за локоть, потянула вверх, чуть наморщила нос – сложно привыкнуть к стойкому, малоприятному запаху кирзовых сапог, – не надо, не разувайтесь, проходите так. Телевизор в большой комнате, – полотенце взлетает вправо, – разберетесь, а мне пора доставать корж, иначе он превратится в угольки.

– Наталья.

– А! Что? – она, поворачиваясь, стряхнула очередную грезу, посмотрела на Андрея еще затуманенными глазами. Сквозь дымку отступивших воспоминаний его лицо показалось немного взволнованным.

– Ты опять витаешь в облаках? Держи! – с очаровательной улыбкой он протянул непрозрачный пакет, она его взяла на автомате. Неожиданная тяжесть оттянула руку.

– Ой! Что это?

– Коллекционное вино, как обещал, – в радостном голосе послышалось еле заметное самодовольство.

– Это лишнее, – Наташа поспешила вернуть подарок, – забери. Ты уже сдержал свое слово.

Под грузом бутылки рука на весу дрожала.

– Осторожно, не разбей, – он мягко коснулся ее сжатого кулака, опустил вниз, – хотя оно в деревянной коробке, но все же.

Упрямство козерога выступило на передний фланг, протрубили фанфары, призывая к бою. Вскинув подбородок, Наташа поудобней перехватила ручки пакета и еще раз протянула его дарителю. Тот подошел вплотную, обхватил своей широкой ладонью тонкую кисть, мягко, и вместе с тем требовательно, потянул к земле.

– Я телец, во мне настырности больше, – он не отпускал руку, помогая ей удерживать вес.

Тонкий слой разделяющего их воздуха не в силах был охладить жара его тела, приятный пряный аромат будоражил обоняние, бархатистый голос ласкал слух. Воинственные звуки потихоньку сходили на нет.

– Я купил его тебе. Не вынуждай упрашивать, это унижает меня. Просто возьми вино и все. Можешь даже не благодарить.

Желание спорить исчезло, в таких случаях лучше уступить. К тому же учащенный стук его сердца начал находить отклик в ее.

– Я же не свинья. Спасибо. Можешь отпустить, – Наташа покосилась на пакет.

Он не торопился исполнять просьбу.

– Давай отнесу в автобус, положу на твое сидение.

– Хорошо, – пальцы разжались, Андрей ловко перехватил ручку пакета.

– Спасибо, – она собиралась отойти в сторону, он придержал ее за предплечье.

– Подожди, пожалуйста.

Женские брови приподнялись, показывая легкое удивление.

– Кажется, в поезде я выразилась ясно. Разве нет?

Видно, его внезапно поразила глухота – хороший способ избежать неприятной темы.

– Ты когда-нибудь ходила под парусом?

– Что мне нужно сделать, чтобы ты ко мне больше не клеился? – плохой пример заразителен.

Странное загадочное выражение промелькнуло на его лице.

– Много чего, – и выражение стало странней и загадочней, – но пока мне хватит честных ответов на несколько вопросов.

Наташе жутко захотелось поскорей отделаться от него, остаться наедине со своей памятью.

– Хорошо, – обреченный вздох. – Нет, под парусом я не ходила.

– А хотела бы?

– К чему ты клонишь, – потихоньку в тоне появлялась злость.

– Просто ответь, – Андрей оставался спокойным.

– Я что, на допросе?

Очаровательная улыбка обезоружила воинственность, еще один обреченный вздох. «Настырный тип. Точно придется портить чулки».

– Я об этом никогда не думала.

– До Хорватии у тебя есть время подумать. С ней же твоя молодость не связана?

Глядя в его довольное лицо, Наталью подмывало соврать, но она предпочла обмануть его в другом.

– Хорошо, я подумаю, – очень просто давать обещания, которые заведомо не собираешься исполнять. – Все? Допрос окончен?

– На сегодня да, – он опять мило улыбнулся.

– И на этом спасибо, – а вот ее кривая ухмылка явно выражала сарказм, – могу быть свободной, гражданин начальник?

Он быстро чмокнул ее в щеку, предусмотрительно отступил назад.

– До встречи, гражданка подследственная, – пружинистая походка свидетельствовала о хорошем настроении ее обладателя.

«Его игра продолжается», – с грустью подумала Наташа и нырнула в очередную волну пережитого.

***

Она успела вынуть последний корж вовремя. Затем взбила крем, тщательно промазала им слои, укладывая их один на другой, сверху посыпала крошкой из первого коржа. Пока работала, мысли крутились вокруг солдатика. Ей представлялась, как он сидит вот за этим столом напротив нее, с удовольствием поедает торт, запивает его свежезаваренным цейлонским чаем… Она воображала, а сердце при этом радостно замирало, трепет, что возник с его приходом, усиливался, добавилось струящееся по бедрам тепло, ноги совсем ослабли. Странно, готовя мужу, я никогда не думала ни о чем похожем, тем более не испытывала сладостного томления. Что на меня так подействовало? Голодные глаза, давно не видевшие домашних вкусностей? Этим ли он голоден? А ты? Остановись! Откуда такой бред? Я вижу этого парня первый раз в жизни.

«Не буду угощать его тортом», – пробубнила она себе под нос и налила кипяток в заварочный чайник.

В квартире было на удивление тихо. Неужели ушел? Я не слышала звук закрывающейся двери. Она поспешно вымыла руки, схватила полотенце и устремилась в большую комнату.

– Пора ехать, – басил за спиной групповод, – девушка, проходите в автобус.

Наверняка, это по мою душу. Наташа повернулась. Автобус уже стоял напротив магазина, выхлопные газы свидетельствовали о готовности к старту, обе открытые двери – об ожидании запоздавших пассажиров. Юрий неподвижно застыл под боковым зеркалом, неотрывно смотрит в ее сторону, курит. Тонкая струйка дыма, будто лента в руках опытной художественной гимнастки, причудливо извивается в звездное небо.

Уже на ходу Наташа увидела, как из урезанного многогранника в обнимку вышла молодая пара: девушка разглядывала какой–то предмет в руках, парень со счастливой улыбкой на неестественно вытянутом лице наблюдал за ней с высоты своего роста. Наконец она оторвала взгляд, скорее всего, от подарка, с восторгом посмотрела на спутника, губы произнесли неслышные издалека слова, он нагнулся, страстно поцеловал ее.

«Любовь прекрасна, как всегда, – с грустью подумала Наташа. – Где же ты, моя любовь? Куда от меня спряталась? За какими семью замками мне тебя искать?»

Видно, ветер решил ее отвлечь от тягостных мыслей, немного развеселить, он бесстыдно забрался Юрию под просторную гавайскую рубаху, надул ее спереди и не торопился вылезать. Получился гид на сносях. Действительно смешно. Она заулыбалась.

– Побыстрей, побыстрей, – кричал без пяти минут роженик, – вас одну ждем.

Как бы говоря о нерациональности для одного человека держать открытыми обе двери, средняя с шипением поползла вбок, фыркнула и наглухо закрыла вход.

– Черт, – непроизвольно вырвалось вслух и продолжилось в голове, – теперь придется идти через весь салон и неизбежно мимо Андрея. Ладно, справлюсь. Она прибавила шаг, зачем еще дольше задерживать группу.