Текст книги "Радость забвения"

5

– Что за смех, женщина? – довольно сердито, хотя и с улыбкой спросил Ник, отодвигаясь от письменного стола. – Это не юмористическое произведение, а детектив.

– Да ошибки! Прелесть. "Я его люблю, повторяю вам, – разувшись от гордости, произнесла она".

Аби надула щеки, и Ник не выдержал – фыркнул.

– Ладно, печатаю я не очень бойко, – он подошел к обеденному столу, за которым она сидела. – Как рука? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Аби сморщила нос и встала. Она была в шортах и красной майке без рукавов, и, хотя на улице нещадно палило солнце, от нее исходила удивительная свежесть.

– Побаливает, но все равно хорошо, – она пожала плечами. – Странное какое-то состояние, когда не работаешь, бездельничаешь.

Ник вздохнул и, положив руки ей на плечи, вновь усадил ее на стул.

– Даже президенты компаний имеют право на больничный лист, – вспомнил он своего секретаря-референта. – Будь паинькой, а я приготовлю ленч. Мне не много осталось. – Он наклонился, коснулся губами ее лба и вернулся к своему письменному столу.

А Аби никак не могла сосредоточиться. Ее глаза отказывались читать текст, их словно магнитом тянуло в сторону Ника. Она медленно скользила взглядом по его затылку, по широким плечам. Физически Аби находила его безупречным. Духовно еще никто не воздействовал на нее с такой силой, как он. Как Аби ни была недовольна собой, она вынуждена была признаться самой себе, что Ник ей нравится. Даже слишком нравится. Все утро она провела, вычитывая его роман и пытаясь найти между строк историю жизни автора.

Она отрецензировала достаточное количество книг, чтобы понять: какими бы надуманными ни были персонажи, личность автора и его чувства обязательно проявятся. Ник ей нравился, и она чувствовала, что может найти у него понимание. Она даже стала отвечать на его шутки, чего с ней не было уже четыре года.

Ей не хотелось отгораживаться от него. В ее жизнь вошло что-то новое.

Голос Ника вывел ее из задумчивого состояния, и она отправилась следом за хозяином на кухню.

– Сейчас будет ленч, – сказал Ник, доставая из холодильника салат, огромные помидоры и копченую свинину.

– Как приятно болеть, – сказала Аби, – не надо ничего делать.

– Приготовь тосты. А как тебе нравится книга?

– Я думала, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

– А ты подбираешь ключи к моему сердцу? – заинтересованно спросил Ник, поднимая на нее глаза.

– Это только пословица, – смутилась Аби и сразу же занялась тостами.

– Так и быть, на этот раз, – смилостивился Ник, – я позволю тебе сорваться с крючка, рыбка.

– Можно, я позвоню? – спросила она, стараясь уклониться от этой опасной темы. – В магазин.

– Зачем?

– Затем, что я хочу проверить, как идут дела. Спрошу, нет ли писем и не нужна ли помощь, – сказала она, наморщив свой гладкий лобик.

– Думаешь, твоя мама не позвонила бы сюда, если бы им потребовалась помощь? Неужели ты не можешь хотя бы на один день забыть о своем магазине?

– Мой магазин очень для меня важен. Твои романы тоже важны для тебя, ведь правда? Ты ведь хочешь, чтобы каждая написанная тобой строка была совершенна?

– Это совсем другое дело. Я…

– Ну, конечно же, совсем другое! – взвилась Аби, обиженная его покровительственным тоном. – Просто ты мужчина и думаешь, как мужчина. Удивляюсь, как это ты можешь поджаривать на ленч своего ближайшего родственника, – насмешливо проговорила она, намекая на бекон.

– Чего ты злишься?

– Я злюсь? Да я в ярости! Ты меня удивляешь. Я-то думала, что ты все-таки не мальчишка. Ну как можно так рассуждать?

– Подожди! Ты не поняла…

– Ты все время учишь меня, – перебила она, – как мне работать, как жить. А ведь мы знакомы всего три дня.

– Да я совсем не пытаюсь читать тебе нравоучения, – растерянно сказал Ник, не зная, как ее успокоить. – Я вижу, что ты умеешь работать. Умеешь трудиться с полной отдачей сил. Ди сказала, что ты только первый год отказалась от второй работы.

Аби топнула ножкой, недовольная своей сестрой:

– У меня не было другого выбора. Нам не хватало средств на жизнь, – она чуть не плакала.

– Я не понимаю…

– Ты никогда не поймешь.

Ник покачал головой:

– Если тебе нужна была финансовая поддержка, ты могла бы взять кредит.

Аби горько рассмеялась:

– И чем бы все это кончилось?

– Аби, перестань говорить загадками! – не выдержал Ник. – Можно подумать, у тебя такое страшное прошлое, что и рассказать нельзя. Может, ты убила кого-нибудь?

Аби едва не задохнулась от горечи воспоминаний и закрыла глаза, не в силах больше сдерживать жгучие слезы.

– Ты прав. Убила.

В кухне повисла тяжелая тишина. И если бы не бекон, от которого уже пошел дым, Ник еще долго бы не пришел в себя.

– Аби, что ты говоришь?

Не дождавшись ответа, он обернулся к ней от плиты, но ее уже и след простыл.

Аби слышала, как Ник зовет ее, но не ответила ему. Она спешила спрятаться среди камней, где тень, море и покой, где волны разбиваются о прибрежные скалы. В конце концов его голос остался вдалеке, и она могла перевести дух наедине с морем.

Это подобие пещеры Аби отыскала давно, еще когда приезжала сюда на лето к тете Эмили. Как бы порой ни было холодно, как бы страшно ни шумели волны, здесь она находила надежное убежище от всех невзгод.

Тем не менее сегодня море не успокаивало ее, да и одиночество только еще больше действовало на нервы. Демоны из прошлого завладели ею снова, и Аби поняла, что все время лгала себе. Ее жизнь не стала проще и спокойней. Мертвые имеют власть над живыми. Она так долго ненавидела себя за то, что у нее совсем не осталось сил на борьбу, а был только страх, что боялась даже думать об этом. Аби крепко прижималась к камням, надеясь набраться от них сил, коли не осталось своих.

Ник нашел ее только через час. Он побывал и у нее дома, и в магазине (придумал для этого совершенно неправдоподобный предлог), а потом стал в отчаянии бегать по берегу моря, заглядывая в каждую щель. В конце концов он приметил среди скал красную майку и, пока бежал к Аби, молился, чтобы это была она.

Когда он приблизился к ее укрытию, то уже с трудом дышал, но все-таки больше от беспокойства, чем от усталости.

– Я чуть не сошел с ума, разыскивая тебя… – он помолчал. – Делаешь такие заявления, а потом сбегаешь! – Он опять замолчал и провел рукой по лицу.

Вздохнув, он уселся рядом с ней на камень и долго ждал, чтобы она сама заговорила, но Аби не проронила ни звука. В конце концов он ласково попросил ее:

– Расскажи.

Его ласковый голос разрушил возведенную Аби преграду, и она очень тихо спросила, глядя на пенистые волны:

– Зачем?

Ник взял ее за подбородок и повернул к себе. В ее глазах все еще горел сердитый огонь.

– Иногда стоит порыться в прошлом, взглянуть на него со стороны, а затем навсегда все забыть, – сказал он, тщательно подбирая слова.

– Я еще никого и никогда не впускала в свою душу, – у Аби дрогнул голос.

Ник взял ее за руку и сплел ее пальцы со своими.

– Мне необходимо все о тебе знать.

Аби посмотрела прямо ему в глаза, и ей показалось, что он сможет ее понять. Ей самой отчаянно захотелось разделить с ним свои страхи и свое отчаяние.

– Это долгая и страшная история, – сказала она.

Ник обнял ее за талию и прижал к себе:

– Ничего. У нас сколько угодно времени.

Долго еще Аби молча смотрела на свои и его сплетенные пальцы и никак не могла решиться.

– Четыре года назад, – проговорила она наконец странным, будто бы не своим голосом, – мы жили в одном из лучших районов Чикаго. У нас был дом, три машины, мы состояли в лучшем клубе… Короче говоря, у нас было все самое лучшее… В тот день я поехала утром в клуб поиграть в теннис, но уже в первом сете моя партнерша подвернула ногу, и я решила вернуться домой. Я знала, что мама тоже в клубе на каком-то собрании, Ди была в летнем лагере, значит, весь дом и бассейн в моем распоряжении… Когда я увидела папину машину, я очень удивилась. Он редко возвращался домой засветло… Не успела я войти в дом, как услыхала выстрел… грохот. У отца всегда было при себе много наличных, и я подумала, что он вынужден был пугнуть вора. – Аби было трудно говорить. – Я чуть было не сошла с ума. Схватила кочергу и бросилась в кабинет. Наверное, я была тогда похожа на героиню какой-нибудь опереттки. Никакого грабителя там не оказалось. Отец лежал на письменном столе, и у него было снесено полголовы…

Ник вскрикнул. Ему стало плохо при мысли, что должна была ощутить Аби. Она тяжело вздохнула.

– Остальное я плохо помню. Кто-то из соседей услышал выстрел и мои крики… Я не помню, как кричала. Потом я услыхала вой сирены полицейской машины и "скорой помощи". Мама тоже приехала…

Аби говорила совсем тихо, еле слышно, как будто ей не хватало воздуха.

– Сказали, что это самоубийство. Но я не могла в это поверить. Я так молилась, чтобы доктор хоть что-нибудь нашел. Рак, помешательство… Что-нибудь. Ничего. Мы ничего не понимали… Когда стало известно о самоубийстве, мы словно попали в ад. Мой отец занимался инвестициями, и все наши счета оказались замороженными… Вскоре поползли слухи. Ужасные слухи о том, что у него уже давно плохо шли дела, что он крутился и изворачивался, как только мог, не брезгуя использовать и чужие деньги.

Все это оказалось правдой. Отец обманул кредиторов и окончательно запутался. И это еще не все. У него было совместное владение… кондоминиум, так он отказался от своей доли в пользу любовницы…

Аби подвел голос, и она подавленно замолчала. Потом продолжала:

– Никогда не забуду мамино лицо в ту минуту, когда ей предъявили доказательства. Господи, что с ней было!.. У мамы никого не было, кроме сестры. Тетя Эмили приехала на похороны и очень нам помогла. Ну, мы с ней уговорили маму забрать Ди и переехать сюда. У тети был близкий друг – психиатр. Он подлечил маму и помог прийти в себя Ди.

– А ты? – спросил хрипло Ник.

Аби горестно рассмеялась:

– Мне был двадцать один год, и я была уверена, что со всем могу справиться сама. У меня были адвокаты и еще один человек, на которого, как я считала, я могу вполне положиться… Ну, короче, все пошло прахом. У нас все отобрали за долги. Все было распродано: дом, машины, мебель. К тому же у меня еще были семейные долги, которые я обязательно должна была погасить, и я договорилась с кредиторами, что расплачусь с ними, если они дадут мне отсрочку на несколько лет…

– Ты не должна была этого делать.

– Конечно, не должна, но я страдала от ощущения вины. Отец не был откровенным с нами, он никогда не делился своими радостями и горестями. Постепенно у нас образовался свой тесный кружок: мама, я, Ди, – и он наверняка чувствовал себя чужим в своем собственном доме. Он никогда ни в чем нам не отказывал. Правда, я не просила у него машину на день рождения или устройство в частную школу, в клуб, но я и не говорила "нет". Подсознательно я чувствовала, что непременно должна вернуть его долги. Ди тогда только что исполнилось двенадцать, но я-то должна была понимать! К тому же я жила в фантастическом мире по уши влюбленной девицы.

– Это тот человек, на которого, ты считала, можешь положиться?

Аби кивнула.

– Эрик Далтон, – холодно сказала она. – Мы встретились с ним в клубе на танцах. Он был красив, обаятелен, и мне ужасно льстило, что он предпочел меня из великого множества девчонок, а среди нас были настоящие красавицы. Он быстро двигался. Быстро говорил. Мы некоторое время встречались, а потом тайно обручились. Он предлагал мне бежать, но я почему-то не согласилась. – Она посмотрела на Ника и наморщила лоб. – Сама не понимаю. Что-то удерживало меня. Словно сработало шестое чувство… В общем, потом я поняла, что Эрику нужен был мой отец, его состояние. Он хотел жениться на дочери миллионера и играть роль послушного зятя при богатом тесте. Его отношение ко мне зависело от того, насколько хорошо идут дела у моего отца… Кстати, я оказалась у него не одна. Еще была одна блондинка; правда, ее отец был победнее моего, зато она была беременна. Мне никогда не забыть, как мы все трое встретились в один прекрасный день. Я все потеряла – отца, дом; мама боролась с безумием. Теперь я потеряла любимого человека. По крайней мере, я думала, что люблю его. У меня отняли все, кроме самолюбия. – Аби тяжело вздохнула, но ее голос зазвучал увереннее, чем раньше. – Самолюбие – великая вещь. Я должна была выстоять сама и научиться быть сильной, чтобы поддержать близких, потому что все вокруг рассыпалось, как карточный домик. Закончив с делами в Чикаго, я села в самолет и прилетела сюда. День и ночь мы с тетей Эмили работали в магазине, а по выходным я еще подрабатывала официанткой. Все деньги я посылала нашим кредиторам.

– Господи, да как же ты все это выдержала? – воскликнул Ник.

– Я дошла до полного изнеможения, – прошептала она. – Но это было такое облегчение. Меня больше не мучили кошмары, я не плакала при виде мамы, которая весь день сидела в кресле и смотрела прямо перед собой, я не отвечала на бесконечные вопросы Ди. Истощение нервной системы уняло боль. – Аби наконец расслабилась, и из глаз потекли слезы. – Прошло больше года, прежде чем мама начала поправляться. Постепенно она стала заботиться о нас всех. Боже, что с ней творилось, когда мне удаляли аппендикс! Потом тетю Эмили свалил сердечный приступ. Мама ухаживала за ней, а я занималась магазином. Посыпались счета от врачей, и мне все еще приходилось работать официанткой. Даже Ди помогала: она сидела с соседскими малышами. А полгода назад тетя Эмили умерла… Она была очень щедрой. Завещала маме дом, а мне магазин. – Аби шмыгнула носом и утерла слезы. – Я все должна сделать, чтобы магазин работал. Ты меня понимаешь? Ты вообще понимаешь, как я живу? Моя вина – злость, ненависть… Знаешь, я так долго ненавидела, что боюсь, не дай Бог, все повторится сначала. Я не выдержу. Грехи отца…

Она затихла и облизала сухие губы, испуганно глядя на Ника. Больше всего она боялась увидеть осуждение в его глазах. Но не заметила ничего, кроме нежности.

– Я все понимаю, – ласково сказал он и, взяв в ладони ее лицо, улыбнулся.

Аби вздохнула:

– Вот почему я так расстроилась, когда стала получать письма из "Кредита-Х". Вот почему рассердилась, когда ты пренебрежительно отозвался о моей работе. В такие минуты прошлое обычно снова всплывает в памяти, а ответственность давит еще больше, – она махнула головой и отвела взгляд. – Даже не знаю, зачем я тебе это рассказала. Теперь ты знаешь обо мне все.

– Аби, я тебя не подведу, – обещал Ник, убирая мокрые кудряшки с ее лба, а потом, словно подтверждая искренность своего обещания, прижался губами к ее устам.

Аби закрыла глаза, пугаясь новых ощущений и все же желая их. В его сильных объятиях она чувствовала себя в полной безопасности.

– Пора тебе избавляться от надуманного ощущения своей вины, – прошептал он чуть позже, не выпуская ее из объятий. – Ты ни в чем не виновата. Пора забыть прошлое.

Прошло несколько часов, и Аби, сидя на берегу моря, уже спокойно созерцала жемчужно-розовый закат. Ни мать, ни сестра не заметили, какой тихой она была за обедом, так они были увлечены пересказом мелких происшествий в магазине и не уставали нахваливать мистера Маквэла-старшего.

Аби довольно потянулась и вздохнула полной грудью. В первый раз она ощутила себя свободной. Свободной от старых долгов, от чувства вины, от неуверенности в себе. Это было как второе рождение. Как пробуждение после сна. Ей даже захотелось рассмеяться. Она еще никогда не ощущала такой уверенности в себе. Неужели она сумела отринуть от себя прошлое? Или ей была необходима исповедь? Или просто она встретила хорошего человека?

Аби решила, что судьба наконец-то улыбнулась ей, послав Ника Маквэла. Он все понял, и он не стал ее судить. И она поверила ему. Неужели их дружба – реальность?

– Я беспокоился за тебя, – услыхала она голос Ника и, обернувшись, увидела его совсем рядом.

– Все в порядке.

– Мне бы не хотелось оставлять тебя сегодня одну.

– Мне нужно было собраться с мыслями, пока мама и Ди не пришли из магазина, – сказала она, зная, что он поймет ее. – Они совершенно очарованы твоим отцом, – игриво добавила она.

Ник хмыкнул:

– Папа умеет очаровывать дам.

– А сын? – помедлив, спросила она и повернулась к морю.

– Ну как тебе сказать? На поверхностном уровне, – он помолчал. – Еще несколько дней назад я и представить не мог, что существуют другие отношения. По крайней мере, что мне они доступны.

– Ты говоришь о нас? – У Аби перехватило дыхание.

– Я сразу обратил на тебя внимание. Я сумасшедший? – он обнял ее за талию и привлек к себе.

– Нет, – прошептала Аби. – Я то же самое подумала.

– Это же чудо! – прошептал он, сильнее прижимая ее к себе, и склонил голову, чтобы запечатлеть на ее губах жаркий поцелуй, от которого у них обоих в жилах сразу же вспыхнул огонь.

Аби с готовностью раскрыла губы, давая волю его ищущему языку, а ее руки скользнули по его плечам и нежно погладили его затылок. Он расцеловал ее в щеки, потом нежно коснулся губами ее ушка, с удовольствием вдыхая аромат жасмина от ее волос.

Она вздрогнула, когда почувствовала прикосновение его рук к спине под майкой, а потом к груди. Он жадно целовал ее в губы, а она слабо постанывала, радостно отвечая на его ласки. Желание овладевало всем ее существом.

Через несколько минут Ник постарался взять себя в руки и отодвинулся от нее. Он тяжело и прерывисто дышал, и она, прижимаясь щекой к его груди, слышала, как бешено бьется его сердце.

– Я не хочу ни к чему тебя принуждать. Не хочу, чтобы ты о чем-нибудь жалела.

Аби внимательно посмотрела на него своими серыми глазами и поцеловала в уголок рта. Она знала, что никогда не откажется от ласк Ника. Он уже полностью завладел ее душой и сердцем.

Он улыбнулся:

– Пойдем. Я провожу тебя домой.

6

Стук машинки действовал на Аби успокаивающе, и она счастливо улыбнулась, берясь за "флюид", чтобы забелить неудачное слово. За четыре дня она уже научилась различать, когда он доволен собой, а когда просто стервенеет от творческой неудачи.

Кажется, сегодня он был доволен собой больше, чем обычно. Аби посмотрела на стол, на котором быстро росла стопка перепечатанных листков. Последний роман Нику явно удался: великолепно продуманный сюжет, неожиданные повороты, казалось бы, тупиковые ситуации… Да и персонажи не были картонными куклами: у них явно просматривались индивидуальные черты характера, им можно было сопереживать. Будущие читатели наверняка не разочаруются.

Они стояли на веранде, опершись о перила, и смотрели на закат, наслаждаясь ароматным кофе, когда Ник наконец попросил ее высказать все, что она думает о его романе:

– Давай, Аби, я тебя внимательно слушаю.

– Чтобы ты потом меня задушил? Ну уж, спасибо. Сейчас я лучше помолчу. Читаю и молчу.

– Аби, я спрашиваю: что ты думаешь о моем романе? Я хочу знать правду.

Аби рассмеялась:

– Ты невозможен, Ник, – она медленно отхлебнула глоток, пока он ждал, не сводя с нее глаз. – Ты что, так и будешь сверлить меня глазами, пока я не заговорю?

Он хитро улыбнулся ей. Аби вздохнула:

– Пока еще я вычитываю только четвертую главу, но мне кажется, ты молодец. – Она помолчала. – Правда, я думаю, что конец первой главы неплохо бы подсократить. Он послабее всего остального.

Ник внимательно слушал ее, все еще не сводя с нее глаз и анализируя ее замечания. Потом он долго молчал.

– Ох, Ник, – не выдержала Аби, – я же сказала, что больше не хочу ничего говорить.

Он улыбнулся и, склонившись, коснулся губами ее лба. И сразу вернулся к машинке. Через час он положил на стол перепечатанную первую главу, чтобы она вычитала и ее, и Аби наполнило ни с чем не сравнимое чувство причастности к его делу.

Подумать только, неделю назад, когда они встретились, она вела себя с ним как с врагом! Аби перевела сияющие глаза со своей перевязанной руки на спину склонившегося над письменным столом мужчины и благословила неожиданно случившееся с ней несчастье. Как же она переменилась! Она поверила в свои чувства. Поверила Нику и открыла ему душу. Ей хотелось быть еще ближе к нему. Она даже мечтать не смела о такой дружбе, основанной на взаимном понимании и доверии. Это было даже сильнее их физического влечения друг к другу.

Из холодного и бесполого, забившегося в свою раковину моллюска она всего за несколько дней превратилась в страстно любящую и любимую женщину. Ее недовольство собой словно бы улетучивалось. Каждый раз, глядя на Ника, она думала, сколько хорошего еще ждет ее. Всем сердцем Аби отдалась вспыхнувшему в ней чувству, не желая ни прятаться, ни защищаться от него. Она больше не желала быть одинокой. Теперь рядом с ней был человек, который мог сделать ее жизнь счастливой и прекрасной.

Аби не сомневалась, что любит Ника. Она вздрогнула, мысленно произнеся: "Я его люблю", – и ни на секунду не усомнилась в том, что он тоже любит ее.

Здесь, на берегу, он рассказал ей о своих страхах и разочарованиях. Они бродили почти всю ночь, и он вспоминал свой первый репортаж. Восемнадцать месяцев – полтора года – он провел на Дальнем Востоке, среди измученных войной людей, и как же обрадовался, когда его перевели в Европу! Полгода он прожил в Италии и Франции, прежде чем отправиться в Грецию, в которую навсегда влюбился, особенно в остров Родос. Его образ жизни ничем не отличался от простой жизни крестьян. Он выходил в море вместе с рыбаками. Они приняли его как родного, и он делил с ними радость и горе, веселился на свадьбах и горевал на похоронах.

Ник рассказал ей, как эти люди вдохновили его на первый роман. Многие из персонажей были его друзьями, с которыми он вместе жил, смеялся и плакал. Аби не уставала его слушать. Его живой язык и умение подчеркнуть самые важные детали словно воссоздавали перед ней далекие страны и отважных людей. Она чувствовала гордость от того, что он приобщил ее к своему прошлому, и от этого они становились еще ближе друг к другу. Ник все знал о ней, а она – о нем. Они словно закладывали фундамент будущей общей жизни.

Но они и спорили. Аби грустно улыбнулась. Их политические взгляды совершенно не совпадали, и они не находили согласия, обсуждая федеральные законы, законы штата, экономические нововведения – хоть это не мешало им уважать мнение друг друга.

День заканчивался смехом, нежными взглядами и такими же ласками. Ник не торопил время, давая Аби окончательно избавиться от воспоминаний прошлого.

В среду Аби в первый раз после несчастного случая пошла в магазин и очень обрадовалась, когда Ник приехал в час ленча. Он вновь наполнил корзину салатом, горячими булочками, фруктами… Аби провела его по крутой винтовой лестнице на третий этаж, где у нее хранились старые книги и журналы, собранные еще тетей.

Ник был просто заворожен дневниками морского капитана, который жил в Кэмдене в восемнадцатом веке и очень подробно описывал колониальный быт и свои морские путешествия с бесценным грузом табака, в основном в Англию.

У них уже выработалась привычка вместе отдыхать днем. На это время Аби сбегала от шумных покупателей, а Ник – от пишущей машинки, и они уединялись.

– Рапунзэль спустила бы мне сверху свои золотые косы, – пошутил Ник, когда Аби в первый раз повела его вверх по лестнице.

Аби рассмеялась, наморщив нос:

– Если тебе нужна девушка с длинными косами, надо было приехать неделей раньше.

В комнате с кондиционером дышалось легко. Ник немедленно уселся на пол и принялся листать старые дневники. Аби устроилась на подоконнике и стала соображать, какие календари ей заказать, пока еще есть время. Она сидела и вздыхала, просматривая один за другим рекламные проспекты.

– Закажу-ка я морской календарь. И еще один – с афоризмами, – объявила она, покончив с йогуртом. – Можно, конечно, и с красивыми мужчинами и женщинами… Ник, ты как думаешь?

Ник посмотрел на нее невидящими глазами.

– Ты думаешь, лучше животные, старинный интерьер и какие-нибудь древности?

Ник, улыбнувшись, покачал головой.

– Тебе что, вообще ничего не нравится? Ник, Ник, почему ты на меня так смотришь?

Она смолкла, когда он, как кошка, перебрался к ней на подоконник. У нее перехватило дыхание от его взгляда, и сердце бешено забилось в груди.

– Знаешь, я никогда не думал, что, наблюдая, как кто-то ест, можно получать эротическое удовольствие.

– Ник…

Аби широко открыла глаза, и у нее мгновенно вспыхнули щеки от его тревожащего душу взгляда. Она даже не заметила, как рекламные брошюрки, прошелестев, упали на пол. И ни о чем не могла думать. Страсть завладела ею, а его умелые руки быстро довели ее до такого же состояния, в каком пребывал он сам.

Он провел языком по ее трепещущим губам, впитывая их сладость, прежде чем прижался к ним с такой страстью, что голова у нее вдруг сделалась совсем легкой и пустой. Она обняла его за шею, притягивая к себе, и он прошептал:

– Клубничный йогурт – тоже оружие Афродиты.

Его руки гладили ее спину, и он откинулся назад, чтобы полнее ощущать соприкосновение их тел. Он целовал ее подбородок, шею, и она страстно выгнула тело, давая ему понять, что вся ее плоть жаждет его ласки. Ник прижался губами к ее груди, коснулся зубами сосков. Потом его губы опять вернулись к ее устам. Их разделяла только одежда, а Аби все плотнее прижималась к нему, забыв обо всем на свете и требуя новых ласк.

– Ах, вот вы где, – промурлыкала Ди. Ее слова обрушились на них, как холодный душ. – Я умираю от голода, чуть не падаю в обморок, не знаю, что делать с покупателями, телефон трезвонит… Да, кстати, Ник, звонил твой отец. Он просил кое-что купить на рынке. Вот список. Он там готовит нечто французское на обед и…

– На днях я оставлю тебя тут одну, – прошептал Ник на ухо Аби.

Высвободившись из его объятий, Аби встала, виновато улыбнулась сестре и поправила юбку. Как ни тягостно было, она и Ник покорно выслушали все, что хотела сказать им Ди.

Негромкий шум вывел Аби из приятного забытья и вернул к реальности. Оба семейства собрались в Галл-коттедже. Никак им с Ником не удается побыть наедине. Ди стала совершенно некстати появляться то днем в магазине, то вечером на берегу, где они обычно гуляли. А ведь есть еще ее мама и его отец.

Старший Маквэл, любивший вкусно поесть, настоял на том, чтобы делить с миссис Клер кухонные заботы, и у них уже вошло в привычку обедать вместе. Когда Аби возвращалась из магазина, она заставала их спорящими о каком-нибудь рецепте или приправе, либо о том, сколько нужно держать на огне то или иное блюдо. Вечерами они продолжали спорить за картами или за фишками. Вот и сейчас, кажется, дело шло к очередной баталии.

Аби улыбнулась. Несмотря на явную несовместимость характеров, старшие вроде бы неплохо ладили, по крайней мере у мамы наконец-то засияли глаза. И то верно, их жизнь совершенно переменилась с приездом Маквэлов.

– Джон, номер восемь, номер восемь, – сердито повторяла Клер, читая правила очередной купленной для развлечения детской игры. – Можно использовать любые слова, которые есть в словаре, только не иностранного происхождения. А ты придумал иностранное слово!

– Разве?.. Не знаю. Его часто используют.

– Где? Уж не в Древнем ли Риме?

– Ладно, ладно, – засмеялся Джон. – Попробую придумать другое слово, чтобы в нем было бы столько же букв. А ты пока свари мне кофе.

Клер насмешливо взглянула на него и отправилась на кухню.

– Аби, – позвала она, взглянув на часы. – Пора бы уже Дэну приехать за тобой. Ты ему сказала, что будешь тут?

– Да, мама.

Она сразу заметила, что при упоминании о Дэне занятый романом Ник перестал печатать.

– Кто такой Дэн? – спросил он, выглядывая из кабинета.

Он сразу обратил внимание, что Аби не в своих обычных шортах, а в летнем платье и трехцветной накидке, которые ей очень шли. Аби простодушно улыбнулась ему и, взяв в руки сумочку, достала тюбик губной помады.

– Дэн Симонс – тренер нашей школьной футбольной команды, – сказала она как ни в чем не бывало, но пристально следя при этом в зеркальце за изменившимся выражением его лица, что доставляло ей несказанное удовольствие.

Ник кашлянул и засунул руки в карманы джинсов.

– У тебя с ним сегодня свидание?

– Разве я говорила о свидании? – переспросила Аби, изображая совершенную дурочку и в душе радуясь его ревности.

– А зачем он приедет?

– Ну, – сказала она, неторопливо укладывая в сумочку помаду и зеркальце, – Дэн еще возглавляет английское отделение. Сегодня мы решили собрать учителей, чтобы подумать, какие книги нам могут понадобиться в новом учебном году. Через пять недель начинаются занятия в школе, и мне совсем не хочется видеть в магазине хнычущих ребятишек: какая-нибудь книга им может понадобиться завтра, а я могу получить ее от издателя в лучшем случае через шесть недель.

– Как он выглядит? – стараясь говорить как можно безразличнее, спросил Ник. – Ты его давно знаешь?

– Дэна? Да уж довольно давно. Он твоего возраста. Очень красивый. Загорелый блондин…

Ник огорченно вздохнул, и Аби с трудом сдержала смех:

– У него еще обожаемая жена и мальчики-близняшки восьми лет, которые каждый месяц покупают у меня комиксы.

– Ах, ты выдумщица!

Он схватил ее за руку и, сверкнув глазами, сжал губы, так что Аби сразу поняла: он сердится на нее за этот розыгрыш. Но тут позвонили в дверь.

Дэн Симонс, к неудовольствию Ника, полностью соответствовал описанию, и, несмотря на очевидную искренность Аби, Ник не смог удержаться:

– Как поживают ваши жена и детишки?

Тут уж Аби рассмеялась во весь голос и поскорее увела учителя, но по дороге обернулась и послала Нику воздушный поцелуй.

В последний раз махнув Дэну на прощание рукой, Аби подумала, что вечер прошел замечательно. Учителя снабдили ее списками нужных книг. Им очень хотелось поскорее закончить с делами, ведь у них впереди еще несколько недель отпуска. А Аби предвкушала большой оборот и существенную прибыль в тихие зимние месяцы.

– Наконец-то ты вернулась, – услыхала она в темноте мужской голос.

Сначала она чуть не бросилась бежать прочь, а потом рассмеялась, узнав Ника.

– Я очень хорошо поработала, – улыбнулась она.

Он обнял Аби за талию и повел за угол ее дома.

– Тебе совсем не хочется побыть со мной перед сном? Неужели нравится меня мучить?

Он взял из ее рук сумку и отбросил, а потом всем телом прижался к Аби.

Аби невинно взмахнула ресницами и прижала руку к груди, защищаясь от него. Он рассмеялся, и ей опять стало так хорошо с ним, что она не заметила, как сама потянулась к нему.

Шутливо зарычав и оскалившись, словно волк, Ник сказал:

– Ты должна понести наказание за сегодняшний розыгрыш, – глаза его блеснули, он склонился к ней и нежно стал целовать мочку уха с золотым шариком, подбородок, податливые губы.

Аби сама удивилась, как ей легко отвечать на ласки этого мужчины, как ее тело тянется к нему и как оно беспрекословно ему подчиняется.