Текст книги "Радость забвения"

13

Аби сидела в своей комнате на широком подоконнике и плакала. Она уже давно так сидела, стараясь ни о чем не думать, однако вид из ее окна не позволял отвлечься от горьких мыслей. Вновь и вновь она смотрела на Галл-коттедж, размышляя, можно ли умереть от того, что разбито сердце.

В дверь постучали, и она, торопливо вытерев глаза, направилась к туалетному столику.

– Аби, – улыбнулась Клер, входя в комнату, – надеюсь, ты не собираешься сидеть тут вечно?

– Нет, нет, конечно же нет, мама, – она рассмеялась, выдвинула ящик серванта и достала купальный костюм. – Хочу пойти искупаться. Я ужасно скучала по морю.

– Жаль, Роберта нет. Он бы поговорил с тобой – снял тяжесть с души.

– Зачем? Все в порядке, – Аби как ни в чем не бывало улыбнулась матери, не зная, что выдает себя затравленным взглядом. – Просто мне нужно было побыть одной. А теперь я в норме.

Голос у нее дрогнул, и она нарочито закашлялась.

Клер облизала пересохшие губы:

– Я поняла, что ты изумилась моему браку. Может быть, даже возмутилась?

– Нет, только удивилась, – сказала Аби, бросая купальник на кровать. – Я думаю, он тебе сказал, кто он? – Джон тебе не враг, родная, – перебила ее Клер, уловив сердитую нотку в голосе дочери.

– И тебе тоже?

– Не понимаю…

Аби вздохнула, подошла к матери и положила руки ей на плечи:

– Я люблю тебя, мама, и не хочу, чтобы ты опять мучилась. Но у папы и Джона Бэннета очень много общего…

– Не надо их сравнивать, Аби. Я была совсем юной, он казался мне очень романтичным. А потом мой мир ограничился домом, заботами о тебе и Ди, и я поначалу не заметила, как он отдалился от меня. Постепенно мы стали чужими, – она помолчала, потом улыбнулась, и Аби увидела, что ее глаза сияют так, как никогда не сияли. – У нас с Джоном все совсем по-другому. Конечно, я удивилась, когда он мне сказал, кто он, но, наверное, я уже слишком старая, чтобы делать из этого проблему. Мы поговорили и стали еще ближе друг другу. – Она укоризненно взглянула на дочь.

Аби отпрянула, и у нее перехватило дыхание.

– У нас с Ником дело не только в этом, – словно защищаясь, быстро проговорила она. – Все куда сложнее. И потому мне надо было побыть одной, подумать.

Клер вздохнула, поправила волосы:

– Наверное, разумнее было подождать с замужеством. Все обсудить, что называется – выложить карты на стол. Получилось немного по-ребячески. Мы поспешили. – Клер виновато умолкла.

– Извини меня, мама, я совсем не хотела омрачить твое счастье, – Аби обняла мать. – Джон тебя любит. Я вижу, что и ты любишь его. Он честен с тобой, а это очень важно – быть честным. – Она отвернулась к окну, скрывая подступившие к глазам слезы. – А что Ди? По-прежнему считает, что сбежать в Мэриленд – это очень романтично?

– Да нет, – ворчливо возразила Клер, – когда мы ей позвонили в Вашингтон сказать, что поженились, она готова была тут же вернуться: ей там скучно. Тем не менее мы убедили ее пожить там еще две недели, отдохнуть от магазина.

– У вас медовый месяц. А я тут мешаюсь, – состроила гримасу Аби.

– Джон хочет через пару недель отправиться в свадебное путешествие, а куда именно он меня повезет, не говорит, – она махнула рукой и беззаботно рассмеялась: – Пусть везет куда хочет. К тому времени вернется Ди и поможет тебе в магазине. – Она помолчала, ожидая ответа, но Аби тоже молчала. – Что с тобой, Аби? – встревожилась Клер.

– Со мной? – Аби передернула плечами и, вернувшись к туалетному столику, стала расчесывать волосы. – Я приехала сражаться, а воевать не с кем. – Она насмешливо посмотрела на себя в зеркало. – Не беспокойся, мама, я выдержу. Как тогда. – Она бросила щетку. – Хочу снять квартиру в городе.

– Квартиру? Зачем, Аби?

– Чтобы вам с Джоном побыть вдвоем. И одной Ди будет для вас предостаточно. Ты можешь сломать стенку между комнатой Ди и моей, – торопливо продолжала Аби, – получится большая спальня-гостиная. А Ди займет твою комнату. Вы ведь останетесь тут, правда? Не уедете в Нью-Йорк?

Клер кивнула:

– Джону здесь нравится. И ты неплохо придумала, – она помолчала. – Тебе тяжело видеть Джона?

– Не думай об этом… Я все-таки пойду искупаюсь, а то станет совсем темно, и мне не найти моря, – пошутила Аби.

Через несколько минут, уже в купальнике, Аби появилась в гостиной, поправляя бретельки на плечах:

– Извини, мама, что я в таком виде разгуливаю по дому, но я никак не могу найти накидку, – она умолкла, увидев сидевшего на диване… Доминика Маквэла Бэннета!

Аби растерянно переводила взгляд с него на мать и снова на него. Наконец с трудом произнесла:

– Я думала, ты уехал…

– Я переехал из Галл-коттеджа, – пояснил Ник, и Аби сразу оказалась во власти его низкого влекущего голоса. – Я спал тут. В твоей комнате.

Ей показалось, что гостиная покачнулась, когда Ник вскочил на ноги, высокий, ладный в своих темных узких брюках и свитере. Она не заметила, какой он бледный под бронзовым загаром и какие у него темные круги под глазами. Не лучше, чем у нее.

– В моей комнате? – переспросила Аби. Она резко выпрямилась, неожиданно для нее самой захлестнутая волной ярости. – Мистер Бэннет, вы заполучили мою комнату на вашу кредитную карточку? Это и есть то, что вы называли последним ударом? – с сарказмом вопросила она, не обращая внимания на мать и вошедшего в гостиную Джона.

– Нет, я ничего не заполучил, – спокойно ответил Ник, оглядывая ласковым взглядом ее фигурку в купальнике. – Нам надо кое-что уладить…

Аби чуть не задохнулась от возмущения.

– Ты сошел с ума, – отрезала она. – Если ты думаешь, что какой-то чертов компьютер…

Она умолкла, заметив веселых чертиков у него в глазах. Смятение охватило ее – смесь страха, ненависти и желания. Она кинулась к задней двери, под защиту моря.

Ник задержался, чтобы улыбкой подбодрить родителей:

– Не ждите нас, – и бросился следом за ней.

Бежать по песку было неловко, но Аби не останавливалась. Она сама не понимала, что ей надо, но одно знала точно: она боится встречи с Ником наедине.

Вскоре Ник догнал ее, и оба повалились на песок. Аби хотела высвободиться и побежать дальше, но Ник крепко держал ее. Он потянулся, чтобы поцеловать ее, но она изо всех сил крутила головой и била кулаками по его плечам.

– Я-то думал, что мы можем побеседовать как цивилизованные люди, – шутливо возмутился Ник, прижимая ее руки к песку.

– Меня не интересует, что ты скажешь. Я никогда тебя не прощу, – со злостью проговорила она.

– Тогда придется довериться инстинктам, – заявил он, встал, поднял ее и перекинул через плечо.

Аби забарабанила кулаками по его спине:

– Отпусти! Это не поможет! Не хочу тебя слушать!

– Успокойся, Аби. Мне совсем не многое надо тебе сказать, и ты меня выслушаешь, черт тебя подери!

Ник открыл дверь Галл-коттеджа и, миновав кухню, внес Аби в гостиную, где довольно бесцеремонно бросил ее на диван. Одной рукой он потянулся, чтобы включить бра, а другой продолжал крепко удерживать Аби. Они оба тяжело дышали, и оба молчали. У нее глаза стали совсем круглые, и на лице нельзя было прочесть ничего, кроме негодования.

Аби видела, что Ник улыбается и, как загипнотизированная, смотрела на его приближающиеся губы. В последний момент она сердито отвернулась.

– В какую игру ты играешь теперь? – с обидой спросила она.

Ник убрал руки и сел на край дивана:

– Ни в какую игру я не играю и никогда не играл.

– Не ври! – Аби вскочила. – Тебе нужно только одно. Пошел ты к черту вместе со своей компанией!

Ник взял ее за плечи и вновь усадил на диван.

– Ты судишь меня, выслушав лишь лживые обвинения разъяренной женщины.

– Это факты! – взорвалась Аби и вырвалась из его рук.

– Давным-давно устаревшие, – спокойно парировал он. – К тому же я не президент "Кредита-Х". Мы продали компанию.

– Что? – она не поверила своим ушам. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, а глаза засияли.

– Когда я повез в Нью-Йорк рукопись, то занялся и компанией. Мы с отцом больше не имеем к ней никакого отношения. Удивляюсь, как это ты ничего не знала, – ведь тебе было отправлено письмо с извинениями, – ласково проговорил он.

Аби облизала пересохшие губы, вспомнив письмо в белом конверте, которое она так и не прочитала.

– Но ведь сначала… В общем, ты приехал сюда…

– Я прилетел сюда по двум причинам. Во-первых, чтобы отдохнуть. Я чертовски устал тогда, даже заболел. Отец отстранился от дел и передал мне все свои полномочия, хотя я этого совершенно не хотел. Я писатель, а не бизнесмен. Год я занимался делами компании и сам себе опротивел…

– А другая причина? – шепотом спросила Аби, не сводя глаз с воображаемого пятна на стене.

Ник ласково взял ее за подбородок и повернул к себе залитое слезами лицо.

– "Кредит-Х" приносит мисс Абигайль Уэтэрби извинения за игнорирование ее писем. Хотя то, что ты натворила с компьютерами… Знаю, я должен был сразу тебе сказать. Но чем дольше я молчал, тем труднее становилось открыться тебе.

– А эта женщина… Мэри? – спросила Аби. – Она сказала…

– Она много чего наговорила. И все ложь, – продолжал Ник. – Ну как я мог отобрать у тебя магазин, подумай сама! На каких основаниях?

Аби кивнула, все еще не разжимая губ.

– Ты не представляешь, чего мне стоило успокоить нашего компьютерщика. Помнишь эту "покупательницу"? Мэри приехала сводить счеты со мной. Ей очень хотелось досадить мне, и она это сделала, испортив наши отношения.

– Она очень красивая, – неуверенно проговорила Аби, боясь выдать свое отношение к темноглазой блондинке.

– Знаю. Но это и все, что у нее есть, – холодно сказал Ник. – Какой же я был дурак, что связался с Мэри!

– Она сказала, что вы были любовниками.

– Да, увы, были. Но не любили друг друга. Секс – да. Но секс и любовь – разные вещи… Короче, гордиться нечем… – У него дрогнул голос, и он так преданно взглянул на Аби, как никогда еще не смотрел. – Я бы все отдал, чтобы ее не было в моей жизни. Ты меня простишь?

Аби повернулась к нему:

– Я чуть не сошла с ума. Буквально, понимаешь? Была на грани психического срыва. Эта ужасная сцена в магазине как будто забросила меня в прошлое. Я думала, что уже окончательно одолела свои кошмары, – не тут-то было! Они вернулись, и не одни, а вместе с настоящими, объединившись с ним. Ужасно! Мне было так плохо… – Она не могла говорить. Слезы ручьями текли из ее глаз.

Ник дотронулся до ее холодной дрожащей руки:

– Господи, я никогда не прощу себе того, что натворил. Если бы ты тогда вернулась! Я бы все объяснил тебе… Да знай я, как все обернется, я бы сразу, в первый день знакомства, сказал всю правду. Все эти дни я так боялся за тебя! Чуть не тронулся, – он тяжело вздохнул. – Аби, я люблю тебя. Мне кажется, я влюбился в тебя сразу же, как увидел. Я помню все до малейшей детали. Ты была в магазине. Щека испачкана. Глаза горят огнем. Вся сосредоточилась и приготовилась к бою. Да я сразу пожалел, что имею отношение к компании!

Она не хотела смотреть на него и даже закрыла глаза.

– Я боюсь тебя, – голос у нее дрожал. – Мне страшно, что ты так хорошо умеешь лгать.

Ник отпустил ее руку и встал с дивана. Подошел к окну. На сердце была пустота.

– Я тебя потерял, да?.. Аби, ты должна поверить, что я люблю тебя. Ну спроси себя, зачем я тебя ждал, почему не улетел в Нью-Йорк? Я люблю тебя. Это что-нибудь для тебя значит?

Она посмотрела на его склоненную голову, на его опущенные плечи. Он ведь тоже мучился. Как-то он посоветовал ей взять прошлое, хорошенько поглядеть на него и отбросить прочь. Не так ли надо поступить и теперь? Но может ли она доверять ему? Не будет ли она всегда сомневаться в его любви?.. Что ж делать, если она любит его по-настоящему, ей придется смириться с его слабостями. Их обоих так сильно тянет друг к другу…

Ник услышал ее шаги. Он закрыл глаза, чувствуя, как им овладевает холод одиночества, и стал ждать стука захлопнутой двери. Аби уходит. И уносит с собой его сердце.

Вдруг он почувствовал прикосновение ласковых рук. Аби прижалась к нему. Он открыл глаза. А она трясла его, словно боясь, что он исчезнет, и приговаривала: "Доминик Маквэл Бэннет! Давайте вместе забудем призраки прошлого. Я очень вас люблю. Я хочу быть с вами".

Он крепко обнял ее и прижался губами к ее губам. Он целовал ее лицо, гладил ее волосы, и Аби казалось, что сердце у нее разорвется от счастья.

Она провела пальцем по его губам, обняла за шею и притянула его лицо к своему. Все окружающее исчезло, она растворилась в невесомости, пока Ник не отрываясь целовал ее.

– Тебя не было слишком долго, – шептал он. – Отныне, если захочешь бежать, то, пожалуйста, не дальше пляжа. Нельзя так пугать любящих тебя людей. Ведь все боялись, вдруг бы ты попала в аварию.

Аби покрепче обняла его:

– Это ведь случайность. Не оставь Роберт свой ключ, мне некуда было бы ехать. У меня и денег-то не было. Даже пожалела тогда, что нет кредитной карточки, чтобы снять номер в отеле и заказать ужин, – она криво усмехнулась.

Они вновь обнялись и тут заметили, что на ковер сыплется высохший на их телах пляжный песок. Ник, сверкая глазами, сказал:

– Идем в душ, я помогу тебе смыть соль и песок.

– Господи, ну кто это звонит так рано? – сонно возмутилась Аби. Подавляя зевок, она прислушивалась к телефонному разговору.

– Это мой отец поздравил меня с выяснением наших отношений, – сказал Ник, закончив короткий разговор, и ласково погладил Аби.

Она вздохнула и обняла его за шею:

– Он мог бы позвонить и попозже. Мы почти не спали сегодня, – она зарделась, вспоминая эротические уроки Ника.

Ник чмокнул любимую в нос, улегся на спину и подсунул руки под голову:

– Знаешь, я бы с удовольствием провел медовый месяц в Греции. А родители пусть едут сейчас, пока у тебя не оформлен паспорт. Ты займешься магазином, а я кое-что почеркаю в своем романе. Они вернутся, и тогда поедем мы… У меня есть для тебе еще и сюрприз.

– Да? – подозрительно спросила она.

– Я купил для нас Галл-коттедж. Тебе же тут нравится и мне тоже, – он пристально вгляделся в ее лицо. – Ну, Аби, скажи честно: тебе нравится этот дом?

Она кивнула:

– Я люблю дом, и я люблю тебя, – она задумалась. – Ник, ты собрался жениться на мне не из-за стечения обстоятельств? Я хочу сказать: свадьба не обязательна. Я пойму, если ты просто захочешь жить вместе. Некоторые мужчины боятся брачных отношений, и я не хочу, чтобы ты чувствовал себя загнанным в капкан.

– Очень великодушно с твоей стороны, дорогая, – усмехнулся Ник. – Мы непременно официально оформим наш союз потому, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была со мной… – Он помолчал, потом легонько коснулся губами ее уст. – К тому же мне не придется тогда менять посвящение.

Аби округлила глаза:

– Какое посвящение?

Ник выдвинул нижний ящик ночного столика, достал рукопись. Прочитал про себя первую страницу, улыбнулся и сказал вслух:

– Всего шесть слов: "Аби – моей любимой и моей жене".

У Аби благодарно загорелись глаза. Но, подумав, она решила уточнить:

– А когда ты это написал?

– Я это написал еще до поездки в Нью-Йорк, – торжественно произнес Ник.

* * *

Чиновник брачного ведомства с удовольствием соединил узами брака сына и дочь той пары, которую он объявил мужем и женой за неделю до этого. Он даже не рассердился, что они явились на час позже назначенного времени…