Текст книги "Книга Азраила"

14. Дианна

Думаю, прошло еще несколько дней, но я совсем сбилась со счета. Окон не было, и только погасший свет говорил о том, что наступила ночь. Питер – или, лучше сказать, марионетка Алистера – больше не появлялся, как и я и ожидала. Лиам и члены Лиги тоже не приходили. Только небесные стражи заглядывали в камеру, проверяя, не умерла ли я и съела ли что-нибудь из принесенной ими еды. Я предпочитала умереть с голоду, нежели принять что-то из их рук, поэтому я забилась в угол и просто спала. Мне снились спокойные времена до падения, когда у меня был дом, семья и жизнь имела смысл.

В камере зажегся свет, вырвав меня из сна. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза, и увидела группу Небожителей. Все они были одеты в тактическое снаряжение, и, присмотревшись, я увидела, что мягкие части их обмундирования были сделаны из огнеупорного материала. Умно.

Я думала, что меня поведут на очередной допрос, и даже не попыталась сопротивляться. Меня подняли под руки, и я поняла, что все присутствующие были обычными охранниками. Лиам и Лига не пришли. Может, мой допрос официально закончился и меня, наконец, собираются убить? Это было бы долгожданной передышкой.

В моем теле совсем не осталось сил, ноги безвольно волочились по полу. Они протащили меня через длинный коридор, и когда мы свернули к дверям, я услышала шум и голоса. Может, он решил устроить из моего последнего допроса шоу? Я пыталась сосредоточиться, устало моргая отяжелевшими веками, как вдруг мы свернули в небольшой коридор. Двойные стеклянные двери открылись, и меня перетащили через порог.

Свет ударил мне в лицо, и я вздрогнула. Через силу заставляя себя держать глаза открытыми, я огляделась, осознав, что совсем отвыкла от солнечного света. Он попадал в подземный гараж через распахнутые двери справа от меня. На бетонном полу были припаркованы большие автомобили с открытыми дверями. Меня повезут? Куда?

Небожители отнесли меня в кузов большого бронированного грузовика. Один из них потянулся вперед и повернул какой-то замок, который загорелся голубым светом, прежде чем открыться. Твою мать, у них тут все серьезно. Они подняли меня, и я застонала, когда меня посадили на одну из длинных скамеек. Холодный металл обжег мою обнаженную кожу. Два громких хлопка, и мои руки и ноги вновь были связаны магическими оковами.

Я посмотрела за охранника, который наклонился, чтобы зафиксировать мои ноги. Транспортное средство напоминало мне железную клетку на колесах. Сзади стояли две аналогичные машины, и я была готова поспорить, что впереди ехали еще две. Это была обычная тактика. Она позволяла скрывать местонахождение переправляемого груза. Умный ход, Лиам, но это напрасные усилия. Я знала, что никто не придет.

– Важна Книга, а не ты.

Я бы солгала, если бы сказала, что эти слова меня не задели. Я почувствовала приближение уже знакомой силы, которая предшествовала появлению кого-то из Лиги, и опустила голову. Холодок пробежал по моему позвоночнику, когда я пригляделась сквозь массу спутанных волос, скрывающих мое лицо. Грузовик качнулся под тяжестью Логана, и он заговорил на незнакомом мне языке. Другие Небожители переводили взгляды с меня на него и обратно. Они покачали головами, прежде чем закрыть и опечатать дверь. Это был еще один умный ход – не дать мне подслушать их план.

– Пригласишь меня на свидание, красавчик?

Мой голос больше напоминал хрип. Логан сел напротив меня, его снаряжение было заметно более изящным и легким, чем у остальных. Я посмотрела на него, когда он скрестил руки и положил одну ногу на другую. Кажется, при нем не было оружия – хотя он в нем и не нуждался. Логан был Лигой. Он сам был оружием.

– Знаешь, я уже целую вечность не убивал Иг’Моррутенов, так что, пожалуйста, соверши ошибку. Лиам сказал, что если ты попытаешься сбежать или сделать что-то, что может подвергнуть опасности команду или меня, я могу отправить тебя на тот свет.

Я заставила себя фальшиво надуть губы. Усилие оказалось болезненным.

– Ой, а ты всегда делаешь то, что говорит папочка?

Мне не удалось насладиться своей остроумной шуткой, потому что он тут же ударил меня так сильно, что моя голова врезалась в металлическую стену, и я потеряла сознание.

Электричество снова обожгло мои запястья и лодыжки, и мое тело подпрыгнуло, вырвав меня из бессознательного состояния. Это на мгновение прекратилось, а затем повторилось еще раз. Я прищурилась, подавив стон, и подняла голову. Моя шея болела из-за удара. Я прислонилась головой к металлической стене позади меня. Кто-то разговаривал, и я медленно открыла глаза, ожидая увидеть белые стены своей маленькой кельи. Я сосредоточилась на Логане, и на меня нахлынули воспоминания. Еще один заряд сотряс мое ноющее тело, доказывая их правдивость. Логан сидел передо мной с телефоном, прижатым к уху, и разговаривал со зверем, которого он называл женой.

– Встретимся уже на месте, детка, – сказал он в трубку.

Ее ответ был простым и довольно милым.

– Пожалуйста, просто будь осторожен. Мы считали их вымершими, а сейчас их как минимум трое. Я беспокоюсь о том, что нас ждет очередной сюрприз.

Я закатила глаза. Если мне придется слушать это всю поездку, меня вырвет.

Логан повернулся, поняв, что я не сплю. Его глаза пренебрежительно прищурились, и он закончил разговор с обещанием перезвонить. Он смотрел на меня с чистым презрением. Я знала, что в его понимании они уже победили. Он был глуп не только в любовных делах, но и в том, что не осознавал угрозы, нависшей над ним и его драгоценными друзьями. Он чертовски ошибался, если думал, что я худшее, с чем им довелось столкнуться. По сравнению с Каденом я была почти ангелом.

– Что? Тебе, наверное, странно слышать, что кому-то может быть не все равно. – Он ухмыльнулся. – Сомневаюсь, что тебя кто-нибудь любит.

Ауч.

Логан был прав. Каден не любил меня. Сомневаюсь, что он когда-либо использовал это слово. Каково быть по-настоящему любимым? Каково знать, что меня разыскивают ради меня самой, а не ради моей разрушительной силы? Я дразнила Габби из-за глупых фильмов, которые она так любила, но, думаю, где-то в глубине души я сама жаждала того же.

За короткое время, проведенное в плену, я видела, как Лига заботится друг о друге. Не знаю почему, но какая-то часть меня желала этой связи, и я боялась, что Кадену об этом известно. Нашему роду были чужды чувства и эмоции. Я винила в этом нашу острую потребность в крови и сексе. Чем больше я ела, тем менее смертной я себя чувствовала. Чем больше я пила и убивала, тем счастливее становился Каден. Это были единственные моменты, когда я чувствовала, что действительно ему небезразлична.

– И никакого дерзкого ответа? Да ладно, где же та фурия, которая взорвала целое здание, а потом угрожала нашему королю?

Я сверкнула глазами и наклонилась вперед настолько, насколько позволяли мои кандалы.

– Вскройте мне артерию, и я снова вас познакомлю.

Я собрала столько силы, сколько могла, учитывая мое состояние, и мои глаза вспыхнули красным. Энергия в фургоне изменилась, мои мышцы покалывало от напряжения. Логан мог казаться милым с теми, кого любит, но он был членом Лиги не просто так. Я ожидала, что он снова меня ударит или, может, убьет меня и скажет, что произошел несчастный случай.

Не знаю, почему я всегда попадаю в ситуации, которые могут привести к моей смерти. Назовите меня сумасшедшей, дикой, импульсивной или всем сразу, но одно я могу сказать точно: несмотря ни на что, я всегда оставалась бойцом.

Я могла быть слабой и голодной, но я никому не позволю это увидеть. Я буду сохранять лицо так долго, как только возможно. Если он подойдет ближе, я смогу использовать оставшиеся силы, чтобы задушить его своими же цепями, но если ему удастся вытащить оружие, то для меня все будет кончено. Должно быть, он просчитал ход моих мыслей или пришел к такому же выводу, потому что его единственным ответом был легкий смешок. Я бы солгала, если бы сказала, что не почувствовала облегчения. Сейчас я не хотела драться. Мое тело еще не оправилось от той силы, которую Лиам обрушил на меня в последние несколько недель, а голодовка вовсе не способствовала моему исцелению.

За время поездки Логан еще несколько раз разговаривал по телефону, переходя на свой родной язык. Все остальное время мы сидели в тишине – никто из нас не был заинтересован в общении. С чего бы? Наши виды были смертельными врагами с незапамятных времен – по крайней мере, так нам говорили. Да, хорошие парни всегда прямолинейны и правдивы. Они жертвуют собой ради тех, кого любят, и спасают положение в последнюю минуту. Мои родственники, напротив, всегда были ненавистными злодеями. История изображала нас беспощадными, жестокими, мерзкими существами, источающими яд и слизь. Я не знала никого, кто бы это делал, но слышала такие истории о древних Иг’Моррутенах.

Габби была права. Я монстр.

– Итак, – спросила я, – куда именно вы меня везете?

Он не ответил.

Я вздохнула.

– Какой смысл оставлять меня в живых? Вы же знаете, что я ничего не скажу.

– Сейчас ведь ты говоришь.

Я кивнула и откинула голову к задней стенке машины.

– Ах, так это решение большого босса. Потому что у меня такое чувство, что вы все с удовольствием бы меня поджарили.

Он улыбнулся.

– Ты абсолютно права. После того, что ты сделала с Зекиэлем, тебе повезет, если ты снова окажешься на свободе.

Звук его имени заставил меня зажмуриться. На меня нахлынули воспоминания. То, как он отчаянно боролся за этот клинок. Выражение его лица. Черт бы побрал этот взгляд! Он знал, что все было…

– Безнадежно.

– Что? – Логан приподнял брови.

Я не заметила, что говорю вслух, и быстро сменила тему. Покачав головой, я поспешила снова переключить внимание на него.

– Значит, большой босс хочет, чтобы я осталась в живых. Полагаю, дело не в том, что он хочет пригласить меня на свидание?

– Если под «свиданием» ты подразумеваешь сохранение твоей жизни любыми необходимыми средствами, поскольку ты – единственная зацепка, которая у нас есть, тогда да, это свидание. Думаю, если понадобится, он будет насильно запихивать в тебя еду.

– Я вся мокрая от одной этой мысли.

Он покачал головой, скривив губы.

– Не понимаю твоей грубости и шуток. Ты знаешь, что у тебя нет выхода. У тебя нет ни единого шанса на спасение, и все же ты отказываешься говорить. Кто имеет над тобой такую власть?

У меня не было намерения раскрывать эту информацию, потому что если они узнают обо мне то, что знает Каден, то непременно этим воспользуются. Габби была единственной причиной моего молчания. Мой взгляд упал на символ на пальце Логана, и я кивнула в его сторону.

– Я давно не мечтаю о счастливом конце. Кстати говоря, как вы познакомились, две кровожадные влюбленные пташки?

Он не ответил.

– Она красивая. Я понимаю, что ты в ней нашел. Уверена, что и остальные тоже. Она, должно быть, много для тебя значит, особенно если вы, ребята, совершили Ритуал Дисин.

Ритуал был назван в честь Богини Дисин. Он заключался в церемонии, которая навечно связывала две родственные души. После проведения Ритуала на безымянном пальце оставался символ с красивыми завитушками – на левой руке у мужчины и на правой у женщины. Когда они складывали ладони вместе, символы соединялись. У каждой пары был собственный уникальный символ, и такая связь не подразумевала ни разводов, ни расставаний. Она была вечной и представляла собой одну из самых драгоценных форм любви, которую можно подарить другому человеку. Габби очень любила эту часть небесной культуры. Она мечтала обрести такую связь с Риком, а я отняла у нее эту мечту.

Глаза Логана вспыхнули ярко-голубым, прежде чем он ответил.

– У меня есть строгий приказ доставить тебя до Серебряного Города, но если ты еще раз упомянешь мою жену, я сделаю так, что твоя смерть будет выглядеть как несчастный случай.

На моих губах появилась ухмылка.

Попался.

– Серебряный Город, верно? О, выходит, я особенная. Это в Эканусе. Так вот куда мы едем.

Серебряный Город действительно был серебряным, и по сравнению с ним весь остальной мир выглядел просто жалким. Я слышала, что это один из величайших городов Небожителей, хотя ни я, ни кто-либо из моих знакомых ни разу там не был. Легенда гласила, что тот, кто туда вошел, никогда не выйдет обратно.

Он понял, что я сказала, и его глаза слегка расширились.

– Скажешь что-нибудь еще, и я снова тебя вырублю. Это не составит большого труда.

Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла, его глаза превратились в узкие щелки.

– Не волнуйся. Я и сама предпочитаю вздремнуть.

В грузовике не было окон, но мы оба смотрели в противоположные стороны, чтобы избежать зрительного контакта. Я откинула голову, чтобы немного поспать. Он ясно дал понять, что поездка займет несколько часов, а попытки заговорить с ним не приведут ни к чему хорошему. Твердый пол был не лучшим местом для сна, поэтому я предпочла узкую металлическую скамейку. Я закрыла глаза и отключилась.

* * *

Я проснулась оттого, что грузовик сильно трясло. Распахнув глаза, я насторожилась – в голосе Логана чувствовалось напряжение.

– Второй, ты меня слышишь?! – выкрикнул Логан. – Первый, повтори, что ты сказал. Давай же, давай!

Логан изо всех сил тряс меня за плечо, держа в другой руке черную рацию.

– Дианна, сейчас не время спать как чертова Спящая красавица!

– Я проснулась, идиот. Успокойся!

Я оттолкнула его руку, но он даже не заметил. Он с силой встряхнул рацию, и я увидела, как расширились его глаза. Из динамика вырвался разряд электричества, за которым последовали крики и громкий свистящий звук. Логан посмотрел на меня, страх исказил его черты.

– Что происходит…

Моя фраза резко оборвалась, когда наш грузовик рухнул вправо. Мы повалились на пол, летая по кузову как мячики. Я пыталась сохранить равновесие, хватаясь за все, до чего могла дотянуться, но оковы были слишком крепкими. Внезапно грузовик резко затормозил. Я поднялась и посмотрела на Логана – мы оба были в синяках и крови.

Машину снова бросило вперед, словно что-то огромное пнуло нас, как детский мячик. Грузовик перевернулся еще два раза, прежде чем резко остановиться, с грохотом врезавшись в какое-то препятствие. Тело Логана рухнуло на меня, его внушительный вес прижал меня к металлическому полу. Зрение затуманилось, и я отчаянно хватала ртом воздух, пытаясь не потерять сознание.

Задняя дверь была сорвана – армированная сталь порвалась как лист бумаги. В проеме виднелась темная фигура. Я почувствовала, как напряглось тело Логана, но знала, что он уже опоздал. Монстр протянул руку и вытащил его из кузова. Последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание, был его крик.

15. Лиам

Несколькими часами ранее

– Конвоиры готовы к перевозке, – сказал Питер.

Питер был одним из многих Небожителей, поднявшихся по рангу после взрыва. Винсент высоко о нем отзывался. Он и несколько новичков принимали в наших делах самое активное участие. Он даже давал советы, когда это было необходимо, что особенно нравилось Винсенту. Во времена правления моего отца только члены Совета или высокопоставленные чиновники могли высказывать свое мнение начальству.

Я повернулся, кивнул ему и отошел от большого окна. Питер и еще трое мужчин стояли по стойке «смирно», заложив руки за спину и глядя перед собой. Все казалось нормальным, но я чувствовал, что в Питере и некоторых других Небожителях было нечто неправильное. Я не мог точно определить причину своего беспокойства и предпочел думать, что виной всему было мое многолетнее одиночество. У каждого из них был большой потенциал, и это могло пригодиться, если дело шло к войне.

– Вы свободны, – сказал я.

Они кивнули и вышли из комнаты. Я бросил последний взгляд на туман, окутывающий горы. Арариэль был великолепен, но ничто не могло сравниться с Раширимом. Эти горы, хотя и красивые, по сравнению с горами Раширима были малы и невзрачны. Все, чего я хотел, – как можно скорее покончить с этим и вернуться домой. Чем дольше я оставался здесь, тем сильнее становились проклятые головные боли. Кроме того, я не спал и не планировал этого делать – усталость тоже давала о себе знать.

Я оценил все способы, которые смертные и Небожители использовали для сжигания лишней энергии. Логан показал мне спортзал, и именно там я проводил большую часть времени. Работая над своим телом, я пытался понять, чего добиваются эти существа и каков будет их следующий шаг. Это не давало мне уснуть – но еще больше меня мучил страх. Я не боялся самих Иг’Моррутенов, но боялся того, что произойдет, если я усну. Мне нужно было справиться с этой проблемой как можно скорее, чтобы я мог уйти.

Я отвернулся от окна, услышав, как в комнату вошел Логан. Следом за ним вошли Винсент и Неверра. Они были вооружены с ног до головы и одеты в новое защитное обмундирование. Может, я и был огнеупорным, но для них огонь представлял серьезную опасность. Каковы гарантии, что только она владеет такой силой? Мы постарались принять все меры предосторожности, чтобы перевезти ее, и я считал своим долгом обеспечить безопасность моих соратников.

– Мы готовы, – сказал Логан.

Я кивнул и вышел из комнаты, все трое последовали за мной. Мы прошли половину коридора, прежде чем Винсент решил нарушить тишину.

– Ты был к ней слишком добр.

Он встал слева от меня, а Логан и Неверра заняли место справа. По их напряженным лицам я понял, что они обсуждали эту тему и раньше. Мы с Винсентом всегда придерживались высоких стандартов относительно друг друга. Наша дружба началась на Рашириме, еще до моего правления. Он не стеснялся задавать мне прямые вопросы. Большую часть времени он мне нравился, но были моменты, когда он ужасно меня раздражал.

– Неужели? Разве ее мало пытали?

– А одежда и еда, которую ты ей передавал? Зачем? После того, что сделали она и ей подобные, ей следовало бы умереть с голоду, – сказал он, и мускул на его челюсти дернулся. Его гнев и ненависть назревали веками. – Я сразу понял, что это не сработает. В них нет доброты. Унир и все остальные Боги нас этому научили. Она чудовище.

Несколько Небожителей поклонились, когда мы проходили мимо, и я поморщился. Я ненавидел это. Логан, Винсент и Неверра направились к лифту, но остановились, когда я покачал головой. Временами мне плохо удавалось контролировать свои силы, но я не хотел, чтобы они знали об этом. Я направился к лестнице, и мы спустились в фойе – просторное помещение, ведущее к передней части здания.

– Да, вы правы, но я чувствую, что в ней есть нечто большее. Нечто большее, чем ненависть и тяга к разрушению. Я пытался до этого докопаться. Кроме того, я не смогу допрашивать высохший от голода скелет.

– Да, но мы не должны забывать, что она убила почти весь совет смертных, а те, кому удалось выжить, покрыты ожогами. Кроме того, именно по ее вине с нами нет Зекиэля.

Я остановился и повернулся к Винсенту.

– Как я могу об этом забыть? Разве меня там не было? Я мог остановить ее, если бы отреагировал всего на мгновение быстрее.

– А как же Зекиэль?

– Винсент…

– Зекиэля больше нет, а ты ведешь себя так, будто вернулся сюда против своей воли. Он беспокоился о тебе так же, как и все мы, а ты, кажется, совсем по нему не горюешь!

Я закрыл глаза, пульсация в моей голове десятикратно усилилась. Несколько Небожителей низшего ранга поспешили разойтись в стороны, заметив нарастающее вокруг нас силовое поле. Электрические лампы замерцали.

– Горюю? По-твоему, у меня есть время горевать? Я рад, что тебе доступна такая роскошь. Да, Зекиэль умер. Как и многие другие, а сейчас мы снова на грани войны. Война невозможна без жертв, или ты об этом забыл?

Глаза Винсента прищурились.

– Я сделал все, что было необходимо, разве нет? Ты оставил меня за главного. Я знаю, что Логан этого не скажет, потому что он не хочет ранить твои чувства.

– Эй, полегче, – прервал его Логан, подходя ближе и поднимая руку.

– Но ты теперь стал другим. Холодным. Лиам, тебя не было много веков, я это понимаю. Ты многое потерял, но и мы тоже. Ты провел все это время на руинах Раширима, вдали от Совета. Имоджин сказала нам, что все ее попытки связаться с тобой были безуспешны. Ты уже не тот человек, который спас меня от этой жалкой богини Нисмеры. Ты уже не тот человек, который смеялся, шутил и выпивал с нами, как с братьями, как с равными. Ты уже не тот человек, который основал сообщество Лиги задолго до войны. Что случилось с человеком, который мечтал создать мир, в котором с Небожителями обращаются как с равными, а не с безмозглыми марионетками, созданными богами?

– Ты переходишь границы.

Я шагнул вперед, вторгаясь в его пространство. В коридоре погасло несколько ламп, и я услышал, как Неверра выводит оставшихся Небожителей.

– Кто-то должен это сказать, – возразил он. – Мы братья? Мы семья или просто расходный материал для тебя? Ты так боялся, что станешь таким же бесчувственным, как твой отец. Ну, так посмотри на себя сейчас. Я больше не вижу Самкиэля. Я вижу только Унира. Ты ничем не лучше его.

– Я?

Комната затряслась, и я знал, что скоро не смогу сдерживать свои эмоции и гнев.

– Я не хочу быть судьей и палачом, как он. Кто-то должен принимать точные и верные решения, и это буду я. Я оставил тебя за главного. Так и есть. Ты хотел править. Это всегда было твоей целью, но что я вижу в итоге? Половина мира в смятении, совет смертных вас не уважает, а твари из легенд терроризируют Онуну. Они разрушают наши дома, убивают наших людей, а вы понятия не имеете, как их остановить.

Логан встал между нами, положив одну руку на грудь Винсента, а другую на мою, разводя нас подальше друг от друга.

Винсент отвел от меня взгляд – таким образом он показывал мне покорность, я не раз был свидетелем этой тактики.

– Мы стараемся.

– Старайтесь лучше.

Он был прав. Я был холоден, черств и лишен эмоций. Проблема заключалась в том, что я не знал, как это исправить.

Я отстранился от руки Логана, повернулся и направился к дверям.

– Логан, ты сопроводишь пленницу в Серебряный Город. Неверра и Винсент, вы со мной. Это не обсуждается.

Мы молча зашли в гараж. Несколько Небожителей упаковывали боеприпасы и обмундирование. Эти предосторожности касалась не Дианны, а ее соратников, которых она отказывалась называть. Кто-то имел над ней власть – достаточно сильную для того, чтобы она не сломалась под пытками. Я мог бы восхититься такой преданностью, если бы она исходила от иного существа.

– Сэр, – сказал молодой Небожитель, открывая дверцу ближайшего автомобиля.

Я ненавидел и это. В юности я, возможно, наслаждался вниманием и преклонением, но с годами понял, что они приходят вместе с кровью и смертью.

Сжав зубы, я забрался на заднее сиденье роскошного бронированного автомобиля. Здесь было целых два ряда мест, что казалось излишним, и я сел у окна. Я повернул голову как раз в тот момент, когда Логан и Неверра прощались. Она проводила его долгим взглядом и села в машину рядом со мной. Логан снабдил меня большим количеством видеороликов о мире смертных, так что теперь я, по крайней мере, знал, как называются эти механические ящики.

Я наблюдал за тем, как Винсент садится в первую машину вместе с несколькими Небожителями, которые буквально сияли в его присутствии. Он был прав. Он руководил ими, пока меня не было, и мне нужно было это уважать. Я с радостью верну ему власть, как только все закончится. Было заметно, что он все еще расстроен. Разве можно его за это винить? Я вернулся и отнял его место, которое он так любил. Он, вероятно, ненавидел меня, но никто не мог ненавидеть меня больше, чем я сам.

Шесть машин должны были поехать со мной в Хайель, а после отправиться в Серебряный Город. Кроме того, с нами ехали четыре грузовика, в которых мы перевозили Иг’Моррутен. Впереди нас ждала встреча с новым послом Экануса, Элайджей. Он встал во главе региона, поскольку его предшественник погиб во время пожара. Я не мог позволить Дианне оставаться здесь в мое отсутствие – с большой вероятностью в ближайшее время за ней могли прийти.

Прошло две недели после случившегося, и с каждым часом я все больше хотел исчезнуть. Все это время я не спал, но знал, что в какой-то момент тело возьмет надо мной верх. Рано или поздно ночные кошмары захлестнут меня, и меньше всего я хотел, чтобы в это время кто-то был рядом. Я не хотел, чтобы они увидели пустую оболочку человека, в которую я превратился.

Независимо от моих поступков и принятых решений, я чувствовал себя одиноким изгоем. Всю жизнь мне говорили, кто я, что я, как мне себя вести и как править. Но кем я был на самом деле? Этого я не знал. В юности я избегал советов и нравоучений, в то время как мой отец настаивал на том, чтобы я учился на чужом опыте. Я пытался заглушить голоса своих демонов с помощью мужчин, женщин, алкоголя и тренировок, заставляя себя быть быстрее и сильнее.

Я стремился быть тем, кем он мог бы гордиться, стремился быть достойным любви, которую мне дарили окружающие. Некоторое время у меня получалось, но в конце концов это привело только к большим проблемам. Набирая людей в Лигу, я переманивал к себе генералов других богов, потому что до тех пор я сам не имел никакого окружения. Это было эгоистично, знаю. У меня не было братьев и сестер. Моя мать умерла, когда я был маленьким, а мой отец заботился только о том, что однажды я взойду на престол. Король должен уметь любить, а любовь не может быть эгоистичной или жестокой. Я не был уверен, что знаю, как любить. Я был по-настоящему честен только с самим собой.

Я знал, что такое долг и честь. Я умел драться и убивать, но не любить. Как король Богов, мой отец любил своих подданных, и я был свидетелем его бесконечной любви к моей матери. Его любовь выстояла перед всеми препятствиями, и даже пережила ее смерть. Логан и Неверра были вместе на протяжении веков. Они никогда не уставали друг от друга и никогда не искали кого-то вне своих отношений. Они были настоящими родственными душами, если такие вообще существуют, и я им завидовал.

Я никогда ни к кому так не относился. Я спал со многими, но никого не любил. Даже Имоджин, хотя она так об этом мечтала. Винсент был прав: я стал холодным – или, возможно, я всегда таким был. Зекиэль погиб, и я не горевал по нему. Я не пролил ни одной слезы, несмотря на то, что он часть Лиги, Зекиэль был со мной с самого начала и принадлежал к тем немногим избранным, которых я называл друзьями.

Винсент называл Дианну монстром, но я знал, что этот титул принадлежит и мне тоже.

Неверра откашлялась, когда машина повернула, проезжая по горному спуску. Я осознал, что за все это время не проронил ни слова.

– Не вини его. Они скучали по тебе. Даже Винсент, хоть он и ведет себя как полный придурок. – Она хихикнула, прежде чем улыбнуться. – Я тоже по тебе скучала.

Я глубоко вздохнул, вытягивая уставшие ноги.

– Все только это и говорят.

– Что ж, приятно слышать такое от друзей.

Я не ответил, только кивнул.

– Послушай, я не знаю, что произошло, когда пал Раширим, но знаю, что ты потерял больше, чем мы. И мне искренне жаль. Ты много сделал для нас, Лиам. Создав Лигу, ты подарил нам жизнь, которой мы можем гордиться. Ты спас столько людей во время войны и дал нам все необходимое для восстановления Онуны, прежде чем уйти. Мы помним о том, что ты сделал, и о жертвах, на которые тебе пришлось пойти.

Я смотрел в окно, наблюдая за петляющей дорогой, заснеженными горными вершинами и деревьями.

– Ты очень добра, Неверра. Несмотря на все испытания, тебе всегда удавалось сохранить это качество.

– С этим мне повезло. Так я и охмурила Логана.

Я посмотрел на нее, пытаясь изобразить хоть какую-то эмоцию.

– Разве это не я вас свел?

Она игриво улыбнулась, толкнув меня ногой. Высокий хвост на ее голове слегка покачнулся.

– Ничего подобного. Хотя, возможно, ты и прав. Я скучаю по тем дням на Рашириме. Все наши праздники и посиделки, на которых мы болтали чепуху о богах. Они всегда были такими обеспокоенными, а мы не воспринимали это всерьез.

Ее глаза остекленели, и она разгладила складку на рукаве своего боевого костюма.

– Я скучаю по Кэмерону, хотя временами он страшно меня бесил, скучаю по тому, как Ксавье вечно его поправлял. Я скучаю по спорам с Имоджин и по сумасшедшим танцам, когда она оборачивалась вокруг тебя, как голодная змея.

– Ты ведь можешь их навестить.

Она пожала плечами.

– Знаю. Логан иногда с ними видится, а я не могу. Все изменилось после войны Богов. Боюсь, если я увижу их снова, то осознаю, что все счастливые моменты – просто часть прошлого. Теперь все совсем по-другому.

– Так и есть.

Между нами снова повисла тишина. Мы подъехали к концу горного хребта, и дорога постепенно расширялась. В поле зрения появились дома, магазины и смертные, идущие по своим делам. Затем мы свернули на шоссе.

– Она почти сбежала.

Неверра подпрыгнула, не ожидая, что я нарушу молчание.

– Что?

– Если бы я опоздал хотя бы на секунду, я бы ее не догнал. Я недостоин быть чьим-либо лидером, Неверра.

Ее взгляд смягчился.

– Лиам…

– Мы прыгнули выше головы. И тьма, и огонь подчиняются ее воле, что делает ее чрезвычайно опасной – даже смертельной. Хуже всего то, что она, кажется, еще не полностью раскрыла свой потенциал. Цепи с трудом ее сдерживают. Ты была тому свидетельницей. Она отказалась сказать мне, кто был с ней или кто ее создал, даже под пытками. Интуиция подсказывает мне, что мы видим только вершину этого айсберга.

Она кивнула и задумчиво произнесла:

– Мы проверили биографические данные, но на имя Дианны Мартинес нет никакой информации. Ни записей, ни документов, ничего. С точки зрения закона ее просто не существует. Вероятно, это означает, что ее покрывает кто-то очень властный.

– А реликвия, которую они ищут?

Она потянулась, почесав бровь.

– Они забрали папки, несколько свитков и древних книг, но в них нет ничего важного. Это тексты, описывающие историю Раширима, ничего больше.

Я наклонился вперед, глядя перед собой.

– Вы все должны осознать, насколько серьезна эта ситуация. Сейчас мы имеем дело не с обычными Иг’Моррутенами, и мы к этому не готовы. Это не твари из легенд. Если они могут перемещаться по своей воле, как она, значит, они эволюционировали, и у нас большие проблемы. Они убили одного из Лиги, сознательно и добровольно напали на наших людей, а значит, мы движемся к новой войне.

Она сглотнула, на ее лице отразился страх.

– Как ты поступишь, если она не захочет говорить? Используешь клинок Забвения?

* * *

Забвение было еще одной темой, которую мы редко обсуждали. Я рассеянно коснулся серебряного кольца с черным контуром, надетого на мой безымянный палец. Это было оружие, которое я создал, взойдя на трон. Только Лига и мой отец знали о нем и до последнего держали это в секрете от других богов. Это был обсидиановый клинок из самых темных глубин наших легенд.