Текст книги "Второй мозг: Как микробы в кишечнике управляют нашим настроением, решениями и здоровьем"

А теперь задумаемся о чудесных свойствах кишечной микробиоты. Эта совокупность примерно тысячи видов микроорганизмов насчитывает в 1000 раз больше клеток, чем наш головной и спинной мозг вместе взятые, и в 10 раз больше, чем имеется собственно человеческих клеток во всем теле. Кишечная микробиота весит примерно столько же, сколько печень, и больше, чем головной мозг или сердце. Это заставило некоторых специалистов считать микробиоту кишечника новым, недавно обнаруженным органом, по сложности не уступающим головному мозгу.

Подавляющее большинство кишечных микроорганизмов не только безвредны, но и полезны для здоровья и самочувствия. Ученые называют такие микроорганизмы симбионтами или комменсалами. Симбионты получают питательные вещества от своих хозяев, а в обмен помогают поддерживать сбалансированный биохимический фон пищеварительного тракта и защищать от нарушителей, пытающихся в него проникнуть.

Есть в нашем пищеварительном тракте и небольшое количество потенциально вредных микроорганизмов, называемых патобионтами. При определенных условиях эти микроорганизмы могут повернуть свое оружие против нас, им нельзя доверять. У патобионтов имеются молекулярные инструменты, которыми они пользуются, как артиллерией, для атаки на оболочку пищеварительного тракта, вызывая ее воспаление или появление язв. Такое предательское поведение может быть вызвано изменениями в рационе питания, приемом антибиотиков или сильным стрессом, в результате чего происходит аномальное накопление некоторых популяций бактерий или их повышенная вирулентность, из-за чего бывшие симбионты превращаются в патобионтов.

Однако микроорганизмы пищеварительного тракта человека редко прибегают к такой агрессивной тактике. Как правило, они живут в гармонии с нами и решают собственные задачи, к которым относятся пищеварение, рост и размножение. Иммунная система человека также не направляет свое грозное оружие против микробиоты кишечника. Объясняется это просто: расходы на ведение военных действий для обеих сторон значительно перевешивают выгоды от них. Вместо этого стороны предоставляют друг другу услуги. Этот древний договор, имеющий обязательную силу, одновременно становится пактом о ненападении и торговым соглашением, обеспечивая существенные выгоды для участников.

Симбиоз микроорганизмов и их хозяев, сформировавшийся в простейшей форме миллионы лет назад, продолжает осуществляться в организме человека и сегодня. Микроорганизмы оказываются в выигрыше благодаря возможности наслаждаться выгодами жизни в пищеварительном тракте, где они всегда получают пищу, обитают в условиях умеренной температуры и имеют возможность неограниченного передвижения. Они также выигрывают и от бесплатного подключения к трафику нашего «внутреннего интернета» – постоянному потоку информации, передаваемой с помощью гормонов, гастроинтестинальных пептидов, нервных импульсов и других химических сигналов. Эта информация позволяет им следить за эмоциональными состояниями, уровнями стресса, знать, спит человек или бодрствует, а также о том, какие условия окружающей среды воздействуют на него в каждый момент времени. Доступ к этой информации помогает микроорганизмам наладить производство метаболитов не только для обеспечения оптимальных условий жизни для себя, но и для продолжения гармонического сосуществования в пищеварительном тракте.

За эти блага микроорганизмы обеспечивают нас витаминами, участвуют в метаболических процессах обмена сложными перевариваемыми веществами – желчными кислотами, которые вырабатывает печень, и в детоксикации так называемых ксенобиотиков – чужих химических веществ, с которыми организм никогда не сталкивался. Но самое главное – микроорганизмы переваривают пищевые волокна и сложные молекулы сахара, которые пищеварительная система не может сама расщепить или абсорбировать, и тем самым обеспечивают нас дополнительными калориями, которые в противном случае были бы выведены с калом. В доисторические времена люди больше времени уделяли охоте и вообще поиску пищи, они не занимались фитнесом для того, чтобы влезать в узкие джинсы, и дополнительные калории, которые кишечная микробиота извлекала из пищи, помогали людям выжить. Сегодня, когда пищи у нас в избытке, а многие страны захлестывает настоящая эпидемия ожирения, дополнительные калории, которыми обеспечивают нас кишечные микроорганизмы, стали настоящим бременем.

Соблюдение основных условий древнего договора, имеющего обязательную силу, привело к удивительно мирному и взаимовыгодному сосуществованию микроорганизмов с их хозяевами. Оно сохраняется на протяжении миллионов лет, и это удивительное достижение, ведь сами люди в отношениях между собой очень далеки от достижения такой гармонии.

Кишечные микроорганизмы находятся в постоянном общении с желудочно-кишечным трактом, иммунной и энтеральной нервной системами и головным мозгом. Как при любом сотрудничестве, большое значение в этом случае имеют надежные коммуникации. Недавние исследования показали, что сбои в этих разговорах на уровне микроорганизмов могут привести к желудочно-кишечным заболеваниям, в том числе к воспалительному заболеванию кишечника, диарее, вызванной антибиотиками, и ожирению со всеми возможными пагубными последствиями. Эти нарушения коммуникации могут стать причиной развития серьезных заболеваний головного мозга, в том числе депрессии, болезни Альцгеймера и аутизма.

Коммуникации с головным мозгом проходят по нескольким параллельным каналам, в которых используются различные способы передачи информации. К их числу относятся молекулы, которые могут взаимодействовать с головным мозгом, передавая сигналы воспаления, переносить с потоком крови гормоны или попадать в головной мозг в виде нервных импульсов. Коммуникации через эти каналы не изолированы друг от друга, как будет показано далее, между ними происходит большое число перекрестных общений. Микроорганизмы, обитающие в пищеварительном тракте, могут слушать разговоры головного мозга и наоборот. Поток же информации, передаваемой по биологическим каналам, которые микробиота ЖКТ использует для общения с головным мозгом, является очень динамичным.

Количество информации, которой разрешено проходить через эту систему, в значительной степени зависит от толщины и целостности тонкого слоя слизи, выстилающей поверхность пищеварительного тракта, от проницаемости (проходимости) его стенок и от уровня гематоэнцефалического барьера. Как правило, эти барьеры достаточно надежны, и поэтому поток информации от микроорганизмов ЖКТ в головной мозг остается ограниченным. Однако стресс, воспаление, продукты с высоким содержанием жиров и некоторые пищевые добавки могут сделать эти естественные барьеры более проницаемыми.

Чтобы в полной мере понять, чем именно занимаются микроорганизмы внутри нашего тела, на какое-то – очень короткое – время будем условно считать различные каналы коммуникаций микроорганизмов единым проводником информации, похожим на оптиковолоконную линию или кабель, через которую население получает дома услуги интернета. Количество информации, проходящей через этот проводник, может быть разным. Иногда микроорганизмы загружают в него относительно небольшие текстовые документы, и в этом случае объем передаваемой информации будет небольшим, но бывают ситуации, когда они загружают столько данных, сколько содержится в плотно «набитых» информацией видеоклипах.

Однако эта коммуникационная система не всегда работает, как домашний широкополосный интернет. В договоре, который вы заключаете с интернет-провайдером, ограничивается объем информации, которую пользователь может загрузить или скачать за секунду. Ширина полосы пропуска сигнала зависит от того, какой план предоставления услуг вы выбрали – экономичный или более дорогой. Между микроорганизмами ЖКТ и мозгом устанавливается интернет-соединение принципиально другого рода – оно гибкое и не фиксированное, поэтому в стрессовой для организма ситуации скорость передачи данных может резко возрасти, как если бы вы резко переключились с экономичного плана на более дорогой.

Итак, мы добрались до каналов коммуникации между микроорганизмами. Начнем с анализа роли иммунной системы в передаче сигналов между микроорганизмами ЖКТ и головным мозгом. Есть несколько способов, с помощью которых может происходить общение между микроорганизмами, иммунной системой и головным мозгом. В последнее время последствия нарушения взаимодействия между кишечной микробиотой и иммунной системой привлекли к себе внимание специалистов, так как возникающие при этом сбои коммуникации приводят к появлению многих заболеваний головного мозга.

В состав одного средства коммуникации входят специализированные иммунные клетки, известные как дендритные: они располагаются во внутренней оболочке пищеварительного тракта. Дендритные клетки имеют щупальца, направленные вглубь ЖКТ, где они могут контактировать с группой кишечных микроорганизмов, обитающих вблизи стенки пищеварительного тракта. сенсоры иммунных клеток – это первая линия слежения. В нормальных условиях рецепторы на этих частях клеток (рецепторы распознавания паттернов, они же толл-подобные) различают сигналы, поступающие от безопасных микроорганизмов, сообщая иммунной системе, что все в порядке и от нее не требуется защитной реакции. Иммунные клетки научены правильно интерпретировать эти мирные сигналы, получаемые от взаимодействий с кишечными микроорганизмами. И наоборот, когда иммунные клетки обнаруживают вредные или потенциально опасные бактерии, они обращаются к иммунной системе, которая отвечает каскадом воспалительных реакций в стенках ЖКТ, чтобы держать под контролем патогенные микроорганизмы.

Недавние исследования показали, что слизь, которая вырабатывается специальными клетками стенок ЖКТ и защищает их поверхность, имеет два слоя: тонкий внутренний, который прочно прилипает к клеткам стенки, и внешний толстый свободный слой. Эти два прозрачных слоя почти невидимы невооруженным глазом, их толщина всего 150 микрон, в полтора раза толще человеческого волоса. Внутренний плотный слой слизи не позволяет бактериям проникать в стенки ЖКТ, сохраняя поверхность эпителиальных клеток свободной. Наружный слой – место обитания большинства микроорганизмов ЖКТ и сложных молекул, содержащих сахара. Эти молекулы называются муцинами, они служат важным источником питательных веществ для микроорганизмов, особенно когда человек голодает или в его рационе не хватает клетчатки. Когда микроорганизмы проникают в защитный слой слизи, которую формирует слизистая оболочка ЖКТ, молекулы стенок их клеток активизируют иммунные клетки, находящиеся под оболочкой, и те выбирают вариант иммунного ответа в зависимости от опасности вторгшегося чужака. В этом диалоге между микроорганизмами и иммунной системой особое значение имеют липополисахариды. Эти молекулы, компоненты клеточной стенки микроорганизмов, называемых грамотрицательными бактериями, могут повышать проницаемость стенок ЖКТ, облегчая проникновение микроорганизмов в иммунную систему.

Вопреки распространенному мнению, для того чтобы вызвать такую реакцию иммунной системы, совсем не обязательно, чтобы ужасные бактерии или вирусы проникли в ЖКТ извне – у людей, которые едят пищу с высоким содержанием животных жиров, повышенное содержание грамотрицательных бактерий (Firmicutes и протеобактерий) в ЖКТ. Весьма вероятно, что в организме таких людей иммунный механизм активизации запускается регулярно. Когда воспаление, стресс или избыток жира в пище ослабляют защитные свойства двух естественных барьеров, которые отделяют человека от триллионов микроорганизмов, обитающих внутри пищеварительного тракта, микроорганизмы или их сигнальные молекулы могут в большем количестве проникать через стенку ЖКТ. В результате часть иммунной системы, находящаяся в пищеварительном тракте, еще больше активизируется, и воспалительный процесс может распространиться по организму. Процесс проникновения этих микроорганизмов и их молекул называется метаболическим токсикозом.

Но каким бы образом иммунная система ЖКТ ни обнаруживала микроорганизмы, она всегда отвечает на их появление, производя ряд молекул, называемых цитокинами. При определенных условиях цитокины могут вызвать локальное воспаление (воспалительные заболевания кишечника, острый гастроэнтерит). Сигналы об образовании в ЖКТ цитокинов также могут быть направлены в головной мозг. Цитокины могут связываться с рецепторами на сенсорных окончаниях блуждающего нерва, воспаляя эту информационную трассу, соединяющую головной мозг и ЖКТ, и отправлять сообщения в жизненно важные участки мозга. Это может привести к упадку сил, нарастанию чувства усталости, снижению порога болевой чувствительности и даже к возникновению навязанного чувства подавленности. При менее остром воспалении блуждающего нерва снижается чувствительность его нервных окончаний к сигналам насыщения. Это мешает работе механизма, который побуждает нас прекращать прием пищи после достижения состояния сытости. У пациентов, потребляющих большое количество жиров, вмешательство в работу этого механизма часто создает проблемы со здоровьем.

Есть и другой способ действий цитокинов: они могут оказаться в кровотоке, достичь головного мозга, преодолеть гематоэнцефалический барьер и активизировать так называемые микроглиальные иммунные клетки в мозге. Большинство клеток в головном мозге являются микроглиальными, они реагируют на цитокины, делая наш мозг восприимчивым к сигналам, проходящим между пищеварительным трактом, микроорганизмами и иммунной системой. Отправляемые из ЖКТ в головной мозг иммунологические сигналы замешаны в развитии таких нейродегенеративных заболеваний, как болезнь Альцгеймера.

Все это сложные способы общения микробиоты ЖКТ с иммунной системой человека. Кроме того, для общения с головным мозгом микроорганизмы используют свои метаболиты. Микроорганизмы ЖКТ разнообразны и многочисленны (на каждый ген человека приходится 360 генов микроорганизмов), они могут переваривать вещества, с которыми человек справиться не в состоянии. Попутно производится несколько сотен тысяч различных метаболитов, многие из которых пищеварительная система человека сама не производит. Большое количество произведенных микроорганизмами метаболитов попадают в кровь, где они составляют почти 40 % всех циркулирующих молекул. Многие из них считаются нейроактивными, то есть могут взаимодействовать с нервной системой. Толстая кишка поглощает некоторые метаболиты, перенося их в кровь, еще большее их число попадает в кровь, если у человека повышенная проницаемость стенок кишечника. С кровотоком метаболиты могут добираться до многих важных органов, в том числе и до головного мозга, как это делают гормоны.

Другой важный путь, по которому эти метаболиты подают сигналы головному мозгу, – через содержащие серотонин энтерохромаффинные клетки в стенке пищеварительного тракта. Эти клетки усеяны рецепторами, которые обнаруживают созданные микроорганизмами метаболиты, в том числе метаболиты желчных кислот, и такие короткие цепочки жирных кислот, как бутират, которые поступают из цельного зерна, спаржи или других овощей. Некоторые метаболиты могут увеличить выработку серотонина в энтерохромаффинных клетках, благодаря чему появляется больше молекул для передачи сигналов в головной мозг через блуждающий нерв. Кроме того, они могут влиять на характер сна, порог болевой чувствительности и общее самочувствие. Эксперименты на животных показали, что эти метаболиты влияют на развитие тревожности и на социальное поведение. Они могут отчасти влиять и на то, что мы хорошо себя чувствуем после здоровой пищи, богатой фруктами, цельными зернами и овощами и, наоборот, плохо – после горки жирных картофельных чипсов и порции сильно прожаренной курицы.

Интригующей и важной роль кишечной микробиоты делает тот факт, что масса этих микроорганизмов обитает прямо на границе, которая отделяет внутренние реакции от внутренних ощущений в ЖКТ. В зависимости от пищи, которую только что съел человек, или от того, что его пищеварительный тракт абсолютно пуст, энтеральная нервная система изменяет среду в ЖКТ и управляет пищеварением, контролируя кислотность, вязкость и секрецию пищеварительных жидкостей, а также механические сокращения желудочно-кишечного тракта. Из этого следует, что микроорганизмы в ЖКТ постоянно адаптируются к изменениям кислотности, секреции пищеварительных жидкостей, имеющимся питательным веществам и учитывают время, которое есть у них в распоряжении, чтобы переварить эти вещества до состояния, в котором они будут выведены из организма. События развиваются схожим образом и тогда, когда стресс или сильное беспокойство заставляют операционные программы головного мозга, отвечающие за эмоции, создавать драматические сюжеты в пьесах, которые разыгрываются в ЖКТ. При этом стенки пищеварительного тракта сокращаются, а скорость движения содержимого из желудка в кишечник и скорость кровотока меняются. Все вместе это может в значительной степени изменить условия жизни микроорганизмов в тонкой и толстой кишке и является, вероятно, одной из причин того, почему во время стресса изменяется состав кишечной микробиоты. Для сравнения: когда человек чувствует себя подавленным и процессы в пищеварительном тракте замедляются, микроорганизмы ощущают эти изменения и активизируют гены, которые помогают им адаптироваться к этим меняющимся условиям.

В то же время ткани пищеварительной, иммунной и нервной систем занимаются общением друг с другом, используя для этого сигнальные молекулы – кишечные гастроинтестинальные пептиды, цитокины и нейротрансмиттеры. Следует специально отметить, что все эти вещества являются элементами биохимических языков, которые благодаря долгой эволюционной истории человека фактически представляют собой далекие диалекты речи микроорганизмов.

После того как ученые справились с первым удивлением, узнав о ключевой роли кишечной микробиоты во взаимодействии между головным мозгом и пищеварительным трактом, они углубились в исследование этих отношений. Выяснилось, что головной мозг, ЖКТ и кишечная микробиота постоянно и тесно общаются друг с другом. С учетом этого факта ученые стали рассматривать головной мозг, пищеварительный тракт и микробиом как части единой интегрированной системы, имеющей множество перекрестных коммуникаций и обратных связей одних частей с другими. В этой книге я называю эти связи осью взаимодействия между головным мозгом, ЖКТ и микробиомом.

На протяжении всего XX в. ученые не видели наших микроорганизмов-партнеров, потому что большинство из них в лаборатории вырастить нельзя. До появления автоматизированных приемов секвенирования (определения порядка) генов, используемых для идентификации классов микроорганизмов, и суперкомпьютеров для обработки массивных объемов данных не было возможности проводить обширные исследования и определять, какие микроорганизмы имеются в ЖКТ, какими генами они в совокупности обладают и какие метаболиты вырабатывают. Более того, у исследователей были крайне ограниченные представления о том, как участники взаимодействия между головным мозгом, ЖКТ и микробиомом общаются друг с другом.

Теперь стало ясно, что микроорганизмы пищеварительного тракта играют не просто привилегированную роль в организме человека. Согласно утверждениям видного специалиста в области кишечной микробиоты Дэвида Релмана из Стэнфордского университета, «микробиота человека является фундаментальным компонентом того, что вообще понимается под человеком». Помимо незаменимой роли в переваривании части пищи выясняется, что микробиота кишечника масштабно и совершенно неожиданным образом влияет на системы контроля аппетита и операционные системы в головном мозге, которые отвечают за эмоции, а также за поведение и даже за мышление. Эти невидимые микроскопические существа, обитающие в пищеварительной системе человека, вносят свой вклад в то, как он себя чувствует, как принимает интуитивные решения и как развивается и стареет его головной мозг.

Часть II
Интуиция и внутренние чувства

Глава 5
Негативные воспоминания: влияние раннего жизненного опыта на диалог между головным мозгом и пищеварительным трактом

Интуитивно понятно, что детство, проведенное в гармоничной, защищенной семейной среде, положительно влияет на развитие человека. Поэтому родители во всем мире стремятся обеспечить именно такие, оптимальные условия для своих детей. Однако после появления психоанализа мы узнали, что некоторые события детства, связанные с запретами (и особенно неблагоприятные события), могут привести к психологическим проблемам, которые проявятся в более позднем возрасте. Чаще всего такие детские переживания остаются вне контроля родителей. В бестселлере «Драма одаренного ребенка и поиск собственного “Я”» (The Drama of the Gifted Child)[8]8
  Миллер А. Драма одаренного ребенка и поиск собственного «Я». – М.: Академический Проект, 2016. – Прим. ред.


[Закрыть] психолог Алис Миллер почти 40 лет назад утверждала, что корни всех психических заболеваний выросли из неразрешенной подсознательной детской травмы, природа которой может быть как физической, так и психологической. Я был очень увлечен книгой Миллер во время учебы в начале 1980-х гг., и все же мне потребовалось более 20 лет, чтобы понять, что связь между ранними неблагоприятными жизненными событиями и их последствиями для здоровья сказывается не только в появлении таких поведенческих и психологических проблем, как депрессия, тревога и наркомания. Эта связь может иметь отношение и к медицинским проблемам моих пациентов, в частности тех, которые страдают от хронических желудочно-кишечных расстройств.

Изучение первых 18 лет жизни пациента стало для меня неотъемлемой частью изучения истории болезни. В этом нет ничего сложного; для этого не нужно специально изучать психоанализ, и само такое исследование не занимает много времени. Часто важные подсказки о болезнях пациентов я получаю, изучая их ранний жизненный опыт, а не расспрашивая их о симптомах. Я всегда задаю своим пациентам простой вопрос: «Как вы сейчас думаете, было ли ваше детство счастливым?» И, как правило, получаю честный отчет о том, что мои пациенты с травматическими переживаниями помнят о своих первых 18 годах жизни. Чаще всего пациенты никак не связывают вопросы своего здоровья с негативным опытом детских лет, но их ответы содержат много информации о происхождении и желудочно-кишечных проблем, с которыми они столкнулись, став взрослыми.

Более половины пациентов рассказывают мне о семейных невзгодах, случившихся в их детстве. О том, как кто-то из родителей болел, или как они тяжело разводились, а потом вели долгую тяжбу за право видеться с детьми, или как кто-то в семье страдал от алкоголизма или наркомании. Некоторые доверительно рассказывали мне, что в детстве испытали психологическое, физическое или сексуальное насилие со стороны родителей или незнакомых людей.

Несколько лет назад ко мне пришла 35-летняя женщина по имени Дженнифер и сказала: «Всю жизнь я мучаюсь из-за болей в животе. В прошлом году они резко усилились». Она рассказала, что бывают дни, когда ей все время приходится бегать в туалет, а в иногда она мучается от запоров несколько дней подряд. Боли в животе усиливались в те дни, когда была диарея, освобождение кишечника их на время ослабляло. В ходе беседы стало ясно, что помимо физических болей Дженнифер страдает эмоционально. С раннего подросткового возраста ее беспокоили тревоги, переходившие в панику, к тому же периодически у нее бывали приступы депрессии.

Дженнифер уже обращалась к специалистам, в том числе к двум гастроэнтерологам и психиатру, и прошла группу обычных диагностических обследований, включая эндоскопию верхней и нижней части пищеварительного тракта и компьютерную томографию брюшной полости. Ни одно из этих исследований не выявило никакой патологии. «Последние два врача, к которым я обратилась, сказали, что ничего серьезного у меня нет, и высказали предположение, что все мои болезни связаны с головой», – сообщила мне она.

Врачи прописывали Дженнифер типичный коктейль из лекарств, который обычно назначают при таких необъяснимых симптомах со стороны головного мозга и пищеварительного тракта: антидепрессант селекса (Celexa, также известный под названиями ципрамил и циталопрам) и угнетающее секрецию желудочной кислоты средство прилосек (Prilosec, он же омепразол). При этом врачи говорили Дженнифер, что ей придется научиться жить со своими симптомами, поскольку они ничего больше для нее сделать не могут. «Я почти совсем потеряла веру в докторов», – сказала мне Дженнифер.

Обычно врачи тратят гораздо больше времени на выяснение у пациентов деталей работы пищеварительного тракта, на измерение давления и уровня холестерина в крови, чем на изучение факторов риска, связанных с ранним жизненным опытом. Между тем недавнее обследование 54 000 случайным образом выбранных американцев показало высокую вероятность того, что дети и подростки, пережившие жизненные невзгоды, во взрослом возрасте столкнутся с такими проблемами со здоровьем, как инфаркт, инсульт, астма и сахарный диабет. Риск негативных последствий для здоровья возрастает с числом неблагоприятных переживаний, перенесенных до 18 лет. Похожие данные, в том числе о 4–12-кратном повышении риска развития алкоголизма, депрессии и токсикомании и 2–4-кратном снижении самооценки здоровья, были получены в исследованиях ACE (Adverse Childhood Experiences). Эта организация занимается поддержанием здоровья детей, получивших в детстве травмирующий опыт. В вопроснике, применявшемся в обоих обследованиях (вопросник ACE), участников спрашивали о травмирующих событиях, которые они переживали в детстве (сексуальное, физическое и эмоциональное насилие), и об общих психологических проблемах в их семьях, связанных с родителями. Большая часть этих вопросов относилась к ситуациям, когда стабильность в семье оказывалась нарушенной и взаимоотношения между основным опекуном и ребенком ухудшались. Другие исследования показали на хорошо уже известную связь между бедностью семьи и негативными последствиями для будущего здоровья: у ребенка развивается хронический стресс, источником которого является низкий социально-экономический статус.

Хотя связь между широким спектром травмирующего или нестабильного воспитания и негативными последствиями для здоровья понятна на интуитивном уровне, только в последние 30 лет наука разгадала ее биологические механизмы и открыла возможности для обращения вспять негативных последствий такого раннего программирования жизни. Эти данные удивительны и очень важны: они говорят, что такие негативные последствия являются для нашего здоровья очень долгосрочными. Если бы об этой связи знало больше врачей и если бы они находили время расспросить пациентов об их детстве, они могли бы обнаружить важные факторы риска и, возможно, разработали бы более эффективные планы лечения.

Во время консультации я спросил Дженнифер, почему ей несколько лет назад выписали антидепрессант. «Это не имеет ничего общего с болью в животе», – настаивала она. Я не пытался изменить ее мнение по столь деликатному вопросу, а продолжал методично анализировать факторы, которые, как я подозревал, могли лежать в основе ее хронических соматических и психологических симптомов.

«Как вы думаете, у вас было счастливое детство?» – спросил я ее. И произошло чудо – этот вопрос вызвал поток рассказов о стрессовых ситуациях в детстве. Когда Дженнифер была еще в утробе матери, ее бабушке по материнской линии был поставлен диагноз «рак молочной железы», что потрясло ее беременную мать. В детстве Дженнифер заставала споры и даже драки между родителями, а когда ей было восемь лет, отец и мать развелись, и это было тяжело. Симптомы депрессии и проблемы с ЖКТ были в семье не только у Дженнифер. Ее мать и бабушка на протяжении всей жизни в большей или меньшей степени страдали от депрессии и тревог и жаловались на проблемы с желудком. История Дженнифер подсказала мне, какими могут быть возможные корни ее симптомов, связанных с головным мозгом и желудочно-кишечным трактом. Ее рассказ придал мне уверенности: я смогу ей помочь.

Как и многие другие пациенты, Дженнифер не верила, что ее физические и эмоциональные симптомы связаны друг с другом и уходят корнями в стрессовые ситуации, с которыми она столкнулась в первые годы жизни, или что негативные переживания запрограммировали взаимодействие между головным мозгом, ЖКТ и кишечной микробиотой на нездоровье. Все большее число ученых полагают, что пришло время интегрировать эту идею в современную медицинскую практику.