Текст книги "Куриный бульон для души. Чудо любви. 101 история о надежде, родственных душах и магии чувств"

Немного сахара для фей

Знания – это почва, а интуиция – цветы, которые из нее произрастают.

Генри Уорд Бичер

Я росла единственным ребенком в семье. Большую часть своей жизни я проводила за чтением или созданием воображаемых королевств во дворе. Мой отец поощрял развитие моей фантазии. Он не только читал мне на ночь, когда я уже умела делать это сама, но и придумывал свои собственные истории о сказочных мирах и таинственных существах. В придуманной нами параллельной реальности я играла роль волшебной принцессы, оберегающей своих подданных.

Потом я повзрослела, однако мне по-прежнему хотелось верить, что я все еще каким-то образом защищаю жителей своего полузабытого детского мира от суровой реальности. В фиалковых клумбах я всегда оставляла для них шляпки желудей, наполненные сахаром. Мои подданные тоже не оставались в долгу: они благодарили меня, помогая отыскать потерянные вещи или оброненные кем-то монетки.

Привычку прислушиваться к своему внутреннему голосу, обретенную в далеком детстве, я не оставляла и теперь. Мои предчувствия почти всегда оказывались верными. Люди в большинстве своем воспринимали это как везение, но я отлично чувствовала разницу между голосом интуиции и обыкновенной удачей. Этот голос никогда не подводил меня, даже если вознаграждение в результате оказывалось небольшим. В лотереях и конкурсах я выигрывала чаще, чем другие люди, – не каждый раз, когда участвовала, но всегда, когда прислушивалась к внутреннему голосу.

Годы летели, и вот я оказалась разведенной женщиной, матерью троих детей, изо всех сил пытающейся поднять свою семью. Я работала школьным учителем на замену, соглашаясь на любое предложение, даже после того, как мне сделали операцию, в результате которой я несколько недель ходила на костылях.

Однажды, дождливым ноябрьским утром, меня вызвали на работу. Я надела платье и хорошие туфли. На перекрестке, где я всегда поворачивала налево, внутренний голос шепнул: сегодня езжай в объезд. В то время я боролась с депрессией, поэтому решительно сказала себе: «Пора повзрослеть, дорогая. Хватит прислушиваться к глупым предчувствиям». Я включила левый поворотник, но голос внутри стал настойчивее: поезжай в другую сторону.

Я взглянула на часы – у меня оставалось достаточно времени для объезда. Пожав плечами, я переключила поворотник и свернула направо. Через пару кварталов машина заглохла.

Я включила аварийные мигалки и подняла капот, одновременно пытаясь удержать равновесие на единственной здоровой ноге и убрать с глаз мокрые от дождя волосы. Я дергала провода и трясла какие-то детали, но машина не заводилась.

У меня было два варианта: проковылять на костылях милю до дома под ливнем или сидеть в машине и ждать помощи. Я была готова разрыдаться и уже потянулась, чтобы закрыть капот, как рядом припарковался другой автомобиль. Мужчина, сидевший за рулем, был высоким, смуглым и красивым. Не прошло и пяти минут, как он завел мою машину. В качестве благодарности он попросил мой номер телефона.

За четыре года, прошедшие с момента моего развода, я была на свиданиях два раза. Мое внимание было сосредоточено на детях, и постепенно я перестала думать о том, что в моей жизни когда-нибудь может появиться мужчина.

Внезапно моя интуиция снова дала о себе знать. Рискни. И я согласилась встретиться с незнакомцем за чашкой кофе в тот же вечер, с условием, что счет оплачу я. Весь день я твердила себе, что он не придет, а мне нужно перестать вести себя как школьница. Но его глаза были такими зелеными, а улыбка – такой мальчишеской. Если я когда-то и представляла себе принца, то он был похож на этого загадочного мужчину, появившегося прямо посреди бури, чтобы спасти растерянную девицу.

В тот вечер я вошла в ресторан, готовая просто посидеть немного в одиночестве и расслабиться. Но он ждал меня у двери. За несколько часов, проведенных вместе, мы выяснили, что наши интересы совпадают. Книги, фильмы, хобби и еда – абсолютное попадание. Чашка кофе переросла в ужин и поход в кино. Со временем я познакомила его с моими детьми, и они одобрили его кандидатуру.

Спустя год после той встречи мы поженились. В день свадьбы я разложила в клумбах шляпки желудей, а когда родилась наша дочь, то рассказала ей о феях и о том, что мы должны их защищать. Даже если я больше никогда не услышу в своем сердце тихий шепот, я не буду возражать. Ведь народ фей подарил своей принцессе принца. Разве может она просить большего?

Анна М. Лоутер

Глава 5. Божественное вмешательство

Иди сюда

Старей вместе со мной! Лучшее еще впереди.

Роберт Браунинг

Это был прекрасный июльский день. Я убралась в доме, купила продукты и выполнила все поручения. Родственники должны были приехать на годовщину смерти Джима, но у меня оставалось еще немного времени, чтобы погулять по пляжу и расслабиться. Я надела купальник, футболку и шорты и отправилась на пляж Колд Сторадж Бич – мой любимый во время отлива, потому что в такие часы по его гладкому, твердому песку можно дойти до самого Брюстера.

Прошел ровно год с того утра, когда я обнаружила Джима на полу. Он с трудом пытался рассказать, что с ним произошло. Я позвонила 911, но через шесть часов Джим умер в больнице Кейп-Код. Причиной смерти стало обширное внутримозговое кровоизлияние.

Я прожила долгий и одинокий год. Прошла курс групповой терапии и выплакала тысячи рек слез, но облегчения не почувствовала. Отчаяние стало моим ежедневным спутником, жизнь без любимого человека казалась бессмысленной.

Мы с Джимом были женаты сорок восемь лет! Он был моим якорем. Наши четверо детей выросли, и нам пора было заняться осуществлением всех отложенных желаний. Всегда жизнерадостный Джим прекрасно уравновешивал мою серьезность. После того как его не стало, друзья пытались свести меня с кем-нибудь, но я не хотела этого.

– Черт бы тебя побрал, Джим! – кричала я бескрайнему океану.

Прибой накрывал мои ноги, и небеса, возможно, слышали сказанные мной слова. Ничего не замечая, я шла по самой кромке воды, пока наступающий прилив не окружил меня, и я не оказалась на маленьком островке вдали от берега. Но я, не осознавая опасности, продолжала жаловаться. Я очищала себя от чувств, которые держала взаперти, мне было приятно их отпускать. Вода прибывала, и я наконец поняла, что нужно срочно идти к берегу – или плыть. Я сняла рубашку и шорты и добралась до берега, прежде чем прилив захлестнул меня.

«Как быстро наступает океан, – подумала я, – и как глупо с моей стороны не обращать на него внимания».

Позднее полуденное солнце было похоже на теплое одеяло. Я растянулась на песке.

– Господи, помоги мне, – прошептала я.

И тут увидела человека, идущего в мою сторону. Казалось, мы были единственными людьми на всем берегу. А ведь друзья предупреждали меня, что нельзя ходить по пляжу в одиночку. Я вошла в воду, чтобы избежать встречи с незнакомцем.

– Доброго дня! – крикнул он мне, после чего произнес что-то еще, но я не расслышала.

– Простите? – переспросила я, не очень-то желая вступать в разговор. Я была слишком поглощена своими страданиями.

– Это довольно жутко. Вы стоите там, где я развеял ее прах.

«О боже», – подумала я. Мы встретились с ним взглядом. Он был высоким и худым, с седеющей бородой. Шапочка для гольфа и солнцезащитные очки скрывали его лицо, но язык тела определенно свидетельствовал о том, что этот мужчина был добрым и его не стоило бояться.

– Простите, мне очень жаль. – Я пыталась перекричать шум прибоя.

Мы посмотрели друг на друга.

– С вами все в порядке?

– Мой муж тоже умер.

Внезапно он раскрыл объятия и мягко произнес:

– Иди сюда.

Словно в тумане я вышла из воды, и мы разделили момент, который изменил нас навсегда. Это было теплое объятие, оно говорило: «Я сожалею о твоей душевной боли. Я знаю, что ты чувствуешь».

Он взял меня за руку и подвел к скале, на которой были выгравированы инициалы его жены.

– Она умерла очень давно, когда я был намного моложе, – сказал он. – Сейчас я живу в Южной Каролине, а здесь навещаю друга в доме престарелых. Он болен, и я хотел увидеть его перед смертью. Перед тем как отправиться в обратный путь, я обычно прихожу сюда.

Затем он рассказал, как его жена умерла от рака и как он исполнил ее желание быть кремированной.

– Залив был нашим любимым местом. Мы создали здесь семью.

Я спросила о его друге, и когда он произнес название дома престарелых, я поняла, что мой работодатель был его врачом и директором.

– А я секретарь врача вашего друга! – сказала я. – Как тесен мир!

– Я снова женился, но на собственном опыте убедился, что нельзя заменить любимого человека. Ничего не вышло, я продал наш дом в Брюстере и переехал в Южную Каролину.

Было странно находиться так близко к нему в таком уединенном месте. Я решила уйти, хотя почти ничего не успела рассказать о себе. «Как я могла вот так просто броситься в его объятия? – подумала я. – Он мог оказаться каким-нибудь серийным убийцей!» И все же я почувствовала что-то… маленькую искорку, и это одновременно и волновало, и пугало меня. Я быстро зашагала к своей машине.

Неделю спустя он позвонил мне на работу. Он нашел имя доктора и провел небольшое расследование.

– Я тот, кого вы встретили тогда на пляже. Вы меня помните?

– Конечно, я вас помню. Как я могла забыть вас? Я думала, что вы ангел, и если бы я оглянулась, вы бы исчезли. А я не хотела, чтобы вы исчезли.

– Никто никогда не называл меня ангелом, – сказал он, – могу я позвонить тебе домой?

Я дала ему свой номер, и он позвонил тем же вечером. После этого мы разговаривали каждый день, убеждаясь, как много у нас общего. Однажды ночью он позвонил, когда я уже засыпала.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Чего? – не поняла я. – Сколько мне лет? Джентльмен никогда не спрашивает у женщины о ее возрасте!

– Я не хочу, чтобы меня арестовали за то, что я ухаживаю за несовершеннолетней! Мне семьдесят восемь.

– Вау, а ты не выглядишь на семьдесят восемь! У тебя есть кардиостимулятор?

– Нет. Я здоров. Так сколько же тебе лет?

– Ну ты же учитель математики, – ответила я (он говорил, что перед выходом на пенсию преподавал математику в старших классах), – я вышла замуж в девятнадцать лет в 1962 году. Вот и считай.

– Шестьдесят девять, – мгновенно выдал он, – я думал ты гораздо моложе.

– Ура! – рассмеялась я. – Мы оба старики.

– Я больше не могу этого выносить. Мы можем снова встретиться на пляже в том же месте? Я планирую прилететь.

Спустя несколько дней раздался звонок:

– Я на пляже. Ты придешь?

Я приготовила бутерброды, сложила их в рюкзак и забросила туда бутылку шампанского.

Он уже направлялся ко мне с распростертыми объятиями.

– Иди сюда, – позвал он, и я полетела к нему.

Когда я достала шампанское, он засмеялся.

Потом сидели на камне и поднимали друг за друга тосты. Мимо прошли три женщины.

– Поздравляем! – крикнули они.

Тогда он не сделал мне предложения, но пожелание тех женщин стало пророческим.

Мы были двумя одинокими людьми, которых сама судьба привела на самый дальний конец пляжа, чтобы мы провели остаток жизни вместе.

Сандра Бакун

Самый странный сон

Разве не так случается влюбленность? Незнакомец появляется из ниоткуда и становится неизменной звездой в вашей Вселенной.

Кейт Болик

В платье, украшенном цветочными лепестками, я собиралась совершить самый глупый поступок в своей жизни. Либо – самый умный. В любом случае он наверняка станет самым запоминающимся.

Я видела перед собой мужчину, который несколько дней назад попросил меня выйти за него замуж. Он выглядел напуганным, капельки пота проступили у него на лбу. Впрочем, весьма вероятно, что он вспотел вовсе не от ужаса – просто ему было душно. В конце концов, свадьбу назначили на самый жаркий и влажный день, случившийся в Миссури в том году.

Как назло, мы выбрали для церемонии один из старинных храмов, и это означало, что о системе вентиляции нам следует забыть. Справедливости ради стоит заметить, что воздух все же пытались охладить с помощью испарителя. Однако ему явно не хватало мощности, чтобы противостоять жаре и влажности этого дня.

Поэтому теперь я стояла, обливаясь потом, в свадебном платье, которое стоило дороже, чем моя первая машина, и на высоких каблуках, которые до этого момента я бы никогда не надела, да и вряд ли надену снова.

Гости слева были мне совершенно незнакомы – не сомневаюсь, что они были всерьез обеспокоены умственными способностями жениха. Справа сидели мои хорошие друзья. Подозреваю, что они думали примерно то же самое относительно моих умственных способностей. Сказать по правде, ничего из того, что могло бы прийти к ним в голову, до этого не приходило в мою. Сможет ли быть хорошим семьянином тот, кто всю свою жизнь был холостяком? Что будет со мной и моей дочерью, если вся эта затея окажется ошибкой? Неужели мы сошли с ума? Над последним вопросом я размышляла больше всего.

В нашем ухаживании не было ничего необычного. Мы с моей четырехлетней дочерью Софи жили в Канзасе и были практически предоставлены сами себе. Она уже начала спрашивать, когда у нее появится папа, и настаивала, чтобы он обязательно водил грузовик, как это делали отцы ее друзей по детскому саду. Мой жених был одинок и ограничивался тем, что играл со своими племянниками и племянницами, пока их родители наслаждались взрослыми разговорами. В Миннесоте, в 415 милях отсюда, Джон вел одинокую жизнь – он никогда не был женат, и детей у него не было.

У нас с Джоном было всего две общие черты. Во-первых, каждый из нас чувствовал, что ему чего-то не хватает в жизни без партнера. Во-вторых, мы оба знали Роба и Трейси: я училась с Робом в средней школе, а Джон познакомился с супругами в колледже. Именно от этих отношений зависело будущее Джона, Софи и меня.

В Миннесоте лето наконец уступило место осени. Джон лежал в своей постели и молился:

– Господи, неужели я всегда буду таким одиноким? Неужели для меня в этом мире никого нет?

Он повторял эту молитву снова и снова, пока усталость не одолела его. Ночью он увидел три отдельных, хотя и связанных между собой сна.

В первом он встречался с женщиной, у которой была маленькая девочка. Во втором – стоял у алтаря с Робом в качестве шафера. В последнем сне он открывал свадебные подарки, причем с одной стороны от него стояла жена, а с другой – одна из сестер. В конце недели Джон позвонил своему бывшему соседу по комнате в колледже:

– Роб, мне приснился странный сон, и в нем был ты. Я встречался с женщиной, у которой была маленькой девочка. Мы поженились, и ты был моим шафером!

– Ну, – усмехнулся Роб, – я знаю такую женщину с маленькой девочкой, и она действительно ищет спутника.

В следующий раз, когда я увидела Роба, он вскользь упомянул, что у него есть друг, который не женат и, возможно, хотел бы со мной познакомиться. Подробности сна он деликатно опустил. Разве кому-нибудь нужна примадонна, которая считает себя воплощением чьей-то мечты?

– Серьезно, Роб? Он в Миннесоте, а я в Канзасе. Что мы будем с ним делать? – удивилась я.

Роба это не испугало:

– О, ну вы знакомитесь, влюбляетесь и женитесь.

И вот девять месяцев спустя мы с Джоном стоим у алтаря и собираемся начать новую жизнь. У моей дочери появился отец – первый мужчина, который сказал ей, как она невероятна и прекрасна. Менее чем через сутки мы втроем отправимся в Миннесоту – в этом городе у меня нет работы, и я не знаю там никого, кроме Джона.

Я глубоко вздохнула и сделала шаг к алтарю. Я уже была согласна на все, если это избавит меня от проклятого платья и каблуков!

Прошло двадцать лет, и я рада сообщить, что сам Бог спланировал наш удачный брак. Наш путь не был простым, но трудности лишь укрепили нашу любовь и признательность друг другу.

ЛаРонда Борн

И Бог послал нам снегопад

Ведь вы шептали мне не на ухо, а в сердце. Вы целовали не губы, а мою душу.

Джуди Гарленд

Сугроб на парковке был таким большим, что доходил почти до половины водительского сиденья. Как мог сотворить такое ночной снегопад? Но мои соседи, прожившие в этом доме дольше меня, знали то, чего не знала я: сугробы в Уичито способны буквально похоронить машину.

Я решила не ехать в центр города, а просто прогуляться до соседнего храма. Под пальто я надела бледно-голубой свитер, а горло обмотала теплым шарфом. Ветер утих, деревья сверкали в своих зимних шубках, а свежий снег хрустел под моими ботинками. Я не торопилась. Машин было мало, и мир казался обновленным и полным надежд. Я шла и представляла, как приготовлю снежное мороженое, пока мои мысли не прервала горластая ворона, пытавшаяся отогнать от кормушки зябликов.

Наконец я толкнула дверь маленькой церкви. В воскресной школе еще шли занятия. Я представилась нескольким прихожанам, сидевшим на скамейках в прохладном зале. Пастор непринужденно беседовал то с одним, то с другим, а затем подошел, чтобы поприветствовать меня:

– Здравствуйте, я Тед. Что привело вас сегодня в нашу маленькую общину?

– Я живу в одном из комплексов таунхаусов по соседству. Решила прогуляться пешком, вместо того чтобы откапывать машину и ехать в свою церковь в центре города, – ответила я.

Мы поболтали еще немного, и он узнал, что я не замужем, мне сорок и я дочь проповедника.

– О моя дорогая, – воскликнул пастор, – вы должны познакомиться с моим сыном. Он прекрасный человек, и у вас так много общего!

Я интуитивно сделала шаг назад и пробормотала что-то о том, что устала после прогулки и мне нужно присесть. «Больше никаких свиданий вслепую», – напомнила я себе. Я знала, что свидания в сорок лет – это сплошное разочарование, и была довольна своей жизнью. Заметив мою неуверенность, он проговорил:

– Впрочем, он живет в Сиэтле, так что это может занять некоторое время.

Я расслабилась.

В последующие несколько месяцев Тед поддерживал со мной связь и иногда приглашал меня пообедать с ним и его женой. К весне мы стали дружелюбными соседями. Время от времени он снова упоминал о своем сыне. Я отвечала что-то из вежливости, и так продолжалось до того дня, когда Тед показал мне фотографию своего сына.

– Уверена, что девушкам Сиэтла очень повезло, – пробормотала я, пытаясь скрыть непонятное волнение. Увы, именно теперь он, как назло, перестал говорить что-либо о своем сыне.

И вот однажды Тед позвонил мне с просьбой:

– Мой сын прилетает завтра, чтобы провести неделю на моем дне рождения, но у него поздний рейс, а я не могу водить после наступления темноты. Не могли бы вы встретить его в аэропорту?

Как я могла отказать такому милому человеку? Тем более что мне было очень любопытно познакомиться с сыном Теда.

На следующий вечер я поехала через весь город в аэропорт. Уже стемнело, когда я оставила машину на краткосрочной парковке. В аэропорту пахло кофе и сладкой выпечкой. Соблазнительно, но я была на задании. Стоя у стеклянных дверей, я мысленно ругала себя за то, что мне не пришло в голову взять с собой табличку с именем. Так делают в кино. И в этот момент ко мне подошел высокий мужчина с седыми висками. Он выглядел по меньшей мере на десять лет старше, чем на фотографии отца.

– Вы Жанетта? – спросил он.

– Да, а вас зовут… – Я замолчала на всякий случай, чтобы позволить ему закончить предложение.

– Меня зовут Кит. Я рад наконец-то познакомиться с вами.

«Наконец-то?» Неужели он так ждал этого? Что Тед рассказывал ему обо мне?

Всю дорогу Кит смотрел на меня с глупой улыбкой. Потом он выгрузил свой чемодан из машины, и мы вместе пошли по гравийной дорожке к двери дома его родителей.

Я заметила, что кто-то уже посадил луковицы весенних цветов, и из земли тут и там начали появляться желтые и фиолетовые бутоны. У крыльца стояло несколько саженцев в горшках, хотя ни один из них пока не подавал признаков жизни. Не успели мы постучать, как дверь с громким стуком распахнулась.

– Мы уже поужинали, – сказал Тед и потянулся к чемоданам. – Жанетта, почему бы тебе не сводить Кита в свой любимый ресторанчик?

Итак, я повезла Кита в любимую закусочную в стиле 1950-х годов.

В пятницу вечером здесь было многолюдно, но мы нашли свободный столик в дальнем углу зала. Мы оба заказали большие мясные салаты и фирменную вишневую газировку. Кроме того, я выбрала молочный коктейль с мятно-шоколадной крошкой, а Кит – французскую ваниль. Музыкальный автомат играл музыку 1950-х. Нас окружал ярко-красный декор и вещи тех времен.

Мы по очереди выбирали песни в маленьком музыкальном автомате, наша беседа текла легко. Мы узнавали почти все о жизни, прошлом и мечтах друг друга. Наконец я зевнула, и мы оба с удивлением обнаружили, что прошло уже больше пяти часов. Все столики вокруг нас были пусты. Мы ушли последними, и за нами закрыли двери.

Мы проводили вместе каждый вечер в течение следующих десяти дней, пока Кит не уехал домой. Спустя сотню электронных писем, телефонных звонков и несколько перелетов он сделал мне предложение.

Когда Кит объявил о наших планах, мой будущий свекор сказал:

– Почему вы так долго думали? Я понял, что вы должны быть вместе, когда в первый раз встретил ее!

Что и говорить, иногда божий промысел проявляется в череде не связанных между собой событий: сугроб, образовавшийся у машины после ночного снегопада, пятичасовая беседа за газировкой – и две разные жизни, предназначенные друг для друга.

Жанетта Христи