Текст книги "Тест на отцовство"

Глава 21

Я лежала на постели и смотрела в потолок. Мне то хотелось улыбаться, то внутри все сжималось от ужаса произошедшего. Я никак не могла разобраться в себе. Одна половина кричала: “Это неправильно! Он твой начальник! У вас большая разница в возрасте!”. Но вторая ласково мурчала: “Какие нежные у него губы, какие глубокие глаза”…

Не скрою, мне было страшно. Чертовски страшно. Но больше всего не из-за того, что произошло в кинотеатре, а из-за чувств, которые пробудились в моем сердце. Я никак не могла понять, когда умудрилась по уши влюбиться в этого иногда сердитого брутального гонщика. Иногда сердитого и жесткого, а иногда такого нежного и ласкового…

Так, Лена, соберись!

Выдыхай.

Собраться не получилось. Едва я прикрывала глаза, как в сознание проникали фантазии. И они не всегда заканчивались на мягком поцелуе.

После кинотеатра, когда мы добрались до машины, Кирилл безостановочно что-то рассказывал и расспрашивал. Видимо, пытался как-то смазать ту неловкость, что возникла между нами после поцелуя. Отвечала я невнятно, иногда невпопад – все думала, что же будет дальше. Когда из-за углов повыскакивают операторы с камерами и сообщат, что все произошедшее с начала моего исключения из вуза, простой розыгрыш. Кто он и кто я…

Воды. Надо срочно попить воды.

В доме стояла тишина: дети уже спали, да и Кирилл, скорее всего, тоже.

Тихонько, как шпион со стажем, я прокралась к двери на кухню. Постоянно озиралась, вышагивала буквально на цыпочках. Но стоило мне сделать шаг внутрь, поняла – провалилась. Кирилл не спал, а вполне себе спокойненько сидел за барной стойкой и попивал молоко с печеньем, почитывал какую-то книгу в черной обложке.

– Вы не спите? – испуганно пискнула я.

– Лена? – удивился Кирилл Евгеньевич. – Я думал, что ты спишь уже. Мы же договорились на ты, разве нет?

Он улыбнулся и соскочил со стула, сердце испуганно дернулось. Еще один шаг ко мне, и оно уже совершает кульбит. Мне не оставалось ничего, кроме как вжаться в стенку и завороженно наблюдать за его плавной походкой хищника. Когда до его приближения осталось буквально пару шагов, я не выдержала и зажмурилась.

– Лен, что такое? – тихо и вкрадчиво спросил он.

– Я боюсь, – выпалила прежде, чем успела обдумать.

– Меня? – усмехнулся мужчина. И уже более сухо добавил: – Я тебе неприятен?

– Нет! – от удивления даже открыла глаза. – Просто… Просто я няня, а вы начальник.

– Ну и что? – он вскинул густые брови и бросил на меня еще один внимательный взгляд.

– Это неправильно?.. – хотела сказать утвердительно, но вместо этого вышел вопрос.

– А что тогда правильно? – еще один шаг ко мне, и я почувствовала дыхание Кирилла. Сердце забилось сильнее: то ли от желания прекратить эту странную пытку, то ли в жажде продолжения.

– Я… – выдохнула, – я не знаю.

Глянула Кириллу в глаза, и так увлеклась, что пропустила момент, где его губы оказались в непозволительной близости от моих. Непозволительной…

Сама не заметила, как вальяжно положила свои руки к нему на грудь. Его же по-хозяйски блуждали по моей талии и спине. Я еще сильнее подалась вперед, но уже через мгновение в голову острой иглой впилось осознание: “Нет, это точно неправильно. Так не должно быть”.

– Кирилл, я… – отстранилась, стараясь не смотреть в глаза. – Мне надо идти спать.

Выпутавшись из объятий, я стремительно покинула кухню.

И по пути набатом била лишь одна мысль: “Мне надо уволиться”.

* * *

Не знаю, к счастью или к несчастью, но Кирилл за мной не пошел. Видимо, посчитал, что эту истерику я должна пережить самостоятельно. Пыталась заснуть, но не вышло: внутри бушевала буря эмоций, а в центре разместилась чаша весов. С одной стороны аргументы “за” то, чтобы я осталась работать на Кузнецова, с другой – “против”. Именно эта сторона и перевешивала.

Что будет с детьми, если вдруг мы с Кириллом и правда завяжем отношения? Как они на это отреагируют? И, что важнее, чем для них обернется наш возможный разрыв? Они и так в непростой ситуации, а тут еще и подобный пинок под дых с моей стороны. Нет, так я поступить не могла. Ни в коем случае. Дети важнее всего. Важнее собственных чувств и эмоций – ведь они основаны на банальной химии. А Марк и Софи живые люди, им к своим пяти годам уже пришлось немало пройти. Любой опрометчивый поступок взрослого откладывается на психике ребенка.

А Кирилл… Вряд ли для него все это серьезно. Я простая няня, он – известный в прошлом гонщик. Скорее всего, решил совместить приятное с полезным. Где полезное – то, что я постоянно рядом с ним и его детьми. А приятное – отсутствие необходимости куда-то ехать, чтобы получить женскую ласку. Нет… Так не пойдет.

Я вскочила с кровати и юлой заносилась по комнате. Хотелось что-то предпринять, что-то сделать. Я начала собирать вещи в чемодан. Грудь сдавило, по щекам текли слезы. Одна часть меня приговаривала: “Да, так и надо, ты все делаешь правильно. Лучше уйти сейчас, пока еще никто не успел прикипеть к тебе так сильно, чтобы это стало слишком болезненно”. Но вторая… Вторая вопила: “Остановись, дура! Ты ведь любишь этих детей! Тебе симпатичен Кирилл. Будь как будет, отдайся хоть раз в жизни своим собственным желаниям”.

Натянула джинсы, поверх пижамной футболки теплую кофту. И… наконец, выдохнула. Убедила себя в том, что все делаю правильно. Тихонько вытянув чемодан в коридор, остановилась. Нет, я не могу уйти не попрощавшись с Марком и Софи.

Приблизилась к их комнате и осторожно отворила дверь. Во сне близнецы выглядели как настоящие ангелочки. На цыпочках пройдя к постели Софи, посмотрела на эту малышку: она спала настолько безмятежно, что я почти уверена – ей снились хорошие сны. Погладила ее по голове и ощутила, как внутренности вновь стягиваются в тугой комок, подкатывающий к горлу. В глазах защипало. София даже не шевельнулась, когда я поцеловала ее в темечко.

Подошла к кровати Марка. Настоящий защитник, даже во сне. Брови сведены, выражение лица максимально сосредоточенное. Он сонно открыл глаза, когда я только занесла руку, чтобы его погладить.

– Лена? – шепотом спросил он.

– Да, малыш, – я аккуратно присела на край его постели.

– Что-то случилось? – серьезно спросил он.

Да, дорогой, случилось.

– Нет, солнышко, – я шмыгнула носом. – Просто мне срочно надо уехать…

Мне не хотелось давать ложных обещаний: ни о том, что я вернусь, ни о том, что мы когда-то встретимся еще раз. Но Марк этого ждал, и мне сделалось еще больнее.

– Но завтра ты вернешься? – не дождавшись от меня продолжения спросил мальчик.

– Боюсь, что нет, – тихо ответила я. – Но я хочу сказать тебе одну очень важную вещь. Ты слушаешь?

Марк кивнул.

– Очень-очень важную, – серьезно повторила я. – Запомни на всю жизнь. У тебя есть Софи, а ты есть у нее. Всегда держитесь друг друга, всегда друг другу помогайте и защищайте. Приглядишь за Софи, пока меня не будет?

– Конечно, – кивнул мальчик. А потом широко улыбнулся: – Возвращайся поскорее, хорошо?

Я не нашла в себе сил для ответа, потому просто его обняла.

– Спи, – прошептала напоследок и поцеловала в в лоб.

А потом покинула детскую. Кое-как спустила чемодан вниз. Почти бесшумно прошла к главному выходу и… выбралась. По лицу тут же ударил теплый ветер, словно пытаясь меня остановить, убедить в том, что я совершаю огромную ошибку.

Как они тут без тебя? – шептал он.

Но я упрямо сомкнула губы. Кирилл нашел им отличный центр дошкольной подготовки, детям там нравится. Они стали куда спокойнее, потому Тамара Ивановна, я уверена, с легкостью с ними совладают. В крайнем случае, в сети огромное количество нянь. Уверена, они окажутся ничуть не хуже меня, а скорее всего, даже лучше.

Единственное, в чем я никак не могла определиться: этими словами я пыталась убедить ветер или… себя?

* * *

Кирилл

– Кирилл Евгеньевич, – внутренний звонок от охраны, – тут Елена с чемоданом выходит. Случилось чего? Может, ей помочь?

– Сделайте вид, что ее не заметили, – ответил я, не сводя взгляда с хрупкой фигурки, тянущей за собой пухлый чемодан. – Я сам разберусь.

Нажал кнопку “отбой” и грустно усмехнулся. Мог бы и догадаться, что такое произойдет, идиота кусок! Понятно, что девочку попросту испугали твои ухаживания. Еще и наверняка накрутила себя, подумала невесть чего… И ты тоже, болван! Под сраку лет, а повел себя как полный имбецил.

“Назови меня по имени – Назови меня по и-и-имени!”. Злости не хватало.

Так, ладно. Лене надо дать немного времени, чтобы остыть. Если пойти за ней прямо сейчас, то она с легкостью даст мне от ворот поворот. Даже если ее рыжая голова полна сомнений, сейчас она на взводе. Но при этом настигнуть и вернуть надо до того, как произойдет этап смирения с происходящим. Час? Два? Три?

Она ведь вряд ли додумается заказать такси, будет ловить попутку. Ох, черт. Выдвигаться надо прямо сейчас. Чтобы была под надзором и никуда не влипла. И остыла, да.

За размышлениями натянул джинсы и рубашку.

Минут пятнадцать ей понадобится, чтобы дойти до трассы. Там за лесополосой меня уже не будет видно, зато я смогу наблюдать. Хоть бы не вляпалась куда…

Осторожно, чтобы не разбудить детей, спустился на первый этаж. Взял ключи из специального шкафчика – мерседес е-класса. Их сейчас на дорогах столько развелось, что Лена и не поймет.

Уже в гараже нахлынула очередная волна злости на себя. И правда, идиот! И потом уже сомнения – а что, если она попросту к тебе ничего не испытывает и потому решила уйти, вот так вот – по-английски?

Нет. На поцелуй того, к кому ничего не испытываешь, не отвечают с такой пылкостью. А эти ноготочки, осторожно царапающие грудь… Мягкие губы и горячее дыхание, так близко-близко. Такое невозможно сыграть. Лена просто струсила.

На трассу я выехал как раз вовремя. Несмотря на поздний час в город шел поток машин, и девушка быстро нашла попутку. Приметив белобрысую голову с хвостиком, торчащую со стороны водительского сидения, облегченно выдохнул – девушка. Значит, в ближайшие сорок минут Лене ничего не угрожает.

Ехал спокойно, держался за две машины от красного форда фокуса, в который села беглянка. Размышлял.

Думал, какие слова правильнее всего сказать, чтобы ее вернуть. Они никак не желали приходить на ум, вместо этого мозг то и дело подсовывал воспоминания о первом поцелуе, фантазии о том, чем мог завершиться второй. Нет, Кирилл, если ты будешь продолжать думать только членом, то Лену ты не вернешь. А ведь испытываешь к ней явно больше, чем просто сексуальное влечение.

Фокус заехал на дублера и притормозил у остановки в одном из спальных районов. Лена вышла из машины и натужно улыбнулась водителю, помахала рукой. Вытащила чемодан и, не смотря по сторонам, направилась к одной из многоэтажек.

Прокрутил в памяти адрес – неужели девочка решила вернуться домой?! После всего, что ей наговорили родные?! Руки непроизвольно сжались на руле. Я никак не мог отогнать подальше мысль – я что, хуже них?!

Припарковался и вышел из машины, предварительно вытащив из бардачка заначку – пачку сигарет. Достал одну из них, щелкнул колесиком зажигалки. Ну и дрянь. Редкостная дрянь. Затянулся глубже, после выпуская целое облако едкого дыма.

Может, попробовать нагнать ее у лифта? Не дать ей даже переступить через порог квартиры? Страшно даже представить, что ей наговорят дома, еще и в такой час…

Бросил сигарету на асфальт. Хотел уже было притушить подошвой ботинка, но внезапно вспомнил Ленино “Свинячить плохо!”, тогда – в кинотеатре. Наклонился и поднял еще тлеющий бычок и кинул в урну.

Достал смартфон и нашел фотографию Лениного паспорта с пропиской. Квартира пятьдесят восемь. Если я верно помню планировку, то этаж третий-четвертый, можно подняться пешком. Пора.

Подошел к нужному подъезду, мысленно прикидывая, в какую квартиру звонить и кем представляться: для почтальона поздновато, для газовщика?.. Не поверят. К счастью, выдумывать не пришлось – из двери вышел крупный мужик с мелкой собачонкой. Последняя сидела у него на руках и радостно виляла хвостом. На меня ни первый, ни вторая внимания не обратили.

Прошмыгнул внутрь. По носу тут же ударил запах, который бывает только в подъездах спальных районов.

Чуток краски, чуток сигарет, чуток затхлости – когда-то и я в таком жил. Именно тогда и мечтал о покупке частного дома в Подмосковье.

Сверху доносилась тихая ругань.

– А ты о матери подумала, нет? – мужской голос. – Каково ей будет тянуть великовозрастную дочь-неудачницу?

– Анатолий, мы с мамой как-нибудь без вас разберемся, – голос Лены, его я узнал с легкостью.

– Не пущу говорю. Мать после работы уставшая, а тут еще и ты приперлась. Что, выперли с работы? Не смогла ублажить начальника? – и мерзкий издевательский хохот.

Я ощутил, как по лицу заходили желваки, как крепко стиснулись челюсти.

Вмешаться или подождать?

– Анатолий, впустите меня, пожалуйста, – голос Лены звучит едва ли не жалобно. На ее месте я бы ему уже вмазал. – Мне буквально пару дней. Я найду комнату, буду снимать. Поищу другую работу.

– Если с этой выперли, то и с любой другой выпрут, – заметил, как я понимаю, ее отчим. – Подумай, какой это стресс для матери!

– Да не для матери это стресс, а для вас, – судя по тону, Лена, наконец, разозлилась. – Уже не получится сидеть на диване в трусах и чесать задницу рукой, измазанной в майонезе, да?

– Да как ты?.. – обозленно начал мужчина, но Лена его перебила. Так, надо поторопиться.

– Или боитесь, что я глаза матери открою на то, какой вы никчемный? Да я уверена, что выперли вас давно с работы с вашей! Нет никаких задержек зарплат и сурового начальника, просто вы весь день с мужиками за гаражами бухаете…

По подъезду эхом пронесся звонкий шлепок. Черт, не успел.

Влетел на лестничный пролет уже когда Лена прижимала руку к щеке. В ее глазах застыли слезы, но это не помешало им пылать ненавистью. У двери, буквально подпирая ее, стоял низкий лысоватой мужик в серой майке и просторных трусах, которые могли бы сойти за шорты.

В тот момент я не чувствовал ни злости, ни жуткой неприязни, нет. Я спокойно перепрыгнул последние пару ступенек и с холодным расчетом вмазал этому “Анатолию” по уху. Он пошатнулся и вцепился в перила, поднимая на меня удивленный взгляд. В нем почти читалось: “За что?”. За Лену, мразь.

– Пойдем, – сухо бросил я, хватая Лену за свободную руку. Второй подхватил ее чемодан. Надо уходить, срочно. Иначе одним ударом дело не ограничится. – Пойдем, говорю.

Потянул сильнее и обернулся. Лена изумленно на меня смотрела и никак не могла сдвинуться с места.

– В машине поговорим, – ответил я на немой вопрос. – Тут тебе делать нечего. Особенно, в такой компании.

Пренебрежительно кивнул в сторону отчима и снова потянул девушку за руку. Она поддалась.

Глава 22

Елена

– Сейчас ты будешь меня очень внимательно слушать и не перебивать, поняла? – хмуро начал Кирилл, предварительно усадив меня на переднее сидение и пристегнув.

Я испуганно кивнула. Ещё ни разу не видела его… таким.

– И, пожалуйста, дослушай до конца, – он нажал на кнопку у руля и машина тихо замурчала. – Во-первых, ты не вернёшься домой. Если тебе так невмоготу мое общество, я выплачу тебе премию, заслужила, и ты снимешь квартиру. Помогу найти работу, не беспокойся, не у меня. Но домой ты не вернёшься.

Последнее он выдал почти по слогам, мягко и плавно трогаясь.

– Мне не невмоготу твоё общество, – едва слышно прошептала я, но Кирилл услышал.

– Тогда какого… – мужчина осекся. Медленно выдохнул. – Прости. Просто там, на лестнице, я разозлился. Даже спрашивать не буду, почему ты позволила какому-то мудаку себя ударить… Остаётся только надеяться, что такое единичный случай.

– Он впервые поднял на меня руку, – всхлипнула я.

– Лена… – растерянно протянул он. Видимо, не ожидал, что я начну разводить сырость. – Послушай… Я ни в коем разе не хотел тебя смутить. Тем более, доставить дискомфорт. Если все… – он запнулся, – если все, что произошло между нами тебе неприятно, стоило сказать сразу. Я извиняюсь. Правда. И обещаю, что если ты вернешься, то и пальцем тебя не трону. Косо не посмотрю в твою сторону, клянусь. Но я… мы: я и дети, мы очень хотим, чтобы ты была рядом с нами. Марк и Соня к тебе привыкли, более того, они к тебе прислушиваются. Ты дала очень много дельных советов по их воспитанию, помогла мне наладить с ними общий язык. А знаешь, как они переживали из-за того, что ты сильно устаешь? Ты часто общалась с пятилетками, которых это волнует?

– Соня и Марк чудесные дети. Очень умные и чуткие, – я рыдала уже вовсю. Беззвучно, но это не мешало слезам течь по щекам. Дура! Какая же я дура! Так импульсивно приняла решение, а теперь сидишь как кусок идиотки и заставляешь ни в чем не провинившегося мужчину оправдываться.

– Ну так что, – Кирилл неловко улыбнулся и бросил на меня короткий взгляд, – может, все же вернешься?

– Угу, – выдохнула, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

– Вот и отлично, – он, казалось, перевел дыхание. – Только у меня одна просьба. Если вдруг снова захочешь уйти, то поговори со мной перед этим.

– Кирилл Евгеньевич, – начала я, не смогла обратиться просто по имени. Мужчина поморщился, но никак не прокомментировал – Простите меня. Я повела себя опрометчиво, очень импульсивно. И по-детски. Это очень непрофессионально с моей стороны. Я поддалась эмоциям…

– Мне не стоит расспрашивать об этом поподробнее? – осторожно уточнил он.

– Я… испугалась, – призналась. Даже зажмурилась.

– Меня?

– Нет, – ответила твердо. – Просто… мне показалось, что все очень сложно. Что подобное может плохо сказаться на детях.

– Ууу, – театрально протянул Кирилл. – Лена, позволь узнать, что именно может плохо сказаться на детях?

– Ну, там, в кинотеатре.

– Там в кинотеатре что?

– Наш поцелуй, – выдавила едва слышно.

– И что с ним не так? – с любопытством поинтересовался Кирилл. Машина ехала так мягко, что в какой-то момент я даже перестала следить за дорогой.

– Это же неправильно! Я няня, а вы отец детей.

– Лена, обещаю, что больше и пальцем тебя не трону, – серьезно произнес он. А потом добавил с хитрой улыбкой: – Только если вы сами не захотите.

– Кирилл… Евгеньевич! – возмущенно воскликнула я.

– Да, Елена Александровна? – весело переспросил он.

– Ну нельзя же так.

– Как?

– Вот так, – упрямо ответила я, чувствуя, как пылает кожа на лице. Опять покраснела. Уже который раз за вечер.

– Лена, мое предложение по поводу того, чтобы перейти на “ты” все еще в силе. Мне бы было так комфортнее, – через несколько минут молчания произнес Кирилл.

– Хорошо, – просто ответила я, невзирая на более рациональную часть, которая вопила: “Лена, ты что творишь? Ты снова прыгаешь на те же грабли?!”.

И это рацио изо всех сил пыталось ко мне воззвать, но сейчас внутри главенствовала та часть, которая в прошлом упрекала меня за побег. И где-то совсем глубоко внутри поселилась маленькое и обиженное Анатолием “я”. Оно никак не понимало, чем заслужило такое отношение, почему мама не вышла и не вступилась за меня?

– Лена, какую музыку ты любишь? – внезапно спросил Кирилл. Видимо, заметил мое задумчивое состояние.

– Любую, – мотнула головой, это сейчас казалось не таким важным. Я только сейчас вспомнила, что забыла сделать. – Кирилл, спасибо ва… тебе огромное. За то, что произошло на лестничной клетке. Я даже не знаю, как могу отплатить.

– Любой человек на моем месте поступил бы так же, – тепло улыбнулся он. А потом ехидно добавил: – Впрочем, если мне за это выдадут медальку младшего повара, я буду очень даже непротив!

* * *

До дома мы добрались достаточно быстро, на улице только начало светать. Значит, дети еще спят. Значит, не заметили мою слабость. Ох, я же вчера, точнее сегодня, разговаривала с Марком…

– Лен, точно все хорошо? Нам больше ни о чем не стоит поговорить? – вкрадчиво спросил Кирилл, когда мы заехали в гараж.

– Я еще раз хочу извиниться, – пробормотала, – поступила я и правда довольно необдуманно и импульсивно.

– Ты это за сегодня уже раз пять повторила, – хрипло засмеялся Кирилл. – Идем?

– Да, – выдохнула я, отстегивая ремень. Ровно в тот же момент наши с Кириллом руки соприкоснулись – он, по всей видимости, решил помочь. К лицу мгновенно прилила краска, а сердце совершило кульбит из груди в пятки и наверх.

Черт, как же сделать, чтобы мое тело не реагировала на шефа вот так?!

Но он, казалось, никакого внимания не обратил. Вышел из машины, вытащил чемодан и выжидательно на меня уставился.

Я послушно двинулась следом. Мозг отчаянно посылал сигналы: если он зайдет в твою комнату, чтобы чемодан отнести, или еще под каким предлогом, ты окончательно растеряешься. Но он не зашел. Чемодан осторожно, чтобы не издавать лишних шумов, приземлил возле двери, шепотом отметил, что подъем через четыре часа, что мы с ним и с детьми отправимся на какое-то веселое мероприятие. Пожелал приятных снов и… ушел.

Я толкнула дверь в спальню и поняла, что я дома. Мне не стоило отсюда уезжать. За такой короткий срок эта комната стала мне роднее и общежития, и детской в маминой квартире. Приятный запах дерева, легкий ветерок, приятный аромат моющего средства. Не говоря уже о мягкой, чуть пружинистой кровати, которая так легко затягивала в свой плен. Удобный шкаф, столик с зеркалом, пуфик… мне нравилось тут все.

Приземлившись на этот самый пуфик, я задумалась. Кирилл… как я к нему отношусь? Он мне явно нравится, сильно нравится – причем откуда взялись эти чувства, я понять не могла. Да, умный, да симпатичный, да… какой-то спокойный. Будто бы у него всегда все под контролем. А еще понимающий и заботливый. Да, Лена, тут любая другая дурочка бы тоже влюбилась.

Мне срочно нужен совет. Совет кого-нибудь рассудительного…

Вытащила из кармана телефон и пролистнула список контактов. Нажала на один из них.

Гудок. Еще один. Гудок.

– Ты знаешь, сколько времени? – непозволительно бодрый голос по ту сторону трубки.

– Привет, Вик, – я улыбнулась. Никогда не думала, что буду звонить именно ей, чтобы посоветоваться. Прямо представила, как подруга лениво накручивает на палец зеленую прядь. – Как ты?

– Буквально вчера стала тетей, – спокойно ответила она. – Катька родила!

– Ого, поздравляю!

– Лен, мне кажется, ты мне раз третий за все наше общение звонишь. Что-то случилось? – Вика никогда не любила ходить вокруг да около, спрашивала напрямик.

– Мне… – закашлялась, – Вик, мне нужен совет.

По ту сторону телефона присвистнули.

– Самой Елене Баженовой, – театрально протянула она, – совет? Это просто какая-то историческая фигня!

– Брось, – нервно хихикнула. – Просто…

– Дай угадаю, – перебила подруга. – это как-то связано с Кириллом Кузнецовым! Неужто наша девочка влюбилась?

– А позвонить тебе, чтобы проконсультироваться о способах воспитания детей я никак не могу? – иронично уточнила я.

– Ну не в четыре же утра, – ухмыльнулась подруга. – А теперь давай по порядку.

Ну я и рассказала. По порядку.

С самого начала и до сегодняшнего дня.

– Во дела, – протянула Вика, дослушав мою историю. – Что, прям натурально врезал?

– Прям натурально врезал, но вроде как несильно, – я нервно сжимала одеяло. В процессе разговора перебралась на постель и устроилась поудобнее.

– Ну так а чего ты страдаешь-то? – спросила Вика. – Сама же говоришь, что мужик хороший, к детям относится с трепетом. А тараканы… Ну так кто без греха, пусть первый бросит в меня тараканом!

– Вик, ну просто, – я замялась, – у нас огромная разница в возрасте. Он уже опытный мужчина. Мне кажется, что я слишком юна, слишком наивна…

– Пфффф, – выдала Вика. – Женщина, ты меня убиваешь. Я сейчас скажу одну простую вещь. Есть два варианта. Первый – если мужчине сорок лет, и он еще ни разу не был женат, то у мужчины явно какие-то проблемы. И второй – если мужчине сорок, и он еще ни разу не был женат, то, скорее всего, он строил карьеру, а к женщинам относился скорее как к досугу. Предположим, подчеркну, предположим, что Кирилл из второй категории. Далее. Теперь представь рядом с ним женщину, его ровесницу? Представила? Этакая многоопытная барышня, которая слишком хорошо знает, что хочет от жизни. Скорее всего, она уже пару раз побывала замужем, вытащила из своих супругов все, что могла и теперь ищет пристанище поуютнее и поспокойнее. Чтобы и мужик хороший, и финансовое положение. А теперь подумай, как к этому всему может относиться Кузнецов? Если он такой, каким ты его описала, то женщины подобного плана его отторгают. А теперь, когда на него свалились дети, он ищет не только досуг, но и “мать семейства”. Женщину, которая и поддержит, и накормит, и с детьми посидит, в идеале, чтобы еще и интересным человеком для него была. А поскольку он крутится в совершенно иной тусовке, в тусовке, где такие не обитают, то вполне мог положить на тебя глаз.

– Как-то это… – от этих слов внутри разбушевались смешанные чувства. С одной стороны, Вика была права. С другой… как-то мне не хотелось, чтобы все было таким прозаичным. Словно внутри поселился розовый пони-единорог, требующий радуги и романтики: чтобы и стрелы Амура, и поцелуи при свечах, и… и…

– Как-то это правдиво, – припечатала меня Вика. – Ты вспомни своего этого, как его?

– Лешу, – напомнила я и поморщилась. Бывшего молодого человека вспоминать не хотелось.

– Вот тебе пример твоего ровесника. И поверь, большинство их них думают по примерно таким же критериям.

С Лешей мы встречались, когда я еще училась на втором курсе. Там как раз были и стрелы Амура, и поцелуи на крыше, и много чего еще. Вот только после самого основного парень решил меня бросить, предпочел девушку из семьи поинтереснее: то ли дочь какого-то нефтяника, то ли депутата, то ли все в одном флаконе.

– А когда мужчина постарше, – продолжала Вика, – то он уже четко знает, что хочет от девушки. И поверь, если леди на один раз, то вряд ли он станет тянуть ее домой. Ему было бы проще закрыть глаза на какие-то свои мужские желания, чем, образно выражаясь, гадить в своем же саду. И тем более, смешивать секс и детей. Потому тебе надо определиться, что ты сама к нему чувствуешь и готова ли рискнуть, зная, что его эмоции по отношении к тебе серьезные.

Вика не ждала ответа, она просто сообщала свою позицию: где-то неприятную, где-то, наоборот, греющую душу. Но именно свою – и именно за этим я ей и позвонила.

– Вик, спасибо тебе, – пробормотала в трубку я. Стало легче.

– Да не за что, Ленк, – она протяжно зевнула в трубку. – Ладно, почапала я спать. С тебя как-нибудь кофе за сеанс психотерапии.

– Договорились! Добрых снов, – я снова улыбнулась и положила трубку.

(тут продолжение, которое Катя не залила в файл)