Текст книги "Тест на отцовство"

Глава 17

Если я думала, что подготовка к званому ужину будет сложной, то ошибалась. Она оказалась не просто сложной, а архисложной. Наверное, поездка в магазин за нарядами для этого мероприятия оказалась самой простой из всего, что потом происходило.

Кирилл Евгеньевич летал из одного уголка города в другой. Рявкал на кого-то по телефону. Но с детьми, к счастью, был вежлив и добр. Не забывал, чем закончился последний подобный инцидент. И за этого я его сейчас очень сильно уважала.

А вот с самими детьми мне было не очень сладко в этот момент. Соня накупила сразу несколько нарядов, так и не добившись от «папы Кирилла» какого именно цвета будет праздничный торт. Потому вот уже двое суток ее день начинался с того, что она примеряла каждое из платьев и придирчиво морщилась, стоя перед зеркалом.

Мы с Марком тяжело вздыхали на очередное ее замечание, но не встревали.

– Ты чего такой грустный? – спросила я у мальчика, когда его сестра устала от примерок и пошла доставать забившегося в угол клетки Принца.

– Не хочу никуда ехать, – признался он. – Мы с мамой были как-то на подобном празднике. Все пьют, разговаривают между собой, а нам и заняться нечем.

– Но ведь тогда вы были без меня, – улыбнулась я. А потом поспешно добавила: – И без папы. А ему сейчас очень нужна ваша поддержка.

– Наша? – удивился мальчик.

– Конечно, он ведь так к вам привязался. Ему будет тяжело, если вы не поедете.

Марк моргнул, открыл рот, словно хотел что-то спросить. А потом коротко кивнул и сжал губы в тонкую ниточку. Принял для себя какое-то решение. И я сейчас улавливала сходство в этих эмоциях. Видела точно такие же у Кирилла Евгеньевича.

К назначенному часу мы уже были собраны. Соня в светло-красном платье, с большой красивой заколкой на голове, мяла юбку и, кажется, нервничала. Все же это был первый бал для принцессы. Марк в темном костюме с красной бабочкой на шее выглядел уверенно и спокойно. А я в коктейльном платье салатового цвета молила высшие силы не подставить Кирилла Евгеньевича на этом празднике.

Он заехал за нами к шести. Забрал небольшую сумку с вещами и понес к машине.

– Смотрите, – бегло и очень нервно заговорил он. – Праздник пройдет в одном очень необычном месте. Это старая усадьба, которая ныне является элитной гостиницей. Ее прелесть в том, что хозяева не внедряли практически ничего современного в нее, только реставрировали. Я снял нам номера. Потому как возвращаться домой после ужина совершенно не будет сил. Лена, вы собрали вещи себе и детям?

– Да. Вы же их сейчас несете.

– Отлично, – он нервно переложил сумку с одной руки в другую и открыл багажник. – Постарайтесь вести себя хорошо. Соня, Марк, это относится первым делом к вам. Не подведите меня.

Дети активно закивали, показывая, что поняли отца.

– Я тоже постараюсь, – отшутилась я, поправляя платье.

– В вас я не сомневаюсь, – тепло улыбнулся Кирилл Евгеньевич. – Пора. А то опоздаем.

Дорогу до усадьбы я не запомнила. Ехали в напряженной тишине. Даже дети не шумели, что было очень необычно.

Место, в котором должен был пройти званый ужин, впечатляло. Огромное двухэтажное здание, окруженное зеленым парком. Перед главным входом живой лабиринт, в центре которого возвышался огромный фонтан. Сползающее к западу солнце танцевало красными бликами на воде, заливало траву теплым светом.

Кирилл Евгеньевич шел впереди, рассказывал историю этого места. И заметно нервничал. Я подтолкнула детей в спины, намекнула. Они поняли меня правильно, ведь мы об этом договаривались.

Они нагнали папу. Соня взяла за правую руку, Марк – за левую.

Мой начальник осекся на полуслове и с таким теплом во взгляде посмотрел на своих детей, что я даже немного позавидовала.

Так мы и добрались до усадьбы. Прошли через картинную галерею, небольшой розарий и вышли в огромный холл, переделанный под ресторан. Живая музыка, множество покрытых красными скатертями столов, куча народа.

Я то и дело вылавливала взглядом знакомые лица. Ну как знакомые… Видела их в сети и по телевизору.

Дети затихли еще больше, боясь показаться невоспитанными озорниками. А Кирилл Евгеньевич наоборот приосанился и принялся со всеми здороваться. Кто-то из гостей заводил с ним короткий разговор. Кто-то, наоборот, отделывался короткими фразами.

– Что-то я вас тут раньше не видела, – протянул мелодичный слегка гнусавый голос за спиной.

Соня повернулась первой, смерила женщину модельной внешности презрительным взглядом:

– Мы вас тоже, и что теперь?

Она фыркнула и отпила из высокого бокала:

– И кто вас сюда позвал, милочка? Да еще и с детьми.

Вопрос явно адресовался мне, но ответить я на него не успела.

– Добрый вечер, Кристина, – послышался за моей спиной голос Кирилла Евгеньевича. – Рад, что ты решила почтить нас своим присутствием, хотя приглашение я тебе и не отправлял.

Женщина опустила взгляд, словно признавая поражение, а потом шаловливо стрельнула глазами в моего начальника.

– Отвечаю на твой вопрос, – ровным голосом продолжил он, словно не заметил заигрываний. – Это мои дети и их няня. Они приглашены мной.

Теперь Кристина смотрела на нас с немым ужасом в глазах.

– У тебя есть дети?

– Да. И сегодня я хочу представить их всем собравшимся, – улыбнулся Кирилл Евгеньевич, после чего подмигнул близнецам. – Пойдемте, найдем наш столик.

Кирилл

И что забыла на этом мероприятии Кристина? Она редко принимала приглашения на подобные званые вечера. Ей больше были по вкусу шумные ночные клубы и концерты поп-звезд.

Я так отчетливо представил, как она сидит на высоком стуле у барной стойки и потягивает через соломинку алкогольный коктейль, что отделаться от картинки удалось далеко на сразу. Так и видел ее в коротком ярком платье, вызывающем и очень сексуальном. Но так и не почувствовал желания, как раньше.

Мотнул головой, отгоняя фантазии. Эта женщина меня больше не интересовала – это я понимал четко. Или пытался себя убедить… Но вопрос о том, что она тут делает, оставался открытым. Ее знакомый образ совершенно никак не вязался с тем, что Кристина демонстрировала сейчас. Да еще и повела себя сейчас как базарная бабка – пристать к Лене, которая явно была со мной! Додуматься!

Через мгновение рядом с Кристиной появился высокий светловолосый мужчина. И сразу стало понятно, как она тут оказалась. Пришла вместе с одним из моих директоров. Впервые, что примечательно, в открытую продемонстрировала их связь.

Кристина приобняла его и стрельнула в мою сторону взглядом. Подавить рвущийся наружу смешок оказалось сложно.

Это что же выходит, она пыталась показать мне таким образом, что одна все равно не останется? Или что-то другое? А, да в задницу! И ее, и всех тех женщин, которых интересует только мой кошелек. Устал! Как же я чертовски устал от этого. И пусть косятся, распространяют сплетни, шепчутся за спиной, пока мы обедаем в кафе. Плевать.

Лена тихо кашлянула, перехватила мой взгляд, направленный в сторону моей бывшей любовницы, и виновато улыбнулась.

– Хорошие гардины, – ответил я ей, кивая в сторону окна, возле которого стояла Кристина с бокалом вина. – Мне нравится оттенок.

– Гардины? – няня моих детей выглядела немного обескураженной.

– Ну, да, – я улыбнулся еще шире. – А что?

– Нет-нет, ничего, – она потупила взгляд, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Нам уже подали ужин, дети тихо ковырялись вилками в салате, первые тосты в честь моего гоночного трека уже были произнесены. Атмосфера медленно успокаивалась, становилась менее накаленной.

– Хотелось бы взять слово, – произнес я, поднимаясь со своего места вместе с бокалом шампанского. – Слова благодарности и поздравлений уже прозвучали, повторяться мне не хочется.

Кашлянул, обвел взглядом собравшихся. В их взглядах читался интерес. Не сколько ко мне, сколько к Лене и близнецам. А я улыбнулся и продолжил.

– Я бы хотел представить вам, дамы и господа, своих детей. До этого не было возможности. София и Марк.

Соня первая встала со стула и присела в очень грациозном реверансе, вызывая у публики вздохи умиления. И где только научилась! Марк последовал за сестрой, обвел серьезным взглядом присутствующих, и коротко кивнул.

Кажется, я знаю, кто станет звездами этого вечера…

Все вместе вернулись за столик на четверых. Лена тихо разговаривала с Соней, Марк старался не подавать виду, что чем-то заинтересован. После того, как вынесли огромный торт в форме красной гоночной машины в натуральную величину (чего мне стоило сменить цвет десерта под цвет Сониного платья!), я временно отошел. Надо было переговорить со многими о делах, грядущих планах, да и просто поздравить друг друга тета-тет.

С тем выпил, там поздравили, тут предложили бокал. Уже через полчаса я начал чувствовать легкое опьянение. Пропустив еще бокальчик, поспешил вернуться за стол. Еще не хватало дать прессе информацию о том, что Кузнецов представил своих детей свету, а потом напился.

– Кирилл Евгеньевич, – сразу же произнесла Лена, стоило мне опуститься на стул. – Дети уже устали. Когда мы сможем отправиться в номера?

– Да хоть сейчас, – обрадовался я такому повороту событий. – Официальная часть закончилась, можем спокойно уходить.

– Вы уверены? Все же это и ваш праздник.

– Уверен. Пойдемте.

Лена встала первой, взяла в руки миниатюрный клатч и помогла Соне поправить платье. Выкупленные на эту ночь номера казались настоящими королевскими покоями. Не удивительно, что у моей дочки загорелись глаза, стоило переступить высокий порожек. Она тут же прямо в одежде запрыгнула на большую кровать с балдахином и рухнула в подушки.

– Это сказка, – протянула она. – Настоящая сказка!

– Соня и Марк будут спать тут, – объяснил я. – За той дверью еще одна спальня. Лена, ваш номер следующая дверь справа. Мой – напротив. По-другому, к сожалению, не получилось.

Девушка с сомнением покосилась на детей, которые уже клевали носом от усталость, и явно боролась сама с собой.

– Вы сможете уснуть тут сами? – с сомнением протянула она.

– Мы не маленькие, – насупился Марк. – Сможем.

– Хорошо, не маленькие, – тепло и успокаивающе улыбнулась она, а я залюбовался. – Тогда давайте я помогу вам подготовиться ко сну, а потом пойду.

Дети не возражали, а я поспешил выйти в длинный узкий коридор. Замер у двери, не решаясь войти. Простоял так до момента, пока не вышла Лена. Зевнула и удивленно на меня посмотрела:

– Кирилл Евгеньевич, а вы почему еще тут?

– Вас ждал, – не стал скрывать. – Вы ведь совершенно не притронулись к еде во время ужина. Может, вам заказать что-то в номер?

Она покраснела:

– Нет, спасибо большое. Ничего не нужно. Просто не было аппетита.

– Вы отлично держались. И дети тоже, – зачем-то похвалил я.

– Спасибо, – неловко протянула она.

Стояла так близко. Нос щекотал запах тонких духов. Не такой удушающий флер, как у Кристины. Тонкий, едва уловимый и такой чистый.

Впервые захотелось прикоснуться к этой женщине, попробовать шелк ее кожи на ощупь, пропустить локоны сквозь пальцы.

Не сдержавшись, я медленно сократил между нами расстояние и мягко провел тыльной стороной ладони по ее оголенному плечу.

Лена отскочила от меня так, будто ее током ударило.

– Прошу прощения, – пролепетала она, краснея еще сильнее. – Очень устала. Пойду. Спокойной ночи.

Пролетела мимо меня со скоростью реактивного самолета и хлопнула дверью.

Тихо выругавшись, я прижал кулак к стене. В висках стучала кровь. Желание никуда не исчезло, но я прекрасно понимал, что поступил как идиот. Как полнейший идиот! Напугал ее! Небось, думает, что я такой же, как и тот старый пердун из универа!

Идиот ты, Кирилл. Идиот, который не знает, как найти подход к понравившейся женщине.

Глава 18

С того самого званого ужина прошло чуть меньше недели. А я все так же не могла принять одно важное и очень волнующее меня решение.

Что делать дальше?

Нет, конечно же, можно было сделать вид, что ничего не происходит, поверить в это, не реагировать. Но… В этом страшно признаться, но мне хотелось реагировать. Отзываться. Откликаться.

Вот только осталось решить, как именно. Как правильно.

Все же Кирилл Евгеньевич мой начальник, непосредственный работодатель, отец двух очаровательных детишек. А еще харизматичный привлекательный мужчина, о которым вздыхает каждая вторая, если не каждая первая. Я же… Я простая девчонка, без образования за спиной, без модельной внешности и прочих прелестей, которыми могла бы наделить природа. Да только не наделила.

Вздохнув, выбралась из кровати и поплелась в ванную. Сегодня у меня был выходной. Кирилл Евгеньевич еще вчера за ужином предложил Марку и Софи отправиться в какое-то увлекательное путешествие. Потому сейчас дом погрузился в тишину.

Так непривычно. Только где-то работает телевизор, который смотрит Тамара Ивановна и наверняка вяжет. А может, вышивает. Крестиком. Или гладью.

Вспоминая, чем отличается одна техника от другой, я потопала уже на кухню. Надо бы приготовить себе что-нибудь на завтрак и придумать занятие. Как-то так неожиданно без Сони и Марка стало скучно жить. Вроде бы выдохнуть должна, что у меня есть несколько часов тишины, а не выходит. Кажется, я к ним слишком сильно привязалась…

Проходя мимо отдраенной до блеска поверхности стола, замерла. Взгляд зацепился за раскрытую газету. Точнее, за фотографию в одной из статей.

– И кто в этом доме газеты читает? – пробурчала я, опускаясь на стул и пододвигая к себе печатное издание поближе.

Мне казалось, что в век цифровых технологий уже все давным-давно позабыли о газетах, журналах, да и книгах, тоже. Только иногда в метро можно было встретить женщин с бумажными книжками в мягких обложках. Все остальные ездили с электронными или читали с телефона.

Тем неожиданнее было встретить в статье фотографию моего замкафедры. Мирохина Владимира Юрьевича. На фото он выглядел моложе, чем в жизни. Или, может, старую взяли…

Я пробежалась взглядом по строчкам и ахнула.

«…Отстранен от должности…», «…со стажем в двадцать лет…», «…взятничество процветало под его началом…»

Не веря собственным глазам, прочитала написанное еще раз. Потом еще. И только после этого откинулась на высокую спинку стула.

Нет, я подозревала, что Мирохин может быть замешан в чем угодно. Но чтобы вылететь с должности с таким громким скандалом, со статьей в газете… Наверное, и весь интернет пестрит этой информацией. Тут что-то нечисто.

Мирохин бы утряс это дело, даже если бы все и всплыло. Этот хитрый и скользкий мудак мог. Но…

Я вскочила со стула, позабыв о завтраке, и кинула обратно в комнату. Телефон стоял на зарядке и помигал желтым зарядом, когда я взяла его в руки.

Перебирая в уме кому можно позвонить, разблокировала девайс, но зайти в записную книжку не успела. Мобильник завибрировал в руках, на дисплее появилось мамино лицо, а комнату наполнила знакомая мелодия.

Черт-черт-черт! Я ведь так и не сказала ей, что меня исключили!

С мамой мы обычно созванивались раз в месяц. Чаще только в том случае, если происходило что-то непредвиденное. А так у обеих хватало своих дел и не хватало времени. Да и желания, если честно, бывать у нее в гостях отсутствовало напрочь. Спасибо отчиму за это. С ним отношения складывались не очень радужные, а она его во всем поддерживала. Но мама есть мама, и временами все же удавалось поговорить по душам.

– Привет, мам.

– Леночка, что-то ты долго к телефону шла, – голос звучал строго. – Все в порядке?

– Конечно, мам.

– Я тут новости читаю. У вас, оказывается, заведующего кафедрой уволили! А ты не звонишь, молчишь! Как же так получилось-то, Леночка? Ты же рассказывала, что он у вас порядочный и честный человек, звезда науки и пример для подражания!

– Да. Там не очень приятная история, – скривилась я, вспоминая нашу последнюю встречу с Мирохиным. – Да и что тут говорить.

– Ну мне же интересно, что вокруг тебя происходит, – попыталась она меня укорить. – Когда у тебя время будет? Хотела встретиться.

Я мысленно прикинула, когда у меня будет следующий выходной, и назвала дату.

– Обязательно приезжай домой, – теперь она улыбалась, я слышала это по голосу. – Так давно тебя не видела. Наверное, много есть чего рассказать.

Да, мам, ты даже не представляешь насколько много.

– Хорошо, приеду. Очень соскучилась.

– И я, дорогая. Надеюсь, на веселые университетские истории! Ты же знаешь, как я их люблю!

– Обязательно. До встречи.

– Береги себя, солнышко.

Я сбросила вызов и на мгновение задумалась. Надо ведь рассказать маме о том, что я больше не учусь, работаю… Да только примет ли она эту новость спокойно или погонит из дома погаными тряпками? Ведь мне столько лет в голову вкладывалось то, что высшее образование – это то, без чего в нашем мире не выжить и никогда в жизни не найти работы…

Ох, ладно! Подумаю об этом на досуге.

Выдохнув, собралась с мыслями и нашла в контактах номер Тобольцевой. Нажала на зеленую кнопку и приложила смартфон к уху.

Гудок. Второй. Третий.

– Ленк? – из динамика послышался заспанный голос подруги. – Что-то случилось?

– Привет. Я тебя разбудила? Прости, пожалуйста.

– Да ничего, – слышно было, как она села и зевнула. – Ну, рассказывай. Как у тебя дела? Сестра сказала, что тебя няней взяли. Это правда?

– Да, – я не смогла сдержать улыбки, – сейчас живу в доме Кузнецова и помогаю ему с двумя прелестными близнецами. Мамашка у них была просто ужас. Но они сами просто чудо. Надо только немного воспитания и понимания.

– Звучит так, будто ты их готова усыновить, – рассмеялась подруга.

А я всерьез задумалась над ее словами. Смогла ли я взять на себя такую ответственность?

Мотнула головой – нет, я думаю о чем-то совершенно неправильном. Нельзя даже допускать подобной мысли при родной матери. Да и Кузнецов…

– Ты там уснула?

– Нет, Вик, а что там за история с Мирохиным? – вернулась я к той теме, которая интересовала меня с самого начала.

– А! Так ты же не знаешь! – хлопнула она то ли в ладоши, то ли по бедру рукой. – Я же это все своими глазами видела, думала тебе позвонить, да забегалась с этими экзаменами. Трындец просто!

– Мне позвонить? Вик, не томи!

– Да что томить! Это позавчера произошло! Я как раз за журнал заходила спрашивать, а передо мной вихрем в кабинет Кузнецов ворвался. Передо мной извинился, попросил немного подождать. Ну а я что! Я стоять у двери осталась! – Вика хмыкнула. – Вначале там о чем-то тихо говорили. Потом перешли на крик. При чем кричал не Кузнецов.

– Подожди-подожди, – я перебила ее. – Ты уверена, что мы об одном и том же Кузнецове говорим?

– Лен, ну я ж к сестре, Катьке, на работу ходила, видела его. Не перепутала я.

Я закусила губу, а подруга продолжила рассказывать.

– В общем вылетел из кабинета Кузнецов минут через десять. О чем они там спорили, не скажу. Двери все же толстые.

– Хочешь сказать, что это мой начальник замешан в том, что Мирохина выгнали со скандалом?

– Лен, не знаю, – призналась Вика. – Но подозреваю, что так оно и есть.

– Спасиб, Вик.

– Да было бы за что, – фыркнула она. – Ты когда в гости заглянешь?

– Как-нибудь, – пообещала я. – Что там у Машки?

– Да зубрит как обычно, – отмахнулась она. – Ничего не меняется.

– Стабильность – это хорошо. Ладно, побегу я, Вик. Еще раз спасибо. Была рада тебя слышать.

– Давай, беги. И к нам забегай.

Распрощавшись с подругой, сбросила вызов, вернула телефон на зарядку и повернулась к окну.

Сколько шансов, что Кирилл Евгеньевич приезжал разговаривать с Мирохиным обо мне? И сколько шансов, что именно мой начальник посодействовал вылету этой мрази из универа?

Взвесив все, что я знала о Кузницове, могла сказать: «все сто!»

Но врожденное любопытство не отпускало и заставляло засунуть свой нос как можно глубже во все происходящее. Именно потому я дождалась возвращения Кирилла Евгеньевича, Сони и Марка с таким трудом. Меня так и подмывало с самого порога кинуться к мужчине с расспросами. Но я держала себя в руках весь обед.

А потом Соня отправилась кормить Принца, ее брат увязался следом. Бежал по лестнице на второй этаж и о чем-то спорил с сестрой. Та, конечно же, была целиком и полностью не согласна с Марком, о чем громко повторяла.

Улучив момент, я проскользнула на кухню. Кирилл Евгеньевич пил кофе и листал ту самую газету, оставленную на столе.

– Как погуляли? – неловко начала я разговор.

– Спасибо, Елена, хорошо, – холодно и спокойно ответил мужчина, даже не посмотрев в мою сторону.

В последние несколько дней, после того происшествия, Кузнецов относился ко мне как-то слишком прохладно. Его будто подменили – короткие рубленные фразы, даже временами грубоватые. Полное нежелание особо много разговаривать.

Сильнее всего разница была заметна на фоне детей. С Соней и Марком он продолжал общаться тепло и дружелюбно, а я… Кажется, я впала в немилость.

Но несмотря на это все, я не хотела заталкивать свое любопытство в дальний ящик. Собралась с духом, сжала кулаки и скороговоркой выплюнула мучивший меня с сегодняшнего утра вопрос.

– Кирилл Евгеньевич, скажите, а вы как-то приложили руку к тому, чтобы Мирохин вылетел со своей должности?

– Кто?

Босс так посмотрел на меня, что даже слова комом в горле стали. Вот как на дуру посмотрел.

Чувствуя, как кровь приливает к лицу, не спешила отступать:

– Мой завкафедры. Тот, о котором я говорила. Ну…

Кирилл Евгеньевич слишком натурально нахмурился, а потом пожал плечами:

– Никогда не слышал этой фамилии. И никого ниоткуда не выгонял. Простите, Лена, мне надо совершить один очень важный звонок.

– Д-да, конечно.

Мужчина поспешно встал со своего места, сложил газету и, вынув телефон, поспешил в сторону своего кабинета. Я же прожигала взглядом его ровную широкую спину и не верила сейчас ни одному слову.

Женская интуиция во всю глотку кричала, что все его слова и эмоции сейчас полнейшая ложь. Я верила Тобольцевой, верила, что Кузнецов приезжал в мой универ. И верила в свою догадку.

Одного только не понимала. Зачем ему это делать? Я ведь ничего не могла предложить взамен…