Текст книги "Армстронги. Загадка династии"

– Что? – Чарльз выхватил письмо у нее из рук и принялся лихорадочно читать. – Чего она хочет?

– В письме масса всяких незначительных мелочей, но в конце она, как всегда иносказательно, пишет, что хочет увидеться с тобой в «Шелбурне» в субботу в три часа.

– Она что, с ума сошла? – Чарльз взволнованно встал. – Она не понимает, что Гаррисон убит горем и не выходит из своей комнаты?

– Мне ответить ей?

– Нет, просто проигнорируем ее! – Чарльз порывисто подошел к камину и швырнул письмо в огонь.

В субботу Арабелла провела два часа в комнате для чаепитий отеля «Шелбурн» в ожидании Чарльза, но он так и не появился. Прошло еще две недели, и она написала Эмили опять. На этот раз она уже не особенно шифровала свое сообщение, настаивая, что ей необходимо поговорить с Чарльзом. В итоге ее послание оказалось там же – в пламени камина.

Наконец в один прекрасный день Эмили постучала в комнату Чарльза. Выглядела она очень встревоженной.

– Чарльз, я получила еще одно письмо от Арабеллы, – сообщила она.

– Черт побери, эта женщина, похоже, не понимает никаких намеков! – взорвался Чарльз.

– Думаю, тебе все-таки нужно увидеться с ней. Она практически умоляет меня организовать ей встречу с тобой.

Чарльз выхватил у нее листок бумаги и начал читать.

– Она выжила из ума! А что, если бы это письмо попало не в твои руки?! – Он подошел к камину и сжег его.

– Думаю, ты должен с ней встретиться, Чарльз.

– Ладно! – резко бросил Чарльз, приходя в ярость от одной только мысли об этом. – Напиши ей, чтобы она ждала меня у моста в парке Стивенс-Грин в субботу в два часа пополудни.

Когда Арабелла получила письмо из Армстронг-хауса, она очень обрадовалась, но в еще большей степени испытала облегчение.

Стоял солнечный субботний день, и после обеда Арабелла ждала Чарльза у моста в парке Стивенс-Грин, глядя, как в пруду плавают утки. Время от времени она посматривала на часы у себя на руке и нетерпеливо оглядывалась по сторонам. Наконец она его заметила и вся сжалась и напряглась, когда он приблизился к ней.

Он не предпринял никаких попыток взять ее за руку или вообще коснуться ее.

– Прости, что опоздал. Я только приехал утренним поездом из Кастлуэста, – пояснил он.

– Все нормально.

– Прогуляемся немного и поговорим? – предложил он, и Арабелла согласно кивнула.

Они перешли мостик и направились по одной из дорожек, которые пересекали территорию парка в разных направлениях.

– Как дела в Армстронг-хаусе? – спросила она.

Он скептически взглянул на нее:

– А ты как полагаешь? Гаррисон полностью раздавлен и опустошен. Он практически не выходит из своей комнаты.

– Я не хотела причинять ему боль, – с горечью сказала Арабелла, терзаемая угрызениями совести.

– И тем не менее ты сделала это! Что на тебя нашло, когда ты решила порвать с ним, да еще и заявить напоследок, что влюблена в другого?

– Я подумала, что так будет честно. То, что мы делали, было неправильно по отношению к нему… Ты, возможно, смог договориться со своей совестью, но я так жить не могла.

– Что ж, очень благородно с твоей стороны, – закатил глаза Чарльз.

– Я была удивлена, когда ты не связался со мной после всего этого, – продолжила она.

– Как я мог это сделать? Вся моя семья была в смятении из-за Гаррисона. Послушай, порвав с Гаррисоном, ты сама сделала невозможными наши с тобой встречи. И ты должна это понимать.

Арабелла резко остановилась и в шоке взглянула на него.

– Но из-за чего все произошло? Ради чего все делалось? То, что мы тайком встречались за спиной у Гаррисона, куда это могло нас привести?

– Дорогая моя, это с самого начала не могло нас никуда привести – потому что ты была невестой Гаррисона.

На глазах Арабеллы выступили слезы злости и обиды.

– Но ведь мы любим друг друга!

Чарльз громко вздохнул:

– Мы были охвачены любовной страстью – а это совсем другое дело. Когда же я в лице Гаррисона увидел холодную реальность, то понял, что страсти этой нужно положить конец.

У нее закружилась голова, и она присела на скамейку. Он сел рядом с ней и взял за руку.

– Ты всегда сама говорила, что мы попали в безвыходную ситуацию, – сказал он. – А теперь она только усугубилась.

– И мы с тобой больше никогда не увидимся?

– Боюсь, что мы просто не можем этого сделать.

– Потому что ты отправляешься на светский сезон в Лондон, чтобы заигрывать там с дочерьми всяких графов, которые флиртовали с тобой? С теми, кто знает по нескольку языков и искусно рукодельничает? – Голос ее стал жестким.

– Не нужно быть такой язвительной, Арабелла.

– О нет, это не язвительность, – сказала она. – Просто я беременна.

Он медленно отпустил ее руку.

– Что?

– Я жду ребенка.

Он почувствовал, как в горле у него пересохло, но все же сумел выдавить из себя:

– И как давно?

– Уже несколько месяцев.

– Что ты собираешься делать?

– Что я собираюсь делать? – в ужасе переспросила она, не веря своим ушам.

– Ты немедленно должна сказать об этом Гаррисону.

– Гаррисону?! Но ведь это твой ребенок, глупец!

– Откуда тебе знать?

– Потому что между нами с Гаррисоном никогда ничего не было, и тебе об этом хорошо известно! Это твой ребенок, черт побери! – Она уже почти кричала, и на них начали оглядываться гуляющие в парке люди.

Он встал и принялся нервно расхаживать перед ней.

– Я этого не знал. Ребенок может быть чей угодно. Думаю, мы оба хорошо знаем, что за женщину ты собой представляешь.

Она тоже встала и сделала шаг в его сторону.

– Я никогда и ни с кем не была, кроме тебя. Это твой ребенок, и ты должен взять на себя ответственность за него.

– Ты с ума сошла! Мой брат просто убьет меня, а все остальные мои родственники от меня отрекутся и…

– А что будет со мной, ты подумал? Все пропало, если ты не женишься на мне. И я, и моя семья – мы будем уничтожены. Мое имя будет запятнано. Меня изгонят из общества. А как же ребенок? Он будет незаконнорожденным.

– Тебе следовало думать обо всем этом, когда ты бросала Гаррисона. Я всегда полагал, что, если ты забеременеешь, у тебя хватит ума, чтобы… представить все так, будто это его ребенок! А затем срочно выйти за него замуж. Что еще тут можно было сделать?

Она смотрела на него в ужасе.

– Но вместо этого ты сделала самое худшее из всего, что только можно было придумать, – холодно продолжал он. – А сейчас мне пора идти, чтобы не опоздать на поезд. Я должен вернуться в Армстронг-хаус. – Он наклонился к ней и поцеловал в щеку. – Пойми и ты мою ситуацию. Если бы это был не Гаррисон, а кто-то другой… Но он не должен об этом узнать никогда. Твои родители – добрые и состоятельные люди. Я уверен, что они не оставят тебя.

Она в изумлении следила за тем, как он быстрым шагом уходит из парка. Ей показалось, что она простояла так, в полном смятении и растерянности, много часов. Наконец она развернулась и в шоке пошла по лондонским улицам домой, на Айлсбери-роуд.

– Берегись! – вдруг услышала она отчаянный крик кучера и в этот момент поняла, что стоит посреди дороги, а на нее на полном ходу летит конная повозка.

Она быстро выскочила на тротуар и продолжила медленно идти к дому. Она поняла, что все кончено. Жизнь ее разбита. В душе бушевала буря эмоций, которые менялись от боли и неприятия, когда она осознала, что была для Чарльза лишь очередной его победой на любовном фронте, до ужаса и паники при мысли о ситуации, в которой она оказалась в настоящий момент. Не только она сама, но и весь род Тэттинжеров будет обесчещен и уничтожен.

Она всегда держалась очень гордо и была уверенной в себе, а теперь по Дублину о ней поползут сплетни. Над ней будут смеяться, станут называть ее потаскухой и уличной девкой. Ее больше не примут ни в одном приличном доме. Люди откажутся встречаться с ней. Даже самые близкие друзья не смогут быть рядом, потому что этим запятнают и себя. Ее отец может лишиться работы и уж совершенно точно потеряет свое положение в обществе. Что же касается ее матери…

Вернувшись домой, она направилась в кладовку и начала перебирать стоявшие там флаконы, пока не нашла то, что искала. Взяв бутылочку с крысиным ядом, она поднялась по лестнице в свою комнату и заперла за собой дверь. Открутив пробку на пузырьке, она поставила его на туалетный столик. Арабелла долго сидела перед зеркалом, глядя на отражение своего бледного как полотно лица.

18

Вернувшись в Армстронг-хаус, Чарльз старался не думать об Арабелле. Вся эта ситуация была слишком огорчительной, чтобы подолгу задумываться над ней, рассудил он. Трудно было даже сравнивать красивую, независимую и властную Арабеллу, какой она была, когда он впервые ее увидел, с той испуганной и отчаявшейся женщиной, с которой он встречался в парке. Неужели она думала, будто он на самом деле мог жениться на ней?! Он надеялся, что сумел адекватно объяснить ей ситуацию, и теперь думал, что с ней будет дальше. Как он правильно заметил, ее родители были добрыми и состоятельными людьми. Возможно, они смогут найти какого-нибудь скромного, не хватающего с неба звезд банковского клерка, которого уговорят жениться на ней. Другой вариант мог быть повторением случая с одной их знакомой, дочерью из «большой семьи» в графстве Корк, любившей пофлиртовать и пользовавшейся большой популярностью у мужчин, которая внезапно на целый год пропала из виду и не показывалась в обществе. Злые языки поговаривали, что она находилась в женском монастыре во Франции. Вернулась она совсем другим человеком, не ходила больше ни на какие приемы и балы, а целыми днями сидела за рукоделием, которому обучилась у французских монашек, пока ждала рождения своего ребенка. Он считал Арабеллу умной, а она совершила такую глупость! Она могла получить все, могла выйти за Гаррисона и в дальнейшем носить имя Армстронгов. Могла иметь под рукой Чарльза, пока они окончательно не надоели бы друг другу. Но она разыграла свою карту абсолютно неправильно и теперь может быть уничтожена.

Через несколько дней, вернувшись с конной прогулки, он соскочил с коня на переднем дворе, передал поводья конюху, затем взбежал по ступенькам и через парадный вход вошел в дом.

Бросив свой сюртук на столик в холле, он вошел в гостиную и остолбенел. На одном диване сидели его родители, а на другом, напротив, – Арабелла со своими родителями. У всех присутствующих было мрачное выражение на каменных лицах, и лишь Маргарет раскраснелась и выглядела заплаканной.

– Заходи, Чарльз, и закрой за собой дверь. Я уже дал указание Бартону, чтобы нас не беспокоили, – сказал Лоренс.

Эмили ждала Чарльза в малой гостиной, расположенной через холл от большой. Чуть раньше из окна своей спальни она видела, что приехала Арабелла со своими родителями, и, догадавшись, что это неспроста, тут же принялась искать Чарльза. К сожалению, служанка с ведерком угля появилась очень не вовремя, и шум, который она подняла, подсыпая уголь в очаг, заглушил стук копыт коня Чарльза. Когда служанка ушла, Эмили тут же снова подлетела к окну, но успела заметить лишь спину заходившего в дом брата. Она бросилась в холл предупредить его, однако опоздала. Она видела, как он вошел в гостиную и медленно притворил за собой дверь. Подумав немного и видя, что вокруг никого нет, она подбежала через холл к двери в гостиную и, приложив ухо к замочной скважине, стала слушать.

Пока Чарльз закрывал дверь и шел через комнату, в голове его вихрем пронеслось миллион разных мыслей.

– Садись, – скомандовал Лоренс.

Чарльз сел на кресло, которое, похоже, специально для него было поставлено между двумя диванами.

В полной тишине под устремленными на него со всех сторон холодными взглядами он решил взять инициативу в свои руки и сказал:

– Я догадываюсь, почему все вы здесь собрались.

– Неужели? – едко отозвался Лоренс.

Чарльз понял, что отпираться бессмысленно.

– Да.

– О-о-ох!.. – простонала Маргарет, поднимая носовой платок к лицу, по щекам которого вновь покатились слезы. – Как ты мог, Чарльз, так поступить с невестой собственного брата?!

– Мне нет оправдания, – сказал он.

– И вам его тоже нет! – резко бросила Маргарет Арабелле.

– Возможно, если бы вы, леди Армстронг, лучше следили за тем, что происходит под крышей вашего дома, этого никогда и не случилось бы! – жестко возразила Кэролин.

– Под крышей моего дома! А кто, собственно, говорит о моем доме? – вспыхнула Маргарет.

– Это, должно быть, произошло, когда она гостила здесь. Когда еще такое могло случиться?

– В нашем доме никогда не имело места ничего предосудительного! Судя по тому, что я слышала, ваша дочь большую часть времени в отчем доме была предоставлена самой себе, оставаясь без присмотра старших!

– Полагаю, что в данном случае не имеет значения, как именно все это случилось, – твердым голосом сказал Лоренс. – Это уже свершившийся факт, и всем нам сейчас следует сосредоточиться на том, что мы теперь будем делать.

– Что ж, все мы прекрасно понимаем, что следует делать в такой ситуации. Он должен жениться на ней без всякого промедления, – заявил Джордж не менее решительно.

– А они согласны на это? – задал вопрос Лоренс, глядя на Чарльза и Арабеллу.

– Да какая уже, к черту, разница, согласны они на это или нет! – вскипел Джордж. – Я не позволю, чтобы и моя дочь, и мое честное имя были уничтожены из-за всей этой грязной истории.

– И тем не менее, – продолжал Лоренс, – нам необходимо их согласие. – С этими словами он повернулся к Арабелле. – Вы выйдете замуж за Чарльза?

Арабелла в этот раз с самого момента их приезда выглядела очень решительно. Она мельком взглянула на Чарльза и ответила:

– Да.

Лоренс кивнул и затем повернулся к сыну.

– Согласен ли ты жениться на Арабелле и признать ее ребенка своим?

Чарльз бросил взгляд на Тэттинжеров, которые смотрели на него так, будто были готовы его разорвать.

– Да, – сказал он и посмотрел на Арабеллу. – Разумеется, я женюсь. Я и не говорил никогда, что не женюсь.

Атмосфера в гостиной разрядилась, все почувствовали облегчение.

Маргарет, казавшаяся убитой горем, в паузах между всхлипываниями заявила:

– Мы постараемся организовать свадьбу как можно скорее.

– А как же насчет соблюдения формальностей? – сказал Джордж. – Ведь нам нужно либо объявить о грядущей свадьбе за три недели, либо получить у епископа специальную лицензию на бракосочетание.

– Предоставьте это мне, – сказала Маргарет. – Епископ – наш близкий друг и, кстати сказать, исключительно рассудительный человек. Я отправлюсь навестить его прямо сегодня. Он может сам провести службу бракосочетания в часовне епископского дворца. Будем надеяться, что это может произойти в понедельник утром.

– Тогда у нас не будет проблем с получением лицензии, – обрадовался Лоренс.

– На службе будем присутствовать только мы, – продолжала Маргарет. – Ради нас всех, об этом не должен знать никто! Даже остальные наши дети.

– Ну, думаю, все и так обо всем догадаются, – заметила Кэролин. – В какой-то момент она помолвлена с Гаррисоном, а уже в следующий – выходит замуж за Чарльза!

– К тому же ребенок появится на свет слишком рано, – добавил Джордж.

– Они не могут вернуться в Дублин или остаться в Армстронг-хаусе. Здесь все их слишком хорошо знают. Им следует уехать на некоторое время и дождаться рождения ребенка, – решительно сказала Маргарет.

– Куда уехать? – поинтересовалась Кэролин.

– Они могут жить в нашем доме в Лондоне. Когда же наступит время рожать, уедут за границу, чтобы ребенок появился на свет уже там. После этого они могут вернуться в Лондон и зарегистрировать ребенка с откорректированной датой рождения, чтобы не вызывать подозрений, что дитя могло быть зачато до свадьбы.

– Жульничество! Жульничество на каждом шагу! – в ужасе вскричал Джордж.

– У нас нет другого выхода, – возразил Лоренс.

Арабелла откинулась на спинку дивана, пораженная поведением Маргарет. Эта женщина действовала сейчас столь же решительно и эффективно, как и тогда, когда устраивала бал и свадебное торжество.

– А что… будет после рождения ребенка? – смиренно спросила Арабелла.

– Вы должны будете пожить в Лондоне некоторое время, не привлекая к себе внимания, пока все немного не уляжется. Подальше от людских взглядов и молвы, – сказала Маргарет. – Арабелла не была представлена при дворе и не участвовала в светских сезонах в Лондоне, так что там ее знают меньше, чем в Дублине. Они могут жить там столько, сколько нужно будет для того, чтобы все эти обстоятельства больше не имели никакого значения.

– Это представляется лучшим способом избежать шумного скандала, – признала Кэролин.

Все сидели в молчании.

– Что ж, тогда на этом все! – наконец нарушил тишину Джордж.

– Только не для нас, сэр Джордж. У нас есть еще одна проблема – Гаррисон, которому, безусловно, нужно рассказать о предстоящей свадьбе Чарльза с Арабеллой. И я пока не знаю, как мы справимся с этой задачей! – заявила Маргарет.

Кэролин кивнула и прокашлялась.

– Думаю, все согласятся со мной, что настоящей жертвой в этой истории оказался именно Гаррисон. И всем нам его очень жаль.

В этот момент хладнокровие изменило Арабелле, и она смахнула слезу.

– Есть еще одна небольшая проблема – наследство, – сказал Чарльз, удобнее усаживаясь в кресле.

– Чарльз! – в ужасе воскликнул Лоренс.

– Как у вас вообще язык поворачивается говорить о деньгах в такой момент?! – возмутился Джордж, практически переходя на крик.

– Ну, я должен быть практичным. Если я беру на себя ответственность за жену и ребенка, мне необходимы средства. Отец, слава богу, обладает завидным здоровьем, так что, будем надеяться, я еще нескоро стану лордом Армстронгом и получу фамильное наследство.

– Я ушам своим не верю! – с отвращением воскликнул Джордж.

– Мне просто необходимо знать, на каком свете я нахожусь… в данных обстоятельствах.

Джордж решительно встал:

– В данных обстоятельствах я удваиваю обещанное за нее приданое, будь оно проклято. Теперь вам достаточно этих чертовых денег?

Маргарет покраснела и обиженно встала.

– Пойду распоряжусь, чтобы Бартон приготовил вам комнаты.

– В этом нет необходимости! – грубо оборвал ее Джордж. – Я не стану ночевать под крышей этого дома. Мы остановимся в гостинице в Кастлуэсте.

Разъяренный Джордж вихрем вылетел из гостиной. Арабелла и Кэролин тоже встали.

– Увидимся на свадьбе в понедельник, – коротко бросила Кэролин, и они с Арабеллой торопливо вышли вслед за Джорджем.

– Майская свадьба! – воскликнула Маргарет. – У нас говорят: кто женится в мае, потом всю жизнь мается.

Маргарет и Лоренс пристально посмотрели на Чарльза. Тот достал сигарету и закурил; руки его едва заметно подрагивали.

– Ты сам разрушил свою жизнь! – заявила Маргарет.

– Тебе есть хоть что-то сказать в свое оправдание? – спросил Лоренс.

– Боюсь, что нет. Виновен по всем пунктам обвинения, – ответил Чарльз и с трудом затянулся.

– Ты унизил нас ужасным образом, – сказал Лоренс. – Но еще в большей степени ты унизил Гаррисона. Думаю, будет лучше, если о случившемся я расскажу ему сам, – закончил он, глядя на исполненные страха лица Маргарет и Чарльза.

Постучав в дверь, Лоренс вошел в комнату Гаррисона и застал его лежащим на кровати.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? – спросил он, присаживаясь на кровать рядом с сыном.

– Так же, как вчера и за день до этого, – безучастным тоном ответил тот.

Лоренс никак не отреагировал на это, он тщательно подбирал слова, чтобы сообщить сыну о том, что случилось.

– К нам кто-то приезжал? – равнодушно спросил Гаррисон. – Я слышал какой-то шум внизу.

– Да, это были… Арабелла с родителями.

Гаррисон вскочил и сел на кровати. На лице его отражались взволнованность и замешательство одновременно.

– Арабелла? Почему же вы не позвали меня?

– Потому что она приехала не к тебе, Гаррисон. – Лоренс медленно положил руку ему на плечо. – Сынок, я должен как-то подготовить тебя к тому, что ты сейчас услышишь…

Лоренс умолк, а Гаррисона охватило крайнее возбуждение.

– Ну, говори уже, отец, не тяни!

– Простого способа… простого способа сказать такое не существует… Арабелла и Чарльз полюбили друг друга. И они собираются пожениться… Полагаю… полагаю, что именно поэтому она разорвала вашу с ней помолвку.

Лоренс внимательно следил за лицом сына, которое в считаные секунды из мертвенно-бледного стало пунцово-красным. Внезапно Гаррисон вскочил с кровати, однако ноги отказались его слушать и он тут же рухнул на пол.

– Гаррисон! – вскрикнул Лоренс, бросаясь к нему, чтобы помочь встать.

Но молодой человек, продолжая лежать на полу, внезапно зашелся истерическим хохотом.

– Гаррисон! – умоляющим голосом окликнул его Лоренс, опускаясь рядом с ним на колени.

– Арабелла и Чарльз! – выдавил Гаррисон сквозь приступы смеха, словно это была самая удачная шутка, которую ему доводилось слышать. Затем смех его прекратился так же неожиданно, как и начался. Когда он при помощи отца вставал с пола, лицо его превратилось в маску неописуемого ужаса.

– Она не могла… Он никогда не мог бы… – запинаясь, бормотал он.

Лоренс печально кивнул. Гаррисон вырвался из его рук и бегом бросился прочь из комнаты.

Чарльз стоял в библиотеке с графином виски в руке; он только что налил себе второй полный стакан и залпом его осушил. Внезапно дверь распахнулась и в комнату ворвался обезумевший Гаррисон.

– Проклятый мерзавец! – пронзительно закричал он и, подбежав к Чарльзу, с размаху ударил его кулаком в лицо. Графин взвился в воздух и, упав, разлетелся вдребезги, Чарльз тоже очутился на полу.

Гаррисон вскочил на него сверху и принялся душить, вцепившись обеими руками ему в горло.

– Ты не мог оставить ее в покое, ты не мог пропустить ее! Ты должен был отобрать ее, даже зная, что она моя! – кричал он, пока Чарльз пытался оторвать его руки от своей шеи.

– Бартон! – громко позвал на помощь Лоренс, который вошел в библиотеку и видел всю эту сцену.

Он отчаянно дергал за шнурок колокольчика для слуг, а затем подскочил к сыновьям и попытался оттащить Гаррисона от Чарльза. Но ярость придала его младшему сыну невероятную силу, и сделать это оказалось невозможно.

Через несколько секунд появился запыхавшийся Бартон.

– Помогите же мне скорее, ради бога! – взмолился Лоренс.

Вдвоем Лоренсу и Бартону все же удалось оттащить Гаррисона в сторону. Чарльз сел на полу, откашливаясь и судорожно хватая ртом воздух.

Гаррисон ткнул пальцем в сторону Чарльза.

– Не желаю вас больше никогда видеть. Ты и эта шлюха, вы друг друга стоите – именно такого вы оба и заслуживаете для себя! – Круто развернувшись, он стремглав бросился из комнаты.

Лоренс стоял молча и сокрушенно качал головой, глядя, как Чарльз все еще пытается отдышаться на полу.

19

Кэролин вошла в комнату к Арабелле в небольшой гостинице в Кастлуэсте, держа в руках поднос с сэндвичем.

– Я сходила на кухню, чтобы они приготовили для тебя вот это, – сказала Кэролин.

– Я не голодна. – Арабелла оттолкнула поднос от себя.

– Тебе нужно что-то поесть, Арабелла, ведь теперь ты питаешься за двоих.

– Я это и сама знаю!

Кэролин присела к дочери на кровать и начала гладить ее по голове.

– Я получила записку от Маргарет. Свадьба состоится завтра в одиннадцать в епископском дворце. Она, как всегда, очень практична и подробнейшим образом объяснила, как туда добраться. – Кэролин встала, подошла к платяному шкафу и стала перебирать висевшие там три или четыре платья, которые Арабелла привезла с собой. – Нужно выбрать, что ты завтра наденешь.

– Какое это теперь имеет значение?

Кэролин подошла к ней и снова села рядом.

– Знаешь, я всегда представляла себе, что у тебя будет грандиозная и пышная свадьба – как у Гвинет.

– Прости, что разочаровала тебя, мама, – с горечью и сарказмом отозвалась Арабелла, – но завтрашнему событию бесконечно далеко до свадьбы Гвинет. Беременная невеста, жених, которого тянут под венец силой, а из гостей лишь родители, чтобы засвидетельствовать, что это проклятое мероприятие действительно имело место быть!

– Ну, не думаю, что жениха так уж пришлось заставлять – он, скорее, был удивлен.

– Видела бы ты его лицо, когда я тогда, в парке, сказала ему, что беременна! Это для него свадьба под дулом пистолета – все просто и понятно.

Кэролин шумно вздохнула.

– Ты повела себя крайне глупо, Арабелла, и все мы это понимаем. И очень жестоко по отношению к Гаррисону. Но что сделано, то сделано. А теперь, к счастью, все складывается к лучшему.

– Только потому, что Чарльза принудили жениться силой.

– Но ведь ты действительно испытываешь к нему сильное чувство?

Арабелла кивнула.

– К сожалению, я люблю его… И одновременно ненавижу за то, что он заставил меня пройти через все это.

– Но главное, что ты на самом деле любишь, и, значит, завтра ты выйдешь замуж за любимого мужчину… Это очень важно, несмотря ни на какие обстоятельства.

– Правда?

– Да, и теперь тебе следует подумать о своем будущем. Благодаря этому странному повороту судьбы ты выходишь замуж за наследника рода Армстронгов. Ты станешь леди Армстронг, а ребенок, которого ты носишь, также будет наследником.

– Все это меня не волнует.

– Я понимаю. Просто пытаюсь помочь тебе уяснить, что на тебе теперь новая ответственность и тебе придется жить с нею. Ты можешь сколько угодно любить Чарльза, однако последние несколько дней показали, что доверять ему или полагаться на его любовь нельзя никогда. И никогда нельзя принимать как должное ни его самого, ни ваш брак. Ты входишь в семью Армстронгов в сложных обстоятельствах. Ты должна показать им, а также всему миру и – что еще важнее – Чарльзу, что ты незаурядная женщина, которая достойна и титула, и положения в обществе, которое теперь у тебя будет. Ты обязана сделать это, чтобы обеспечить себе счастливое будущее.

Арабелла вдруг подумала о Гаррисоне.

– А возможно ли обеспечить себе счастливое будущее, если строится оно на чьем-то несчастье?

Войдя в тот вечер в их спальню, Лоренс застал Маргарет лежащей на подушках в полном изнеможении.

– Я снова заходил к Гаррисону, но дверь его заперта на ключ, а сам он не отзывается.

– Может быть, нам следует взломать дверь, как ты думаешь? – встревоженно спросила Маргарет, садясь на постели.

– Нет, он просто хочет побыть один – ему такое вторжение определенно не понравилось бы.

– Лоренс, я просто в шоке оттого, что за какие-то считаные несколько недель мы скатились с поднебесных высот, какими нам казалась свадьба Гвинет, до такого постыдного тайного шага, ожидающего нас завтра… Подумать только! Арабелла станет леди Армстронг и однажды окажется во главе этой семьи. И это такая женщина, как она!

– Когда-то ты считала ее бесподобной, – заметил он.

– Это было до того, как я поняла, что она собой представляет на самом деле. Твои родители, Эдвард и Анна, благослови Господь их души, будь они живы, пришли бы в ужас, если бы узнали, что будущее их семьи теперь будет зависеть от нее.

Лоренс взял Маргарет за руку и попытался успокоить.

– Мои родители были чрезвычайно прагматичны в таких вопросах. Они с пониманием относились к судьбе и естественному ходу вещей и не противились этому. Они бы поняли, что таким способом природа приводит в Армстронг-хаус нового наследника…

– Но каким способом!

В ту ночь Чарльз, казалось, был единственным во всем доме, кто не спал; стоя у окна гостиной, он пил виски и смотрел на залитое мягким лунным светом озеро.

В комнату украдкой вошла Эмили в ночном халате и прикрыла за собой дверь.

– Чарльз! Так это правда? Я слышала, что утром ты женишься на Арабелле?

– Увы, правда, – тяжело вздохнул он. – А ты откуда узнала?

Эмили, не мигая, смотрела на него.

– Я подслушивала под дверью, когда здесь были Тэттинжеры. И я знаю все… насчет того, что она ждет от тебя ребенка.

Он сначала удивился, а затем кивнул.

– Ты не должна об этом никому говорить.

– Конечно, не скажу. Я бы никогда не предала тебя таким вот образом. – Она подошла и обняла его.

– Боюсь, что наша небольшая игра закончилась грандиозным взрывом прямо у нас под носом, моя дорогая маленькая Эмили. – Он погладил ее по голове.

– Я слышала, что вы подрались с Гаррисоном… Что стало с нами со всеми?

– Мы просто выросли, вот и все, Эмили, – такое случается во всех семьях.

– Ты выбрал для своих игр не ту девушку, Чарльз. Она была слишком умна, а семья ее оказалась слишком могущественной, чтобы ее можно было проигнорировать. По крайней мере теперь вы хотя бы сможете быть вместе. – Эмили изучающе посмотрела ему в глаза.

Он неопределенно улыбнулся сестре, не зная, действительно ли она настолько наивна или просто проверяет его.

– Это правда. И теперь я буду жить в Лондоне – я этого всегда хотел. А еще я получу очень приличное наследство, которое позволит нам поддерживать образ жизни, к которому нам нужно привыкать… Думаю, можно даже сказать, что я получил все, что хотел. – Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. Когда он медленно выходил из комнаты, чтобы подняться к себе в спальню, она внимательно смотрела ему в спину.

Свадьба состоялась в часовне епископского дворца в одиннадцать. Епископ был слегка удивлен той спешностью и таинственностью, которые окружали это событие. Он дал клятву леди Армстронг хранить в тайне любые подробности этого бракосочетания. Стоя у алтаря и глядя на жениха Чарльза с синяком под глазом и на невесту Арабеллу в простом кремовом платье и шляпке, на выстроившихся по обе стороны от центрального прохода родителей молодых, которые были здесь единственными гостями, он мог только догадываться о том, что здесь происходит на самом деле. Когда жених с невестой в ходе службы оба сказали «Да», их матери разразились слезами: Кэролин – от облегчения, Маргарет – от горя и сожаления.

В Армстронг-хаусе в тот вечер было особенно тихо: Чарльз и Арабелла уже уехали в свою новую жизнь, а вместе с ними поутихла и вся драма, которую привнесли сюда Тэттинжеры. Лоренс и Маргарет сидели, пребывая в странном состоянии: им до сих пор не верилось, что все это произошло в реальности, как будто последние три дня были просто ужасным ночным кошмаром, как будто они могут проснуться и все будет снова нормально, как и прежде.

К их удивлению, в комнату вошел Гаррисон; он был бледен и выглядел измученным.

– Они уехали? – спросил он.

– Да, сегодня после обеда сели на поезд, – ответил Лоренс, который до этого уже сообщил Гаррисону об их планах уехать жить в Лондон.

Гаррисон горько усмехнулся:

– Я много думал в последнее время – мне тоже нужно отсюда уехать.

– Прекрасная мысль, – отозвался Лоренс. – Я организую тебе отличный отдых… где-нибудь на водах… возможно, в Швейцарии.

– Нет, я имею в виду уехать отсюда насовсем. С этой страной меня связывает слишком много дурных воспоминаний, и мне необходим новый старт, с чистого листа.

– Уехать?! – в ужасе воскликнула Маргарет.

– Да, в Нью-Йорк. И я хочу отправиться туда как можно скорее.

– Но на сколько? – испуганно спросил Лоренс.