Текст книги "Подчини меня нежно"

Глава 5

На моем лице играла счастливая улыбка. Сфокусировав взгляд, я обернулась и встретилась глазами с барменом. Голова была настолько пуста, что я никак не могла восстановить его имя в памяти, а потом откуда-то выплыло: Дима.

– Малыш?

Лишь после вопроса Макса я осознала, что он уже стоит рядом, засовывая в карман кредитку.

– Что?

– Ты хотела бы прийти в клуб снова, я правильно понял?

– Да, – растерянно сказала я, и только тут до меня дошло, что с этим могут быть сопряжены какие-то трудности.

Например, ограниченный круг членов клуба или высокая входная плата. А я, конечно, далеко не миллионер, хоть и неплохо зарабатываю. И даже годовая карта в хороший фитнес-клуб для меня – недешевое удовольствие.

– У нас есть определенные правила для членов клуба, – сказал Макс, подтверждая мои опасения. – И есть входное испытание. Если ты его пройдешь без единого стоп-слова – получишь бесплатное пробное членство, на три месяца. Используешь стоп-слово «желтый» – лишаешься бесплатного пробника. Произносишь второй раз «желтый» или используешь стоп-слово «красный» – считай, не прошла.

– Что за испытание? – тихо спросила я, судорожно хватаясь руками за диван, словно мягкое сидение подо мной вдруг пришло в движение.

– Участие в аукционе. Лот выставляется без определенных предложений, какие ты сегодня слышала, он так и называется – пробный. В покупке этого лота участвуют только мастера, и только твой покупатель решает, что с тобой делать.

– А если никто не купит?

– Лот уйдет бесплатно в руки свободного мастера, и он все равно проведет с тобой сессию.

– А ты можешь меня купить? – тихо спросила я, испуганно глядя на Макса, но он отрицательно покачал головой:

– Нет, малыш, я не буду, и объясню почему. Философия нашего клуба – это возможность смены партнеров, полигамность или, как минимум, публичность. Если домы будут знать, что не могут касаться тебя или кого-то еще – для них потеряется половина удовольствия от нахождения здесь. Сабмиссивов такие правила тоже держат в тонусе и доставляют удовольствие.

– Но… если этот мастер решит сделать что-то, что я не могу…

– Перед сценой все табу оговариваются. Но это должно быть именно табу, солнышко, а не надуманные страхи или цепляния за каких-то партнеров. Ты ведь возбудилась от сцены со льдом, верно?

– Верно.

– И от публичной порки? – настаивал он.

– Макс, не дави на меня, – возмутилась я, вскидывая глаза, но в следующую секунду его ладонь резко шлепнула по моей щеке.

Зажмурившись, я вздрогнула всем телом, а затем медленно открыла глаза, хватая воздух ртом как рыба. Он. Ударил. Меня. По лицу. Застыв от шока, я переваривала информацию мучительно медленно, анализируя то, что произошло за долю секунды – скользящий удар. Не слишком сильный, но обжигающий… как и его яростный взгляд:

– Не смей так разговаривать со своим домом, нижняя.

– Простите, мастер, – пробормотала я, ничего не соображая.

– На колени.

Все мое тело вспыхнуло буквально за долю секунды – прежде, чем я успела даже встать с дивана. Это казалось невероятным, ведь я была уверена, что уже не способна возбудиться этой ночью. Но когда уже сползла на пол и встала на колени на прохладную плитку мне было почти больно от желания.

– Ты будешь есть, сидя на полу, – продолжил он холодным тоном.

– Да, мастер.

– Ты будешь молчать, пока мы не закончим есть. Хотя бы одно слово до того момента, когда я положу вилку – и я проведу тебя голой через весь зал, а потом трахну на барной стойке, ясно?

– Да, мастер.

По моему телу неслись мурашки. Последним, о чем я думала, глядя в его глаза в тот момент, была еда. Его выражение лица было таким жестким, какого я не видела за всю ночь – разве что в самом начале, в машине, когда вынудила его повторить приказ снять трусики.

Официантка-сабмиссив в одной юбочке, с полностью обнаженной большой грудью, принесла нам две огромные тарелки с салатами.

– Цезарь с креветками и охотничий с уткой, – сказала она, и я открыла было рот, чтобы попросить свой Цезарь, но тут ладонь Макса хлопнула по столу прямо перед моим носом:

– Ни слова, саба! – рявкнул он.

Официанта вздрогнула, пугливо отступая на шаг, но Макс тут же мягко улыбнулся ей:

– Это было не тебе, малышка. Иди сюда.

На моих глазах он привлек девушку к себе на колени, коснулся губами ее шеи, приласкал пальцами спину и затылок, глядя в глаза:

– С меня сессия, – прошептал он ей прямо в губы, и я заметила, как лицо девушки зарделось от удовольствия. А у меня в сердце что-то екнуло, и челюсти сжались сами собой.

– Спасибо вам, мастер, – выдохнула она, взяла его руку и поцеловала, а затем как ни в чем ни бывало вернулась к своей работе.

Ни слова не говоря, Макс подвинул к себе тарелку и небрежно подтолкнул второй салат в мою сторону:

– Ешь.

Аппетита у меня поначалу не было – мешало возбуждение и приступ ревности. Хотя я знала, что часто бываю собственницей, но до сих пор это не распространялось на случайных сексуальных партнеров. И тем не менее, видеть Макса, обещающего игру другой девушке, было почти невыносимо.

Нижняя-официантка быстро вернулась снова, поставив перед нами два больших бокала с апельсиновым соком, и снова ушла, на этот раз молча. Я вынужденно обратила свое внимание на салат – это было необходимо хотя бы для того, чтобы скрыть свое состояние от Макса. И постепенно, вилка за вилкой, я ела все более жадно, словно мой организм вдруг вспомнил, сколько потратил энергии за эту ночь.

Слопав за одно мгновение примерно половину своего блюда, он сделал большой глоток сока и посмотрел на меня:

– Итак, по поводу аукциона. В следующую субботу ты должна прийти в продуманном наряде без верха. Туфли на шпильке обязательны, рисунки на теле допускаются, остальное – по твоему усмотрению. Волосы распущены. Трусиков на тебе быть не должно или это могут быть прозрачные стринги. Юбка – любой длины, но если длинная, то она тоже должна быть прозрачной, понятно?

Я едва не ответила ему, но в последнее мгновение спохватилась – и молча кивнула.

– Можешь отвечать, когда я к тебе обращаюсь. За «Да, мастер» я не потащу тебя на стойку, – самодовольно ухмыльнулся он, и тут мне захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. А потом чтобы все равно трахнул. Моя киска жутко изнылась, пока мы ели, и теперь болезненно пульсировала, соски снова распирали платье.

– Возбуждает? – спросил он, улыбаясь еще шире при одном только взгляде на мои соски.

– Да, – процедила я, краснея.

– Да, мастер, – требовательно прорычал он.

В этот момент его окликнули сзади, и к нам подошел незнакомый дом, которого я еще не видела. Этот выглядел гигантом, почти как амбалы у входа. Темная рубашка, черные брюки, слегка полноват, но его не портило. В руке он держал цепь, которая крепилась к ошейнику его сабы, которая следовала за ним… на четвереньках. Красные туфли на шпильке, синие стринги и больше ничего. В глазах девушки, к моему приятному удивлению, горел яростный мятежный огонь. Было похоже, что терпение ее на исходе.

– Дашенька сильно проштрафилась, да? – прокомментировал зрелище Макс.

Глаза обоих домов смеялись. Я отложила вилку, с тревогой глядя на девушку – стараясь смотреть только на лицо, а не на полную обнаженную грудь. Невооруженным глазом было видно, что она злится – и эти двое провоцировали ее. Я сразу прониклась к ней искренним сочувствием, воспринимая ее злость как глоток свежего воздуха в этом мире, где меня окружали сплошь покорные сабы с глазами в пол.

Здоровяк, тем временем, дернул за цепь.

– К ноге, – скомандовал он. Тяжело дыша, девушка подползла ближе, после чего ее дом потерял к ней всякий видимый интерес и повернулся к Максу.

– Представляешь, – пожаловался он, – Дашенька почему-то решила, что своего дома можно кусать во время пет-плей, прямо в клубе. Совсем от рук отбилась.

– Она укусила тебя? У всех на глазах, во время сцены? – уточнил Макс таким тоном, будто девушка обвинялась в убийстве.

Лицо сабы на поводке мгновенно стало тревожным, и я тоже невольно сглотнула, уже начиная кое-что понимать в мимике и интонациях Макса. Сейчас его лицо не предвещало ничего хорошего для провинившейся.

– Да. Я прошу твоего разрешения на сцену на барной стойке, – с таким же пугающим серьезностью лицом заявил крупногабаритный дом.

– Нет! – умоляюще воскликнула девушка, сложив ладони, но оба мужчины посмотрели на нее так холодно, что та сразу замолчала.

– Да, я разрешаю, – царственно кивнул Макс и помахал Диме. Бармен весело улыбнулся, махнул в ответ и кивнул, проворно убирая с барной стойки всю посуду.

С моей вилки упал салат. Дальнейшее происходило так быстро, что я не успела даже пары раз хлопнуть глазами к тому времени, как несчастную девушку на поводке подвели к барной стойке как на казнь, и туда, словно по команде, стали подтягиваться все посетители клуба, досидевшие до этого позднего, а точнее сказать, раннего утреннего часа.

Когда Макс качнул головой, приказывая мне идти туда же, я почувствовала, как сердцебиение ускорилось, а в животе стало холодно. Если они собираются сделать с этой девушкой что-то, неприемлемое для меня самой, то я не хотела бы это видеть, пронеслось в голове. Но, даже заметив сомнение в моих глазах, Макс еще раз настойчиво скомандовал идти к стойке, на этот раз голосом:

– Вперед, саба. Я хочу, чтобы ты видела все от начала до конца.

– М…Макс, пожалуйста. Я немного паникую, – призналась я и вздрогнула, заметив краем глаза, как резко взлетает его рука. Но удара не последовало, он лишь сгреб мои волосы в ладонь и подтянул к себе:

– Скажи мне, саба, сколько раз я должен наказать тебя за дерзость, чтобы ты запомнила, как обращаться к своему дому?

– Простите меня, мастер, – с досадой на себя выпалила я и умоляюще посмотрела, ощущая себя полной идиоткой. Его лицо смягчилось почти мгновенно, и Макс выдал улыбку, полную такого обаяния, от которого мое сердце едва не остановилось.

– Прощена. Хорошо сейчас попросила. Идем.

– Пожалуйста, мастер, что он будет с ней делать?

– Не он, а мы, – мягко поправил Макс, пока мы шли к барной стойке, – Саба совершила серьезный проступок, поэтому ее ждет публичная сцена с участием нескольких мастеров. Я хочу, чтобы ты внимательно посмотрела и запомнила, как это бывает, когда публично дерзишь своему дому.

Едва ли не силой усадив меня, слегка заторможенную, на один из угловых барных стульев и поместив, таким образом, в своеобразный первый зрительный ряд, Макс обошел стойку и занял место, близкое к центру. Рядом с ним по его сигналу сел дом провинившейся девушки, два места с другой стороны заняли другие верхние, одетые примерно похожим образом: темные брюки, темные рубашки, расстегнутые лишь на две-три пуговицы сверху.

Девушке, которую Макс назвал Дашей, указали на стойку, и она полезла наверх, предварительно скинув туфли. Ее лицо раскраснелось и выглядело несчастным. В зале становилось все тише, хотя народу вокруг собиралось все больше – толпа уплотнилась и замерла. Я смотрела на несчастную, как и все, хоть и старалась не пялиться. Ее коричневые большие соски затвердели, красивое стройное тело покрылось мурашками.

Практически голая – стринги почти ничего не скрывали – она явно чувствовала себя неуютно, выставленная на всеобщее обозрение. Две сабы-официантки подали каждому мастеру по стакану минеральной воды со льдом, и тогда Макс первый поманил Дашу пальцем. Послушно, почти не поднимая глаз, она осторожно переместилась на четвереньках к нему и села перед ним, смиренно положив руки на колени.

Макс привстал, приподнял пальцами подбородок девушки и поймал ее взгляд своим. А затем, к моему изумлению, он высоко поднял свой стакан и вылил все содержимое стакана прямо на ее макушку, устроив голой сабе ледяной душ. Инстинктивно пригнувшись и зажмурившись, девушка издала тихий вопль и попыталась отстраниться, но тут же получила за это шлепок по бедру. Прическа несчастной за одно мгновение превратилась в руины. Аккуратно уложенные волосы повисли сосульками, и вид у нее стал совсем жалкий.

Моя рука невольно сжалась на стакане сока, который я прихватила с собой из-за столика – но пить не хотелось. Хотелось запустить им в Макса. Это вообще не походило на сексуальные игры – чистое унижение девушки и все. Яростно глядя на моего дома, я ждала только, когда он посмотрит на меня, не намеренная отводить глаз в любом случае. Пусть попробует наказать меня за это. Но он смотрел не на меня, а только на Дашу.

Девушку, тем временем, заставили ползти по стойке. Она неуверенно сделала пару движений и поскользнулась рукой, но никто не поддержал, только бармен Дима подошел чуть ближе.

Я все больше злилась, сжимая стакан и всерьез опасаясь, что Даша может упасть со стойки – интересно, эти идиоты тогда успеют подхватить ее или будут просто смотреть?

Когда она доползла до края, и обернулась, ее поманил собственный партнер, который теперь оказался на максимально далеком от нее расстоянии, сидя с другой стороны от Макса. Обратно девушка была вынуждена ползти буквально на животе, вцепляясь в края стойки изо всех сил. Но этим ее унижение не ограничивалось, поскольку, стоило ей развернуться, как ближайший дом наградил ее довольно сильным шлепком по попке, от которого несчастная едва не потеряла равновесие. А потом вторым и третьим – до тех пор, пока она не доползла до второго, который также стал ее шлепать, принимая эстафету.

Тяжело дыша, я смотрела на Макса, все еще не в силах поверить, что он и в этом будет участвовать. Кровь в венах кипела от гнева, сердцебиение зашкаливало. У меня даже возникло ощущение, что глаза застила какая-то пелена с обеих сторон, а зрение узко сфокусировалось своеобразным тоннелем – только на нем. Как вдруг кто-то сзади придвинулся ближе и положил горячую ладонь на мое плечо:

– Полегче, новенькая, не кипятись так. Посмотри лучше на меня.

Слегка вздрогнув, я обернулась и нашла строгий внимательный взгляд зеленых глаз, а затем уже разглядела их обладателя – еще одного дома во всем темном, чуть выше меня ростом.

– Я видел, как ты пришла с Максом, – еле слышно сказал он. – Меня зовут Ник. Я его партнер.

– Партнер?

Мои глаза только что не вылезли из орбит и, честно, в этот самый момент и униженная саба, и мое возмущение жестокостью, и звуки шлепков за моей спиной полностью исчезли из моего сознания, парализованного неожиданной новостью. Неужели Макс – гей? Невообразимо.

Все эти мысли промелькнули в голове буквально за пару секунд, запустив процесс медленного отвисания моей челюсти все ниже и ниже – до тех пор, пока мужчина с зелеными глазами не засмеялся, оценив мое выражение лица:

– Не сексуальный партнер – деловой, моя сладкая. По клубу.

– По клу… клубу? – поперхнувшись и мгновенно побагровев от смущения переспросила я.

– Мы. Вдвоем. Владеем. Этим клубом, – еле слышно пояснил Никита, жестикулируя на каждом слове, как будто теперь понял, что разговаривает с умственно неполноценной. И на словах «этим клубом» он обвел руками помещение, точно подозревал, что я могу к тому же не знать значения слова «клуб».

Но как только я захотела что-то ответить, он мягко обхватил мои плечи и развернул обратно – лицом к бару, прошептав на ухо:

– Сиди ровно, иначе разозлишь своего дома.

Я прерывисто вздохнула, глядя, как Даша ползет последние полметра, подгоняемая безжалостными шлепками Макса по такой красной попке, словно ее густо намазали помадой.

Вся дрожа, она замерла перед своим домом, снова сжимаясь, очевидно, ожидая, что и тот выльет на нее воду и отшлепает, но здоровяк внезапно поднялся, сгреб девушку в охапку и с головой завернул в плед, который жестом фокусника достал откуда-то снизу. Почти сразу они исчезли из виду, и Дима, вернувшись на рабочее место, принялся набрасывать полотенца на залитую водой поверхность.

А я все сидела, глядя на эти полотенца, и думала, что действительно, видимо, туповата. Я ведь с самого начала вечера должна была понять, что Макс тут не просто гость – и по тому, как обратились к нему охранники на входе, и по тому, как он разговаривал с Димой, не говоря уж о реакции зала на его появление во время аукциона. Но вот чего я до сих пор не могла понять – так это хорошую или плохую новость услышала? Нравится ли мне тот факт, что Макс не просто увлечен темой, а любит ее так страстно, что создал соответствующий бизнес?

– Саба, я вообще-то велел тебе внимательно смотреть, – негромко заявил голос Макса где-то рядом, и я обернулась к нему.

– Это я ее отвлек, – вступился в мою защиту Ник.

– Так я и знал, что ты не удержишься от любопытства, – ответил Макс, переводя взгляд на него.

Мужчины обменялись приветствиями и сдержанными объятиями, а затем снова повернулись ко мне.

– Новенькая? – спросил Никита у Макса, безо всякого стеснения изучая меня глазами.

– Ага. Аукцион в следующую субботу. Да, малыш?

– Да, – еле слышно ответила я, отпуская взгляд.

– Я буду торговаться, моя прелесть, – сказал Ник и, подмигнув, удалился, оставив меня в замешательстве с приоткрытым ртом.

– Он не в твоем вкусе? – уточнил Макс, наблюдая за моим лицом.

– Не знаю, – растерялась я окончательно. Внешне Ник был симпатичен, но что-то в его манере общения меня оттолкнуло.

– Ладно. Пойдем. Ночь была долгой, полагаю, пора домой, малыш, – сказал Макс, и я заторможенно кивнула.

Глава 6

Проснувшись к вечеру, я испытала такое чувство, будто очнулась в новой реальности. Я была дома, и в то же время все казалось незнакомым: моя постель, мой телефон, мои рисунки на стенах с прошлого года, когда я на пару месяцев увлеклась рисованием гуашью. Моя квартира целиком казалось какой-то необычной, и некоторое время после пробуждения я разглядывала обстановку в деталях заново, ища реальные перемены, пока не сообразила, что все осталось прежним – другим стал только мой взгляд.

Во мне что-то необратимо изменилось за ночь и сохранилось в теле ощущением легкой эйфории и необыкновенной ясности. Нечто подобное я, пожалуй, переживала и раньше, когда без памяти влюблялась, но теперь я точно знала, что не влюблена. То есть, конечно, Макс заинтересовал меня, и секс, разумеется, подействовал на психику. Но все же это чувствовалось не так, как любые прежние любовные и эротические приключения.

Когда я встала и пошла на кухню, чтобы перекусить, то заметила, что мои мысли были обращены не на того необыкновенного мужчину, которому я так внезапно многое позволила прошлой ночью, а на мою собственную жизнь. На мою квартиру, мебель, вещи, на содержимое моего холодильника и на каждую минуту восхитительного воскресного вечера, который я проживала прямо сейчас. Наверное, нечто подобное люди ощущают под воздействием наркотика, мелькнуло в голове, когда я стала разглядывать собственные пальцы – тоже так, будто впервые их увидела: отмечая каждую черточку, различия в форме ногтей, рисунки на подушечках и линии на ладони.

Заварив себе кофе, я по привычке с размаху плюхнулась на твердый кухонный диванчик, и громко ойкнула, даже подпрыгнув от боли. Приложив ладонь к больному месту, я постояла так пару секунд и только затем бросилась к зеркалу, по дороге стягивая пижамные штаны. От увиденного по телу прошли мурашки – синяки выглядели гораздо хуже, чем я ожидала. Честно говоря, я вообще не ждала синяков – боль от шлепков Макса накануне вовсе не казалась такой сильной, чтобы оставлять подобные следы и припухлости. По телу пробежали мурашки, и почти сразу я поняла, что невольно возбуждаюсь, вспоминая горячие руки Макса, запах его туалетной воды, его строгий взгляд и голос.

– Ну что, мать, добро пожаловать в клуб извращенцев, – весело сказала я собственной заднице, когда сообразила, наконец, обработать ее кремом от ушибов.

Невольно подумав о том, чтобы взять тюбик с собой в клуб в следующий раз, я на секунду замерла. Когда это я успела решить, что непременно пойду снова? А может, еще и не пойду… Макс теперь вызывал у меня двойственные чувства – с одной стороны, тепло и доверие, поскольку секс был восхитительным. С другой – меня пугала его эмоциональная холодность, отстраненность. Этот извращенец без колебаний готов был отдать меня любому в этом клубе, и даже подчеркнул на словах, что обмен партнерами – главная идея в «Сабспейсе». Но я никогда прежде не испытывала тяги к свингу, как и к публичности.

Прерывисто вздохнув, я прикрыла глаза, прокручивая в памяти вчерашний разговор в машине на обратном пути. Макс записал мой телефон и даже сказал, что готов заехать за мной в следующую субботу. Но как только я обрадовалась такому вниманию, он тут же равнодушно добавил:

– Если сомневаешься – лучше не приезжай. Имей в виду, ты никого этим не обидишь и не расстроишь.

– Да, мастер, – автоматически ответила я.

– Сейчас уже можно просто Макс. Мы вне игры, малыш, – мягко ответил он, заезжая в мой двор.

– Почему ты не сказал мне, что ты владелец клуба? – встрепенулась я, в самый последний момент вспомнив, что забыла спросить об этом.

– А что это меняет? – удивленно спросил он.

– Не знаю. Просто… логично было бы сказать, мне кажется.

Его губы тронула легкая улыбка:

– Логично? Похоже, ты слишком много времени проводишь в своей голове, малыш. Возможно, тебе и правда полезно было отключиться этой ночью.

– Мне было хорошо, – кивнула я, серьезно глядя ему в глаза, не реагируя даже на снисходительность, которая раздражала бы намного сильнее, если бы исходила от любого другого мужчины.

– Мне тоже, – серьезно ответил он, останавливая автомобиль, – Я напишу тебе в пятницу.

Я ждала поцелуя на прощание, и не сразу сообразила, что Макс не намерен этого делать. Из-за этого возникла неловкая заминка, и его брови приподнялись в легком удивлении. Но, кажется, он знал в чем дело, и просто не хотел меня целовать. Может, считал, что его нижняя еще должна это заслужить?

– Да. Все, я пошла, – быстро выпалила я, едва не покраснев снова, и пулей вылетела из его автомобиля, который почти сразу мягко тронулся с места.

Кажется, в этот самый момент я решила, что больше не хочу его видеть. Только вот решимости не хватило даже на сутки.

Уставившись бессмысленным взглядом в темное окно, сидя на все еще ноющей пятой точке, я все пыталась осмыслить то, что чувствовала, и не могла. В голове царил полный сумбур и хаос, но по телу разливалась такая нега, что было ясно – мой мозг может думать что угодно по этому поводу, и все же мне было хорошо прошлой ночью. Мне было так хорошо, что весь организм до сих пор под кайфом, и даже синяки на заднице не пугают ни капли, а вызывают улыбку. И Макс хорош, черт бы его драл, хотя вхождение в тему устроил мне далеко не плавное.

Вспомнив про анальную пробку, я невольно стиснула колени. Один из самых острых и пугающих моментов за ночь – и все же мне понравилось. Наверное, я была бы даже разочарована без чего-то подобного. И ни разу за всю ночь, проведенную в клубе, я не ощущала себя в опасности рядом с ним, хотя ехала туда с тревогой и вполне четким пониманием, что рискую. Просто Макс с первого взгляда вызвал доверие, как если бы ко мне пришел какой-то близкий друг из прошлой жизни или параллельной реальности… кто-то родной.

Мысли попробовать тему приходили, конечно, давно – это было выстраданным решением в той же мере, в какой и внезапным. А спонтанность дала смелости, наконец, решиться. До этого меня все время что-то останавливало. Год назад, например, я даже зарегистрировалась на БДСМ-сайте, и общалась там с некоторыми мужчинами, но на свидание так и не пошла – в последний момент меняла решение и отказывалась.

Или даже не в последний. Некоторые тамошние обитатели сразу вызывали отвращение своими идеями, о которых и вспоминать тошно. Другие удивляли чересчур подробными вопросами в чате, пытаясь сразу выяснить все досконально – что со мной можно, куда можно и как. Тогда я даже не понимала до конца, почему это так раздражает. Зато теперь осознала – я и сама не представляла, что со мной может сделать опытный дом. Я ни малейшего понятия не имела, чего именно хочу.

Встретившись глазами со своим отражением в черном стекле, я ощутила, как волна дрожи прошла по моему телу: а на что еще ты способна? Глядя на загадочную женщину в окне, я с каждой секундой все больше понимала, что на самом деле не знаю ответа на этот вопрос, но очень хочу узнать. Любопытство к самой себе затягивало как воронка. Все мы немного нарциссы.

На следующее утро это ощущение все еще не прошло – по пути на работу и в офисе, и даже в обед в любимой супно-пирожковой забегаловке я чувствовала, словно все вокруг другое, и я сама как будто родилась заново. Из меня ключом била энергия, жизнерадостности хватало на всех. Похихикала с коллегами, с баристой, даже со случайным попутчиком в лифте, да так, что меня долго мерили оценивающим взглядом и, кажется, буквально одного этажа не хватило для вопроса про телефон.

А в обед, на который я побежала одна, вдруг пришла смс с незнакомого номера: «Как насчет чашечки кофе вечерком? Просто хотел поболтать с другим новичком. Игорь». Улыбнувшись до ушей, я быстро отбила в ответ: «С удовольствием», уточнив лишь место и время. Через пару минут мы успели добавить друг друга в вотсап, сговориться о времени встречи и обменяться первыми впечатлениями. Насколько я поняла, он провел ночь с Ириной не менее продуктивно, чем я – с Максом.

Возвращаясь к работе, я чувствовала, что трусики уже промокли – мне хватило одного воспоминания о том, как Макс смотрел сверху вниз, чтобы тело откликнулось. Благо, плотный лифчик скрывал хотя бы затвердевшие соски, но мысли о работе улетучились почти мгновенно, и возвращаться к ней пришлось с усилием.

Вечером полил дождь, и я промочила ноги еще по дороге до машины, а когда прыгала по лужам от парковки до кафе, забрызгала еще и брюки. Игорь уже ждал меня, стоя возле столика – такой же скромный в обычной жизни, как и в клубе. И, казалось, по его глазам любой посетитель кафе мог понять, что это нижний. Хорошо хоть, наряд был уже не таким откровенным. Светлые брюки подходящего ему размера со свободной рубашкой-поло не так афишировали тело, как то, что было на нем в «Сабспейсе».

– Привет. Садись, на тебя уже все оглядываются, – шепотом попросила я. – И не смотри на меня так, пожалуйста. Мы же договорились, что я не госпожа.

– Прости, – негромко ответил он. – Я не знал, что как-то не так смотрю.

Подняв на него удивленный взгляд, я едва не застонала. Он явно фантазировал, глядя на меня, и вообще был где-то не совсем здесь – словно подросток.

Уткнувшись в меню, я быстро выбрала себе капучино и чизкейк, а Игорь – только американо.

– Расскажи, как все прошло с Ириной, – попросила я, когда официант принял у нас заказ и ушел.

Он смущенно улыбнулся, опуская глаза – точно как девушка, и я едва не засмеялась. Как этот парень выживает вообще?

– Мне было хорошо, она классная, – ответил он, потратив несколько секунд на то, чтобы собраться с мыслями, и посмотрел на мои промокшие ботинки. – Можно я помогу тебе?

– Что? – не поняла я, но он почему-то воспринял это как согласие, вооружился салфетками и нырнул под стол.

На пару мгновений я застыла, приросла к стулу, наблюдая, как он вытирает и очищает мою обувь. Поймав удивленный взгляд мужчины из-за соседнего столика, еще и покраснела, но потом, когда его спутница-блондинка послала мне взгляд, полный недовольства, я подняла подбородок и подмигнула ей.

– Я помою руки и вернусь, – сказал между тем Игорь, выпрямляясь, и удалился в сторону туалетных комнат.

Девушка за соседним столиком приняла позу, полную яростного недовольства. Я вздохнула и отвела взгляд в окно. В чем-то она была права: в общем зале кафе не стоило чистить обувь. Но ее явное возмущение провоцировало меня.

И, снова посмотрев на них, я подмигнула ее мужчине прямо у нее на глазах. Он не сдержал улыбки, и это дорого ему обошлось: блондинка вскочила, бросила что-то резкое, и направилась к выходу. Немного подумав, мужчина решил направиться за ней, и я на всякий случай уже больше не смотрела по сторонам, пока не вернулся Игорь.

– Не делай больше так, пожалуйста, – попросила я, когда он бросил в мою сторону виноватый взгляд.

– Прости, я не сдержался. Ты красивая, – смущенно сказал он.

– Так ты любишь прислуживать женщинам? Этим занимались вчера с Ириной? – с любопытством осведомилась я.

– Да, – ответил он, уже без смущения. – И еще я вылизывал ее ноги… ну и не только ноги.

– О, боже, – задохнулась я. Картина, возникшая в воображении, вызвала у меня смешанные чувства.

– А вы что делали? Тебе понравилось?

Его взгляд, полный детского любопытства, позабавил меня, и я вдруг почувствовала, что хочу рассказать кому-то. Слегка коряво подбирая фразы от смущения и глядя только на свои руки, я коротко обрисовала все по списку, что Макс делал со мной вчера – и почувствовала, как Игорь едва не захлебнулся от возбуждения, жадно слушая мой рассказ.

– Тебе было хорошо?

– Да, еще как, – тихо сказала я и замолчала, когда к нам приблизился официант с подносом.

Но Игорю было плевать, слушает нас кто-то или нет.

– Макс хорош, правда? – спросил он, принимая из рук официанта свою чашку кофе.

– Это не то слово, – тихо ответила я, дождавшись, когда мы снова останемся вдвоем. – Он великолепен.

– В этом нет ничего удивительного, – спокойно сказал Игорь. – Он же психолог, профессиональный.

– Правда? – изумилась я.

– Ты что, в «Сабспейс» в мешке попала? – засмеялся он, удивленно посмотрев на меня. – Не знаешь, кто такой Макс? Как же ты его подцепила тогда?

– Ну… он врезался в мою машину вчера, – пояснила я со смешком и рассказала всю историю с самого начала, а Игорь даже забыл про свой кофе.

– Тебе нереально повезло, – выдохнул он. – Господи, бывает же такое.

С этим я не спорила. Теперь многое встало на места – то, как Макс буквально читал мои мысли в субботу, как смело экспериментировал, как доводил до грани и умудрился ни разу не напугать по-настоящему, не довести стоп-слова. Хотя я даже сама не знала, что могу позволить, а что – нет. И, как оказалось, могу гораздо больше, чем думала.

– Ты, должно быть, очень ему понравилась с первого взгляда, – заметил Игорь. – Впрочем, это не удивительно – ты красивая, а задница у тебя просто шикарная. Как же жаль, что ты не верхняя.

– Может, ему просто не хотелось ждать полиции, – возразила я, но при мысли о том, что Макс без ума от моей внешности, внутри все потеплело и расплавилось.

– Думаешь, от такого человека можно чего-то добиться голым шантажом? – хмыкнул Игорь, покачав головой. – Тебе надо лучше разобраться в психологии верхних, если хочешь выжить.

По телу прошла дрожь, когда я вспомнила угрожающий низкий голос Макса. «Помнишь ту наглую девчонку, которая шантажировала меня три часа назад в машине?» Теперь я готова была поклясться, что это лишь наполовину игра. Он и вправду хотел немного отомстить мне. И ему действительно нравилось причинять боль.