Текст книги "Танцующие лепестки"

Глава 3

Со вздохом удовольствия и полного удовлетворения Джейн наконец положила утонченную золотую диадему, над которой старательно работала много часов. Мисс Гилберт взяла ювелирное изделие в руки, ее серые глаза были остры, как у ястреба. Джейн ждала, уверенная в том, что та не сможет найти никаких погрешностей, но, к ее изумлению, женщина резко сказала:

– Доктор Валлас говорил, что вы не в состоянии справиться, и определенно был прав. Для этого нужна щетка с более жесткой щетиной.

– Я боюсь использовать более грубую щетку, золото очень тонкое в некоторых местах… эти листики, например, могут развалиться.

– Чепуха! Используйте более грубую щетку.

Джейн с трудом себя сдерживала. Значит, доктор Валлас так все обрисовал? Без сомнений, это отражало его неприязнь к ней. Он должен был объяснить, что Джейн медленно работает и поэтому нуждалась в помощи, а вместо этого он сказал мисс Гилберт, что она не в состоянии справиться! Джейн вынуждена была признать, что это одно и то же, но формулировка могла бы быть более деликатной. Не собираясь, однако, ссориться с мисс Гилберт, она просто сказала:

– Думаю, улучшить ситуацию невозможно. Я очень долго работала над этой вещью, и было бы ужасно сейчас испортить ее.

– Испортить? Такого не будет. Вот, поработайте этой щеткой.

Джейн взяла у нее из руки щетку, все еще не решаясь применить ее для очистки такого хрупкого изделия. Но мисс Гилберт знала, что делает; она считалась экспертом, в то время как Джейн была всего лишь любителем, и поэтому спустя какое-то время она приступила к работе. Мельчайшие крупинки грязи удалялись из крохотных щелей, и девушка уже начала мысленно воздавать хвалу мисс Гилберт, когда, к ее ужасу, один из листиков отвалился и упал на стол, рассыпавшись на фрагменты.

– О-о… – Джейн так расстроилась, что готова была заплакать. – Я знала, что подобное обращение с вещью будет слишком грубым.

– Что вы натворили, юная леди? – Мисс Гилберт рассматривала фрагменты с возрастающим гневом. – Какая неловкость! Почему доктор Валлас поручил вам заниматься таким сложным делом, мне понять не дано. Вам лучше пойти и рассказать ему, что вы наделали.

– Рассказать ему? – Эта мысль ужаснула ее. Если он придирался к ней по мелочам, то что же скажет по этому поводу? – Во всем виноваты вы. Я была удовлетворена тем, как она выглядела.

– Доктор Валлас не был бы удовлетворен, – отрезала женщина, забирая диадему из трясущихся рук Джейн. – Вы абсолютно испортили одну из самых прекрасных вещей, которые мы нашли в этих гробницах. Вот, отнесите ее доктору Валласу. Чем быстрее вы с этим разберетесь, тем лучше.

– Я… я не могу. – Куда девалась храбрость, которая была у нее, когда она поклялась отвечать ему в будущем дерзостью на дерзость? Сейчас девушка была напугана – она впервые по-настоящему боялась доктора Валласа. – Это ваша вина и вы должны нести ответственность за случившееся.

Надменные брови взметнулись вверх.

– Я к этой вещи вообще не прикасалась. Вы хотите свалить вину на меня? – Мисс Гилберт покачала головой. – Это разрушение целиком на вашей совести, миссис Бриант, и лучшее, что вы можете сделать, – это немедленно признаться. – Диадема была возвращена Джейн.

С ушедшим в пятки сердцем и подкашивающимися ногами девушка направилась туда, где стоял доктор Валлас и давал указания по поводу входа в новую гробницу. Там было много людей, и Джейн очень не хотелось обнародовать свой промах. Диадема была аккуратно завернута, и она прижимала ее к себе.

– Доктор Валлас, могу я поговорить с вами… э-э-э… наедине?

Он развернулся и посмотрел на нее удивленно. Николас Валлас выглядел мрачным и грозным, одетый в пыльные брюки и черный свитер. Его губы были привычно сжаты, челюсть напряжена, брови опущены.

Джейн почувствовала спазмы в горле. В этот момент она с радостью пожертвовала бы десятью годами жизни, чтобы избежать нескольких подобных минут.

– Наедине? – Он нахмурился, глядя на нее с обычным презрением. – Что-нибудь случилось?

– Боюсь, что так, – ответила она грустно. – Не могли бы вы пройти в свой офис?..

После минутного колебания он, проинструктировав одного из рабочих, развернувшись, быстро пошел по направлению к офису. Паулина была там, за пишущей машинкой, и Джейн взглянула на нее с мольбой в глазах.

– Оставьте нас ненадолго, пожалуйста, миссис Дайсон, – сказал доктор Валлас, и, бросив удивленный взгляд на свою будущую невестку, Паулина встала и вышла.

– Итак, миссис Бриант, в чем дело?

Медленно, неохотно она положила диадему на стол и развернула:

– Я… я боюсь, с этой вещью произошел несчастный случай, доктор Валлас. Мне очень-очень жаль, но один из… из… – Он уже взял диадему в руки и молча смотрел на нее. Она вспомнила, как только вчера он назвал это украшение одним из самых красивых найденных им ювелирных изделий.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Николас оторвал взгляд от вещи, которая, похоже, была загублена. Выражение его лица было резким и осуждающим.

– Впервые вы сделали подобную ошибку. Могу я поинтересоваться, было ли это умышленно?

– Умышленно? – Джейн уставилась на него. – Как вы могли такое предположить!

– Разумеется, я подумал об этом. – Аккуратно и медленно он положил прелестную вещицу обратно на стол. – Я вам не нравлюсь, миссис Бриант. – От этого спокойного утверждения Джейн зарделась, смутившись. Она была потрясена, так как ожидала вспышки гнева.

– Я не понимаю, доктор Валлас. Почему вы решили, что не нравитесь мне?

– Миссис Бриант, давайте будем откровенными? На днях я случайно услышал, как вы назвали меня невыносимым.

– Вы слышали?.. – Джейн опустила голову, она была потрясена до глубины души. Заявив Стюарту, что ее не волнует, слышал ли доктор Валлас ее пренебрежительное высказывание, девушка не рассчитывала, что услышит, как человек, о котором шла речь, повторит ее слова. Смущение завладело ею, и она смогла только пробормотать еле слышно: – Простите… – Откуда эта скромность? И почему ей так отчаянно хочется, чтобы он не слышал бы того замечания? Почему она сожалеет о том, что она вообще произнесла тогда это слово?

– Извинения не нужны, миссис Бриант. Ваше мнение обо мне не имеет значения, – сказал он ей ледяным тоном и добавил после недолгого молчания: – Это был намеренный вандализм? Вы так и не ответили на мой вопрос.

С несчастным видом она подняла голову, ее глаза блестели, а губы дрожали. Было крайне важно, чтобы он не думал о ней плохо, однако она отчаялась убедить его.

– Я люблю эти вещи. У меня даже в мыслях не было наносить вред одной из них. Это… это в самом деле был несчастный случай. – Следует ли ей упоминать о щетках, объяснить, что она знала, – подобное обращение будет слишком грубым? Но на самом деле это не было оправданием. Если бы мисс Гилберт с ее опытом пользовалась той же щеткой, это не привело бы к подобному результату. – Наверное, я была неловкой, – признала Джейн в конце концов. – Могу только сказать, что так же сожалею о причиненном ущербе, как и вы.

Она изучала его лицо и видела в нем лишь осуждение. Услышав то, что она сказала Стюарту, он сделал вывод, что она специально сломала диадему из-за неприязни к нему.

Некоторое время Николас стоял, сосредоточенно глядя на нее, и затем сказал категорическим тоном:

– Я снимаю вас с этой работы, миссис Бриант, и даю вам другую, на которой вы не сможете ничего испортить. С этого времени вы будете каталогизировать находки…

– Нет… прошу вас! Я никогда не сделаю подобной ошибки снова. – Но он только покачал головой, и Джейн вдруг не выдержала: – Отлично, я буду заниматься каталогом! Но если у вас возникнет нехватка людей для более сложной работы… на меня не рассчитывайте!

Его темные глаза опасно блеснули.

– Будьте очень осторожны, – мягко предостерег Николас Валлас. – Я уже думал о том, чтобы отказаться от ваших услуг.

Она быстро взглянула на него, удивленная и испуганная:

– Но почему? Что я такого сделала?

Тонкие губы презрительно скривились. Он даже не пытался быть дипломатичным, когда сказал все тем же мягким и ровным тоном:

– Есть определенный тип женщин, к которым я испытываю отвращение… и вы, миссис Бриант, из их числа.

В течение многих дней она размышляла над последними словами доктора Валласа. Вспоминала о его туманном намеке на то, что она «нечестная». Никогда еще Джейн не чувствовала такого замешательства и не ощущала себя такой несчастной. Подумать только, она пожертвовала годовой зарплатой ради этого!

– Если бы только я могла вернуться домой, – прошептала она со злостью. – Но я дала обещание другим.

С этого момента начнется сущий ад, Джейн была в этом уверена. Каждый раз при встрече с Николасом она будет помнить о его отношении к ней. До сих пор она ощущала к себе неприязнь, но сейчас почувствовала, что он по-настоящему ненавидит ее по причинам, известным лишь ему. Как Джейн ни пыталась, она не могла объяснить эту ненависть.

Гробница была открыта и хотя, как сказал Николас, не избежала разграбления, оставшиеся находки были потрясающими. Бронзовые кинжалы с рукоятками из слоновой кости, мечи также из бронзы с алебастровыми головками, несколько посмертных масок из золота, масса ювелирных украшений, включая золотые и серебряные серьги, броши, ожерелья и даже набор золотых бигуди. Все были взволнованы и с нетерпением ждали речи, которую доктор Валлас произнесет по поводу находок. Он говорил больше часа. Затем среди его слушателей наступила тишина, и он с улыбкой, меняющей его строгие черты лица, спросил, нет ли вопросов.

Джейн, естественно, молчала, но Гай, с присущим ему нетерпением, спросил, как доктор Валлас пришел к выводу, что в гробнице все еще оставалось немало сокровищ, несмотря на то что о ее разграблении было известно.

– Была ли это просто интуиция?

– В определенной мере – да. Видите ли, рядом со входом мы обнаружили кости человека, раздавленного оползнем, здесь же было несколько золотых вещей – таких, которые можно легко спрятать в одежде и вынести из гробницы. Я пришел к выводу, что кости принадлежат грабителю, который погиб, совершая свое черное дело. Тот факт, что золотые вещи все еще лежали там, свидетельствовал, что никакой другой грабитель не делал попыток продолжить начатое.

– О! – выдохнула Паулина, смотря на него сияющими глазами. – Как вы умны, доктор Валлас.

Он подарил ей улыбку, и Джейн быстро поняла, что кто-либо другой, произнесший подобные слова, получил бы в ответ лишь пренебрежительный взгляд. Затем доктор Валлас довольно сухо продолжал:

– Это не ум, чистая логика. Должна была существовать причина, почему тот человек оказался там, и самой очевидной была та, что он был грабителем.

Паулина покраснела от своей недогадливости, но продолжала смотреть на Николаса сияющими глазами.

– Тот человек мог успеть полностью разграбить гробницу, а сокровища, которые вы нашли, могли быть последними.

Молодой человек, который это сказал, за последние несколько недель подружился с Джейн и ее маленькой компанией и сейчас сидел рядом с ней. Его звали Тим, и его отец был достаточно богат, чтобы оплатить ему эту поездку. Удивившись, что Тим не женат, Гай поинтересовался, как он попал сюда. Его отец был другом доктора Валласа, и для него сделали исключение, так как Николас был уверен в его порядочности.

– Вы правы, эти сокровища могли оказаться последними, – признал доктор Валлас. – Но они были золотыми, а грабители всегда выносят золото в первую очередь, или, лучше сказать, эти конкретные вещи были не из тех, которые оставляют напоследок. Поэтому я предположил, что в гробнице все еще есть сокровища, и мои выводы оказались верны.

После вопросов и обсуждений доктор Валлас удивил всех, сказав, что все они проведут выходные в Афинах за его счет. Он поднял руку до того, как успели прозвучать возражения.

– Мы должны отпраздновать. – Николас улыбнулся. Но когда его взгляд упал на Джейн, улыбка испарилась. – После маленькой передышки, леди и джентльмены, мы будем работать еще больше, так что учтите это.

В таком настроении никто его раньше не видел. Он улыбался и был любезен. Исчезла суровость и налет высокомерной заносчивости, знакомый каждому ассистенту на этих раскопках. Джейн смотрела на него с обидой в прелестных глазах и совершенно без причины вспомнила возникшее у нее в их первую встречу пугающее ощущение дурмана – так сильно на нее подействовала личность этого человека. Она вспомнила свои неожиданные предчувствия, когда услышала, что Паулина хочет участвовать в раскопках вместе с братом и будущими родственниками. И еще более отчетливо она вспомнила собственное поведение, когда буквально упала в объятия доктора Валласа в ночь ссоры с остальными членами ее компании. Вся она была как в лихорадке. И она находилась столь близко к нему ту долгую необъяснимую минуту, вместо того чтобы отстраниться. Она думала о теплых смуглых ладонях на ее руках, о бесчисленном количестве обидных замечаний и презрительных взглядах, о том последнем оскорблении, когда он намекнул на ее нечестность и заявил, что она относится к типу женщин, которые ему отвратительны.

Жар охватил ее – жар стыда, который разлился по телу, пока она не почувствовала капельку влаги над бровью. Чтобы тебя так презирали без какой-либо очевидной причины! Что она такого сделала, что так сильно отличает ее от других? Как сказал Гай, всех их критиковали временами. Джейн сама никогда бы не обиделась на критику, если бы та была справедливой. Но с самого начала доктор Валлас просто из себя выходил в стремлении найти ошибки в ее работе и ни разу не удостоил ее словом поддержки или похвалы. У Джейн хватало здравого смысла понять, что для его опытных глаз ее работа могла и не заслуживать похвалы, но в таком случае он мог бы дать ей совет, помочь так же, как охотно помогал другим.

Столько раз Джейн пыталась отыскать свою вину, которая могла в самом начале настроить его против нее, но ответа не было. Девушка ломала голову над его словами, что она относится к типу женщин, к которым он испытывает отвращение, и опять же оставалась в полном недоумении. Однажды она решила, что пойдет к нему и потребует объяснения. Но надо было подождать подходящего времени, так как Джейн теперь было известно, что он уже думал отказаться от ее услуг. Так как это неизбежно затронуло бы ее спутников, она решила, что будет благоразумнее избегать его. Не то чтобы она думала о себе. Ее главным желанием было увеличить дистанцию между Николасом Валласом и собой настолько, насколько это было возможно. Она не могла подвергать опасности положение других – особенно Паулины, чей интерес к боссу был большим, чем интерес к работе.

– Правда, это замечательно? – прошептала Паулина много позже, когда они все сидели перед хижиной девушек, наслаждаясь пропитанной сосновым ароматом ночью. – Представьте себе, сколько он тратит денег! Это будет стоить ему целое состояние!

– Чушь. – Джейн говорила резко, и трое друзей повернули головы. – Ни один из греческих рабочих не едет, и так как некоторые студенты предпочли остаться в этом районе и исследовать местность, это не может стоить ему целого состояния.

– Ничто не может улучшить твое мнение о нем, не так ли? – Стюарт покачал головой с чувством раздражения, которое Джейн заметила в прошлый раз. – Так жаль, что он не нравится тебе, Джейн, потому что мы все здесь очень счастливы.

– Я не могу взять в толк, почему он тебе не нравится, – вставила Паулина чуть возмущенно. – Мне кажется, он просто чудесный!

Скосив глаза на двоих мужчин, Джейн посмотрела на выражения их лиц. Ни один из них не уловил подтекста в словах Паулины. Оба думали, что она говорила о нем как об археологе, а не как о мужчине.

– Дело не просто в том, что Джейн не нравится доктор Валлас, – сказал Гай. – Они недолюбливают друг друга. Ты так и не сказала нам, Джейн, почему он снял тебя с работы, которая тебе нравилась, и заставил заниматься каталогом.

– Я уже рассказывала почему. Мы немного поссорились.

Она намеренно не стала посвящать их в действительное положение дел. Джейн знала, возмущение этих ребят несправедливостью привело бы к тому, что по крайней мере один из них мог подать жалобу. А это, по мнению Джейн, не улучшило бы ситуацию, а лишь ухудшило отношения между доктором Валласом и ею.

– Мне бы не хотелось говорить об этом, Гай, – добавила девушка, пока он внимательно смотрел на нее, ожидая, что она скажет.

Он передернул плечами с безучастностью брата, в то время как Стюарт произнес:

– Я не могу понять, как возникла эта неприязнь между вами, Джейн, но если ты будешь продолжать оставаться несчастной последующие восемь месяцев, у нас действительно нет иной альтернативы, кроме как подумать об отъезде домой…

– Неужели снова! – взорвался Гай, испепеляя его взглядом. – Мы уже проходили через это раньше и все уладили!

– Мы никак не можем поехать домой, – заявила Паулина твердо. – Доктор Валлас рассчитывает на меня. Он говорит, я самый умелый секретарь из всех, что у него были.

Джейн посмотрела на нее. Значит, она больше не считалась лишь студенткой-ассистенткой, а была повышена до поста секретаря.

– Я не собираюсь возвращаться в Англию, – сообщила Джейн и почувствовала, как ее слова разрядили обстановку.

– Ты, должно быть, сделала что-то такое, что могло его рассердить, – заявила Паулина, – потому что, как мне кажется, с ним легче найти общий язык, чем с кем бы то ни было в целом мире.

– Ты не слишком была очарована им в день лекции. – Джейн не смогла удержаться, чтобы не напомнить ей об этом, и краска разлилась по щекам Паулины.

– Я… Мне он понравился, несмотря на то что я говорила о нем немного пренебрежительно. Он хороший человек, Джейн, ты бы со мной согласилась, если бы знала его так же хорошо, как и я.

– Но мне, скорее всего, не суждено узнать его так же хорошо, как тебе, поэтому я не смогу согласиться, не правда ли? – парировала Джейн и снова задалась вопросом, почему она должна завидовать тому вниманию, что получала Паулина.

– Джейн, дорогая, нет необходимости набрасываться на Паулину, – увещевал ее Стюарт. – Я действительно не могу понять, что на тебя в последнее время нашло.

– Я набросилась? Прошу прощения. Я не хотела.

– Эта твоя антипатия к доктору Валласу становится просто навязчивой идеей, – сказал ее брат резко. – Тебе надо с этим что-то делать.

Вспыхнув, Джейн опустила голову. Становилось ли это навязчивой идеей? Ее ставило в тупик то, что она вообще переживала из-за этого негодяя. Разумным было бы абсолютно игнорировать его… но Николас Валлас был не тем человеком, которого можно было игнорировать. Его можно либо ненавидеть, либо… любить. Любить? Очень странное чувство завладело Джейн, когда она поняла, что мысленно замешкалась. Она знала, что на это должна была существовать причина. Джейн отказывалась думать о ней, и, к ее облегчению, с появлением Тима Уорсинга разговор вернулся к предстоящей поездке в Афины.

– Я был там раньше, – проинформировал их Тим. – Это замечательный город.

– Некоторые говорят, что этот город похож на любой другой большой город. – Взгляд Стюарта был вопросительным.

– В определенной мере, наверное, это действительно так, но помните, что там находится Акрополь. Ни в одном другом городе мира нет такого Акрополя, как в Афинах.

– Афины… «город в короне из фиалок», – мечтательно процитировал Гай. – Знаете, нам крупно повезло, что мы работаем с таким человеком, как доктор Валлас!

– Это точно, – согласился Тим, его внимание было сфокусировано на Паулине. – И я думаю, мне особенно повезло. Если бы отец не был другом доктора Валласа, у меня не было бы никаких шансов оказаться здесь. – Его слова, сказанные странным образом, и взгляды, которыми он одарил четверых своих собеседников, нервировали Джейн. В скором времени она поняла, что этому были веские причины.

На следующий день, когда она была на пути к маленькой деревянной ограде, ее нагнал Тим.

– Спешишь? – поинтересовался он, косясь на книгу, которую она несла под мышкой.

– Я обычно не пью чай и провожу перерыв вон там. – Она указала на маленькую ограду впереди. – Там тихо и можно почитать.

– Могу я поговорить с тобой? – спросил он. – Наедине?

– Конечно. – Повернув голову, она удивленно посмотрела на него. – Что-то случилось?

– Нет, ничего не случилось. – Он молчал, и они сели на упавшее дерево, которое было любимым местом Джейн. – Здесь хорошо, нам никто не помешает.

– Ты очень загадочный, – засмеялась она. – Женское любопытство просто сжигает меня.

Он тоже засмеялся в ответ, а потом стал серьезным.

– Во-первых, Джейн, – начал он без преамбулы, – я знаю, что вы не супружеские пары.

Ее глаза расширились, и она оцепенела.

– Ты знаешь? Но как? – Она запнулась, вспомнив о дружбе его отца с доктором Валласом, не зная, будет ли Тим хранить их секрет.

– Так случилось, что парень, который вместе с вами посещал курсы доктора Колсона, – мой приятель и мы переписываемся. Очевидно, он слышал, как вы говорили о том, чтобы притвориться супругами, потому что намекнул в своем последнем письме, что вы можете быть здесь в этих ролях. Не надо так волноваться, – продолжал он, успокаивая ее. – Я еще не ответил на его письмо. – Джейн не знала, что сказать в этот момент, и Тим продолжил рассказывать, как он сам заподозрил что-то подобное, потому что заметил, что девушки спят в одной хижине, а мужчины – в другой. – Это же просто неестественно, правда? – закончил он, смеясь.

– Ты следил за нами? – спросила она, в то же время думая о том, заметил ли это кто-либо еще? Вряд ли, потому что все стало бы известно всем вокруг, и доктор Валлас узнал бы об обмане.

– Я люблю прогуливаться поздно вечером, – ответил он, улыбаясь растерянному выражению ее лица. – Обычно я гуляю, когда уже темно, и поэтому вы меня не замечали.

– Но ты, очевидно, нас видел.

– Первый раз случайно. И как же я был удивлен! Две потрясающе красивые девушки спят отдельно от своих мужей! – Он остановился, освобождая ее от дальнейшей необходимости испытывать неловкость, но через некоторое время добавил: – Могу сказать, мне было любопытно, потому что в тот момент у меня еще не возникло ассоциаций между этими обстоятельствами и запретом на присутствие здесь холостяков. Однако после я сознательно наблюдал за вами несколько ночей подряд. И меня осенило. На самом деле письмо не сказало мне ничего такого, до чего я сам уже не додумался.

– Ты собираешься на нас донести? – Странно, но чувства Джейн были неоднозначны. Она страстно желала вернуться домой, но в то же время, почти не дыша, ждала его ответа. И знала, какой ответ хочет услышать…

– Конечно же нет. – Он сделал паузу, улыбка не сходила с его губ. – Видишь ли, я последний человек, кто хочет, чтобы вас отправили домой.

– Да?

– Ты разве не догадалась? Я просто влюблен в Паулину.

Она с изумлением уставилась на него.

– Как же все запуталось! – воскликнула она. – Тим, ты даже не представляешь, какая неразбериха получается, когда начинаешь лгать. Я всем сердцем хотела бы, чтобы мы не присутствовали на той лекции.

Он нахмурился, выражение его лица стало вдруг обеспокоенным.

– Это довольно странно, Джейн. Что-то не так? Нет никакой опасности, что доктор Валлас обнаружит правду. Я уже говорил тебе это.

Было ли что-то не так? Как мало он знал! Ее беспокоил не страх разоблачения.

– Почему ты пришел ко мне? – поинтересовалась она наконец.

– Потому что ты дружишь с Паулиной, и я хотел узнать, не обручена ли она с кем-то или о ее привязанности к кому-нибудь. Должен признаться, я решил, что вряд ли, так как ни один жених или любимый человек не позволил бы ей вот так уехать одной. Я знаю, что Стюарт твой жених, так как это упоминалось в письме, и я также в курсе, что Гай твой брат. Я наблюдал за Паулиной и Гаем, и совершенно ясно, что в этом смысле мне волноваться не о чем. Есть ли у нее любимый человек? – повторил он.

Джейн удрученно молчала. Ответ на этот вопрос был проблемой. У Паулины действительно был любимый человек, – в определенном смысле слова, – но Джейн не намеревалась упоминать доктора Валласа.

– Она не помолвлена, – пробормотала девушка наконец. – И дома у нее нет близкого друга – исключая случайных друзей, которые сопровождают ее на танцы.

– Тогда нет никаких препятствий для того, чтобы я ухаживал за ней, если она позволит мне.

Тим ликовал, и сердце Джейн болело за него. Он был очень хорошим парнем. Тима нельзя было назвать красивым, но честное и доброе лицо, очевидная искренность и надежность привлекли бы любую девушку. Что она могла сказать? Пока она подбирала слова, он вдруг спросил:

– Что ты имела в виду, когда сказала «дома»?

Дома? Джейн была в таком смятении, что не поняла, о чем он говорит.

– Ты только сейчас говорила, что у нее никого нет дома.

Почему у нее вырвалась эта глупость?! Путаясь в словах, Джейн ответила первое, что пришло в голову:

– Она могла влюбиться в кого-нибудь здесь.

– Здесь? – Он выглядел изумленным. – Каким образом? Здесь никого нет. Я единственный холостяк на раскопках, кроме Стюарта, Гая… и доктора Валласа, – добавил он, начиная догадываться.

– Да… здесь никого нет… как ты и говоришь. – Она говорила медленно, нерешительно, чувствуя свою вину. Она не могла сказать Тиму все, но, с другой стороны, как же тогда она могла не предупредить его? Имя слетело у нее с губ: – Доктор Валлас, – но она тотчас же остановилась. Она не могла озвучить свои подозрения. Во-первых, у нее не было прямых доказательств тому, что Паулина влюблена в этого человека, – никаких прямых доказательств, только ее женская интуиция.

– Доктор Валлас? – Тим откинул назад голову и расхохотался. – Я вижу, ты романтик. Так как они работают вместе, ты решила, что они уже пара. Как это по-женски! – Он опять расхохотался, будто то была уморительная шутка. – Доктор Валлас не из тех, кто женится, это во-первых.

– Не из тех?

– Он достиг тридцатипятилетнего возраста, ни разу не имея серьезных отношений. У него были случайные… м-м-м… друзья по подушке, как их здесь называют, но ничего, отдаленно напоминающего серьезный роман. Он женат на своей работе и так будет продолжаться до тех пор, пока он не превратится в дряхлого девяностолетнего старика!

Надежды Паулины будут разбиты… или нет? И раньше мужчины, которые принадлежали к числу убежденных холостяков, попадали в сети, а Паулина была определенно привлекательной. Кроме того, она была ему полезна, интересовалась работой и умела подстраиваться под других… Это очень бы устроило доктора Валласа, потому что он никогда не стал бы терпеть пренебрежение к своим желаниям или несогласие со своим мнением. Предположим, он попросит руки Паулины, какой тогда будет ее жизнь? Не слишком счастливой, в этом Джейн не сомневалась, и она подумала о той путанице, в которой они все увязли. Почему – на свое несчастье – они повстречались с доктором Валласом? А встретив его, почему они были столь импульсивны и неблагоразумны, чтобы поехать на эти раскопки? Теперь Паулину ожидало либо разочарование, либо жизнь, полная мучений. Разочарование, скорее всего, ждало и Тима. А что касается самой Джейн, то воспоминание об этом годе она захочет стереть, и как можно быстрее.

– Я рад, что пообщался с тобой. – Тим говорил звонким и уверенным голосом. – Теперь я могу смело идти вперед и ухаживать за Паулиной, хотя мне следует быть осторожным, чтобы доктор Валлас не стал подозревать во мне разрушителя браков. – Он засмеялся над этой мыслью, а затем добавил уже более серьезно: – Ты пожелаешь мне удачи, Джейн?

Джейн хотелось заплакать из-за всей нелепости ситуации. Ей нравился Тим, он не заслуживал страданий, но у нее были связаны руки. Отбросив уныние и улыбнувшись, она смогла выдавить:

– Конечно, я желаю тебе удачи, Тим. Но будь осторожен, не дай никому узнать о нашем обмане.

– Ваша тайна будет в сохранности. Мне придется последовать за вами, если вас отправят домой. Если у меня есть хоть один шанс, Паулина будет моей.

– Значит, ты считаешь, что он отправил бы нас домой? – Джейн не была в этом уверена, поскольку, кроме существенной помощи от Паулины, он также получал помощь от обоих мужчин. Всего у него было одиннадцать ассистентов, не считая рабочих-греков, необходимость в помощи которых уже почти отпала, и если четверо уедут, доктору Валласу будет не хватать людей.

– Я уверен. Обман больше, чем что-либо другое, разозлит его. Он честен и откровенен сам, так что ложь от других терпеть не будет.

– Нам не следовало приезжать, – начала Джейн, но Тим прервал ее.

– Я очень рад, что вы здесь! – сказал он, а потом, будто обдумывая собственные радостные планы их с Паулиной жизни, спросил, когда состоится свадьба Джейн и Стюарта.

– Сначала мы должны накопить денег. Этот год немного отдалил нас от нее, но в тот момент, когда мы принимали решение о поездке, мы считали, что это того стоит.

– Вы отложили свадьбу на год? – Он загадочно посмотрел на нее и добавил с любопытством: – Значит, вы оба не умирали от желания вступить в брак?

– Умирали от желания? Нет, конечно нет.

Он покачал головой:

– Если бы я любил кого-то, я не мог бы дотерпеться.

– У нас целая жизнь впереди.

– Нет ничего лучше настоящего. Если Паулина примет меня, то мы сразу же поженимся!

Нахмурившись, Джейн молча смотрела на него.

– Ты правда так считаешь, что ты не смог бы дождаться?

– Если ты действительно любишь, то невозможно ждать. – Он замолчал в ужасе. – Боже, какой же я бестактный дурак! Не обращай внимания, Джейн. Я не имел в виду, что Стюарт не любит тебя. Черт, я все испортил! – закончил он, явно злясь на себя.

Он покраснел, но Джейн успокоила его:

– Не надо так расстраиваться. Ерунда. – Однако ее задумчивость не прошла. Девушка вспомнила, что многие ее знакомые влюбленные также не могли ждать. Когда Джейн, смеясь, спрашивала о спешке, они всегда заявляли, что просто хотят друг друга.

– Спасибо, Джейн. Я надеюсь, что прощен за свою импульсивность? Все люди разные. Мы не можем быть похожими.

– Нет… – Почему у нее должны быть сомнения? Она любила Стюарта, и он любил ее, почему же на нее так подействовало безотчетное заявление Тима: «Если ты действительно влюблен, то не можешь ждать».

– Кстати, – сказал Тим, меняя тему разговора, – что ты имела в виду, когда сказала, что, принимая решение о поездке, вы считали, что это того стоит? Твое мнение с тех пор изменилось?

– У меня сложные отношения с доктором Валласом, так что раскопки не оправдали моих ожиданий.

Он был явно озадачен:

– Я просто не могу этого понять. Вы что, поссорились или что-то в этом роде?

– Он находит ошибки во всем, что бы я ни делала. Дома меня ценили, а здесь считают, что я ничего не могу сделать правильно.