Текст книги "Инки. Быт, религия, культура"

Ткачество и ткани

Во влажном горном климате уцелело лишь несколько кусков ткани, изготовленной инками, но гораздо больше их найдено в прибрежных регионах империи. Благодаря сухому климату образцы тканых изделий инков сохранились здесь неповрежденными.

Шерсть являлась в горах главным сырьем для ткани. В основе ее естественной цветовой гаммы были коричневый, черный и белый цвета – если это шерсть верблюжьих. В небольших количествах шерсть получали также из меха вискачи и летучих мышей. На теплых землях выращивали хлопок шести натуральных цветов, который тоже был доступен инкам. Качество шерсти имело несколько степеней: руно викуньи брали, чтобы ткать самую тончайшую ткань, альпака оценивалась как второй сорт и обеспечивала основную массу обычной шерсти, а из грубой шерсти ламы делали в основном веревки и мешки для транспортировки продуктов. Растительные и, возможно, минеральные краски использовались широко, шерсть окрашивалась в самые яркие цвета, поскольку благодаря своей структуре она удерживает краситель лучше, чем хлопок. Для получения красителей молодые девушки собирали растения и окрашивали сырье до того, как сучили нить. Женщины пряли шерсть в любое время дня, в промежутках между другой работой, и даже когда гуляли или отдыхали. Волокна сучили вручную по часовой стрелке на тонких веретенах. Шерсть насаживалась на прялку – палочку с развилкой на конце – или обматывалась вокруг запястья. Нить вытягивали правой рукой, тогда как веретено свободно свисало или дергалось вверх-вниз, когда привязанную к нему нить скручивали (см. рис. 24). Толщина некоторых нитей не более чем в два-три раза превышала толщину современных машинных ниток. Использовались и одиночные нити, но чаще перед тем, как ткать, их скручивали вместе против часовой стрелки по две или больше.

Толщина нити зависила от того, что именно собирались ткать. На одеяла шла очень грубая нить – толщина ее в утке доходила иногда до 1 сантиметра. Ткань, из которой обычно делали одежду для повседневного ношения, называлась аваска. Сохранившиеся образцы свидетельствуют, что она чаще всего была одноцветной или в полоску за счет цвета нитей основы и утка, или на ней образовывались геометрические узоры, если в основу добавляли нити другого цвета. Вероятно, тяжелые ткани – стеганую или подбитую военную одежду – изготавливали мужчины.

Можно предположить, что инки усвоили некоторые ткацкие приемы, существовавшие в доинкские времена. Древние жители территории Перу умели пользоваться всеми теми приемами, какие только были в мире у мастеров, работавших на ручных ткацких станках. Наиболее совершенные образцы ткани и вышивок, обнаруженные на полуострове Паракас, датируются рубежом I – II вв. В период правления инков профессиональные ткачи и женщины из акльауаси создавали прекрасные ткани кумби для императора, жрецов и аристократии.

На кумби были вытканы многоцветные замысловатые узоры, обычно в технике гобелена. Такую ткань, вероятно, вырабатывали с использованием поплавков для пропуска нитей в схеме узора, а оставшееся свободное место могло быть после заткано или заполнено вышивкой из нитей других цветов. Обычно инкские ткани вышивкой не покрывались, но к нити утка часто крепились перья, или эти перья пришивали к ткани, что особенно нравилось инкам. Они вывозили цветные перья из джунглей, чтобы расшивать ими туники и накидки.

Но в обществе, где постоянно требовались ткани для одежды, которую носили в важных случаях, и где платье обозначало общественный и официальный ранг, рисунки и технические приемы неизбежно претерпевали стандартизацию. Только элита носила или использовала искусно сотканные и вышитые накидки, подобные тем, что найдены в захоронениях более чем тысячелетней давности.

Сложные технологии, известные древним перуанцам, включали технику гобелена (технику пропусков и вшивания) и ковровое переплетение. Вышивка выполнялась гладью, тамбурной строчкой, петлями или стебельчатым швом, образуя нечто вроде сетки, но на тканой основе. Техника пропусков использовалась в гобеленах и в легких тканях. На последних специализировались в области Чанкай на побережье, примерно в 1000–1532 гг. н. э. Здесь нити основы пересекались и скручивались вместе, образуя красивые кружевные узоры, включающие как абстрактные орнаменты, так и символические рисунки. Кроме этого, древние перуанцы знали технику парчи, в которой цветные рисунки дополнялись нитями каймы, и умели ткать двойную ткань. При создании двойной ткани два полотна ткутся одновременно на одном ткацком станке и в определенных точках нити основы переплетаются, отчего получается прямой и обратный узор; есть также примеры тройных и даже учетверенных тканей. Лоскутная техника, или техника смешанной ткани, и окраска узелков были известны с незапамятных времен. Техника батика, в которой участки, защищенные воском, остаются незакрашенными, использовалась главным образом на побережье. Простое вязание крючком и элементарная чулочная вязка также были известны. Нетканые методы плетения сетей, тесьмы, вязания крючком или на спицах, судя по найденным образцам, использовались по отдельности и в комбинации. Кайма оформлялась тканой полоской.

Древние тканые изделия показывают, что модели одежды сформировались уже во времена пещер Паракаса. Ткались куски, уже пригодные для использования, – прямоугольные или немного расширяющиеся за счет вплетения дополнительных нитей (см. рис. 47).

Рис. 47. Форма тканых отрезов была обычно прямоугольной, но можно было добиться некоторого разнообразия, стягивая нити утка или добавляя нити основы для расширения ткани

Ткацкий станок с ремнем, надеваемым на спину, также был известен за две тысячи лет до инкского периода, и пользовались им повсюду на территории Анд. Состоял он из двух параллельных реек, которые поддерживали нити основы: с одного конца он закреплялся на столбе, торчащем колышке или ветке, а с другого конца ко второй рейке был привязан ремень, проходящий вокруг талии ткача. Ткач или ткачиха, которые обычно сидели, могли варьировать натяжение нитей, наклоняясь вперед или откидываясь назад (см. рис. 24). Другой тип ткацкого станка, который ставили вертикально, инки также использовали. Он представлял собой вертикальную раму из четырех шестов, приставленную к стене, и применялся для изготовления широкой ткани кумби.

Рис. 48. Инкская шерстяная рубаха, 95 × 80 см

Как выглядела одежда инков и какими она была украшена рисунками, уже говорилось ранее. На некоторых инкских туниках были мелкие повторяющиеся геометрические узоры, тогда как на других цветные участки были крупными, широкими и яркими (см. рис. 48). Из выбора цветов явствует, что инки больше предпочитали искусственно смешанные, изысканные цвета, чем теплые естественные тона, излюбленные более ранними культурами. Среди сохранившихся туник есть шедевры: точно выполненный рисунок на них рассчитывался специально, чтобы схема его совпадала с формой туники. Другие менее удачны. В изделиях, выполненных из перьев, придавать единообразие некоторым рисункам, которые иначе не представляли бы собой единого целого, могли яркие цвета, структура и блеск перьев, что свидетельствует об определенном недостатке свободы в обращении с материалом.

Иногда ткани также украшались металлическими деталями. Фигурки, вырезанные из тонких, расплющенных молотом листов золота и серебра, нашивали по схеме узора. Найдены также круговые золотые браслеты, которые, вероятно, тоже нашивали на ткань.

В плетении корзин и циновок инки были непревзойденными специалистами, но эти изделия они воспринимали как сугубо утилитарные и, по-видимому, не испытывали особого желания их украшать.

Краски применялись трех основных первичных цветов, а затем шерсть подвергалась последующему окрашиванию, чтобы смешивать первоначальные цвета: синий и желтый, красный и синий, желтый и красный давали соответственно зеленый, фиолетовый и оранжевый; чтобы варьировать тона или оттенки получившихся в результате окрашивания цветов, использовали также разнообразие естественной окраски шерсти и хлопка.

Вариации от небесно-голубого до густо-синего, вероятно, получались при погружении в слабый или крепкий раствор красителя индиго. Ткань, извлеченная из ванны с индиго, синела под окисляющим воздействием воздуха.

Красный цвет извлекался из растительного и животного сырья. Наилучшим из известных источников является кошениль, которая вырабатывается жучком и собирается с кактуса опунция. Кошениль дает слегка карминный красный или черный – в зависимости от того, какой закрепитель использовался.

Желтый краситель можно извлекать из коры Chinus mollis (ложное перечное дерево), но известны, вероятно, и другие вещества» (по Д'Оркуру).

Глава 9
Религия и жизнь

Во времена, предшествующие инкскому завоеванию, население Анд поклонялось нескольким могущественным божествам, многочисленным идолам и священным местам, и многое из этого сохранилось под властью инков. Такова была их политика – оставлять покоренным провинциям значительную свободу верований, если люди подчинялись требованиям, налагаемым на них религиозными властями инков. Фактически божества, которым поклонялись инки, вошли в качестве главных в местный пантеон, которому пришлось уступить им пальму первенства. Но там, где инки сталкивались с древними и широко известными оракулами или святилищами, они оказывали им уважение, даже поклонялись и советовались с такими оракулами сами.

Согласно Сиесе, «инки верили, что существует Создатель всех вещей, и Солнце было их верховным божеством, которому они воздвигли великие храмы, они придавали значение бессмертию души и другим тайнам природы». Тем не менее религия инков, в своем общем приложении к повседневной жизни империи, первоначально не имела отношения ни к духовной жизни личности, ни к мистике. Скорее она была сформирована, чтобы обслуживать более практические цели, которые дополняли экономическую и социальную политику, отражающую реальную власть инков.

Однако не стоит думать, что практическая ориентация религии инков означала недостаток религиозного чувства со стороны людей. Наоборот, в основе тщательно структурированной религиозной теории лежали представления в высшей степени суеверной природы обитателей Андского региона. Человек должен был обеспечивать собственное благосостояние, тщательно выполняя все предписанные ритуальные требования и соблюдая каждую мелочь при отправлении культа. Это должно было гарантировать благоволение всех сил, чья власть, согласно их вере, проявлялась во всем, что их окружало. Любые неудачи или несчастья, свалившиеся на человека – не важно, относилось ли это к его физическому или экономическому состоянию, – рассматривались как наказание, наложенное сверхъестественными силами за проявленное невнимание, равно как и за неправильный поступок.

Взаимоотношения между инками и их божествами и относительная иерархия этих божеств в течение инкского периода показаны на космологической диаграмме Пачакути Ямки (см. рис. 49) и упрощенно на схеме (см. рис. 50). В этой модели Виракоча – Создатель – был как отцом, так и матерью Солнца и Луны, и Виракоча же, согласно Пачакути Ямки, обозначен как «Истинное Солнце». Солнце и Луна породили Венеру как «Утреннюю звезду» и Венеру – «Вечернюю звезду»; далее Утренняя звезда стала отцом Кама Пача (Владыка – Земля), от которого произошел мужчина, а Вечерняя звезда стала матерью Мама Коча (Владычица – Океан), от которой произошла женщина.

Рис. 49. Расположение инкских божеств на стене храма Солнца Кориканча в Куско (основано на схеме Пачакути Ямки)

Рис. 50. Упрощенная схема (согласно Р.Т. Зуидеме)

Виракоча

Природу этого божества трудно определить – его имя использовалось в таких разнообразных контекстах, что его, вероятно, необходимо рассматривать более как характеристику объекта, чем как четко определенное одиночное божество.

Сармьенто сообщает, что, по утверждению туземцев, вначале Виракоча создал темный мир без Солнца или Луны – они были созданы впоследствии, вместе с Громом, Звездами, Землей и Морем. И наконец, по его образу и подобию были созданы люди. Затем Виракоча, который был «бородатым», отправился, согласно верованиям, в путь по всей земле как распространитель культуры и шел, пока не достиг Манта, где и исчез за морем. Эти странствия кончаются в точности за границами ранней империи Тиауанако – Уари, и Сиеса идентифицирует Тикки Виракочу с великим божеством доинкского периода, связанным с Тиауанако. Сиеса (как и другие источники) также подтверждает существование влиятельного храма и идола Виракочи в селении Кача, остатки которого мы можем видеть и сегодня. Здесь, как говорили, Виракоча вызвал извержение вулкана в знак своего «недовольства» поведением людей. Однако в сообщениях об инках подчеркивается тот факт, что Виракоча был величиной неизвестной – «невидимым», – и видимым его образом является Солнце. Если так, то инки не строили храмы, вмещающие его образ, потому что он был слишком труднопредставимым. Но мы полагаем, что инки все же поклонялись ему в некоторых храмах доинкского периода, связанных с его культом, например в Пачакамаке; они также обращались к Виракоче через Уанакаури и выстроили храм в Каче, чтобы поместить туда его изображение, высеченное в камне; другое изображение Виракочи имело человеческий облик и помещалось в Кориканче, в Куско. Наконец, Пома писал, что Инка Пачакути пытался заменить прежний культ Солнца почитанием Создателя – Виракочи.

Как предполагает Зуидема, представление о Виракоче могло толковаться, по крайней мере инками, как до некоторой степени отвлеченное понятие. К примеру, Муруа сообщает, что Капак Юпанки, пятый Инка, попросил своих советников разрешить не то религиозную, не то философскую проблему: кто главнее – Солнце или Виракоча? После долгой дискуссии Капак Юпанки выбрал Виракочу, поскольку Солнце могло быть заслонено малейшим облаком. Инки прекрасно осознавали предсказуемость поведения Солнца и, следовательно, делали логический вывод, что ему кто-то отдает команды. Муруа сообщает, что именно Инка Капак Юпанки сочинил великолепный гимн в честь Создателя, в котором рассказывается, как тот вылепил и раскрасил мужчин и женщин и что именно в период его правления и произошло чудесное извержение вулкана в Каче! Однако Зуидема считает помещение Виракочи выше Солнца всего лишь проявлением противопоставления социальных слоев, а не всеобщим мировоззрением. Храм Солнца правителей Ханан Куско располагался в Урин Куско, а храм Кишуарканча, в котором традиционно служили жрецы из Урин Куско, находился в Ханан Куско.

Основа противопоставления между Виракочей и Солнцем выглядит следующим образом: Солнце связано с небом, огнем и горами. Виракоча связан с землей, водой и побережьем. С этой точки зрения Зуидема смотрит на противопоставление между Солнцем и Виракочей, а также между Ханан и Урин, как на противопоставление между небом и землей, а также между горными и прибрежными регионами, хотя ничто не свидетельствует, что жители побережья в качестве логического следствия воспринимали себя как низших по отношению к населению горных областей.

Солнце

В официальной структуре государственной религии инков Солнце традиционно возглавляло действующий пантеон. В качестве божественного предка династии Инков Солнце в рамках этой структуры играло доминирующую роль и ассоциировалось с верховенством и мощью инков.

Изучение инкскими астрономами движения солнца и двенадцатимесячный календарь по традиции тесно связаны с сельскохозяйственной практикой. Поклонение и культ Солнца и наблюдения за «Его» перемещениями имели чрезвычайно важное значение для людей, чей образ жизни был основан на сельскохозяйственной экономике. Солнце в холодном плоскогорье было «Дарователем Жизни», ведь его присутствие преобразовывало окружающую среду, вызывало созревание жизненно важного урожая, и не в последнюю очередь именно маисовых початков.

Главные инкские храмы, посвященные культу Солнца, правительство строило повсеместно на территории империи. В каждой области выделялись определенные земельные участки, которые обеспечивали содержание служителей культа и их помощников и где выпасали лам и выращивали маис, необходимый для ритуалов и жертвоприношений. Эти участки именовались «землями Солнца», и культ Солнца поглощал большую часть произведенной на них продукции. При этом другие культы, включая местные верования, также получали обеспечение с этих земель в пропорции, соответствующей их значению. В действительности, как предположил Кобо, эти участки рассматривались как «земли Религии», которые были поделены между различными культами. Монастыри Девственниц Солнца и Избранных Женщин, именуемые акльауаси, также снабжались продукцией с «земель Религии».

Главным храмом религии инков был Кориканча в Куско, и в его самом большом и богатом святилище содержалось изображение Солнца «громадной величины и сделанное из золота». Несколько изображений Солнца известны (по крайней мере, два из них попали в руки испанцев), и, судя по описаниям, они представляли Солнце в виде огромного золотого диска размером с человека, с лучами, расходящимися от человеческого лица. Сармьенто сообщает, что у Инки Пачакути было еще два изображения Солнца, изготовленных для Кориканчи: одно, называвшееся Виракоча Пачайачачи, представляло Создателя и было установлено справа от образа Солнца; другое, Чуки Илья, изображало бога Грома и располагалось слева от Солнца.

В большинстве храмов Солнца, построенных в провинциальных столицах, о Создателе упоминаний не было, и в них другие небесные боги служили Солнцу. Тем не менее Муруа пишет, что, когда Уайна Капак переехал со своим двором на жительство в Томебамбе, он построил следующие святилища:

«…и [Уайна Капак] выстроил там дома Создателя, Солнца и Грома, как в Куско, и он дал им земли, слуг и стада в том же порядке и по обычаю, принятому в Куско, и, кроме того, он устроил главную уаку, которая была наиболее почитаема и уважаема в Куско, именуемую Уанакаури, и также все другие уаки из окрестностей Куско, все в том же порядке и расположении, как они находились в Куско, и на площади он построил сооружение для усну, которое индейцы прозвали Чукипильяка [землетрясение], чтобы жертвовать чичу Солнцу, когда он пил с ним».

Важные ритуалы, связанные с предком инков – поклонение и другие важные церемонии, – происходили на Уакапата, Священной площади Куско. Крепость Саксайуаман также часто именовалась «Домом Солнца». Этот религиозный аспект ее, возможно, символически представляет мощь инков, особенно поскольку крепость также называлась «Домом Инки», а одна из ее башен звалась Сунтуруаси.

Бог Грома

Гром считался слугой и посыльным Солнца. В горной местности поклонение ему было связано с представлением о Венере как об Утренней звезде. Гром, или бог Погоды, именовался Ильяп'а или Ильяпа (слово, в котором объединяются понятия грома, молнии и удара молнии). Молитвы о дожде были адресованы ему. Дождь шел, как говорится в поэме (см. главу 2), когда он разбивал кувшин с дождем, который держала его сестра. Кобо описывает его как человека, составленного из звезд на небе, который в одной руке держит дубинку, а в другой пращу. Его одежды сияют, блистая молниями, когда он поворачивается, чтобы выстрелить камнем из своей пращи, – и гром гремит, когда этот камень разбивает кувшин, вызывая дождь. Поскольку присутствие этого божества ощущалось повсеместно, святилища для поклонения ему были широко распространены. Для него устраивались особые жертвоприношения, и связь с ним нужно было устанавливать с самых высоких мест.

Инка Пачакути выбрал Инти Ильяпу (бога Грома) своим личным гуанки (хранителем или «братом»), поскольку тот явился ему, говорил с ним и дал ему змею с двумя головами в качестве знака отличия и чтобы охранить его от несчастий. Инка брал этот символ с собой в сражения.

Луна и звезды

Дополняла мужчину-Солнце Мама Килья (Мать Луна). В то время как Инка был представителем Солнца на земле, его сестра-жена, койя, ассоциировалась с Луной. Луна представлялась в виде женщины и имела большое значение при расчете месяцев и для регулирования календаря праздников. Ей поклонялись в отдельном святилище, обособленном от святилищ ее мужа-Солнца, которому она служила. Ее святилища, украшенные серебром, обслуживались жрицами.

Звезды, из которых главной представительницей была Венера, рассматривались как дети Солнца и Луны. Им, а также созвездиям, поклонялись в убеждении, что они заботятся обо всех созданиях. Считалось, например, что у каждого вида птиц и животных есть свой покровитель; группы звезд также рассматривались в качестве покровителей определенных видов деятельности. Плеяды (колька, что означало «житница») повсеместно почитались всеми общинами и семьями, поскольку люди верили в то, что именно это созвездие отвечает за сохранность зерна. Другая группа звезд – Лира, или Южный Крест (Уркучильяй – «многоцветный самец-лама») – рассматривалась в качестве пастухов, которые, согласно верованиям, заботились о сохранении стад. Катачильяй, «второй лама», немного поменьше, сопутствовал Уркучильяю.