Текст книги "По ту сторону любви"

Комок застрял у нее в горле. Ей было трудно говорить:

– И что Морган?

– Ну, сначала он отказался, и очень зло, но потом со Стивеном прибавилось проблем, и Морган не мог с ним справиться. Тогда он согласился поехать за тобой.

Дина побледнела как смерть. Каждый удар сердца с болью отдавался в груди. Ее темные глаза горели беспокойным огнем. Неужели Морган приехал за ней только из-за денег? Он был честолюбив. Она всегда это знала. Достаточно было только взглянуть на всю модернизацию и расширение владений Кирстен-Вайн-ярдз, чтобы понять, как он относится к виноделию. Мог ли он со стороны наблюдать, как она станет хозяйкой всего этого! Неужели Морган так расчетлив, что только поэтому женился на ней? Или она несправедлива? Может быть, он действительно ее любит? И искренне беспокоится за Стивена? О, как ей хотелось верить ему, но сомнения снова одолели ее. Как всегда, ее старая неуверенность не позволяла ей верить, что он любит ее саму по себе.

Когда она спускалась вниз, готовая к свадебному путешествию, ее сердце было переполнено страданием. Морган ждал ее, широкоплечий и красивый в синем костюме. Его глаза смотрели на нее тепло и преданно, и она покраснела. Никогда в жизни она не была так уверена в своей безнадежной любви к нему. Он взял ее ледяную руку и помог сойти вниз.

Его прикосновение вызвало бурю чувств в ее сердце. Она улыбнулась, несмотря на раздиравшие ее сомнения. Время остановилось, пока они смотрели друг на друга. Потом, взявшись за руки, они направились к выходу, осыпаемые рисом и добрыми пожеланиями. Он посадил ее в свой пикап и взобрался сам. Ее нервы были как натянутые струны. Она рассматривала его ухоженные руки, лежащие на руле, и вспоминала, как они нежно ласкали ее. Пряный аромат его одеколона приятно возбуждал ее. Она ужасно хотела его, и ей было невыносимо думать, что он ее не любит.

Морган посмотрел на нее и хриплым голосом сказал:

– Я целый день ждал настоящего поцелуя от своей невесты.

Она готова была упасть в обморок от его взгляда. Мысль о том, что вся его доброта фальшива, была невыносима. Она не шелохнулась, когда он придвинулся и с силой прижал ее к себе. Ее черные волосы рассыпались по его плечам. Она знала, что друзья наблюдают за ними, и мечтала поскорее уехать. Но он забыл обо всем, держа в объятиях прекрасную женщину, свою маленькую пленницу. Он наклонился к ней и, приоткрыв рот, впился в ее губы страстным поцелуем.

Ее трясло от стыда и вожделения. Он завел мотор и, когда она отодвинулась от него на безопасное расстояние, обхватил ее хрупкие плечи одной рукой, прижал к себе и молча поехал. Всю дорогу до мыса Марин она нервничала. Он, казалось, не замечал, как ее волнует его близость.

Как она любила и желала его! Но ей не хотелось заманить его в ловушку брака по расчету.

Что же ей делать? Теперь они муж и жена.

Если она ничего не скажет, будет ли у них все по-прежнему? Стоит ли продолжать эту ложь? Она не заставляла Моргана жениться на ней. Смогут ли они теперь наладить совместную жизнь? Они будут растить своего ребенка, и ясно, Морган будет к ней хорошо относиться. Его страсть к ней очевидна. Но почему ей этого мало?

Она снова вспомнила его ядовитую усмешку в Швейцарии, когда он говорил, что не любит ее, а просит ее вернуться домой ради ребенка. Он, разумеется, не упоминал о деньгах, но его слова застряли у нее в голове: “Я хочу тебя, как любую красивую женщину, а поскольку мы собираемся вместе жить, то почему не получать от этого удовольствия”.

Неужели это и есть его истинное отношение? Сейчас он говорит, что любит ее, но правда ли это? Неужели их брак только брак по расчету? Он никогда не говорил о завещании деда, не это ли свидетельство его дурных мыслей?

Когда они добрались до Стинсон-Бич, ее тошнило от ухабистой дороги. Она даже не замечала очарования прибрежной деревни, приютившейся между узкой полосой берега и покрытыми зеленью холмами. Морган остановился у дома на самом берегу, высадил ее, а сам поехал обратно в город купить еду.

– Я не думаю, что нам сегодня захочется идти куда-нибудь ужинать, – сказал он, прежде чем уехать. – Отдохни, я скоро вернусь.

Он поймал ее взгляд и не мог оторваться от ее помрачневшего лица. Ее сердце колотилось от переполнявших чувств. Скажи ему. Поделись с ним своими сомнениями! Может быть, он все объяснит. Но она не нашла в себе сил и отпустила его, ничего не сказав. Она решила вести себя как ни в чем не бывало. Восемь лет она была одна, разве не стоит теперь попробовать удержать то, что у нее есть?

Она сидела на деревянной скамейке во дворе, грустно глядя на прибой, когда Морган вернулся. Он намеренно хлопнул дверцей машины, чтобы она оглянулась, и так обворожительно улыбнулся, что у нее зашлось сердце. Он переоделся в старую водолазку, джинсы и кроссовки. Грубая одежда только подчеркивала его мужественность. Он в несколько прыжков оказался около нее на скамейке.

– Как красиво, правда? – прошептал он, нежно гладя на нее сверху вниз.

– Да. – Она смотрела на воду, а он на нее.

– Как от тебя хорошо пахнет. Его голос был мягким и завораживающим, и она улыбнулась ему как-то неопределенно.

– Почему ты улыбаешься? – прошептал Морган, обдавая ее висок теплым дыханием.

– Я думала, ты не заметишь, что я надушила волосы.

Одной рукой он обнял ее плечо, другой стал перебирать темную копну ее волос.

– Когда ты поймешь, что я замечаю в тебе все? – произнес он бархатным голосом.

Его прикосновения вызывали бурю чувств. Он быстро поцеловал ее в губы.

– Дина, ты хочешь ужинать или… – Он не отрываясь смотрел на ее мягкие губы.

Он намеренно не закончил вопроса. Она подняла на него несчастные глаза. Его рука все еще лежала на ее плече, и, когда их глаза встретились, он другой рукой начал развязывать шелковые ленты вокруг шеи, развевающиеся на ветру. Он расстегнул пуговицу и поцеловал ее в ложбинку на шее. Ее пульс бешено забился, и она прижалась к нему.

Его губы, теплые и соблазнительно влажные, приникли к ее губам в долгом, сладком поцелуе. Дина задрожала в его сильных мужественных руках.

Морган продолжал медленно возбуждать ее, пока она не стала умирать от желания. Для нее больше не имело значения, что он ее не любит и женился только из-за денег. Как ни странно, ее сомнения вызывали еще большую страсть. Как ей хотелось разбудить его душу, доставляя удовольствие своим телом!

Он поднял ее на руки и понес в дом. Там он положил ее на грубую кровать, стоящую в спальне. Их глаза встретились.

– Ты красивая женщина. Дина. Лучше бы ты была уродиной.., и старой.., и толстой… Но мне кажется, я любил бы тебя и такой. – Он с трудом сдерживал свою страсть.

Ей были невыносимы его признания, что он хотел бы ее ненавидеть. Но и она хотела бы ненавидеть его! Она окинула взглядом его могучую фигуру. Какое право он имел быть таким мужественным, таким ужасно привлекательным? Какое право он имел играть ее чувствами, если хотел только использовать ее?

Она лежала под ним, такая соблазнительная, распутная. В ее потеплевших сияющих глазах застыло приглашение.

– Я весь дрожу, когда ты смотришь на меня так, – улыбнулся он.

– А что происходит со мной, когда ты делаешь то же самое? – Она нежно провела рукой по его подбородку. И вдруг выстраданные слова сорвались с ее губ:

– Морган, почему ты женился на мне?

Он долго и пристально смотрел на нее. Ее плоть трепетала от этого взгляда, как от физической ласки. Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

– Потому что должен был, – сказал он наконец, не подозревая, что его ответ причиняет ей боль. – И хватит вопросов, любимая.

Она хотела было протестовать, но он страстно поцеловал ее, на этот раз окончательно лишая способности логически мыслить или спорить. Огонь закипел в ее жилах, и она стала отвечать на его поцелуи так же страстно. Ее пальцы ласкали под водолазкой тепло его кожи.

Она слишком хотела его, чтобы сопротивляться могучему магнетизму его мужской привлекательности. Он горел желанием, пока снимал с нее одежду, обнажая ее красоту и вновь узнавая ее самые интимные секреты. Он содрал с себя свитер и бросил его в сторону, так что ее пальцы свободно заскользили по его твердой, гладкой от напрягшихся мускулов спине.

Морган целовал ее все более требовательно.

– Люби меня, Морган. Ну пожалуйста. Я не могу больше ждать, – едва дыша, умоляла Дина.

– У нас впереди целая ночь.

Морган окончательно разделся и, обуреваемый страстью, лег рядом, нежно притянув ее тело к себе. Она тихо вскрикнула в пароксизме экстаза, выдавая свое нетерпение.

Наконец они слились в охватившем обоих пламени страсти, и этот вихрь кружил их до тех пор, пока не взорвался горько-сладким удовлетворением. Они продолжали оставаться в объятиях друг друга после этого разрушительного облегчения, слившись воедино и слушая биение своих сердец, переживших огромное счастье.

Но душа одного из них осталась неудовлетворенной.

Глава 10

Сквозь тонкие рамы в дом проникал запах соли и водорослей. Океан штормило. Звуки и запахи напоминали Дине их первую ночь любви много лет назад. Казалось, все это было в прошлой жизни. Та наивная девочка была незнакомкой с черными как смоль волосами из романтической мечты. Тогда, когда она впервые отдалась ему, она поняла, что будет любить его всегда. Как горячо она поверила его клятвам! В какой отчаянной растерянности она оказалась, узнав вскоре после этого, что он женился на Холли!

Страсть прошла, и Дина лежала в постели, чувствуя холодную пустоту внутри. Она теплее укуталась в одеяло и легла ближе к Моргану, чтобы согреться, но это не помогало. Даже его пылающее тело не могло согреть окоченевшую душу. Сомнения раздирали ее на части. Она не выдержит такой жизни – любить его до безумия и сомневаться во взаимности. Для его же блага она должна узнать правду, даже если ей это будет стоить брака с Морганом.

Она не останется с ним, как бы ни любила его и Стивена, если Морган не любит ее. Она найдет способ регулярно навещать ребенка, но он” не может приковать к себе Моргана только потому, что он боится потерять свою власть над Кирстен-Вайн-ярдз. Она оставит ему виноградник и уедет в Техас, где у нее есть своя работа. Сердце заныло при мысли о будущем, унылом и пустом. Как она снова сможет жить без него? О, как… Комок застрял у нее в горле, и глаза наполнились горькими слезами.

– Что случилось. Дина? – раздался его приятный голос рядом с ней.

Она испуганно вскочила с постели. Он попытался обнять ее, но она увернулась.

– Н-ничего, – ответила она бесцветным голосом. Она чувствовала себя слишком уязвленной и растерянной, чтобы объясняться. – Я не хочу сейчас разговаривать.

– Черт побери, что случилось? – сказал он с ноткой раздражения. – А я хочу поговорить немедленно. Что-то мучило тебя еще до отъезда сюда. Я ждал, пока ты мне расскажешь, а ты вместо этого плачешь в постели и не даешь до тебя дотронуться.

– Нам надо подождать, пока я правду в себя.

Воцарилось долгое молчание, затем он заговорил медленно и едко в холодной темноте:

– Я не люблю откладывать на потом. Мы только что занимались любовью, а теперь ты ведешь себя так, будто презираешь меня.

– Раз уж ты хочешь знать, я подслушала твой разговор с дедушкой в библиотеке и, когда я у него спросила, он мне все рассказал. Неудивительно, что ты не сказал мне о его болезни, Морган… – Ее голос был резким и осуждающим.

После неловкого молчания он спросил:

– И что это означает?

Она посмотрела на его чеканный профиль. В темноте выражение его лица казалось более решительным, чем обычно.

Невзирая на страх, она сказала:

– Ты боялся, что я заставлю тебя приехать за мной в Швейцарию.

– Хватит ходить вокруг да около, скажи, к чему ты клонишь.

– Дедушка сказал, что, когда он умрет, он оставит мне контроль за виноградниками.

– И ты думаешь, что я приехал за тобой и женился, чтобы завладеть Кирстен-Вайн-ярдз?

Она чувствовала себя слишком несчастной, чтобы говорить. Если бы он разубедил ее и сказал, что любит!

– И ты в это поверила, Дина? Она молча кивнула.

– Я думала, может быть…

– К черту “может быть”! Говори как есть. Всю мою чертову жизнь меня отвергали. Я научился с этим справляться, справлюсь и на сей раз.

Он отбросил одеяло и спустил ноги на ледяной пол. Она уставилась на него.

– Что ты делаешь? – спросила она мягко.

– А ты что думаешь? Я ухожу. Контролируй себе на здоровье свой Кирстен-Вайн-ярдз.

– Уходишь. – Одно это слово резало сердце на куски. Она с болью наблюдала за всеми его движениями. На его загорелом теле играли мускулы, когда он одевался и торопливо застегивал рубашку. Он был похож на льва в клетке.

– Ты назвала меня амбициозным. Дина. Неужели тебе хотелось, чтобы виноградник пришел в упадок, а винодельня рухнула у тебя перед носом? Я не знаю, что ты от меня хочешь. Но это не имеет значения, потому что я не могу измениться даже ради тебя. Да, я хочу остаться на винограднике. Я всегда этого хотел, но только ради тебя. Я влюбился в тебя, когда тебе было всего шестнадцать лет. Я чувствовал, что у нас много общего. Мы оба аутсайдеры, вынужденные бороться за свое место в жизни. Но ты поверила газетным вракам. Я не осуждаю тебя. Когда я увидел, что ты меня ненавидишь, я посвятил себя работе, чтобы забыться, и постепенно втянулся в виноделие и виноградарство настолько, что ничем больше не стал интересоваться. Позже, когда я решил, что ты меня любишь, а ты уехала к Эдуарду, я чуть с ума не сошел и тогда женился на Холли. Стивен и Кирстен-Вайн-ярдз были для меня всем.

Он долго молчал, а потом продолжил:

– Ты чем-то напоминаешь мне мою мать, Дина. Не возмущайся. Она была не таким уж чудовищем. Понимаешь, она, несмотря на успех и славу, верила в себя не больше, чем ты. Вот почему ей мало было одного мужчины. Она хотела постоянно слышать от многих, что красива и желанна. Она дала окружить себя лизоблюдами, которые только использовали ее. Это и превратило ее в параноика. Она не была уверена даже во мне. Даже любовь сына казалась ей недостаточной. Я был единственным мужчиной, которого она не могла прогнать. Когда я вырос, она стала думать, что я не бросаю ее из-за денег. На самом деле это было вовсе не так. Я любил ее и хотел, чтобы и она меня любила. Как это ни парадоксально, Дина, но именно от любви к ней я совершил это безумство и попал в такую беду. Но ты должна знать, она, видимо, пересмотрела свои взгляды на некоторые вещи, потому что, когда умерла три года назад, оставила мне все свое состояние. Я думаю, таким образом она дала понять, что все-таки любила меня. Теперь, благодаря ей, я богатый человек. Мне не нужны твои деньги. И не были нужны никогда. Я женился на тебе не из-за твоих виноградников, а только из-за любви к тебе. Но какого черта мне жить с женщиной, которая не верит ни в себя, ни в меня. Я это уже проходил и больше не желаю. ТЫ уже однажды меня бросила. И когда-нибудь ты опять сделаешь то же самое. Он надел ботинки.

– Ты куда собрался?

– Какое тебе дело?

– Ты вернешься?

Он ничего не сказал и кинул на нее злобный взгляд. Потом вышел, хлопнув дверью.

Слезы хлынули из глаз и потекли по ее бледному лицу. Она уткнулась в подушку и рыдала до тех пор, пока не выплакалась. Теперь она была абсолютно спокойна. Его последний злой взгляд унес все ее сомнения, но не слишком ли поздно? Впервые в жизни она уже не чувствовала комплекса неполноценности. Она была достойна любви, как и все. Почему ей это раньше не приходило в голову?

Она встала с постели и не спеша оделась. Морган любит ее, это несомненно. Как она ошибалась! Она его невыносимо ранила. Если он не вернется, она будет искать его и попытается объяснить свое оскорбительное поведение.

Прошло два дня, а Морган не возвращался. Дина была в отчаянии. Должно быть, он пошел пешком или уехал на попутной машине, потому что оставил ей пикап и ключи. Дина в одиночестве гуляла вдоль берега, собирая щепки и бесцельно кидая их в океан.

В момент особого беспокойства она позвонила домой и поговорила с Брюсом и Стивеном.

– Мы не ожидали твоего звонка во время свадебного путешествия, – сказал Брюс весело.

– Я соскучилась по вам обоим, – прошептала она.

– Как Морган?

Своим вопросом дед ответил на ее вопрос. Моргана дома нет.

– Хорошо, – соврала она.

Она быстро поговорила со Стивеном и повесила трубку, мысленно задаваясь вопросом: куда ушел Морган и как его найти?

Два дня ожидания повергли ее в уныние. В четырех стенах без Моргана она почувствовала клаустрофобию. Импульсивно она решила завести пикап и отправиться на поиски. Черкнув ему на всякий случай записку и прикрепив ее к холодильнику, она вышла из дома. Она не знала, с чего начать, и наугад поехала к Пойнт-Рейес, где волны разбивались с оглушительным грохотом о вытянутый вдоль всей одиннадцатимильной полосы опасный берег. Дул холодный ветер, и в парке никого не было, кроме группы туристов, кутающихся в теплые пальто.

Чувствуя себя потерянной и одинокой, она пошла вдоль скал, поросших густым кустарником. Поднимающийся зимний туман смягчил краски леса и посеребрил поверхность океана.

Наконец Дина так продрогла, что снова влезла в пикап и поехала обратно к Стинсон-Бич. Вдруг она сообразила, что замок подруги Моргана, замок, где она впервые отдалась Моргану, находится где-то поблизости. Она решила поискать его. Она надеялась, что Моргана приведет туда ностальгия, так как знала, что это место для него своеобразная гавань, где он время от времени бросает якорь.

Через час она нашла узкую частную дорогу, которая вела через густую эвкалиптовую рощу к замку. Она вспугнула лису, выскочившую из-за дерева прямо под колеса.

Замок стоял на самой вершине холма, как могучий страж, глядящий на океан из своего гранитного укрытия. Окна были закрыты ставнями. Дом выглядел необитаемым. Дина выскочила из машины, побежала к парадной двери и постучала. Никто не ответил на ее отчаянный стук, и ей захотелось сесть на ступеньки и зарыдать. Но она взяла себя в руки и решила побродить вдоль берега, где они с Морганом так любили друг друга когда-то.

Серый день придавал необычное очарование знакомому ландшафту. В бухточке резвились тюлени. Плотный туман повис над горами. Она немного полюбовалась прибоем. Затем горько вздохнула, слишком расстроенная, чтобы наслаждаться видами.

Как во сне, она шла по берегу, где они скакали на лошадях. Чайки низко летали, задевая мокрый песок. Она остановилась вытряхнуть из туфель песок как раз возле той самой эвкалиптовой рощицы на берегу, где он лишил ее невинности. Острый запах листьев шелестящих деревьев смешивался с запахом океана, и нахлынувшие воспоминания вызвали такую боль, что Дина решила поскорее уйти.

Спотыкаясь, она побежала назад. Вдруг она заметила высокую темную фигуру в тени деревьев. Красный капюшон развевался на ветру. Лицо человека было закрыто монашеской сутаной.

Сердце Дины часто забилось.

– Морган, – прошептала она с надеждой в слабом голосе. Длинные, изящные пальцы откинули сутану в стороны, и женский голос, один из самых знаменитых в мире, произнес:

– Вы ошиблись.

Она все еще была красива, несмотря на возраст. Ее великолепные огненно-красные волосы растрепались от порывов ветра. Ее обаяние было неподвластно возрасту. Ее собственная харизма была немного сродни мистике Греты Гарбо.

– Простите, я не хотела вторгаться, – сказала Дина нерешительно. – Я пришла только…

– Я знаю, почему ты пришла, – раздался чувственный, хрипловатый голос, который Дина слышала в сотнях фильмов. В знаменитых топазовых глазах сквозила древняя мудрость.

– Да?

– Ты пришла за ним. – Это было утверждение.

– Да.

– Даже после того, как ты от него отказалась.

– Я была так не права, – прошептала Дина, удивляясь, откуда эта женщина все знает.

– Ты, должно быть, очень его любишь.

– Я думала… Я считала…

– Многие считают его не таким, какой он на самом деле. Я знаю его с детства. У меня никогда не было ребенка. Как я завидовала его матери! Когда-то она была моей близкой подругой. Наверное, ты об этом читала.

Дина молча кивнула, не прерывая.

– Вначале Тереза хотела Моргана. Он был дитя огромной любви с человеком, который не поддался ее воле. После очередного скандала он ее бросил и уехал за границу. С тех пор Тереза очень изменилась. Она стала много пить, часто менять мужчин. Когда родился Морган, она обвинила его во всех своих неудачах. Он все больше походил на своего отца, и это мешало ей его забыть. Она перенесла всю злость на сына. Она часто обижала его; но я думаю, по-своему он все же любил ее. Иначе не произошла бы та трагедия, которая окончательно развела их.

– Что случилось в ту ночь на самом деле? Морган так и не рассказал.

– Он устал говорить правду и называться лжецом. Тереза призналась мне, что солгала, чтобы спасти свою шкуру. У нее, как всегда, был очередной любовник. Это был необычайно властный, грубый, со скрытыми пороками человек, умевший на публике быть очаровательным. Он был единственный после отца Моргана, имевший над Терезой власть, но это была совсем другая, ужасная власть. Тереза попыталась сопротивляться, и они стали яростно ссориться дома. Он иногда бил ее и угрожал, что будет еще хуже. Моргану было семнадцать лет, и он редко бывал дома. А потому не знал, что происходит. Может быть, он просто не хотел знать. У него была своя машина, свои друзья. Он предпочитал держаться подальше от матери и от ее любовников, в их присутствии старался не появляться дома. В ту злополучную ночь Тереза и ее любовник, думая, что Моргана, как обычно, нет дома, начали ссориться. Ссора приняла жестокий оборот. Любовник страшно избил Терезу, а Морган, услыхав шум борьбы, прибежал помочь матери. Они оба избили Моргана до полусмерти, а потом Тереза сообщила, что это он избил ее. Морган был известен своим бурным нравом, так что ей легко было убедить власти. Это предательство Терезы окончательно ожесточило Моргана. Он почувствовал себя полностью отверженным. Он пытался защитить ее, а она отплатила публичным издевательством и устройством в ту ужасную школу, скорее напоминающую тюрьму. Для такого мальчика, как Морган, страшнее трудно придумать. Всю жизнь он хотел любви.

– Где мне его найти? – умоляла Дина в отчаянии. – Я должна увидеть его и попытаться объяснить…

– Он очень разозлится на меня, если я тебе скажу, – проворковала живая легенда.

– Не верю, чтобы вы кого-нибудь боялись.

Она засмеялась своим грудным бессмертным смехом.

– Я слишком стара, чтобы бояться, девочка. Он в доме. Любуется океаном. Я провела последние два дня и две ночи в отвратительной компании. Почему я вышла погулять, как ты думаешь?

– Я стучалась в парадную дверь. Никто не открыл.

– Должно быть, не слышно на верхних этажах. Когда слуги уходят, я никогда не открываю дверь. Иди с обратной стороны дома, детка. Поднимись по лестнице на второй этаж. Его дверь последняя. Там не заперто. Я только что вышла.

Дина побежала к дому. Затем остановилась, вспомнив, что должна поблагодарить эту всемирно знаменитую женщину с волосами из пламени, но женщина исчезла в гуще леса. В своем нервном состоянии Дина могла принять актрису за плод воображения или фантастический сон.

Снова Дина бежала по мокрому песку. Пронизывающий ветер трепал волосы, проникал ледяным холодом под тонкую одежду. Наконец она добралась до заветных ступенек и начала подниматься. Перед закрытой дверью комнаты Моргана она остановилась в нерешительности, сердце отчаянно колотилось, глаза, как два темных озера, излучали любовь, боль и страх одновременно. Едва Дина прикоснулась к ручке двери, как порыв ветра распахнул ее настежь. Дина вошла внутрь маленькой, изысканно обставленной комнаты. На окнах висели зеленые шелковые занавески. Вовсю полыхал огонь в камине. Дверь никак не закрывалась.

– Вполне драматическое появление, моя дорогая, – послышался глубокий голос Моргана, полный сарказма. – Ты зря пришла.

Она подбежала к нему. Он прислонился к камину и смотрел на нее сверху вниз с такой холодностью, что ей захотелось умереть.

– Я была не права, – начала она. – О, так не права! Ты не должен ненавидеть меня, Морган. Пожалуйста.

Его холодный непреклонный вид остановил ее жалобную речь. Она отвернулась, дрожа, не зная, что делать, чувствуя себя совсем несчастной. Ей стало ясно, что уже слишком поздно. Он никогда не сможет больше поверить ей, и это не его вина.

Он беззвучно пошевелился. Затем она ощутила, как его руки обвились вокруг нее, и она отчаянно задрожала, когда он прижал ее к себе.

– Я не ненавижу тебя, – сказал он очень мягко. Вдруг он с силой сжал ее в своих объятиях. – Я никогда не смогу ненавидеть тебя. – Он зарылся лицом в ее волосы.

– Я была не права, что не доверяла тебе, – прошептала она. – Я просто не хотела привязывать тебя к себе деньгами. Я собиралась отдать тебе Кирстен-Вайн-ярдз и дать тебе свободу.

– Я никогда не буду свободен без тебя, любовь моя. Когда ты наконец это поймешь?

– О Морган.

Они страстно поцеловались, крепко прижавшись друг к другу. Потом он отпустил Дину, взял ее руку и поднес к губам.

– Я думала, ты уже никогда не вернешься, – проговорила она.

– Я не могу жить без тебя, как бы я на тебя ни злился, Дина.

– И я без тебя.

Он нежно убрал волосы с ее щеки.

– Скоро мы расскажем Стивену, что ты его настоящая мать. Нашему сыну. Дина. Одна мысль об этом переполняет меня неописуемым счастьем. – Он сжал ее руку еще сильнее.

– Нет, Морган, – прошептала она. – Давай немного подождем. Он еще слишком мал, ему будет трудно понять. Он и без того сейчас счастлив. Пусть у него пока не будет потрясений. Когда-нибудь, когда он подрастет…

– Решай сама, У подножия замка, сверкая в свете заходящего солнца, темные волны разбивались о светлый берег. Морган подвел ее к окну, и, держась друг за друга, они любовались бурным, открытым ветру океаном.

– Здесь мы впервые стали принадлежать друг другу, – сказал он нежно.

– И здесь мы снова нашли друг друга, – ответила она, чувствуя трепетную радость от его взгляда.

– Да, – пробормотал он. Его глаза потеплели. – Мы будем счастливы, ты и я. Я буду для этого много работать, обещаю тебе!

– Я уверена, – ответила она. – Ты всегда был предан работе. – Ее лицо сияло от простодушной радости.

– Может, мне стоит прямо сразу начать посвящать себя этой задаче, – прошептал он, приблизившись к ее губам. – Ты необыкновенно красивая женщина, – закончил он спокойно.

Морган прижался к ней губами и долго целовал. Она стонала и не могла вздохнуть. Она слышала, как гулко бьется его сердце. Чувствовала всем телом, как он жаждет ее, возбуждает ответное желание. Он принадлежал ей, и так будет всегда.

Не теряя времени на нежность, он схватил ее на руки и опустил на кровать. Не прекращая целовать, он раздел ее. А затем погрузил свое тело в ее расслабленное тепло, и, как всегда, страсть, всецело охватившая их, была сильнее всего на свете, по ту сторону любви.