Электронная библиотека » Энн Пэтрик » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "Поединок сердец"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 15:31


Автор книги: Энн Пэтрик


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Теперь все эти мечты развеялись. Паола смотрела на его каменное лицо и бесстрастные глаза. Почему он не может понять? Он так рационален, так логичен. Почему же не желает признать и понять ее интересы?

С жестким выражением лица он произнес:

– Если ты действительно любишь меня, то забудешь об этой ерунде.

Она с трудом сглотнула.

– Это звучит как ультиматум.

– Это и есть ультиматум. Если ты отправишься в Алабаму, то забудь обо мне и о наших отношениях.

Колкие слова будто повисли в воздухе между ними.

У нее все задрожало внутри от несправедливости, от того, что он не желает ее понять. Если бы он хоть на секунду попытался заглянуть в ее внутренний мир, то не стал бы судить столь категорично. Нет, он вовсе не изменился. Она просто тешила себя иллюзиями все последние недели, ожидая, что он примет ее такой, какая она есть.

Паола наклонила голову. Может быть, попробовать еще раз? Она чувствовала—вот он напротив, такой натянутый, непреклонный, суровый, ждет ее решения.

Да, он не оставил ей выбора.

– Мэтт, – вкрадчиво обратилась она. – Я так люблю тебя, но я не могу оставить надежду доказать тебе это. Я думала, ты уважаешь мои интересы, но вижу, что тешила себя обманом. Тебе нужна женщина без цели в жизни такая, которая сделает положенную стойку по первой команде. Я не та, что тебе нужна, Мэтт. – Она печально покачала головой. – Я никогда не буду безвольной куклой.

Он встал. Лицо напряженное, на скулах играют желваки, в глазах мертвенный холод и бесстрастие.

– Значит, ты едешь в Алабаму.

– Да.

Осторожно он положил на стол салфетку, отодвинул стул, отвернулся. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как он прошествовал по столовой, услышала, как снял с вешалки плащ, подошел к двери. На мгновение воцарилась абсолютная тишина: слышно было лишь тиканье часов да биение собственного сердца.

Затем громко и яростно клацнула входная дверь – будто пронзивший тишину выстрел.

13

Следующие восемь дней стали самыми тяжелыми в жизни Мэтта. Рождество без Паолы. Погода, которая вдруг стала серой и дождливой. Да и он сам потерял интерес ко всему. Работа, которая обычно доставляла ему большое удовлетворение, теперь мало что значила. Его дом оказался скучным и тусклым. Все точно затянулось серой паутиной, померкло.

– В чем проблемы? – спросил Рори в пятницу между Рождеством и Новым годом, когда Мэтт обратился к нему. – Я сделал что-то не так?

– Нет, конечно, нет. – Мэтту сразу стало не по себе. Унылым голосом он спросил: – У тебя не найдется немного времени? Мне нужно поговорить с тобой.

– Конечно!

Эта черта, которая больше всего нравилась Мэтту в Рори. Он всегда был готов прийти на помощь. Паоле это тоже нравилось, подумал Мэтт.

– Мне нужен твой совет, – сказал Мэтт, когда они присели.

– Мой совет? – усмехнулся Рори. – Это надо где-то записать. Что-то я не припомню, чтобы раньше ты нуждался в моих советах.

– У меня не возникало раньше такой проблемы. – И Мэтт подробно изложил события.

– Итак, ты вышел из себя и с того момента больше ничего о ней не слышал. – Темные глаза Рори были задумчивы.

Мэтт кивнул.

– Ты не пытался ей звонить?

– Нет. – Даже сейчас вспоминая обо всем, он испытывал то же самое: злость, разочарование, дикое чувство предательства. Почему она оставила его? Если действительно она его любила, то почему ушла? – А ты думаешь, стоит позвонить?

– Это зависит от того, действительно ли ты хочешь быть с ней.

Мэтт и не ожидал другого ответа. Он знал, что никто не скажет ему, как поступить. Ответить себе он должен сам.

– Ты любишь ее? – мягко спросил Рори.

– Я думал, что да.

Рори удивленно вскинул брови.

– Думал? Ты не уверен?

– Я вообще сейчас ни в чем не уверен. – Внезапно Мэтт отодвинул стул, встал и подошел к окну. Дождь струился по стеклу, были слышны раскаты грома. Он тяжело вздохнул. – Я с тринадцати лет планировал свою жизнь, – тихо проговорил он. – Я всегда точно знал, чего хочу, куда иду и к чему стремлюсь. Я никогда не колебался, у меня не было сомнений… До сих пор.

Рори подошел к Мэтту. Они молча стояли у окна на протяжении нескольких минут, потом Рори произнес:

– Мэтт, мы с тобой друзья с того самого дня, когда пошли вместе в детский сад Святого Джона. Я не любил бы тебя больше, если бы ты был моим братом.

Мэтт сжался. Он чувствовал то же самое, но Рори всегда мог выразить свои чувства, а ему это было трудно.

– Я тоже, – наконец сказал он и почувствовал, как Рори сжал его плечо.

– Я хочу дать тебе совет и думаю, что это лучшее, что я могу для тебя сделать, – продолжил Рори. – Тебе нужно забыть все, о чем ты мечтал и чего добивался с тринадцати лет. Забыть и начать все сначала. Сядь, соберись с мыслями, возьми два листа бумаги. На первом напиши все то, что тебе не нравится в твоих отношениях с Паолой. На втором все, что нравится. Затем посмотри, какой список длиннее.

Луч света прорвался сквозь тучи, померцал одно мгновение и исчез, потом снова засиял. Мэтт пристально посмотрел на Рори.

Рори улыбнулся.

– Я еще не закончил. После того как ты напишешь эти листы и внимательно изучишь их, порви их и выкинь. И сделай так, как подсказывает тебе твое сердце.

Мэтт уставился на Рори широко открытыми глазами.

Улыбка сошла с лица друга. Он встретил взгляд Мэтта с нескрываемой торжественностью.

– Давай, дружище. Будь честен с самим собой. Ты же без ума от Паолы. Надо быть слепым, чтобы не видеть этого. Все написано на твоем лице, когда ты рассказываешь, мне о случившемся.

– Но если она действительно любила меня…

– Хватит! – сказал Рори. – Если ты действительно любил ее и любишь, ты не позволишь своей мелочной гордости встать между вами. Последуй за ней. Познай цену жизни. Используй свой шанс. Обычно он выпадает один раз в жизни.

Мэтту с трудом верилось, что это говорил Рори—тот Рори, который имел столько подружек, что сбился со счету.

– Я думал, ты любишь всех женщин. Ты не останавливаешься ни на одной, потому что не можешь упустить всех остальных.

Рори ухмыльнулся.

– Не суди по одежке. В груди Казаковы бьется сердце Ромео. Я самый большой романтик на земле. Я действительно верю в «как-то очарованным вечером», и в Золушку, – и во все сказки. Просто я еще не встретил подходящую женщину. Я думал, ты знал.

– Итак, ты считаешь, я дурак.

Улыбка стала шире.

– Нет. Я говорю, что ты должен начать жизнь сначала.

Затем он подмигнул Мэтту и снова похлопал его по плечу.

– Ну ладно, мне пора идти. Тяжелый сегодня денек.

Он ушел, посвистывая.


Был канун Нового года. Паола вот уже пять дней находилась в Алабаме. Все это время она, Линда и еще несколько человек из группы Перкинз долгие часы играли «Одинокую леди» и еще две песни, сочиненные Паолой. Но никакая интересная работа, которую она всегда считала главной в жизни, не могла заглушить охватившую душу грусть. Она скучала по Мэтту. Весь день он не выходил у нее из головы, и ночью наполнял ее сны. Да, она любит его. Постепенно она пришла к мысли, что ни с кем ей не будет так хорошо, как с ним. Но Мэтт заявил, что теперь между ними все кончено.

Необходимо забыть о своих собственных интересах, если надеешься связать с ним жизнь. Но сделать это она не могла. Она любила и желала его, однако превратиться в старомодную, вечно сидящую дома жену—это уж слишком. Последняя неделя уверила ее в том, что Мэтт никогда бы не согласился последовать за ней через всю страну. Значит, никто из них ни в грош не ставит интересы другого. Возможно, они провели слишком мало времени вместе, возможно, были слишком поглощены страстью, забывая обо всем прочем.

Сегодня был канун Нового года, и Линда предоставила своей команде несколько дней отдыха.

– Пусть побудут со своими семьями, – сказала она Паоле. – Надеюсь, ты не в проигрыше, дорогая?

– Мне незачем мчаться домой, – ответила Паола, сглатывая комок в горле.

Паола и Линда сидели в сверкающем фигурном бассейне, закрытом от яркого солнца розовым тентом. Погода была мягкой, небо чистым, голубым с маленькими облачками. Какой прекрасный день, думала Паола. Она должна была бы наслаждаться жизнью, но боль не отпускала ее.

– Я уж десятый раз за день слышу, как ты вздыхаешь, – заметила Линда Перкинз. В ее звонком голосе слышались нотки иронии. – Должно быть, на сердце тяжело.

Паола даже не заметила, как все произошло – то ли Линда побудила ее, то ли она сама захотела раскрыть душу, но вскоре она поняла, что рассказывает известной певице о Мэтте. Она ничего не утаила: даже то, как они расстались.

– Не думаю, что причина только в его эгоизме, – закончила Паола. – Вы думаете иначе?

Линда улыбнулась. Она сделала большой глоток холодного чая, затем не торопясь начала:

– Дорогая, когда тебе доведется много поездить и повидать, ты поймешь, что мир не состоит из ангелов и злодеев.

– Неужели он не понимает, что об этом я мечтала всю жизнь?

– Большинство мужчин считают, что они – самая важная часть твоей жизни, – ответила Линда. – Возможно, это резонно. Знай: я в такой же ситуации. Мне хочется знать, что для Клинта я важнее всего остального. Слава Богу, он всегда ставит меня на первое место.

– Вы думаете, я была не права? Вы полагаете, мне надо было остаться в Хьюстоне? Отвергнуть возможность работать с вами? – Паола знала, что в ее голосе звучит недоверие. Она-то считала, что Линда полностью согласится с ней.

– Не думаю, что следовало рубить сплеча, – задумчиво сказала Линда. – Я только пыталась тебе разъяснить, что на самом деле не важно, кто из вас прав. Дело в том, что он рассматривает твою поездку как угрозу вашим отношениям, и если ты его любишь, то должна была попытаться успокоить его.

Паола долго не отвечала. Лишь легкий плеск воды в бассейне нарушал тишину.

– И вы думаете, я должна была поговорить с ним, перед тем как уехать?

– Все, что я знаю, это то, что я имею десять золотых дисков и три платиновых, но ни один из них не поможет мне сохранить привязанность моих друзей. – Певица улыбнулась. – Конечно, я постарше тебя. Возможно, я смотрю на вещи немного по-другому.

– Да, но ваш муж помогает вам в работе.

Линда улыбнулась.

– Клинт мой второй муж, – мягко проговорила она. – С первым мы пробыли вместе недолго. Мне потребовалось несколько лет прожить одной, пока я поняла, что должна предложить какой-либо компромисс, если хочу сохранить наши отношения.

Паола недоумевала, о каком компромиссе говорит Линда, ведь Клинт всегда готов уступить.

– Клинт и я заключили соглашение, – сказала Линда. – С марта по август мы живем в нашем доме около Ноксвилла, где муж присматривает за нашими лошадьми и за ранчо. Потом, с сентября по февраль, наш дом здесь, где находится моя студия.

– Это помогает?

– Да, помогает, потому что мы привыкли к такому образу жизни, даже если время от времени меняем условия соглашения. Помогает, потому что мы готовы уступить друг другу. – Она снова улыбнулась. – Это помогает, потому что мы очень любим друг друга и не хотим терять то, что обрели.

Несколькими часами позже, лежа в своей комнате, Паола смогла поразмышлять над словами Линды.

Стоило ли быть с Мэттом столь категоричной? Должна ли она была усмирить свою гордыню и позвонить ему? Может быть, и он думает о том же? Да, он слишком горд и упрям. Возможно, он устроил скандал в порыве ярости, а затем, успокоившись, передумал?

Внезапно Паоле очень захотелось поговорить с Мэттом. Сказать, что жалеет об их размолвке, о причиненной друг другу боли. Лучшего времени не найти. Канун Нового года время начать все сначала.

Она подняла трубку телефона. В Хьюстоне было всего шесть часов. Она набрала знакомый номер и стала ждать. Сердце стучало все сильнее. Что, если он охладел к ней? Что, если не захочет даже разговаривать? Преодолей, уговаривала она себя, переступи через свою гордыню. Да, в чем-то она похожа на свою мать, Но волнения оказались напрасными. Длинные гудки? Она положила трубку. Его не было дома. В конце концов, чего она ждала? Был канун праздника. Он ушел на вечеринку или еще куда-нибудь и скорее всего с какой-нибудь женщиной, с какой-нибудь первой попавшейся женщиной. С какой-нибудь блондинкой – может быть, с той, которая только и ждет, чтобы он ее позвал. У нее же впереди блистательная карьера. Возможно, Мэтт с его консерватизмом и упрямством только мешал бы ей. Так что все сложилось к лучшему.

Сотый раз за этот вечер. Мэтт раскаивался, что пришел сюда. Человек должен встречать Новый год с кем-то, кого он любит, или один, угрюмо думал он. Но Рори настоял, и теперь Мэтт был здесь, лишь бы не сидеть дома.

– Мэтт, – обратилась к нему Сара, – ты мог хотя бы постараться изобразить, будто отлично проводишь время. – В глубине ее голубых глаз мерцала усмешка.

– Извини, Сара. Я не знаю, что со мной, происходит в последнее время. У меня нет желания веселиться.

– Ничего, все нормально. Не волнуйся, – усмехнулась она. – Давай потанцуем. Это же Новый год. – Она взяла его за руку, вытаскивая на середину комнаты, которую Рори превратил в танцплощадку. – Хорошая вечеринка, не правда ли? – спросила она.

– Да, – вяло согласился Мэтт. Он был совсем не в настроении. Эти последние дни не развеяли грусти. Он обнял Сару, они медленно закружились под спокойную музыку.

Прошло десять дней с тех пор, как он ушел из дома Паолы, десять дней с тех пор, как он видел ее последний раз.

Кто-то тронул его за плечо, Сара отпрянула от него.

– Мэтт, тебе звонят, – сказал Рори.

Мэтт нахмурился. Кто бы это мог ему звонить? Никто не знал, что он здесь.

– Это твоя мать, – пояснил Рори. – Ты можешь пройти в мою спальню, там тише.

Господи, что ей нужно? Она умеет надоедать, как никто другой.

Мэтт закрыл за собой дверь спальни и поднял трубку.

– Мама? – Он услышал щелчок и догадался, что Рори поднял трубку другого телефона.

– Мэтт? О Мэтт, слава Богу, я нашла тебя!

Голос матери звучал странно. Возникло недоброе предчувствие.

– Что случилось, мама?

– Твой отец, он…

Его пронизала острая тревога.

– Папа? Что случилось с папой?

– О, Мэтт. – Она задыхалась и всхлипывала. Теперь он знал, почему ее голос звучал так странно. Это была истерика. – Я так боюсь. У твоего отца сердечный приступ. Он… он себя плохо почувствовал, когда сегодня вернулся с работы, и…

– Подробнее расскажешь потом, – оборвал ее Мэтт. Сердце глухо стучало. – Откуда ты звонишь?

– Из Центральной больницы. Они положили его в реанимационное отделение. Я звоню с дежурного поста.

– Я сейчас приеду.

Рори не отпустил Мэтта одного. А у Мэтта не было сил спорить. Все, чего ему хотелось, – это поскорее добраться до больницы и самому узнать, в чем дело? Он был напуган, как никогда.

Когда он и Рори вышли из лифта, их ждала Бетти Норман. Ее глаза опухли от слез, лицо изменилось. В первый раз в жизни он увидел, что его мать уже пожилая женщина. Сегодня вечером у нее не было времени подкраситься и переодеться: она была в черных брюках и простом зеленом свитере. Ее руки дрожали.

– О, Мэтт, я не хочу его потерять… – мучительно выдохнула она.

Глаза Мэтта затуманились. Он чувствовал себя совершенно беззащитным.

– Ну-ну, миссис Норман… Мэтт, – успокаивал Рори. – Пойдемте и сядем вон там.

После того как все трое сели в приемной, мать Мэтта рассказала, как все произошло.

– Я только что приняла душ, – начала она дрожащим голосом. – Твой отец лежал, и я тронула его за плечо, хотела сказать, что пора собираться на работу. Она теребила платок в руках, затем всхлипнула и вытерла глаза. – Он… он казался таким усталым, я даже сказала, что ему лучше остаться дома. – Она посмотрела на Мэтта умоляющими глазами. – Я думала, это просто простуда.

Мэтт взял ее холодную руку. Он никогда не видел свою мать убитой горем. В самом деле, он едва ли мог припомнить, чтобы она когда-либо раньше плакала.

– Все будет хорошо, все будет хорошо, – сказал он, неуклюже похлопывая ее по руке. Мать всегда казалась такой сильной. Теперь она вы глядела слабой и растерянной. – Ужасно, если Мэттью умрет. – Она начала плакать, ее хрупкие плечи сотрясались. – О Боже, я не хочу потерять его!

Мэтт обнял ее, в горле застрял ком. Ему тоже хотелось плакать.

– Пожалуйста, успокойтесь, миссис Норман, – утешал ее Рори, и Мэтт благодарно взглянул на друга.

– Я… я помогла ему подняться, и вдруг у него закружилась голова. Тогда я снова стала настаивать, чтобы он остался дома. «Прекрати спорить! – воскликнул он. – Со мной все нормально». – Она прикусила губу, и Мэтт испугался, что мать сейчас разрыдается, но после тяжкого вздоха, она продолжала: – Он пошел в ванну принять душ, а я начала сушить волосы. – Бетти всхлипнула и крепко сцепила руки на коленях. – Я слышала, как он включил воду. Затем, через несколько минут, мне показалось, я услышала странный удар, но фен так шумел, что я не придала этому значения. – Глаза снова наполнились слезами. – О Боже, я никогда не прощу себе, если он умрет! Если бы не этот чертов фен…

– Мама, прекрати терзать себя. Пожалуйста, расскажи, что произошло потом, – попросил Мэтт.

– Когда я, наконец, выключила фен и начала одеваться, то поняла—что-то стряслось: так долго твой отец еще никогда не был в душе.

Родители постоянно читали Мэтту нотации о расходе воды и необходимости считаться с интересами окружающих. «Я могу помыться за пять минут», – любил повторять отец.

Как бы хотел Мэтт услышать сейчас эти наставления.

– Конечно же, – продолжала мать, – у меня появилось дурное предчувствие. Я… открыла дверь ванной и позвала его. Он не отвечал. В конце концов, я отдернула занавеску. И о Боже! Он лежал там, на дне ванны. – Бетти закрыла глаза, лицо побледнело. Мэтт испугался, что сейчас она упадет в обморок.

– Держись, мама, – сказал он, снова обнимая ее.

Все ее тело тряслось.

– О, Мэтт, я позвонила в «скорую» и попыталась сама привести его в чувство. Потом приехали врачи и привезли нас обоих сюда… Это было ужасно. Я так напугалась.

Взгляды Мэтта и Рори встретились, у обоих в глазах светилось беспокойство.

Паола звонила Мэтту домой в два часа ночи, йотом в четыре часа утра и опять в шесть.

Но телефон не отвечал.

Единственный вывод, который она могла сделать, был таким: Мэтт не терял времени даром. Он на ночной вечеринке, убеждала себя Паола. Ну уж нет. Мэтт не любит вечеринки, тут же возражала она себе самой. Он сторонится всяких? сборищ.

Наконец к семи часам ей удалось уснуть. Проснулась она в полдень с сильной головной болью и больным горлом.

Когда она вошла в светлую просторную кухню Линды, та взглянула на нее и сказала:

– Ой-ой-ой. Совсем плохо? Я позвоню в аэропорт и узнаю, когда ближайший рейс на Хьюстон?

– Я вряд ли выдержу до середины месяца.

– Дорогая, если тебе нужно, ты должна ехать…

– Мне надо уладить свою личную жизнь, иначе я не могу сконцентрироваться на музыке. Вы меня понимаете?

Линда кивнула, ее глаза смотрели нежно и понимающе.

– Дорогуша, я все прекрасно понимаю. Позвони, когда прояснятся твои отношения с любимым, и мы придумаем что-нибудь. Что-нибудь, что сделает всех счастливыми: тебя, меня, твоего парня и… – она усмехнулась, протянула руку к руке Клинта, а тот оторвал взгляд от бекона с яичницей и улыбнулся ей, – моего парня, – закончила Линда.

Паола обняла ее. Затем позвонила в авиакассу. Ей сказали, что если она прибудет в аэропорт к двум часам, то будет в Хьюстоне к ночи.

– Прекрасно.

В этот же день Линда и Клинт стояли с ней в вестибюле маленького Кантсвиллского аэропорта. Паола благодарила обоих.

– Не унывай, дорогая, мы тебя любим. У нас с Клинтом нет детей, и ты нам стала как дочь, – призналась Линда. Ее белокурые волосы упали на лицо, и она отбросила их назад. Улыбка озарила ее лицо.

– Согласен, – протянул Клинт. – Ты можешь приехать к нам в любое время. И твой друг тоже.

Потом Линда обняла ее, и Паола сердечно ответила ей тем же.

– Удачи, дорогая. Дай мне знать, как все обернется.

– Ладно, – пообещала Паола.

Когда прозвучало сообщение о посадке в самолет, она мысленно задала себе вопрос, что она найдет, приехав в Хьюстон. Захочет ли Мэтт ее сейчас видеть? Согласится ли принять компромиссное решение для них обоих? Может быть, уже слишком поздно?

14

Отец Мэтта пришел в себя в пять часов на следующее утро. С момента сердечного приступа прошло тридцать четыре часа.

– Можете зайти минут на десять, не дольше, – предупредил доктор.

Миссис Норман обратилась к сыну:

– Сначала я, потом ты.

Когда мать вернулась, на ее губах дрожала улыбка.

– Ну как он? – нетерпеливо спросил Мэтт.

– Он справится. Я уверена.

Сердце Мэтта сжалось, когда он переступил порог палаты. Отец выглядел каким-то маленьким, будто ссохся, вокруг—дюжина проводков.

– Папа? Ты меня слышишь?

Отец с трудом повернул голову. Его зеленые глаза блеснули в полумраке. – Привет, Мэтт, – прохрипел он.

– Тебе нельзя говорить, береги силы.

– Мэтт, мне нужно тебе что-то сказать. Если… если я не выкарабкаюсь…

– Не говори так. Ты непременно поправишься.

– … пожалуйста, позаботься о матери.

– Папа, будь уверен, я все сделаю. Не волнуйся. Не делай усилий.

Но его отец, кажется, был намерен продолжать.

– Она слабее, чем ты думаешь, Мэтт. Она зависит от меня. Мы команда.

Мэтт, конечно же, это знал. Подтверждение этому он только что видел.

– Знаю, – мягко заверил он.

– Она самое лучшее, что было у меня в жизни. Паола очень напоминает мне твою мать…

Когда самолет наконец-то приземлился в Хьюстоне, было десять вечера. Паола продрогла, пока челночный автобус вез ее к дальней парковке.

Интересно, как отреагирует Мэтт, когда она внезапно появится на пороге его дома.

Она никому не сообщила о своем возвращении, даже не позвонила родителям. Решила сразу же ехать к дому Мэтта и, если его не будет, ждать возвращения. Хотелось, прежде всего, знать, в каком состоянии их прерванные отношения.

Дом был темен. Но ничего другого она и не ждала. Почти одиннадцать. Позвонила, постучала в дверь – без ответа. Где же он может быть? Куда уехал? Или опять на очередной вечеринке? Она прошла к гаражу и, встав на цыпочки, заглянула в окно. «Фиат» стоял на месте, «БМВ» не было.

Он уехал. Но завтра рабочий день. Мэтт никогда не возвращался поздно перед рабочим днем. Должно быть, приедет с минуты на минуту. Что же делать? Она так устала, так огорчена. Нет, она не сможет пережить еще одну ночь в неведении.

Паола поудобнее устроилась в своей машине: свернулась калачиком и закрыла глаза.

Мэтт выехал из больницы в семь утра. Пришлось не спать почти двое суток, и мать очень беспокоилась, когда сын садился за руль.

– Все будет хорошо, – заверял он.

– Пожалуйста, отоспись, – попросила она. – Отцу уже лучше, так что нет надобности сюда возвращаться.

Бетти выглядела уверенно.

– О'кей. Но к вечеру я вернусь, чтобы сменить тебя.

– Завтра прилетает Элизабет. Она поможет.

По дороге домой Мэтт размышлял над событиями последних дней. Он думал о матери, об отце, об их трогательном союзе. Вспоминал слова отца. Но в основном он думал о Паоле.

Мэтт бесконечно устал, тело ныло. Не терпелось побриться и принять душ. Затем срочно в постель и поспать хотя бы часов шесть. Может, после отдыха он опять почувствует себя человеком. И тут на дорожке, ведущей к дому, он увидел знакомую красную «тойоту». Машина Паолы?

Сердце гулко заколотилось, он нажал на тормоза. Неужели что-то случилось?

Мэтт выскочил из машины, неуверенной походкой направился к «тойоте» и заглянул внутрь. На переднем сиденье что-то лежало.

Это «что-то» шевельнулось. Мэтт с удивлением наблюдал, как сначала показались черные кудряшки, потом два заспанных темно-карих глаза.

– Паола, что ты здесь делаешь?

Молодая женщина замерла. Конечно, он не рад ее видеть.

– Жду тебя, – ответила она.

– Но…

– Я прилетела вчера вечером и приехала прямо сюда, но не застала тебя. Решила сидеть и ждать твоего возвращения. Я…

В ответ никакого участия, только холодный взгляд. Он всматривался в нее как в привидение.

– Два дня я провел в больнице, – пояснил он деревянным голосом.

Паола обеспокоенно спросила:

– Что-то стряслось?

Мэтт вздохнул. Его плечи дрогнули. Ей захотелось протянуть руку, коснуться его волос, но она по-прежнему не знала, имеет ли на это право. То ли он захочет, чтобы она осталась, то ли пожелает, чтобы уехала.

– Отец в больнице. Послушай… не хочешь зайти в дом? Я так устал, едва стою на ногах.

– Да, конечно. Может, я сварю кофе… – Значит, что-то случилось с его отцом. А ее не было рядом в трудную минуту.

В доме было душно и сыро. Плюхнувшись в кресло на кухне, он сбивчиво рассказал о случившемся.

– О, Мэтт! Хорошо, что он чувствует себя лучше. – При этом она поддалась своим желаниям: коснулась его волос, взъерошила их. – Я знаю, как сильно ты любишь его.

Он удивленно поднял брови.

– Паола…

– Мэтт… – Ее сердце дрогнуло. Может, у них все еще наладится?

– Извини меня, – прошептал он. – Ты сможешь меня простить?

– О нет, сможешь ли ты простить, что я оставила тебя?

Ее рука дрожала, когда он взял ее в свою. Да, она его любит. Без него никакой успех не возможен и не нужен.

– Я был неправ. Сейчас я понимаю. Я не должен был требовать от тебя отказа от твоих планов. Сейчас я все вижу по-другому.

– Я тоже была не права, – вторила она. – Я даже не попыталась проникнуться твоими чувствами.

– Нам следовало поговорить, не рубя сплеча. Ощущение счастья переполнило ее.

– Мы слишком увлеклись любовной игрой. Мэтт сдержал улыбку.

– Паола, я люблю тебя. Мы могли бы обо всем договориться.

– Да, да, Мэтт. Именно поэтому я здесь.

Наконец-то он улыбнулся, отчего приятное тепло разлилось у нее внутри.

– Это означает, что ты готова выйти за меня замуж? Я хочу, чтобы все знали ты моя!

Он притянул ее к себе, и от прикосновения его губ Паола вся затрепетала.

– Скажи, что любишь меня, – опять потребовал он, сжимая в ладонях ее лицо.

– Ну, конечно же, я люблю тебя. Разве не это чувство привело меня сюда, разве не потому я прождала всю ночь?

– О, Паола, я так много передумал за прошедшую неделю, за прошедшие несколько дней. Все мои планы ничто без тебя.

– Я знаю, знаю. И думаю так же. Без тебя моя жизнь ничего не стоит.

– Мы постараемся стать счастливой парой, – размышлял вслух Мэтт. – Я продам этот дом…

– Нет, не нужно. Мне он нравится. Мы будем жить здесь до рождения первого ребенка.

Твой рабочий кабинет мы переоборудуем в студию, где я буду сочинять музыку, пока ты в офисе.

– Я собираюсь больше узнать о законах в области шоу-бизнеса, и мы будем путешествовать вместе, – сказал Мэтт. – Я всегда надеялся, что у нас будут двое ребятишек: мальчик и девочка с такими же, как у тебя, темно-карими глазами и черными кудряшками.

– А я хочу иметь шестерых детей. И чтобы все были светленькие, как ты, – усмехнулась она.

Мэтт улыбался, но на сей раз в его глазах она прочитала жгучее желание, неподдельную страсть. Его взгляд был прикован к ее губам.

– Если мы собираемся завести кучу детей, то не лучше ли приняться за дело немедленно?

– С радостью! – Она сбросила с себя свитер и все, что было под ним.

Он целовал ее, и в этих поцелуях таяли все условности и противоречия. Главное – они останутся вместе: два сердца слились в одно целое.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации