Текст книги "Психопат"

– Гиббонс, я собираюсь составить полный психологический портрет Эмерика. Думаю, вам стоит съездить завтра утром в больницу. Может, сумеете отыскать среди персонала того, кто слышал разговоры Сола Иммордино с Эмериком. Выясните, что именно Сол говорил. Возможно, что-то известно другим охранникам из этой палаты.

Гиббонс свирепо пялился на нее. Внутри у него все горело. «Старшая группы» вновь возомнила о себе.

Он не отвечал, и Каммингс подняла взгляд от бумаг:

– У вас есть вопросы?

– Нет.

Гиббонс направился к выходу.

– Когда мне ждать вашего рапорта?

– Как только он будет готов.

– А точнее?

Он повернулся и молча уставился на нее. Когда я захочу, черт возьми.

Иверс маячил за своим столом, дожидаясь, когда Гиббонс ответит.

– Нам бы хотелось получить его, как только вы вернетесь из больницы, – сказал он.

– Ладно, – буркнул Гиббонс.

Сиамская кошка улыбнулась:

– Хорошо.

Ладно. Как только я вернусь. Когда бы ни вернулся.

Гиббонс с хитрой улыбочкой вышел из кабинета в приемную. Надо догнать Тоцци и решить, как вести себя с Солом.

– Да, Гиббонс, – крикнул вслед ему помощник директора, – если вы или Тоцци приблизитесь к Солу Иммордино, можете считать себя отстраненными от дела.

Не делай мне одолжения, мерзавец.

Гиббонс не оборачивался. Он боялся открыть рот, чтобы не наговорить лишнего.

– Гиббонс, вы слышали меня? Гиббонс!

– Слышал.

Хлопнула наружная дверь.

Глава 18

Сол подогнал машину к бордюру темной погрузочной платформы, выключил скорость и заглушил мотор. Фары он погасил до того, как повернуть на эту улицу. Здесь, в районе Западных Тридцатых, нет жилых домов, только заводы и склады. Сол, вглядываясь в медленно ползущие впереди красные хвостовые огни, провел пальцами по нижней части руля.

– Настоящий жеребец, – пробормотал он под нос.

Покачивая головой, он смотрел, как паршивый маленький «шевроле» Чарльза ползет по улице, то попадая в свет уличных фонарей, то скрываясь в тени. Мистер Похотливый Жеребец ищет подстилку. Когда «шевроле» приближался, проститутки выходили из темноты, когда проезжал мимо, тут же скрывались. Чарльз слишком привередлив. Негритянок не хочет, брюнетки тоже вроде бы его мало интересуют. Ему подавай блондинок. Но и с ними он слишком разборчив.

Настоящий жеребец. И притом член мафии. С длинным языком. Черт возьми, о чем только я думал?

Сол опустил до отказа стекло дверцы и высунул голову – глотнуть свежего воздуха. Он ненавидел эту проклятую машину. Какой-то «датсун», черт возьми. Их теперь даже и не называют «датсунами». Машина эта, взятая без ведома Люси, старухи, помогающей Сил по дому, сущее наказание. Во-первых, слишком тесна для него, во-вторых, провоняла духами. Он надеялся, что Люси не заметила ее исчезновения из переулка позади дома. Сил, конечно, не разрешит ей звонить в полицию, догадается, кто увел этот драндулет. Но кому охота выслушивать ее нотации по возвращении? Раскричится, что нужно сидеть дома, не подвергаться риску быть замеченным. Ее скандалы просто невыносимы. Казалось бы, сестра должна радоваться, что он вышел из психушки. Но радости не заметно, Сил начинает вести себя слишком по-хозяйски. Придется поставить ее на место. Не сейчас, попозже. Сперва нужно разобраться еще кое с кем.

«Шевроле», подъехав к очередному фонарю, притормозил. Из темноты вышли две проститутки. Обе блондинки.

Одна еле переступала ногами, такими высокими были ее каблуки. Длинная меховая шуба спускалась до щиколоток, волосы спереди были зачесаны чересчур высоко, а сзади спадали на плечи. Когда Чарльз остановил машину, она распахнула шубу, надетую на голое тело. Слишком длинная, костлявая, подумал Сол. Грудь ничего, но очень уж тоща.

Другая выглядела привлекательнее. Под короткой стрижкой пухлая мордашка, мяса на костях больше, чем у первой. Каблуки тоже высокие, но передвигалась она гораздо резвей своей подружки. Она приоткрыла перед клиентом белый кроличий жакет и показала очень неплохую грудь, затянутую тугим красным лифчиком. Сол, прищурясь, вгляделся в нижнюю часть ее тела. Заманчивую ложбинку прикрывало что-то, похожее на червонный туз из прозрачной ткани. Ничего подобного до сих пор он не видел.

Блондинки лениво приближались к машине Чарльза. Пухлая сунула голову в окошко с пассажирской стороны. Тощая отстала и остановилась на бордюре. Казалось, если она наклонится вперед, то не удержится на ногах. Переговоры оказались недолгими, и Сол удивился, когда пухлая отошла, а в машину седа тощая. Он был готов спорить, что Чарльз предпочтет девочку потолще. Сам бы он предпочел. Наверняка.

Глядя на удаляющиеся хвостовые огни «шевроле», Сол покрутил головой и ссутулился. Нервы у него были напряжены. Здесь все девки работают на Джуси Вакарини. Если Чарльз распустит свой длинный язык, расхвастается проститутке, что Сол Иммордино недавно принял его в члены семьи, весть может дойти до Джуси. То-то, будет радости у этого гада. Он поднимет большой шум, созовет комиссию. У Сола так и звучало в ушах: «Сол Иммордино принял в семью черномазого!»Черт, за ним тогда начнется большая охота. Любой мафиози в мире будет обязан укокошить его при первой же возможности. Кроме того, хватает рвущихся наверх подлиз, которые пожелают отличиться ценой его жизни. Он нигде не будет в безопасности.

Сол помассировал мышцы между шеей и плечами. Они затвердели как камень. Тормозные огни «шевроле» погасли, Чарльз отъехал от тротуара.

Сол повернул ключ зажигания и нажал на стартер. Проклятый мотор не хотел заводиться. Сол покачал акселератор, но это ничего не дало. Выключил зажигание и негромко выругался. Опять залило свечи. Придется выждать с минуту. Черт возьми. А «шевроле» уже в конце квартала. Так можно и потерять этого гада.

Сол снова повернул ключ. Стартер зажужжал, но мотор не заводился. «Шевроле» стоял на перекрестке, помигивая указателем поворота. Чарльз намерился ехать в сторону центра по Девятой авеню. Там, в потоке машин, его не отыскать. А потом он повернет с Девятой на какую-нибудь боковую улицу. Отыщет местечко потемнее, где сможет получить за свои деньги то, что ему нужно. Черт!

Иммордино взялся за ключ – попытать счастья, хотя он знал, что мотор не заведется. Надо выждать подольше. Хотя бы минуту. Но у него нет этой проклятой минуты. Красный сигнал светофора сменился зеленым. Через секунду Чарльз скроется. У Сола заныли шейные мышцы. Черт!

Он собрался включить зажигание и сделать еще одну попытку, но тут у «шевроле» вспыхнули задние фары, машина стала пятиться задом. Сол услышал гудение передачи. Чарльз остановился под тем фонарем, где подобрал тощую блондинку.

Они оба вопили. Сол слышал голоса, но не мог разобрать слов. Потом дверца распахнулась, и наружу выскочила тощая:

– Поцелуй меня в задницу, сукин сын!

Она захлопнула дверцу, несколько раз ударила сумочкой по крыше машины и, щелкая высокими каблуками, обратно ушла в темноту.

Пухлая появилась бесшумно, словно бродячая кошка. Села рядом с Чарльзом – Солу были видны их силуэты на переднем сиденье. Недолгий разговор, потом обе головы кивнули. Договорились. Когда «шевроле» тронулся снова, из пассажирского окошка вылетел окурок и упал на тротуар, подняв сноп оранжевых искр.

Сол включил зажигание. Стартер заработал. Нажал на газ. Мотор не заводился. Черт!

Сняв ногу со стартера, он сосчитал до пяти и сделал еще одну попытку. Ничего не вышло.

Заводись же, прах тебя побери!

Внезапно мотор закашлял, зафыркал. Сол нажал на газ, боясь, что если движок заглохнет и теперь, то уже навсегда. «Шевроле» ждал на перекрестке, где снова зажегся красный свет. Сол отъехал от бордюра и медленно повел машину по улице.

– Эй! Давай сюда, красавчик!

Тощая блондинка махала ему рукой. Он глянул на ее лицо. Грубое. Слишком костлявое. И сама похожа на скелет с грудями.

– Эй, малыш! Давай сюда! Хочешь поразвлечься?

Отмахнувшись от нее, Сол поехал дальше.

И голос у нее, будто скрежет стальной стружки. У Сил иногда бывает такой.

Вспыхнул зеленый свет, Чарльз повернул влево, на Девятую авеню. Сол нажал на газ, чтобы проскочить до красного. Когда он завершал поворот, не слишком быстро, не слишком медленно, Чарльз уже мчался в правом ряду к центру города. Блондинка, видимо, объяснила ему, где можно остановиться.

Сол обогнул стоящее во втором ряду такси и подумал, почему это Чарльз отказался от тощей. Дело явно не в цене – все проститутки, работающие на Джуси, запрашивают одну цену, по крайней мере им так положено. Может, рассмотрел в машине ее рожу и понял, что не все блондинки красавицы. Должно быть, многие негры пребывают в этом заблуждении, потому что на улицах полно разнаряженных блондинок, гуляющих под руку с черномазыми. Видимо, Чарльз умнеет, совершенствует вкус. Такое случается с принятыми в семью. Да, конечно. Сол поглядел на хвостовые огни «шевроле» и попытался усмехнуться. На самом деле ему было не до смеха. Возможно, этот негритос уже вовсю хвастается девке.

Чарльз не, сигналя свернул на Двадцать пятую улицу. Сол прибавил скорость, чтобы успеть на зеленый. Погнал машину к Двадцать четвертой, затем Двадцать третьей, повернул направо, на Десятую авеню, и понесся обратно к Двадцать пятой. Проезжая перекресток, окинул взглядом квартал и увидел, как погасли фары «шевроле». Чарльз остановился между уличными фонарями, напротив погрузочной платформы посреди квартала. Сол затормозил на Десятой авеню, откуда машину Чарльза не было видно. Тому с проституткой нужно уединение.

С минуту Сол сидел, глядя в зеркальце заднего обзора и решая, что делать. Денег у Чарльза не густо, вряд ли он пожелает обслуживания по высшему классу, тем более на переднем сиденье машины. Чтобы раздеваться донага, нужна комната. Как-никак он теперь мафиози. Сол глянул на часы. Сколько времени потребуется этому сукину сыну? Трудно сказать, но он горячий, так что, судя по всему, немного.

Иммордино вылез и пошел к углу, фары встречных машин освещали его лицо. У следующего квартала околачивалась здоровенная проститутка. Сол сплюнул. Похоже, мужчина в женской одежде, поджидает педиков, наезжающих из Джерси.

Когда Сол свернул за угол, его вдруг испугало что-то шевелящееся в темноте на тротуаре, у самой кирпичной стены. Он упал на мостовую и пополз к ближайшей платформе, полагая, что это нанятый Джуси убийца. Однако выстрелов не последовало. Сол выглянул из-за края платформы и увидел что-то вроде громадного кокона, закутанного в пластиковые мешки. Какой-то бездомный укладывался спать. Сол поглядел на большого мотылька в коконе, засыпает он или просыпается. Мотылек ворочался, шелестя пластиком, больше сил у него, похоже, ни на что не было. Сол медленно поднялся и пошел дальше. Грудь его тяжело вздымалась.

Он перешел улицу и приближался к «шевроле», на всякий случай озираясь по сторонам. Вряд ли за ним следят, но уверенным быть нельзя. В этой части квартала было темнее, и Сол пристально вглядывался в тени у погрузочных платформ, чтобы уловить вспышку выстрела и успеть броситься на мостовую.

Подойдя к машине, он с трудом разглядел лицо Чарльза. Должно быть, тот закрыл глаза, потому что на появление Сола не отреагировал. Запрокинутая голова его касалась подголовника. Прическа блондинки утопала в коленях у негра. Чарльз пребывал наверху блаженства.

Сол постучал по стеклу. Негритос подскочил:

– Какого...

– Успокойся, Чарльз. Это я.

Блондинка подняла голову и утерла рот тыльной стороной ладони. Чарльз опустил стекло.

– Напугал ты меня, Сол. Что тебе нужно?

Иммордино улыбнулся проститутке. Лицо у нее было грубоватое, но миловидное.

– Сол, я появлюсь через пять минут. Подожди где-нибудь...

– Открой, Чарльз. Тут холодно.

Сол указал на замок задней дверцы.

Чарльз попытался прикрыть свой болт полой пиджака, но не смог из-за его величины.

– Сол, ты же видишь, я занят. Прямо посреди...

Иммордино нагнулся и сунул лицо в окошко:

– Сам ведь просился в семью, так?

– Да, но...

– Теперь ты принят. Уже успел забыть, кто твой дон?

– Нет, Сол, я не забыл. Дон ты...

– Стало быть, помнишь. Хорошо. А раз я дон, что это значит?

– Это значит исполнять все, что ты велишь.

– Вот именно. Исполнять все, что я велю. А я велю открыть эту дверцу.

Сол указал на замок.

– Нет, нет, ма-лыш.

В голосе блондинки слышался сильный акцент. Она затараторила что-то невнятное. Не то по-польски, не то по-русски. Приподнялась, поправила волосы, и Сол увидел, что она поистине красавица. Почему Джуси заставляет ее работать на улице? Ей место в доме. Жаль. Красивая девочка.

– Ну, открывай же, Чарльз. Говорю тебе, я замерз.

Чарльз протянул назад руку и щелкнул замком.

Проститутка явно выражала недовольство. Сол догадался по ее интонации.

Он сел на заднее сиденье и захлопнул дверцу.

– Не обращай на меня внимания, милочка. Заканчивай свое дело. Я подожду.

– Сол, она не говорит по-английски.

– Как это не говорит?

Он же видел ее переговоры с Чарльзом.

– Знает только деньги.

Блондинка улыбнулась и кивнула:

– Да, день-ги. В рот – пятьдесят, трахаться – сто.

– Отлично, милочка. Теперь быстро заканчивай. Нам нужно поговорить о деле.

Блондинка выразила недоумение. Сол показал через сиденье на причиндалы Чарльза:

– Не смотри на меня. Смотри на него. Продолжай. Нагнись и делай то, что делала.

Она поняла. Голова ее опустилась на колени партнера. Чарльз кашлянул и заерзал. Нервно глянул в зеркальце заднего обзора. Сол слышал чмоканье блондинки, но звуки, издаваемые Чарльзом, мало походили на выражение удовольствия.

Блондинка опять затараторила. В голосе ее слышалось разочарование.

Сол подался вперед и глянул через спинку сиденья.

– Что случилось, сверхжеребец? Я думал, у негров не возникает проблем с мужской силой.

Чарльз пробормотал что-то под нос.

– Заплатил ты ей?

– Да.

– Тогда ступай отсюда, милочка. – Сол показал ей на улицу. – Он найдет тебя потом, когда будет в форме. Иди, иди.

Блондинка недоуменно воззрилась на него, но, когда Сол бросил ей двадцатку и открыл дверцу, поняла. Ее счастье, что она не говорит по-английски. Хотя проститутки обычно держат язык за зубами, а эта небось живет к тому же без документов. Беспокоиться из-за нее не стоит. Когда она закрыла дверцу снаружи, Сол еще раз обратил внимание на «фиговый лист» – червонный туз, прикрывающий детородное место. Нелепая штука.

После хлопка дверцы в тишине Сол услышал недовольное сопение Чарльза.

– Не злись на меня, ладно?

– Сол, у меня с ней все шло хорошо. Не мог подождать всего пять минут?

Иммордино откинулся на спинку сиденья:

– Чарльз, дон не ждет. Ни при каких обстоятельствах. Теперь ты человек чести. У тебя есть ответственность. Обязанности. Передо мной.

Чарльз обернулся и уставился на него:

– Да, обязанности есть, а денег нет. Сол, когда я увижу хоть какую-нибудь наличность?

– Чарльз, у тебя наглый язык. С доном так не разговаривают. Тебе надо еще многому научиться, приятель.

– Да, но как насчет...

– Тс-с-с. – Сол поднес палец к губам. – Никогда не заговаривай со мной о деньгах. Это непочтительно. Ты работаешь на меня, а я забочусь о тебе. Теперь я тебе почти что отец, понял? О некоторых вещах ты просто не должен меня спрашивать. Когда деньги появятся, ты их получишь. Это все, что тебе нужно знать.

Чарльз застегнул «молнию» на брюках, заправил рубашку. Он с трудом подавлял злость.

– Держи.

Сол полез в карман пиджака, достал «Браунинг-380». Швырнул на переднее сиденье, затем бросил туда и глушитель.

Чарльз хмуро посмотрел на оружие:

– Зачем? На кой черт мне эти штуки?

– Для тебя есть работа.

– Что?

– Никогда не произноси этого «что». Когда я велю тебе сделать работу, ты ничего не говоришь. Делаешь ее, и все.

Твое счастье, что я такой терпеливый. Понимаешь это, Чарльз? Будь твоим доном Мистретта, ты бы уже валялся лицом в грязи. Понятно?

– Да-да-да. Понятно.

– Теперь слушай. Надо убрать еще одного человека. Вакарини. Знаешь, кто это?

– Да, знаю. Джуси.

– Сделать это будет несложно. Меня только беспокоит, что случится потом.

—Как это понять, Сол?

– Я беспокоюсь об Эмерике. Да, кстати, ты не привез еще торазина?

– Нет, извини, опять забыл. Привезу на этой неделе. Не беспокойся. Не забуду.

– Черт возьми, Чарльз. Моя сестра еле справляется с ним. И говорить он стал слишком много. Нужны таблетки.

– Привезу. На этой неделе. Обещаю.

– Пожалуйста. Черт, я не хочу проснуться однажды утром и обнаружить сестру пригвожденной к стене. Так о чем я говорил? Ах да. Эмерик. После Джуси нужно убрать Эмерика. Оставлять его в живых рискованно. Знаешь, что произойдет, если он попадется полицейским? Его отвезут обратно в психушку. Что, если он начнет откровенничать с врачами? Он знает их, кое-кому верит. Что, если все разболтает? Что, если он помнит слишком многое о нас и Мистретте? Он может подставить нас. Я думаю, надо не отпускать его, а угробить, представив дело так, будто он покончил с собой. Что скажешь? Это совпадает с его психологическим портретом. Как по-твоему, он мог бы так поступить?

Чарльз пожал плечами:

– Не знаю. Он псих. Психи совершают самые дикие поступки. Да, конечно, он мог бы покончить с собой. Почему бы нет?

– Ну и отлично. Тогда мы его уберем. Сразу же после Вакарини.

– А как мы будем убирать Джуси?

– Найти его нетрудно. Об этом не беспокойся. Я звонил одному человеку из моей старой команды, его зовут Хитрюга Лу. Он узнает, где будет Джуси на этой неделе. Я тебе сообщу.

– Хочешь, чтобы убрал его я?

– А как же иначе?

– Один?

– Почему же нет? Это проблема?

Чарльз снова пожал плечами:

– Нет. Не проблема.

И взял глушитель.

– Я никогда не пользовался этой штукой. Как она присобачивается?

– Дай-ка сюда. – Сол забрал глушитель у Чарльза. – Давай пистолет. Покажу.

Чарльз передал и стал пристально следить через спинку сиденья.

– Видишь? Делается это так. Навинчиваешь его, и все. Только смотри, чтобы шел по резьбе. Если перекосишь, он взорвется у тебя в руке, когда нажмешь на спуск. Возьми и спрячь.

Сол снова отдал Чарльзу пистолет и глушитель.

Сидя за рулем, Чарльз принялся возиться с оружием. Солу было слышно, как он пытается навинтить глушитель.

– Сол, а тут нет никакой хитрости? У меня что-то не получается.

Сол усмехнулся. Конечно, не получается. Там нет резьбы.

Его рука скользнула за борт пиджака и легла на рукоятку другого «браунинга», из которого он убил Мистретту и Бартоло, из которого Чарльз стрелял в Тоцци. Снял большим пальцем его с предохранителя.

– Убирать Эмерика мне очень не хочется, но ты сам понимаешь, Чарльз, он такой же, как большинство людей. Слишком болтлив. У многих внутри сидит нечто такое, что заставляет их все выбалтывать. Не знаю, что это, но есть оно почти у всех, в своем они уме или нет. Вот почему доверять людям опасно. В мире очень мало таких, кто способен по-настоящему держать язык за зубами.

Чарльз кивнул. Он все еще пытался прикрепить глушитель.

– Иногда нельзя доверять даже членам семьи. Я знаю, что кое-кому из них случалось пробалтываться. Хотя я никогда бы не поверил, что они на это способны.

– М-м-м-м...

Чарльз не слушал, пытаясь сообразить, как навинчивается глушитель.

– Послушайся моего совета, Чарльз. Не доверяй людям, которым нельзя доверять. Пойми, теперь ты член моей семьи, я обращаюсь с тобой, как с сыном, ты со мной – как с отцом. Понимаешь?

– Да, понимаю.

– Поэтому я хочу дать тебе свое благословение.

Сол оглянулся, нет ли поблизости кого из этих людей-коконов. Потом приставил дуло к подголовнику Чарльза.

– Эй, Чарльз.

Сол глянул на отражение его лица в зеркальце заднего обзора.

– Что?

Глаза их встретились.

– Ты не слышал? Я сказал, что хочу дать тебе свое благословение.

– А?

Во имя Отца...

Машина вздрогнула от выстрела. У Сола заложило уши. На приборной доске заблестела кровь. Чарльз стал клониться вперед, но Сол ухватил его за куртку, не дав упасть на клаксон.

И Сына...

Он выстрелил через спинку сиденья. Тело дернулось.

И Святого...

Он вновь нажал на спуск. Голова дернулась назад и ударилась о подголовник. Сол уже ничего не слышал.

Духа...

Тело опять дернулось. У Сола заболели уши.

Аминь.

Винил на спинке дымился. Сол повалил тело на сиденье. Если бы не блеск крови в темноте, было похоже, что Чарльз спит.

Сол вылез из машины и открыл водительскую дверцу, прихватив ее рукавом. Увидел под рулевой колонкой пистолет и глушитель. Хитрюга Лу переправил их ему запеченными в хлеб. Когда Сол наклонился за оружием, лицо его чуть не коснулось коленей Чарльза.

Жаль, Чарльз, что с блондинкой у тебя не вышло. Девочка старалась, как могла. Можно было бы сказать, что ты умер счастливым. Жаль.

Сол выпрямился, бедром захлопнул дверцу и пошел обратно к машине Люси. Он пристально вглядывался в темноту, держа руку в кармане на теплой рукоятке пистолета, готовый стрелять, если понадобится. Напряжение не проходило, но он был доволен, что все уже позади. Чарльз больше не нужен. Он стал опасным. Попался бы, так выложил бы все, что знал. Наверняка.

Шагая к Десятой авеню, Сол подумал, не убрать ли и проститутку. Но вряд ли ей удалось хорошо его разглядеть. Ему не терпелось побыстрей убраться отсюда. Он надеялся, что «датсун» на сей раз заведется без капризов. Здесь он чувствовал себя неуютно. Слишком много мест, где может укрыться стрелок. А с этой публикой излишняя осторожность не помешает.