Текст книги "Сага о йомсвикингах"

На этом их разговор закончился, и гости отправились спать. Сигвальди лег в постель рядом со своей женой Астрид и сразу заснул. Но жена его не спала. Через некоторое время она разбудила Сигвальди и спросила, помнит ли он тот обет, что дал вечером. Сигвальди ответил, что не помнит, чтобы он давал какой-нибудь обет. Тогда Астрид сказала:

– Я думаю, тебе так просто не отделаться. Теперь тебе пригодятся мудрость и рассудительность.

– Что я должен делать? – спросил Сигвальди. – Ты всегда была мудрой женщиной и должна дать мне полезный совет.

Она ответила:

– Сейчас у меня нет для тебя подходящего совета, но кое-что я могу предложить. Когда утром ты снова сядешь пировать, будь весел, будто ничего не случилось, так как Свейн-конунг, думается мне, помнит ваши вчерашние обеты. Когда конунг заговорит об этом с тобой, ты должен ответить так: «Пиво делает человека другим, и если бы вчера я был трезв, то пообещал бы гораздо меньше». Затем спроси у конунга, какую помощь он готов тебе дать, чтобы ты мог исполнить свой обет. Будь весел и сделай вид, будто тебе кажется, что сейчас все зависит от конунга, потому что он думает, что заманил тебя в ловушку. Спроси у него, сколько кораблей он может дать тебе в этот поход, если ты решишь в него отправиться. И если он примет твои слова благосклонно, но не скажет, сколько готов дать кораблей, ты должен настаивать и требовать у него ответа, и пусть он сразу скажет, какую помощь может оказать тебе. Объясни ему, что тебе нужно много кораблей, потому что у Хакона-ярла большое войско. Ты должен неотступно требовать это у конунга, так как я думаю, что ему покажется нетрудно пообещать тебе помощь и предложить корабли, пока он не уверен, состоится ли поход. А когда дойдет до дела, то, может статься, тебе не получить от него большое войско, если он заранее не даст тебе обещания, потому что он хочет, чтобы неудача постигла и тебя, и Хакона-ярла, и для него будет лучше всего, если так случится с вами обоими.

Говорят, что Сигвальди поступил так, как ему советовала Астрид. Когда на следующий день гости сели пировать, Сигвальди был весел и много шутил. Тогда конунг завел разговор о тех обетах, что они дали накануне. Конунгу показалось, что все получилось наилучшим образом и теперь Сигвальди и йомсвикинги у него на крючке. Но Сигвальди ответил конунгу так, как наставляла его Астрид, а потом спросил, какую помощь конунг захочет ему оказать.

Кончилось тем, что конунг пообещал дать Сигвальди двадцать кораблей, когда тот готов будет отправиться в поход. Сигвальди сказал:

– Такую помощь можно было бы считать хорошей, если бы речь шла о каком-нибудь богатом бонде, но конунга и такого хёвдинга, как ты, она не достойна.

Свейн-конунг нахмурил брови и спросил у Сигвальди:

– Сколько нужно кораблей, чтобы у тебя было такое войско, какое ты хочешь?

Сигвальди сказал:

– Я не стану медлить с ответом – мне нужно шесть десятков больших и хорошо оснащенных кораблей. Со своей стороны я готов выставить не меньше и даже больше кораблей, хотя и не таких больших, потому что я не знаю, все ли ваши корабли вернутся назад, и еще неизвестно, чем все кончится.

Конунг ответил:

– Когда ты, Сигвальди, будешь готов отправиться в поход, ты получишь эти корабли. Собирайся в путь, и я дам тебе все, что ты просишь.

– Это достойный ответ, государь, какой и следовало ожидать от вас, – сказал Сигвальди, – а теперь вы должны позаботиться о том, чтобы исполнить свое обещание, потому что мы отправимся в поход сразу же, как окончится пир. Готовь корабли, не теряя времени, а о людях мы вместе позаботимся.

Конунг некоторое время молчал, а потом сказал:

– Пусть будет так, как ты предлагаешь, Сигвальди, хотя все случилось быстрее, чем я рассчитывал. Не думал я, что дело пойдет так быстро.

Тогда заговорила Астрид, жена Сигвальди. Она сказала:

– Вам нечего надеяться одолеть Хакона-ярла, если вы станете медлить с походом и он узнает о нем и приготовится заранее. Тогда вас ждет неудача. Я хочу дать вам один совет. Как можно скорее отправляйтесь в путь и не позволяйте молве опередить вас. Тогда вы сможете захватить ярла врасплох.

Рассказывают, что они решили выступить в поход, как только окончится пир. Им предстояло снарядиться и все обдумать до окончания тризны. Говорят, что Това, дочь ярла Струт-Харальда, сказала своему мужу Сигурду:

– Теперь ты отправишься в путь, как и задумал. Я прошу тебя неотступно следовать за своим братом Буи и заслужить себе добрую славу. Я буду ждать тебя, и ни один мужчина не ляжет в мою постель, пока я буду знать, что ты жив и здоров.

А Буи она сказала:

– Вот тебе, Буи, два человека. Я хочу, чтобы ты взял их с собой, потому что видела от тебя много добра. Один из них Хавард по прозвищу Рубака, а второй Аслак по прозвищу Лысый. Я даю их тебе, потому что люблю тебя. Не стану скрывать, что я хотела выйти за тебя, а не за того, кто взял меня в жены. Но пусть все останется как есть.

Буи взял у нее этих людей и благодарил ее. Аслака он дал в спутники своему родичу Вагну, а Хаварда оставил при себе. Пир закончился, и сразу же йомсвикинги собрались в путь. Когда все было готово, они отплыли из страны. У них была сотня боевых кораблей, но многие из них были небольшими.

28

Поход йомсвикингов в Норвегию

Они плыли с попутным ветром, пока не достигли Вика в Норвегии. Поздним вечером они причалили к берегу. Той же ночью они направились к городу Тунсбергу и в полночь добрались туда со всем своим войском.

В саге говорится о человеке по имени Эгмунд. Его прозвали Эгмунд Белый. Он был лендрманн Хакона-ярла. Он был человек молодой, но Хакон-ярл его высоко ценил. Когда произошли эти события, он управлял Тунсбергом.

Когда войско йомсвикингов оказалось в городе, они разграбили его почти полностью и убили много людей. Затем они забрали себе все добро, какое смогли, и ни перед чем не останавливались. А жителей города ожидало невеселое пробуждение, и многие из них получили раны.

Эгмунд Белый проснулся, как и все остальные, когда йомсвикинги напали на город. Те, кто спали с ним в одном доме, тоже проснулись. Вместе со своими людьми он решил запереться в верхней горнице, так как им показалось, что они смогут долго там обороняться, потому что убежать в лес они не могли. Когда йомсвикинги увидели это, то бросились туда и стали к ним ломиться. Эгмунд и его люди поняли, что им не удастся долго продержаться, потому что сюда пришли очень смелые и отчаянные воины. Говорят, что тогда Эгмунд спрыгнул на улицу и устоял на ногах. Рядом оказался Вагн Акасон. Он тотчас нанес Эгмунду удар и попал по руке выше запястья. Рука осталась у Вагна, но Эгмунду удалось скрыться в лесу. Золотое обручье, что было на руке, Вагн поднял и взял себе.

А Эгмунд добрался до леса и задержался в таком месте, где мог слышать разговоры пришельцев. Он хотел узнать, если удастся, кто на них напал, потому что еще не знал этого. Ему подумалось, что он будет выглядеть глупцом, если, встретив людей, не сможет сказать, кто нанес ему эту рану. Из слов незнакомцев и их криков он понял, что сюда пришли йомсвикинги. Тогда он узнал, кто ранил его. После он ушел в лес. Говорят, что он шел лесом шесть дней, пока не вышел к жилому месту.

Когда Эгмунд нашел жилье и людей, ему сразу же помогли, потому что многие его знали. Он был пригожий муж и его любили. Он пошел дальше, пока не узнал, где пирует ярл, и направился туда. Ярл пировал в усадьбе, что звалась Скугги, а того, кто устроил этот пир, звали Эрлинг, он был лендрманн. Вместе с ярлом на этом пиру была еще сотня людей, там же был его сын Эйрик.

Говорят, что Эгмунд Белый добрался до того места вечером. Он сразу вошел в палаты, предстал перед ярлом и приветствовал его как подобало. Ярл благосклонно ответил на его приветствие и спросил, какие он принес известия. Эгмунд ответил так:

– Пока я был в пути, возможно, не так уж много случилось, но может статься, скоро произойдут немаловажные события.

– Какие же? – спросил ярл.

– А вот какие. Я пришел сообщить вам, что на нашу страну напали, – ответил Эгмунд. – Большое войско пришло на восток в Вик. Они грабят повсюду и все разоряют. Я думаю, что они собираются делать это и дальше.

Ярл сказал:

– Не знаю, до каких пор мои люди будут распространять слухи в нашей стране. Наверное, пока я кого-нибудь из них не повешу.

Эйрик сказал:

– Отнесись к этому серьезно, отец. Человек, который это говорит, не похож на обманщика.

Ярл спросил:

– Хорошо ли ты знаешь этого человека, родич? Я счел бы, что он говорит правду, если ты за него ручаешься.

– Мне кое-что известно о нем, отец, – ответил Эйрик. – Я знаю о нем не меньше, чем ты. Я думаю, что это твой лендрманн Эгмунд Белый. Он часто принимал нас лучше, чем мы встречаем его сейчас.

– Я не узнал его, – сказал ярл. – Пусть он подойдет ко мне и поговорит со мной.

Когда Эгмунд услышал слова ярла, то приблизился к нему. Тогда ярл спросил:

– Ты в самом деле Эгмунд?

Тот рассказал ему о себе все, чтобы его можно было узнать.

Ярл сказал:

– Если ты действительно тот самый человек, то я уверен, что ты говоришь правду. Но скажи мне, кто командует этим огромным войском?

– Их предводителя зовут Сигвальди, – ответил Эгмунд. – Еще я слышал имена Буи и Вагн. А доказательством моих слов служит вот это.

Тут он вынул из-за пазухи руку и показал обрубок.

– С тобой жестоко обошлись и нанесли тебе серьезную рану, – сказал ярл. – Но знаешь ли ты, кто ранил тебя?

Эгмунд ответил:

– Я догадался об этом, когда услышал их разговор. Когда тот человек поднял обручье, что было у меня на руке, они говорили: «Хороша добыча, Вагн Акасон». Отсюда я могу заключить, что это он нанес мне рану. Я думаю, что сюда пришли йомсвикинги.

Ярл сказал:

– Похоже на то, судя по именам, что ты слышал. И по правде говоря, мне меньше всего хотелось бы иметь с ними дело, если бы у меня был выбор. Но сейчас у меня предчувствие, что нам понадобится много мудрости и храбрости.

29

Ярл тотчас послал своих людей на север, в Хладир, к своему сыну Свейну, чтобы сообщить ему весть о войне. Он велел ему собирать войско по всему Трандхейму, своей области, призвать к оружию всех знатных и простых людей и приготовить все корабли, какие подходят по величине.

Вместе с ярлом был Гудбранд Белый. Он был у ярла в большой чести. Ярл покинул пир с теми людьми, каких он собрал там. Он ехал, пока не спустился в Раумсдаль, а потом отправился собирать войско в Северный Мёр. Ярл отправил Эрлинга на юг, в Рогаланд, с этими известями, чтобы он собрал там войско. Он послал Эрлинга на юг еще до того, как сам уехал с пира. Ярл обратился ко всем друзьям, какие у него были в стране, и ко всем, кто имел власть и силу, и звал их прийти к нему с тем войском, какое они соберут. Также он послал весть к своим врагам, чтобы они пришли к нему на помощь, и обещал помириться с каждым, кто явится к нему на этот раз.

Эйрик, сын Хакона-ярла, отправился на север, в Наумудаль, к своему брату Свейну и стал собирать всех, кого только мог, с самых дальних островов. Рассказывают, что когда Эйрик плыл на юг по Хамрасунду, то повстречал боевые корабли. Предводителем на них был человек по имени Торкель, а по прозвищу Мидланг. Это был свирепый викинг и враг Хакона-ярла. Викинги тотчас взялись за оружие и решили напасть на Эйрика. У них было три корабля. Когда Эйрик увидел это, то обратился к Торкелю Мидлангу с такими словами:

– Если ты хочешь сражаться с нами, то мы готовы к бою. Однако у меня есть предложение получше.

– Какое же? – спросил Торкель.

Эйрик ответил:

– Думается мне, что не стоит нам, норвежцам, биться друг с другом, ибо может случиться так, что поблизости найдутся другие паршивые овцы. Если ты согласен вместе с моими людьми плыть к моему отцу и оказать ему помощь, какую сможешь, вы помиритесь с ним, и со стороны моего отца к этому не будет препятствий.

Торкель сказал:

– Я приму твое предложение, Эйрик, если ты поклянешься мне, что оно не окажется пустыми словами, когда я явлюсь к твоему отцу.

Эйрик ответил:

– Я позабочусь об этом.

Тогда Торкель Мидланг со своими людьми присоединился к войску Эйрика.

После этого Эйрик встретился со своим братом Свейном, и они направились к тому месту, где Хакон и Эйрик договорились встретиться прежде чем расстались. Так Хакон встретился со своими сыновьями, Эйриком и Свейном, в условленном месте, куда должно было прийти все войско. Это было в Южном Мёре, у острова Хёд, и там собралось много лендрманнов. У отца с сыновьями оказалось три сотни кораблей, хотя многие из них были небольшие. Они расположились в заливе, что зовется Хьёрунгаваг, и стали думать, что делать дальше. В этом заливе были все их корабли.

30

Теперь надо рассказать о йомсвикингах. Они поплыли на север вдоль берега, и не с мирными намерениями. Они грабили и разоряли все в тех местах, куда могли добраться. Они нападали на прибрежные районы, убили многих людей и сожгли многие усадьбы. Они опустошили все южное побережье страны. Местные жители бежали прочь, когда слышали о приближении этого войска, если им было где укрыться от врага.

Они плыли, пока не достигли пролива, что зовется Ульвасунд. Так они оказались у Стада. Говорят, что Хакон-ярл и йомсвикинги точно не знали, где искать друг друга. Затем йомсвикинги поплыли на север мимо Стада и, пройдя шесть морских миль, добрались до залива у островов Херейяр. Здесь они поставили свои корабли. Когда они оказались там, им понадобились съестные припасы. Говорят, что Вагн Акасон поплыл на своем корабле к острову Хёд. Он еще не знал, что ярл находится в этом заливе неподалеку от острова. Они причалили к острову, сошли на берег и решили посмотреть, не найдут ли там какой-нибудь добычи.

Им повстречался человек, пасущий трех коров и несколько коз. Вагн спросил, как его имя. Тот ответил, что его зовут Ульв. Тогда Вагн велел своим людям:

– Берите коров и коз. Зарежьте их и снесите на корабль. И делайте то же самое со всем скотом, что вы здесь найдете.

– Кто предводитель на этом корабле? – спросил Ульв.

Ему ответили, что Вагн Акасон.

– Сдается мне, – сказал Ульв, – вы найдете для забоя более ценную скотину, чем мои коровы и козы, к тому же вы, йомсвикинги, не так уж далеко от нее сейчас стоите.

– Расскажи нам, что ты знаешь о войске Хакона-ярла, – сказал Вагн. – Знаешь ли ты наверное, где он теперь стоит? После этого убирайся прочь со своими коровами и козами. Какие известия ты можешь нам сообщить? Что ты слышал про Хакона-ярла?

Ульв ответил:

– Вчера вечером он поставил свой единственный корабль в заливе Хьёрунгаваг за островом Хёд. Вы можете теперь же убить его, если захотите, потому что он поджидает там своих людей.

Вагн сказал:

– Можешь забирать назад свою скотину, но сперва ты поднимешься с нами на корабль и будешь указывать нам путь к его стоянке.

– Так не пойдет, – ответил Ульв. – Я не собираюсь биться с ярлом вместе с вами, меня это не устраивает. Я укажу вам путь в залив, коли вы этого хотите. Но прежде чем я поднимусь на ваш корабль, вы должны пообещать, что отпустите меня с миром, когда увидите, что можете найти дорогу в залив.

Ульв поднялся вместе с ними на корабль. Было это ранним утром. Вагн и его люди поспешили к островам Херейяр, чтобы сообщить Сигвальди и всем йомсвикингам, что им рассказал Ульв.

31

Теперь йомсвикинги стали готовиться так, как если бы впереди их ждала жестокая битва, хотя Ульв делал вид, что опасности нет. Когда они были готовы, то направили свои корабли в этот залив. Говорят, Ульв догадывался, что в заливе может оказаться гораздо больше кораблей, чем он им сказал. Когда впереди показались эти корабли, Ульв тотчас бросился за борт, так как надеялся вплавь добраться до берега и не собирался ждать, пока с ним расплатятся за его помощь. Вагн увидел это и решил воздать ему по заслугам. Он схватил копье и бросил его вслед Ульву. Копье поразило Ульва в спину и он умер.

Когда Сигвальди и все йомсвикинги вошли в залив, то увидели, что он полон боевых кораблей. Тогда они построили свои корабли в боевом порядке. А Хакон-ярл и его сыновья, увидев йомсвикингов, отвязали свои корабли и стали решать, против кого будет каждый из них сражаться.

Говорят, что Хьёрунгаваг расположен вершиной к востоку, а вход в залив – на западе. В этом заливе было три скалы, что зовутся Хьёрунги, и одна из них была больше других. От этих скал залив и получил свое имя. Посредине залива была шхера, и находилась она на равном расстоянии от суши – и от вершины залива, и от обоих берегов. К северу от залива был остров Примсигд, а к югу остров Харунд. Оттуда начинается Харундарфьорд.

Теперь надо рассказать, как йомсвикинги построили свои корабли. Сигвальди поставил свой корабль в середине. Рядом с ним стоял корабль его брата Торкеля Высокого. Буи Толстый и его брат Сигурд Плащ поставили свои корабли на одном крыле, а Вагн Акасон и Бьёрн Бретландец – на другом.

Хакон-ярл и его сыновья тоже решили, с кем из этих прославленных воинов будет каждый из них сражаться. Они поставили свои корабли так, что почти везде имели тройной перевес. Теперь надо сказать о том, как они построились. Свейн Хаконарсон стал против Сигвальди. А против Торкеля Высокого, брата Сигвальди, оказались сразу трое – первым был Скегги из Ирьяра, вторым Сигурд Стейклинг с севера из Халогаланда, третьим Торир Олень. Вместе со Свейном Хаконарсоном против Сигвальди стали два человека, что еще не были названы тут, – Гудбранд из Долин и Стюркар из Гимсара.

Против Буи стали трое – Торкель Мидланг, Халльстейн Убийца Старух из Фьялира и Торкель Глина, лендрманн ярла. Против Сигурда Плаща, брата Буи, стал Армод из Фьорда Энунда и его сын Арни.

Против Вагна Акасона стал ярл Эйрик Хаконарсон, вторым был Эрлинг из Скугги, а третьим – Эгмунд Белый, которому не терпелось отплатить Вагну за свою отрубленную руку, о чем рассказано прежде.

Против Бьёрна Бретландца стал лендрманн Эйнар Малый, вторым был Хавард Уппсья, а третьим – Халльвард из Флюдрунеса, брат Хаварда.

Сам Хакон-ярл остался без противника – против него никто не стоял. Он должен был приходить на подмогу всем и быть предводителем всего войска.

Рассказывают, что у отца и сына, Хакона и Эйрика, было четыре исландца, имена которых называются. Одного звали Эйнар, а прозвали его Эйнар Девы Щита. Он был скальдом ярла, но ярл оказывал ему сейчас меньше чести, чем обычно. Тогда Эйнар пригрозил, что перейдет от Хакона-ярла к Сигвальди, после этого он сказал вису:

 
Дал дружине моря
Вавуда напиток.
Спали люди прочие.
А теперь жалею.
Не был еще у князя,
Того, что больше ценит
Золото, чем скальда.
Древу жалко денег [19]19
  Дружина моря = моряки; напиток Вавуда = поэзия; древо = муж, воин.


[Закрыть].
 

– Я хочу перейти к Сигвальди, – сказал он, – потому что он окажет мне не меньше чести, чем ярл.

Он прыгнул с корабля Хакона-ярла на сходни и сделал вид, будто собирается уйти. Но ушел он недалеко, потому что захотел посмотреть, как поведет себя ярл. А когда он ступил на сходни, то сложил еще одну вису и прочел ее Сигвальди:

 
Мы уходим к ярлу,
Что решил умножить
Волчий корм мечами.
Мы щиты погрузим
Сигвальди на струги.
Князь не оттолкнет нас.
Отнесем щиты мы
Эндилю на древо [20]20
  Волчий корм = трупы; древо Эндиля = корабль.


[Закрыть].
 

Ярл увидел, что Эйнар Девы Щита готов уйти от него. Тогда он обратился к нему и предложил вернуться назад и поговорить. Тот так и сделал. Затем ярл взял свои драгоценные весы. Они были из чистого серебра, а сверху позолочены. Там были две гирьки – одна золотая, другая серебряная. И та и другая были в виде человечьих фигурок. Их называли жребиями и они нужны были для гаданий, как в те времена было принято у людей. Они обладали большой волшебной силой, и ярл ими пользовался, когда ему это было нужно. Обычно ярл ставил эти гирьки на чаши весов и говорил, что каждая из них будет значить, и всегда ему выпадала удача. Гирька, означавшая то, что он хотел, колебалась на весах – от этого раздавался звон. Эту драгоценную вещь ярл подарил Эйнару. Тот очень обрадовался, оставил свое намерение и не пошел к Сигвальди. От этого Эйнар получил свое прозвище Звон Весов.

Вторым исландцем был Вигфусс сын Глума Убийцы, третьим Торд по прозвищу Левша, а четвертым Торлейв Скума. Торлейв был сыном Торкеля Богатого с запада, из Фьорда Дюри, из усадьбы, что звалась У Всех Ветров.

Рассказывают, что Торлейв взял себе в лесу большой сук или деревце с корнем. Он пошел с ним туда, где кашевары развели огонь и готовили еду. Там он обжег эту дубину, а потом отправился с ней к Эйрику Хаконарсону. Эйрик подошел к кораблю. Вместе с ним был Эйнар Звон Весов. Когда к ним подошел Торлейв, Эйрик увидел его и спросил:

– Зачем тебе такая большая дубина?

Торлейв ответил ему так:

 
Вот дубина
Для убийства:
Буи – смерть,
Сигвальди – гибель,
Викингам – горе,
Хакону – крепость.
Пусть дубина
Эта, если
Будем живы,
Данов губит.
 

И все четыре исландца – Торлейв Скума, Эйнар Звон Весов, Вигфусс сын Глума Убийцы и Торд Левша отправились вместе с Эйриком на корабль.

32

После этого оба войска построились друг против друга, как было сказано прежде. Хакон-ярл был вместе со своим сыном Эйриком. Он собирался поддержать его в битве против Сигвальди. Началась жестокая сеча, и никого не нужно было гнать вперед. Говорят, что у Сигвальди и у отца с сыном, что против него стояли, силы были равны, и никто не отвел назад свои корабли.

В это время Хакон-ярл и его люди увидели, что Буи потеснил их корабли на северном крыле, и те, кто с ними бились, стали отступать со своими кораблями. Им показалось, что лучше будет держаться от него подальше. А он преследовал их и наносил жестокие удары, так что им приходилось скверно, потому что в бою он был опасным противником. Ярл увидел, что Эйрик и Вагн сражаются на южном крыле, и их силы равны. Тогда Эйрик отплыл оттуда на своем корабле, а его брат Свейн на своем, и оба они направились к Буи и вступили с ним в бой. Им удалось выровнять боевой строй своих кораблей, но большего сделать они не смогли. В это время Хакон-ярл бился с Сигвальди.

Когда Эйрик вернулся на южное крыло, Вагн уже сильно потеснил его корабли и заставил их отступить. Вагн и его люди нарушили строй кораблей Эйрика, разметав их далеко друг от друга, и яростно на них нападали. Когда Эйрик это увидел, то пришел в ярость и двинул свой Железный Борт на корабль Вагна. Корабли сошлись борт к борту, и воины стали биться. Не бывало еще сечи столь жестокой, как эта.

Говорят, что Вагн и Аслак Лысый перепрыгнули со своего корабля на Железный Борт Эйрика, и каждый стал пробиваться вдоль одного из бортов. Аслак Лысый, как говорится, разил направо и налево, и то же самое делал Вагн. Они нанесли большой урон войску Эйрика, его люди так и сыпались под их ударами.

Эйрик увидел, что им приходится иметь дело с бесстрашными и отчаянными воинами, и решил, что дальше так продолжаться не может и нужно поскорее от них избавиться. Говорят, Аслак был лыс и на голове у него не было шлема. Весь день он сражался с голой головой. Погода была теплая, небо ясное, и многие от жары сбросили с себя одежду, оставшись в одних доспехах. Тогда Эйрик велел своим людям напасть на них. Они набросились на Аслака Лысого и стали наносить ему удары по голове мечами и секирами. Они думали, что ничего страшнее быть не может, так как голова у него была голая. Но говорят, оружие отскакивало от черепа Аслака, и куда бы их мечи и секиры ни угодили, они не причиняли ему вреда. Они видели, что все их старания напрасны и он продвигается вперед, расчищая себе путь. Он разил направо и налево и осыпал их жестокими ударами. Многие тогда пали от его руки.

Говорят, что Вигфусс сын Глума Убийцы нашел выход из положения. Он схватил большую наковальню, что стояла на палубе Железного Борта. На этой наковальне Вигфусс перед тем заклепывал рукоять своего меча, потому что она расшаталась. Этой наковальней он нанес удар по голове Аслаку Лысому, и она вонзилась острием ему в череп. Этого удара Аслак выдержать не смог и рухнул замертво.

Вагн наступал вдоль другого борта и отважно расчищал себе путь. Он разил направо и налево, и многие получили от него раны. Тогда Торлейв Скума бросился на Вагна и нанес ему удар дубиной. Удар пришелся по шлему и был такой силы, что расколол его. Вагн пошатнулся и толкнул Торлейва. Он успел нанести Торлейву удар мечом и перескочил с Железного Борта на свой корабль. В этом бою не было воинов решительнее и отважнее, чем Вагн и его товарищи. Вместе с Аслаком Лысым они убили так много людей на Железном Борту Эйрика, что тот велел своим людям перебираться к нему с других кораблей, пока на его корабле не оказалось достаточно воинов. Он решил, что ничего другого ему не остается. Снова между Эйриком и Вагном завязалась жестокая битва. Вскоре Эйрик и его люди увидели, что его отец Хакон со своими кораблями причалил к берегу. В битве наступила передышка.

33

Отец с сыновьями встретились и стали разговаривать. Хакон-ярл сказал:

– Похоже, удача отвернулась от нас. Я думаю, сражаться против таких людей очень трудно, и вижу, что им нет равных и вряд ли можно найти более достойного противника. Сдается мне, если дальше так пойдет, нам не видать победы. Мы должны что-то предпринять. Оставайтесь с войском, потому что негоже оставлять людей без предводителя, если йомсвикинги снова нападут на нас, а такое очень может статься. А я сойду на берег с несколькими людьми и посмотрю, что можно сделать.

34

Ярл сошел на берег с несколькими людьми и направился на север острова Примсигд. На острове был большой лес. Ярл вышел на поляну, стал на колени лицом к северу и стал молиться. Молился он так, как ему казалось лучше всего. Он обращался к своей покровительнице Торгерд Хёрдатролль. Но она оставалась глуха к его молитвам. Тогда он понял, что она сердится на него, и стал предлагать ей различные жертвы, но она отказывалась принимать их. Тогда ярл подумал, что дело его плохо. В конце концов он предложил ей человеческую жертву, но она не соглашалась принимать тех, кого он предлагал. Тут ярлу показалось, что дело его будет совсем плохо, если он не сможет умилостивить ее. Он стал предлагать ей все лучшую и лучшую жертву, так что под конец предложил всех, кроме себя и своих сыновей Эйрика и Свейна. У ярла был еще один сын по имени Эрлинг. Ему исполнилось семь зим и от него многого ждали в будущем. Наконец Торгерд согласилась принять жертву ярла и выбрала его сына Эрлинга.

Ярл понял, что его молитвы и обещания услышаны, и решил, что теперь его дела поправятся. Он велел привести мальчика и отдал его своему рабу Скофти Карку. Тот убил мальчика таким образом, как это было в обычае у Хакона и как он велел это сделать. После этого ярл вернулся к своим кораблям и снова стал ободрять воинов:

– Я уверен, что мы одолеем йомсвикингов. Вы должны смело напасть на них, так как я просил о победе сестер Торгерд и Ирпу. Я думаю, они помогут мне, как делали это прежде.

Пока ярл отсутствовал и в битве наступила передышка, обе стороны старались получше приготовиться к новой схватке. Потом ярл поднялся на корабль, и противники снова двинулись друг на друга. Теперь ярл стоял против Сигвальди и, надеясь на помощь Хёрдабруд и Ирпы, он смело поплыл вперед.

В это время погода стала портиться. С севера над морем появилась огромная черная туча и стала быстро приближаться к берегу. Случилось это после полудня. Скоро туча закрыла все небо и пошел град. Все, кто там был, увидели, как засверкали молнии, и услышали раскаты грома. Йомсвикингам приходилось сражаться лицом к граду. А град и ветер были такими сильными, что люди едва держались на ногах. И если днем из-за жары они сбросили с себя одежду, то теперь, когда погода изменилась, они мерзли. Но они продолжали храбро сражаться.

Говорят, что Хавард Рубака, спутник Буи, первым заметил Хёрдабруд среди воинов Хакона-ярла. Многие люди, владевшие даром ясновидения, тоже ее заметили; видели ее и те, кто этим даром не владел. А когда град поутих, стало видно, что из каждого пальца этой великанши вылетает стрела и поражает насмерть всякого, кто перед ней оказался. Они рассказали об этом Сигвальди и другим своим товарищам. Тогда Сигвальди обратился к ним и сказал, что Хакон-ярл со своими людьми никогда так не теснили их, как с той поры, когда начался этот град, и все то время, пока он продолжался.

– Сдается мне, что сегодня нам пришлось биться не с людьми, а скорее с ужасными троллями. Трудно бывает людям справиться с этими существами. Ясно одно – мы должны сражаться как можно храбрее.

Говорят, что когда Хакон-ярл увидел, что град ослабел и уже не бьет с прежней силой, он снова изо всех сил воззвал к Торгерд и ее сестре Ирпе и напомнил им, сколь многим они ему обязаны, так как он пожертвовал им своего сына ради победы. Тут в другой раз кругом потемнело от града. И когда разразилась эта буря, Хавард Рубака увидел на корабле Хакона-ярла уже двух женщин, и они делали все то же самое, что одна из них делала прежде. Тогда Сигвальди сказал:

– Теперь я намерен спасаться бегством, и пусть так же поступят все мои люди. Дела наши хуже, чем прежде, когда я говорил с вами об этом, потому что против нас уже две великанши, а не одна, и долго нам не продержаться. Но если мы и отступим, то не перед людьми – ведь мы не давали клятвы биться с троллями.

Сигвальди развернул свой корабль и крикнул Вагну и Буи, чтобы те плыли назад как можно быстрее. В тот момент, когда Сигвальди покидал со своими кораблями боевой строй и звал Буи и Вагна следовать за ним, Торкель Мидланг перепрыгнул со своего корабля на корабль Буи и нанес ему удар. Это произошло неожиданно. Он отсек Буи подбородок вместе с губами, и все это упало на палубу. От удара зубы вылетели у Буи изо рта. Когда Буи получил эту рану, то сказал так:

– Похоже, датчанка, что осталась на Боргундархольме, не захочет поцеловать нас, если мы вернемся назад.

Затем Буи нанес Торкелю ответный удар. На корабле было скользко от крови, и когда Торкель попытался увернуться от удара, то упал на рею, к которой крепились щиты. Удар пришелся ему в поясницу и разрубил его пополам у борта корабля. После этого Буи схватил в каждую руку по сундуку с золотом и прыгнул с ними за борт. Больше люди не видели ни его, ни этих сундуков. Некоторые говорят, что когда Буи еще стоял на борту и собирался прыгнуть в воду, как потом и сделал, он сказал так:

 
– За борт все люди Буи!
После этого он прыгнул.
 

Теперь надо рассказать о Сигвальди. Когда он покидал боевой строй, то еще не видел, что Буи прыгнул в воду, и продолжал кричать Вагну и Буи, чтобы они отступали вслед за ним. Тут Вагн сказал ему в ответ такую вису:

 
Сигвальди подставил
Всех нас под дубину.
Сам труслив, корабль свой
В Данию направил.
Думает, что скоро
Там жену обнимет.
Через борт широкий
Буи храбро прыгнул.
 

Рассказывают, что Сигвальди замерз во время этой бури и сел на весла, чтобы согреться, а у кормила сел другой человек. Когда Вагн сказал эту вису, то метнул в него копье, так как думал, что это Сигвальди сидит у кормила. Но Сигвальди был тогда на веслах, и копье поразило кормчего. Когда Вагн бросал копье, то сказал о Сигвальди, что тот поступает как самый ничтожный человек.