Текст книги "Сага о йомсвикингах"

Торкель Высокий, брат Сигвальди, сразу повернул назад, когда Сигвальди обратился в бегство. У него было шесть кораблей. Так же поступил и Сигурд Плащ, потому что его брат Буи прыгнул за борт и ему нечего было больше ждать. Торкель и Сигурд решили, что исполнили свои обеты, и плыли, пока не добрались до Дании. С ними вернулось два десятка и четыре корабля. А с оставшихся кораблей все люди перебрались на корабль Вагна и храбро защищались там до темноты. Тем и закончилась битва, хотя на корабле Вагна оставалось еще много воинов. Хакон-ярл и его люди из-за темноты не могли осмотреть корабли и проверить, есть ли там живые или раненые, что еще могут выжить. Они выставили стражу, чтобы ночью никто из йомсвикингов не спасся, и сняли с кораблей все весла.

Когда это было сделано, Хакон-ярл со своими людьми поплыл к берегу. Они разбили шатры и решили, что можно праздновать победу. Потом они взвесили градины, чтобы испытать, насколько сильны сестры Торгерд и Ирпа, и им показалось, что испытание прошло удачно. Говорят, каждая градина весила один эйрир, а они взвешивали их на весах.

После этого воинам перевязали раны, а сам Хакон-ярл и Гудбранд из Долин не спали всю ночь.

35

Теперь надо рассказать о Вагне и Бьёрне Бретландце. Они стали думать, что им предпринять. Вагн сказал:

– У нас есть два выхода. Мы можем оставаться на этом корабле до утра, и тогда нас возьмут в плен. Но я думаю, так поступают ничтожные люди. Есть и другой выбор: мы можем добраться до берега и причинить им как можно больше вреда, а потом постараться спастись.

Они все единодушно решили, что возьмут с корабля мачту и поплывут на ней к берегу. Их было восемь десятков человек. Они поплыли на этой мачте в темноте, надеясь так добраться до берега. Когда они оказались на какой-то шхере, то подумали, что это и есть берег. Многие из них обессилели, а десять человек умерли этой ночью от ран. Их осталось семь десятков человек. Многие совсем обессилели и не могли плыть дальше. Там они провели ночь.

Теперь надо рассказать о Сигвальди. Когда он обратился в бегство, то град, гром и молнии прекратились. Ветер стих и похолодало. Так было всю ночь, пока Вагн и его люди сидели на шхере. Наконец, рассвело и наступил день.

Рассказывают, что ранним утром люди ярла еще перевязывали свои раны. Они занимались этим всю ночь после того, как сошли на берег, потому что очень многие были ранены. Когда они закончили, то услышали, как на одном из кораблей зазвенела тетива. С корабля Буи вылетела стрела и попала под руку Гудбранду, родичу ярла, так что большего ему уже не потребовалось, и он сразу умер. Ярлу и всем его людям его смерть показалась большой потерей. Они убрали его тело, как сочли нужным, потому что ничего другого им не оставалось. Говорят, что один человек стоял у входа в шатер. Когда Эйрик входил в этот шатер, то спросил у него:

– Почему ты стоишь тут? У тебя такой вид, будто ты скоро умрешь. Может, ты ранен, Торлейв?

Торлейв ответил:

– Мне ли не знать, что вчера Вагн Акасон слегка задел меня острием меча, когда я ударил его дубиной.

Тогда ярл сказал:

– Большое горе постигнет твоего отца в Исландии, если ты сейчас умрешь.

Эти слова услышал Эйнар Звон Весов, и сказал вису:

 
И когда заметил
Метки жара раны,
Молвил ярл норвежский
Кормчему коня волн:
Твой отец, мы знаем,
Горе испытает,
Если ты погибнешь,
Кормчий коня моря [21]21
  Жар раны = меч; конь волн/моря = корабль.


[Закрыть].
 

После Торлейв Скума рухнул замертво.

Утром, когда рассвело, ярл со своими людьми отправился осмотреть корабли. Они поднялись на корабль Буи, потому что им очень хотелось разыскать того, кто ночью пустил стрелу. Они решили, что этот человек должен понести страшную кару. Поднявшись на корабль, они нашли там одного человека. Он еще дышал. Это был Хавард Рубака, спутник Буи. Он был жестоко ранен, обе ноги у него были отрублены по колено. Свейн Хаконарсон и Торкель Глина пошли к нему. И когда они приблизились, Хавард спросил:

– Эй, парни, не прилетала ли вам ночью на берег весточка с этого корабля?

Они ответили:

– Прилетала, а не ты ли ее послал?

Он сказал:

– Скрывать не стану – послал ее я. А причинила ли она какой-нибудь ущерб?

Они ответили:

– Тот, кто оказался на ее пути, умер.

– Это хорошо, – сказал он. – Но кто же это был?

– Гудбранд Белый, – ответили они.

– Не удалось мне сделать то, чего я больше всего желал, – сказал Хавард. – Я хотел сразить ярла. Но придется довольствоваться тем, что на ее пути оказался тот, чья потеря кажется вам значительной.

– Хватит на него смотреть, – сказал Торкель Глина. – Убьем поскорее эту собаку.

Потом он нанес ему удар. Тотчас подбежали другие и стали рубить Хаварда, пока он не испустил дух. Но сначала они спросили его имя и он сказал все как есть. Покончив с этим делом, они отправились на берег и рассказали ярлу, кого убили. Они добавили, что он был не обычным противником, и, как можно было понять из его слов, исправить его нрав все равно не удалось бы. Потом они увидели на шхере много людей. Ярл велел своим людям плыть туда, взять всех в плен и доставить к нему. Он сказал, что сам будет решать их судьбу. Люди ярла взошли на корабль и поплыли к этой шхере. Из тех, кто там был, только немногие сохранили силы. Они были ранены и закоченели. Не говорится о том, чтобы кто-то из них сопротивлялся. Люди ярла доставили всех пленных на берег к ярлу. Их было семь десятков человек. После этого ярл велел отвести Вагна и его товарищей подальше от берега. Им заломили руки за спину и крепко связали друг с другом одной веревкой. Ярл и его люди достали припасы и стали есть. Ярл решил в этот день без спешки казнить всех йомсвикингов, что были взяты в плен.

Но прежде чем приняться за еду, они вытащили на берег корабли йомсвикингов вместе со всем их добром. Они снесли его к древку стяга, и ярл со своими людьми поделили оружие и все остальное. Они решили, что одержали великую победу, потому что захватили все добро и одних йомсвикингов взяли в плен, а других прогнали прочь, при этом большинство их перебили. Теперь они ликовали вовсю. Когда ярл и его люди поели, то покинули свой лагерь и отправились к пленным. Говорят, что Торкелю Глине поручено было всех их казнить. Но вначале они завели разговор с йомсвикингами и стали спрашивать у них, такие ли они отважные, как о них идет молва. Неизвестно, отвечали им йомсвикинги или нет.

36

Казнь йомсвикингов

Теперь надо рассказать о том, что всех, кто был тяжело ранен, развязали. Остальных стерегли Скофти Карк и другие рабы, и держали веревку. Когда этих йомсвикингов развязали, рабы намотали их волосы на палки и так вывели раненых йомсвикингов вперед. Тогда Торкель подошел к ним и отрубил всем по очереди головы. Потом он обратился к своим товарищам и спросил, не заметно ли в нем перемены после того, как он это сделал, – говорят-де, что человек меняется, если он троим подряд отрубит головы.

Ему ответил Хакон-ярл:

– Мы не заметили в тебе после этого перемены. Но мне показалось, что ты изменился раньше.

Потом развязали четвертого воина. Его волосы намотали на палку и повели его туда, где Торкель отрубил головы первым трем. Этот воин был тяжело ранен. Когда его привели, Торкель, прежде чем нанести удар, завел с ним разговор и спросил, что он думает о своей смерти. Тот ответил:

– Я не боюсь смерти, ведь со мной будет то же, что с моим отцом, – я умру.

После этого Торкель отрубил ему голову. Так он закончил свою жизнь.

37

Теперь отвязали пятого воина и отвели в то же место. Когда он подошел, Торкель Глина спросил его:

– Что ты думаешь о том, что сейчас умрешь?

Он ответил:

– Я забыл бы закон йомсвикингов, если бы испугался смерти или словами выдал страх, потому что каждому суждено умереть только один раз.

Торкель отрубил голову и этому человеку. Теперь Хакон-ярл и Торкель решили спрашивать у каждого йомсвикинга перед казнью, как он относится к тому, что умрет. Они хотели проверить, впрямь ли йомсвикинги так отважны, как о них говорят. Они решили, что если те не выкажут страха перед лицом верной гибели, то это будет доказано. А так как в плен попало много людей, то не у всех могло оказаться столько мужества, и тогда они смогут убедиться в том, так лй это на самом деле, как говорят. Кроме того, им казалось занятным послушать, что будут говорить йомсвикинги.

Потом развязали шестого воина. Его волосы намотали на палку и приготовили к казни. Когда все было сделано, Торкель спросил, готов ли он умереть. Тот ответил:

– Хорошо умереть с доброй славой. А ты оставайся жить с позором, потому что тебя ждет позор и бесславие до конца твоей жизни.

Торкелю очень не понравились слова этого человека, и он, не мешкая, отрубил ему голову, так как не хотел больше его слушать.

Затем привели седьмого человека, чтобы казнить, и Торкель спросил, готов ли он умереть.

– Я готов умереть, – ответил он, – и думаю, что достойно встречу свою смерть. Но я хочу, чтобы ты пообещал, что отрубишь мне голову очень быстро. Я буду держать в руке нож. Мы, йомсвикинги, часто спорили о том, сознает ли что-нибудь человек в тот момент, когда ему отрубают голову, если это сделать очень быстро. А доказательством того, что я сохраняю сознание, пусть будет следующее – я буду указывать ножом вперед, иначе он сразу выпадет из моей руки. Теперь не мешкай и как можно быстрее отруби мне голову, тогда мы сможем это проверить.

Торкель нанес такой удар, что голова сразу слетела с плеч, а нож упал на землю, как и следовало ожидать.

Затем привели восьмого воина. Торкель задал ему тот же самый вопрос. Он ответил:

– Я готов умереть.

Его волосы намотали на палку, и когда он понял, что времени осталось немного, то крикнул: «Баран!»

Торкель остановился и спросил, почему он это сказал. Тот ответил:

– Потому что здесь не так много баранов для тех ярочек, что вы, люди ярла, звали на помощь вчера, когда получали от нас раны.

– Говорить такое может только жалкий негодяй, – сказал Торкель и сразу нанес ему удар. Так он лишился жизни.

Потом развязали девятого человека, и Торкель спросил:

– Скажи мне по правде, приятель, что ты думаешь о том, что сейчас умрешь?

– Я не боюсь смерти, как и все мои товарищи, которые здесь пали. Но я хочу, чтобы ты пообещал, что меня не поведут на казнь словно овцу на забой. Я буду сидеть прямо перед тобой и хочу, чтобы ты встал передо мной и нанес удар спереди. Смотри внимательно, не дрогну ли я. Мы, йомсвикинги, часто спорили, дрогнет ли человек, если ему нанести удар спереди.

Торкель сделал так, как его просили. Этот йомсвикинг уселся против Торкеля, а тот нанес ему удар спереди. Говорят, все видели, что он даже не сморгнул. Только глаза у него стали такими, какие бывают у мертвых.

После развязали десятого воина. Когда его привели на место казни, Торкель спросил у него то же самое.

– Я готов умереть, – ответил тот, – но хочу, чтобы ты пообещал, что позволишь мне спустить штаны и справить нужду до того, как нанесешь удар.

– Я это обещаю, – сказал Торкель, – хотя не понимаю, зачем тебе это нужно. Но смотри сам.

Это был муж пригожий и высокий.

Когда он сделал, что хотел, то не надел штаны, а взял в руку своего приятеля и сказал так:

– Сдается мне, многое сложилось иначе, чем думалось прежде, потому что я хотел, чтобы мой приятель оказался поближе к Торе Скагадоттир, жене ярла, и чтобы она заботилась о нем и держала в своей постели.

Сказав это, он встряхнул его и надел штаны. Тогда ярл сказал:

– Убей его поскорее. Этот человек давно задумал преступление и сейчас сам в этом признался.

Торкель отрубил ему голову. Так он кончил свою жизнь. Сразу после этого развязали и привели следующего воина. Он был еще очень молод и у него были красивые волосы. Они падали ему на плечи и были золотистые как шелк. Торкель спросил, что он думает о своей смерти. Тот ответил:

– Я прожил свою лучшую пору, а теперь мои товарищи погибли, и жизнь уже не кажется мне такой привлекательной. У меня нет другого выбора, и я готов к тому, что меня ждет. Но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что меня не поведут на казнь рабы. Я хочу, чтобы это сделал тот, кто не уступает тебе по знатности, и думаю, тебе не трудно будет найти такого человека. И еще одно я хочу сказать. Я очень дорожу своими волосами и прошу, чтобы этот человек держал мои волосы перед головой, когда ее будут отрубать. Я хочу, чтобы он быстро рванул мою голову на себя, чтобы кровь не запачкала мне волосы. А ты должен отрубить мне голову одним махом, чтобы все получилось так, как я задумал.

Говорят, что одному дружиннику ярла поручили держать его и решили, что не стоит наматывать волосы на палку, такие они были длинные. Дружинник намотал волосы себе на руки и так держал голову, ожидая удара. Торкель взмахнул мечом, чтобы нанести удар и разом отрубить голову, но когда этот молодец услышал свист меча, то рванул голову на себя. Меч попал по тому, кто его держал, и Торкель отрубил у дружинника обе руки по локоть. А молодец вскочил на ноги и пошутил:

– Чьи это руки запутались в моих волосах?

Тогда заговорил ярл. Он сказал:

– Много несчастий может произойти от тех, что еще остаются связанными. Возьми их и убей как можно скорее. Он причинил нам большой ущерб. Мне ясно, что всех остальных нужно поскорее убить. Мы убедились, что все они очень опасные люди. Верно говорят об их храбрости и суровом нраве.

Тогда заговорил Эйрик и сказал отцу:

– Отец, мы хотим знать, кто эти люди, прежде чем их всех казнят. Как твое имя, молодец?

– Меня зовут Свейн, – ответил тот.

– Чей ты сын, Свейн, – спросил Эйрик, – и откуда ты родом?

Тот ответил:

– Моего отца зовут Буи Толстый. Он сын Весети с Боргундархольма. А родом я датчанин.

– Сколько тебе зим? – спросил Эйрик.

– Если переживу эту, исполнится восемнадцать, – ответил тот.

– Ты переживешь эту зиму, – сказал Эйрик, – если мы тебе позволим и тебя не убьют.

Тогда Эйрик даровал Свейну мир и велел ему быть рядом с собой среди своих людей. Увидев это, Хакон-ярл сказал:

– Не знаю, что ты задумал, если хочешь отпустить того, кто нанес нам такое бесчестие и так посмеялся над нами. Никто еще не причинил нам большего вреда. Но я и подумать не мог, что ты станешь брать моих врагов под свою защиту. Пускай на этот раз будет по-твоему.

Все кончилось так, как хотел Эйрик. Потом Хакон-ярл велел Торкелю Глине:

– Скорей руби головы остальным.

Эйрик ответил:

– Нельзя рубить им головы, пока я не поговорю с каждым из них и не узнаю, кто они такие.

38

Вагн получает мир

Тем временем развязали еще одного человека. Но веревка обвилась вокруг его ноги, так что он не мог сдвинуться с места. Ростом он был высок и пригож собой, молодой и мужественный с виду. Торкель спросил у него, что он думает о своей смерти.

– Я охотно умру, – ответил он, – если прежде мне удастся исполнить свой обет.

Эйрик-ярл спросил:

– Как твое имя и что за обет ты хочешь исполнить прежде, чем умрешь?

Он ответил:

– Зовут меня Вагн. Я сын Аки Пальнатокасона с Фьона. Под таким именем все меня знают.

– Что за обет ты принес, Вагн? – спросил Эйрик. – И почему ты готов умереть, если осуществишь свое намерение?

– Я поклялся, – ответил Вагн, – лечь в постель к Ингибьёрг, дочери Торкеля Глины, не спрашивая согласия ни у него, ни у ее родичей, когда окажусь в Норвегии. Мне кажется, что я многого лишусь, если не сделаю это до того, как умру.

– Я не допущу, чтобы ты исполнил свой обет, – сказал Торкель и бросился к Вагну. Он хотел нанести ему удар обеими руками, но Бьёрн Бретландец, воспитатель Вагна, толкнул ногой своего воспитанника так сильно, что Вагн упал прямо под ноги Торкелю. Удар Торкеля пришелся выше Вагна. Меч попал по веревке, которой тот был связан, и рассек ее. Вагн оказался на свободе и даже не получил раны. Торкель же, не попав по Вагну, пошатнулся, упал и выпустил из рук меч. Вагн недолго лежал после толчка: тотчас он вскочил на ноги, схватил меч Торкеля и нанес ему смертельный удар. Так погиб Торкель. Тогда Вагн сказал:

– Теперь я исполнил вторую часть обета и доволен больше, чем прежде.

Хакон-ярл сказал:

– Не оставляйте его на свободе, убейте поскорее, потому что он нанес нам большой ущерб.

– Его убьют только после меня, – сказал Эйрик. – Я хочу даровать Вагну свободу.

Хакон-ярл ответил:

– Мы не будем вмешиваться в это дело, поскольку ты, родич, хочешь решать все сам.

Эйрик сказал:

– Вагн для нас ценное приобретение, отец, и я думаю, что будет хорошей заменой, если мы дадим Вагну титул и достоинство, которыми прежде владел Торкель Глина. Пусть Вагн займет его место. Торкель сам предвидел то, что теперь случилось. Недаром говорится, что мудрый правду без подсказки скажет. Да ты и сам сегодня увидел, что он не жилец.

Тут Эйрик взял Вагна под свою защиту, так что его жизни больше ничего не угрожало. Вагн сказал:

– Я приму от тебя мир, Эйрик, но только с условием, что мир получат все мои товарищи, оставшиеся в живых. Иначе все мы пойдем одним путем.

Эйрик ответил:

– Сперва я переговорю с твоими товарищами, хоть и не отказываю тебе в этой просьбе.

Эйрик подошел к Бьёрну Бретландцу и спросил, кто он такой и как его имя. Тот ответил, что его зовут Бьёрн. Эйрик-ярл спросил:

– Не тот ли ты Бьёрн Бретландец, что поступил достойно и вернулся за своим товарищем в палаты Свейна-конунга?

– Не знаю я, как достойно это было, – ответил Бьёрн, – но я и в самом деле вынес оттуда своего человека.

– Что же заставило тебя пойти против нас? – спросил Эйрик. – Зачем ты, старик, отправился в этот поход. Ты ведь уже сед и лыс как молодая чайка. Правду говорят, что всякая соломинка готова уколоть нас, норвежцев, если даже те пришли с нами биться, кто уже одряхлел от старости. Хочешь ли получить от меня жизнь, потому что я не хочу убивать такого старого человека, как ты?

Бьёрн ответил:

– Я хочу получить от тебя жизнь, Эйрик, но с условием, что мой воспитанник Вагн и все остальные наши люди тоже ее получат.

Эйрик сказал:

– Я обещаю оставить жизнь всем, если это будет в моей власти.

Потом Эйрик подошел к отцу и попросил его дать мир оставшимся йомсвикингам. Ярл согласился. Всех йомсвикингов развязали и они получили свободу. Ярлы Хакон и Эйрик решили, что Бьёрн Бретландец получит усадьбу, которая прежде принадлежала Халльстейну Убийце Старух. Говорят, что кроме Халльстейна пало еще пять других лендрманнов.

Вагн Акасон по совету Эйрика отправился на восток в Вик. Прежде чем они расстались, Эйрик сказал Вагну, что тот должен сам решить вопрос о свадьбе с Ингибьёрг, дочерью Торкеля. Когда Вагн приехал на восток в Вик, он в тот же вечер лег в постель к Ингибьёрг, дочери Торкеля Глины. Он провел там всю зиму.

А весной Вагн вернулся назад. Он сдержал все обещания, которые дал Эйрику. Он отправился в Данию, в свою усадьбу на Фьоне, и правил там долгое время. Его считали великим героем, и много знатных людей ведут от него свой род. Говорят, что Вагн забрал Ингибьёрг с собой на Фьон, а Бьёрн Бретландец отправился к себе в Бретланд и правил там до самой смерти. Его считали одним из самых храбрых людей.

39

Теперь надо рассказать о Сигвальди. Когда он бежал после поражения в битве, то нигде не останавливался, пока не достиг Дании. Его жена Астрид была дома, когда они туда явились. Она приготовила в честь него пир. Они рассказали ей и о сражении и обо всем, что случилось после того, как йомсвикинги покинули Данию. Всем их рассказ показался очень занимательным. Говорят, что Астрид хотела достойно принять Сигвальди и показать, что очень радуется его возвращению. Она велела истопить для него баню и предложила пойти туда с ним.

– Я знаю, – сказала Астрид, – что из Норвегии путь долгий, и вам нужно промыть раны, полученные в бою.

Затем Сигвальди пошел в баню, и Астрид не доверила никакой другой женщине прислуживать ему там, а после сказала:

– Сдается мне, среди йомсвикингов было немало таких, кто вышел из боя с более дырявой шкурой, чем ты, потому что твоя лучше подходит для того, чтобы держать в ней муку.

Сигвальди ответил:

– Все могло обернуться иначе – так, что сейчас ты бы меньше радовалась. Подумай о том, что бы ты тогда предпочла.

Больше ничего не известно об их разговоре.

Сигвальди правил Сьолёндом еще некоторое время и снискал себе славу человека мудрого, хотя люди никогда толком не знали, что он думает на самом деле. О нем рассказывается и в других сагах. А Хакон-ярл после того недолго правил Норвегией. Но благодаря этой победе он снискал небывалую славу, так же как его сыновья.

Здесь ничего не говорится о том, что случилось со Свейном Буасоном – остался он у Эйрика или жизнь его сложилась иначе. А Сигурд Плащ, брат Буи, вернулся в Данию и после смерти Весети получил отцовское наследство на Боргундархольме. Он жил там долго и слыл человеком достойным. Многие люди ведут свой род от него и от Товы. И им в жизни тоже сопутствовала удача.

Торкель Высокий, брат Сигвальди, был человек мудрый, и это ему не раз потом случалось доказать. А Эйнар Девы Щита отправился в Исландию и утонул там в Широком Фьорде. Острова Весов оттого и получили свое имя, что к ним прибило те весы, что ему подарил ярл. Торд Левша отправился домой во Фьорд Дюри, в усадьбу У Всех Ветров, к своему отцу Торкелю. Говорят, что Торлейв Скума и Торд Левша были братьями. Торд жил в усадьбе У Всех Ветров после смерти отца, и многие люди из Западных Фьордов ведут от него свой род. Они с Эйнаром принесли в Исландию самый достоверный рассказ обо всем, что там произошло.

Люди говорили, что Буи обратился в дракона и лег на своих сундуках. А мы думаем, этот слух мог пойти оттого, что в Хьёрунгаваге видели змея. Или же некий злой дух и впрямь лег на золото, и это его там видели. Мы не можем сказать, чему следует больше верить. Может статься, и то и другое неправда, потому что много есть на свете такого, о чем судят по-разному.