Текст книги "Мифы индейцев Южной Америки"

81. Любитель детей

В зарослях около берега жил индеец. Мимо его дома мало кто проходил главным образом бедняки, собирающие дикие фрукты.

Человек этот имел обыкновение ловить детей и поедать их. Головы насаживал на колья и расставлял в разных местах под деревьями, на пляже у моря, в дюнах. Однажды поймал собственного племянника и его тоже скушал. Брат людоеда пошел по следам и застал этого человека спящим. Он всегда спал, наевшись детского мяса.

– Вот кто любитель человечины! – сказал брат. – И ведь многих уже сожрал!

Поймали его, накинув сонному на шею петлю. Человек этот был силы недюжинной и когда вскочил, отчаянно отбивался, но с веревкой на шее ему некуда было деться.

Его убили. Умер он потому, что детей ел. Теперь покойником стал. Потом люди пошли посмотреть, что он там кушал. Действительно, вокруг дома повсюду торчали на кольях головы. Случилось это в Полосю, к северу от Кохоро.

Его хотели хоронить, но он ожил. Тогда его разрезали на мелкие части, разбросав их в разные стороны. Все члены разрубили пополам, даже голову.

Тогда он окончательно умер.

82. И никто не узнал

В одном селении варили пиво. Народ собрался из разных мест: пили, плясали, пели.

Настала ночь. Люди устали.

Пора домой, решили двое мужчин и отправились по тропе через лес.

Дорогой они нагнали одинокого путника, жителя соседней деревни. Слово за слово поссорились, потом начали драться. У этих двоих была с собой дубинка. Ею противнику снесли лицевую часть черепа. Кусочек мяса около левого глаза даже совсем отвалился.

– Что будем делать? – спросил один из мужчин другого. – Куда денем труп? Вождь узнает – нам не поздоровится.

– Можно, конечно, зарыть, – ответил другой, – но ведь отроют и сразу поймут, что человека убили; след от такого удара не скроешь.

– Может, съедим его? – решили они под конец.

Развели огонь, зажарили мясо и съели.

А вождь об убийстве так никогда и не услышал.

Мне об этом отец рассказывал, он знает все доподлинно.

83. Водопад

У индейцев племени иранше есть бамбуковые флейты, которые женщинам видеть запрещено. Мужчины играют на них, закрывшись в специальной хижине, либо где-нибудь от деревни подальше. Полезно играть на краю поля, так как звуки музыки помогают кукурузе расти. Если женщина увидела флейту, ее добивают до смерти палками.

Один человек собрал соседей помочь расчистить участок под огород. Мужчины взяли с собой флейты, намереваясь потренироваться в игре. Маленький сын хозяина участка отправился вместе с отцом. В полдень стало жарко, лесорубов мучила жажда.

– Слушай, сынок, – крикнул отец, – сбегай, узнай у матери, готово ли пиво!

Не дождавшись возвращения мальчика, отец пошел за ним следом. Уже издали услышал он голос сына.

– Как там пиво, – спрашивал тот у матери, – а то мужчины в лесу страшно голодны?

Войдя в дом, отец сбил мальчика с ног и с размаху ударил его.

– Ты что, одурел? – закричала жена.

– Извини, – ответил ей муж, – у меня в голове совсем помутилось, твое пиво какое-то скверное, отравился, похоже.

Вернувшись к товарищам, индеец объявил:

– Сын мой рассказал дома, будто мы здесь голодаем. Я его собираюсь убить. Если хотите, то можете его потом съесть!

В ответ мужчины разожгли огромный костер и стали поджидать мальчика.

– А костер зачем? – спросил тот, подходя.

– Видишь ли, дружок, – ответил отец, – мы тут зайца-агути из норы выволокли, сейчас его жарить станем. Иди-ка сюда, поищу у тебя в волосах, а то вши, наверное, замучили!

Слезы закапали из глаз у индейца, когда он склонился над ребенком.

– Что это капает? – спросил мальчик.

– Жарко, пот капает, – отвечал отец, – хватая сына и бросая его в огонь.

Другие индейцы тут же прижали мальчика рогатиной и стали ждать, пока он зажарится. Решив, что мясо готово, они отрезали одну руку и передали отцу. Остальные части жаркого положили на землю на широкий пальмовый лист. Вскоре от мальчика остались только дочиста обглоданные косточки.

После обеда индеец принес домой руку сына.

– Наши там зайца-агути зажарили, вот твоя доля, -сказал он жене и зашагал назад в лес.

Но мать было не обмануть! Сообразив, что случилось, она взяла мужнины лук и стрелы и побежала к подругам.

– Мужчины убили моего сына, – кричала она, – давайте в отместку пойдемте смотреть на священные флейты!

Женщины вооружились. В это время на тропе, ведущей в деревню, показались мужчины. Впереди шел отец убитого мальчика с флейтой в руке. Увидя женщин, мужчины словно окаменели. Жены перестреляли их всех без труда.

– А теперь, – объявила мать мальчика, – станем подниматься вверх по течению рек, пусть каждый выберет себе ту реку, какая ей больше понравиться!

Захватив с собой сковородки, чтобы было на чем печь лепешки, и веера раздувать огонь, женщины пустились в далекий путь.

На ночлег они всегда останавливались на речном берегу, а спать ложились, подложив под себя широкие листья. Утром такие листья превращались в речной перекат, веера в круглые камни а сковородки в длинные камни. Однажды женщины устроили большую стоянку. Брошенных листьев скопилось так много, что они совсем запрудили реку, образовав большой водопад на реке Кравари.

84. Водяные люди

Деревня тех, кто называл себя майхака, стояла на берегу речки Кайтиту. Однажды майхака устроили праздник, съели родственников мальчика по имени Яналорэ и приняли облик съеденных. Мужчины танцевали, нацепив на себя браслеты и ожерелья из хвостов броненосцев, а потом взяли священные флейты и стали играть на них.

Женщины о таких флейтах ничего знать не должны. Того, кто опишет им, как выглядят инструменты, ждет смерть.

Яналорэ надоело сидеть дома.

–Схожу к отцу, посмотрю как мои дяди на священных флейтах играют, -сказал он матери.

–Оставайся здесь! -возразила мать.

Яналорэ все же вышел. Он увидел как люди пляшут и играют на флейтах, он принял танцующих за своих родственников. Насмотревшись, Яналорэ вернулся домой.

–На чьей флейте они там играют? -спросила мать.

–На нашей, мама, на той самой, что разрисована красными и белыми узорами.

Бразильский заяц-агути, живший под крышей дома, как раз спаривался со своей женой. Услышав ответ Яналорэ, он оставил супругу и побежал жаловаться мужчинам:

–Хватит петь и играть! Яналорэ рассказал матери, как выглядят священные флейты!

Веселье сразу же прекратилось, мужчины разошлись.

На следующий день, когда мать Яналорэ пекла лепешки, муж подошел и сказал:

–Вчера наш сын совершил непростительную ошибку. Придется отдать его майхака, пусть съедят.

–Это верно,– отвечала жена, -иначе майхака нас самих сожрут. Только сохрани для меня, пожалуйста, его браслеты, сделанные из хвоста броненосца.

Отец Яналорэ принялся плести клетку из прутьев, а друзьям велел развести огонь внутри хижины, где хранились священные флейты. Потом поднялся, попросил майхака доделать клетку и позвал сына:

–Иди ко мне, сыночек, я у тебя вшей в голове поищу!

Яналорэ сел перед отцом и тот стал вынимать вшей. От жалости к мальчику он то и дело ронял слезу ему на голову.

–Что это? -спрашивал сын.

–Да так, капли пота.

–Эй, клетка и костер готовы! -объявили в этот момент майхака.

–Пойдем, сынок, попробуем, что там за клетка, -позвал сына отец.

Яналорэ забрался в клетку. Майхака закрыли ее, отнесли в дом священных флейт и поставили на костер. Как только мальчик зажарился, его тут же съели.

Рассказывают, правда, и немного иначе: будто майхака сделали в доме священных флейт каменную печь с двумя отверстиями. В одно запихали живого Яналорэ, а из другого вынули уже хорошенько прожаренного.

Украшения сына отец, как и обещал, отнес жене. Мать взяла сосудик из тыквы, положила в него браслеты и убрала подальше под крышу, где на помосте хранился разный хлам.

На следующий день все пошли на охоту добыть мясо к очередному празднику. Мальчик по имени Кьявре и девочка по имени Зареро отправились тоже. Охотничий лагерь разбили в верховьях Обезьяньей реки. Неподалеку дотуда расположено, как известно, озеро Водяных Людей. На дне его Калайтеве подошел к Куйматихоло и сказал:

–Ты знаешь, что майхака устроили праздник, а брат твой Яналорэ разболтал женщинам, как выглядят священные флейты? Яналорэ за это убили, а его браслеты мать спрятала в тыквенный сосудик и оставила на помосте под крышей. Можешь сходить посмотреть.

Куйматихоло принял облик обычной женщины и явился в дом родителей Яналорэ.

–Можно я у вас немного муки возьму -попросила женщина,– она ведь, кажется, под крышей хранится?

Забравшись на помост, женщина разыскала сосудик, забрала браслеты и отнесла Калайтеве на дно озера.

–Действительно, брата убили, -подтвердила она. -Ты, вождь водяного народа должен отомстить за смерть!

–Не беспокойся, я отомщу!

–Но только послушай: майхака сейчас не в селении, они охотятся в верховьях Обезьяньей реки.

На следующий день охотники вышли из лагеря, рассеялись по саванне и подожгли сухую траву, чтобы вспугнуть спрятавшихся животных. В лагере остались только Кьявре и Зареро. Вскоре они услышали странные звуки, напоминавшие крик лесного петушка тинаму:

«Хо… хо… хо…». Потом «Сви… сви… сви…ТУРУРУ туруру…»

Звуки раздавались все ближе. Было в этом крике что-то тревожное.

–Это не тинаму!– решили дети. Забравшись на макушку высокого дерева, они увидели. что к лагерю приближается Калайтеве. Он подошел ж оставленным охотниками гамакам и сосчитал их. Чтобы не сбиться, Калайтеве привязал к каждому уже сосчитанному кусочек лыка, содранного со ствола пальмы. На земле он заметил веревку с узлами. Индейцы пареси и сейчас вяжут узлы на веревке, готовясь к празднику: сколько осталось дней столько узлов, последний развязывают в день праздника. Осмотрев веревку и гамаки, Калайтеве разузнал все, что хотел, и вернулся в озеро.

–Зачем он считал узелки? -недоумевали Кьявре и Зареро.

Когда мужчины, нагруженные богатой добычей, пришли с охоты, дети рассказали, что они видели, сидя на деревьях. Но Кьявре и Зареро никто не поверил.

–Не первый раз мы охотимся в верховьях Обезьяньей реки, уже деды наши гоняли здесь дичь, и никогда никаких водяных людей никто не встречал!

–Скорее уйдемте отсюда! -не унимались дети.

–Если вы так боитесь, то можете уходить,– разрешил мальчику с девочкой их отец.– Я провожу их немного, -объявил он товарищам. -Дальше сами доберутся.

Между тем Калайеве созвал обитателей озера и сообщил результаты своих наблюдений в охотничьем лагере. Вскоре он во главе отборного отряда двигался к верховьям Обезьяньей реки. В это же время Кьявре и Зареро уже шли по дороге в деревню. Когда до них донеслись вопли и крики, дети ускорили шаг.

–Это вернулся тот страшный человек, что тогда приходил, он на наших теперь напал! -предупредили они отца.

–Не говорите глупостей! Это охотники кушают потроха, вот и развопились от радости, -возразил индеец. -Вы дальше сами идите, до дому недалеко, а я вернусь, возьму нашу долю мяса.

Набив животы человечиной, Калайтеве и его водяные люди начали сравнивать число убитых охотников с числом гамаков. Вскоре они обнаружили, что троих обитателей лагеря не достает. Калайтеве прислушался. Звук приближающихся шагов оповестил его о приближении отца Кьявре и Зареро. Едва тот вышел из зарослей, как его схватили и тоже съели. Детишек Калайтеве нагнал без труда и принес к реке Сакри, где сейчас Красивый порог.

–Ты, Зареро, -объявил он,– станешь предводительницей водяного народа на этом пороге.

–Нет, я здесь не останусь, потому что здешний водяной народ людей кушает.

–Хорошо, пусть Кьявре останется, а ты будешь жить на порогах Утиарити.

Кьявре и Зареро и поныне хозяйничают на этих порогах. Между тем водяные люди приняли облик всех тех мужчин, которых они убили, погрузили жареное мясо на специальные носилки и понесли его в селение майхака. Явились туда и запели:

–Вот и съедены майхака за то, что сами съели Яналорэ!

Эта песня повторялась на разные лады, но деревенские женщины не придали словам никакого значения и даже не спросили, куда подевались Кьявре и Зареро так они были рады удачному завершению охоты. В одном из домов жили двоюродные сестры Макарикало и Макуяло. Кто-то заглянул к ним и спросил:

– Где здесь пиво?

– Вон стоит, – отвечали женщины.

Человек взял сосуд с пивом и вынес товарищам. Те принялись петь, танцевать и прихлебывать пиво, но быстро устали, так как водяным людям все же непривычно подолгу оставаться на суше. Двое приняли облик мужей Макарикало и Макуяло и стали соображать, как лучше прикончить и съесть жен. Решили сделать вид, что пьяны.

– Мужья Макарикало и Макуяло пьяны, надо отнести их домой! – объявили танцоры.

– Где наши гамаки? – обратились пьяные к женам, с трудом выговаривая слова.

– Вот у помоста, ложитесь!

Двое легли. Между их гамаками на полу стояла большая корзина с хлопком. В это время в дом зашли остальные мужчины и пустились танцевать с женщинами. Пьяные поднялись. Один из них сделал пару шагов и снова повалился в гамак. Макарикало легла рядом, думая, что в гамаке муж. Своего маленького ребенка она взяла на руки. В помещении стало почти темно. Пьяный притворился, будто заснул. Потом издал приглушенное ворчание и стал бубнить песню о том, как они убили и сожрали мужей этих женщин.

– Иди-ка сюда и послушай, как хрипит мой муж и что он поет! – прошептала Макарикало, подзывая сестру.

– Макуяло долго вслушивалась, прежде чем сумела разобрать слова.

– Засвети огонь, посмотрим поближе, кто здесь лежит! – Обе женщины склонились над спящим. В отблесках пламени были видны красный, словно стручок перца, нос и пятна крови на губах.

– Какой это муж, -сказала Макарикало, – это водяной человек и остальные с ним тоже. Мужья наши убиты и съедены. Бежим! – велела она сестре, вскочив на ноги и по-прежнему держа на руках младенца.

Однако, едва они вышли на улицу, как с вершины дерева пронзительно закричал попугай.

– Макарикало и Макуяло хотят убежать!

– Ну, ну, не кричи, вот тебе немного муки!

Птица слетела вниз и женщина набила ей клюв мукой. Попугай замолк, а сестры заторопились покинуть деревню. Они не успели уйти далеко, как позади них поднялся шум. Это водяные люди убивали оставшихся в селении женщин.

– Слышала? – заметила Макарикало, – Ясно, что то были не настоящие люди. Бежим, бежим, иначе и нас съедят!

Отсутствие двоих женщин было замечено почти сразу, но погоню решили отложить.

– Поймаем их, когда рассветёт, – решили обитатели озера.

Макуяло шла впереди.

– Они нас преследуют! – сказала она.

– Я так устала, – отвечала сестра.

– Придется бросить ребенка, я не могу больше его тащить. Конечно, жаль, водяные люди съедят его, но что делать, раз нет больше сил!

Отправляясь в погоню, преследователи подняли бурю с дождем.

Макарикало и Макуяло встретили шершня.

– Куда вы? – спросил шершень.

– Водяные люди бегут по пятам, хотят убить нас и съесть!

– Ерунда, я вас защищу. Но за это вы станете моими женами!

– А как защитишь?

– Ужалю ваших врагов.

– Одного ужалишь, что остальные. Нет, мы побежим дальше.

Так и бежали женщины от одного защитника до другого. То скорпион был готов их принять, то жук, то паук, однако силы мужчин-насекомых казались слишком ничтожными. Наконец, сестры добежали до широкой прямой тропы и остановились, размышляя, куда она может вести. Решившись пойти по тропе, они встретили Энохарэ, который сидел у подножья могучего дерева и мастерил деревянный меч.

–Квахаха… квахаха…, – произнес Энохарэ, увидев женщин. – Куда идете?

– Водяные люди бегут по пятам, хотят убить нас и съесть!

– Ерунда, я вас защищу, но за это вы станете моими женами.

– А как защитишь?

– Ударю этим мечом и вызову молнию.

Энохарэ ударил на пробу. Раскаты грома разнеслись по лесу звучным эхом, вспышка озарила лица женщин, задрожавших от страха. Энохарэ повел сестер в дом. Он велел им сесть на скамью, сам сел посередине и обнял обеих за плечи.

– Теперь подождем, – предупредил он.

Преследователи приближались. Ветер и дождь усилились, вода проникла в дом и стала заливать ноги женщин.

– Ударь же своим мечом, чего ты ждешь! – воскликнули сестры. – Водяные люди уже близко, они заберут нас!

– Спокойно, спокойно, опасности нет, не надо бояться.

Теперь ливень лил как из ведра, вода покрыла колени женщин, рыдавших в голос.

– Спокойно! – повторял Энохарэ.

Когда вода подошла женщинам по грудь, водяные люди вошли во двор с твердым намерением добраться до тех, кто скрывался в доме.

– Пора, пора, высеки искру! – кричали сестры. – Или бежим!

– Спокойно, – твердил Энохарэ все так же невозмутимо. – По-моему, вы хотели видеть водяных людей, которые убили ваших мужей и вообще всех в деревне? Вот же они перед вами!

– Или ты сейчас же ударишь, или мы попытаемся сами бежать!

Энохарэ взмахнул деревянным мечом и высек молнию. Потом еще раз. Водяных людей разнесло на куски. Умерли они все.

Непослушная девушка

85. Гнездо пчел

Муж с женою пошли за медом.

– Вот дупло, – сказал муж.

– Отлично, – сказала жена.

На следующий день они явились к дереву снова, срубили его и начали доставать мед. Только женщине не терпелось. Она не стала ждать, пока муж выскоблит дупло дочиста, а запустив руку внутрь, принялась жадно есть.

– Подожди, – сказал муж, – дай мне все вынуть.

Но женщина не обращала на его просьбы внимания. Тогда он взял топор и зарубил ее. «Что мне теперь с нею делать?» – принялся размышлять индеец. В конце концов он решил зажарить жену. Развел огонь, отрезал руки, ноги и голову, выбросил их в кусты, а тело порубил на куски и зажарил.

Потом сплел корзину, нагрузил ее мясом и вернулся в деревню. Уже стало темно. Он подошел к дому тещи и, протягивая мясо, спросил:

– Жена моя не у вас?

– Она еще не приходила.

– Странно, – я довольно давно отправил ее из леса домой.

– Нет, не приходила, – повторила женщина. – А что ты за мясо принес?

– Муравьеда убил.

На этом беседа закончилась, теща принялась за еду. Вскоре пришла сестра погибшей.

– Иди сюда, дочка, – позвала мать, – тут вкусный жареный муравьед, иди сюда.

Сестра присоединилась к трапезе, за нею другие родственники. Последним подошел старший брат убитой. Он прожевал кусок и понял по вкусу, что ест человечину.

– Где сестра?– крикнул он матери.

– Должна вот-вот подойти, – зять говорит, что давно ее домой отослал.

– Это ложь, мама, – перебил сын, – мы едим нашу сестру! Это не муравьед!

Наутро жареные куски женщины похоронили. Затем братья позвали зятя в лес. Они попросили достать его гнездо пчел, и когда он полез на дерево, расстреляли из луков. На земле они раздробили ему голову и бросили тело в костер.

Дома они рассказали матери, как расправились с зятем.

– Хорошо, – ответила она, теперь все в порядке.

Это все.

86. Жеребец

Я собираюсь рассказать вам о женщине, жившей поодаль от всех с мужем и двумя сыновьями. У нее был любимый конь, жеребец, за которым она ухаживала с утра до вечера поила, водила на пастбище, следила, чтоб травы было вдоволь. Никто не знает, как ей удавалось вызывать жеребца на совокупление, но то, что у него пробуждалось желание это точно.

Однажды они, как обычно, совокуплялись. Когда через сутки жена вернулась домой, муж удивился, почему ее влагалище сделалось столь невероятно большим.

– Что с ней случилось? – размышлял он, теряясь в догадках. -Раньше я всегда проникал в нее до конца, а теперь не знаю, как быть!

На следующий день женщина опять пошла к жеребцу, собираясь его напоить и отвести на новое место.

– Можно мне с тобой, мамочка? – спросил младший сын.

– Нет, конечно, лошадь пасется далеко, куда ты пойдешь?

На самом деле ей было стыдно и боязно доверить сыну секрет. Ведь когда она появлялась, жеребец начинал вести себя так, будто увидел кобылу.

Все же однажды сын тихонько пошел следом за матерью и увидел, как жеребец залез на нее. «Жуть какая! – подумал мальчик. – Вот что делает мать на пастбище отдается коню! Поэтому она и отказывалась меня брать!». Сын побежал к отцу.

– Послушай, наша мать там с жеребцом совокупляется, вот почему она меня с пастбища-то гнала!

Муж разгневался, но виду не подал. На следующее утро он взял лук и стрелы и сам незаметно последовал за женщиной. Когда жеребец на нее залез, мужчина застрелил сперва женщину, а потом и коня. Вернувшись домой, он забрал детей и все трое покинули родные края.

Они долго бродили с места на место, так что мальчики успели подрасти.

– Как все тоскливо, – говорили они друг другу. – Похоже нам никогда не жениться ведь вокруг нет ни одной женщины!

Но тут старшему пришла в голову блестящая мысль:

– Давай я засуну тебе между ног плод, вдруг удастся превратить тебя в женщину?

– А ведь стоит попробовать! – отвечал младший.

Он снял набедренную повязку и стал ждать, пока брат принесет плод. Все получилось отлично: помещенный между ног плод превратился в женский половой орган, а сам юноша в девушку. Теперь старшему не оставалось ничего другого, как жениться на младшей сестре. Что с ними дальше случилось представления не имею.