Текст книги "Змей Уроборос"

ХI. Крепость Эшграр Ого

О том, как лорд Корунд осаждал крепость над озерами Ого Морвео; о том, что произошло между ним и демонами; и о том, как коварство иногда приводит к смертельной опасности

Когда лорд Корунд убедился, что окружил демонов в Эшграр Ого, он приказал подать ужин в свой шатер и насытился пирогами с олениной, тетеревами и озерными омарами. Потом выпил почти полный бурдюк сладкого темного трамнианского вина, так что за час перед полуночью Гро с трудом отвел его на ложе, где он проспал до утра крепким сном.

Гро долго сидел в шатре, опершись правым локтем о стол и подставив ладонь под щеку. Пальцами левой руки он перебирал густую надушенную бороду и время от времени подносил ко рту бокал с пермианским вином. Его мысли разлетались, как мошки в летнем саду. То он думал о том, что рядом, и видел объятую сном бесформенную тушу своего военачальника, то мысленно оказывался в землях, отрезанных от него временем и расстоянием, куда вели полные опасностей пути. В одно из мгновений он увидел, как повелительница крепости Карсэ встречает своего лорда, вернувшегося с победой, а себя вообразил коронованным владыкой заново покоренной Бесовии. В следующий миг перенесся в Заджэ Закуло, где Гасларк, во всем великолепии стоя на золотой лестнице, прощался с тремя полководцами, провожая их с бесчисленным войском в обреченный поход, который кончился тем, что псы и вороны теперь пожирают их останки на холмах Салапанты. И после каждого нового видения перед ним зияла огромная черная пустота, стремящаяся поглотить кольцо войск Корунда: проклятая слепая пустота Моруны.

Видения, как унылые птицы, влетали ему в душу. Мерцали факела, и в конце концов усталые веки прикрыли светлые глаза Гро, который был слишком утомлен, чтобы искать ложе, и опустился на стол, подложив руки под голову. Красный светильник горел все тусклее, едва освещая худощавую фигуру и черные кудри Гро, и могучие формы Корунда, который положил одну ногу в сапоге со шпорой на ложе, а другую откинул в сторону, пяткой оземь.

До полудня оставалось два часа, когда солнечные лучи ударили под полог шатра, и Корунд мгновенно проснулся, по-юношески свежим и подвижным. Он разбудил Гро и, хлопнув его по плечу, сказал:

– Ты проспал хорошее утро, черт меня побери, тебе должно быть стыдно. Я родился в этот самый день сорок шесть лет назад, и с рассвета занимаюсь делами.

Гро зевнул, улыбнулся и вытянулся.

– О Корунд, – сказал он. – Живой блеск твоих глаз обманчив. Не убеждай меня, что ты видел рассвет. Я думаю, что для тебя это было бы новое и беспримерное зрелище здесь в Бесовии.

Корунд ответил:

– И правда, я редко бываю столь неучтив, чтобы лицезреть леди Зарю в ночных одеждах. Три или четыре раза, когда мне пришлось так поступить, я понял, что это час сырости и туманов, когда телу холодно и плохо, и факел жизни горит слабо. Эй, вы там! Принесите мне утреннюю чашу.

Мальчик подал им две чаши белого вина, и пока они пили, Корунд сказал:

– Слабое питье, как колодезная вода. Питье для тех, кого тошнит, не для мужей. Таков же рассвет: неблагодарный час сухости во рту, час удара кинжалом в спину, час холодной измены. Дайте мне вина! Я люблю полдневные пороки.

– Но многие выгодные дела делаются при свете совиных глаз, – заметил Гро.

– А, это темные дела, – отозвался Корунд. – В них я лишь твой ученик. Пошли, займемся настоящим делом.

Он надел шлем, взял оружие, завернулся в свой волчий плащ, потому что воздух был морозный, и вышел из шатра. Гро последовал за ним в своем меховом плаще и мерлушковых рукавицах.

– Послушай моего совета, – сказал лорд Гро, глядя на резкие очертания Эшграр Ого под солнцем. – Предоставь Филприцу и его воинам честь первого удара, хотя он, как я думаю, не очень стремится к этой чести. Домик кажется крепким. Жаль было бы проливать кровь колдунов в первой атаке, когда есть это отребье в полной готовности.

Корунд что-то буркнул в бороду, и пошел вместе с Гро по рядам воинов, острым взглядом озирая скалы и стены Эшграр Ого. Через полчаса, обойдя крепость кругом, он остановился перед своим шатром и сказал:

– Если бы я засел в этой крепости, и у меня на стенах было всего пятьдесят хороших воинов, я бы выстоял против десяти сотен.

Гро помолчал, потом произнес:

– Невесело ты это говоришь.

– Невесело, зато трезво, – ответил Корунд, распрямляя плечи.

– Ты не станешь атаковать крепость?

Корунд рассмеялся.

– Сказал тоже, не атаковать! В Карсэ не раздумывали, варить или жарить. Я – и не атаковать!

– Подумай, – сказал Гро, беря его за руку. – В моей голове дело складывается так: их мало, и они замкнуты в тесных стенах, в далекой стране, о помощи нечего и думать. Будь они даже дьяволы, наше большое войско и твои достоинства в состоянии их запугать. Даже будь это место еще надежнее, у них можно вызвать сомнения и неуверенность. Поэтому, прежде чем нарываться на отпор, который положит конец сомнениям, надо использовать свое преимущество. Вызовем Джасса на переговоры. Предложим ему условия, неважно какие. Выманим их на открытое место.

– План хорош, – сказал Корунд. – Ты будешь достоин короны мудреца, если скажешь мне, какие условия можно им предложить, чтобы они на них согласились. А пока ты ломаешь голову, не забывай, что мы с тобой хозяйничаем здесь, а в Карсэ правит другой.

Гро тихо засмеялся:

– Не шути так, о Корунд, и не надейся убедить меня, что ты дитя в политике. Неужели Король обвинит нас в измене, если мы пообещаем отписать Джассу Демонланд и целый мир в придачу, чтобы выманить его? Мы сможем соблюсти наши интересы, и уж не дадим ему еще раз вырваться из наших когтей.

– Гро, – сказал Корунд. – Я тебя люблю. Но вряд ли ты видишь события, как я, кто проводит дни в постоянных сражениях в открытом поле, то побеждая, то уступая. Я нехотя принял участие в твоем предательстве, когда мы захватили этих жалких червей Бесовии в Орпише. Но когда имеешь дело с грязью, все честно. Кроме того, тогда у нас были большие затруднения, и без запасов недолго продержишься. Здесь совсем другое. Все завоевано, надо только сорвать плод. Мое честолюбие требует унизить этих демонов открыто, под страхом моего меча. И я не стану применять к ним уловки и обманные трюки, которые принесут мне больше презрения, чем славы в глазах потомков.

Сказав так, он отдал приказ герольду подъехать к стенам крепости с флагом переговоров. И герольд громко прокричал следующее:

– От Корунда из Колдунии лордам Демонланда! Вот что сказал лорд Корунд: «Я держу крепость Эшграр Ого в клещах, как орех. Выходите и говорите со мной на поле перед крепостью, я клянусь честью воина обеспечить вам мир и защиту на время переговоров».

После положенных церемоний лорд Джасс вышел из крепости Эшграр Ого, и с ним лорды Спитфайр и Брандок Дах, и двадцать гвардейцев. Корунд вышел им навстречу со своими гвардейцами, с четырьмя сыновьями, которые сопровождали его в Бесовии, а именно с Хакмоном, Хемингом, Виглусом и Дорманесом. Все они были хмурые и темноволосые, похожие друг на друга, но не такие злобные, как отец. Рядом с Корундом, запахнувшись в горностаевый плащ, шел Гро, красивый и стройный, как скакун благородных кровей, а позади них – Филприц Фаз в крылатом шлеме из железа и золота. На Филприце были позолоченные латы и штаны из леопардовой шкуры, и он шел за Корундом, как шакал по пятам льва.

Когда они встретились, Джасс сказал:

– Сначала я хочу знать, милорд Корунд, как ты сюда пришел, и зачем, и по какому праву мешаешь нам выйти из Бесовии восточным путем?

Корунд отвечал, опершись на копье:

– Я не должен держать пред тобой ответ. Но я отвечу. Как я пришел? Через холодную горную стену Акра Скабрант. Одолеть ее в столь короткий срок с таким большим войском – это подвиг, который никто другой пока не совершил.

– Отдаю тебе должное, – сказал лорд Джасс. – Ты превзошел мои ожидания.

– Ты спрашиваешь, зачем, – продолжал Корунд. – Достаточно того, что до Короля дошли сведения о твоем походе в Бесовию и твоих планах. Я пришел нарушить их.

– В Карсэ мы застали много осушенных бочонков из-под вина, – сказал Хакмон, – и много благородных колдунов без чувств на полу, когда был похищен проклятый Голдри. Наши потери не должны оказаться напрасными.

– Это было, когда ты вернулся из Пермио? – спросил Брандок Дах. – Бог веселья был в ту ночь на нашей стороне, если память меня не обманывает.

– Твой последний вопрос, милорд Джасс: по какому праву я преграждаю тебе путь на восток, – сказал Корунд. – Знай, что я говорю с тобой не от своего имени, а как наместник нашего Короля Горайса Двенадцатого, величайшего и славнейшего из королей. Тебе нет пути из Бесовии, кроме как в мои руки. Поэтому давай договоримся, как благородные воины. Вот мое предложение, о Джасс: сдай крепость Эшграр Ого и подпиши грамоту о признании нашего повелителя королем Демонланда, а себя и всех вас – его послушными подданными, наравне с нами. Тогда я со своей стороны поклянусь, что от имени Короля дам тебе залог, и ты мирно отбудешь, куда хочешь, а мы доброжелательно обеспечим тебе безопасность.

Лорд Джасс окинул его сердитым взглядом.

– О Корунд, – сказал он. – Так же, как мы не можем понять неразумный ветер, непонятны нам твои слова. Достаточно часто между нами плавилось серое серебро. Дом Горайса всегда поступал, как вонючая жаба, не выносящая запаха сладкого винограда. Так что на этот раз мы останемся в этой крепости и выдержим твои самые жестокие нападения.

– Я сделал тебе предложение честно и с открытой душой, – сказал Корунд. – Если ты отказываешься, я не слуга, чтобы повторять дважды.

Но Гро вышел вперед и сказал:

– Все написано, и печать есть, не хватает только твоей личной подписи, милорд Джасс.

С этими словами он сделал знак Филприцу Фазу, и тот поднес лорду Джассу пергамент. Джасс отстранил пергамент и сказал:

– Не надо. Ты получил ответ.

Он повернулся на каблуке, и в этот момент Филприц Фаз внезапно прыгнул вперед, выхватил из рукава кинжал и ткнул лорда между ребер. Тот пошатнулся, но кольчуга под одеждой отвела удар.

Спитфайр схватился за рукоять меча, и прочие демоны за ним, но Джасс громко крикнул, что нельзя нарушать правила переговоров, пока Корунд не скажет свое слово. И Корунд сказал:

– Ты слышишь меня, Джасс? Я тут ни при чем.

Брандок Дах прикусил губу и произнес:

– Этого следовало ожидать. Удивительно, о Джасс, что ты не взял хлыст, чтобы сдержать эту свору собак.

– Таким ударом можно попасть в цель, а можно и промахнуться, – тихо сказал Гро на ухо Корунду, запахнулся в плащ и украдкой бросил на демонов веселый взгляд.

Но Корунд покраснел и зло произнес:

– Так это твой ответ, о Джасс?

Джасс повторил, что таков его ответ, и Корунд в ярости сказал:

– Тогда получай кровавую войну. А это – в подтверждение нашей чести.

И он схватил Филприца Фаза, и сам снес ему голову на глазах у двух войск. Потом громко возгласил:

– Я пролил кровь Филприца, чтобы спасти честь Колдунии, и я отомщу всем вам, прежде чем отводить войско от озер Ого Морвео.

После этого демоны пошли в крепость, а Гро и Корунд – к своим шатрам.

– Это было хорошо продумано, – сказал Гро. – Поднять знамя кажущейся честности и одним движением избавиться от того, кто втайне обещал выращивать колючки, чтобы нам не сиделось в Бесовии.

Корунд ему не ответил. Он в тот же час повел войско на приступ, поставив впереди отряд из Бесовии. Они ничего не добились. Много дюжин их полегло под стенами в ту ночь. Отвратительные звери пустыни при свете луны пировали на их телах.

На следующее утро лорд Корунд опять отправил герольда, прося демонов выйти на переговоры. Теперь он обращался только к лорду Брандоку Даху, прося его выдать братьев Джасса и Спитфайра:

– Если ты выдашь их мне, как я хочу, тогда я разрешу тебе и твоим демонам уйти мирно и без всяких условий.

– Ну и предложение, – сказал лорд Брандок Дах. – Ты не шутишь? Повтори громче, чтобы мои родичи услышали.

Корунд повторил так, что демоны услышали его со стен.

Лорд Брандок Дах стоял несколько в стороне от Джасса, Спитфайра и их гвардейцев, и он сказал:

– Напиши мне грамоту, ибо я верю тебе на слово, но должен показать твою подпись братьям, чтобы они согласились.

– Пиши, – приказал Корунд лорду Гро. – Я учился писать лишь собственное имя.

Гро вынул чернильницу и большими красивыми буквами написал предложение Корунда на пергаменте. Корунд сказал:

– А теперь самые крепкие ругательства, какие знаешь.

Гро писал, пришептывая:

– Он над нами издевается.

Но Корунд сказал:

– Не важно. Такой шанс стоит использовать.

Он с трудом поставил свое имя под грамотой и передал ее Брандоку Даху.

Брандок Дах все внимательно прочитал, спрятал пергамент на груди под кольчугой и сказал:

– Это мне от тебя подарок на память, милорд Корунд. Он мне будет напоминать, – тут глаза его страшно сверкнули, – что пока в Колдунии есть живая душа, я должен показать миру, что может ожидать того, кто смеет делать мне подобные предложения.

Корунд сказал ему:

– Ты щеголь. Неудивительно, что ты предпочитаешь важно расхаживать под прикрытием, разодевшись, как женщина. Как ты думаешь, сколько блестяшек я оставлю на твоем щите, когда между нами дело дойдет до драки?

– Я тебе скажу, – ответил лорд Брандок Дах. – За каждый драгоценный камень, выбитый из моего щита, я привозил с войны сотню новых, отобрав их у своих врагов. За твои обидные слова, о Корунд, я попрошу тебя выйти со мной на поединок, здесь и сейчас. Если откажешься, значит, ты явный трус.

Корунд усмехнулся в бороду, но при этом слегка нахмурился:

– Ты думаешь, сколько мне лет? Я обнажал меч, когда ты был в пеленках. Взгляни на мое войско, увидишь, в чем мое преимущество. А меч мой заговорен, он не выйдет из ножен.

Брандок Дах презрительно усмехнулся и сказал Спитфайру:

– Хорошо запомни этого великого лорда Колдунии. Сколько пальцев у колдуна на левой руке?

– Столько же, сколько на правой, – ответил Спитфайр.

– Верно. А на обеих?

– До дюжины двух не хватает, – сказал Спитфайр. – Не сдюжит.

– Отлично сказано, – заметил лорд Брандок Дах.

– Приятно с вами говорить, – сказал Корунд. – Но ваши залежалые остроты меня не трогают. Было проще всего выполнить твою просьбу, хотя мудрость советует мне применить силу и сокрушить тебя.

– Ты меня скоро речами сокрушишь, – сказал Брандок Дах. – В общем, ты храбр, когда доходит до криков и ругани. Выпивоха, который не просыхает всю неделю. Боюсь, что драться ты не осмелишься.

– У тебя от этого нос не пухнет? – спросил Спитфайр.

Корунд только передернул плечами:

– Нечего меня искушать. Предлагаете мне одному драться с головорезами, а все мои преимущества – побоку? Я вам, демонам, такой услуги не окажу. Старый лис в капкан не попадется.

– Я так и думал, – сказал лорд Брандок Дах. – Скорее у жабы борода вырастет, чем вы, колдуны, осмелитесь выйти на поединок со мной.

Так закончились вторые переговоры перед стенами Эшграр Ого. В тот день Корунд снова предпринял попытку взять крепость штурмом, битва была жестокой, демоны с трудом удерживали стены. Но закончилось тем, что воины Корунда были отброшены с большими потерями. Ночью колдуны вернулись в свои шатры.

* * *

– Мое изобретение, – сказал Гро, когда они держали совет на следующий день, – совершенно не затронет казну, но должно нам помочь, если подумать. Надеюсь, оно тебе понравится.

– Выкладывай, – сказал Корунд. – Я оценю.

Гро предложил:

– Уже видно, что мы не свалим это дерево, если будем рубить над землей. Давай подкопаем корни. Сначала дадим им семь ночей, пусть обдумают свои шансы, пусть утром и вечером наблюдают за нашим войском. Потом, когда их надежды начнут таять от этого вида, и бездействие расслабит их, вызови их на переговоры прямо под стеной, и на этот раз обратись только к простым воинам. Предложи им самые щедрые условия, какие сможешь придумать. Все, что они попросят, мы дадим им за выдачу своих вождей.

– Это мне не нравится, – ответил Корунд. – Но это может сработать. Переговорщиком будешь ты. Я никогда с протянутой рукой не просил милости у простолюдинов, и сейчас не буду.

– Но это необходимо, – настаивал Гро. – Если они услышат тебя, то поверят, а мои слова примут за интригу.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Корунд. – Но мне такое трудно переварить. Кроме того, моя речь груба.

Гро усмехнулся:

– Тот, кому нужен пес, обращается к нему «сэр пёс». Успокойся. Я тебя научу, что говорить. Это потребует меньше усилий, чем месяцы утомительной осады в морозной пустыне. Подумай о том, какой чести ты удостоишься, если повезешь домой в Карсэ связанных веревками Джасса, Спитфайра и Брандока Даха.

Наконец, после долгих уговоров, Корунд согласился. Семь дней и семь ночей его войско сидело под крепостью, ничего не предпринимая. На восьмой день он вызвал демонов на переговоры, и когда получил согласие, вышел вместе с сыновьями и двадцатью воинами на длинную скалу между озерами и подошел под стену крепости. В тот день был сильный мороз. Ветер заметал над самой землей мелкий снег, камни были скользкими от невидимого льда. Лорд Гро, страдавший от лихорадки, извинился и остался в шатре.

Корунд встал под стеной в окружении сопровождающих.

– У меня важное предложение, – громко закричал он. – Я хочу, чтобы меня выслушали как великие, так и нижайшие. Приглашаю всех на стену в этом месте. Достаточно взгляда, чтобы понять, что мы не собираемся нападать внезапно, и я клянусь, что без моей команды никто не шевельнется.

Когда на стене собралось достаточно много воинов, он заговорил снова:

– Воины Демонланда, лично с вами я никогда не воевал. Здесь в Бесовии свобода расцвела, как цветок. Я снес головы Филприцу Фазу, Илларошу, Лурмешу, Гандассе и Факсу Фей Фазу, которые правили по колено в крови, греховно, лениво, жестоко, жадно, были бездельниками и вымогателями. Я милостиво разделил их имущество между подданными, которые ранее терпели тиранию этих Фазов, пусть следят за порядком по своему усмотрению и благодарят меня за предоставленную свободу. С вами лично я тоже не воюю, о подданные Демонланда, я воюю против тиранов, которые силой привели вас сюда переживать трудности и встречаться со смертью в этой отдаленной стране. Я выступаю против Джасса и Спитфайра, которые пришли походом за своим проклятым братом, мощью великого Короля отправленным сюда. Еще я пришел за Брандоком Дахом, высокомерным бездельником, который вкусно ест и сладко пьет в своем замке, притесняя подданных, которые приумножают его богатства, а сами стонут и голодают на прекрасных землях Кротринга, Файлза, Стропардона, на островах Сорби, Морви, Страфи, Дални и Кенарви, а также в Западном Пограничье и всех западных областях Демонланда. Вас привели сюда, как скот на заклание, вы лишь пострадаете. Выдайте мне их, чтобы я мог покарать их, и я, великий наместник Бесовии, дам вам свободу, и вы возвыситесь. В моей Бесовии каждый из вас будет лордом.

Пока Корунд говорил, лорд Брандок Дах ходил по рядам воинов, успокаивая их и останавливая ропот. Тем же, кто слишком рьяно рвался протестовать, он дал особое поручение. Так что когда лорд Корунд кончил свою речь, в крепости все было готово. Воины лорда Джасса, стоявшие на стене, вышли вперед и в один голос крикнули:

– Это твое слово, о Корунд, а вот наш ответ!

При этом в Корунда и его приспешников со стен полетели горшки, ведра и прочие сосуды с помоями, дерьмом и всей грязью, которая нашлась под рукой. Содержимое одного ведра попало Корунду прямо в рот и облило его бороду, так что он отступил, отплевываясь. Все, кто стоял близко под стеной, и Корунд, и его спутники, не ожидавшие такого внезапного и вонючего ответа, ощутили стыд, когда их полили и вымазали грязью.

Со стен раздался громовой хохот. Корунд выкрикнул:

– Грязные демоны, вот вам мое последнее слово. Пусть я буду десять лет осаждать эту крепость, я ее возьму. И поступлю с вами со всей жестокостью. Моя победа будет сокрушительной.

– Ну что, парни? – спросил лорд Брандок Дах, стоя на парапете. – Накормили мы этого скота помоями? Но он все еще хрюкает у наших ворот. Дайте мне еще ведро.

Колдуны вернулись к своим шатрам с великим позором. Спустившись вниз от стен Ешграр Ого, Корунд был так зол на демонов, что не стал ни есть, ни пить, а сразу собрал отряд и напал на крепость. Его удар был сильнее всех предыдущих, в нем участвовали самые лучшие бойцы Колдунии, и он сам повел их. Трижды они взбирались на стены, и все были убиты. Юный сын Корунда Дорманес был смертельно ранен. К тому времени, как они отступили от стен, полегли сто и восемьдесят демонов, пять сотен бесов и триста девяносто девять колдунов, и много было раненых.

За ужином Корунд сидел темнее тучи. Он жадно ел мясо, проглатывая большие куски, разгрызая кости, как зверь, запивая каждый кусок большими глотками вина, но настроение у него не улучшалось. Против него сидел Гро, дрожа и кутаясь в меховой плащ. Рядом с ним стояла жаровня. Он почти ничего не ел, только пил мелкими глотками подогретое вино, обмакивая в него маленькие кусочки хлеба.

В конце безрадостного ужина лорд Корунд внезапно посмотрел через стол на Гро, поймал его изучающий взгляд и сказал:

– Ярко светила твоя звезда, раз ты в припадке озноба не пошел со мной и не был облит грязью.

– Кто мог предвидеть, – ответил Гро, – что они сыграют с тобой такую низкую и позорную шутку?

– Ну, уж не ты, – сказал Корунд, зло посмотрев на Гро и заметив, как ему показалось, вспышку в его глазах.

Гро снова задрожал, отхлебнул вина и отвел взгляд. Некоторое время Корунд молча пил, затем внезапно густо покраснел, тяжело налег на стол и сказал:

– Ты понял, почему я сказал «не ты»?

– Вряд ли это было нужно, милорд. Я твой друг, – ответил Гро.

– Я сказал так, – продолжал Корунд, – потому что знаю, что ты притворялся, когда придумывал эту интригу, и сам стремился к другому.

– К другому?

– Не сиди, поджав губы, как невинная девица. Сам знаешь, что грешен, – сказал Корунд. – Я убью тебя. Ты замышляешь мою смерть, ты заодно с демонами. В твоей душе нет ни капли чести, тебе не хватает ума понять, что они благородно отвернутся от измены.

Гро сказал:

– Ты либо шутишь так, что я не могу посмеяться над твоей шуткой, либо ищешь ссоры, но тогда ты сошел с ума.

– Ты притворщик и трус, – сказал Корунд. – Тот, кто держит лестницу, не меньше виноват, чем тот, кто лезет на стену. Ты рассчитал, что они неожиданно нанесут нам удар, когда мы пойдем на переговоры. Вот почему ты так настаивал.

Гро сделал вид, что встает.

– Сядь! – приказал Корунд. – Отвечай мне: разве не ты подставил несчастного Филприца, подговорив его попытаться убить Джасса?

– Он сам это предложил, – сказал Гро.

– Ты хитер, – сказал Корунд. – В этом я тоже вижу твое предательство. Если бы они на нас напали, ты бы сдался на их милость.

– Это было бы глупо, – ответил Гро. – Мы были намного сильнее.

– Конечно, – сказал Корунд. – Я никогда не просил у тебя мудрости и трезвого суждения, только интриг, ибо знаю, что ты весь пропитан изменой.

– И ты мой друг! – воскликнул Гро.

Через некоторое время Корунд произнес:

– Я долго знаю тебя как ловкого и хитрого лиса, больше я тебе не доверяю, ибо боюсь угодить в западню. Я решил тебя убить.

Гро откинулся на скамье и протянул руки, как бы отстраняясь.

– Я был здесь раньше, – сказал он. – Я видел эту землю под солнцем и под луной, в хорошую погоду и в снежный буран, когда ветер бушует над пустошами. И я знаю, что земля проклята. Еще до моего и твоего рождения в Морне Моруне родилась жестокая черная измена, чернее ночи, и принесла смерть тому, кто ее породил, и всему его народу. Из Морны Моруны дует ветер через пустыню, он разрушит нашу дружбу и принесет нам погибель. Убей меня, я не смогу отвести твой удар.

– Сможешь или нет, это не имеет значения, гоблин, – сказал Корунд. – Ты всего лишь вошь у меня между пальцами. Как мне будет выгодно, так и поступлю.

– Я служил Гасларку, – продолжал Гро, словно грезил. – Когда он был мальчишкой неполных пятнадцати лет, и когда стал мужем, я служил ему верой и правдой. Но за все эти годы я не получил ничего, только борода выросла, и появились угрызения совести. С какой унизительной целью я должен интриговать против него? Мне стало жаль Колдунию, которой изменила удача. И я честно служил Колдунии. Именно я посоветовал Королю Горайсу увести войска из боя под Картадзой. Когда изменчивая судьба улыбнулась Демонланду, я умолял его не бороться с Голдри на островах Фолиота. Ты меня поддержал. Но в ответ я получил лишь упреки и угрозы. Мой совет ни к чему не привел, беда пришла в Колдунию. Я помог нашему Королю, когда он колдовал и наслал Врага на демонов. Он полюбил меня и поддержал, но в Карсэ из-за этого родилась великая зависть. Но я выдержал и это, ибо твоя дружба и покровительство твоей жены согревали меня, как яркие костры, спасали от холодной злой воли недоброжелателей. А сейчас, ради любви к тебе я поехал с тобой в Бесовию. Здесь, возле Моруны, я брожу, как встарь, в печали и горестях, и, как подобает, оцениваю тщету моей жизни.

Гро минуту помолчал, потом продолжил:

– Прежде, чем ты убьешь меня, о Корунд, я обнажу душу перед тобой. Истинная правда, что до сегодняшнего дня, сидя под крепостью Эшграр Ого, я верил в наше огромное преимущество перед демонами. Я предвкушал их славу в обороне столь малыми силами против нашего огромного войска. О такой славе я думал всю жизнь, когда наблюдал сражения великих под ударами неблагоприятной судьбы, и хотя они были моими врагами, я не мог не восхищаться ими, я почти любил их. Но я никогда не обманывал тебя, даже не думал об этом. Ты несправедливо обвиняешь меня в намерении привести тебя к гибели.

– Ты скулишь, как женщина, пытаясь спасти свою жизнь, – сказал Корунд. – Трусливые собаки не вызывают во мне жалости.

Но он не пошевелился, только мрачно смотрел на Гро. Гро достал свой меч и подтолкнул его к Корунду рукоятью вперед через стол.

– Твои слова хуже, чем удар меча, – сказал он. – Видишь, я приветствую смерть. Король тебя похвалит, когда ты представишь ему, как было дело. Кориниус и те, кто ненавидит меня, получат приятное известие о том, что ты меня отверг и, наконец, избавил от меня их всех.

Корунд продолжал сидеть неподвижно. Потом наполнил новую чашу, выпил и выпрямился. Гро продолжал сидеть, не двигаясь. Наконец, Корунд тяжело поднялся со скамьи, толкнул меч Гро обратно через стол, и сказал:

– Иди лучше спать. Но воздух слишком пронизывающий для твоей лихорадки. Ложись сегодня на лавку в моем шатре.

Следующий день был холодным и серым, и Корунд еще на рассвете выстроил свое войско вокруг Эшграр Ого и приготовился к осаде. Десять дней он просидел под стенами крепости, и ничего не происходило. Днем и ночью на стенах ходили часовые, а родичи Корунда следили за строем своих воинов. На одиннадцатый день с запада с Моруны накатили холодные влажные клубы тумана, в которых стало почти не видно земли. Выпал снег, но туман по-прежнему висел над землей, и ночь настала такая черная, что даже при свете факела можно было не увидеть собственную руку. Туман продержался пять дней. На пятую ночь, двадцать четвертого ноября, в три часа после полуночи во мраке прозвучал сигнал тревоги, и Корунда вызвал из шатра всадник с севера, прискакавший с известием, что демоны предприняли вылазку из Эшграр Ого, прорвали ряды воинов с той стороны, и там идет драка. Корунд поспешно вооружился и выскочил в ночь, когда с юга прибежал второй вестовой и сообщил, что там большое сражение. В темноте все смешалось, понять можно было только то, что демоны вырвались из Эшграр Ого. Когда Корунд с сопровождающими вступил в бой на севере от крепости, то получил известие от сына своего Хеминга, что Спитфайр с множеством воинов прорвался с противоположной стороны и направился к западу, а большой отряд погнался за ним, пытаясь загнать его во Внешнюю Бесовию. Более сотни демонов оказались окружены и остановлены у озер, а в крепость ворвались воины Корунда. Новостей про Джасса и Брандока Даха почти не было, ясно было, что они не присоединились к Спитфайру, а вышли из крепости на север и оказались с теми, против кого сражался сам Корунд. Корунд увидел Джасса и обменялся с ним бросками копий уже на рассвете, а сын Корунда, видевший Брандока Даха с той же стороны, получил от него тяжелую рану.

Когда ночь кончилась, и вернулись колдуны, преследовавшие врагов, Корунд тут же допросил своих военачальников, и сам сходил на поле битвы, расспрашивая каждого и осматривая убитых. Все демоны, которые оказались зажатыми у озер, погибли, некоторых нашли убитыми в других местах, немногих взяли живыми. Военачальники Корунда требовали их убить, но он сказал:

– Пока я король здесь в Бесовии, и наш Король не снял с меня полномочия, горстка земляных блох моей безопасности не угрожает. Тем, кто храбро сражался против нас, я могу даровать жизнь.

Он отпустил всех и сказал, обращаясь к Гро:

– Лучше так, потому что за каждого демона, убитого в Ого Морвео, против нас встанет десять, пока не будут убиты Джасс и Брандок Дах.

– Если ты объявишь их убитыми, я поддержу тебя, – сказал Гро. – И очень похоже на то, что если они ушли с двумя-тремя воинами в Моруну, ложь станет правдой раньше, чем дойдет до Карсэ.

– Подумаешь! – фыркнул Корунд. – К черту прикрытие! И без них мы поступили достаточно храбро. Бесовия покорена, войско Джасса порублено в фарш, он сам и Брандок Дах бегут, как нищие бродяги, в сторону Моруны. Если их разорвут дьяволы, сбудется моя сокровенная мечта. Если нет, ты о них еще услышишь. Уж не думаешь ли ты, что если эти двое выживут, они не поднимут такой шум, что слышно будет отсюда до Карсэ?